Текст книги "Из Пешек В Королевы (СИ)"

Автор книги: Катя Мантикора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Хагрид… как заказать экипаж… срочно… сейчас… добрый день… извините.., – девушка еле дышала.

Наверное, она была в таком отчаянии, что Хагрид дал ребятишкам пару указаний насчёт их дальнейших действий, оставил одного за главного и быстро зашагал на задний двор замка.

Гермиона смотрела, как он удаляется, а потом сообразила, и побежала за ним.

– Далеко? – спросил он.

– Азкабан.

Хагрид резко остановился на секунду, так, что она чуть было в него не врезалась, но тут же двинулся дальше, видимо, решив не задавать вопросов. По пути он громко и протяжно свистнул с высоким звуком четыре раза.

Он привёл её в технический дворик, который находился рядом с выездом на дорожку в Хогсмид. Там великан с трудом выкатил из некоего подобия амбара чёрную карету. Из леса к ним вышли четыре фестрала. Гермиона словно сквозь туман наблюдала, как Хагрид ласково встречает каждого из них и по очереди запрягает парами в экипаж.

– Азкабан… миль двести пятьдесят… да, как раз… – бормотал Хагрид, а потом повернулся к Гермионе и уже более уверенно сказал:

– Обещай, эээ… что потом всё расскажешь. За час-полтора доберёшься, да, – он похлопал одного из фестралов по спине.

Гермиона коротко кивнула и села в карету.

Экипаж двинулся с лёгкой тряской, а потом подскочил и заскользил. Гермиона выглянула в окно. Замок был далеко внизу, а фестралы поднимали карету всё выше и выше за облака. Она откинулась на сиденье и закрыла глаза. Внутри всё переворачивалось, было до жути страшно, сердце билось где-то у самого горла.

Неужели его схватили… никто не знал, что он выжил… и никому неизвестно было, что он на самом деле сделал… это вскользь слышали только те, кто был в Большом Зале… а потом все решили, что он погиб, и информация о нём не распространилась… к тому времени он мог быть уже в Азкабане… и никто не спросил… но… он ведь мог рассказать?

Не предъявил очевидных и неопровержимых доказательств своей невиновности…

Воспоминания, это не доказательства… а кто поверит на слово, кто вообще будет слушать, когда на руке Метка…

Перед глазами плавали ужасные картины. Вдруг, его казнили?.. вдруг, применили поцелуй…

Губы Гермионы задрожали и ледяной страх пронизал её до костей. Нет, не может быть. Сириуса ведь не казнили… в этот момент карета резко дёрнулась, под углом опускаясь вниз, послышался стук внутри кабины и Гермиона вздрогнула. Она увидела, что у её ног под сидением открылся ящик, в котором лежал плед. Девушка взяла его, накинула на себя, пяткой задвигая ящик обратно и… узнала…

Это что, та же самая карета?..

Вот, она спряталась под пледом, а напротив сидит человек, опираясь локтями в колени и опустив в ладони лицо… Вот, он выпрямился и длинные волосы рассыпались… Вот он осторожно произносит:

Милая… девочка…

Гермиона подняла руку вперёд и наклонилась к своему видению, как будто хотела дотянуться…

Карета стукнулась об землю, и её ладонь, проваливаясь, схватила воздух. Экипаж остановился. По звуку было похоже, что снаружи очень сильный ливень. Гермиона открыла дверцу, и её тут же с ног до головы окатило ледяной водой. Она наложила на мантию заклятие быстрого высушивания, подогрева, и водоотталкивающие чары, а затем вышла из кареты. Азкабан уходил высоко вверх, нависая над ней мощной древней каменной стеной. Под ногами были огромные мокрые валуны, а вокруг бушевало бескрайнее холодное море. Удивительно, как фестралы вообще смогли здесь сесть… в чёрном небе над ней разыгрался устрашающий вихрь, напоминавший круговорот.

Гермиона увидела в стене нечто, похожее на вход, и направилась туда. Остров и тюрьма были ужасны, но она больше не боялась, её как будто вела какая-то сила. Внутри был узкий мрачный коридор с низким потолком и редким слабым свечением вдоль стен. Она сделала пару шагов внутрь, и перед ней вдруг опустилась прозрачная бело-жемчужная пелена, закрывающая проход. В ушах зазвучал холодный голос:

– Назовитесь.

– Меня зовут Гермиона Джин Грейнджер, – ответила она уверенно.

– Предъявите палочку для удостоверения личности.

Гермиона протянула палочку вперёд перед собой, касаясь кончиком пелены. Голос продолжил:

– Назовите цель посещения.

– Я… навещаю друга…

– Имя заключённого?

– ...Северус Снейп.

Несколько секунд ничего не происходило, и Гермиона сама не понимала, хочет ли она узнать, что его тут нет, или надеется, что он здесь. Прозрачная пелена перед ней начала сворачиваться, уменьшаться, пока не превратилась, наконец, в светящуюся жемчужину размером со снитч. Голос сказал:

– Следуйте за проводником. Разрешается дополнительно создать своего Патронуса.

Жемчужина медленно поплыла вперёд по коридору. Девушка взмахнула палочкой, из неё вылилась волшебная сияющая Выдра и послушно села у ног. Гермиона двинулась за жемчужиной, которая, очевидно, была местной системой безопасности и Патронусом для посетителей. Выдра изящно ступала рядом с ней. В глубине коридора было заметно, как скользят подальше от света дементоры, охраняющие тюрьму. Жемчужина привела Гермиону к каменной лестнице, которая была винтовой, но в форме треугольника. Она прошла, наверное, пролётов тридцать куда-то на самый верх, а сумасшедший ураган в это время бесчинствовал и свистел в каменных стенах.

Наконец, жемчужина остановилась, освещая новый коридор, который был ещё темнее и холоднее первого, с высоким потолком. Сияние Выдры полностью окутывало девушку, но она видела, как дементоры скользили прямо над ней. Однако Патронус Гермионы был очень мощным, а воспоминание, которое его создало, вовсе не являлось воспоминанием…

Она прошла за жемчужиной вдоль одной двери, потом вдоль другой. На третьей жемчужина остановилась и опустилась на уровень дверной ручки. В двери щёлкнули замки. Сердце затрепыхалось, норовя выскочить из груди… Гермиона толкнула дверь и вошла.

Перед ней на полу у стены полулежал болезненно худой истощённый человек. Он был такой бледный, что, казалось, это кости просвечивают сквозь кожу. Глаза закрыты и запали глубоко в чёрные глазницы. Грязные спутанные волосы почти достигали лопаток, размазанные по тощим плечам. Он умирал… грудная клетка еле-еле изредка поднималась наверх. С огромным трудом он повернул голову, приоткрыл веки и посмотрел на неё. В глазах не последовало никакого проблеска.

Горячие слёзы хлынули по щекам Гермионы. Она упала перед ним на колени, шепча:

– Северус… Северус… Северус…

Но он смотрел абсолютно пусто и безжизненно.

Рыдания душили, не давая вдохнуть. Сквозь всхлипы она лепетала:

– Нет… пожалуйста… Северус… я заберу тебя отсюда… я… я люблю тебя, Северус…

Она протянула руку и дотронулась до исхудавшего лица. Брови, глаза… ресницы… лоб, висок… скула… вдруг, камень в её ухе стал горячим, а человек, лежащий у стены, закрыл глаза и слабо прижался щекой к её ладони. Гермиона вся задрожала. Одинокая слеза сползала по его щеке… а потом он с невыносимой болью ясно посмотрел ей в лицо. Он узнал её.

Гермиона расплакалась навзрыд, бережно облокотила его ослабшее тело на себя и стала тихо укачивать, поглаживая по голове:

– Я люблю тебя… я люблю тебя… я заберу тебя отсюда… Северус… только не умирай… умоляю… я так тебя люблю…

====== Глава 48: Эксцельсиор ======

Примечания:

Эксцельсиор – одна из игровых ситуаций, когда пешка шаг за шагом продвигается к позиции королевы.

Гермиона вернулась в Хогвартс после обеда и сразу же направилась в кабинет директора. МакГонагалл была у себя и, похоже, ждала её.

– Гермиона. При всём уважении… Ты объяснишь мне, что происходит?!

Гермиона объяснила. Она рассказала, как сохранила жизнь профессору Снейпу, и что никто об этом не узнал. Рассказала, что он нигде не объявился. И что потом она увидела заметку в «Пророке»... По ходу её истории на лице директора отражался нечеловеческий ужас. А в конце Минерва МакГонагалл с трудом произнесла…

– Но… слова мистера Поттера, это слишком мало… Воспоминания не имеют серьёзного веса, ведь их можно и изменить… Во имя Мерлина, как Вы собираетесь…

– У меня есть доказательства, – твёрдо сказала Гермиона, – спасибо Вам за это, профессор!

Последнее было сказано Альбусу Дамблдору, который улыбался ей с портрета и плакал.

– Только мне очень нужна Ваша помощь, – девушка снова смотрела на директора, – Всё нужно устроить как можно быстрее… Пожалуйста… иначе он там умрёт.

Гермиона с трудом сглотнула.

Профессор МакГонагалл встала из-за стола и подошла к девушке:

– Северус Снейп великий человек… Хогвартс и все мы в огромном долгу перед ним. Я сейчас же сделаю всё, что в моих силах. А пока… – она взмахнула палочкой и на её столе появился ароматный горячий обед, – поешь, Гермиона, я прошу тебя. На тебе лица нет, ты очень сильно похудела, и…

Директор не успела закончить предложение потому, что Гермиона шагнула к ней и крепко её обняла. А потом отстранилась и тихо сказала:

– Спасибо. Я бесконечно Вам благодарна.

*

Гермиона не была уверена, стоит ли ей дальше лично вмешиваться во все процедуры. Это могло показаться странным. Поэтому девушка просто передала МакГонагалл заявление, оставленное Снейпу Альбусом Дамблдором, надо думать, как раз на такой случай. Она была полна сил, как никогда. Уже через два дня она прочитала в «Пророке» сенсационное заявление о том, что Северус Снейп оправдан по всем статьям, что Министерство приносит ему самые искренние извинения и с удовольствием оплачивает для него полугодовой курс полного восстановления здоровья в больнице Святого Мунго.

Джинни узнала эту новость из письма Гарри и сообщила её Гермионе с таким неподдельным удивлением, что та невольно засомневалась в её умении сложить два и два.

Наверное, Поттер влияет.., – скользнула случайная мысль, а вслух Гермиона сказала:

– Ага, я в «Пророке» видела.

– Точно! Ты же его выписываешь. Интересно, как он выжил? Гарри клялся, что своими глазами видел его смерть…

– Ума не приложу.

Гермиона с удовольствием отметила, что никто из её близких знакомых не заметил её отсутствия, и не провёл никаких параллелей. Вот Блез бы догадалась… О том, что Гермиона покидала Школу, знали только профессор МакГонагалл и Хагрид. А ещё, группа третьекурсников слышала, как она просила экипаж, но тут опасаться было нечего. К Хагриду Гермиона зашла на следующий день и рассказала то же самое, что и МакГонагалл. Великан был тронут до слёз добротой её души и отвагой.

Гермиона чувствовала себя уверенной и полной сил, как никогда. Девушка с удовольствием принялась за подготовку к приближающимся ЖАБА и обдумывание серии завершающих уроков её авторского факультатива. И… она решила не навещать Северуса в больнице. Во-первых, чтобы никто ничего не заподозрил. Во-вторых, она не знала, вспомнит ли он что-нибудь из того, что происходило в тюрьме… а в-третьих, теперь он точно жив и точно на свободе, поэтому, сможет подать ей знак… если когда-нибудь захочет. Ведь вся ситуация не отменяла того, что он любил другую…

Почему-то эти мысли сейчас не делали ей больно. Самое главное, он жив, и это точно. Остальное неважно… И Гермиона с радостью погрузилась в учёбу до самого лета.

*

Выручай-комната спасала Гермиону от внезапной популярности. Факультатив закончился, и все так и норовили подойти к ней с вопросом, вернётся ли она в Школу в следующем году. Вместе с Полумной и Джинни она сдала ЖАБА и, наверное, первый раз в жизни, не волновалась о результате. Гермиона неотчётливо понимала, что её равнодушие связано не с тем, что она вдруг пустила всё на самотёк – нет, так бы она никогда не сделала.

Она просто начала очень высоко себя ценить и перестала принижать сама перед собой свои заслуги. Девушка твёрдо знала, каким врождённым умом и силой обладает, и понимала, что окружающие тоже оценивают это. Типичную Грейнджер начало бы заносить на поворотах, как в детстве, но взрослая Гермиона была очень уверенной в себе и спокойной. Она осознавала свои возможности. И, конечно, понимала, что «превосходно» по всем ЖАБА у неё в кармане.

Наверное, за это короткое время она действительно повзрослела на десять лет.

*

После встречи с Северусом в Азкабане Гермиона постоянно чувствовала в себе новую огромную и мощную силу. Её аналитический ум то и дело подсовывал ей одно очевидное объяснение, но из-за большого объёма работы и экзаменов думать над этим было некогда. И только в день перед отъездом домой, вдоволь отдохнув при полной тишине на своём излюбленном красном диване в Выручай-Комнате около панорамного окна, она позволила себе поразмышлять над предложенным вариантом.

Пока она шла в свою комнату, чтобы собраться, рассуждения приносили ей радость, а на языке крутились два понятия, которые она пробовала на вкус и с удовольствием снова примеряла на себя. В спальне она легко с помощью одних только жестов руками за пару минут отправила в чемодан все свои учебники, одежду и другие личные вещи. Оставалось одно… Гермиона наклонилась и открыла нижний ящик.

– Да! – она рассмеялась.

Она же ещё в прошлый раз заметила, когда доставала заявление профессора Дамблдора, но так спешила, что не обратила внимания, а потом не смотрела, забыла, утонула в учёбе…

Из-под свитка с чёрной печатью и маленькой окровавленной записки на неё смотрел, как новенький, сияющий серебром Плащ Сокровенности. Гермиона вынула его и стала переливать из руки в руку, наслаждаясь этим ощущением. Точно полоска лунного блика, он издавал лёгкое свечение. Гермиона с самой широкой своей улыбкой уложила его в чемодан, а сверху аккуратно устроила свиток и записку.

*

Лето было потрясающим. Месяц Гермиона провела у родителей в такой гармонии, что дивилась сама. Она перестала ощущать себя… дочерью. Гермиона стала уверенной молодой женщиной, которой больше не нужно было выпрыгивать из мантии, чтобы доказать всем своё превосходство или показать способности. Вместе с мамой они весело вспоминали, как она в детстве со страшной скоростью тараторила при любом разговоре и как постоянно закатывала глаза, если кто-то чего-то не знал. С папой гуляли в его выходной, беседовали про его работу, про будущее Гермионы.

В конце июля она наведалась на Гриммо 12, куда всё-таки переехал Гарри, а теперь к нему присоединилась и Джинни. Они наперебой рассказывали, как им пришлось снести стену с портретом мамаши Блэк, как дом чуть не рухнул, как в последний момент всё получилось, как кусок стены, пострадавший от заклятия Вечного Приклеивания теперь лежит на чердаке портретом вниз… Гермиона слушала их, смеялась и думала, что они ещё такие… дети.

Дом на площади Гриммо изменился до неузнаваемости. Все старые и дряхлые предметы мебели были выкинуты на помойку за исключением пары-тройки древних фамильных вещиц, которые Гарри оставил «на память». Пахло свежестью и ароматной едой, везде светлые мягкие кресла, диваны и пуфики, стены окрашены в спокойные пастельные цвета, по комнатам расставлены вазы с живыми цветами. Сложно было поверить, что это то же самое облупленное помещение, которое служило штаб-квартирой Ордена Феникса.

Даже Кикимер, как будто, стал чуточку лучше выглядеть. Он зауважал Гарри Поттера ещё больше, когда узнал, что в доме появилась очаровательная рыжая чистокровная волшебница-невеста. Гарри и Джинни говорили, что это их временное жильё, и что они ещё не знают, где осесть, но жизнь в центре Лондона захватывала, Министерство было почти в шаговой доступности – полчаса пешком, и Гермиона про себя заметила, что ребята здорово вписываются в это место.

День рождения Гарри было решено отмечать здесь же, в доме Блэков, и уже утром 31 июля тут появилось почти всё семейство Уизли: Джордж с женой Анджелиной, Билл и Флёр, которые оставили малышку на «бабулю Делакур», Рон, который достиг своего предела в высоту и теперь уверенно раздавался в ширину, и, конечно, мистер и миссис Уизли. Ещё через некоторое время подоспели Полумна и Невилл с девушкой, в которой Гермиона узнала Ханну Аббот.

Гермиона разглядывала всех с огромным счастьем и странным чувством отстранения. Она обнималась, улыбалась, смеялась, активно участвовала во всех беседах, даже вполне позитивно и мило пообщалась с Роном, но была очень далека от этих простых и искренних семейных посиделок. В глубине души она благодарила судьбу за то, что так легко сбросила с себя приветливые объятия этой радостной и… примитивной… чужой жизни. Ей было приятно находится здесь, в кругу близких друзей, и не принадлежать им безраздельно. Эти парадоксально разные её внутренние наблюдения прервал мистер Уизли, который спросил:

– Ну а ты, Гермиона? Вернёшься в Школу, как и хотела?

– Да! – ответила Гермиона с выражением счастья на лице, – да, 31 августа я снова сяду в Хогвартс-Экспресс!

И пока она это говорила, карбункул потеплел, а в голове отчётливо появилась мысль, как будто огненными буквами написанная в воздухе:

Да! Вообще-то я так и сделаю!

К вечеру, когда все стали расходиться, Гермиона получила вагон комплиментов о том, что она очень изменилась и похорошела. Сзади к ней подошёл Рон и робко обнял её со словами:

– Жаль…

– Ничего, переживём! – Девушка весело развернулась к нему, быстро по-дружески обняла за шею и чмокнула в щёку.

– Всем пока! – она дружелюбно помахала оставшимся гостям на прощание и вышла.

Гермиона брела по тёмному Лондону, прохладный ветер дул в лицо и играл с волосами, собранными в конский хвост. Поверх лёгкого летнего платья на ней была накинута приталенная мантия, которая красиво оборачивала фигуру, а с виду напоминала обычный маглский плащ. Полы взвивались в ногах, пока она шла. Девушка прошла через парк и перед ней открылся вид на ночной Кингс-Кросс: самое символичное место в жизни многих волшебников, разделяющее жизни на «до» и «после».

Она остановилась. Приглушённый шум вокзала слегка касался ушей, вдалеке горели огонёчки фонарей и светофоров, вокруг сновали многочисленные автомобили. Завтра нужно будет написать профессору МакГонагалл и попросить место в Школе. И… наверное она снимет домик в Хогсмиде, ей всегда нравилась эта милая деревушка. Конечно, ничего общего с родительским домом в богатом пригороде Лондона на Хампстед-Гарден-Саберб… Но всё же это то, что больше отвечало её нынешним желаниям. Гермиона оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что рядом никого нет, зашла за дерево и аппарировала.

====== Глава 49: Игра с листа ======

Примечания:

Играть с листа – играть незнакомую дебютную схему, без домашней подготовки.

Словно отвечая её внутренним запросам, судьба прислала к ней школьную сову ещё до того, как Гермиона принялась за своё письмо. В первый день августа она проснулась от звука стучавшего в окно клюва и впустила птицу. Та вежливо протянула ей лапку, в которой держала нарядный конверт с оттиском герба Хогвартса на сургучной печати. Гермиона немного удивилась. Письмо было очень похоже на то, что она торжественно получила восемь лет назад.

Девушка нетерпеливо взломала печать и развернула бумагу, сложенную вдвое.

«Дорогая Гермиона!

Я с удовольствием приглашаю Вас занять официальную должность преподавателя Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». За Вами будет закреплён новый предмет «Наука чародейства», обязательный к изучению для студентов с первого по пятый год; и дополнительный углубленный курс «Чародействознание» для старшеклассников.

Если Вы согласитесь, – жду Вас в Школе за неделю до начала занятий для обсуждения списка необходимой учебной литературы и составления плана уроков.

Искренне надеюсь на Ваш положительный ответ!

С уважением,

Минерва МакГонагалл».

Гермиона чуть не выронила письмо, пока читала. Талисман приятно согревал мочку уха, когда она, не раздумывая, набросала на новом листке пару строчек и привязала к лапке совы свой положительный ответ. Всё складывалось само собой…

Девушка сбежала вниз по лестнице и радостно сообщила новость родителям. Мистер и миссис Грейнджер были очень счастливы за дочь, хотя и немного грустили, ведь Гермиона теперь планировала упорхнуть от них насовсем.

Она провела дома ещё пару дней, в которые неторопливо но тщательно собирала вещи для переезда. Большинство усилий потребовал сложный отбор, которому подверглось огромное количество её книг. Необходимо было решить, какие из них, всё-таки, следует оставить дома… в результате стопочку «не пригодится» составила лишь десятая часть её объёмной библиотеки, и Гермиона поняла, что переехать за один раз у неё никак не получится. К тому же, для начала следует наведаться в Хогсмид и узнать, как там обстоят дела с арендой недвижимости.

Днём она уже материализовалась из воздуха за углом «Кабаньей Головы». Позже она нанесёт всем друзьям визит вежливости, а пока…

Гермиона вышла на летнее солнце и зашагала в сторону улочек, вдоль которых располагались жилые дома, и где она ещё ни разу не бывала. К своему удовольствию она обнаружила, что над многими дворикам в воздухе велело летают яркие растянутые ленты с цветными объявлениями о сдаче или продаже. Все дома были построены на самый разный лад: какие-то напоминали пряники, другие были похожи на шотландские замки в миниатюре, третьи имели интересную геометрическую форму вроде трапеции, икосаэдра или конуса, наподобие дома Лавгудов. Каждое строение находилось немного обособленно от других, совсем не как в Лондонских пригородах.

Она прошлась мимо по одной тропинке, затем по другой, с интересом разглядывая разнообразные волшебные жилища. А потом в глаза бросилась тоненькая тропка, которая вела в самый дальний дом. Гермиона подняла на него глаза и сердце трепыхнулось.

Дорожка вела её к изящной светлой каменной арке с воротами из тонких металлических прутьев, которая одиноко стояла на тропинке сама по себе и не являлась частью каменного забора или железной оградки. Дверцы были открыты и Гермиона прошла сквозь, как и вела её тропка, хотя арку можно было обойти с любой стороны. Глазами девушка с интересом изучала дом, к которому приближалась. Это было крупное, но минималистичное простое строение, которое больше напоминало престижный маглский трёхэтажный особняк. Стены из светлого прямоугольного приплюснутого камня, большие окна, сбоку открытый балкон, а с него свисает что-то… не то покрывало, не то холст…

– Продаётся!!! – вслух воскликнула Гермиона, когда разглядела объявление. Она быстро зашагала ко входу, чтобы скорее посмотреть, что этот чудесный дом представляет из себя внутри. Перед молочной деревянной дверью её встретил свиток, который незамедлительно открылся и пропищал приветливым тоном:

– Стучите палочкой и я буду в течение пяти минут!

Вдохновлённая Гермиона трижды стукнула волшебной палочкой в дверь и принялась обходить дом вокруг, ожидая хозяина. Со всех сторон его окружала чистая просторная лужайка, одна стена была красиво подёрнута виноградной лозой, а на заднем дворе расположилось огромное королевское дерево, с виду напоминающее тропическое. Оно имело толстые круглые листья, которые отливали в солнечных лучах сочным блеском. Гермиона залюбовалась им, воображая, как оно могло оказаться здесь, в землях Шотландии. Широкой кроной могучее дерево создавало большую прохладную тень. Её отвлёк лёгкий хлопок, раздавшийся у фасада, звук семенящих ног и дружелюбное «Добрый день!».

Из-за угла к ней направлялся приветливый пухлый человечек небольшого роста и в возрасте. На нём была надета салатовая с золотым лёгкая мантия и такого же цвета берет, расположившийся на кудрявых волосах с проседью по диагонали.

– Здравствуйте! – улыбнулась Гермиона и протянула руку для приветствия.

Пожилой мужчина вблизи чем-то напомнил ей Толстого Монаха – хаффлпаффское приведение.

– О, как давно я тут не бывал, – он пожал ей руку и взглядом, полным умиления, окинул окрестности, задерживаясь на видневшихся отсюда верхушках школьных башен, – родной Хогвартс! Когда-то я там учился! Ай, простите! Меня зовут Барри Барджман!

– Очень приятно познакомиться! Я Гермиона Грейнджер!

Глазки мистера Барджмана раскрылись от удивления и он пискнул:

– Ну конечно! Я Вас не узнал! На фотографиях в газетах Вы совсем другая! Очень, очень приятно! – быстро лепетал он, – Такая честь! Чему обязан..?

– Мистер Барджман, – Гермиона тепло улыбнулась ему, – Я хотела бы посмотреть Ваш дом! Вы его сдаёте?

– О, мисс Грейнджер понравился мой дом! Продаю, вообще-то… но с удовольствием сдам его Вам в аренду! Пойдёмте, я покажу Вам, что внутри!

Мужчина чуть ли не подпрыгивал от восторга, чем привёл Гермиону в самое прекрасное расположение духа. Барри постучал палочкой по замку на двери и та сразу же гостеприимно открылась ей навстречу.

Дом внутри был почти пустой, но содержал в себе все необходимые и явно свежие предметы мебели самого простого дизайна: тумбы, шкафы, столики, диваны… на первом этаже располагалась просторная прихожая, переходящая в гостиную с полностью стеклянной стеной, которая являлась задней частью дома и открывала вид на королевское дерево, а также имела выход во двор. Здесь же чуть сбоку было подобие кухни, скорее напоминающее красивые картинки из маглских журналов, а не функциональный закуток, как у миссис Уизли. Рядом – столовая, тоже очень свободная и полная воздуха.

На втором этаже несколько комнат, которые явно предназначались для чего-то вроде кабинета с балконом, библиотеки или какого-то рабочего пространства. Здесь также присутствовала ванная комната. Третий этаж располагал большой спальней с выходом в отдельный хозяйский душ и ещё двумя дополнительными комнатами. Этажи соединяла дубовая лестница, а в одном из углов дома на всю высоту с первого этажа и до самой крыши протянут дымоход с выходом в два волшебных камина – в гостиной и в кабинете.

Весь дом был оформлен в тёмно-серый тон, за исключением насыщенно-коричневых деревянных полов и некоторой такой же мебели. Любой декор полностью отсутствовал. Всё простое, без изысков и намёков на какие бы то ни было украшения или предметы уюта.

– Не ахти-что, конечно… Но я уверен, что такая талантливая ведьма как Вы, сможет легко трансфигурировать всё по любому своему желанию! – полненький волшебник по имени Барри произнёс это с некоторым смущением. Гермиона чуть не проглотила язык от удивления. Дом был великолепен.

– Мистер Барджман, мне очень всё нравится! Я могу снять этот дом до следующего июля?

Мужчина подпрыгнул и покраснел от изумления. Похоже, что для волшебников такой дом считался слишком скучным, и он долго не мог его никому пристроить. На радостях он ещё выше и ещё быстрее запищал:

– О, о, Вы уверены? Точно? Я… я дарю Вам полгода проживания! Можете заселяться хоть прямо сейчас!!!

Такое проявление доброты и благодарности тронуло Гермиону до глубины души. Она крепко пожала Барри руку и искренне поблагодарила его за щедрость, а затем добавила:

– Как мне связаться с Вами, если понадобится?

Волшебник достал из кармана мантии крохотную фигурку домика, которая являлась точной копией того, в котором они находились, и со счастливой улыбкой сказал:

– Стучите палочкой и я буду в течение пяти минут!

Гермиона договорилась с ним о встрече на завтрашний день. Она намеревалась заглянуть в Косой Переулок и снять деньги со своего счёта в Гринготтсе, который был любезно пополнен Министерством в прошлом году солидной премией «за заслуги перед волшебным сообществом Великобритании». Девушка решила взять полную сумму за полгода проживания, и сразу отдать её взволнованному мистеру Барджману, который, очевидно, не мог поверить своему счастью.

Рано утром Гермиона уже стучала по третьему кирпичу слева, чтобы попасть в Косой переулок. Она направлялась в банк, весело вспоминая, как они с Гарри и Роном имели наглость ограбить его и бежать верхом на драконе. День выдался тёплый и приятный, солнце стояло уже высоко, когда девушка спускалась с банковского крыльца.

Проходя мимо ателье мадам Малкин, она вдруг вспомнила лёгкое салатово-золотое одеяние мистера Барджмана и то, как она когда-то хотела себе нежную мантию в стиле Шармбатона, и решительно шагнула внутрь.

– Доброе утро! – вежливо произнесла она в пустоту. Мадам Малкин выбежала к ней из-за стеллажа с тканями.

– Доброе… о! Мисс Гермиона Грейнджер! Как приятно Вас видеть! Чем я могу Вам помочь?

– Вы не поверите, но я снова здесь потому, что снова собираюсь в Хогвартс, – засмеялась Гермиона, – правда, теперь мне нужна мантия не на ученицу, а на учительницу.

– Да что Вы! Поздравляю!!! – швея с улыбкой провела рукой по её плечу.

– Спасибо, мадам Малкин! Я хотела бы что-то такое… лёгкое…

– Там же так холодно! Хотя… у меня есть одна идея, подождите секунду.

Гермиона осталась стоять посреди магазина, но уже через мгновение мадам Малкин тащила из глубины магазина огромный рулон ткани.

– Ещё не вскрывала его, – она объяснила его величину, – Смотрите!

Женщина развернула ткань и палочкой обвернула ей Гермиону, едва та успела поднять руки. Материал напоминал шёлк, был достаточно плотным, но при этом очень сильно струился, что отвечало всем пожеланием будущей профессор Грейнджер. Но самым невероятным в этом отрезе был цвет… Гермиона в жизни не могла представить себя в таком оттенке, и чтоб он так изумительно пришёлся ей к лицу. Материал был шоколадного цвета и немного бликовал на солнце лёгким золотоватым сиянием.

На несколько мгновений девушка потеряла дар речи, что мадам Малкин сочла за молчаливое согласие, и начала подгонять под её фигуру будущую мантию. Строчки ложились, одна за другой, а Гермиона всё никак не могла оторвать взгляд от отражения в зеркале. Это даже ещё лучше, чем тогда, на Балу… Её новая мантия походила на платье в пол с длинными тонкими рукавами и застёжками от горла до самых пальцев ног. Простой крой без деталей, лишних поясков и завязочек. Шарм придавали воротник-стойка без отворота и очень сильное прилегание к талии. От середины бедра мантия начинала сильно расширяться к низу и создавать красивые волнообразные складки, которые со спины интересным образом соединялись с задней стороной рукавов до локтя наподобие крылатого шлейфа.

При повороте вокруг себя будет не меньше двойного «солнца», – подумала Гермиона. Такую мантию можно было запросто носить самостоятельно, а не поверх одежды.

Последние нитки крепким хватом ложились вдоль оставшихся швов, и наконец, мадам Малкин, явно довольная своей работой, произнесла:

– А это я Вам дарю!

Из нового среза ткани в воздухе взвился и раскрылся простой широкий плащ-накидка с капюшоном, а оставшаяся лишняя ленточка направилась прямо в волосы Гермионы и вплелась в хвост.

Гермиона стояла, поражённая, отмечая, что в последнее время ей часто что-то дарят и делают комплименты, а жизнь поворачивается самым удачным образом словно сама собой…

Через час Гермиона уже вручала деньги счастливому мистеру Барджману, который чуть было не кинулся её обнимать.