Текст книги "Последняя Фантазия VII: На пути к улыбке (ЛП)"

Автор книги: Казусигэ Нодзима

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Несколько часов спустя вода доходила Руфусу до подбородка. Все пациенты держались за топчаны . Я сделал все, что мог…Руфус неотрывно смотрел в отверстие в полотке; в разуме его не осталось никаких мыслей. Вода продолжала прибывать, и он сам схватился за топчан. Вскоре до дыры в потолке оставался всего один метр, но ситуация резко изменилась. Вода прекратила прибывать в пещеру . Это дождь закончился или дело в структуре пещеры?Руфус закусил губу . Нам остается лишь ждать помощи. Он бросил взгляд назад, заметив, что людей осталось еще меньше. Двое мужчин и одна женщина. Та самая, которая говорила с ним в грузовике. Она держалась за один из топчанов и была совершенно неподвижна. Руфус подумал было, что женщина умерла, но она тихонько застонала от боли. Руфус поймал себя на том, что испытал облегчение от осознания того, что женщина все еще жива.

Прошло еще несколько часов, но все оставалось без изменений. Уровень воды ни поднимался, ни опускался. Руфус чувствовал, как тело его оставляют остатки тепла, ведь в воде он провел уже очень долгое время . Недолго нам осталось, – подумалось ему.

"Что?"

Ему показалось, будто кто‑то позвал его, но у людей, пребывавших рядом, не осталось сил даже на это. Ему показалось, будто в воде что‑то движется. Некто черное медленно приближалось к Руфусу. А, быть может, это из недужных сочилось черное вещество.

Черная тень двигалась так, будто была жива. Испугавшись, Руфус заплескал руками во воде, пытаясь отогнать ее прочь. Однако волны, созданные Руфусом, не возымели ни малейшего эффекта, и тень продолжала неумолимо приближаться. Вскоре его белый костюм окрасился черным. Он и без того уже был столь грязен, что "белым" мог называться лишь с большим преувеличением, но Руфус не выбрасывал его, зная, что костюм пригодится, когда он решит бежать отсюда. Руфус бросил взгляд на окрашенный черным рукав . Это конец, – пронеслась мысль.

Черная слизь ползла вверх по шее Руфуса к лицу. Наверняка она стремилась проникнуть в рот, посему Руфус крепко сжал зубы. Тогда слизь устремилась к носу. Он зажал нос рукой. Да, дышать он не мог, но решил, что скорее задохнется, чем позволит слизи одержать над собой победу. Однако вскоре слизь добралась до ушей и, страшно закричав, Руфус лишился сознания.

***

"Господин Президент! Господин Президент!"

Руфус очнулся, попытался сфокусировать взгляд на том, кто к нему обращался.

"Да, потоп я не предусмотрел. Извини, что задержался", – молвил Килмистер, опуская лестницу. Руфус, ухватившись за лестницу ослабевшими руками, был удивлен, что все еще жив. Бросив взгляд через плечо, он отметил, что лишь двое остались на топчанах – мужчина и женщина.

"Эй, вы живы?"

Мужчина поднял голову.

"Помощь прибыла!"

Мужчина какое‑то время тупо таращился на него, но затем во взгляде его забрезжило понимание. Он окликнул женщину и та слабо качнула головой. Руфус протянул было ей руку, но в это мгновение у них над головами прогремел выстрел. Тело женщины соскользнуло с топчана и исчезло под водой.

"Памела!" – в ужасе вскрикнул мужчина и нырнул было в воду следом за ней, но сил у него не осталось. Руфус схватил его одной рукой, второй пытаясь удержаться на топчане.

"Памела…" – повторял человек, не находя в себе сил даже на то, чтобы заплакать. Руфус подтащил его к лестнице.

"Лезь".

"Но…"

"Думай лишь о том, чтобы выжить".

Человек помедлил, бросил исполненный тоски взгляд на то место, где скрылась под водой Памела, затем с ненавистью воззрился на Килмистера.

"Ничего нельзя было поделать. Я просто прервал ее страдания. Памела простила бы меня за это".

Да, теперь уж точно ей ничем не поможешь. А мужчине? – подумал Руфус. Мужчина решительно полез вверх по лестнице.

"Как тебя зовут?" – спросил Руфус.

"Джуд".

"Джуд, сейчас не время. Оставь Килмистера мне".

Джуд продолжал молча лезть вверх. Руфус собрался было последовать за ним, чтобы увидеть мир, по которому уже успел соскучиться, как тело его неожиданно пронзила боль, и чт выплеснулось изо рта.

Она поднял руку, чтобы вытереть рот, и заметил на ней то же черное вещество, которое сочилось из тел Памелы и Джуда.

"Ох‑хо. Думаю, тебе тоже стоит принять стимулятор, господин Президент", – произнес Килмистер, будто наслаждаясь зрелищем.

"Ух…"

Неожиданно послышался гневный голос Килмистера, и пистолет его, пролетев мимо Руфуса, ушел под воду. Не обращая внимания на боль, Руфус задрал голову вверх. Он видел, как кто‑то обхватил шею Килмистера сзади и душит его . Ты идиот, Джуд! Я же сказал, что сейас не время!

"Аааах!"

Это вскрикнул уже Джуд, но крик тут же оборвался. Руфус зарычал в ярости, крепко схватившись за лестницу и пытаясь унять дрожь.

"Вы поздновато!"

"О, простите", – улыбнулся Рено.

***

"Горное Пристанище" было построена корпорацией "Шинра" а качестве санатория для своих сотрудников на заре становления. Однако посетителей было мало, ибо люди предпочитали проводить отпуска на море, а не в горах, и санаторий закрыли. На двух машинах туда прибыли Руфус, Тсенг, Елена, Рено, а также Руд наряду с Килмистером и Джудом. У "Пристанища" уже собралась внушительная толпа зараженных людей. Большинство из них были пациентами Килмистера, которых Турки доставили сюда из Калма. Руфуса это несколько встревожило, почему Тсенгу пришлось объяснить текущую ситуацию.

***

Около недели назад Килмистер появился в здании штаб‑квартиры "Шинра" и принялся звать Турков. В то время поблизости оказались только Рено и Руд. Килмистер говорил, что у него с собою записка от Президента Шинра, и Турки, услышав это, покинули укрытие, приблизившись к нему. В записке было написано: "Отдайте все стимуляторы, что у вас есть, этому доктору", но поскольку оперативники не поняли, что это означает, они преисполнились подозрительности – а действительно ли записка написана Руфусом? Турки велели Килмистеру придти на следующий день; Руд вернулся в их "штаб" в пятом секторе, дабы рассказать о встрече Тсенгу, в то время как Рено тенью следовал за Килмистером.

Тсенгу показалось, что записка действительно написана Президентом, но абсолютно уверен в этом он не был. Он решил передать доктору несколько стимуляторов, а затем проследить за ним.

Рено следовал за Килмистером до самого Калма. Небольшая местная больница обратилась в жилище для заболевших, ибо докторов в округе не наблюдалось уже полгода. Ранее Килмистер работал в этой больнице. Заболевшие в Калме радовались возвращению доктора и немедленно обратились к нему за помощью. Килмистеру пришлось заняться приемом пациентов, а Рено, наблюдавший за ним, предположил, что, похоже, доктор и сам болен.

На следующий день Килминстер вернулся в штаб‑квартиру корпорации и обнаружил ящик, заполненный стимуляторами. Он достал одну из таблеток, растворил ее в стакане воды, заранее приготовленном, и выпил одним глотком. Не обращая внимание на удивленно взирающих на него Турков, он осел на пол, попросив их подождать, пока лекарство не начнет действовать. Туркам не оставалось ничего иного, как ждать, ведь доктор был единственным человеком, владевшим информацией об их Президенте.

Стимулятор заметно приободрил Килмистера, и тот попросил Турков вынести ящик со стимуляторами из Мидгара. Он использовал все преимущества сложившейся ситуации – даже поинтересовался у Тсенга, нет ли поблизости здания, которое он мог бы занять. Далеко от городов, но в то же время достаточно большое, чтобы внутри разместились его пациенты. Он сказал, что хочет оставить след в истории, занявшись изучением странной болезни. Когда он понял, что Турки не доверяют ему, то принялся рассказывать о Руфусе и его нынешнем состоянии. Лишь когда доктор в точности описал ранения Президента, Турки поверили его словам. Килмистер продолжал рассказывать, как он спас Руфусу жизнь, выведя его из особняка Муттена, и как все они должны быть ему благодарны. Когда оперативники поинтересовались, почему же он раньше молчал, Килмистер отвечал, что стремился стать союзником Президента.

Тсенг вспомнил о "Горном Пристанище" и решил доставить Килмистера туда. Тому местоположение здания пришлось по душе, и он велел Туркам перевезти в "Пристанище" пациентов. Турков приводил в ярость тот факт, что он смеет отдавать им приказы, как будто они – всецело зависящие от стимуляторов пациенты, но иначе он не скажет им, где находится Президент, посему оставалось лишь подчиниться. Им пришлось совершить немало рейсов между Калмом и "Горным Пристанищем", исполняя волю доктора. Наконец, тот согласился отвезти Турков туда, где находится Президент.

Оперативники прибыли на место чуть позже доктора лишь потому, что Рено потерял грузовик доктора из виду за сплошной пеленой дождя. Рено позже хвастался, что к пещере их привела его великая интуиция, и ничто иное.

***

Руфус в "Горном Пристанище" был одним из пациентов. Ему выдавались стимуляторы вместо лекарств, ибо они притупляли боль, вызываемую болезнью. Когда состояние его улучшалось и жар спадал, один из Турков информировал его о текущей ситуации, после чего он размышлял о своих планах на будущее.

"Каков центр нового города?" – спросил Руфус у Рено, когда его неожиданно посетила одна мысль.

"Хммм, площадь. Большая круглая площадь, на которой ничего нет. Он нее отходит дорога прямиком к Мидгару, а окружают площадь иные улицы. Потому‑то мы и называем площадь центром города".

"В таком случае возведите там что‑нибудь. Да, возведите памятник".

"Памятник чему?"

"Памятник факту отторжения планетой Метеора".

"А какова же истинная цель?"

"Указать остальным на наше место!"

"Ага! Памятник в центре города укажет на то, что место это принадлежит "Шинра"! У вас прекрасные идеи, шеф!" – воскликнул Рено.

***

Как обычно, на корпорацию "Шинра" стремились возложить вину за ситуацию в мире после кризиса Метеора, но помощь машинами, топливом и медикаментами помогла Туркам вернуть некоторое доверие со стороны мирян. Один из бывших сотрудников "Шинра", Рив, доставил немало машин и рабочей силы из Юнона, внеся существенный вклад в возведение города. Было очевидно, что Рив находится в оппозиции "Шинра", но пока Турки и иные бывшие сотрудники корпорации трудились на благо общества, он не ставил им палки в колеса.

Рено с помощью нескольких волонтеров приступил к возведению памятника. Люди считали, что в центре площади возводится своего рода символ. Конечно, нашлись те, кто разглядел истинные намерения "Шинра" и выразил протест, но возникшие проблемы оказались разрешены… Рено называл подобный способ разрешения "методами исключительно Турков".

Число пациентов в "Горном Пристанище" колебалось, но в основном в санатории было спокойно. Однако однажды начались волнения, когда Килмистер объявил о том, что запасы стимуляторов подходят к концу. Елена, весьма сблизившаяся в местными горожанами, предложила выдать им дополнительные запасы стимуляторов, и Руфус дал свое разрешение на это. Теперь на складах стимуляторов практически не осталось. Руфус приказал Туркам собрать работников фармацевтической отрасли, знавших технологию производства стимуляторов. Он подумывал о том, чтобы предоставить им для работы исследовательские комплексы "Шинра", а, если будет необходимо, связаться с Ривом, но Килмистер принялся возражать. Он настаивал на том, что изначально необходимо обеспечить стимуляторами "Горное Пристанище". Тсенга и остальных весьма раздражали приказы этого человека, зависимого от стимуляторов, но Руфус почему‑то терпел его. Для производства стимуляторов требовались хвосты медведей Нибеля, а узнав, что из одного хвоста можно получить более одного стимулятора, если извлекаемые химические вещества будут достаточно высокой концентрации, Елена вызвалась отправиться добывать оные.

"Эй, Руд", – обратился к товарищу Рено, весьма встревоженный, – "почему шеф терпит этого Килмистера?"

"Он ждет результатов его изысканий. Я так думаю".

"Каких изысканий? Если он собирается тратить деньги на то, чтобы лишь притуплять боль, это и я могу делать", – хмыкнул Рено.

"Я предоставил ему свои клетки для исследования как один из незараженных. Он вскоре должен что‑то выяснить".

"Я хотел бы сам провести расследование. Нас окружают столько зараженных людей, но мы почему‑то не заболеваем. Странно, как думаешь?"

"Шеф сказал, это не заразно", – отвечал Руд, несильно пнув Рено в живот, ибо на лице того все еще читались сомнения. – "Почему бы нам немного не размяться, партнер? Давненько мы не тренировались".

"Зачем?"

"Чтобы закалить наши тело и дух. Если будет сильно и то, и другое, мы не подхватим эту заразу".

"Прекрати говорить, как старый козел", – произнес Рено, приняв боевую стойку, и они начали поединок.

***

"Маленькие дьяволы" – так более пожилые пациенты в "Горном Пристанище" называли Руфуса и его подчиненных. Кто‑то даже заявил, что не понимают, как они могут столь доверять друг другу.

Даже сам Президент и Турки не понимали, как могут оставаться столь сплоченными и как могут в сложившихся обстоятельствах все еще представлять свою организацию. Многие считали, что они ведут себя как дети, выдавая желаемое – существование корпорации – за действительное. Как маленькие дети, которые знают, что дома их не ждет ничего хорошего, посему возвращаться туда они не спешат и реализуют в играх свои сокровенные фантазии.

***

Однажды, через два года после того судьбоносного дня, Руфус заглянул в комнату к Килмистеру.

"Итак, доктор? Быть может, пришло время открыть мне результаты своих исследований? Мне очень интересно узнать о связи между моей болезнью и Иеновой".

"Хорошо. Во‑первых, даже по прошествии двух лет я не приблизился к обнаружению исцеления от этой болезни", – шутливым тоном заявил Килмистер, не уточняя, что он сумел повысить стимулятора. Руфус слушал его с непроницаемым выражением на лице. "Но теперь я уверен в источнике болезни".

Килмистер рассказал Руфусу, что его первый пациент подвергся воздействию Живого Ручью. Осмотрев его, он сразу понял, что человек заражен.

"У пациентов я обнаружил и иной симптом. Когда состояние их ухудшалось, они падали духом и готовились к смерти… Ты ведь и сам знаешь это, господин Президент?"

Действительно, – подумал Руфус.

"После того рокового дня многие пришли к выводу, что для них нет будущего и смерть близка. Тогда‑то число зараженных и резко выросло. Кроме того…"

Килмистер рассказал о черной воде. Руфус вспомнил потоп в пещере и воду, которая, казалось, обладала собственным разумом.

"…Из многих людей сочилась черная вода. Думаю, они или нахлебались ее, или искупались в ней, даже не сознавая этого. Ведь это просто вода, в конце‑то концов. Она повсюду".

"И что же ты думаешь обо всем этом?" – поинтересовался Руфус.

"Боль и высокие температуры у людей указывают на то, что организмы их борются с чужеродным веществом. Если рассматривать эту болезнь относительно остальных, известных, то ее человеческий организм превозмочь не в силах. Это вещество принадлежит сущности весьма могущественной. Ничего нельзя сделать, чтобы облегчить страдания несчастных".

"Ты обнаружил источник этой болезни?"

"Гены Сефирота, можно даже сказать, что гены Иеновы… Точнее, останки генов. Как я тебе раньше говорил, они обладают схожими характеристиками с генами СОЛДАТ".

Руфус вновь вспомнил о черной воде и внутренне содрогнулся, когда прозвучало имя Сефирота.

"Господин Президент, я бы хотел взглянуть на Иенову. Где она?" – поинтересовался Килмистер, не выказывая ни малейшего сочувствия к состоянию Руфуса.

"Увы, ни малейшего представления".

"Прикажи своим подчиненным выяснить это".

"Я подумаю".

"Думаю, ты примешь решение как можно скорее".

Руфус кивнул и повернулся к Килмистеру спиной. Когда он уже выходил из комнаты, Килмистер заметил: "Когда‑то профессор Ходжо отказался от воплощения предлагаемого мной проекта. Даже теперь я хочу попробовать претворить его в жизнь. Я думаю, мы можем создать существо, превосходящее самого Сефирота".

"Как насчет излечения?" – бросил Руфус, не оборачиваясь.

"На тех, кто уже выказывает симптомы заболевания, мы должны поставить крест. Но если здоровые люди не станут предаваться отчаянию, с ними все будет хорошо. Расскажи об этом людям, но не упоминай о черной воде. Это приведет к панике".

Руфус, который также являлся одним из пациентов, выказывающим симптомы заболевания, молча вышел из комнаты.

***

На следующее утро Килмистера нашли мертвым. Его застрелили. Когда Тсенг осматривал тело, подошел Джуд и признался, что убил доктора именно он.

"Где ты раздобыл оружие?"

"Не могу сказать тебе – не то, чтобы мне запретили, но тот, кто дал мне пистолет, однажды спас мне жизнь".

Тсенг оправился с докладом к Руфусу, но факт смерти Килмистера от рук Джуда не вызвал у того удивления.

"Тсенг, послушай меня".

"Да, сэр".

"Корпорация "Шинра" должна разыскать Иенову и вернуть ее".

"…Да, сэр".

"Наша задача – сохранить ее и не подпустить к ней ни безумных ученых, ни…" Руфус припомнил слова Килмистера. "Ни останки генов, пребывающие в Живом Ручье".

"Да, сэр. Я немедленно начну необходимые приготовления".

***

Рено и Руд меняли вывеску на "Горном Пристанище".

"А что означает "Лечебница"?"

"Это означает – вылечить и оздоровить мир". Оба обернулись к неслышно приблизившемуся сзади Руфусу.

"Может, наши методы и несколько радикальны, но… мы – корпорация "Шинра". Так что это никого не удивит".

Голос Руфуса звенел от переполнявших его эмоций.

Поток жизни

Человек чувствовал, как Поток жизни пытается поглотить его личность – память, мысли, эмоции. Если он позволит потоку унести себя, сущность, которой он некогда был, растворится и исчезнет в духовной энергии, циркулирующей вокруг планеты. Человек подумал, что это недопустимо. Планетой надлежало править ему, а стать частью Потока жизни означает поражение.

Человек почувствовал большое возмущение в Потоке жизни – знак иного поражения. Когда Поток жизни вырвался на поверхность планеты, человек подумал, что Клауд наверняка уверен в собственной победе. Клауд дважды отправлял его в Поток жизни. Человек знал, что если будет держаться за основу своего духа, то останется личностью, не растворившейся в потоке внутри планеты. Клауд. Человек решил сделать Клауда такой основой. И он хотел, чтобы Клауд знал об этом. Я все еще думаю о тебе. И я докажу тебе это.

Когда Поток жизни вырвался на поверхность, человек уже предал планете свои незначительные воспоминания. О своем детстве, о друзьях, о сражениях во времена, когда он еще не ведал о своем истинном наследии, о жизни в ранние годы – все это стало частью потока, отвратившего Метеор и вернувшегося в планету. В то же время средоточие его духа и воспоминания, к нему относящиеся, перемещались от потока к потоку и странствовали по земле, от города к городу. Если люди пытались бежать или утрачивали всякую волю и замирали пред потоками Потока жизни, он оставлял на них свой след. Человек был уверен, что если Клауд этот след заметит, то сам он не исчезнет никогда. Пока Клауд помнит обо мне, я буду продолжать существовать. И в Потоке жизни, и на поверхности. Даже если дух мог продолжит рассеиваться, даже если в потоке останется лишь один фрагмент воспоминаний, я могу рассчитывать на то, что сознание Клауда вернет меня к жизни, – размышлял человек.

Несмотря на беды человечества, жизнь на планете вернулась в свою колею. Человек заметил увеличение в Потоке жизни числа душ, которые можно назвать тьмою сердец. Он приветствовал эту распространяющуюся тьму. Еще больше его радовал тот факт, что появилась она из‑за следов, оставленных им на поверхности. Он предположил, что подобные действия – наполнение тьмой Потока жизни – могут доставить ему удовольствие.

Человек продолжал странствовать по всему миру в потоках Потока жизни, заражая все больше людей. На поверхности пребывало достаточно тех, чьи жизни пошли под откос, и, поддаваясь искушениям человека, тьма в их сердцах разрасталась.

Скоро, – размышлял человек, – Клауд узнает, что в этом повинен я. Я хочу, чтобы люди узнали об этом. Для этого ему нужно было тело. Было то, что он хотел сказат своим собственным голосом. Было то, что он хотел уничтожить собственными руками.

Он решил, что воспользуется могуществом своей Матери. Обладая частичкой тела Матери, я тоже смогу вновь получить тело, – решил человек. Перво‑наперво он попытался воплотиться на поверхности духом, но потерпел неудачу. Он уже вернул воспоминания о своем облике в планету и не смог воссоздать оный вновь. Посему человек почерпнул в Потоке жизни воспоминания о подходящем облике и на его основе создал воплощение. Это был юноша. Затем человек вспомнил, что существование в смертном облике на поверхности куда более ограничено, нежели свобода духа. И он создал еще два воплощения для претворения своих замыслов. Эти трое были различными сущностями, и в то же время – им самим. Эти трое, созданные силой воли человека и вырванные из Потока жизни планеты, были одновременно и частью реальности, и фантастическими монстрами.

Человек размышлял о будущем. Слуги мои отправятся на поиски Матери и если встретят кого‑то, кто знал меня, от души этой я смогу узнать, кем когда‑то был. И с помощью Матери я вновь сумею воплотиться в реальность. Даже если чего‑то будет недоставать, это неважно. Клауд сделает меня завершенным.

…И это станет новым началом, – решил человек.

***

Девушка была Древней, и это объясняло, как она сумела сохранить свою индивидуальность в Потоке жизни. Если она того пожелает, то сможет в любое мгновение стать частью планеты, но девушка полагала, что для этого еще слишком рано.

Она ощутила иную сущность в опоясывающем планету Потоке жизни. То было воплощение сильной воли, которое никогда не сольется с планетой. Она знала, кому принадлежит это сознание – человеку, лишившему ее жизни. Безжалостная душа за прекрасным обличьем. И сейчас душа пребывала в Потоке жизни. Девушка чувствовала, что он готовится каким‑то образом воздействовать на вершащееся на поверхности планеты. Она гадала, чем может ему помешать.

Общаться с ним напрямую было весьма опасно, и девушка старалась держаться подальше от сознания этого человека. Таким образом она сумела узнать многое о том, что он замыслил. И когда один лишь раз этот дух этого человека означился подле нее, она поняла, что основой своей существования он сделал воспоминания о Клауде.

Клауд был ее другом, ее возлюбленным – символ того, что было для нее важно, и тот, кого она должна защитить.

Девушка обнаружила, что в Потоке жизни появляется все больше душ, которые он отказывается вобрать в себя. Они отличались от души того человека, но были отринуты Потоком жизни из‑за одного и того же – ненависти. По отношению к планете они испытывали ненависть, как и тот человек. Это результат его воздействия на происходящее на поверхности, – поняла она. Девушка приблизилась к исполненным ненависти душам, недавно появившимся в Потоке жизни, и попыталась исцелить их. Под покровом ненависти скрывались воспоминания. Воспоминания о смертной жизни. Пусть незначительные, но и счастливые воспоминания тоже присутствовали. Она высвободила эти мысли и растворила в Потоке жизни. Лишившись источника эмоций, поверхностная ненависть рассеялась. Девушка нашла решение, однако пребывало все больше и больше подобных душ, и исцелить все ей было не по силам. Она устремилась по потокам Потока жизни в поисках иных душ, которые смогут помочь ей. Древних, находящихся на грани поглощения. Эти фрагменты сознаний ответили на ее зов. Когда она находила фрагменты сознания людей, которых когда‑то знала – хоть число их и было ничтожно – она наделяла их своими собственными воспоминаниями и просила их о помощи. Сейчас на ее стороне было больше душ, но ненависть, порожденная тем человеком, не уменьшалась. Мыслями она обратилась к Клауду, живущему в смертном мире на поверхности. Чтобы избавить Поток жизни от ненависти, она должна избавить от оной смертный мир. Девушка гадала, поможет ли ей Клауд. Ведь при этом может пострадать и он сам. Ведь она знала, какое ранимое сердце у Клауда.

Девушка размышляла, как сообщить Клауду о новом кризисе, и чувства, о которых она не могла поведать ему, нахлынули вновь. Она о многом хотела сказать Клауду. Однако она не знала, что должна сказать ему и каким образом. В последний раз она испытывала волнение очень давно. Наконец девушка решила, что сперва повидает Клауда, а уж затем решит, что делать.

Однажды девушка узнала, что человек, распространяющий влияние свое в мире, пытается воплотиться на поверхности. Она гадала, как он собирается это сделать. Собрав всю свою волю в кулак, она приблизилась к духу человека. Однако он заметил ее и бросился в погоню, но вскоре отступился. Она знала, что человек смеется над ней. Ты ничего не сможешь сделать. Но она поняла, что он задумал. Он собирается использовать различные сущности в качестве своих воплощений. Девушка гадала, может ли она сделать то же самое, но вскоре изменила свое решение. Даже если это возможно, я хочу, чтобы Клауд увидел меня в том облике, который ему знаком.