Текст книги "Расплата за ложь (ЛП)"
Автор книги: Кай Хара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Она пытается вывернуться из моих рук, ее верхняя половина теперь лежит лицом вниз на матрасе, а нижняя остается на месте, ее ноги все еще раздвинуты для меня, удовольствие граничит с болью, так как я не хочу отпускать ее.
Я добавляю четвертый палец, ее тугой жар душит меня так сильно, что я едва могу его вставить, и она кричит. Она отчаянно хватается за простыни, за каркас кровати, за все, что может служить ей физической опорой, пока я довожу ее до второго оргазма.
Спазмы сотрясают ее тело, ноги неистово дрожат, но я не даю ей пощады. Я провожу языком по пальцам, собирая ее влагу, вытекающую из нее, не пропуская ни одной капли.
Мои пальцы двигаются в ленивом ритме, я дую на ее набухший клитор.
Она пытается сомкнуть ноги, даже когда я оказываюсь между ними, но я раздвигаю их. Я шлепаю ее по киске, звук от соприкосновения моей ладони с ее плотью громкий и влажный, и она вскрикивает, вгрызаясь в подушку под собой.
– Я больше не могу, Рис, ― хнычет она. ― Пожалуйста.
– Ты хотела большего, ― напоминаю я ей, мой голос хриплый от похоти. ― Я решаю, когда ты кончишь.
С этими словами я вытаскиваю пальцы и поворачиваю ее бедра так, чтобы они совпали с остальной частью ее тела, лежащей на матрасе лицом вниз, а затем снова ввожу в нее три пальца.
Она лежит передо мной без сил, ее тело полностью подчиняется мне и моей воле. В моей груди раздается довольное рычание, а член пульсирует от осознания того, что она принадлежит мне.
Я увеличиваю темп движения пальцев, слегка сгибая их, чтобы они терлись о чувствительное место ее внутренних стенок. Я обхватываю ее рукой спереди и поднимаю ее бедра вверх, так что они приподнимаются на несколько сантиметров от матраса навстречу мне, а затем наклоняюсь и провожу языком по ее входу, дразня ее.
Ее пальцы подгибаются, а бедра сжимают меня, пытаясь задушить между ног. Я поглаживаю ее клитор грубыми движениями, возбуждая ее, когда ее мышцы снова начинают напрягаться.
Она пыхтит, кряхтит и издает для меня нечестивые звуки: с ее губ бессвязно слетают слова «остановись» и «продолжай».
Опустив голову к ее складочкам, я высовываю язык и лижу кожу между ее киской и попкой, дразня ее, а затем, в конце концов, обвожу ее тугой ободок.
– Рис, нет! ― встревоженно взывает она, безуспешно пытаясь сесть обратно на колени.
Я резко шлепаю ее по киске, моя рука четыре раза опускается на ее клитор, когда она опускается обратно на матрас.
– Однажды я собираюсь трахнуть твою задницу, Сильвер. Ты должна привыкнуть к этой мысли.
Я продолжаю трехточечную атаку на нее: мои пальцы толкаются внутри нее, другая рука грубо работает с ее клитором, а мой язык лижет ее вход, прежде чем надавить и проникнуть в него.
Длинный, громкий крик вырывается из ее горла, как волчий вой в ночи, и она бьется вокруг меня, когда я погружаю свой язык в ее задницу и выхожу из нее, как голодный человек.
Я оседлал волны ее оргазма своим жадным языком и пальцами, когда напряжение покинуло ее мышцы, и она без сил опустилась на матрас.
Встав на колени между ее ног, я вытираю рот и собственнически смотрю на нее. Она смотрит на меня через плечо, прикрыв глаза, и усталость видна на каждом дюйме ее лица.
– Мы еще не закончили. ― Я шлепаю ее по бедру, стягиваю с нее трусики и приподнимаю ее бедра так, что она оказывается на коленях, задницей ко мне, а верхней частью тела ― на матрасе.
Мой член еще никогда не был таким твердым, как сейчас, когда я вытаскиваю его из трусов, и кажется, что он может лопнуть от первого прикосновения. Я несколько раз провел кулаком вверх-вниз по его длине, затем провел головкой по ее складкам и вошел в нее до упора.
Она так готова к этому, что я вхожу в нее без всякого сопротивления. Ее стенки расступаются передо мной, а затем сжимаются вокруг меня, принимая меня в свой жар.
Мои глаза закатываются, а на лбу выступают бисеринки пота, пока я держусь за ту тонкую грань контроля, которая у меня еще есть. Я уже готов взорваться внутри нее, особенно когда она протягивает руку назад и прижимает ее к моему прессу, словно не в силах насытиться моими прикосновениями.
– Вот так, ― стонет она.
– Тебе нравится, как я тебя трахаю?
– Да, ― отвечает она, задыхаясь.
Я хватаю ее за бедра обеими руками и, используя в качестве рычага, грубо вхожу в нее, при этом звуки ударов моего таза о ее звучат порнографически в тихой комнате.
– Скажи мне. ― Я приказываю.
– Мне нравится, как ты меня трахаешь. ― Она говорит, немедленно подчиняясь.
Я шлепаю ее по заднице.
– Громче.
– Мне нравится, как ты меня трахаешь! ― Она повторяет, на этот раз почти кричит.
Нагнувшись, я закрываю ей рот рукой, когда вспоминаю, где мы находимся.
– Шшш, ― говорю я, передумав. ― Я не хочу, чтобы кто-то слышал звуки, которые ты издаешь для меня.
Она облизывает мою ладонь, я убираю ее, и ее рука перемещается с моего пресса на шею, когда она снова садится на колени. В другой позе я вхожу в нее так глубоко, как никогда раньше, и от этого ощущения у меня по костям пробегает дрожь.
Я обхватываю ее бедро одной рукой, а другой играю с ее клитором, когда она обхватывает мою шею и приближает мое лицо к своему.
– Мне нравится, как ты меня трахаешь. ― Жарко шепчет она мне в губы, прежде чем поцеловать меня.
Она прижимается ко мне, погружая мой член в себя так глубоко, что кажется, будто я могу достать до ее горла. Мы целуемся во время ее оргазма, когда она вздрагивает, а затем разваливается на части вокруг меня, сжимая ее стенки, заставляя мои яйца напрячься, прежде чем я кончу в нее.
Я кончаю, как мне кажется, долгие минуты, пока ее киска высасывает меня досуха, а мое семя бесконечно выплескивается в нее.
Мы оба задыхаемся, когда отрываемся друг от друга, и я прислоняюсь лбом к ее затылку.
– Черт, это было потрясающе, ― говорю я ей. ― Теперь ты пахнешь мной. ― Добавляю я с ухмылкой.
– Я не могу пошевелиться, ― отвечает она, и я понимаю, что она не преувеличивает.
Я осторожно обхватываю ее спереди и опускаю на матрас, где она переворачивается на спину. Я спрыгиваю с кровати и хватаю свои трусы, после чего направляюсь в ванную, где привожу себя в порядок.
Когда я возвращаюсь в спальню, она лежит там же, где я ее оставил. Тайер раскинулась поверх одеяла, бессистемно разбросав конечности, совершенно не стесняясь своей наготы.
Одна только ее уверенность в себе грозит мне снова стать твердым, когда я беру ее в руки. Даже когда я видел трещины в ее фасаде, например, когда она волновалась перед матчем, ее уверенность и самолюбие все равно сияли для меня как луна.
Я наклоняюсь и целую ее, скорее сладко, чем сексуально, а она прижимается ко мне и возвращает поцелуй.
В конце концов, с сожалением, я отстраняюсь и привожу ее в порядок, стараясь быть нежным с ее ноющим телом. Закончив с этим, я надеваю на нее трусики и возвращаюсь в постель.
Когда я ложусь рядом с ней, она инстинктивно изгибается вокруг моего тела. Ее нога обхватывает мою ногу, ее рука вытягивается на моей груди, а голова ложится на мое плечо.
Она засыпает меньше чем через минуту, и тихие звуки ее дыхания успокаивают мысли в моей голове, пока я наблюдаю за ее сном.
Я ненасытен для нее во всех отношениях, и нет более опасного чувства, чем это, когда ты активно пытаешься не влюбиться.
31
Когда на следующее утро я захожу на кухню, там уже сидят Феникс и Роуг. Открыв холодильник, я хмуро смотрю на первого.
– Все еще дышишь? ― спрашиваю я его, легкомысленно.
– Все еще дуешься? ― Феникс отвечает вопросом на вопрос.
Я сужаю на него глаза, захлопывая холодильник.
– Может быть, мне все-таки стоит закончить начатое, ― размышляю я.
– Пожалуйста, ― говорит он, вставая и наливая себе стакан апельсинового сока из бутылки, которую я только что достал из холодильника. ― Ты должен благодарить меня. Я помог тебе заявить о себе, пусть и ненамеренно.
– Ты заперся с ней в комнате и дал ей свою одежду. Ты пропитал ее своим гребаным запахом.
– Все было не совсем так, ― защищается он.
– Значит, ты не будешь против, если Роуг сделает то же самое с Сикс? Раз уж он, судя по всему, теперь холост?
– Осторожнее, ― огрызается Феникс, обнажая зубы, в то самое время, когда Роуг говорит мне: «заткнись, мать твою».
– Так я и думал. ― Говорю я, не останавливаясь на достигнутом. Указывая своим бокалом на Роуга, я спрашиваю Феникса: ― Что с ним не так?
Он поворачивается и смотрит на Роуга, который лежит, раскинувшись на одном из кухонных диванчиков, закрыв глаза рукой.
Он растрепан, от него воняет виски даже с моего места, и на нем та же одежда, в которой он ходил последние три дня.
Роуг всегда застегивается на все пуговицы и держится настороженно ― видеть его в таком ужасном виде совершенно непривычно.
– Он все еще притворяется, что Беллами ему безразлична и что он нисколько не скучает, ― отвечает Феникс, поворачиваясь ко мне и пожимая плечами.
– И при этом выглядит так ужасно? ― спрашиваю я полунедоверчиво.
– Ага.
– Черт, отрицание ― такая же вечная река, как Нил в Египте.
– Рад, что мы согласны. ― Соглашается Феникс, протягивая руку, чтобы коснуться моей.
– Эй, ублюдки, ― прорычал Роуг, поднимая голову и глядя на нас. ― Прекратите говорить обо мне, как будто меня здесь нет.
– Ты можешь с таким же успехом и не быть здесь, если ведешь себя так глупо, ― возражает Феникс.
– Хотя трудно не заметить вонь. ― Добавляю я.
Проще говоря, нам очень нравится Беллами.
За последние несколько недель, что она живет здесь, мы все сблизились настолько, что теперь считаем ее своим другом. Видеть, как она страдает, даже от рук нашего лучшего друга, нам не очень приятно.
– Тебе нужно поговорить с ней. Извинись. Попроси у нее прощения. Сделай все, что нужно, чтобы вернуть ее. Мне становится грустно смотреть, как ты тут хандришь.
– Я не хочу ее возвращать, ― отвечает он, лжет сквозь стиснутые зубы. Я ни на секунду не верю, что он изменил ей, учитывая, как он влюблен.
Нет, здесь происходит что-то более мрачное, и я предполагаю, что это связано с его отцом, потому что все дороги ведут к нему, когда речь идет о плохих новостях.
– Отстань от меня с этим дерьмом, ― продолжает он, его голос озлоблен. ― Может, тебе стоит сосредоточиться на том, чтобы рассказать своей девушке о твоем маленьком пари, ― заканчивает он с усмешкой.
– Заткнись, она наверху, ― огрызаюсь я, мое сердце на мгновение замирает при мысли, что она может подслушать. ― И она не моя девушка.
По правде говоря, мне не следовало участвовать в этом пари. Угроза его раскрытия висела у меня над головой несколько недель, вызывая беспокойство и тревогу в моем нутре.
Но теперь все выиграно и сделано, опасность миновала. Мы можем просто двигаться дальше, как будто этого никогда не было.
Ей не нужно знать. Она просто подумает, что я сделал это ради своего положения среди парней, а не потому, что хотел ее и я не могу позволить себе отвлекаться на это во время нашей короткой совместной жизни.
Я не стыжусь того, насколько эгоистичным делает меня моя потребность проводить с ней время, но это не значит, что у меня не сводит живот при мысли о том, что она может узнать.
Он фыркнул.
– Посмотрите, кто сейчас возглавляет роскошный круиз по Нилу.
Я открываю рот, чтобы ответить, но Феникс опережает меня.
– Будь осторожен с Девлином, ― предупреждает он. ― Он подошел к Тайер у себя дома. Парень сказала мне, что он просто представился, но я видел, как он на нее смотрел, ― говорит друг, его глаза сужаются от недоверия, прежде чем он добавляет: ― И я думаю, что он был в нескольких секундах от того, чтобы рассказать ей о пари.
– Он этого не сделает, ― говорю я, сжимая кулак с такой силой, что кожа становится белой. ― Я позабочусь об этом.
– Я иду спать, ― с досадой выдохнул Роуг, злясь на весь мир. Он вскакивает на ноги и направляется к двери. ― Рис? Пошел ты, ― говорит он, отмахиваясь от меня по пути к выходу.
– И ты тоже, милый. ― Я отвечаю ему жестом и отправляю воздушный поцелуй другой рукой.
Он уходит, и через пару минут Тайер заходит на кухню, надев свой тренировочный комплект. Она вскакивает и садится на стойку, радостно вытягивая ноги, когда устраивается.
– Доброе утро, любимая, ― говорю я и нежно целую ее. Она снова прижимается к моим губам и отстраняется с громким чмоканьем.
– Доброе утро, Рис.
Слева от меня раздается придушенный звук, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Феникс ставит свой стакан и бьет себя по груди, чтобы прочистить дыхательные пути.
– Она теперь зовет тебя Рис? ― Он спрашивает, прежде чем ухмыльнуться: ― Ты определенно должен благодарить меня.
– Убирайся, ― говорю я, бросая в него кухонный рулон.
Он делает, что велено, выходит из кухни с резким смехом и оставляет меня стоять между раздвинутых ног Тайер.
– Это напоминает мне о той вечеринке, на которой я стоял между твоих ног точно так же, ― размышляю я.
– И пытал меня.
– Пытал тебя? ― спросил я, глядя на нее сверху вниз, и на моем лице появилась медленная ухмылка. ― Тогда мой план сработал.
– Да, это было мучительно, ― говорит она, проводя руками по моему прессу, вверх по груди, по плечам и по шее. ― Я уже тогда хотела тебя, просто не могла получить.
Она тянется к моему затылку, притягивая меня ближе к себе. Я наклоняюсь с довольным урчанием в груди; услышать от нее признание, что она испытывает ко мне такое же опьянение, как и я к ней, ― это хороший удар по самолюбию.
– Ты заставила меня так долго ждать, ― стону я, гладя ее по шее.
Она хихикает от моего прикосновения, и я отстраняюсь от нее почти пьяным шагом.
– Я трахну тебя на стойке, если мы будем продолжать в том же духе, а нам обоим нужно быть на тренировке через двадцать минут.
Она дуется и смотрит на меня.
– Ну и что? Поездка туда займет всего десять минут, этого времени как раз достаточно.
– Этого времени едва хватит для быстрого секса, ― рычу я, и она смеется над моей поправкой. ― И тебе нужно поесть.
Я достаю из холодильника сковороду и ингредиенты и начинаю готовить ей яичницу, пока она наблюдает за мной. Пару раз звонит телефон, привлекая ее внимание, и она начинает нервно грызть ногти. Наконец, она набирает ответ, многократно дергая ногой, как бы избавляясь от избытка энергии.
– Все в порядке? ― спрашиваю я.
– Да, ― отвечает она, но тут же задумывается: ― Я разговаривала по телефону с братом перед тем, как спуститься. Он сказал, что у моей мамы вчера случился рецидив.
– Черт, ― говорю я с паузой. ― Тебе нужно вернуться домой?
– Нет, ― беззлобно смеется она. ― Это уже пятый раз за год. Она дает пустые обещания мне и Нолану, останавливается на пару дней, чтобы показать, что она изменилась, но это никогда не длится долго. Неизбежно она возвращается к этому в течение недели.
Мои губы раздвигаются, когда я смотрю на нее.
– Помогает ли то, что она хотя бы пытается?
– Не совсем. Может быть, это цинично и подло с моей стороны, ― добавляет она, и в ее голосе отчетливо слышится ранимость. ― Может быть, я должна поверить ей, когда она говорит, что на этот раз она завязала навсегда, но я не верю. Я слишком часто видела, как это происходило, как она пользовалась деньгами, которые мы ей давали, чтобы «купить продукты» или «купить новую одежду», а потом выяснилось, что она использовала их для того, чтобы купить свою очередную наркоту, ― она делает паузу, отпивая глоток из моего бокала и обдумывая свои дальнейшие слова. ―Но это не значит, что каждый раз не бывает немного больно.
Я накладываю ей яичницу и ставлю рядом с ней, а затем обнимаю ее за плечи.
– Мне очень жаль, ― честно говорю я ей.
– Все в порядке, ― отвечает она, выпрямляя позвоночник. ― Извини за откровения, которое свалилось на тебя, особенно утром.
Я обхватываю рукой ее хвостик и дергаю его, заставляя ее голову откинуться назад на мою руку.
– Не извиняйся. ― Я беру тарелку и толкаю в ее сторону. ― Теперь ешь.
Я делаю шаг назад и прислоняюсь к кухонному острову, наблюдая за тем, как она ест, и в моей груди разливается тепло от того, что все это происходит в домашней обстановке.
Мы с Фениксом выходим из раздевалки, чтобы отправиться на тренировку, когда Девлин задерживает меня в коридоре.
Я отвлеченно смотрю вниз, на то, как розовая резинка Тайер обвивается вокруг моего запястья, поэтому я не сразу замечаю его.
Она лежала на дне моей сумки после того, как я достал всю одежду, и мне захотелось ее надеть.
– Неплохой трюк ты проделал вчера вечером, ― говорит он, стараясь играть роль большого страшного парня.
Я обхожу его, не обращая внимания, мне неинтересно с ним общаться.
– Она выглядит так, будто ее можно хорошо трахнуть, ― говорит он мне вслед.
Я разворачиваюсь, прежде чем он успевает закончить фразу, и прижимаю его к стене предплечьем, сдавливая горло.
Он открывает рот, чтобы заговорить, но я надавливаю на его горло, выдавливая из него дыхание и жизнь.
– Будь очень осторожен со своими следующими словами, ― усмехаюсь я. ― Они могут стать твоими последними.
– Я уже говорил подобные вещи о других девушках, ― прохрипел он. ― Но ты никогда не был против.
Я отпускаю его, и он неуклюже падает на землю, но потом поднимается.
– Теперь я против. ― Говорю я ему, угроза все еще слышна в моем голосе. ― Какого черта тебе надо?
Он осторожно потирает больное горло и лезет в сумку.
– Поздравить тебя с выигрышем пари, ― говорит он мне с неискренней улыбкой. Он достает пачку денег и протягивает ее мне. ― И чтобы отдать тебе твои деньги. Десять тысяч, как и обещал.
Я долго смотрю на купюры в его руке, затем хватаю их и засовываю в карман своих шорт.
– Мне нужно пригрозить тебе или ты понимаешь, что с тобой будет, если ты не будешь молчать?
– Нет, мне все предельно ясно, ― отвечает он, имитируя движение застежки-молнии над своими губами. ― Мой рот закрыт.
Он уходит, и я молча смотрю ему вслед, чувствуя, как в моем нутре разрастается беспокойство. Я поворачиваюсь к Фениксу и вижу, что он тоже смотрит ему вслед с расчетливым выражением лица.
– Роуг прав, ― говорит он. ― Ты должен ей сказать.
– Он ничего не скажет. Он знает, что с ним будет, если он это сделает.
– Если ты хочешь иметь с ней что-то долгосрочное, ты не можешь скрывать это от нее.
– А кто сказал, что я хочу? ― спрашиваю я, и вопрос звучит пусто даже для моих собственных ушей.
– Рис, ― говорит он, окидывая меня ничего не выражающим взглядом. ― Все это пойдет к черту у тебя на глазах.
– Я буду внимательно следить за ним и постараюсь, чтобы этого не случилось. ― Отвечаю, уходя на тренировку и оставляя его следовать за мной.
32


В течение следующих нескольких дней я не провожу много времени вдали от Тайер. Мы начинаем утро с тренировки один на один, затем завтракаем и сразу же отправляемся на занятия.
Когда наши расписания все же расходятся, мы неизбежно встречаемся в столовой во время обеда. Мы видимся в коридорах или на занятиях, вместе идем на командную тренировку.
Ночью мы так же неразлучны. С момента вечеринки в доме Девлина пять дней назад мы проводим вместе каждую ночь.
Мама Беллами, Триш, находится в городе и проводит время со своей пострадавшей дочерью, поэтому мы ночуем у меня, чтобы она могла пользоваться комнатой Тайер.
Невозможность разлучиться с Тайер ― причина того, что я сижу на ее диване в окружении ее друзей и Триш, участвуя в игре, которая превращается в очень конкурентную и жестокую ночь.
Тайер стоит, бурно жестикулируя, пока Сикс и Нера пытаются разгадать ее шараду. Мне запретили быть ее партнером девочки, которые заявили, что я провел с ней достаточно времени за последние несколько недель, и теперь их очередь, так что все, что я могу делать, это бесполезно наблюдать и пытаться не кричать «Карли Ллойд».
Это так очевидно, я догадался об ответе еще пять минут назад.
Тем не менее, я слежу за каждым ее движением. Как она убирает волосы за ухо, как судорожно двигает руками, подбадривая Сикстайн в ее догадках.
Как она самозабвенно смеется, и этот громкий и мелодичный звук согревает мне грудь, особенно в этот холодный вечер середины ноября.
Я не могу отвести от нее взгляд. Не тогда, когда она сияет так ярко, что я вижу только ее.
Я наклоняюсь, чтобы поднять свой бокал, и уже подношу его к губам, когда замечаю, что Триш наблюдает за мной со знающей улыбкой на лице.
Мы опоздали на вечер игр, задержавшись из-за быстрого секса в душе, поэтому, когда мы приехали, меня представили ей только мимоходом, прежде чем нас проводили в зал.
Она кажется очень любящей и доброй, что делает ее еще более пугающей в моих глазах.
Она встает и садится рядом со мной на диван.
– Так ты и есть тот самый печально известный Рис?
– Да, мэм, ― говорю я. ― Хотя я не уверен, как я себя чувствую, узнав, что я уже печально известен.
Она смеется и ласково мне улыбается.
– Моя дочь много рассказывала о тебе.
Я знаю, какую роль Триш сыграла в жизни Тайер до сих пор. Даже за то короткое время, что я наблюдал за ними вместе сегодня вечером, нерушимая связь между ними очевидна в том, как они обнимаются, общаются и подыгрывают друг другу.
– Какая из дочерей? ― спрашиваю я.
Триш и Беллами ― ее семья, так же как ее мама и брат.
Взгляд Триш мгновенно теплеет от моих слов, гордость сияет в ее радужных глазах, когда она улыбается мне.
– О, ты мне нравишься.
Я беру напиток, скрывая довольную улыбку, которая растянулась на моем лице от ее одобрения.
– Рад это слышать, ― отвечаю я, оглядываясь на Тайер, которая все еще пытается заставить других девушек разгадать ее шараду. Она старается изо всех сил, падает на пол, чтобы изобразить один слог, а затем вскакивает на ноги от восторга, когда они угадывают его правильно.
– Она довольно особенная, не так ли? ― Я поворачиваюсь к Триш, когда она задает мне этот вопрос, ее глаза медленно переходят с Тайер на меня.
– Да, она такая, ― говорю я, соглашаясь со своим сердцем.
– Она никогда не признается в этом, но ей трудно доверять людям, особенно мужчинам. Но тебе она, похоже, доверяет, ― говорит она, прежде чем ее взгляд становится прищуренным: ― Не делай того, что твой друг сделал с Беллами. Не причиняй ей боль.
– Я знаю, что это сложно, но Роуг… он любит ее. Он собирается вернуть ее. ― Я говорю, чувствуя необходимость защищать благонамеренные, хотя и идиотские решения моего друга.
– Можно любить кого-то и при этом причинять ему боль, ― замечает она.
– Ну, мы не настолько серьезны…
– О, так у вас не эксклюзивные отношения?
Рычание срывается с моих губ прежде, чем я успеваю его остановить.
– Да, это так. ― Я выдавил из себя сквозь стиснутые зубы, кулак так крепко сжимает стакан, что я боюсь, как бы он не разбился. ― Извините.
– Судя по твоей реакции, у вас эксклюзивные отношения, и, насколько я могу судить, вы провели вместе каждый день за последнюю неделю, и ты сейчас на вечере игр в ее квартире, где присутствуют только ее друзья и семья, но у вас ничего серьезного?
С этим трудно спорить.
– Послушай, Рис, ― говорит Триш. ― Ты меня не знаешь, и после этой недели мы можем больше никогда не увидеться, поскольку, очевидно, это не «серьезные отношения», хотя ты почти не отходил от нее с тех пор, как приехал сюда.
И вот тут-то я понимаю, откуда у Беллами и Тайер берется нахальство.
– Но я с удовольствием дам тебе совет, если ты позволишь. Тайер рассказала мне о твоих родителях, и я очень сожалею о твоей потере. Потерять родителей тяжело в любом возрасте, но в таком юном, как ты, это просто жестоко. У тебя должны быть бесконечные резервы сил, чтобы не только пережить это, но и выжить, ― она сделала паузу, ласково сжав мою руку. ― Я понимаю, почему ты будешь осторожничать и не захочешь впустить такую боль обратно в свою жизнь, я понимаю, но я бы предостерегла тебя от полного самоотказа. Я не хочу, чтобы ты упустил возможность изменить свою жизнь только потому, что боишься снова испытать боль. Реальность такова, что боль ― это цена, которую мы иногда платим за любовь. Это большая цена, но я думаю, что стоит рискнуть, чтобы пережить прекрасную историю любви с кем-то, особенно когда мы знаем, что боль неизбежна. Вот и все, это мой совет. Ты можешь принять его или отмахнуться от него, но я надеюсь, что ты примешь его ради вас обоих, потому что то, как вы смотрите друг на друга, говорит мне все, что нужно знать. Это может стать чем-то действительно замечательным, ― говорит она. ― Если ты позволишь.
Я сглатываю, медленно переваривая ее слова. По правде говоря, мне все труднее отрицать, что я испытываю к Тайер чувства.
Она засела у меня под кожей, и я не смогу ее вытащить, даже если захочу.
– Спасибо, ― говорю я, громко прочищая горло. ― Вы дали мне много пищи для размышлений.
– Не дай ей ускользнуть от тебя, Рис.
– Откуда вы знаете, что она вообще этого хочет? Она только что покончила с предыдущими отношениями, может быть, ее устраивает, чтобы это было несерьезно, ― говорю я, мое настроение портится при мысли о Картере. До этого момента я с радостью забывал о его существовании.
Триш смотрит через мое плечо, и я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть вспышку ткани, прежде чем Тайер опускается ко мне на колени. Она обхватывает меня за шею и прижимается попкой к моему твердеющему члену.
– Привет, ― говорит она, чмокая меня в губы один раз, потом второй.
Я обхватываю ее одной рукой за талию, а другой ― за бедра, притягивая ее ближе к себе.
– Привет, любимая, ― говорю я с довольным урчанием, радуясь тому, что она снова в моих объятиях.
Я смотрю на Триш, которая заговорщицки улыбается мне.
– Я просто знаю, ― говорит она, поднимая свой бокал. ― Я собираюсь взять добавку.
– О чем вы, ребята, говорили? ― спрашивает Тайер, в ее взгляде ясно читается интерес.
– Ничего важного, ― отвечаю я.
– Вот что я тебе скажу ― она дает самые лучшие советы. Что бы она тебе ни сказала, слушай ее. Она всегда права.
– Правда? ― спрашиваю я, приподнимая уголок губ в улыбке.
– Да, ― кивает она. ― Я не слушала ее, когда была моложе ― ну, знаешь, бунтарство и все такое ― но я поняла, что это просто откладывание неизбежного. Она всегда оказывается права.
– Я буду помнить об этом. ― Я говорю ей, откидываясь на спинку дивана и увлекая ее за собой. ― Сикс и Нера в конце концов раскусили твою шараду?
– Нет, ― говорит она, пораженная. ― Я думала, что было очевидно, что это…
– Карли Ллойд, ― заканчиваю я.
Ее глаза радостно сверкнули при моем ответе.
– Да! ― Она игриво шлепает меня по груди, чтобы подчеркнуть это слово. ― Они поступили умно, разделив нас для этой игры, вместе мы были бы слишком сильны для них.
– Чертовски верно, Сильвер. ― Говорю я, захватывая ее губы своими. Поцелуй переходит в жаркий и тяжелый, и мой до боли твердый член отчаянно желает принять участие в этом действе.
– Эй, голубки! ― воскликнула Нера, прерывая нас. ― Хватит уже. Вы нужны нам для следующей игры.
– Да, Рис, иди сюда. Мне нужны твои футбольные знания для этого раунда. ― Говорит Беллами, обращаясь ко мне.
– Мы не голубки, ― слабо поправляет ее Тайер, пока я стою с ней на руках и ставлю ее на землю.
– Даже если это и так, то скоро этому придет конец, ― говорю я ей, и она бросает на меня встревоженный взгляд, от которого кровь стынет в жилах: ― Я не собираюсь легко относиться к тебе только потому, что мы вместе. Приготовься к тому, что ты будешь уничтожена.
Этого достаточно, чтобы воспламенить ее конкурентоспособность: она подходит ко мне, наклоняет подбородок и сужает глаза.
– Игра началась.
