Текст книги "Расплата за ложь (ЛП)"

Автор книги: Кай Хара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

28





На следующий день я просыпаюсь с болью между ног и общей болью во всем теле.

По всей коже и на ладонях у меня царапины и синяки от того, что я терлась о твердую землю.

Воспоминания о том, как он тяжело навалился на меня и как он затих, прежде чем запульсировать внутри меня, когда он кончил, вызывают дрожь, идущую от макушки головы вниз по позвоночнику.

Несмотря на боль, я снова хочу его.

Или на этот раз я хочу его по-настоящему, хочу кончить на его члене, как, я знаю, я бы и сделала в первый раз, если бы он позволил мне.

У него игра, а у меня групповой проект, над которым нужно работать после школы, так что сегодня у нас нет ни одной тренировки. Я увижу его на испанском, но это все.

Я не знаю, как я должна себя вести, когда увижу его сегодня. Должна ли я поцеловать его? Я должна вести себя так, как будто ничего не произошло?

Что из этого я вообще хочу?

У меня в голове полный бардак, и не помогает то, что он не написал ни одного сообщения с тех пор, как мы расстались вчера вечером.

Может быть, я наивно предполагала это, но я думала, что он напишет.



Я захожу в класс и сажусь за одну из двухместных парт в центре комнаты. Наклоняюсь в сторону, лезу в рюкзак и достаю свой испанский словарь.

Когда я поворачиваюсь обратно к столу, Рис опускается на сиденье рядом со мной.

– Доброе утро, любимая.

– Доброе утро. ― Говорю я, бросая на него быстрый взгляд краем глаза.

– Как спалось?

Не очень.

Он оставил меня горячей и возбужденной, и никакие прикосновения к себе не помогли мне избавиться от этой боли.

– Лучше не бывает. ― Лгу я сквозь зубы. ― А тебе?

– Не очень, ― сетует он. ― Я все время мечтал о твоем горячем ротике и твоей сладкой киске и думал, что мне не следовало уходить, пока я не попробовал твою попку тоже. Судя по тому, как ты душила мой палец, я думаю, что она будет такой же тугой, как и две другие твои дырочки.

Я закрываю ему рот рукой и оглядываюсь по сторонам, проверяя, не услышал ли его кто-нибудь из наших.

К счастью, похоже, что все остальные были заняты своими делами и не обращали на нас внимания. Я оборачиваюсь к нему и вижу его глаза, сверкающие на меня поверх моей руки.

– Не говори таких вещей на людях.

– Ты права, ― хмыкает он. ― Я не хочу, чтобы кто-то услышал. Это только для нас двоих.

Хотя я и укоряю его, я не удивлена, что он снова решил быть осторожным, чтобы никто не узнал о нас.

Я смотрю на него, на то, как он непринужденно и почти высокомерно откинулся на спинку кресла, расставив ноги в доминирующей позе.

Меня так тянет к этому мужчине, что даже то, как он сидит, начинает меня отвлекать.

– Тебе больно? ― Он шепчет.

– Немного.

Его язык разочарованно щелкает по рту.

– Тогда я был недостаточно груб.

– Ты хочешь, чтобы мне было больно?

Он медленно наклоняется, его пресс выгибается, когда он садится и шепчет в нескольких дюймах от моего лица.

– Я хочу, чтобы ты не могла ходить несколько дней. ― Он ухмыляется, когда наши глаза встречаются. ― Это труднее сделать, когда я не могу трахать тебя до оргазма, ― сожалеет он. ― Ты уже готова произнести мое имя?

– Нет.

Собственность и разочарование кипят в его взгляде, пока он наблюдает за мной.

– Жаль.

– Ты готов к сегодняшней игре? ― спрашиваю я, резко меняя тему.

Он кивает, бросая на меня неразборчивый взгляд.

– Да, это будет весело.

– Думаешь, ты выиграешь?

– Я всегда выигрываю. ― Он отвечает задиристо, легкая улыбка растягивается по его лицу.

– Как самонадеянно. ― Замечаю я, закатывая глаза.

– Тебе это нравится во мне.

– Нравится. ― Признаю я.

Он дарит мне одну из своих мягких улыбок, которые он всегда хранил только для меня, и я таю.

– Мы никогда не говорили о торжественном открытии. ― Я говорю деликатно, чтобы никто не подслушал: ― Я знаю, что ты этого опасался.

– Ты не давала мне покоя, гадая, где ты и с ним ли ты. ― Он мрачно отвечает, его указательный палец скользит по коже моей руки и загибается вокруг пальца. ― Это было хорошее отвлечение.

– Помимо этого, как ты себя чувствовал? ― Я подталкиваю его, отказываясь позволить ему похоронить этот ответ за нашими играми.

– Хорошо. Лучше, чем я думал, честно говоря. ― Он отвечает: ― Видя их имена на входе и зная, что их наследие всегда будет там, я чувствую, что поступил правильно. Они бы гордились мной за то, что я это сделал.

– Ты должен гордиться. Было действительно красиво. ― Я говорю ему честно, потому что так оно и есть. Я знаю, что он сыграл большую роль в разработке внешнего вида и планировки, даже если он не следил за самим строительством, и это великолепно.

– Спасибо. ― Он отвечает грубовато, его палец проводит по подолу моего свитера в том месте, где он соединяется с джинсами. ― Когда я снова смогу увидеть тебя?

– Я что, невидимка? ― игриво спрашиваю я.

– Нет, ― отвечает он, поднимая голову и встречаясь с моими глазами. ― В большинстве дней я вижу только тебя.

Кислород угасает в моих легких, когда в его взгляде появляется неприкрытое благоговение. Как я могу защитить себя от него, уберечь свое хрупкое сердце от его нападок, когда он говорит мне такие вещи, которые могли бы записать величайшие поэты?

– Что ты делаешь сегодня вечером? ― спрашиваю я его.

– Девлин приглашает к себе ребят после игры. ― Отвечает он: ― Ты должна прийти.

Это не совсем восторженное приглашение.

Я начинаю отворачиваться от него к своему столу, готовая дать ему какой-нибудь пренебрежительный ответ, как вдруг он кладет руку мне на плечо.

– Позволь мне перефразировать. ― Говорит он, возвращая мое внимание к себе: ― Я хочу, чтобы ты была там со мной.

– Лучше, ― говорю я ему. ― Во сколько?

– Игра в пять, так что давай встретимся там в восемь. Я пришлю тебе адрес, он живет за кампусом.

Тут заходит сеньор Де Леон и заканчивает наш разговор. Мы расстаемся после занятий, помахав ему рукой и прошептав «удачи», и он уходит готовиться к игре.



Мы с Нерой заходим в дом Девлина и сразу же оказываемся ошеломлены количеством людей. Я думала, что это будет относительно небольшая встреча после игры, а не полноценная вечеринка.

Я достаю телефон, чтобы отправить сообщение Рису, но вижу, что у меня уже есть сообщение от него.

Рис: Помогаю Роугу кое с чем, скоро буду, извини.

Я: Все в порядке. Вы, ребята, выиграли?

Рис: А ты как думаешь?

Я: *ухмыляющийся эмодзи*

Я: Ты забил?

Рис: Хет-трик.

Я: Не может быть!

Я: Покажи мне потом основные моменты.

Я убираю телефон и смотрю на Неру, которая стоит рядом со мной в джинсах, черном топе с вырезом и с прической, выглядящей так великолепно, как я ее никогда не видела.

– Давай выпьем?

– Веди мня. ― Она пошутила, положив свою руку на мою, пока мы шли к особняку Девлина.

Он огромный и отвратительный.

Холодный и пустой, без индивидуальности, он ― само определение плохих предчувствий. Я не знаю Девлина, поэтому не уверена, что дом отражает его владельца, но надеюсь, что нет.

Нера проводит нас прямо на кухню, правильно маневрируя в пространстве, как будто знает его.

– Ты здесь уже бывала? ― спрашиваю я.

– Да, конечно. У него здесь уже было много вечеринок.

– Многие ли студенты живут в таких домах? ― спрашиваю я, вспоминая этот дом и дом Роуга, оба до смешного большие.

– Ага. Отсутствие родителей и огромные банковские счета приводят к появлению особняков с одинокими детьми в них. ― Говорит она, а потом добавляет: ― Именно поэтому я переехала в загон. Мне надоело жить в своей собственной эхо-камере.

Я достаю из холодильника две бутылки пива и протягиваю ей одну.

– Ты когда-нибудь жалела об этом?

– Ни разу, ― категорично отвечает она. ― Я стала жить с Сикс, я встретила вас, я открыла для себя «Остров любви», чего еще я могу желать?

Я обхватываю ее за плечи и смеюсь.

– А теперь ты должна слушать все наши драмы с мальчиками!

Она хмыкает, подносит пиво к губам и делает глоток.

– Не волнуйся, у меня есть свои собственные, которые я могу привнести в эту смесь.

– О, я знаю. Я ждала, когда ты расскажешь сплетни. ― Говорю ей.

– Не то чтобы я не хотела говорить вам, ребята, просто сейчас мне нечего сказать.

– Хорошо, но ты должна сказать мне, как только это произойдет. Я уже близка к тому, чтобы начать расследование и попытаться выяснить все самой.

Она смеется над этим.

– Поняла.

– И еще, профессор Новак дал мне распечатку для тебя, так как ты пропустила занятия, напомни мне отдать ее тебе позже.

– Конечно, ― говорит она.

– Привет, дамы, ― слышу я из-за плеча Девлина, когда он подходит к нам. ― Нера, оставь меня на минутку с Тайер.

– Я никуда не уйду. И пересмотри свой тон, когда говоришь со мной.

На моих губах появляется улыбка, и я стараюсь ее скрыть, делая очередной глоток пива. Нера не из тех, с кем можно шутить, и мне это очень нравится.

– Конечно, извини, ― говорит он, умиротворенно наклоняя голову. ― Можно тебя на минутку?

Она смотрит на меня, чтобы принять решение, и я киваю, скрещивая руки на груди и бросая на него настороженный взгляд.

Я действительно не знаю, о чем он хочет со мной поговорить, и что-то в нем мне не нравится.

– Ладно. ― Она говорит: ― Тайер, напиши мне, когда закончишь, если не сможешь меня найти, хорошо?

– Обязательно. ― Говорю я ей, и она уходит. Девлин занимает место напротив меня и молча наблюдает за мной с тем, что я могу классифицировать только как подлую ухмылку.

Я говорю первая.

– Ты ужасно молчалив для человека, который так хотел поговорить со мной.

– Ха, ― отвечает он, его британский акцент звучит не сексуально, а снобистски. ― Я давно положил на тебя глаз, но ты всегда держала под присмотром своего сторожевого пса. Теперь, когда все чисто, я хочу представиться официально и составить план, как пригласить тебя на свидание.

– Ты ко мне подкатываешь? ― спрашиваю я, в моем тоне сквозит недоверие.

– Я заявляю о своем интересе, пока могу.

– Ты меня даже не знаешь. ― Замечаю я.

– Мне нравится то, что я вижу. ― Он медленно обводит меня взглядом, заставляя напрячься от дискомфорта. Мне не нравится, как он смотрит на меня, как будто я что-то, что можно украсть. ― Остальное я смогу узнать, когда ты будешь сидеть напротив меня или извиваться подо мной, подальше от него. ― Добавляет он с отвратительной улыбкой.

Он просто бредит, если думает, что это когда-нибудь случится.

Я вздергиваю на него бровь.

– Кого ты называешь моей сторожевой собакой?

– Риса, любимая. Не притворяйся, что не знаешь, что он метит свою территорию с тех пор, как ты приехала сюда.

– Не называй меня так. ― Я говорю ему, сохраняя спокойный голос, хотя то, что он называет меня «любимая», звучит для моих ушей как гвозди на меловой доске.

– Почему?

– Мне не нравится, как это звучит, когда ты это говоришь. ― Я отвечаю резкой улыбкой.

Он разражается едким смехом, и это тоже бьет по ушам: моя прежняя неуверенность в нем переходит в раздражение.

– Я понимаю, почему он хочет тебя.

– Есть ли цель у этого разговора? ― спрашиваю я, потому что я действительно не знаю, чего он от меня хочет. Кажется, он играет в какую-то игру, но я не могу ее разгадать, и это начинает меня раздражать.

Девлин классически красив, с голубыми глазами и светлыми волосами, но я суше, чем пустыня Сахара. Он ничего для меня не делает. Все, о чем я могу думать, все, что я могу видеть, ― это темно-синие глаза, темные волосы, рассеченные брови и высокое, горячее тело.

Где Рис? Это из-за него я здесь, это его я хочу видеть.

– Ты продолжаешь избегать моих комментариев, ― говорит он, делая шаг ко мне. Я сопротивляюсь желанию отступить, поскольку его присутствие причиняет мне почти физический дискомфорт, и продолжаю стоять на своем. ― О том, есть ли что-то между тобой и Рисом.

– Тогда пойми намек.

Это его не останавливает.

– Что-то происходит? ― спрашивает он прямо.

– Не твое дело.

Он усмехается, его рука барабанит по кухонному острову рядом с моей. Он не прикасается ко мне, но я чувствую его присутствие все ближе и ближе ко мне, как дурное предзнаменование.

Парень делает еще один шаг ко мне, и на этот раз я отступаю назад. Если бы я этого не сделала, мы бы стояли так близко, что наши груди соприкасались бы.

Я вдруг радуюсь, что мы хотя бы на людях. Что-то в нем есть такое, что вызывает у меня внутреннюю тревогу.

– Это мое дело, если я заинтересован…, ― начинает он.

– Пас. ― Я вклиниваюсь.

– Ты даже не знаешь, что я хотел сказать…

– Ты собирался повторить, что я тебе уже нравилась, и, как я уже сказала, ― говорю я ему, скривив верхнюю губу. ― Пас.

– Вот так просто? ― Его глаза сужаются, а фальшивая улыбка исчезает с его лица.

– Вот так. ― Я подтверждаю, бросая на него скучающий взгляд и едва удерживаясь от того, чтобы не зевнуть.

– Ты ― сука.

И вот оно.

– Типично для мужчины называть меня сукой только потому, что я сказала, что мне это неинтересно.

– Я бы на твоем месте не был слишком самоуверенным. ― Он усмехается, его голос теперь злой. Я уже видела, как это происходило с мамиными парнями ― они были нормальными, даже милыми, и быстро превращались в совершенно разъяренных, когда не получали своего. Это ужасает. ― Если ты с ним трахнешься, то в конце концов приползешь ко мне или к кому-нибудь еще.

– Правда что ли? ― спрашиваю я, мой тон насмешливый.

– Он попользуется тобой и выбросит. Трахнет тебя пару раз, может быть, еще раз с Фениксом для развлечения, а потом перейдет к следующей девушке, как он всегда делает.

– И я должна поверить, во что? Что секс втроем ― это ниже твоего достоинства, да? ― спрашиваю я, делая вид, что меня это не трогает, и не обращая внимания на щемящее чувство в животе.

Это уже не первый раз, когда Рис и Феникс трахаются с одной девушкой одновременно, и я предполагаю, что не последний, так что будь я проклята, если позволю ему добиться от меня реакции.

– Рис не собирается… ― Он начинает отвечать, но слова замирают у него в горле, когда его глаза перебегают на мое плечо.

Теплое присутствие подходит сзади и останавливается у меня за спиной, не совсем касаясь меня, но достаточно близко, чтобы почувствовать защиту.

– Пожалуйста, не останавливайся из-за меня, ― говорит низкий голос из-за моей спины, в его тоне явственно слышится угроза. ― Я бы хотел услышать остальное. Что Рис не собирается делать?

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Феникса, когда он делает шаг рядом со мной.

Он одет во все черное: брюки и свитер, из-под которого выглядывает такая же темная рубашка. Он выглядит старше своих лет, особенно когда бросает на Девлина взгляд, достаточно холодный, чтобы заморозить открытое пламя.

Я внутренне вздыхаю от облегчения, что он рядом со мной. Это гораздо более дружелюбное лицо, и я знаю, что могу ему доверять.

– Ничего важного. ― Он говорит, явно понимая, что это не та битва, которую он может выиграть. Или даже хочет в ней участвовать.

– Ты заблудился, Девлин?

– Я просто поздоровался с ней, ― врет он, быстро наклеивая фальшивую улыбку. ― Вот и все.

– Найди кого-нибудь другого, с кем можно поговорить. ― Феникс говорит ему, его ровный тон все еще передает угрозу в его словах.

Девлин поднимает руки вверх в жесте издевательской капитуляции, а затем наклоняет голову ко мне.

– Подумай о том, что я сказал, любимая. ― Он подмигивает.

Девлин делает шаг в сторону, и я снова хочу его поправить, но рука Феникса вырывается и хватает Девлина за воротник. Его движение настолько быстрое, что я не успеваю заметить его, но не успеваю опомниться, как Девлин уже корчится в его хватке.

– Если тебе дорога твоя жизнь, ― предупреждает Феникс. ― Никогда больше не называй ее так. ― Девлин кивает в ответ, и Феникс отпускает его сильным толчком, от которого тот отшатывается на шаг назад.

Приведя себя в порядок, он решает развернуться и уйти, не вступая в дальнейшую борьбу.

Феникс смотрит, как он уходит, затем поворачивается ко мне и быстро осматривает меня, как бы проверяя, не выбился ли у меня хоть один волос.

– Все в порядке?

– Да, спасибо.

– Что он тебе сказал? ― спросил он, глядя на меня ищущими глазами.

– Ничего такого, чего бы я не знала. ― Отвечаю я, улыбаясь. ― Почему ты сказал ему не называть меня «любимая»?

– Чтобы спасти ему жизнь. ― Он отвечает категорично: ― Рис убьет его, если услышит, что он так тебя называет.

Я фыркнула на это.

Он поднимает в мою сторону недоуменную бровь, но на самом деле не формулирует вопрос, который задает его лицо.

– Тебе не нужно вести себя так, будто для него это нечто большее, чем просто перепихон. ― Я уточняю: ― Я знаю, что он не любит долгосрочные отношения, я даже знаю, что вы любите спать с одной и той же девушкой в одно и то же время, так что, действительно, тебе не нужно изображать из себя защитника.

Он ничего не говорит, просто пристально смотрит на меня своим фирменным расчетливым взглядом, как будто пытается с помощью своих глаз хирургическим путем разобрать меня на части и увидеть, что скрывается под внешним обликом.

В этот короткий момент, когда мы стоим и оцениваем друг друга, пьяная девушка спотыкается о каблуки и падает на меня, весь ее бокал с вином летит в мою сторону.

Я наблюдаю за тем, как вино, словно в замедленной съемке, проносится по воздуху и почти комично расплескивается по моей белой майке. Я молча смотрю вниз на свой топ, шок заставляет меня замолчать, когда я рассматриваю теперь уже фиолетовую, липкую ткань.

– Хватит с меня на сегодня. ― Недовольно бормочу я себе под нос.

29





― Мне очень жаль! ― извиняется девушка, неуклюже пытаясь оттереть пятно.

– Все в порядке, ― честно отвечаю я ей. ― Бывает. ― Я говорю, отмахиваясь от нее промокшим бумажным полотенцем.

– Давай, иди за мной. ― Говорит Феникс и уходит, не дожидаясь, пока я это сделаю.

Я иду, полубегом догоняю его, пока он поднимается по лестнице и ведет меня в большую ванную комнату.

– Можешь привести себя в порядок здесь. Я подожду снаружи.

– Спасибо. ― Говорю я ему, закрывая за собой дверь.

Я снимаю топик и пытаюсь оттереть пятно, но оно не исчезает. Более того, я делаю только хуже. Пятно расползается, а от воды сам топ становится прозрачным, и я никак не могу надеть его обратно.

Фантастика.

Все мои силы уходят на то, чтобы удержать под контролем те 1,9 % моего темперамента, которые, по данным 23andme, являются чемпионскими, чтобы не выбежать из этой ванной и не швырнуть на пол первый попавшийся фарфоровый предмет.

Вместо этого я сосредоточиваюсь на решении проблемы.

Я слегка приоткрываю дверь, стараясь, чтобы Феникс меня не увидел, но мне не о чем беспокоиться.

Он стоит спиной к двери, закрывая обзор всем, кто находится на втором этаже.

– Мне нужен твой свитер.

Он поворачивает голову в мою сторону, но при этом отводит глаза.

– Так, думаю, нам нужно прояснить пару моментов.

– Сейчас? ― говорю я, продолжая прятать свое тело за дверью.

Он продолжает, как будто я не говорил.

– Да, мы с Рисом в прошлом трахались с одной и той же девушкой. Нет, с тобой этого не будет. Я не заинтересован в том, чтобы трахать тебя, а Рис еще меньше заинтересован в том, чтобы делиться тобой. Он на самом деле бы убил Девлина за то, что тот назвал тебя «любимая». ― Он подчеркивает слова, чтобы убедиться, что я поняла. ― Я не просто проявлял «напускную заботу», как ты, кажется, это назвала. Имей это в виду и хорошенько подумай, действительно ли тебе нужен мой свитер. Потому что меня ждет та же участь, если он застанет тебя в моей одежде.

Это, безусловно, самое большое количество предложений, которое я когда-либо слышал от Феникса, и я на мгновение ошеломлен этим.

– Смотри, ― шиплю я. ― Мой белый топ полностью прозрачен, и единственное, что на мне надето под ним, ― это накладки на соски, причем не дорогие. Дешевые, которые едва держатся. Так что либо я выйду отсюда без рубашки и с сиськами наружу, либо ты дашь мне свой свитер, и никто ничего не увидит. Как ты думаешь, что он предпочтет?

– Он будет ненавидеть и то, и другое, но, по крайней мере, я выживу в одном из этих двух случаев. ― Процедил он сквозь стиснутые зубы, колеблясь в принятии решения.

– Хорошо, ― говорю я, меняя тактику. ― Если бы Сикстайн была на моем месте, что бы ты предпочел, чтобы здесь произошло?

Теперь я привлекла его внимание.

Он срывает с себя свитер и бросает его мне.

– Спасибо. ― Я радостно щебечу, закрывая дверь. Я знала, что это сработает.

Несколько мгновений молчания, пока я надеваю свитер, прежде чем он снова заговорил.

– Что она рассказала тебе обо мне? ― Он спрашивает, его голос едва слышен через дверь.

Я открываю ее и указываю ему, чтобы он сел на край ванны, пока я пытаюсь спасти свой топ. Это не недавняя покупка, но это одна из моих любимых вещей, в которых я выхожу в свет, так что я буду очень расстроена, если мне придется его выбросить.

– Сикс? ― спрашиваю я, закрывая дверь и наклоняясь над топом, чтобы продолжить его чистку.

– Да.

– Ничего. Она не говорит о тебе. ― Я говорю, оглядываясь на него и наблюдая за тем, как работает его челюсть, как взволнованно прыгают мышцы на его щеке. Его глаза вспыхивают, и, как он ни старается, ему не удается скрыть хмурый взгляд, сжимающий брови. ― Ты хочешь, чтобы она это делала?

– Нет. ― Жестко отвечает он.

– Тогда все нормально, да? ― спрашиваю я.

Я отказываюсь от попыток спасти свой топ и с разочарованным вздохом бросаю его в мусорное ведро рядом с раковиной.

Он встает и колеблется.

– Почему ты заговорила о ней? ― спрашивает он, открывая дверь и пропуская меня вперед.

Я выхожу и оглядываюсь на него, отвечая.

– Потому что у меня есть глаза, Феникс. ― Я говорю ему, натыкаясь на что-то твердое.

Это похоже на настоящую кирпичную стену и полностью останавливает мое движение, пока я смотрю вверх, вверх, вверх, пока не вижу Риса.

– Чтоб меня. ― Я слышу, как Феникс бормочет у меня за спиной.

Лицо Риса чернеет от ярости, когда он смотрит сначала на меня, потом вниз, на мою одежду, и наконец, мучительно медленно, через плечо, на Феникса, который выходит из ванной вслед за мной.

– Макли, я…

Он не дает мне закончить.

Одним движением обходит меня, подходит к Фениксу и бьет его прямо в челюсть.

Лицо Феникса откидывается в сторону с неприятным звуком, из губы тут же вытекает кровь, но он не сопротивляется, так как Рис наносит ему еще один удар.

– Какого черта, Феникс? ― шипит Рис, хватая друга за воротник и прижимая его к стене. Этаж опустел: люди нашли себе место для перепихона или спустились вниз за выпивкой, так что мы остались одни. ― Ты, блять, трогал ее?

– Нет. ― Феникс огрызается с покорным выражением лица, принимая удары, которые обрушивает на него Рис. Он сгибается от силы удара в живот, дыхание вырывается сквозь зубы.

Я больше не могу на это смотреть.

– Остановись!

Лицо Риса метнулось ко мне, и он впился в меня ядовитым взглядом, его ноздри дико вспыхнули, когда он снова взял меня в оборот.

Исчезли все следы веселья, которое обычно присутствует на его лице.

Сейчас он готов калечить и убивать.

– Не вмешивайся. ― Он ворчит, его тон в равной степени холоден и пугающий. ― Я разберусь с тобой позже.

– Нет, отпусти его, ― говорю я, вставая между ними: ― Феникс просто помогал мне.

– Заткнись, ― прошипел он.

Его глаза сверкают огнем ярости, заставляя мое сердце замирать в груди. Вместо того чтобы успокоить его, я, кажется, только еще больше разозлила его.

Не оглянувшись на Феникса, он хватает меня за руку и швыряет обратно в ванную, захлопывая дверь перед моим носом.

– Эй, что ты делаешь? Выпусти меня! ― спрашиваю я, колотя кулаками по двери, сердце бешено колотится в груди.

Я пытаюсь открыть дверь, но чувствую, как тяжесть его тела давит на нее с другой стороны.

Я прижимаю ухо к двери, но из-за шума и музыки я почти ничего не слышу. Раздается глухой стук, затем стон, и меня отталкивают от двери, когда она открывается.

Рис угрожающе нависает над дверью, его огромное тело закрывает почти всю сцену, когда он входит.

Он смотрит на меня глазами, лишенными всякой человечности, закрывает за собой дверь и идет ко мне.

Мы находимся в ванной комнате размером с особняк, но все же это ванная комната, и мне некуда бежать, когда он надвигается на меня.

Его лицо полностью закрыто, глаза в ярости, когда он протягивает руку и хватает меня за горло.

Нет, хватает ― это слишком мягко сказано.

Он сжимает его, мгновенно уничтожая весь воздух в моем дыхательном горле и делая невозможным мое дыхание.

– Ты хочешь, чтобы я убил своего лучшего друга? ― требует он, шипя каждое режущее, яростное слово. Он трясет меня так сильно, что у меня стучат зубы.

– Это то, что ты хочешь увидеть? ― Он рычит, разъяренный и неуправляемый. Это опасная комбинация. ― Какого черта ты с ним делала, Тайер?

Я открываю рот, чтобы попытаться ответить, но не могу говорить из-за того, что он давит на меня. Его глаза следуют за движением и опускаются к моему рту, где я наблюдаю, как желание и ярость борются друг с другом за доминирование.

Я сжимаю его руку в знак того, что не могу говорить, что не могу дышать.

Он сжимает руку сильнее, наказывая меня, властвуя надо мной, оскалив зубы, из его груди вырывается рык, прежде чем он немного ослабляет хватку.

– Ты планируешь трахнуть его следующим? ― Спрашивает он, его слова жестоки: ― Я ввел тебя в игру и разогрел, так что теперь ты прокладываешь себе путь через мою группу друзей, так что ли?

Гнев вспыхивает в моей крови, и я пытаюсь ударить его коленом по яйцам. Он уклоняется от удара до ужаса легким движением бедер, его глаза сужаются до убийственных щелей, когда он хватает мои руки и скручивает их за спиной, удерживая их в плену рукой на моих запястьях.

Мы стоим лицом к лицу, и я чувствую, как его сердце бьется о мое.

– Отпусти меня. ― Приказываю я, стараясь не выдать своего гнева.

– Нет, ― отвечает он, его лицо в нескольких дюймах от моего.

– Если ты действительно так обо мне думаешь, то отпусти меня. ― Я говорю, дрожа от страха.

Свободной рукой он зажимает мне челюсть, заставляя посмотреть на него.

– А что еще я должен думать? ― спрашивает он, его голос громоподобно звучит в замкнутом пространстве. ― Я искал тебя, звонил и писал тебе, а нашел тебя с моим лучшим другом, в его одежде.

Он прижимает свое лицо к моему так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах.

– Что еще я должен думать, кроме того, что ты дала ему то, что принадлежит мне? ― Он яростно шепчет мне в губы, и мне кажется, что я улавливаю в его голосе обиду. ― Он целовал эти губы? ― спрашивает Рис, проводя большим пальцем по шву моего рта.

Его ревность горячит мне кровь.

Хотела бы я сказать, что меня это не заводит, но, зная, что он так разгорячен, что его доводит до безумия мысль о том, что я прикасалась к кому-то другому, я просто хочу его еще больше.

Но это еще и проблемы с моей головой.

Мы только начали встречаться, и я старалась сдерживать свои чувства, не слишком вкладываться в него, а он настаивал, что не хочет ничего по-настоящему значимого.

Я полагала, что он никогда не захочет эксклюзивности, но вот он здесь. Похоже, он не только хочет, но и требует этого от меня.

– Нет, он меня не целовал. ― Я говорю ему, и на его лице появляется видимое облегчение. ― Но разве ты не должен быть счастлив, что мы ладим? Разве это не облегчит тебе дальнейшую жизнь? ― спрашиваю я его, легкомысленно.

Он дышит так, словно только что закончил гонку, его грудь заметно вздымается и опускается.

– О чем ты говоришь?

– Ну, знаешь, когда ты попросишь меня трахнуть вас обоих сразу. Мне сказали, что это твоя фишка, так что разве ты не должен радоваться, что у нас с Фениксом все получается?

Он хватает воротник свитера Феникса в оба кулака и рвет его с яростным, почти звериным ревом.

Материал толстый и не рвется полностью за один раз, поэтому он тянет второй, потом третий раз, с гневом, пока не срывает ткань с меня.

Я поднимаю руки, пытаясь прикрыться, но он перегибает меня через раковину и включает кран.

Я вскрикиваю, когда холодная вода попадает на мою голую спину.

– Что ты делаешь? ― кричу я, пытаясь встать прямо.

Он кладет руку мне между лопаток, заставляя опуститься обратно и крепко удерживая меня под водой, а сам берет мыло и открывает его зубами.

Я слышу, как он выплевывает колпачок, и только потом чувствую, как вязкая жидкость падает мне на спину.

– Стоп! Что ты…

– От одной мысли о том, что ты пропитана его запахом, мне становится дурно. ― Он рычит и начинает мыть меня. Его руки грубы и небрежны на моих изгибах. ― И ты думаешь, что я когда-нибудь поделюсь тобой с кем-нибудь еще?

Он вслепую тянется к шкафу и достает щетку для душа. Добавив на нее побольше мыла, он натирает меня до блеска, двигаясь от плеч к рукам, от верхней части спины к пояснице.

Не желая останавливаться, он разбрызгивает воду повсюду, проливая ее на столешницу, мраморный пол и мою юбку.

Глаза слезятся от грубого обращения, но мое тело поет и готово к нему.

Я все еще покрыта мыльной водой, когда он перекрывает кран и, потянув меня за волосы, кладет лицом вниз на мокрый стол рядом с раковиной.

Рис наклоняется и кладет верхнюю половину своего тела на мое, его рука обхватывает мою челюсть сзади, и он заставляет меня смотреть на нас в зеркало.

Мой пульс возбужденно бьется, когда я вижу плотский взгляд в его глазах.

– С меня хватит. ― Он шипит мне в ухо, глядя на меня через зеркало. ― Хватит с тебя того, что ты произносишь имена других мужчин, когда не хочешь произнести мое, хватит того, что ты убегаешь, хватит твоих маленьких игр. ― Он кусает меня за шею, заставляя громко вскрикнуть. Вслед за этим он наносит не менее мощные укусы по всей длине моего горла, до плеч и везде, где только можно впиться зубами. Он делает небольшую паузу, чтобы снова встретиться с моими глазами в зеркале и отдать зловещий приказ. ― Я хочу, чтобы ты видела, как я владею тобой.

Он меняет руки на моем горле и кусает другую сторону моего тела. Он безжалостен, когда впивается в меня зубами так глубоко, что я понимаю, что завтра буду вся в следах.

Парень задирает мою юбку выше талии, разрывая стринги пополам. В следующий момент я стону, чувствуя, как его зубы впиваются в мою задницу. Он раздвигает мои ноги и продолжает лизать и сосать внутреннюю поверхность бедра до самых икр.

Он проводит руками вверх от моих лодыжек, по икрам и бедрам и к моей заднице, стоя позади меня.

– Потянись назад и раздвинь свою попку.

Мои щеки вспыхивают от смущения при этой мысли, и когда я не сразу подчиняюсь, он шлепает меня по ягодицам, а затем по месту, где я сижу.

– Мне нравится, как ты краснеешь. ― Бормочет он, не сводя глаз с моих щек. ― Раньше я думал, что ты просто играешь в невинность, ― размышляет он. ― Но когда узнал, что это действительно так, что ты вся моя, то каждый румянец стал еще слаще.

Он обрушивает на меня три шлепка подряд, и каждый удар заставляет искру проскочить прямо по центру.

– Потянись назад и раздвинь свою задницу, ― повторяет он, его голос звучит угрожающе. ― Покажи мне мою киску.