Текст книги "Неожиданная любовь (ЛП)"

Автор книги: Келли Эллиотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Купер покачивал головой вверх-вниз.

— Скоро я смогу на тебе кататься.

Моя рука пробежала по шее коня, пока он хрумкал овсом. Прислонившись головой к его шее, я почувствовала, что у меня наворачиваются слезы. Я сдерживала их, не желая снова плакать.

— Джонатан звонил мне раньше. Я не ответила.

Купер заржал.

— Я знаю. Не надо читать мне нотации по этому поводу. Я знаю, что мне нужно с ним поговорить. Но это трудно. Когда он рядом, мне приходится притворяться, что все в порядке, и это утомительно. Я знаю, что он видит меня насквозь, и становится еще хуже, когда я вижу его грусть. Он думает, что не может мне помочь.

Купер снова качнул головой, как будто понял, что я сказала.

— Может быть, мне стоит позвонить ему. Пару недель назад он снова попросил меня выйти за него замуж. Он хотел сделать это в День святого Валентина. Сегодня. Он хотел сделать сюрприз моей семье и устроить интимную церемонию на нашем ранчо. Я просто не могла этого позволить.

Прислонившись лбом к жеребцу, я дала волю слезам.

— Я не знаю, что делать, Купер. Я так сильно его люблю и чувствую пустоту, когда его нет рядом. Но я хочу, чтобы он был счастлив. И я чувствую себя разбитой.

Купер тихонько фыркнул и переступил ногами. Его глаза пронзительно смотрели на меня.

— Я не могу прятаться здесь вечно, не так ли?

Он дернуй ногой.

— Я приму это как «да».

Купер нервно принялся переступать ногами, ударяя по земле все сильнее и быстрее.

— Хорошо! Хорошо! Я поняла. Я ухожу, но будешь виноват, если я не вернусь завтра, чтобы дать тебе угощение.

Выходя из амбара, я мельком увидела, как Стид спускается с мини-трактора, а рядом с ним сидит Джонатан. Я метнулась обратно и скользнула в стойло Купера. Медленно сползла вниз и села в углу. Я знала, что Купер не обратит на меня внимания; я уже не раз спала в его стойле.

— Корин сказала, что она пошла сюда прогуляться, а Митчелл сказал, что она приходит сюда каждый день.

Я слышала, как вздыхает Джонатан.

— Скажи мне, что я делаю не так, Стид. Я пытаюсь дать ей свободу… но я не хочу давать ей слишком много этой свободы. Я пытаюсь понять, что ей нужно, но каждый раз, когда я с ней разговариваю, Вайелин ведет себя так, будто все в порядке и говорит, что просто устала. Я схожу с ума. Я хочу обнять ее и поцеловать, а она, блядь, просто вздрагивает. Боже, я не знаю, что делать!

Зарывшись лицом в ладони, я изо всех сил старалась не заплакать.

— Джонатан, я бы хотел, чтобы у меня были для тебя какие-то волшебные слова, которые помогут все исправить, но я худший человек, чтобы давать советы. Я думаю, всем нам ясно, как сильно ты любишь Вайелин, и я знаю, что она любит тебя. Мои родители тоже с ума сходят, пытаясь понять, что делать. Она отказывается с кем-либо разговаривать, и мама сказала, что каждый раз, когда упоминается твое имя, Вайелин начинает переводить тему на студию.

— Завтра она хочет вернуться на работу. Доктор дал ей разрешение.

— Ты ходил с ней? — спросил Стид.

Чувство вины всколыхнулось у меня в животе.

— Да, но пришлось сначала узнавать у ее мамы, когда у нее прием. Я пришел и попросился подождать ее прямо там, чтобы она не просила меня уйти.

Стид засмеялся.

— Держу пари, Вайелин была в бешенстве, когда увидела тебя там.

— Это еще мягко сказано. Думаю, именно поэтому она не позволила мне приготовить ей сегодня ужин. Я знаю, что сейчас она живет у себя дома. Я просидел на улице до двух часов ночи, пока не увидел, что она выключила свет в своей спальне.

Я вытерла слезы и оперлась подбородком на колени, стараясь дышать медленно. Я хотела встать и сказать, что я здесь, но было слишком поздно. Я уже слишком долго подслушивала их разговор. Я слышала боль и растерянность в голосе Джонатана, и это убивало меня. У меня был только один выход — порвать с ним.

Стид вздохнул.

— Черт, хотел бы я знать, что тебе сказать.

— Да, я тоже. Пойдем. Она, наверное, гуляет по одной из троп. Я попробую позвонить ей позже.

Я подняла голову и напрягла слух, когда они вышли из сарая. Как только я услышала, что трактор начал движение, я встала и похлопала Купера.

— Спасибо, что не выдал меня, мальчик.

Он отвернулся и фыркнул.

— Мужчины. Вы все держитесь вместе, не так ли?

И к моменту, когда я переступила за двери амбара, я приняла решение, что должна уйти из жизни Джонатана.

ГЛАВА 30

Вайелин

Бросив телефон на стол, я взглянула на календарь. С момента несчастного случая прошло семь недель. Я вернулась к работе на полный рабочий день, еще не преподавая, но, по крайней мере, я была там. Я пропустила первые полтора месяца работы танцевальной студии, и это злило меня больше, чем я хотела признавать. Мэгги и Саманта проделали потрясающую работу, и, к моему большому удивлению, Кэрри Миллс, моя лучшая подруга по колледжу, согласилась преподавать у меня гимнастику. Она также взяла на себя уроки для двух-трехлетних детей, так как я пока не мог преподавать.

Я услышал какой-то звук во дворе. Джонатан был там с Хоуп. Она показывала ему вращение, которому научилась, а он пытался повторить. Они зашли, чтобы забрать ее школьный рюкзак, который она оставила накануне вечером. По идее, эта картинка должна была заставить меня улыбнуться, но все, что произошло — это оторвало еще один кусочек от моего сердца.

— Привет, ты что, не слышала, как я стучала?

Я незаметно вытерла слезы и повернулась лицом к своей сестре Амелии. Нацепив фальшивую улыбку, я обняла ее.

— Привет! Как дела? Чему я обязана такой честью?

Ее взгляд скользнул мимо меня на Джонатана и его сестру, затем снова ко мне.

— Собиралась узнать, не хочешь ли ты пообедать со мной «У Корда».

— М-м-м…

— Я уже узнала у Мэгги, будут ли у тебя еще занятия, и она сказала, что остался только один урок, и его ведет Кэрри.

Проклятая Мэгги. Нужно поговорить с ней.

— Мне нужно поработать с документами.

На лице Амелии появилось разочарование.

— Но, обед звучит заманчиво.

Потянувшись за сумочкой, я выглянула в окно. Джонатан и Хоуп ушли. Я расстроилась, когда поняла, что Джонатан даже не зашел поздороваться. Но я не имела права разочаровываться, когда все, что я делала последние семь недель — это избегала его. Я последовала за своей сестрой, вышла из танцевальной студии и пересекла площадь на противоположную сторону.

— Итак, то ирландское заведение все еще планирует открыться? — спросила Амелия, пока мы шли.

— Ага. Завтра состоится заседание городского совета. Я умираю от желания посмотреть на лицо Корда, когда он поймет, что девушка, с которой он столкнулся той ночью в баре, новая владелица. Похоже, это будет скорее ресторан, но Трипп продолжает кормить Корда историями об «ирландском пабе» и о том, как он рад, что на площади появится еще один бар. Он сказал, что Корд каждый раз посылает его на хер.

Мы оба рассмеялись.

Амелия открыла дверь в бар Корда.

— Итак, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Я снова чувствую себя прежней, — солгала я.

Сестра уставилась на меня, и я знала, что она могла прочесть это насквозь.

Когда мы вошли в бар, я заметила, что там пусто, если не считать нашей семьи, сидящей за столиком. В полном составе. Остановившись, я посмотрела на Амелию.

— Что происходит?

Мама встала и подошла ко мне, протягивая руки к моим.

— Вайелин, дорогая, мы хотели собраться вместе, как семья.

Я сделала шаг назад, позволяя своему взгляду скользнуть по каждому. Единственного человека, которого не было за столом, был Джонатан.

— Почему? Что происходит? — спросила я, чертовски хорошо понимая, что это касается меня.

— Вайелин, ты никогда не была хорошей лгуньей.

Я издала грубый смешок.

— Правда?

— Тебе больно, и тебе плохо. Тебе нужно поговорить об этом, и если ты не хочешь говорить с Джонатаном, ты поговоришь со своей семьей.

Тяжело сглотнув, я повернулась к Амелии.

— Ты обманула меня.

— Ты растягиваешь боль, Вайелин, и мы хотим тебе помочь. Ты ходила к консультанту всего несколько раз, и тебе нужно выговориться. Боль съедает тебя изнутри.

— Но обманом заставить меня заговорить?

— Вайелин… — начал Трипп.

Подняв руку, чтобы остановить его, я покачала головой.

— Нет. Не вам решать, когда я буду говорить об этом. Я теперь не могу иметь детей, и вы все знаете, что это была моя мечта. О чем еще тут можно говорить?

— А как насчет Джонатана? — спросил Корд.

Я рассмеялась и отвернулась.

— Он придет в себя и поймет, что ему лучше быть с той, кто может дать ему семью.

— Он хочет тебя, Вайелин! — Амелия практически кричала.

Слезы потекли из моих глаз.

— Я не могу, Амелия. Я не тот человек, в которого он влюбился. Я не могу дать ему то, чего он хочет… то, чего мы оба так сильно хотели. — Я отвернулась и рыдание вырвалось из меня.

— Чушь собачья! — сказал Тревор, вставая и подходя ко мне. — Все, что ему нужно — это ты. Вы можете иметь детей. Может быть, не так, как вы хотели, но вы все равно можете.

Я прикрыла рот рукой, чтобы заглушить рыдания.

— Ты не понимаешь, Тревор.

— Тогда скажи мне, черт возьми. Объясни мне.

Я отвернулась и закрыла лицо руками. Моя мама заключила меня в объятия и прошептала:

— Выпусти, милая. Ты должна выпустить гнев и боль наружу.

Отстранившись, я вытерла слезы и посмотрела на всех.

— Ты хочешь, чтобы я тебе объяснила? У меня не может быть гребаных детей, Тревор! — Указывая на стол, я продолжила, дрожащим голосом выдавливая слова. — Вы все можете сидеть здесь и говорить мне, что все в порядке, но все не в порядке! — закричала я. — О боже, ничего в этом нет хорошего! Я не могу иметь детей! Вообще! Я никогда не смогу увидеть, как растет живот, или почувствовать, как ребенок шевелится внутри меня. Никогда мой муж не положит руку мне на живот и не поговорит с нашим ребенком.

Слезы текли рекой, и мне было все равно. На самом деле я была удивлена, что у меня вообще что-то осталось. Я видела боль на лицах моей семьи и от этого меня выворачивало наизнанку. Жалость. Мои братья вытирали слезы, а папа обнял маму. Им тоже было больно… но далеко не так сильно, как мне.

— Я никогда не испытаю, на что похожи роды, или волнение, когда узнаю, что беременна. Это… у меня все это отняли. Так что не сиди здесь и не говори, что мне, блядь, нужно двигаться дальше! Я не хочу двигаться дальше! Я не хочу сидеть здесь и смотреть, как у всех вас есть то, чего у меня быть не может. — Я так сильно плакала, что едва могла говорить между рыданиями. — Я не… хочу смотреть на… Джонатана… на животы других женщин и испытывать желание… желание, чтобы это была я.

Я начала чувствовать, что у меня подкашиваются ноги, и Тревор был тут как тут, подхватывая меня. Медленно опустившись на пол, я уткнулась лицом ему в грудь. Его руки крепко обхватили меня.

— Это было все, чего я когда-либо… хотела. И я хотела этого с ним.

Медленно покачивая нас на полу, Тревор прошептал мне в голову:

— Я знаю, милая. Но ты больше не можешь отталкивать его.

Мне казалось, что я плакала целую вечность, уткнувшись в грудь своего брата. Я так сильно вцепилась в его футболку, что удивилась, как она не порвалась.

Мама провела рукой по моей спине. Снова и снова она повторяла:

— Выпусти это, детка. Выпусти все это наружу.

Отстранившись, я посмотрела на Тревора.

— Ты отвезешь меня домой? Я просто хочу побыть одна.

— Ты уверена? — спросил он. — Я не думаю, что тебе следует оставаться одной.

Мой подбородок задрожал.

— Я просто хочу спать.

Он встал и поднял меня на руки. Я не хотела ни на кого оглядываться. Не хотела видеть жалость в их глазах.

— Давай, отвезем тебя домой, — сказал Тревор, проходя мимо Амелии и моей мамы.

— Трев, позвони, как только привезешь ее домой.

Я ничего не помнила. Ни как Тревор, посадил меня в свой грузовик, ни поездку на ранчо, ни даже как Тревор, отнес меня в спальню и уложил на кровать.

***

— Вайелин, вот вода и немного адвила.

Я стояла к нему спиной и смотрела в большое окно своей спальни.

— Спасибо, Трев.

Он положил руку мне на плечо, разворачивая меня к себе лицом.

— Возьми это для меня. Я знаю, что падение на пол должно причинить тебе боль в животе.

Я медленно села и приняла воду и таблетки. Отправив их в рот, я сделал большой глоток.

— Где все? — спросил я.

— После того, как мы уехали, мама и папа вернулись на ранчо, а все остальные немного задержались в баре.

Кивнув, я сделала глубокий вдох.

— Я не хотела так срываться.

— Я рад, что ты это сделала, и я рад, что ты сказал то, что сказала.

— Корин, наверное, сейчас боится даже взглянуть на меня.

Он покачал головой.

— Вряд ли. Она придет позже и принесет тебе немного еды.

Я потерла виски и выдохнула.

— У меня болит голова.

— Отдохни немного. Я буду в гостиной, если тебе что-нибудь понадобится.

Прикусив губу, я почувствовала, как мои глаза горят от угрозы новых слез.

— Ты не должен нянчиться со мной, Трев. Я не собираюсь ничего делать.

Он рассмеялся.

— Черт возьми, я это знаю. Я хочу быть здесь. Я жду своего облегчения.

Закатив глаза, я застонала.

— О, отлично, теперь вы все думаете, что за мной нужно следить.

Поцеловав меня в лоб, он усмехнулся.

— Не придумывай. Поспи немного.

Я уставилась в окно. Мои мысли постоянно возвращались к одному… и это не дети. Это был Джонатан. Я игнорировала его последние несколько недель. Когда он оказывался рядом, я едва говорила ему пару слов. Тот факт, что накануне он заскочил в танцевальную студию и даже не потрудился поздороваться, напугал меня до чертиков. Что, если я оттолкнула его достаточно, чтобы он начал видеть свет? Я не смогла подарить ему ребенка или любовь, которую он заслуживал. В конце концов, это было то, чего я хотел, не так ли?

Мои глаза закрылись, и я молча лежала и плакала.

— Джонатан, — прошептала я, чувствуя, как спальня наполняется теплом. Мне даже не нужно было смотреть, чтобы знать, что он рядом.

Матрас прогнулся, и я затаила дыхание.

— Когда я вхожу в помещение где ты, я поглощен твоим присутствием. Это самое прекрасное, что я когда-либо испытывал.

Не в силах сдержать рыдания, я повернулась к нему лицом.

— Что ты здесь делаешь? — удалось мне спросить и я села.

— Ты понимаешь, что зажгла искру так глубоко внутри меня, что независимо от того, как сильно ты меня отталкиваешь, она горит только глубже? Ты можешь попытаться исчезнуть, но я клянусь богом, Вайелин Паркер, если понадобится, я буду ждать тебя тысячу лет. И рядом не появится женщина, кого я полюблю так же, как люблю тебя.

Я прикрыла рот рукой, слушая.

— Ты думаешь, что ты сломлена но я так не думаю. То, что я вижу, — то самая удивительная женщина в мире, и я не могу дождаться, чтобы начать свою жизнь с тобой. Я обещаю тебе, что всегда буду приходить тебе на помощь. Ты можешь притягивать меня к себе и отталкивать, но я всегда буду рядом. Я люблю тебя, Вайелин Паркер, и если бы ты сказала, что выйдешь за меня замуж сегодня, я бы женился на тебе и счастливо провел с тобой остаток своей жизни.

Я потерла тыльной стороной ладони свой сопливый нос.

— Ч-что насчет детей?

Он одарил меня самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— У нас все еще могут быть дети. Может быть, не так, как мы думали, но у нас может быть столько детей, сколько ты захочешь. Я сделаю все, чтобы это произошло.

Я выползла из-под одеяла и бросилась к нему. Мой любимый обнял меня.

— Я так сильно тебя люблю. Очень сильно.

Уткнувшись в меня лицом, он ответил:

— И я люблю тебя. Больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Отстранившись, мы посмотрели друг другу в глаза. Джонатан поднял руки и вытер мои слезы большими пальцами.

— Больше не плачь, ладно? Мы будем говорить об этом в любое время, когда ты почувствуешь, что тебе нужно, верно?

Я кивнула. — Я обещаю тебе. Мне так жаль, что я оттолкнула тебя, когда должна была положиться на твою любовь. Мы должны были пройти через это вдвоем.

Приподняв мой подбородок, Джонатан нежно поцеловал меня в губы. Я знала, что он не винит меня, и я любила его за то, что он не отказался от нас.

Когда Джонатан прервал поцелуй, я сразу поняла, как сильно скучала по нему последние несколько недель.

— Пожалуйста, скажи мне, что Тревор уже ушел.

Он рассмеялся.

— Да, я был его сменщиком. Мы с Хоуп пообедали и я отвез ее в школу. Тревор позвонил и рассказал что произошло в баре, и что он дома ожидает моего приезда.

— Я вроде как сломался.

— Иногда нам нужно позволить боли поставить нас на колени, прежде чем мы сможем начать исцеление.

Глядя ему в глаза, я судорожно вздохнула.

— Мне все еще больно, и я не уверена, что когда-нибудь она исчезнет.

Джонатан убрал прядь волос с моего лица.

— Нет ничего плохого в том, чтобы признать это. Но когда боль становится невыносимой, я рядом с тобой.

— То же самое касается и меня. Я знаю, что я не единственная, кто что-то потерял. Мне так жаль.

Он покачал головой.

— Ты невероятна, ты знаешь это?

— А то!

Смеясь, он обхватил мое лицо руками.

— Могу я заняться с тобой любовью?

Мои губы сжались, чтобы держать свои эмоции под контролем. Как только я почувствовала, что могу говорить и не плакать, я ответила:

— Мне было интересно, когда ты спросишь.

Остаток дня мы провели в постели. Джонатан был таким нежным. Когда он поцеловал мой шрам, я снова заплакала, но мои слезы вскоре высохли. Он медленно занимался со мной любовью. Шептал мне на ухо, как сильно он меня любит. Любит мое тело. Именно в этот момент я поняла, что все, что Бог приготовил для меня, я готова принять. Все мои хорошо продуманные планы на протяжении многих лет… Бог снова и снова показывал, что на самом деле я не контролирую ситуацию… Только Он. И какие бы планы у Него ни были на нас, я была готова встретиться с ними лицом к лицу, хорошими и плохими. Не только потому, что этот опыт сделал меня сильнее, но и потому, что рядом со мной был Джонатан Тернер, и вместе мы сможем противостоять чему угодно.

ГЛАВА 31

Джонатан

— Срань господня. Не помню, чтобы было так холодно.

Я подняла глаза и увидела входящего в дверь Митчелла, закутанного в зимнее пальто и шарф.

Корд рассмеялся.

— Чувак, ты выглядишь как слабак с шарфом, обернутым вокруг лица. Сейчас февраль. На улице и должно быть холодно.

— Пошел ты, Корд. Мне тепло, и это все, что имеет значение.

Трипп подошел к своему брату и рассмеялся.

— Ты выглядишь так, словно только что спустился с горы. — Он стянул вязаную шапочку с головы Митчелла.

— Знаете что, вы двое работаете внутри. А я гонялся за чертовой гребаной коровой, которая отказалась покинуть чертово пастбище.

— Корова? — спросила я, стараясь не рассмеяться.

Митчелл указал на меня.

— Держи рот на замке.

Я поднял руки.

— Эй, я на твоей стороне. Со мной обошлись так же как и с тобой когда я вошел.

Корд рассмеялся.

Джонатан одет в какие-то модные леггинсы.

Я застонал.

— Это не леггинсы! Это такое нижнее белье.

— Они выглядят как то, что девушка надела бы на занятия йогой.

Трипп встрял в разговор.

— Эй, подожди. Я ходил на йогу с Мэллори, и это не так уж плохо.

— Как идут дела у вас с Мэллори? — спросил Корд.

С улыбкой Трипп ответил:

— Довольно хорошо. Мы время от времени встречаемся. Ничего серьезного, но она мне очень нравится. Секс чертовски горячий.

— Ты говорил с Харли? — спросил Митчелл. — Я виделся с доком Харрисом, и он сказал, что она должна была сменить его в середине января, но ее переезд из Далласа задержался, и она начала работать всего пару недель назад.

Трипп пожал плечами.

— Да, я думаю, она вернулась навсегда.

— Одна? — спросил Корд.

— Из того, что я слышал, — ответил Трипп. — Карен пыталась узнать все сплетни от родителей Харли, и я сказал ей, чтобы она не лезла не в свое дело.

Митчелл сел рядом со мной и повернулся к Триппу.

— Тебе ни капельки не интересно узнать, что случилось с придурком, ради которого она тебя бросила?

— Я всегда могу рассчитывать на то, что ты напомнишь мне об этом факте.

— Эй, я просто спрашиваю и констатирую очевидное.

Трипп закатил глаза, затем вздохнул.

— Я подслушал, как Карен сказала, что Харли пару лет встречалась с каким-то парнем по имени Эл. Переехала с ним в Даллас, и, вроде, они расстались несколько лет назад.

— Эл? Что, черт возьми, за имя такое Эл? — спросил Корд со смешком.

— Эй, один Эл работает на меня у меня. Он хороший парень.

Корд повернулся в мою сторону.

— И сколько ему лет?

— Эм… ну… ему около пятидесяти пяти.

— Вот! Эл — это имя старика.

Митчелл, Корд и я посмотрели друг на друга.

— Что ты думаешь по поводу того, что Харли возвращается в город навсегда? — спросил я.

— Я не знаю. Я не уверен, чего она ждет и почему так настаивает на нашем разговоре.

— Может быть, она хочет извиниться или хочет снова встречаться.

Трипп от смеха аж потерял самообладание. Это был до смерти испуганный смех. Что, если Харли действительно захочет попробовать еще раз? Откроет ли Трипп свое сердце, вот так снова?

— Знаешь, что меня бесит? Я наконец-то встречаю девушку, которая мне нравится, общаюсь с ней, и Харли возвращается в город, как будто она никогда и не уезжала.

— Мэллори знает о Харли? — спросил Митчелл.

— Я рассказал ей все. Я подумал, что, по крайней мере, должен быть честен с ней. Я не уверен, что готов остепениться с кем-нибудь. А поскольку у Мэллори есть маленькая дочка, мы хотим быть осторожными. Мы тут пошли поужинать сразу после Рождества и столкнулись с Харли и ее родителями. Это было, мягко говоря, неловко, и Мэллори почти мгновенно вникла в историю.

Митчелл кивнул головой.

— Женщины хорошо разбираются в таком дерьме. Это что-то вроде внутреннего радара.

Я согласился.

— Ага. — Трипп хлопнул меня по руке. — Хватит с меня. Мы здесь, чтобы поговорить о Джонатане Тернере. Мужчине, который собирается жениться на нашей старшей сестре. Ты уверен, что сможешь справиться с женщиной Паркер, Тернер?

Настала моя очередь нервно потирать затылок.

— Черт возьми, я так думаю. У меня такое чувство, что она будет держать меня в напряжении всю жизнь.

Все заржали.

— Спроси Уэйда. Я уверен, что он сможет забить тебе голову всевозможными историями.

Глаза Корда встретились с моими, и его улыбка исчезла.

— Серьезно, хотя, спасибо тебе за то, что ты был так терпелив с Вайелин и не отходил от нее. Я знаю, тебе, должно быть, тяжело. Я знаю, как сильно ты ждал рождения собственных детей.

В груди все сжалось.

— У нас будут дети, не традиционным способом, но я знаю, что будут.

— Усыновление? — спросил Митчелл.

— Это один из вариантов, — ответил я.

Трипп сел на барный стул.

— Есть ли другой вариант?

— Тот, который мне совсем не нравится, но Вайелин подняла этот вопрос. Кажется, есть женщины, которые жертвуют свои яйцеклетки, и Вайелин предложила использовать мою сперму для их оплодотворения.

Все трое нахмурились.

— Вы реально думали об этом? — переспросил Корд.

— Донорская яйцеклетка или нет, она не принадлежит Вайелин. Это было все равно что родить ребенка от другой женщины. Меня это не интересует.

— Но это был бы твой биологический ребенок и часть тебя, — добавил Трипп.

Покачав головой, я выдохнул.

— Я не думаю, что смог бы это сделать.

— Я понимаю тебя, правда понимаю, но если Вайелин заговорила об этом, значит это ее сильно интересует, так что я бы не стал вообще откладывать этот вопрос в сторону. Я предлагаю вам просто подробно все обсудить, — посоветовал Трипп.

Корд прочистил горло.

— Я за Джонатана. Думаю, сначала нужно попробовать усыновление и если не сработает, выберете другой вариант.

— А кто будет вынашивать ребенка, если появится донорская яйцеклетка? — спросил Митчелл.

Слегка пожав плечами, я ответил:

— Не знаю. Вайелин что-то говорила на эту тему. Я сказал ей, что сейчас это не вариант, и мы оставили этот вопрос. Все еще довольно сыро, и на данный момент я просто хочу жениться и быть ее мужем.

Все кивнули.

— Это понятно… и причина, по которой мы здесь собрались.

Я хмыкнул.

— Мне не нужен мальчишник.

— Чувак! Ты что! Это повод закрыть бар на частное мероприятие и пригласить стриптизерш!

— Что? — одновременно сказали мы с Митчеллом.

— Черт возьми, не бывать этому! — добавил Митчелл.

Корд застонал.

— Да ладно, Митчелл. Только потому, что ты женат и у тебя на подходе ребенок, это не значит, что мы все должны страдать.

— Я тоже против стриптизерш, — сказал Трипп.

Закатив глаза, Корд перешел в режим полного надувания губ.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной, черт возьми. За что?!

— Корд, я собираюсь объявлять, что баллотируюсь на пост мэра, а ты хочешь, чтобы я бесился с кучей стриптизерш? Черт возьми, нет. Этого не произойдет.

— Кайфоломщики. Все вы.

— Почему бы нам просто не организовать что-нибудь на ранчо? — спросил я. — Объединенная предсвадебная вечеринка для меня и Вайелин. Пригласим друзей, выпьем чего-нибудь и просто расслабимся.

Корд уставился на меня так, словно я сбрендил.

— Куда, черт возьми, подевался мой лучший друг? Все, что я вижу, — это чертов семидесятилетний старик. Может, сыграем в лото? Может быть, устроить площадку для городков на заднем дворе? Не пора ли тебя называть Элом?

— Чувак, я на самом деле выиграл сто баксов в лото прошлым вечером, — объявил Митчелл.

Театрально спотыкаясь и хватаясь за грудь, Корд ахнул.

— Что за хрень ты сказал? Ты играл в лото? С кем?

— Пакстон, Амелия, Корин и Уэйд. Было весело. Стид был зол, что не смог присутствовать, но мама с папой не могли присмотреть за детьми.

Корд развернулся и зашел за стойку, схватил бутылку виски и сделал несколько глотков.

— Выпей это.

Митчелл вопросительно откинул голову назад.

— Зачем?

— Чтобы я знал, что ты не превратился в слабака. Надеюсь, это дерьмо достаточно крепкое и заставит твои яйца вернуться на место. — Потом он указал на меня. — Ты, Ловкий Смурфик, если ты скажешь, что тоже играл в лото, я заберу твою чертову мужскую карточку и сделаю Дастина своим новым лучшим другом.

Повернувшись к Триппу, я спросил:

— Он только что назвал меня Ловким Смурфиком?

Он засмеялся и кивнул головой.

— Какого черта ты назвал меня Ловким Смурфиком?

— Почему не я? Почему Джонатан? — спросил Митчелл.

— Ты Смурф Следопыт. Ну, ты же был полицейским, — заявил Трипп.

— Да! — Митчелл указал на Триппа. — В этом есть смысл. Чувак, ты Умный Смурфик, точняк.

— Черт возьми, верно. Подождите… там же вроде был мэр Смурф?

— Папа Смурф… это точно наш папа.

Мой взгляд метался между тремя братьями. Корд был в шоке от того что Митчелл и Трипп пришли в восторг от прозвищ Смурфов. Я реально только что попал в Сумеречную зону.

Покачав головой, я направился к двери, по дороге схватил куртку, шляпу и перчатки. Я оглянулся через плечо и увидел, что Корд пьет из бутылки виски, а Трипп и Митч спорят о том, каким может быть Смурфом Корд.

Я нахлобучил шляпу на голову, бормоча:

— В какую, черт возьми, семью я попал?

* * *

— Как я выгляжу?

Оторвав взгляд от бумаг, которыми я занимался последние полчаса за кухонным столом, я чуть не упал со стула. Вайелин стояла передо мной в длинной юбке, ковбойских сапогах и миленькой голубой рубашке, которая открывала немного больше декольте, чем мне нравилось. Но, черт возьми, она выглядела чертовски сексуально.

— Срань господня. Ты выглядишь потрясающе.

Вайелин ухмыльнулась и приподняла края юбки.

— Я знаю, как ты любишь легкий доступ.

Я заломил бровь.

— И я это сделаю. Уверен, что позже мы сможем улизнуть и поболтать один на один.

Вайелин прикусила губу.

— Мне бы этого хотелось.

Я положил руки ей на бедра и притянул к себе.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Я думаю, что лекарства начинают действовать. Надеюсь, у меня не возникнет никаких проблем.

— Тебе нравиться использовать гормональный пластырь?

Она кивнула.

— Мне это очень нравится. Похоже, сейчас это держит мои гормоны в равновесии, так что у меня нет никаких шансов сойти с ума по тебе.

Я поцеловал ее в кончик носа.

— Слава богу.

Ударив меня в грудь, Вайелин тут же обвила руками мою шею.

— Ты уверен в этом?

— Ага. А ты?

— Я никогда не была так уверена. Бедная моя мама. Она, вероятно, задается вопросом, что сделала не так со своими детьми и почему ни один из них не может сыграть нормальную свадьбу.

— Ну, осталось еще трое.

— Ха! Я думаю, ее единственная надежда — это Трипп. У него будет грандиозная свадьба только потому, что он станет мэром, когда женится.

Я усмехнулся.

— Возможно. О, а ты уже встречалась с Мэйб?

— Мэйб? Кто это?

— Она открывает новый ресторан в соседнем с Кордом здании. Она связалась со мной по поводу ремонта. Кажется, ее подрядчик избегает ее уже пару месяцев.

— Ого!

— Да, мне так жалко ее. Этот засранец полностью обокрал ее. Сегодня утром она была в адвокатском офисе Триппа, чтобы узнать, возьмется ли он за это дело. Она не уверена в своих правах. Она в Америке всего год. Ее мать была родом из Лики в Техасе. Они с отцом приехали из Ирландии, чтобы похоронить ее в ее родном городе, и Мэйб здесь очень понравилось. Сказала, что чувствует себя здесь ближе к своей матери.