Текст книги "Из Пешек В Королевы (СИ)"

Автор книги: Катя Мантикора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Силы стреги помогли ей и ребятам избавиться от дружины и Амбридж. Пусть она сгниёт там, в Лесу… Но применить убеждение против друзей… так нельзя… Гермиона не смогла. Она не справилась. А в Министерстве её накрыл страх… Люциус в окружении Упивающихся Смертью привёл её в дикий испуг. Гарри тащил её за мантию, чтобы она бежала… А она стояла, дрожа с ног до головы, и с ужасом думала, что один из них может быть Снейп. Её пугал не впервые так близко представший перед ней образ Упивающегося, нападающего со смертоносными заклятиями на неё и её друзей… а мысль, что он может быть ранен или убит…

И она не справилась. Сириус погиб. Тёмный Лорд показал лицо. Всё разбилось. Что будет дальше – неизвестно. Она спускалась в подземелья.

Что будет с ней?

Что будет с ним?

Гермиона вошла в класс.

– Северус?

Ответа не было.

Подождав под дверью кабинета минут десять, она уселась за парту и расплакалась. Мир, которому она принадлежала сердцем, был там, за закрытой дверью.

Снейп услышал в ушах её шёпот и заламывал руки, чтобы не отвечать. Нет. Ей хватит переживаний. Она дарит ему своё тепло, подвергая себя смертельной опасности, а он не может защитить её, когда это нужно. Лучше бы ей сейчас уйти к себе, потому что когда он рядом, он непременно делает ей плохо.

Снейп стал ходить по комнате, держась за голову и, в конце концов, облокотился руками на ледяной камин, глядя в него, как в зияющую пустоту. В этот момент из класса послышался звук передвигаемого стула. Снейп не отреагировал. В углу что-то зашевелилось и прошипело:

– Сссеверусссс… иди… так – ещё хужжжеее…

Профессор постоял ещё минуту-другую, а потом накинул мантию и направился в класс.

Он окинул глазами помещение. Пусто. Тихо. Один табурет отодвинут от стола дальше, чем остальные. Бесшумно он двинулся к нему и наощупь вытянул перед собой руку, а палочкой в это время запечатывал холодный класс заклятием, не произнося ни слова.

У самого стола он тихо, чтобы не напугать её, произнёс:

– Я просил Вас уходить, если я не ответил.., – он нащупал её голову у самого стола, нежно опуская ладонь и цепляя пальцами капюшон, из-под которого стали доноситься слабые всхлипы, – о, о… Гермиона…

Плащ соскользнул. Снейп подхватил её, вихрем развернулся спиной к столу, садясь одним бедром на столешницу, и поставил её на ноги перед собой. Он сразу обнял её, зацепив руками свою мантию, и как будто обернул её стан огромными чёрными крыльями. Гермиона дрожала внутри его объятия. Снейпу хотелось её согреть и никогда не отпускать. Здесь она в безопасности. Он различил слова, сказанные ему куда-то в грудь:

– Я не справилась, профессор… у меня не получилось… я… мне так страшно…

Снейп прижал её крепче, укрыв одной рукой голову, и стал целовать её макушку.

Минуты тянулись, как часы, но скоро Гермиона начала успокаиваться, дышать более стройно, и, наконец, утёрла рукой последние слёзы и немного отстранилась от Снейпа.

– Я… простите меня, Северус. Я раньше никогда не оставалась, если Вы не отвечали. Просто… я очень нуждалась в Вас. Я пойду… Спасибо Вам… Я не должна была Вас беспокоить…

– О, пожалуйста, беспокойте меня! Беспокойте. Я думал, Вам будет лучше, если мы с Вами сегодня не увидимся… но… если… я нужен… – закончив эту странную речь, Снейп жестом пригласил её обратно в объятие. Она послушно подошла и соединила кисти на его пояснице. Он наклонился к её лицу и поцеловал губы, заправляя рукой за ухо с красным камнем её волосы.

Это был обычный поцелуй – медленный, неглубокий и ласковый, без попытки её дразнить, не отбирающий волю, не жалящий, не порабощающий. И от того такой прекрасный… Гермиона запустила руку в его волосы и задержалась на затылке, перебирая пряди. Она стояла посреди класса Зельеварения и целовалась с Северусом Снейпом, полная нежности и благодарности. Дух захватывало от осознания, как это выглядит со стороны.

Сквозь поцелуй она робко вложила ему в губы фразу:

– Можно, я останусь…

– Конечно, моя девочка.

Он приподнял её в объятии. Полы мантии взметнулись вокруг ног, и Снейп заскользил в личные покои.

В его руках Гермиона чувствовала себя очень спокойно. Они стояли около кресла, не разнимая объятий. Он – с желанием защитить, спрятать от всех. Она – в поисках безопасности и утешения. И оба – с тяжёлым чувством вины.

Снейп отпустил её, отошёл к креслу, и стал расстёгивать многочисленные застёжки на тёплой мантии, накинутой поверх пижамных чёрных брюк и выправленной сорочки, тоже чёрной. Мантия отправилась на кресло, а затем и рубашка. Оставаясь в лёгких штанах, Снейп направился в постель, сел и с удивлением оглянулся на Гермиону. Она стояла, как вкопанная, и смотрела на него во все глаза.

– Я что, случайно наложил на Вас «остолбеней»? Хм. Ну, в таком случае, «финита», – он покрутил кистью в воздухе, изображая, как будто снимает заклинание.

– Ох, – она смутилась, – простите… я… просто никогда не видела…

– ...как раздевается зловредный и саркастичный профессор Снейп? – закончил он, – Что ж, надеюсь, я Вас не огорчил этим весьма прозаичным зрелищем. Во всяком случае, теперь у Вас есть возможность показать что-то более стоящее, – голос его стал шёлковым и полным яда.

От такого поворота событий девушка оцепенела ещё больше, а перед глазами всё поплыло.

– Ради Мерлина, Гермиона, я просто пошутил, – Снейп усмехнулся её замешательству, – идите сюда, в одежде, или без, мне всё равно. Я щелчком пальцев могу раздеть Вас в любой момент, – его рот снова искривился в подобии улыбки, а потом он откинулся на подушки, растягиваясь, и просто добавил, – но не уверен, что сейчас это уместно.

Гермиона, всё ещё приходившая в себя, медленно подошла к постели, сняла свою одежду, оставаясь в белье, и залезла к нему под одеяло. Там она придвинулась к нему и сжалась в комок. Он незамедлительно накрыл её рукой, создавая чувство безопасности.

– Гермиона, что Вы хотите, чтобы я сделал?

Никакого подтекста, никаких намёков. Он спрашивал: «Как я могу помочь?»

– Сделайте так, чтобы было не страшно.

Она сильнее уткнулась носом в его плечо. Бедная девочка… ты не заслужила всё это… Это всё моя вина…

– Хотите, я принесу Вам Глоток Смерти? Название так себе, но мне он часто помогает в таких ситуациях.

– Нет. Я бы хотела, чтобы это сделали Вы. Пожалуйста.

Его рука пригладила её, успокаивая все тревоги.

– Конечно.

Он дотронулся до её волос, провёл по уху.

– Со мной вы в безопасности.

Какая ложь, Северус. Он погладил висок, провёл пальцами по бровям, по векам.

– Я не дам Вас в обиду, – зачем, зачем ты это говоришь… но с языка уже сорвалось, – обещаю.

Подпирая голову рукой, он гладил её, пока она не размякла в дрёме. Тогда он остановился, чтобы не спугнуть её сон, и стал просто смотреть на неё.

Так быть не должно. Это длится уже целый год. Ты просто используешь её, Северус, ты сам знаешь. Прикрываешься ответственностью и её нуждами, которые сам ей навязал. Но что на самом деле ты можешь ей… дать? Это милое дитя тебе доверилось, а ты ведёшь себя с ней, как с вещью. Она возненавидит тебя Северус. Ты разобьёшь её жизнь. Ещё одну… Как ты сам можешь жить со всем этим?

*

Гермиона проснулась от того, что её гладят по волосам.

– Как Ваше самочувствие, Гермиона?

– Мммм…

– Пожалуй, я засчитаю это, как удовлетворительно. Вы проспали всё на свете, и я очень этому рад. Сон необходим для восстановления. Я принёс Вам еду. Надеюсь, Вы тоже найдёте, что просыпаться так – неплохо.

Он кольнул её губами в лоб.

Гермиона приоткрыла глаза. Снейп сидел рядом с ней, одетый в свою вечную чёрную мантию, встревоженный и ехидный одновременно. Она перевернулась на спину и сказала:

– Обнимите меня, пожалуйста.

Снейп немного удивился, но без промедления склонился к ней, запуская руки под её талию. Волосы ковром укрыли грудную клетку.

– Вы приходили, да? Это Вы вылечили меня…

Снейп понял, что только что повторил невидимую сцену в больничном крыле. Он хотел выпрямиться, и ответить, но Гермиона обвила его руками и прошептала:

– Пожалуйста, не уходите, останьтесь со мной.

Он повиновался. Горячая грудная клетка Гермионы поднималась с дыханием ему на встречу, руки поглаживали голову. Снейп придвинулся к ней повыше и провёл носом по контуру её уха, дразня. Тело её отреагировало с необычным жаром, свойственным только утреннему времени суток, когда она чувствовала себя такой слабой, беззащитной, желающей покоряться… Она немного напряглась, прогибаясь с нажимом вплотную к Снейпу, а потом развернула к нему лицо и поцеловала с нарастающей страстью. Он явно не ожидал такого порыва, но ответил истово, отбирая у неё воздух.

Наконец, она отпустила и утонула в подушке, давая ему возможность выпрямиться для того, чтобы тут же последовать за ним. Гермиона села, подобрав ноги под себя. Снейп смотрел изучающим и заинтересованным взглядом.

Интересно, он читает сейчас мои мысли?... Но на его лице не отражалось никаких изменений. Тогда она протянула руки к его воротнику:

– Вы позволите.., – она расстегнула одну самую верхнюю пуговку.

Он изогнул бровь и… согласно промолчал. Пальцы Гермионы принялись за вторую, третью… Она делала это медленно, наслаждаясь каждым мгновением, пытаясь запомнить каждый миллиметр. Затем по очереди она взяла его руки, семь пуговок на одном манжете, ещё семь на другом. Если бы она подняла взгляд, то впервые увидела бы, как выглядит на лице Северуса Снейпа… восхищение. Только глаза выдавали глубокую боль… но Гермиона не видела. Она сосредоточенно перебирала застёжки, а затем аккуратным движением спустила мантию с его плеч. За мантией последовала рубашка. А потом она притянула его к себе, снова откидываясь на подушки. Мир, которому она принадлежала сердцем, забрал её в свои объятия.

Снейп не манипулировал её ощущениями. Он гладил её жарко, но бережно, сжимал плечи, целовал грудь, вдыхал и выдыхал в ухо, наполняя его горячим воздухом. Гермиона отвечала изгибами тела, проводила пальцами по спине, волосам, обнимала бёдрами. Снейп зацепил её тонкое бельё и медленно потянул вниз. Это вызвало у неё волну головокружительных ощущений и несдержанное:

– Ммммм!

Он прошептал что-то невнятное и влажно коснулся её там, бархатно произнося:

– Моя… сладкая… девочка…

Гермиона приподнялась, встречая этот желанный контакт, и стала ритмично помогать ему бёдрами, делая сильнее взаимные ощущения. Они оба двигались медленно, не ускоряясь, оттягивая неумолимо приближающийся взрыв удовольствия, насколько это возможно.

Гермиона сдалась первой. Как молния, её пронзила сильная судорога, и по телу раскатились спазмы, вызывающие прогиб и крик. Снейп откликнулся низким протяжным выдохом и присоединился, заставляя её нутро пульсировать с его собственным ритмом, заполняя её и крепко обнимая.

– Доброе утро, профессор Снейп, – сказала Гермиона, улыбаясь, когда дыхание восстановилось.

– Рад, что к Вам возвращается Ваше… жизнелюбие, – Снейп сел, накидывая на себя рубашку. Он повернулся к ней и провёл рукой по её лбу, спускаясь к аппетитно порозовевшей щеке, затем к шее, – Не забудьте поесть. Я буду в кабинете.

*

Гермиона шла по коридору и чувствовала себя так, как будто ничего плохого и не случилось. Утро, полное заботы, бодрящий душ и вкусный завтрак сделали своё дело. Но безмятежность быстро улетучилась, когда она вошла в кабинет. Вчера она не заметила, утонув в его объятиях, точно летя по воздуху…

Снейп стоял посреди комнаты в пыли и полном разгроме. Изящными жестами, помогая себе палочкой, он возвращал в первозданный вид полки со склянками и заспиртованными образцами. Разбитые вдребезги баночки поднимались с пола, склеиваясь в воздухе, и занимали свои места на заново сооружённом стеллаже в строгой последовательности.

Гермиона в ужасе огляделась.

– Что… простите, Северус, что здесь случилось?..

Он не повернулся. Работа требовала сконцентрированности, однако Снейп ответил через силу:

– Гермиона. Пока Вы… с Вашими.., – он опустил слово «друзья», ненависть распирала его изнутри.

Банка, которая только что склеилась в воздухе, снова звонко взорвалась. Гермиона вздрогнула. Он поймал осколки в полёте мановением палочки, заново собрал их в одно целое и отправил на полку.

– Пока Вы были… в Лондоне… я… я вынужден был быть здесь.

Объяснения не требовались. Она всё поняла. Тихо, она развернулась в сторону кресла, которое на боку валялось под книжным шкафом, и палочкой послала его через весь кабинет на своё место, а потом стала отправлять тяжёлые растрёпанные фолианты обратно в шкаф. Снейп вернул в конец комнаты стол, который встал перед креслом, и стал заново собирать стеллаж для образцов. Микстуры восстановлению не подлежали.

Он опустил руки, стоя перед пустым шкафом, и сказал с плохо сдерживаемой яростью.

– Этот… кретин… подверг опасности Вас!!! – маг сжимал кулаки в безысходной злости.

– Северус… это я виновата, – послышался слабый шёпот из угла кабинета. Гермиона в растерянности опустилась на тумбу.

– Я не смогла убедить.., – она не стала произносить имени Гарри, – это… моя ответственность…

– ОН НЕ ИМЕЛ НИКАКОГО ПРАВА ВТЯГИВАТЬ ВАС, – Снейп не повышал голос, но интонация создавала впечатление, что он почти кричал.

Гермиона никогда его таким не видела.

– Мы сами решили.., – она старалась оправдать друзей, но сама не находила никакого оправдания ни им, ни себе.

– Поттер, – Снейп страшно скрежетал зубами, – подверг Вас СМЕРТЕЛЬНОЙ ОПАСНОСТИ!!! ...И получил за это призовые очки от МакГонагалл.

Снейп развернулся, не глядя на неё, но она сжалась, будто её окатило холодной водой. Глаза Снейпа были полны гнева. Резкими жестами он сметал с пола засохшие остатки микстур. Запинаясь, Гермиона проговорила:

– Северус, мне было так страшно… Я была… невменяема… как будто окаменела… Одна я бы ни за что оттуда не выбралась.., – она задрожала, но сдержала подступающие слёзы. Снейп быстро подошёл к ней.

– Эти твари мнё ещё заплатят! Долохов ответит за всё.., – он взял её ладонь в свои руки, – Мне так жаль, что они напугали Вас…

– Нет, не они. Северус, я боялась, что один из них… – она не успела закончить. Снейп сел перед ней на колени и договорил:

– Я.

Повисла страшная пауза. Снейп посмотрел ей в глаза:

– Гермиона, если я Вас пугаю… мне очень жаль… Я не достоин даже находиться рядом с Вами.

– Нет, нет!!! – воскликнула она, с протестом замотав головой. Он всё понял неправильно. Девушка положила свободную руку поверх его кистей и сжала их.

– Я боялась… что Вы… что Вас… могут убить.., – на этих словах её начала бить сильная дрожь.

Снейп смотрел на неё и не знал, что ответить. Он опустил лицо в её колени.

– Гермиона, – сказал он через некоторое время, – я рад, что Вы остаётесь в Хогвартсе на Рождество. Но я должен Вас кое о чём попросить.

– Конечно… – она всё так же сжимала его руки.

– Пожалуйста, не навещайте меня на каникулах. Я бы с удовольствием проводил в Вашем обществе каждый свой вечер… но. Теперь события будут развиваться по-другому.., – он замолчал ненадолго, а потом продолжил:

– Следуйте своему плану. А я… буду с удовольствием наблюдать, как Вы озаряете наши общие трапезы своим присутствием.

====== Глава 41: Тайм-аут ======

Рон и Джинни уехали на Рождество домой. Их семья переживала свои личные тяжёлые времена: фееричный побег близнецов из Школы, происшествие с мистером Уизли, Министерство… Плюс, Перси так и не вернулся в семью… Они приглашали Гарри в гости, но тот отказался. Он целыми днями избегал общения с кем бы то ни было, замкнулся, и лишь изредка подпускал к себе Гермиону, которая домой тоже не уехала. Для всех было очевидно: она осталась, чтобы поддерживать лучшего друга.

Согласно плану.

На самом деле, девушка сейчас чувствовала себя очень далеко от всего, что случилось в Лондоне, от своих друзей и нынешних переживаний. То, что было, не волновало её. Гораздо большую тревогу вызывало то, что будет… пугающая неизвестность, невозможность разгадать стратегию противника, угроза разрушительного поражения в игре, где на кону – жизнь. Ей оставалось только продолжать играть, с замиранием сердца ожидая исхода.

За пару дней до окончания каникул Гарри рассказал ей о путешествии к Горацию Слизнорту и о том, как подслушал разговор Малфоя, который тоже остался в Школе. Гарри подозревал, что Драко стал Упивающимся Смертью вместо отца из-за провала их миссии в Министерстве. Гермионе слабо в это верилось, а вести разговор о Малфое и его отце тем более не хотелось. Она постепенно перевела беседу в другое русло. Вместе с Гарри они немного позабавились, рассуждая о дальнейшей участи Амбридж, и сошлись на том, что были бы не против, если бы кентавры в Запретном Лесу разорвали её на части. Вечером следующего дня вернулся Рон с сестрой и другими студентами, и Хогвартс снова наполнился обычной школьной жизнью.

Объявление директора о назначении Слизнорта на должность профессора Зельеварения вызвало бурную реакцию среди всех учеников. Это означало, что Снейп теперь будет вести Защиту от Тёмных Искусств. Гермиона искренне радовалась, что Гарри и Рон смогут обучаться по специализации мракоборства, так как Слизнорт с удовольствием взял их на свои уроки, не требуя обязательное «превосходно» по предмету. Но бесконечные разговоры о Снейпе выбивали её из колеи.

После первого же его урока она чуть не сорвалась на мальчишек: они откровенно поливали его грязью за «благоговейную тираду о Чёрной магии», и лишь одна Гермиона видела в нём искушённого чародея, который уважал величие любой силы. И который следовал правилам своей игры. Она не знала, может ли начать вновь навещать его, и это не давало покоя. Гермиона раздражалась по любому поводу. Незаслуженные успехи Гарри на зельях, вечные перепалки из-за ЗОТИ, тут ещё эта глупая Лаванда со своим вниманием всё время отвлекает Рона… Девушка плохо спала ночами, то и дело как бы случайно натыкаясь руками на Плащ Сокровенности, спрятанный под подушкой. С каждым днём становилось всё хуже.

Пока однажды на Защите Снейп не сказал:

– Даже таким лентяям, как вы, уже должно быть известно, что любые чары, в том числе и защитные, станут мощнее, если маг спокоен и уверен в себе, а не дрожит от страха, поджав трусливый хвост. Помахивания палочкой и лепетания заклинаний не имеют никакого смыла, если ваша внутренняя сила, как у большинства здесь присутствующих бестолочей, равна нулю.

Снейп с презрением обвёл взглядом класс.

– Некоторым из вас, – он выразительно посмотрел на Гарри, – уже известно, какие последствия влечёт за собой эмоциональная нестабильность.

Гарри побагровел, но молчал.

– Возьмите себя в свои жалкие руки! Уизли-Лонгботтом. Финниган-Поттер. Патил-Браун, – Снейп шёл вдоль учеников, специально разбивая их на пары внутри собственного Факультета, чтобы они всё равно не решались применить заклинания в полную мощность.

– Магия подчиняется тому, кто уверен, и кто искренне этого хочет.

Остановившись за спиной у Дина и пихая его в сторону Гермионы, он сказал, глядя ей прямо в глаза:

– Сделайте это, если, конечно, вы этого хотите.

Она смотрела на него с равнодушием, как это делала бы типичная Грейнджер. Но внутри она ликовала и безумно хотела улыбнуться в ответ. Ей только что было позволено нанести визит в подземелья.

*

Тем же вечером Гермиона бегом неслась по тёмной Школе в класс Зельеварения. Профессор открыл ей замки, и она быстро вошла, снимая Плащ. Снейп сидел в кресле в своих личных покоях и смотрел в холодный камин. Девушка сложила Плащ на тумбу и вздрогнула. За дверью, откуда она вошла, послышались странные звуки, как будто кто-то ворочал по полу тяжёлые камни. Снейп не обратил на это никакого внимания.

– Добрый вечер, Северус! Что это было?

– Это был коридор. Он больше не ведёт в кабинет. Профессор Слизнорт любезно занял мою обычную должность, поэтому теперь там временно его учебная территория. Мой коридор выведет Вас наверх в малое крыло первого этажа, где рыцарские доспехи. Оттуда же можно будет входить.

Снейп был странно холоден, голос звучал немного отстранённо. Его мантия висела на спинке кресла, и Гермиона заметила, что он похудел и немного осунулся. Очевидно, что зимние каникулы он провёл на той стороне шахматной доски.

– Гермиона. Я рад, что Вы пришли. Но я должен быть с Вами честен, насколько могу. Возможно, нам лучше прекратить наши встречи.

Ком подступил к её горлу и больно надавил на шею изнутри. Но Снейп говорил дальше:

– Однако. Я уже имел опыт подобного обращения с Вами, и… Вы сами знаете к чему это привело. Надеяться на Ваше благоразумие мне так же не приходится.

Ком в горле немного отпустил. Дышать стало легче.

– Гермиона, в Хогвартсе сейчас опасно. Рядом со мной сейчас опасно. Пожалуйста, сделайте из этого правильные выводы.

Он поднял на неё глаза. Девушка стояла в углу, заламывая кисти. Снейп не стал противиться себе и добавил:

– И, ради Мерлина, не стойте в углу, Вы не наказаны. Идите сюда.

Она послушно подошла.

*

Гермиона проснулась рано со смешанными чувствами. Ночи, проведённые в подземельях, обычно придавали ей сил и энергии, но его вчерашний монолог оставил осадок. Северус ещё спал.

Она вдруг поймала себя на мысли, что ещё ни разу не вставала раньше, чем он. Комната освещалась одной свечой, создающей на стенах причудливые блики. Гермиона поднялась на руке и посмотрела на фигуру человека, лежащего рядом с ней. Снейп по-хозяйски раскинулся под одеялом, полубоком развёрнутый к ней, одну руку закинув за голову. Вторая рука вытянулась в её направлении, возможно, ночью он держал её за талию или за локоть. Лицо немного развёрнуто по диагонали от неё, волосы размётаны по подушке. Где-то в корзине шипела Эсме, и змеиный шелест доносился до них через темноту.

Гермиона видела, как он был в ярости. Видела, как был испуган. Видела, как он выглядит, когда сосредоточен над работой. Когда устал. Когда доволен, или забавляется ситуацией. Видела, каким он бывает, когда… удовлетворён. Она видела, как он одевается, как раздевается. Сейчас она смотрела, как он спит. И понимала, что ничего о нём не знает.

Мысли не принесли ей боль или разочарование. Всё это было сейчас неважно. Ничего не важно, кроме того, что он рядом. Она не станет тревожить его сон, а будет просто смотреть, изучая и запоминая каждую чёрточку… Случайная малюсенькая слеза сползла по щеке. И это приключилось совсем не от грусти.

*

Гермиона разглядывала учебник и негодование росло в ней с каждой секундой.

– Профессор МакГонагалл пошла вам обоим навстречу, разрешила присоединиться к курсу на полгода позже! – в гневе кричала она, – А ты, Гарри, бессовестно обманываешь её доверие с этой книгой!!!

– В любом случае успехи Гарри и без этого дурацкого учебника будут не хуже остальных… – поддерживал друга Рон.

– Вот и пусть будут! – не унималась Гермиона.

Почерк Принца-полукровки показался ей отдалённо знакомым.

В целом, Гермиона продолжала следовать своим схемам общения и была вполне типичной Грейнджер, как все привыкли. Она настаивала на учёбе, была категорически против нарушения правил, помогала друзьям… и ей было на всё это глубоко наплевать. Конечно, то, что касалось правил, действительно вызывало её искреннее неудовольствие. Она также всё время нервничала, когда Гарри говорил о своих подозрениях насчёт Малфоя. Эта фамилия сильно выводила её из себя. А ещё – Лаванда! Полгода Гермиона нежничала с маленьким Ронни, чтобы теперь этот кретин вился вокруг Лаванды! Она чувствовала себя беспомощной и злой, но сумасшедший объём домашней работы и внеклассных занятий отвлекали её, и девушка утопала в книгах.

Гермиона также продолжала искать информацию о крестражах, однако её поиски не увенчивались успехом. Она думала спросить об этом у Снейпа… но не имела права разглашать тайну встреч Гарри с директором. А ещё она знала, что Гарри каждую ночь отслеживает точку по имени «Драко Малфой» на Карте Мародёров. Это означало, что посещать подземелья больше нельзя. Как она будет выкручиваться, когда Мальчик-Который-Делает-Поспешные-Эмоциональные-Выводы увидит, как «Гермиона Грейнджер» движется прямо к «Северус Снейп» в его спальню? Даже Гарри Поттер способен будет в такой ситуации сложить два плюс два и получить четыре, а не пятьдесят очков Гриффиндору за очередную чудовищную ошибку и геройское спасение всех из беды.

Впрочем, время шло, и скоро секрет крестражей был раскрыт благодаря злополучному флакончика Феликса, который Гарри так незаслуженно получил. Выходило, что подозрительный Принц сыграл очень важную роль для того, чтобы Белые фигуры, наконец, узнали единственно верный план дальнейшей игры. Но Гермиона так и не могла простить Гарри его вопиющее поведение с использованием Сектумсемпры… её возмущение не знало границ.

Лишь в глубине души она сама хотела бы сделать то же самое не только с Драко, но и с его отцом, хотя типичная Грейнджер в ней негодовала, утихомириваясь лишь вниманием Рона, которое она снова вернула благодаря некоторым крайне серьёзным мерам. Игра в ревность тайно немного забавляла её, но когда пришло время проявлять благосклонность и радость – стало сложнее.

Невозможно было радоваться, когда вокруг глаз Северуса залегали с каждым днём всё более и более тёмные круги. Она прекрасно понимала, что с чем бы он не помогал мелкому пакостнику Малфою, он делал это с огромным усилием.

Когда наступил вечер после блистательной победы Гриффиндорцев в квиддич, а на всю общую гостиную как будто в рупор прозвучал страстный поцелуй Джинни и Гарри, Гермиона решила: сегодня она спустится в подземелья. Сегодня Гарри Поттер точно не будет смотреть в свою карту.

Под шумок она исчезла в своей комнате и, наконец, достала из-под подушки свой драгоценный Плащ – подарок Северуса Снейпа на Рождество. Признаться, она так и не привыкла к этой мысли. Легко прошелестев сквозь толпу и скользнув в портретный проём прямо за Гарри и Джинни, она стремглав помчалась в подземелья, лишь по дороге вспомнив, что вход теперь находится на первом этаже. Подойдя к нужному рыцарю она постояла там мгновение, дождавшись, когда вокруг никого не будет, и неуверенно обратилась, потянув за ex-audio, прямо к доспехам:

– Северус?

– Я прямо у Вас за спиной, – ответил он, не размыкая губ, – открывай.

Она вскрикнула от неожиданности, но Плащ бесшумно спрятал её возглас. Последнее было сказано рыцарю. Тот в ответ отодвинулся и пропустил его в тайный ход. Профессор вошёл и немного задержался в проёме, выглядывая, якобы проверяя, никто ли не пробегает мимо. Гермиона метнулась мимо него внутрь к винтовой лестнице.

Винтовая лестница вниз и была тем самым коридором, который услужливо перестроился и нашёл другой доступ в личные покои для профессора Снейпа.

Они вошли. Гермиона вручила Плащ вешалке, которая перекочевала сюда вместе с шахматным столиком на время, пока Слизнорт занимал кабинет Снейпа.

Профессор выглядел изнеможённым, худым и больным. Он закрыл лицо рукой, глубоко вздохнул и, предвосхищая вопрос Гермионы, убедительным тоном проговорил:

– Я ничего не могу вам рассказать.

Девушка молчала, не планируя вступать ни в какие споры. Через пару секунд Снейп добавил чуть более тихо:

– Но я рад Вас видеть. Гермиона… Вы должны меня извинить, – он направился в сторону ванной комнаты, – подождите меня, я скоро вернусь.

Снейп увидел проблеск страха в её глазах, но она продолжала молчать, и он ответил её переживанию:

– Не волнуйтесь, я не намерен делать с собой ничего такого, что могло бы вызвать у Вас беспокойство.

Он скрылся за дверью, а Гермиона опустилась в кресло и уставилась в холодный пустой камин. Несколько долгих месяцев она срывалась, злилась и нервничала, но её проблемы не шли ни в какое сравнение с тем, чем занимался Северус. И всё это время он, как ни в чём не бывало, оставался обычным профессором Зельеварения, таким, каким всегда был – едким и токсичным, ни на секунду не позволяющим себе дать слабину.

Что-то происходило у него на душе, какие-то терзания пожирали его изнутри, но никто ничего не знал об этом. Он люто ненавидел тех, кто связывал его с Тёмной стороной, и отчаянно презирал тех, кто окружал его в Ордене и в Хогвартсе. Не принятый окончательно ни одной из сторон и испытывающий ответное отвращение. Только двое оценивали фигуру Епископа по достоинству: профессор Дамблдор… и лорд Волдеморт. Два Короля. Какая ирония!

Так рассуждала Гермиона, когда он вышел. На нём были одни пижамные брюки, и по его виду было похоже, что душ не то, что не взбодрил его, а, наоборот, забрал последние силы. Казалось, что он сейчас не сможет даже говорить. Подтверждая её догадку, Снейп, сутулясь, молча развернулся в сторону постели и рухнул там на одеяло.

Гермиона встала, тихо подошла и опустилась на кровать рядом с ним. Она сидела и поглаживала рукой его лицо, проводя по всем контурам, обозначая подбородок, скулы, лоб… На секунду у неё в сознании возникла прошлогодняя сцена из поместья Малфоя старшего… Как Снейп тогда дал ей чувство безопасности… Нет, манипулировать его удовольствием она не собиралась. Но она знала, какой силой могут обладать прикосновения, хотя и не могла для себя чётко обозначить, какое чувство она хотела ему подарить…

Он лежал и бессмысленно смотрел в потолок. Гермиона начала с того, что нежнейшим касанием пальцев предложила ему закрыть напряженные глаза. Она провела по его векам, ресницам, ласково тронула брови, расслабляя морщинку между ними, а потом тихо положила руку на лоб, словно пробовала температуру, и, едва касаясь, поцеловала его веки. Снейп размеренно вдохнул и уже приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Гермиона деликатно задержала палец на его губах, останавливая слова, и он просто выпустил воздух из грудной клетки, окатив её руку дыханием. Палец стал горячим, и она тихонько провела им по линии уха, спустилась на шею, где бился пульс. Потом она разгладила его спутанные мокрые волосы.

Бережно она проводила пальцами и тыльной стороной ладони линии по его ключице, плечам, коснулась сгиба локтей, обоих запястьев, не минуя даже Метку, ведь она тоже была его частью. Это вызывало у Снейпа мурашки, но он также лежал неподвижно и молча, следуя её безмолвной просьбе. Она провела рукой почти неосязаемую линию от шеи вниз по центру тела, останавливаясь там, где прикосновение не переходило за рамки невинного. Затем она наклонилась к его лицу, и стала целовать его.

Поцелуи даже отдалённо вовсе не были похожи ни на сладострастные, ни на дразнящие. Они были полны нежности и заботы. Гермиона отметила виски, щёки, уши, нос, лоб, несколько касаний рядом с его губами – никакие его черты не ускользнули от неё. То же самое она проделала с шеей и плечами. Казалось, что этот маленький ритуал длился целую вечность. Она взяла его ладонь в руки, тыльной стороной поднесла к своему лицу, лаская её щекой, и тоже поцеловала её. Северус держал кисть полностью расслабленной. Аккуратно Гермиона уложила её на место и приблизила к себе его вторую руку.