355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Келли Армстронг » Индустриальная магия (ЛП) » Текст книги (страница 12)
Индустриальная магия (ЛП)
  • Текст добавлен: 29 сентября 2016, 02:34

Текст книги "Индустриальная магия (ЛП)"


Автор книги: Келли Армстронг



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

ИДЕЯ НЕ К МЕСТУ

Назад в Майами мы летели самолетом Кортесов. Точно так же как пребывание в их больнице, вопрос использования их самолета был вопросом безопасности. Хотя… Кто знает, в каком случае меня ожидает большая опасность – при полете самолетом Кортесов или в обычном рейсовом? Я предпочла бы обычный – не потому, что ожидала во время полета атаки головорезов клана, а потому, что не люблю привлекать слишком большое внимание к своему здоровью. Но Лукас со мной не согласился, и, учитывая, что прямо я могла сидеть не более нескольких минут подряд, вероятно, был прав.

Когда мы вернулись в Майами, Беницио приложил все усилия, чтобы помириться с Лукасом. Сделать это он мог одним способом – организовать для нас встречу с Вебером. Такое сотрудничество могло бы только радовать, если бы в основе его не лежала голая межклановая политическая борьба без малейшей заботы об интересах дела. И никто, даже сын главы Кабал-клана, не мог подобраться к Веберу без согласия всех кланов.

Я думала, что мы просим о простой вещи. Мы обещали соблюдать все меры предосторожности и выполнять требования охраны. Мы ведь все работаем на одной стороне. Более того, без нас с Лукасом кланы не получили бы Вебера. Тем не менее, стало очевидным, что это скорее мешает нам, чем помогает. Кабал-клан Кортесов добился большого успеха, обнаружив Вебера, и другие Кабал-кланы, казалось, отказывали нам просто из злости.


* * *

Следующий день мы провели в клинике, прорабатывая детали, связанные с делом, а Беницио тем временем от нашего имени вел переговоры с Кабал-кланами. Лукасу удалось раздобыть ингредиенты для припарки и лечебного чая. Я приготовила их сама, и он не спорил – для их приготовления требовались ведьминские заклинания, и хотя он знал процедуры, у меня получалось лучше. Нет, я не хвастаюсь – просто у ведьм лучше получается ведьминская магия, а у колдунов – колдовская. Еще я впервые применила на практике более сильный лечебный заговор, который нашла в колдовских книгах третьего уровня, обнаруженных мною этой весной. Я наложила его на припарку. Он должен был не только ускорить лечение, но и действовать как поверхностное обезболивающее средней силы. К моей радости, заговор сработал даже лучше, чем я ожидала. К концу второго дня я встала с постели, оделась в обычную одежду, я почувствовала себя скорее отбывающей заключение, чем больной. Отца Даны еще не удалось известить о случившемся. Ее мать… О ней я старалась не думать. Находясь в клинике, я порой навещала девочку. Ей это было безразлично, она ничего не воспринимала, но я все равно заглядывала.


* * *

В тот вечер я убедила Лукаса, что достаточно хорошо себя чувствую и могу сходить куда-нибудь поужинать. Чтобы как можно сильнее растянуть экскурсию на волю, я заказала десерт. После этого мы долго пили кофе.

– Похоже, твой отец очень старается помочь нам в этом деле, – заметила я. – Ты до сих пор думаешь, что он имел какое-то отношение к тому налету на дом?

Лукас отпивал кофе мелкими глотками.

– Я не исключаю возможность его участия, хотя признаю, что отреагировал слишком резко. Ты пострадала, я испугался и набросился на того, кто подвернулся. Просто… у меня есть веские основания не доверять отцу.

Я улыбнулась:

– Правда? А поподробнее?

До того как Лукас успел ответить, зазвонил его мобильный телефон. После двух «нет», одного «спасибо» и одного «мы придем» он отключил связь.

– О черте речь – а черт навстречу? – спросила я.

Он кивнул.

– Это насчет Вебера. Они не разрешают. Хуже того, суд перенесли на завтра.

– Что?

– Говорят, суд перенесен потому, что обе стороны оказались готовы раньше, чем рассчитывали. Но я подозреваю, что это из-за наших усилий добиться встречи.

– Значит, они не дают нам встретиться с Вебером, перенося слушание на более раннее время. – Я откинулась на спинку стула, скрывая готовую отразиться на лице боль, которую вызывало движение. – Значит, все пропало.

– Еще нет. Как сказал мой отец, если Вебера признают виновным, всегда остается возможность подать апелляцию. По крайней мере, процесс даст нам шанс узнать детали. Если обвинение представит конкретные доказательства виновности Вебера, мы можем апелляцию не подавать.

– И избавить всех, включая нас самих, от забот.

– Вот именно. Если же они не обнаружили ничего нового и остается вероятность, что Вебер работал вместе с истинным убийцей или, не зная настоящей цели, собирал для него информацию, – мы можем апелляцию подать. – Он опять глотнул кофе. – Как ты думаешь?

– Давай посидим на судебном процессе – если ты этого хочешь.


* * *

Начало слушания назначили на восемь утра. Лукас заверил меня, что это обычно для слушания дела в Кабал-кланах. В отличие от дел об убийствах в человеческих судах в Кабал-кланах они никогда не затягиваются на недели или месяцы. Слушания происходят с восьми утра до восьми вечера, и прилагаются все возможные усилия для завершения процесса за день или два.

Мы приехали на такси чуть позже семи. Само здание суда и тюрьма выглядели точно такими, какими я вначале ожидала увидеть офисы корпорации, – переоборудованный склад, скрытый в промышленном районе. Лукас попросил таксиста высадить нас на тротуаре за одним из наиболее потрепанных зданий.

Обычно я настаивала на том, чтобы заплатить за такси самой, но сегодня позволила сделать это Лукасу. Ему совсем ни к чему был спор из-за оплаты проезда. У него на лице и так отпечатались все стрессы, перенесенные за последние несколько дней. Когда он отвернулся от таксиста, я заметила, что у него сбился набок галстук. Я не поверила и взглянула еще раз, чтобы убедиться.

– М-м-м? – произнес он, заметив мой взгляд.

– У тебя галстук перевернулся. Он поднял руку к шее.

– Позволь мне. – Я встала на цыпочки и поправила. – Сегодня ночью ты должен хорошо выспаться. В нормальной постели. Мы переедем в гостиницу.

– Пока ты не поправишься, мы никуда переезжать не станем.

– Я уже лучше себя чувствую. И выгляжу лучше, не правда ли?

– Неплохо. – Он слегка улыбнулся.

– Ну, тогда…

– Вы только посмотрите, – сказал голос за моей спиной. – Это же наш придурочный крестоносец!

Лукас напрягся. Я с трудом подавила искушение швырнуть за спину огненный шар. Лукас этого не одобрил бы. Однако огненный шар был бы оправдан. Неуместен, но оправдан.

Я повернулась и увидела худого, хорошо сложенного мужчину лет тридцати с небольшим. Идеальные черты его лица искажала ухмылка. За ним стоял Уильям Кортес, что позволило мне догадаться об имени красавчика – Карлос.

– Наверное, где-то проходит марш протеста, – сказал Уильям. – Там гораздо лучше оценят твои таланты, Лукас. Оставь настоящую работу взрослым.

Я сжала челюсти, чтобы не напомнить ему, кто сделал «настоящую работу» и поймал убийцу, рискуя жизнью.

– Пейдж, вы встречались с Уильямом, – сказал Лукас. – А это Карлос. Карлос, Пейдж. А теперь, если вы нас извините…

– Неплохо, маленький братец, – оглядывая меня взглядом с головы до ног, заметил Карлос. – Лучше, чем я ожидал. Наверное, у тебя все-таки имеются какие-то скрытые достоинства.

– О-о, у Лукаса точно есть скрытые достоинства, – сказал Уильям. – Примерно пять миллионов, и это только гарантированных. Может всплыть еще полмиллиончика.

Карлос рассмеялся:

– Да, очень существенное приложение. За такие деньги кто угодно ляжет в постель. Несколько минетов – не так уж много за доступ к деньгам Кортесов.

– Совсем не обязательно, – вставила я. – Судя по тому, что я слышала, за постель с Кортесом полагается значительно большая сумма. – Я встретилась взглядом с Карлосом и улыбнулась. – По крайней мере, с некоторыми Кортесами.

– Проклятье! – Выражение его лица изменилось.

– Тебе виднее.

Я позволила Лукасу увести себя прочь. Мы сделали несколько шагов, когда он склонился к моему уху.

– Можно задать вопрос? – прошептал он.

– Джейми, – ответила я. Он подавил смешок.

– Джейми и Карлос? – уточнил он.

– Нет, – покачала головой я. – Джейми и неКарлос. Она решила, что пяти миллионов недостаточно.

Тогда он рассмеялся, и от этого взрыва смеха я тоже улыбнулась и сжала его руку. Я оглянулась и увидела, что Карлос гневно смотрит нам вслед. Наверное, мне не удалось сделать его своим другом. Плохо.

– Если честно, подозреваю, что на сегодняшний день это значительно меньше пяти миллионов, – заметил Лукас. – Судя по скорости, с которой Карлос тратит деньги, я сказал бы, что это скорее пять долларов. Ему придется изрядно ограничивать себя в средствах, пока он не получит наследства.

– Я думала, что пять миллионов – это и есть наследство.

– Нет, траст-фонд. – Он слегка улыбнулся. – Наступило молчание, ибо она воздержалась от оглашения очевидного факта, а именно: ее спутник жизни не так беден, как она считала. Вспомни это, когда в следующий раз будешь настаивать на оплате такси.

Лукас открыл заднюю дверь склада, и мы вошли в холл, которому позавидовал бы любой суд небольшого городка. Там находилось несколько человек, но Лукас, не глядя по сторонам, повел меня к внутренним двойным дверям.

– Мне по-прежнему кажется, что ты не всегда способен оплатить такси, – заметила я. – Знакомый мне Кортес не станет запускать руку, ни в какой фонд. Даже если тебя захватят демоны-повстанцы, ты не возьмешь оттуда денег на выкуп.

– Правильно. – Он улыбнулся, глядя на меня сверху вниз. – Но если захватят тебя, я сделаю исключение.

Рядом с Лукасом оказался смуглый молодой человек в костюме.

– Господин Кортес?

– Да, – кивнул Лукас.

– Я работаю на Сент-Клаудов. Водитель господина Сент-Клауда.

– Вас зовут Рик, я не ошибся? Молодой человек улыбнулся.

– Да, сэр. Спасибо, что помните. Я просто хотел сказать: мы очень ценим сделанное вами – то, что вы поймали этого парня. Гриффин в зале. Он сам с вами поговорит, но я хотел тоже вас поблагодарить. И… Э-э… – Он бросил взгляд на двойные двери. – И сказать, что туда можно войти и через черный ход, если вы захотите.

– Черный ход? – переспросила я.

– Э-э… да, мисс. Обойти холл перед залом суда. Там сейчас Насты и несколько Сент-Клаудов. Но в зал суда можно попасть и другим путем. Вы с господином Кортесом, возможно, предпочтете его.

– Спасибо, – поблагодарил Лукас. – С нами все будет в порядке.

– Да, сэр.

Молодой человек попятился и скользнул в боковой коридор. Я взглянула в напряженное лицо Лукаса. Вся натянутость, ушедшая во время нашей прогулки к зданию, вернулась в двойном размере, а когда мы войдем в эти двери, станет еще хуже.

Лукаса требовалось отвлечь. Я бросила взгляд на два боковых коридора, и у меня появилась идея. Не совсем уместная – но иногда, чтобы отвлечься от мыслей, требуется сделать что-то в этом духе.

– Осталось почти сорок пять минут, – сказала я. – И сидеть придется целый день. Не нужно торопиться.

– Ты как себя чувствуешь? Хочешь немного пройтись?

– Я имела в виду другое.

Я потянула его к ближнему боковому коридору. Он приподнял брови, но когда я ничего не ответила, последовал за мной. Я повернула на первой развилке, прошла к третьей двери и открыла ее. Кабинет. Попробовала четвертую дверь. Заперта. Я проговорила слова отпирающего заговора, дверь раскрылась – и нашим взорам предстала небольшая кладовка с метлами.

– Отлично.

– Я могу задать вопрос?

– Если тебе нужно спрашивать, то ты и впрямь устал. Он колебался мгновение, потом улыбнулся.

– Ну? – спросила я, проходя в помещение.

Он тоже вошел, закрыл дверь и наложил запирающий заговор. Я сделала еще шаг, но он схватил меня, притянул к себе и накрыл мои губы своими. Поцелуй длился долго.

– Черт побери, – воскликнула я, хватая ртом, воздух после того, как мы прекратили целоваться. – Мне этого не хватало, Кортес. Прошлой ночью я гадала, какой вес способна выдержать моя больничная койка. Следовало провести проверку.

– Возможно, сегодня ночью.

– Сегодня ночью мы переезжаем в гостиницу и на двуспальную кровать.

– Ты уверена, что хочешь?

Я дала понять, что хочу. После нескольких минут поцелуев я просунула руки между нашими телами, расстегнула ему рубашку и провела ладонями по его голой груди.

– Знаешь, Карлос заставил меня задуматься, – призналась я. – Если я стану женой главы клана…

– Соглавой, если не ошибаюсь?

– Прости. Соглавой. Это будет стоить мне многих минетов, не так ли?

Лукас рассмеялся.

– Да, боюсь, что многих.

– В таком случае, за несколько дней в больнице я отстала от нормы. Мне нужно наверстывать упущенное. – Я провела пальцем по груди вниз и запустила его за пояс брюк. – Врач не велел нагибаться, но насчет опускания на колени разговора не было.

Лукас резко вдохнул. Я улыбнулась ему.

– Ну, как?

– Мне очень не хочется отказываться, но ведь ты еще не поправилась. – Он завел руки под юбку и задрал ее, его губы опустились к моему уху. – Могу ли я предложить что-то требующее меньшего напряжения и усилий?

Я опустила юбку на место.

– Нет. Или минет, или ничего. – Я шагнула назад к двери. – Конечно, если мое предложение тебя не интересует…

Он притянул меня к себе, затем приложил мою руку к ширинке собственных брюк.

– Чувствуешь заинтересованность?

– Не уверена, – ответила я, проводя кончиками пальцев по набухшей плоти. – Может, немного и есть…

– Немного?

– Сложно сказать… – Я расстегнула ему ремень, затем молнию и запустила руку в трусы. – Мм, давай посмотрим. Да, можно сказать, что заинтересованность чувствуется.

Я опустилась на колени и принялась отвлекать его от дурных мыслей.


* * *

Потом мы тихо беседовали, откладывая выход из кладовки. Без пятнадцати восемь я высвободилась из объятий Кортеса.

– Осталось пятнадцать минут, – строго объявила я. – Нам пора идти.

– Через минутку. – Он поцеловал меня. – Я люблю тебя.

– Конечно, любишь. Ты должен. Это закон.

– Закон?

– Любая девушка, сделавшая парню минет в кладовке с метлами, заслуживает, по крайней мере, одного «Я тебя люблю». Независимо от того, так ли это.

Он рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

– Это так. Ты же знаешь.

– Знаю. А еще я знаю, что если мы не попадем в зал суда до начала процесса, то там найдут причину вообще нас не пускать.

ПРИГОВОР ВЫНЕСЕН И ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ

Когда Лукас толкнул дверь в холл, до нас донеслись голоса. Все говорили подобающим случаю серьезным тоном. Внезапно разговоры прекратились, и все головы повернулись в нашу сторону. Там собралась, по крайней мере, дюжина мужчин, от подростков до пенсионеров, все в костюмах, стоящих столько, сколько мы платим за квартиру за три месяца, и все – колдуны. Я сделала шаг в зал – и ледяные взгляды чуть не заморозили меня на месте. Мне вспомнилось, как в средней школе я вступила в компьютерный клуб, в котором до меня состояли только парни.

Лукас чувствовал себя теперь гораздо лучше и просто обвел зал взглядом, раз или два кивнул, затем обнял меня чуть ниже талии и повел сквозь толпу.

Седовласый мужчина лет семидесяти, подчеркнуто прямо державший спину, преградил нам путь. Мой взгляд упал на черную ленту поперек рукава его пиджака. – Ты думаешь, что делаешь? – прошипел он. – Как ты посмел привести ее сюда?

– Пейдж, это Томас Наст, глава Кабал-клана Настов. Томас, это Пейдж Винтербурн.

Томас Наст. Мой взгляд вернулся к черной ленте. Она повязана в память о его сыне Кристофе. Значит, это – дедушка Саванны.

– Я прекрасно знаю, кто она, ты… – Он удержал готовые вырваться слова, уловимо щелкнув языком. – Это пощечина нашей семье, и я не стану ее терпеть.

Лукас спокойно встретил гневный взор старика.

– Если вы имеете в виду события, которые привели к гибели вашего сына, могу ли я напомнить, что именно ваша семья заварила всю кашу? Кристоф начал борьбу за опекунство в нетрадиционной манере и таким образом нарушил внутреннюю политику Кабал-кланов.

– Мой сын мертв. Не смей намекать…

– Я ни на что не намекаю. Я говорю прямо. События, ставшие причиной смерти Кристофа, были запущены им самим и произошли исключительно по его воле. Что касается самой смерти, то Пейдж не имеет к ней никакого отношения. Если бы были хоть какие-то доказательства противоположного, то вы бы сами их представили во время проводившегося этим летом расследования. А теперь, если вы нас извините…

– Она не будет сидеть в нашем зале суда…

– Если бы не она, никто из нас сегодня не сидел бы в этом зале суда. Всего доброго, сэр.

Лукас обошел Наста и провел меня в следующую дверь.


* * *

В зале суда помещалось не более пятидесяти человек, и ко времени нашего появления он оказался наполовину заполнен. Пока Лукас оглядывался в поисках хороших мест, раскрылась парадная дверь, и вошел Беницио. Он очень удачно подгадал время, и это не могло быть случайностью. Глава клана ждал нас. Тогда почему он не встретил нас в холле перед залом суда и не провел мимо представителей Кабал-кланов? Потому, что Беницио точно знал, когда следует появиться, Лукасу не понравилось бы, попытайся отец защищать его от Томаса Наста и других, и по той же причине Лукас отказался идти через черный ход. Лукас выбрал свой путь – буквально – и пожинал плоды этого.

Беницио поймал взгляд Лукаса и махнул на пустой ряд сразу же за столом обвинения. Когда Лукас кивнул, у Беницио на лице промелькнуло легкое удивление. Он стоял в конце прохода, словно не был уверен, что Лукас к нему присоединится. Мы прошли в переднюю часть зала. Я села первой, чтобы Лукас оказался между мною и отцом.

– Счастлив видеть тебя, Пейдж, – сказал Беницио, перегибаясь через Лукаса, когда мы уже заняли свои места. – Я рад, что ты смогла к нам присоединиться. Похоже, ты быстро поправляешься.

– Не так быстро, как ей хотелось бы, – заметил Лукас. – Но все равно неплохо.

– Процесс может оказаться долгим, – сказал Беницио, и я приготовилась к следующему предложению – пропустить заседание из-за состояния моего здоровья, так обеспокоившего Беницио. – Если тебе что-то потребуется – подушка, выпить чего-нибудь холодненького, – только скажи мне.

Я кивнула и поблагодарила. В этот момент вошел Гриффин в сопровождении Троя и еще одного мужчины, которого я не узнала, но по росту догадалась, что это тоже телохранитель. Трой провел Гриффина к нашему ряду. Беницио встал, пропуская, чтобы отец погибшего мальчика мог сесть рядом с нами. Трой и другой телохранитель заняли места в двух концах нашего ряда.

Пока мы с Лукасом беседовали с Гриффином, почти одновременно распахнулись две двери в торце зала. В одну, шатаясь, вошел Вебер, заморгавший при виде заполненного зала суда. Он был одет в обычную рубашку и брюки. Я не заметила ни наручников, ни кандалов, но рот ему заклеили. Это могло показаться жестоким, но сила друида заключается в способности призывать на помощь свои божества, поэтому кляп был понятной мерой предосторожности.

Охранники повели Вебера на отведенное ему место. Из другой двери вышло трое мужчин лет шестидесяти. Судьи. Вчера вечером Лукас объяснил мне основы системы правосудия Кабал-кланов. Дело у них в суде представляется не судье и присяжным, а группе из трех судей, и решение они принимают большинством голосов. Судьи работают пять лет, разбирая дела всех четырех Кабал-кланов согласно графику слушания дел. Выбирают их внутренние комитеты Кабал-кланов. Это всегда колдуны, поэтому всегда мужчины. Это юристы, заканчивающие свою карьеру, им хорошо платят за эту работу, а значит, по завершении пяти лет они могут уйти на пенсию. Они ничем не обязаны Кабал-кланам и не нуждаются в них, чтобы получить работу. Пятьдесят процентов положенной суммы выплачивается после окончания срока судейства, но судья, уличенный в получении взятки или каким-то другим образом скомпрометировавший себя, этих денег не получает. Меры направлены на то, чтобы судьи действовали как можно более беспристрастно. Идеальна ли эта система? Конечно, нет. Но надо отдать Кабал-кланам должное: они сделали, что могли для обеспечения справедливой системы правосудия.

Чтобы судебные процессы не затягивались, процедурные моменты были сокращены до минимума. Речи в начале и в конце – вступительная и заключительная обеих сторон – ограничены десятью минутами каждая. Отсутствие присяжных означает, что не нужно в деталях объяснять каждый шаг. Экспертов приглашают только в случае необходимости – никакие продажные доктора философии не разглагольствуют о том, что идентификация по образцу ДНК ничего не значит. Даже обычным свидетелям не всегда приходится выступать на процессе. Если свидетельские показания не являются решающими, как у Джейми, то они снимаются заранее, и обе стороны заранее задают свидетелям вопросы.

Перерывы устраиваются только по необходимости. Утром делается один, пятнадцатиминутный. К его времени я уже чувствовала, что еще недостаточно поправилась. Лукас настоял, чтобы я приняла обезболивающее, и я согласилась. Без этого я бы не выдержала до обеда, В общем, это было не самое приятное утро в моей жизни. Стараясь не обращать внимания на боль, я сосредоточилась на происходящем и вела подробные записи. Мы с Лукасом пользовались одним блокнотом для стенографирования, который передавали друг другу, записывая важные моменты и обмениваясь письменными замечаниями. В обеденный перерыв в здание суда привезли подносы с бутербродами, и у нас было полчаса, чтобы перекусить. Ели мы, стоя, в холле. Беницио составил нам с Лукасом компанию, и мы вели вполне нормальную беседу. Беницио допустил только одну промашку, предложив нам присоединиться к нему за ужином на следующий вечер. К этому ужину ожидались трое крупных иностранных инвесторов, которые оказались в городе. Лукас вывернулся, мягко напомнив, что, судя по тому, как идет процесс, завтра вечером мы будем заняты подготовкой апелляции для Вебера.

После обеда Лукас позвонил в гостиницу, где мы останавливались раньше. Наш номер никто не занял, и администрация предложила его нам за прежнюю плату. Когда Беницио услышал о наших планах, он позвонил в клинику Марша и договорился, чтобы все наши вещи перевезли в гостиницу, и я могла сразу после процесса направиться туда и отдохнуть. Я не в первый раз видела, насколько Беницио внимателен, и была вынуждена признать, что Лукас унаследовал от отца не только «природный талант к вранью».


* * *

Судебный процесс шел не очень хорошо. Вебер сам нанял адвоката. Впервые услышав об этом, я почувствовала облегчение. Однако по ходу процесса я пожалела, что он не позволил Кабал-кланам назначить ему адвоката. Хотя мне и не хотелось бы их хвалить, я не видела серьезных недоработок в их системе и уверена: обеспечь они Вебера адвокатом, это был бы компетентный специалист, чего нельзя было сказать о выбранном им самим.

Можно было действовать двумя путями. Во-первых, подчеркивать косвенность улик. Во-вторых, объявить клиента невменяемым. Адвокат Вебера выбрал оба. Но… Первый путь означал бы, что Вебер не совершал преступления. Второй – что совершал, но не может нести ответственности. Использование же обоих сразу означало, что он убил этих подростков, но суд не может этого доказать, и в любом случае он безумен, но не настолько, чтобы оставлять прямые улики.

В шесть часов стороны начали заключительные речи. В двадцать минут седьмого судьи отправились на совещание. В половине седьмого они вернулись. Они приняли решение.

Виновен.

Приговор: смертная казнь.

Неудивительно, что Вебер впал в панику, и из зала его пришлось уводить силой. Из-под кляпа доносились приглушенные звуки – видимо, заклинания.

Когда один из судей произносил заключительные слова, я взяла блокнот и нарисовала вопросительный знак, в ответ на который Лукас написал: «Без изменений». Мы не услышали никаких новых доказательств в пользу обвинения или оправдания Вебера и не получили ответов на беспокоившие нас вопросы. Поэтому будем готовить апелляцию.

Выступавший судья поблагодарил свидетелей и представителей сторон и объявил заседание закрытым. Беницио склонился к нам, прошептал, что сейчас вернется, и попросил подождать его. Затем он повел Гриффина в головную часть зала, за ними последовал второй телохранитель, а Трой остался на посту в нашем ряду. Беницио, Гриффин и второй телохранитель вышли в дверь, через которую вывели Вебера. До того как скрыться за ней, Гриффин повернулся, привлек наше внимание и одними губами прошептал «Спасибо». После этого дверь за ними закрылась.

– Наверное, ты очень устала, – заметил Лукас, поднимая с пола мою сумочку и протягивая ее мне.

– Со мной все в порядке. А нам именно сегодня нужно подать апелляцию?

Лукас покачал головой.

– Я скажу отцу, что мы планируем делать, и он передаст это Кабал-кланам. А сегодня мы отдохнем и попытаемся обо всем этом забыть.

Я подняла голову и увидела, как Беницио выходит назад в зал суда в сопровождении своего нового телохранителя.

– Твой отец, – сказала я. – Быстро они.

– Хорошо, – ответил Лукас. – Чуть раньше он предлагал отвезти нас в гостиницу, и если ты не возражаешь, я приму предложение. Тогда мы по пути расскажем ему о наших планах насчет апелляции. Это лучше, чем откладывать отъезд и говорить здесь.

– Если таким образом я раньше доберусь до кровати, то не спорю.

Когда Беницио подошел к нам, Лукас поднял голову.

– Мы с Пейдж хотели бы… – Лукас замолчал. – Что случилось, папа?

– Ничего, – покачал головой Беницио. – Что ты хотел сказать?

Лукас внимательно смотрел на отца. Вначале я не заметила, чтобы что-то было не в порядке, но потом обратила внимание на легкий наклон головы Беницио и на то, что он, разговаривая с нами, избегает взгляда Лукаса.

– Уверен, Пейдж ждет не дождется, когда уедет отсюда, – заметил Беницио. – Почему бы нам…

Кто– то откашлялся. Мы повернулись и увидели Уильяма и Карлоса, стоявших с другой стороны от меня.

– Папа, с тобой хочет поговорить Томас Наст, – сообщил Уильям.

Беницио отмахнулся от него. Уильям поджал губы.

– Мы подождем тебя в машине, папа, – сказал Лукас. – Апелляцию мы сможем обсудить по дороге.

– Апелляцию? – спросил Карлос. – А по поводу чего?

– Эверетта Вебера, конечно.

Карлос рассмеялся.

– Черт побери, маленький братец, я и не знал, что ты занялся некромантией.

Лукас резко повернулся к отцу. Беницио тер лицо рукой.

– Он не знает? – спросил Уильям, и на его губах появилась довольная ухмылка.

– Чего не знаю? – Лукас не сводил глаз с Беницио.

– О приговоре и назначенной смертной казни, – объяснил Карлос. – Приговор подписан, заверен печатью и приведен в исполнение.

Я моргнула.

– Вы имеете в виду…

– Эверетт Вебер мертв, – сообщил Уильям. – Если справедливость торжествует, то она торжествует быстро. Отец и другие главы Кабал-кланов договорились об этом до начала процесса.

Лукас повернулся к Беницио:

– До начала процесса?…

– Конечно, – ответил Уильям. – Неужели ты думал, что он позволит тебе нас опозорить, пытаясь выпустить на свободу детоубийцу? Неужели тебе никак не успокоиться, Лукас? Спасаешь невиновных, спасаешь виновных, и ничто для тебя не играет роли, только бы как-то насолить Кабал-кланам. Слава богу, отец никому не сказал, что ты хочешь побеседовать с Вебером до процесса – кто знает, какое осиное гнездо ты разворошил бы.

Лукас неотрывно смотрел на отца, ожидая, что тот станет отрицать сказанное. Беницио лишь опустил глаза. Я встала. Лукас в последний раз бросил взгляд на Беницио, затем последовал за мной.


* * *

Мы пробрались сквозь толпу и повернули на парковку. Там стояли другие члены Кабал-кланов, курили или просто ловили последние лучи солнца Майами перед тем, как сесть в самолет и лететь домой. Когда мы проходили мимо одной из групп, незнакомый молодой человек поймал мой взгляд. Я увидела большие голубые глаза и вздрогнула от странного ощущения: юноша казался одновременно знакомым и совершенно чужим. Я остановилась на мгновение, но Лукас шел дальше, думая о своем, и я поспешила вслед за ним.

Мы молча шли по заполненной машинами стоянке. Я пыталась прийти в себя и мыслить четко. Скорее всего, Вебер был виновен; его казнь, хотя и излишне поспешная, может оказаться справедливой. С ним еще можно поговорить при помощи некроманта и убедиться, что он действительно и есть убийца. Пока я раздумывала, не предложить ли это Лукасу, нас окликнули.

– Лукас? Подожди секундочку.

Я напряглась, повернулась и увидела, как к нам широкими шагами приближается молодой человек. Высокий и долговязый, на год или два младше меня, со светлыми волосами, схваченными в хвост. На лице выделялись огромные голубые глаза. Когда я вновь увидела эти глаза, сердце мое на мгновение перестало биться. Конечно, он колдун, но дело не только в этом. Именно с этим молодым человеком я встречалась взглядом меньше минуты назад. Я его не узнала, но чувствовала, что должна узнать. Затем я обратила внимание на черную ленту на рукаве и все поняла. Он напомнил мне Кристофа Наста. Это глаза Кристофа Наста. Глаза Саванны.

В нескольких шагах за ним следовал еще один молодой человек, лет восемнадцати, тоже с черной лентой на рукаве. Он встретился со мной взглядом, недовольно нахмурился, затем отвернулся.

– Привет, Лукас. – Первый молодой человек остановился и протянул руку. – Рад тебя видеть.

– Привет, Шон, – рассеянно поздоровался Лукас, взгляд которого блуждал по сторонам.

– Ты отлично поработал, поймав этого негодяя. Конечно, никто не станет посылать тебе благодарственного письма, но большинство из нас это оценили.

– Рад слышать…

Лукас оглянулся, явно собираясь продолжить путь, но молодой человек не шелохнулся. Он перевел взгляд на меня, затем вновь на Лукаса. Лукас проследил за его взглядом и моргнул.

– Да, конечно. Пейдж, это Шон Наст. Сын Кристофа.

– А это… – Шон повернулся к мрачному молодому человеку и жестом подозвал его. Тот нахмурился сильнее и подошел, шаркая ногами. – Это мой брат Брис.

Это были сводные братья Саванны. Я быстро протянула руку, Шон пожал ее.

– Это, конечно, не очень подходящее место, – заговорил он. – И я знаю, что вы двое заняты, но мы останемся в городе на несколько дней, поэтому и думали…

– Шон?

Шон гневно взглянул на брата.

– Да, сейчас. Я думал, что…

– Шон!

– Что? – Шон резко развернулся на каблуке, и глаза его округлились.

Обернувшись назад, я увидела, что на капот одной из машин брошен пиджак от костюма. Кто-то решил избавиться от официальной одежды?… Затем я заметила брюки, ботинки и высунувшуюся из рукава руку. Красные капли падали с пальцев на левую переднюю фару машины, оставляя блестящий след, и собирались в лужицу внизу.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю