Текст книги "Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке (ЛП)"

Автор книги: Казусигэ Нодзима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– «Прости… Пожалуйста, прости…»

Она почувствовала, как рука Клауда легла на ее плечо. Он держал ее крепко, так, чтобы она не смогла уйти. Но сейчас ей хотелось только плакать – столько, сколько понадобится… А что будет дальше, пусть решает он.

Она просто не знала, что будет делать одна.

***

Спутники Тифы, с которыми она проделала весь этот долгий путь, покидали ее с той же легкостью, с какой когда‑то присоединились. Винсент просто ушел, как будто был лишь случайным попутчиком, чем вызвал возмущение Юффи. Она считала, что неправильным будет теперь разойтись в разные стороны после того, как они столько прошли как друзья. Баррет сказал ей, что, если все будут живы, они всегда смогут навещать друг друга – стоит только захотеть. А может быть, это сказал Сид… Дав обещание собраться вместе снова, Тифа, Клауд и Баррет отправились в Корел – родной город Баррета. С трагедии, которая случилась здесь из‑за Мако, для него все и началось. Баррет молча постоял немного, а затем сказал остальным, что он пойдет один: ему тоже нужно было жить с тем грузом, что лежал у него на сердце.

Они побывали и в Нибельхейме – родном городе Тифы и Клауда. Но никакой ностальгии они не почувствовали: слишком ясно все здесь напоминало о тех событиях, что произошли в этом городе.

– «Не нужно было сюда приходить», – сказал Клауд, – «Слишком много вспоминается».

Слова Клауда выразили и то, что чувствовала Тифа.

***

После этого они поехали в Кальм. Там их ждали Эльмира – женщина, удочерившая когда‑то Айрис, – и Марлин, оставленная на ее попечение. У родственников Эльмиры был дом в Кальме – там они и остановились. Баррет и Марлин были счастливы снова увидеть друг друга. Клауд рассказал Эльмире о том, что случилось с Айрис.

Они не подали виду, как они относятся к происшедшему, однако Клауд, Тифа и Баррет попросили прощения за то, что не смогли спасти Айрис.

– «Вам не нужно извиняться. Вы сделали все, что могли», – сказала Эльмира.

Тифа и другие не смогли ничего сказать в ответ.

Все ли мы сделали, что могли сделать?

Тогда в Кальм приезжало много людей в поисках убежища. Обычные дома превратились в приюты. Жители Кальма не винили приезжающих – хотя и могли бы. И даже гостиница предоставляла нуждающимся комнаты бесплатно. Похоже, люди пытались объединиться, чтобы построить мир заново.

– «Ну что, пойдем домой», – сказал Клауд.

– «Куда?» – спросил его Баррет.

– «В оставленную нами реальность».

– «И что бы это, черт возьми, могло значить?!»

– «К нормальной жизни».

– «Интересно, откуда мы ее возьмем?»

– «Найдем», – Клауд посмотрел на Тифу, – «Верно?».

– «Да‑а!» – весело крикнула Марлин. Тифа тоже кивнула, но, как и Баррету, ее было непонятно, когда их жизнь была нормальной.

Они вчетвером вернулись в Мидгар. Город уже оправился от того хаоса, что творился здесь после того, как был уничтожен Метеор. Люди снова суетились, заботясь о своем завтрашнем… впрочем, нет: скорее, сегодняшнем дне. В Тифе вновь пробудилось чувство вины. Тогда, глядя на Мидгар сверху, ей хотелось, чтобы все здесь смыло. Она и не знала, что здесь жизнь по‑прежнему бьет ключом… И Тифа не могла простить себя за то, что была такой эгоисткой. Она рассказала о своих мыслях Клауду и Баррету. Они поняли ее и согласились, однако напомнили, что где бы они теперь ни были и что бы ни делали, им уже не удастся скрыться от себя и своего прошлого.

– «Раз оно так, нам придется жить дальше. Жить, пока мы не заплатим за свои ошибки. Иначе нельзя», – сказал Баррет.

Когда Клауд и Тифа остались одни, Клауд сказал ей: «Что за мрачные мысли? Это на тебя не похоже».

– «Но… я не могу по‑другому».

– «Можешь. Ты ведь намного сильнее. И если ты забываешь об этом, я всегда буду рядом, чтобы напомнить тебе».

– «Всегда?»

– «Наверное», – ответил Клауд, краснея.

***

Первое, чем они занялись, был сбор информации в Мидгаре и за его пределами. Люди нуждались в материалах, но еще больше им была нужна информация о том, где можно достать те или иные вещи. Тифа, Клауд и Баррет разделились и начали ездить по городу, рассказывая всем, кому что‑то было нужно, все, что они узнали. Они помогали тем, кто не мог сам передвигаться. Ночевали они под плитой в Мидгаре, хотя про нее и ходили слухи, что она вот‑вот обвалится.

Однажды Баррет вернулся, неся с собой бутыль вина, подогреватель и разные фрукты. Все это ему дали за то, что он помог кому‑то разобрать дом.

– «А теперь смотрите», – сказал он и начал готовить такое, чего они никогда не видели. После этого к вину никто не прикасался две недели. Вскоре они узнали, что это был какой‑то особый рецепт выпивки из Корела. Тифа и Клауд потягивали вино понемногу, в то время как в количестве выпитого Барретом можно было купаться. Похоже, Баррету это нравилось, поскольку он тут же начинал рассказывать истории из своего прошлого – мирного прошлого. Например, о то, как он, напившись, свалился в колодец. Впервые за долгое время Тифа и Клауд расхохотались.

На следующий день Баррет сказал серьезным голосом: «А не начать ли нам продавать это вино?»

– «Нам?» – удивился Клауд.

– «Ну конечно, идиот! Мы с тобой не будем привлекать посетителей. Этим займется Тифа».

– «Я?»

– «У тебя это получается!»

Не так давно, штабом ЛАВИНЫ был бар «Седьмое небо». Там протекала жизнь членов организации. И Тифа была там барменом – да, в общем‑то, и управляющей. Баррет продолжил:

– «По‑моему, людей в Мидгаре можно разделить на две группы: те, кто просто торчат тут, так и не приняв того, что произошло; и те, кто работают, чтобы построить себе новую жизнь. И я прекрасно понимаю, что чувствуют и те, и другие. У каждого свои проблемы, и каждый справляется с ними по‑своему. Но есть и одно решение для всех проблем – выпивка».

– «Как это?»

– «Не знаю. Но когда мы выпивали вчера, мы смеялись. И мы забыли обо всем, так? И к таким моментам мы стремимся».

– «Пожалуй, ты прав».

– «Да, и такие времена важны, разве не так? Ну, что скажешь, Тифа?»

Тифа не смогла ответить сразу. Она понимала, что имеет в виду Баррет, но открыть бар… это значит вернуться к временам ЛАВИНЫ. Тогда заговорил Клауд:

– «Ну же, Тифа, давай попробуем. А если будет тяжело, мы всегда сможем остановиться».

– «Трудно не будет. А если Тифа не начнет работать, она тут думать начнет – да так, что потом уже ничего и делать не сможет».

И это могло оказаться правдой.

Итак, они втроем начали подготовку. Свой бизнес они решили открыть в новом городе, который назывался Край и находился к северу от Мидгара.

Все люди, которым Клауд и Баррет помогли, теперь помогали им везти материалы, необходимые для постройки бара – стены, подпорки…

Баррет выкрикивал команды, в то время как Клауд тихим голосом их поправлял. Тифа, в свою очередь, научилась делать корельскую выпивку и даже улучшила ее вкус. Кроме того, она подумала о том, что из еды можно включить в меню, основываясь на тех продуктах, с которыми не было перебоев. Марлин же была для тех, кто помогал строить бар, чем‑то вроде талисмана. Она ходила с таким видом, будто сама собирается встать там за барную стойку. И хотя сложно было справляться со всеми проблемами, что возникали каждый день, решение для них всегда находилось. Иногда, когда Тифа пыталась улыбнуться, чувство вины возвращалось к ней, но тут же кто‑нибудь окликал ее, чтобы что‑то спросить.

По словам Клауда, еще несколько дней, и можно было открывать бар. Баррет спросил, какие будут идеи насчет названия. Они высказали свои предложения, однако варианты Клауда были слишком скучными или ничего не значащими, а названия, которые предлагал Баррет, наводили на мысли о монстрах. В конце концов, решение было предоставлено Тифе, и мужчины пообещали, что не будут возражать, что бы она ни выбрала. Но день открытия приближался, а у Тифы так и не было времени подумать над этим из‑за свалившихся на нее дел. Как‑то Марлин подошла к ней и спросила, что им делать с названием.

– «Мы еще не решили».

– «Я бы хотела, чтобы это было “Седьмое небо”». Об этом названии Тифа боялась даже думать.

Мне и так хватало мыслей о прошлом. Незачем было брать название, которое напоминало бы мне о том, что было.

– «Почему?»

– «Потому что тогда было весело. И если мы откроем «Седьмое небо» опять, то снова будет так!»

У взрослых были свои цели, но Марлин об этом и думать не хотела. Для нее «Седьмое небо» было домом, где жили Баррет и Тифа, где жили ее друзья…

– «Хмммм… ” Седьмое небо ”?..»

Мне все равно не убежать от прошлого. Все, что мне оставалось – примириться с этим и жить дальше.

И Тифа решилась.

День открытия бара «Седьмое небо» прошел удачно. Корельскую выпивку любой мог приготовить и сам, поэтому они не стали задирать цену. Не было и специального блюда – по причине отсутствия ингредиентов. И все же, люди стремились в такие места. Туда, где можно выпить с друзьями. Туда, где можно забыть о проблемах и даже об обыденной реальности и помечтать о будущем. Те, у кого не было денег, могли расплатиться вещами. В продаже были разные соки (притом только те, которые попробовала и одобрила Марлин), так что сюда могли заходить и дети. Марлин, которая всегда и во всем принимала участие, работала официанткой до вечера. И тех, кто перебрал, она без колебаний отправляла по домам.

Баррет сидел в уголке, потягивая выпивку. Возможно, он подумывал о роли вышибалы. Занятием Клауда было доставать необходимые ингредиенты для приготовления еды и напитков. Правда, он не знал названий многих фруктов и овощей. Поначалу Тифа удивлялась, но затем подумала, что при том образе жизни, который вел Клауд, вряд ли могло быть иначе. Ей в голову пришла забавная мысль, что Клауду придется начать новую жизнь с изучения овощей. «Нет, только не надо смеяться», – говорила себе Тифа.

Клауд не был общительным человеком. Ему было трудно идти на контакт с людьми; тем не менее, ему приходилось вступать в переговоры с людьми, чтобы достать нужные ингредиенты. И он их доставал – правда, за большую цену, чем они на самом деле стоили. Клауду тоже нужно было торопиться.

По прошествии недели со дня открытия Баррет сказал остальным, что раз уж дела идут хорошо, он собирается уехать на некоторое время. Марлин с собой он не брал.

– «Хочу съездить, уладить свое прошлое».

Клауд кивнул, как будто понял его.

– «Уладить свое прошлое?.. Но я тоже хочу с ним разобраться».

– «Вы двое можете сделать это и здесь. Нельзя всю жизнь только брать. Докажите, что и вы способны давать».

В ночь перед отъездом Баррета Марлин, всегда спавшая до этого с Тифой, спала вместе со своим отчимом. Было слышно, как они допоздна разговаривали.

На следующее утро Баррет уехал.

Марлин прокричала ему вдогонку: «Пиши мне письма! И звони!»

Баррет в ответ поднял свою искусственную правую руку со встроенным пулеметом. Он шел, не оборачиваясь. Так уходят люди, для которых вся жизнь – это бой.

Я думала о том, какую же жизнь он найдет для себя. Только бы он нашел в себе силы не ввязываться в войну. Нельзя только брать. И я молилась, чтобы он смог доказать, что тоже может давать.

– «Смотри, будь “ хорошей ” девочкой!»

Тифа и Клауд переглянулись, услышав слова Баррета. «Хорошей» девочкой?

– «Я присмотрю за Клаудом и Тифой!»

Баррет обернулся и крикнул: «Берегите себя!» Его голос слегка дрожал.

– «Держитесь вместе и будьте одной семьей!»

***

Друзья были для меня тем, что не давало моему прошлому взять надо мной верх. Даже если они были просто соратниками, раненными так же, как и я… Даже если они были попутчиками, на чьей совести лежали те же ошибки… Все же, мы не могли жить, не ободряя и не утешая друг друга.

Может быть, это и можно было назвать семьей. Мы просто были должны держаться вместе и делать все, что в наших силах.

И Тифа думала, что сможет справиться со всем, если рядом будут друзья, которых можно назвать семьей.

***

Прошло несколько месяцев с тех пор, как они открыли бар. Как‑то, позвонил Клауд, уехавший за продуктами. Он решил спросить, как долго может человек пользоваться привилегией в виде бесплатной еды и выпивки в «Седьмом небе». Слушая его, Тифа понимала, что он хочет этим сказать. Она была уверена, что Клауд хочет во что бы то ни стало найти что‑нибудь, чем сможет отплатить за эту «привилегию».

Однажды ночью Клауд вернулся на мотоцикле. Такой модели они еще никогда не встречали. С тех пор все свободное от работы время Клауд возился с ним. Он привел откуда‑то знакомого механика, с которым обсуждал, как можно улучшить мотоцикл. Похоже, сразу несколько человек помогали Клауду в этом. Марлин, вместе со своими друзьями из живших по соседству детей, тоже наблюдали за работой. Все это вселяло в Тифу уверенность в том, что они и вправду становятся настоящей семьей.

Клауду часто приходилось уезжать из Мидгара за припасами. Чаще всего он ездил в Кальм. Ему приходилось нанимать мотоцикл или грузовик, а иногда даже чокобо; теперь же мотоцикл у него был свой. Пожалуй, время от времени он мог бы ездить намного дальше и привозить какие‑нибудь редкие вещи. Однажды вечером Клауда позвали к телефону. Поговорив несколько минут, он сказал, что должен ненадолго уйти.

– «Куда ты идешь?»

– «Да как бы тебе сказать…»

Клауд рассказал ей, что часто его просили доставить что‑нибудь по пути обратно в Мидгар. Сейчас звонил владелец магазина, который делился с ними овощами. Похоже, ему нужно было непременно привезти что‑то до утра. Клауд смотрел на Тифу, словно ребенок, все секреты которого только что раскрыли.

– «Почему ты на меня так смотришь?»

– «Ну… прости, что не говорил тебе об этом».

– «О чем?»

– «О том, что я делаю то, что хочу…»

Тифа расхохоталась. Клауд продолжил рассказывать о том, как ему начали приплачивать за то, что он привозил вещи. Ему было стыдно, что он тратил все на улучшение своего мотоцикла. Прямо как ребенок, – подумала Тифа. Конечно, ей было немного грустно, что Клауд нашел для себя другой мир, о котором она не знала; но то, что мир Клауда расширялся, было для нее приятно. Да, наверное, так думают матери. Тифа выпроводила Клауда, радуясь тому новому чувству, что зарождалось в ней.

***

Пока, Тифа смогла примириться со своими прошлыми ошибками, однако она не забыла о них. И возможно, в один прекрасный день, она будет наказана. Пока же этот день не настал, Тифа была намерена жить и заботиться о своем будущем. И она собиралась жить так, чтобы не только брать, но и давать.

***

Тифа всерьез убеждала Клауда открыть службу доставки. Заказы можно было принимать в баре. Что же касается звонков, этим могла заняться Марлин, или даже она сама. Сперва Клауд колебался, но, подумав один день, принял предложение. Просто, как и всегда, он осторожничал.

Итак, начало Службы доставки Страйфа было положено. Центром их работы был Мидгар, однако они могли доставлять вещи и в другие города. Правда, только туда, докуда Клауд мог добраться на мотоцикле. Клауд улыбался и говорил, что он теперь одна большая реклама. Его дела тоже шли успешно: в те времена для многих отправка вещей была проблемой. По‑прежнему, повсюду рыскали монстры, да и дороги могли разрушиться из‑за вырывавшегося из земли Потока Жизни. Работа, связанная с путешествиями по миру, была под силу далеко не каждому. И именно такая работа была ему нужна. Тифу удивлял тот факт, что такой некоммуникабельный человек, как Клауд, занимается тем, что поддерживает связь между людьми посредством своей службы доставки.

С тех пор, как Клауд открыл службу доставки, их «семейная» жизнь изменилась. И не в лучшую сторону. Клауда не было дома с утра и до поздней ночи. А это означало, что у них троих теперь будет меньше шансов поговорить всем вместе. Тифа попробовала закрывать бар раз в неделю, но Клауд не мог бросить работу: у него были заказы. Хотя Тифа и хотела, чтобы они могли иногда проводить выходные вместе, она решила, что это чересчур эгоистично с ее стороны. За это время Марлин стала замечать перемены в Клауде. Она рассказала Тифе, что иногда Клауд вдруг начинает смотреть в небо и совершенно перестает ее замечать.

Клауд и вправду никогда не заговаривал с Марлин сам, но я уверена, что раньше он всегда отвечал ей, если она разговаривала с ним. Я знала, что у Клауда были свои методы общения с Марлин. Везде есть такие люди, которые, не умея обращаться с детьми, все же знают способы, как с ними поладить.

Я сказала ей, что, скорее всего, Клауд тогда просто устал; но меня это обеспокоило. Марлин всегда тонко чувствовала перемены во взрослых.

Как‑то, в один из выходных, Тифа и Марлин прибирались в комнате, бывшей теперь офисом Клауда. Там было много бумаг, не разобранных и валявшихся тут и там. Одна из них попалась на глаза Тифе:

Клиент – Эльмира Гейнсборо

Предмет для доставки – букет

Пункт назначения – Забытый город

Тифа убрала бумагу вместе с остальными, будто бы не заметив ничего. Однако она дрожала. Ездить по миру означало проезжать и через свое прошлое. Тифа знала, как мучился Клауд из‑за того, что не смог защитить Айрис. Клауд уже почти преодолел это, но теперь возвращение туда, где он расстался с Айрис, могло вновь разбить его сердце.

Был поздний вечер, и они уже закрыли бар. Клауд пил вино, хотя обычно делал это редко. Он осушил свой стакан. Тифа помедлила, прежде чем подойти к нему и налить еще.

– «Не возражаешь, если я присоединюсь?» Она хотела поговорить с ним кое о чем.

– «Я буду пить один».

Услышав это, Тифа вышла из себя: «Тогда пей в своей комнате!»

Баррет звонил несколько раз. Чаще всего, он рассказывал не о себе, а напротив, спрашивал, как дела у Марлин. В этом случае звонок заканчивала небольшая беседа Марлин и Баррета. Как‑то Марлин, не зная, слышит ли ее Тифа или нет, грустно сказала Баррету: «Клауд и Тифа не очень‑то ладят».

Какие бы чувства ни возникли между ней и Клаудом, она не имела права втягивать в это Марлин, – так думала Тифа.

Тифа заставляла себя разговаривать с Клаудом. Если рядом оказывалась Марлин, Тифа начинала говорить о чем‑нибудь приятном, следя, чтобы разговор не заходил о серьезных вещах. Клауда бесило то, как Тифа меняет тему, однако, понимая для чего это нужно, он подстраивался и продолжал разговор. Даже Марлин принимала участие в таких беседах.

Я думала, что все идет как надо. Но все же, я не могла поговорить о том, о чем хотела. Просто не знала, что сказать…

Однажды утром Тифа рассказывала довольно забавную историю, которую она услышала от одного посетителя.

– «Да уж, с этим ничего не поделаешь», – подумал вслух Клауд.

– «Не поделаешь!» – крикнула Марлин.

Взрослые в удивлении посмотрели на нее.

– «Ты уже рассказывала нам эту историю! И Клауд каждый раз говорит одно и то же!»

Пусть не все шло хорошо, но мы были вместе. Мы были семьей. Мы жили в одном доме; жили тем, что держались друг друга. Может быть, мы не так часто разговаривали, редко улыбались друг другу. Но мы были семьей, – вот как думала Тифа. Точнее, она заставляла себя так думать.

Убедившись, что Клауд спит, Тифа сказала ему:

– «У нас ведь все будет в порядке, да?»

Естественно, ответа не последовало. Было лишь слышно дыхание спящего Клауда. Тифа задумалась: интересно, значит ли то, что он здесь спит, что он – член нашей семьи?

– «Ты меня любишь?»

Клауд проснулся; на его лице застыло недоумение.

– «Клауд, ты любишь Марлин?»

– «Ну да… Просто иногда я не знаю, какой к ней нужен подход».

– «Даже теперь – когда мы столько прожили вместе?»

– «Наверное, этого еще мало».

– «Клауд , настебе тоже мало?»

Клауд не ответил.

– «Прости, что наговорила тебе всяких глупостей».

– «Ничего. Это уже мое дело».

Клауд закрыл глаза.

– «Давай постараемся. Вместе».

Клауд молчал.

Вскоре после этого Клауд привез с собой Дензела. Мальчик был уже без сознания, когда его принесли в бар. Геостигма. Клауд сказал, что, судя по симптомам, болезнь началась недавно. Пока Тифа заботилась о Дензеле, она думала о том, как много еще детей страдают от той же болезни. В городе было много приютов для детей, потерявших родителей. Тогда почему Клауд принес его сюда? Как раз когда Тифа собиралась спросить его об этом, Клауд что‑то пробормотал:

– «Он пришел туда, ко мне»…

– «О чем ты?»

– «Ну‑у…»

***

Когда Дензелу стало лучше, она выслушала его историю о том, что произошло с ним до того, как он попал сюда. И она подумала, что он долженбыл сюда попасть. Он был одной из жертв трагедии в Седьмом секторе.

Седьмой сектор был уничтожен по нашей вине. Именно поэтому я должна была позаботиться о Дензеле. Он пришел не к Клауду. Просто он встретил Клауда, чтобы попасть ко мне.

Тифа рассказала Клауду и Марлин, что хотела бы, чтобы Дензел жил с ними. Клауд молча кивнул, зато Марлин сияла от радости.

Поначалу Дензел настойчиво пытался помогать им, желая отплатить за то, что они о нем позаботились. Но потом – когда он стал помогать Клауду с его работой, а также делать кое‑что в баре, – он начал раскрывать им свою душу.

Был поздний вечер, и бар был закрыт. Прибираясь на кухне, Тифа обратила взгляд на центральный столик. Там сидел управляющий Службы доставки Страйфа – Клауд – и два его помощника: Марлин и Дензел. Дензела часто беспокоила геостигма на лбу, но те дни, когда его не лихорадило и не было боли, он проводил с Клаудом. Каждый день Клауд проводил полдня дома. Так что, пока он был дома, у Дензела было время, чтобы побыть со своим кумиром. Да, Клауд был для Дензела героем. Еще бы: он ездил на мотоцикле, спас Дензела, когда тот едва не умер от приступа геостигмы… Дензел о таком мог только мечтать. Ему хотелось знать о Клауде все. Он выпытывал у Тифы все, что она знала о Клауде, пока тот не возвращался домой. Однажды Тифа полушутя заметила, что именно она готовит в этом доме еду. Дензел ответил совсем по‑взрослому, что он тоже каждый день убирается в баре и дома.

И это была правда: Дензел убирался на удивление хорошо. На вопрос, не покойная ли мать научила его этому, он отвечал «нет». На следующий день Тифа спросила Клауда, кто учил Дензела уборке. Оказалось, Клауду он об этом рассказывал. Это немного задело Тифу.

Меня беспокоило, почему Дензел рассказал это Клауду, но не мне. Один раз я расспросила об этом посетителя, который был примерно одного с Дензелом возраста. Ответом было: все мальчишки такие. Ничего страшного в этом нет. Обычная семья.

Этот ответ не помог Тифе лучше понять Дензела, но она почувствовала облегчение, услышав слова «обычная семья».

Когда бар закрывался, привычная троица садилась за столик. Не было бы ничего удивительного, если бы кто‑нибудь увидел в них молодого отца с двумя детьми. И если Тифе того хотелось, она всегда могла подойти к тому столику и быть встреченной улыбками.

Клауд разложил на столе карту. Он сверял маршруты, по которым он собирался ездить с доставкой на следующий день. Дензел и Марлин разбирали бумаги. Когда Марлин попадались непонятные слова, она спрашивала Дензела. Тот начинал объяснять ей все, словно старший брат. Если же даже Дензел не мог прочитать слово, он обращался к Клауду. У Клауда была привычка давать им ручку каждый раз, когда говорил, как читается новое слово. Он сказал, что если они не будут записывать слова, то и запомнить их они не смогут. Различные названия на карте пробуждали в детях любопытство, и они спрашивали Клауда, как выглядит то или иное место. Клауд был немногословен: там много людей. Здесь очень мало людей. А тут полно монстров, так что это опасное место. Лучше ехать по северной дороге. Любой другой на такие ответы сказал бы: «И это все?!», но, похоже, детей они устраивали. Вскоре и Тифе захотелось поговорить об этом. Когда она стала дополнять ответы Клауда, Дензел начал спрашивать Клауда, так ли это. Это немного раздражало Тифу. Но в то же время она думала, что, наверное, так и надо. Возможно, такой и должна быть обычная семья.

Может быть, с тех пор, как появился Дензел, они и стали настоящей семьей. Клауд определенно стал меньше работать. По вечерам он всегда проводил некоторое время с детьми. И те бессмысленные разговоры между ним и Тифой также были забыты.

***

– «Так значит, проблема разрешилась?»

– «Какая проблема?»

– «Твоя проблема».

– «А, да…»

Клауд задумался.

– «Если не хочешь, можешь не говорить».

– «Я правда не знаю, как это лучше объяснить…» – предупредил Клауд, прежде чем начать разговор, – «Вообще‑то, проблема не разрешилась. И, наверное, еще долго не разрешится. Потерянных жизней не вернуть».

Тифа моча кивнула.

– «Но, возможно, мы можем спасти те жизни, что сейчас в опасности. Кто знает, может быть, даже я могу это сделать».

– «Ты говоришь про Дензела?»

– «Ага».

– «Слушай, ты помнишь, что ты сказал, когда принес Дензела сюда?»

– «А что я сказал?»

– «Ты сказал, что Дензел пришел к тебе».

– «Ну…» – Клауд был похож на ребенка, которого сейчас опять отругают.

– «Расскажи мне. А я уже решу, злиться мне или нет».

Клауд кивнул и продолжил.

– «Дензел упал около церкви, где когда‑то была Айрис. Поэтому я и решил, что это Айрис привела его туда ко мне».

– «Значит, ты был в церкви».

– «Я не хотел там прятаться».

– «Но ты именно прятался».

– «Прости».

– «Я же не сказала, что тебе нельзя туда ходить. Просто в следующий раз мы пойдем туда вместе».

– «Понятно».

– «И ты был неправ, Клауд».

Клауд недоуменно поглядел на Тифу.

– «Айрис не привела Дензела к тебе».

– «Я это уже понял».

– «Айрис привела мальчика к нам, так ведь?»

Клауд уставился на Тифу, а затем, наконец, улыбнулся. И доброта, с которой он это сделал, заставила Тифу думать, что все хорошо.

***

Через несколько дней после этого разговора Клауд ушел. Тифа не могла понять, была ли та улыбка, или она ей привиделась. Поцеловав спящих детей, Тифа направилась в офис Клауда. Вытерев пыль с их семейной фотографии, она набрала его номер. Спустя несколько гудков, включился автоответчик службы доставки.

Дело Баррета

Прошло несколько месяцев с того самого дня. После того, как Тифа и Клауд устроились, Баррет оставил им на попечение, усыновленную им дочь своего покойного друга Дайна, Марлин, и отправился в путешествие, дабы сразиться с демонами своего прошлого. Уезжая, он перекинулся парой слов с Тифой, плечи которой несли аналогичное бремя. Он надеялся, что эти слова приведут ее, по крайней мере, к искуплению. Но ему самому они не принесли утешения, и Баррет не знал, что ему делать. Если он будет рядом с Марлин, это даст ему мир, но промедление, растягивающееся на дни и недели, заставляло его чувствовать себя виноватым. Он знал, что должен уехать, даже если у путешествия не будет цели. Он должен был оторвать от себя часть своего естества и уйти к горизонту. Это будет путешествие ради исцеления.

Полгода он скитался по миру. Жизнь вне Мидгара налаживалась, мало‑помалу приходя в норму, даже несмотря на проблему геостигмы. Единственное отличие от столь недалекого прошлого было в том, что сейчас трудно было увидеть, чтобы хоть кто‑нибудь использовал мако – ни один из реакторов не работал. С одной стороны, это значило, что дело Баррета и антишинровского движения победило, но чувство потерянности пересилило сладость триумфа. В мире не было места для человека с пушкой, прикрепленной к руке. Его место среди хаоса и битв. Исчезни все это, и где он сможет искупить свои грехи? Панические настроения…

Бывало, он шатался по лесам в поисках сражений, уничтожая атаковавших его монстров, но когда боевая лихорадка проходила, все что оставалось – отвращение к самому себе. И каждый раз из глотки Баррета вырывался рев.

"Раааааааааа!"

***

Однажды, когда он шел в толпе в Джуноне, что‑то ударилось о его руку‑протез. Посмотрев вниз, он увидел плачущего ребенка. Кровь струилась по его лбу. Когда он нагнулся, чтобы осмотреть рану малыша, женщина, которая наверняка была его матерью подбежала крича: "Пожалуйста! Пожалуйста, простите моего мальчика, умоляю вас! Я сделаю все, что скажете!"

Глаза матери были прикованы к автомату, установленному заместо кисти правой руки Баррета.

"Во времена мира, я ничем не отличен от монстра," – подумал он.

Времена меняются, поря и ему подумать о новом пути в жизни. Он не был уверен, какой будет этот путь, но точно знал, что ему нужно поменять в первую очередь.

Баррет решил проведать Старика Сакаки – мастера, что однажды смастерил ему протез. У первой версии был простой дизайн с крюком на конце. Баррет был недоволен. Он хотел иметь больше возможностей: копаться в грязи – старик сделал ему руку‑ковш, работать по дереву – изготовленный на заказ молот отлично подходил. Но Баррету они не нужны были. И однажды старик сказал ему: "У тебя в голове нет ничего, окромя мести Шин‑ре, и ты никогда не будешь доволен, держа что‑либо в этой руке. На! Держи это и никогда не приходи ко мне снова".

То, что старик дал ему, было адаптером, позволявшим крепить любые инструменты к его руке. Используя его, Баррет мог приделать к своей правой руке былые протезы… или оружие.

– Что приделывать – это только твое дело. Но подумай, прежде чем что‑либо делать.

Несмотря на предупреждения старика, Баррет не утруждал себя размышлениями. Последующие дни он провел подбирая себе оружие. Он пробовал любое, которое мог достать, увеличивая свою огневую мощь. В следующие несколько лет, все что Баррет крепил к своей культе было оружием.

Вернувшись в мастерскую, он попросил старика сделать ему новую руку – с более мягкой структурой, с кистью руки на конце. Такую, которую никто не будет бояться. Такую, которая позволит ему вернуться к повседневной жизни. Старик Сакаки фыркнул и уставился на Баррета.

– Я не хочу больше только сражаться. Не хочу, чтобы люди меня боялись.

– Что ж… И кем же ты хочешь быть?

– Как я уже сказал… – Баррет остановился на полуслове, ища ответ внутри себя, но не нашел его.

Какого черта он будет делать в мире, где люди учатся улыбаться заново.

– Блин, кабы, я знал!

***

– Мне потребуется неделя. Устроит?

– Да. Пока ты будешь работать, я…

– Если у тебя нет каких‑либо планов, – перебил старик, – почему бы тебе не помочь моему племяннику с работой? А взамен… Хммм…

– Забудь, мне не нужно ничего взамен.

– Я все же придумаю что‑нибудь.

***

На следующий день, Баррет ехал в грузовике. Племянник Старика Сакаки вел машину, и Баррет вспомнил, что именно такой же грузовик возил его повсюду, когда он был еще ребенком. Двигатель его работал от пару, вырабатываемого от сжигания угля и нагревания воды котле.

Для его обслуживания требовалось четыре человека, работающих одновременно: один вел машину, другой следил за показаниями приборов и еще двое кочегаров забрасывали уголь в печь. В задней части огромного корпуса грузовика находился кузов, в котором могли бы уместиться десять человек. Уголь занимал место место пятерых и Баррет – еще двоих.

Он растянулся, обратив лицо вверх, глядя в небеса. "Чувак, эта колымага еле едет", – подумал он. В этом не было чьей‑то вины. Большие машины, работающие на угле, всегда так тащатся. Экипаж покрывался потом, работая в бешеном темпе. Все механизмы работали в полную силу. Кочегар среднего возраста вышел в кузов, дабы отдохнуть.