Текст книги "Из Пешек В Королевы (СИ)"

Автор книги: Катя Мантикора

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Внимания и поцелуя был удостоен каждый палец, она проводила ими по своим губам, а потом не удержалась, и разомкнула губы навстречу одному, окутывая его влажным жаром. Снейп резко выдохнул и напрягся, сдерживая порыв в области бёдер. Тогда она сомкнула губы вокруг его пальца, смачивая его горячим языком, и медленно извлекла его изо-рта. Это вызвало невнятное «мммм», и морщинка между бровей снова появилась, но уже другая.

Направив взгляд туда, куда не планировала, она с удивлением отметила, что он очень… готов. И, повинуясь безумному порыву, она наклонилась, чтобы поцеловать живот, остановившись за несколько миллиметров, переводя дыхание. Снейп в этот момент почувствовал жар выдыхаемого воздуха в районе пупка и несдержанно приподнялся ей навстречу. Гермиона коснулась его кожи, отстранилась, а потом сделала это снова, и ещё раз.

Ведомая неизвестно какими инстинктами, она поднялась, скользнула руками по линии его брюк и медленно потянула за верёвочку в центре. Потом развела руки вдоль пояса, задевая его кожу, и стала их опускать вниз, зацепив брюки. Она снова услышала сдавленное «мммм». Гермиона впервые разглядывала его так близко. Это было потрясающе, он двигался и поражал силой, напряжением, а также своей… целеустремлённостью. Она слегка тронула его пальцем, проводя линию снизу вверх, и он незамедлительно стал ещё твёрже. Тогда она повторила этот маленький трюк, но делала каждый раз с разной стороны, чтобы он не знал, где она дотронется.

Было очевидно, что он жаждал её прикосновений, и Гермиона удовлетворяла его желание, цепляя пальцами и ладонями не только сам предмет её внимания, но и другие его составляющие, отмечая, что это вызывает едва ли не больший эффект. Снейп сжимал в руках одеяло. Гермиона изучала его, трогая легко, едва скользя, так, чтобы это не превращалось в весьма прозаичную по её мнению процедуру.

А потом она остановилась.

Пожалуйста, девочка, продолжай… – думал Снейп. И в этот момент его накрыло такое сумасшедшее возбуждение, что он чуть не закричал. Он почувствовал там её… дыхание… Костяшки побелели.

О, Мерлин…

Гермиона склонилась над ним, следуя за безудержным желанием сделать это, но в некоторой нерешительности. И только стоило ей сделать рядом с ним жаркий выдох, как он весь напрягся, вытянулся ей навстречу и увеличился. Это было головокружительно… она почти касалась, задерживаясь, продолжая просто дышать рядом и наблюдая этот невероятный эффект. Мягким движением она дотронулась губами до самой верхушки, снова приняв решение действовать так, чтобы не превращать их близость в нечто пошлое. Снейп застонал и сильно напряг бёдра. Гермиона продолжила. Она касалась губами самого его верха, снова приближаясь каждый раз с разной стороны, наблюдая, как Снейп сжимает и разжимает бёдра, тяжело дыша.

Кончиком языка она провела по нему снизу доверху, почти так же, как уже делала это пальцем, но начав гораздо ниже, из самой глубины, а затем влажно задержавшись на верхушке. Снейп хрипло зарычал. Гермиона сделала это ещё несколько раз, каждый – с разным нажимом, и немного импровизируя. Она вдруг осознала, что сама испытывала такое сильное возбуждение, какое раньше ей было недоступно. Когда она встала, Снейп исступлённо выдохнул, поднимая бёдра, ища её ласковые сладкие губы.

– Сейчас.., – она прошептала это, вставая с кровати, и не узнала свой голос. Снейп не выдержал и открыл глаза, привставая на локтях.

Гермиона заклинанием лишила себя всей одежды, оставляя лишь маленькие трусики, её тело горело, грудь налилась и сильно заострилась, а внизу было так мокро, что бёдра скользили. Она потянулась руками к белью, и медленно спустила с себя трусики, совсем как тогда, но не больше желая властвовать, дразнить или порабощать. Липкая жидкость растянулась от её влажной плоти до самого белья, создавая тонкую тягучую ниточку, от которой Снейп ни на секунду не мог отвести глаз.

Выходя из белья, упавшего на пол, она переступила через его ноги коленом, и подкралась к нему, словно кошка. Она интуитивно точно угадала нужное место, и немного опустилась, увлажняя его и чувствуя, что сейчас сойдёт с ума. Но это была не страсть… Не желание овладеть или сдаться… Она хотела обнять его собой, погрузить в своё мягкое, женское начало, отдавая без остатка всё тепло, что у неё есть, принять его полностью… и это желание простиралось далеко за рамки их такого необычайно возбуждённого контакта.

Им хватило лишь нескольких движений, медленных покачиваний вниз и вверх. Снейп всё так же сжимал одеяло в кулаках, когда откровенно закричал низким голосом, заставляя Гермиону исступлённо присоединиться к его неистовым спазмам внутри, а возбуждение всё росло, бурля и заполняя нутро до самого верха и горячими волнами стекая вниз, вытесняемое толчками их судорожно пульсирующих мышц.

В этот момент они оба не помнили себя, до потери сознания продолжая качаться на волнах их разливающегося пламенного океана.

====== Глава 42: Жертва ======

Утром они проснулись вместе в тесном объятии, он – лёжа на спине поверх одеяла, она – уютно уткнувшись лицом в его грудь. Наверное, они так и отключились вчера вечером… Гермиона хотела перевернуться, чтобы устроиться у плеча сбоку, но Снейп вдруг обвил её руками ещё крепче и никуда не отпустил. Она лежала на животе прямо вдоль всей длины его тела, и немного качалась от того, как поднимается и опускается его грудная клетка. Её собственное дыхание звучало в унисон.

Уже давно пора было собираться, чтобы не опоздать на завтрак, однако Снейп так и не отпустил её. Он был неподвижен и молчалив, только дышал, сильно прижимая к себе девушку, словно если она хоть на миллиметр отстранится – он погибнет. Гермиона не могла разгадать такого странного поведения. Он держал её крепко почти до самого обеда, качая на волнах своего дыхания, и лишь когда солнце над замком стояло уже высоко, немного ослабил хватку.

*

С тех пор прошло две недели. Пожиратели напали на Хогвартс, её друзья были ранены, Билл чуть не погиб из-за Сивого, и вот все они с членами Ордена стояли вокруг его койки в больничном крыле. Весть о смерти Дамблдора звенящей тишиной повисла в палате.

А потом Гарри сказал просто и холодно:

– Его убил Снейп.

Нет, не может быть, этого не может быть…

Гермионе показалось, что она проглотила глыбу льда. Её сердце вырезали ножом. Как будто огромные когти глубоко разодрали в клочья её грудную клетку, зацепили все внутренности и, намотанные, вытащили наружу. Кто-то что-то говорил, задавал вопросы, кто-то отвечал…

– Снейп убил Дамблдора.

Гермиона ничего не видела вокруг себя. Хотелось заорать, но крик, поднимаясь из живота, болью застревал где-то в пищеводе. Примерно от солнечного сплетения начиналась одна сплошная кровоточащая открытая рана. Там не было ни лёгких, чтобы дышать, ни горла, чтобы издавать звуки. Как будто её глупое сердце сначала сжалось до размеров горошины, а потом со страшной мощью взорвалось, разрывая её на куски. Она чувствовала только стопы на полу, покалывание в пальцах рук и неравномерный комок застрявшего в желудке крика. Больше ничего не осталось от Гермионы.

Это просто шутка… Гарри просто ошибся… Он сделал поспешный вывод…

Кто-то о чём-то спросил её, она что-то ответила про кабинет, про Флитвика, про обморок… Тоненьким голоском она рассказала, как всё было… Как поверила ему… и они с Полумной пропустили его… И больше не смогла проронить ни слова. Её как будто раздавили, растоптали, размазали. Что-то только что навсегда оборвалось в ней.

Пожалуйста, нет, пусть, это всё окажется неправдой…

Она вдруг поняла, что всё это время слышит в голове прекрасную и печальную песню, эхом разносившуюся над просторами замка. Это плакал феникс, кружа высоко в небе, звуча у неё в ушах… Фоукс музыкально говорил голосом её дикого горя и Гермиона, наконец, почувствовала, как молчаливое рыдание выходит у неё из горла, из глаз. Она больше не произнесла ни слова за этот вечер. Только горячие слёзы текли по щекам, оставляя воспалённые следы на её лице, душе и сердце.

Что же, это и есть его страшная тайна? Что он… Чёрный Епископ?

К ней подошёл Рон и обнял её за плечи.

В больничном крыле появились ещё люди, что-то обсуждали, потом Гарри сказал ей какие-то слова, и Рон повёл её в гостиную. Там она ушла к себе в комнату, упала на пол и пролежала так до утра.

Утром к ней зашла Джинни. Дверь была приоткрыта и рыжая бестия чуть не споткнулась о Гермиону.

– Гермиогосподи…!!! – воскликнула она и опустилась на колени перед девушкой. Та подняла почти безжизненное лицо от пола.

– Вставай, вставай, я прошу тебя, скорее поднимайся, ты что, всю ночь здесь лежала.., – тараторила Джинни. Обеспокоенный голос подруги немного заполнил зияющую огромную дыру. Гермиона с трудом села и вдруг разрыдалась, что есть сил.

– Этого не может быть… не может… быть.., – сквозь слёзы мямлила она.

Джинни гладила её по голове, пытаясь поддержать и удержать, но Гермиона была беспомощна и безутешна. Плача навзрыд, она сползла по груди Джинни прямо к ней на колени, свернулась комком, продолжая отрывисто всхлипывать к ней в юбку:

– Почему… почему… как же так…

А Джинни продолжала успокаивающе гладить её по голове.

*

Дни до отъезда из Школы они проводили все вместе, вчетвером: Гарри, Рон, Гермиона и Джинни. Страшная потеря сплотила их, друг в друге они нашли поддержку и утешение. Гермиона будто очнулась от глубокого сна. Её друзья были отзывчивыми, сочувствующими, участливыми и такими… светлыми… Ей стало ужасно стыдно за все эти два года, что она водила их за нос, не была с ними искренней и откровенной, а осознанно играла в какие-то чужие игры…

Чувство вины, словно туча, постоянно преследовало её. Но исправить уже ничего нельзя. Можно только искупить… Во что бы то ни стало помочь Гарри с поиском и уничтожением крестражей. Искоренить зло на корню. Убить Волдеморта. Это он навсегда сломал её жизнь.

О Снейпе она не вспоминала вообще, её больное сознание заблокировало все мысли, не позволяя копаться, анализировать, рассуждать. Как будто всё стёрлось само собой, словно плач феникса смыл все воспоминания безвозвратно.

Но первый укол она ощутила в сердце уже очень скоро.

Кроме общения с друзьями, которые, сами того не зная, помогали ей справляться с пустотой, Гермиона затыкала зияющую дыру ещё и книгами. Это было её излюбленное и надёжное лекарство от всех недугов. Автоматически, она продолжала штудировать выпуски Пророка, пока однажды не споткнулась глазами о его фамилию. Это была маленькая заметка о том, что Эйлин Принц выходит замуж за Тобиаса Снейпа, магла.

ЧТО?

Но… Дурмстранг… Лукреция Андрополус… Себастьян Снейп…

ЧТОООО?

Гермиона вспомнила, как сквозь пелену слышала от Гарри, что Принц-полукровка, это Снейп, но тогда эта информация не дошла до её уставшего мозга. Сейчас она поняла… это был его почерк в той книге… он изменился, конечно, но… это был он… значит…

Эйлин Принц его мать. Его отца зовут Тобиас. И он ввёл в заблуждение… всех?... Но.. Забини? «Кузина Блез»? Тисдейлы? Задействовано так много людей… Зачем..? Элементы головоломки никак не складывались воедино. Всё это невозможно, невозможно…

Это просто чужое кино. Дыра в сердце заныла. В этот момент в библиотеку зашёл Рон. Парень был необычайно добр к ней и проявлял сочувствие и внимание.

– Привет! Как ты? Ох, да и зачем я спрашиваю!.. – он звучал так просто и так искренне, – Просто идём поужинаем, ну, как сможем.

Он протянул ей руку, и она просто пошла за ним. Зияющая дыра стала немножко меньше.

У всех были проблемы с едой, кусок не лез в горло, но так или иначе все, кто остались в Школе, уныло приходили на общие трапезы и сквозь силу пытались хоть что-то запихнуть в себя.

*

Поезд на Лондон отправлялся через час после похорон. Гермиона бездумно собирала вещи, хаотично кидая их в чемодан. Всё это неважно. Позже она со всем разберётся, разложит по полочкам, но не сейчас. Комната, которая два года служила ей чем-то вроде личной крепости, теперь опустела. Девушка смотрела на свою смятую постель. Там под подушкой лежал Плащ Сокровенности.

– К чёрту всё, – решительно сказала она и быстро вышла, захлопнув дверь.

*

Сычик неуклюже приземлился на её окно.

«Приезжай завтра. Я всё расскажу на месте. Скоро заберём Г. Отец встретит тебя, где обычно, в 13:00»

Это было письмо от Рона. На обратной стороне она написала убористое «да» и прикрепила письмо обратно к лапке уставшей совы. До Дня Рождения Гарри оставалось две недели.

Время, проведённое дома у родителей, в этом году казалось очень странным. Всё было каким-то чужим и, в то же время, родным до боли, делая все события из волшебного мира похожими на сон. Они ничего не рассказала отцу и матери. Ещё в Хогвартс-Экспрессе она уже выбрала дальнейшую участь семейства Грейнджер. Все слёзы были давно вылиты, а жалость и боль притуплены. Она как будто очерствела, покрылась коркой…

Восходящее солнце проникало в окно, наполняя комнату золотым светом. Вещи давно собраны. Всё необходимое подготовлено. Оставалось одно маленькое действие… Гермиона спустилась вниз в гостиную, где мистер и миссис Грейнджер сидели в обнимку на софе и увлечённо смотрели утреннее шоу.

– Мам, пап! – весело произнесла она и чмокнула обоих в макушки.

– Привет, Герм, – ласково отозвалась мама.

– Давай к нам, – папа пару раз ударил рядом с собой ладошкой по дивану.

– Ага.., – слабо ответила она, направляя на них со спины свою палочку и помогая рукой.

Несколько определённых слов – и воспоминания о дочери глубоко спрятаны от родителей. Теперь их всегда было двое. Перед ними на столике авиабилеты в Австралию, путешествие их мечты. Сейчас их глаза перестанут быть стеклянными и снова наполнятся смыслом.

Мистер и миссис Грейнджер, счастливая семейная пара, у которой никогда не было детей.

Гермиона закусила губу, окинула взглядом дом и быстро вышла за дверь. Откуда эти новые слёзы, неужели они ещё не закончились…

Она быстро шагала по улице, а в руках у неё была только одна маленькая дамская сумочка.

*

– Он никогда в жизни на это не согласится, – продолжала настаивать Гермиона, когда узнала план о семи Поттерах, – Вы же его знаете! Нужно придумать запасную идею…

– Такой нет, – просто отвечал профессор Люпин.

– Это единственный вариант! – гремел Грозный Глаз, – если будет нужно, повезём его силой, и Петрификус Тоталус мне в этом поможет.

– Тогда Вам придётся и нас вырубить! – в один голос смеялись близнецы, – чтобы все были одинаковые!

– Ничего смешного в этом нет, – с гневом и плохо скрываемой дрожью в голосе произнесла миссис Уизли, – Мерлин, доставь их всех живыми…

Это было сказано так, что больше никто не смеялся.

*

– Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Когда пришла пора решительных действий, страшно не было. Гермиона была к этому готова с первой секунды присутствия в Норе. Мальчишки бестолково метались, и она вовремя схватила их, задав направление…

*

Его расщепило. Смертельный ужас шевелился в груди у Гермионы, руки тряслись, но виду подавать нельзя. Сейчас она быстро всё исправит.

– Гарри, быстро, в моей сумочке, бутылочка с наклейкой «Экстракт бадьяна»...

Он потерял много крови, но ничего, он восстановится… а вдруг бутылочка выскользнет у неё из рук… Нет, конечно, с ним всё будет в порядке… его она не потеряет…

*

– Так УХОДИ! – крикнул Гарри.

...Рон через голову сорвал с шеи цепочку и швырнул медальон в ближайшее кресло. А потом взглянул на Гермиону:

– Что будешь делать?

– О чем ты?

– Ты остаешься – или как?

– Я… – страдальчески произнесла Гермиона, – Да… да, остаюсь. Рон, мы обещали пойти с Гарри, обещали помочь…

– Я понял. Ты выбираешь его.

– Нет, Рон… прошу тебя… не уходи, не уходи!

Гермиона выскочила за ним на улицу.

– Рон!

Надо остановить его, убедить остаться…

– Рон!

Убедить его…

– Рон!!!

Но ничего не вышло.

Рон ушёл. Не смотря на все сложности, на свои придирки и обиды, он всё равно с самого лета всегда поддерживал её. Когда ей было плохо, он обнимал за плечи, и становилось спокойнее. А теперь он ушёл, и она может его потерять… Но Гермиона должна была помогать Гарри. Их миссия превыше всего остального.

За эти месяцы её боль постепенно отступила. Дыру заполнили новые переживания, и лишь изредка в сердце вонзались, одна за одной, новые иглы, со звоном отдающиеся болью в горле.

Снейп директор Хогвартса

Снейп наложил взыскание на Джинни, Невилла и Полумну

Где-то очень глубоко интуиция той Гермионы, у которой были способности к интригам, и было желание ими заниматься, подсказывала ей, что что-то не так.

Почему он не сражался с МакГонагалл, а бежал…

Почему не убил Джорджа…

Почему в качестве взыскания выбрал Хагрида…

Но Гермиона отчаянно гнала эти мысли прочь. Находясь всё это время в обществе Гарри и Рона, продолжая дело Дамблдора, девушка в какой-то момент поняла, что всё ещё в игре. Она так же следует стратегии, выдерживает определённую политику, так же связывает мальчишек, так же… играет свою роль… Разве что теперь она делала это по-настоящему.

И вот только что она снова провалилась. Рон ушёл, а они с Гарри больше не могут его ждать и аппарируют дальше…

Стало больно. Что с ним случится? Как он теперь будет?..

*

«Последний же враг истребится – смерть». Было тяжело и жутко. В голове крутились самые печальные мысли… о Роне… о Северусе… она впервые произнесла у себя в голове его имя и слёзы опять потекли из глаз. Гермиона стояла в снегу, дрожа, словно совсем одна во всём мире… но в эту же секунду рядом с ней на могиле своих родителей плакал такой же несчастный и одинокий Гарри Поттер. Девушка взяла в руку его ладонь и сжала покрепче. Гарри уже потерял так много любимых людей… Самое главное сейчас, в это тяжёлое время, быть вместе, поддерживать друг друга, когда трудно…

По лёгкому мановению её палочки прямо перед ними в воздухе расцвёл венок. Гарри взял его и бережно опустил на могилу. Сейчас она разрыдается, нет, это просто невыносимо… но друг положил руку ей на плечо, и Гермиона обхватила его за талию. Так стало немножко легче, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы не закричать от боли. Её рана снова чудовищно кровоточила, и пока они шли в сторону калитки, она видела перед собой мертвенно-бледное лицо Северуса Снейпа. Потухшие стеклянные глаза, искривлённые губы и слипшиеся в крови на шее волосы…

Лицо человека, которого обвинял во всех своих бедах тот, кто её сейчас обнимал и переживал своё самое страшное горе.

*

Рон. Крестраж был уничтожен. И вот, он неумело оправдывается, рассказывает, что пожалел сразу же, как ушёл, что искал их и нашёл потому, что она звала… Рона не хватало. Тепло тихо поднималось в её груди.

*

– Ты, маленькая грязная тварь! Круцио!!! А-ха-ха-ха!!! – потешалась над ней Беллатриса.

Всё тело словно исполосовали раскалёнными ножами, сломали все кости. Острая боль разрывала на части каждую клеточку её тела, и она кричала… кричала… Сейчас она мечтала о том, чтобы быть просто пленницей, игрушкой Малфоя-старшего… Лучше бы её привязали голой и изнасиловали там внизу, в подземельях этого поместья… Лучше было бы умереть…

*

– Он знает. ...Последний из них находится в Хогвартсе.

Сердце упало. Перепуганная Гермиона снова чувствовала, как кровь болезненно засочилась из огромной раны. Значит, нужно идти туда… где он… во рту пересохло.

Они аппарировали в Хогсмид.

*

Пока разговаривали Гарри и Аберфорт, Гермиона была сама не своя. «Утайки и ложь – мы выросли на этом» – донеслось до сознания…

Зачем они это делают… Великие чародеи… Великие обманы… Почему это происходит..?

Гермиона смотрела на портрет девочки, а затем робко спросила:

– Мистер Дамблдор, – так странно произносить это имя… – это ваша сестра? Ариана?

Она видела, как на его лице вспыхнули гнев и отчаяние.

Дальнейший его рассказ и их разговор с Гарри вызвали у Гермионы тошнотворные спазмы боли в груди и ощущение, что её выворачивают наизнанку… а потом из портрета появился Невилл и кинулся ей на шею с такой долгожданной искренней теплотой, что зияющая дыра заполнилась и утихла. С того самого дня, как погиб Альбус Дамблдор, ещё никто не дарил Гермионе такое сильное, чистое и жизнетворное тепло.

Здесь – я нужна…

Невилл обнял так каждого из них.

Где-то очень глубоко на уровне ощущений у Гермионы возникали какие-то странные аналогии, но в мысли они так и не оформились. Пока они шли по туннелю, в них просыпались юмор и энергия. Невилл будничным тоном рассказывал вещи, от которых в жилах стыла кровь, но по общей картине становилось понятно – школьников было не сломить. Невилл показал им свой старый галеон Отряда Дамблдора, и у Гермионы в душе разлилась надежда, благодарность, вера в себя и… непонимание. Упрямое чувство протеста от воспоминания, как появилось на свет это их средство тайной связи.

Но вот, они подошли к краю туннеля. Перед глазами замелькали, смешиваясь, цветастые гобелены, лампы и множество лиц. В следующую минуту их обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Казалось, они только что выиграли чемпионат по квиддичу.

*

– Гермиона!!! – орал обезумевший Рон, – Гермиона!!!

– А?

– Яд Василиска!!! Скелет внизу!!!

Гермиона вытаращила глаза и смотрела на него ошарашенно. Ну конечно… Инструмент для уничтожения крестражей тоже ждал их прямо здесь, в Хогвартсе… но…

– Как мы попадём в Комнату?

– Предоставь это мне!!!

Полный решимости Рон схватил её за руку, мужественно прорываясь сквозь хаос к туалету Плаксы Миртл, и Гермиона доверилась ему. Он явно знал, что делает.

Перед умывальником с крохотной змейкой он издал странное низкое шипение. Ничего не произошло. Он повторил снова. И снова. Вдруг умывальник стал двигаться куда-то вниз, открывая широкий зев сточной трубы…

Гермиона открыла рот в изумлении.

– Но… как…

– Я много раз слышал, как Гарри делает это. К тому же, ведь я здесь уже был.

Голос Рона был звучал очень спокойно и твёрдо. Никаких его обычных метаний, неуверенности… Гермиона не могла в это поверить. Прямо на её глазах маленький Ронни превращался в мужчину, который знает, чего хочет, и настойчиво идёт к цели.

Он крепко взял её за руки и сказал:

– Ничего не бойся. Прыгай вместе со мной.

Через секунду они исчезли в тёмном жёлобе.

Рон вёл её через обрушившийся туннель. Гермиона схватила его покрепче, когда увидела старую высохшую шкуру змеи, воочию передающую её реальные размеры. И вот, они увидели перед собой подземное озеро с большой каменной статуей Салазара Слизерина, в ногах которой лежал ужасающе гигантский скелет.

– О Боже!!! – Гермиона взвизгнула и инстинктивно прижалась к Рону, дрожа. Рон пригладил её по голове и деликатно отстранил, улыбаясь:

– Ну, что ты. Он же умер 5 лет назад. И нам повезло, что он тут, а не на дне.

Вместе, держась за руки, они подошли к огромному черепу и с трудом вырвали несколько клыков, напоминавших толстые конические сабли.

Чаша была установлена на пол и ребята смотрели на неё сверху вниз.

– Гермиона, – Рон положил руки ей на плечи, – это должна сделать ты.

Особого приглашения не понадобилось. Она шагнула вперёд и опустилась перед чашей.

С самого дна на неё вдруг ярко сверкнул красный змеиный глаз, полный ярости. Чаша задрожала, испуская высокий металлический звон и клубы чёрного, как смоль дыма, но ничего не успело произойти: Гермиона изо всех сил уже воткнула клык Василиска прямо в сердце крестража. Она была полна гнева, невысказанной боли и желания растоптать это чистое зло, отомстить ему за всё своё горе, безжалостно убить его навсегда. Изо рта её вырывался страшный крик ненависти, она снова и снова вонзала клык в чашу, пока та не обуглилась, искорёжилась и не сгинула совсем.

Она тихо встала, измотанная, и посмотрела на Рона. Это была его гениальная идея, это он подарил ей шанс… Рон восторженно смотрел на неё в ответ.

*

Они уже стояли под Выручай-комнатой, чтобы найти диадему, когда Рон сказал:

– Мы кое-кого забыли, – речь шла об эвакуации Хогвартса.

– Кого? – спросила Гермиона.

– Эльфов-домовиков! Они ведь все внизу, в кухне, так?

– Ты думаешь, нам стоит поднять их на борьбу? – спросил Гарри.

– Нет, – сказал Рон серьезно, – Я думаю, что мы должны предложить им эвакуацию. Мы ведь не хотим, чтобы повторилась история с Добби? Мы не имеем права заставлять их гибнуть за нас…

Поражённая Гермиона выронила из рук клыки Василиска. Поддаваясь порыву, она бросилась к Рону, закинула руки ему на шею и поцеловала его.

Я была такой дурой… – думала она. Он столько лет был рядом со мной… а я как будто не видела его, не замечала… Рон с горячностью отвечал на её поцелуй, приподнимая в объятии от земли, и страстно облизывал её губы, как будто ему, наконец, вручили самую вкусную конфету в мире, которую он так давно хотел.

*

Мир взорвался. Она полетела куда-то вниз вместе со всеми, и упала, больно ударившись о груду камней. Стена Школы только что рухнула и в коридоре, над которым вместо потолка нависало теперь чёрное холодное небо, раздался вопль ужаса. Гермиона почувствовала, как Гарри взял её за руку, помогая преодолеть каменные завалы. Спиной к ним на коленях трясся Рон, а там, перед ним и Перси замертво лежал Фред, который вот только несколько секунд назад продолжал смеяться…

Слёзы снова хлынули из глаз Гермионы. Нет! Пожалуйста, нет…

Им нужно идти, дальше следовать своему плану, это единственно верный ход… нельзя покидать свою шахматную клетку из-за эмоций…

– Я… хочу убивать.., – Рон рвался в битву с Упивающимся Смертью.

Нельзя, нельзя… Необходимо следовать стратегии…

Она держала его изо всех сил, пока он вырывался.

Как его убедить… Убедить…

– ПОСЛУШАЙ МЕНЯ, РОН!

Бесполезно. В отчаянии Гермиона закричала:

– Мы будем сражаться! Но давайте не забывать, зачем мы здесь!

Не выпуская Рона, она плакала, утирая лицо рваным, измазанным копотью рукавом, потом сделала несколько глубоких вдохов, чтобы остановить рыдания.

====== Глава 43: Бешеная фигура ======

Примечания:

Бешеная фигура – шахматная фигура, которую неоднократно приносят в жертву для достижения пата. Как правило, бешеная фигура вечно нападает на короля, объявляя ему «шах».

Они были в туннеле, у самого входа в Хижину. Гарри под Мантией прополз выше, но ей тоже было отчётливо слышно происходящее.

– Повелитель, их сопротивление сломлено.

Это был голос Снейпа. Тошнота подступила к горлу, сердце бешено застучало.

Высокий ледяной голос Волдеморта отвечал:

– Без твоей помощи… ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен…

О, Боже… о, Боже… что это значит… почему он так говорит…

Снейп настойчиво предлагал найти мальчишку, но Тёмный Лорд говорил с ним о Старшей палочке…

Нет, нет… Гермиона почти теряла сознание.

– Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить?

– Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.

Нет… он знал, конечно… и она уже поняла…

– Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.

У Гермионы в глазах стало темно и поплыли круги. Разговор ещё некоторое время продолжался, а потом раздался страшный крик и глухой удар.

Она с трудом пришла в себя и нервно толкнула Гарри вперёд.

Снейп лежал на боку и неестественно дёргался. Кровь с жутким булькающим звуком вытекала из раны. Гермиона с силой зажала рукой рот, чтобы не закричать, так, что на щеках проступили белые следы.

Он… просил собрать его воспоминания… Гарри беспомощно озирался по сторонам…

Красный камень в ухе Гермионы вдруг стал тёплым. Она взяла себя в руки и мановением палочки отправила Гарри наколдованный из воздуха флакон. Снейп побелел. Карбункул постепенно становился предупреждающе горячим.

– Взгляни… на меня.., – Снейп направил глаза прямо в лицо Гарри, что-то потухало в них навсегда, он перестал двигаться…

Камень больно обжёг ухо.

Внезапно, она догадалась. Сейчас она всё сможет. Она просто знала. Мысленно она произнесла несколько слов. Восполнить кровь с Ensanguinus… Заживить рану с Vulnera Sanentur… Закрыв глаза, она мощным импульсом направила свою силу на Снейпа. Он не шелохнулся, но так и должно было быть.

Гарри и Рон уже уходили, а Гермиона ещё мгновение вглядывалась в лицо Северуса: мертвенно бледное, искривлённые губы, засыхающая кровь на шее… но он был жив. Она отдала ему свою силу, последнюю, какая у неё была, чтобы он жил.

Карбункул в ухе постепенно остывал и в конце концов полностью затих.

*

В полной тишине прямо посреди Большого Зала говорили Гарри и лорд Волдеморт. Гермиона стояла где-то в толпе, затерявшись среди пыли и раненых уставших магов, и ей казалось, что звуки их голосов звучат прямо у неё в голове.

– Да, Дамблдор мертв… но он сам выбрал свою смерть… обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой.

Гермиона почувствовала головокружение. Гарри продолжал:

– Северус Снейп служил не тебе. Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снейп вызывает Патронуса?

Они кружили друг за другом по Залу, как волки. Следующие слова Гарри Гермиона слышала, как сквозь пелену…

– Патронус Снейпа – лань, как у моей матери, потому что он любил ее всю жизнь, с самого детства…

Наступила пустота.

Любил другую женщину. Вот и всё. Вот его страшная тайна. Вот почему он всегда помогал им. Как будто последний кусочек головоломки встал на место… И сложившаяся картина оказалась совсем другой, такой, какую она никогда не могла себе представить.

Гермиона ничего не чувствовала, как будто все эмоции вынули из неё, и она теперь просто пустой сосуд. Снейп мог высоко её ценить, мог брать на себя ответственность за неё, мог даже восхищаться ей, или… хотеть… но… он всё это время любил другую, ту, кого давно потерял. Ту, чью могилу она украсила венком, когда плакала вместе с Гарри… плакала о нём…

«Я не заслуживаю ничего из того, что ты мне даришь. Я подлый и недостойный человек».

Всё стало ясно, как белый день.

Она была лишь одной страничкой из его сложной запутанной жизни… Человек, чьи поступки достойны восхищения, великий чародей, положивший жизнь на алтарь светлой памяти… Полностью реабилитированный, но… лучше бы она вообще ничего не знала…

До ушей всё ещё доносилась беседа Гарри Поттера и Тёмного Лорда:

– Разве он не просил тебя пощадить её?

– Он хотел её, вот и всё. Когда её не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его…

– Разумеется, он с тобой согласился. Но он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор уже умирал, когда Снейп убил его…