Текст книги "Измена. Иллюзия счастья (СИ)"

Автор книги: Катя Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Петя хихикает снова.

Вдруг телефон вибрирует в кармане. Я тянусь к тему, и вижу на экране имя контакта «Маша».

Спокойствие, нежность и надежда разбиваются одним мигом. И кажется, даже где-то внутри сердца.

– Мне надо поговорить, – я смотрю на Лену и та кивает.

– Чё, злая мачеха звонит? – шутит Петя. Я молча отхожу от них. Почти. Злая сестра.

Я же просила её поехать к маме… что если?

Сердце начинает стучать с болью. Руки трусятся ещё сильнее.

Встаю подальше в коридоре и поднимаю трубку.

Ты говоришь так, будто мы прощаемся

– Да?

– Ну, ты скоро? – голос сестры спокойный.

Значит, ничего плохого не стряслось?

– Не знаю, может к вечеру… мама как?

– Мрачная, она мне высказала, что я у тебя Артура увела.

– Ммм, – я неопределено мычу в ответ.

– Чего мычишь? – она прыскает в трубку. – Ладно, в общем. Может, она в чем-то права. Нельзя было мне на твоего жениха лезть. Как-то наворотили мы… я рада, что вы хотя бы вместе, после всего.

Я округляю глаза. Видимо, Артур ей правды так и не сказал.

– Мы не вместе, и мама это знает.

– Мама говорит, ты капризничаешь. Говорит, принцессой себя возомнила.

Я хмыкаю.

– Ладно. Мы разберемся. Спасибо за помощь, Ань.

– Да не за что тебе «спасибкать». Ладно, до вечера.

Её голос резко меняется и она бросает трубку. Я задумчиво держу смартфон в руке.

Улыбаюсь Лене и выхожу. На сердце какое-то странное чувство, будто я делаю что-то правильно. Я иду по верной дороге.

Выхожу из своего укрытия.

– Так, поехали жрать, – Лена машет Пете и мы с ней выходим.

Остаток дня проходит в приятной и бессмысленной болтовне с Леной. Я не понимаю, как можно просто трещать о чем-то почти четыре часа к ряду, но так и выходит.

Я смеюсь над её странными историями, я рассказываю свои.

Уже ближе к закату она довозит меня домой, счастливо машет из машины и я киваю ей с улыбкой. Совершенно искренней.

Поднимаюсь в квартиру.

– Мам? – мама проходит мимо меня, демонстративно отмаличаваясь.

Идет на кухню, начинает громко копошится у раковины.

Я киваю.

На сердце сразу снова так больно и страшно. Но я себя пересиливаю.

Кладу перед её глазами конверт, что перед Миша.

– Ты хоть посмотри, можешь не отвечать, – говорю я.

Мама косит на меня недовольный взгляд. Молча открывает конверт. Перебирает бумаги.

– Что это? – спрашивает у меня.

– Твои билеты, приглашение. Едешь лечиться. Оплачено всё, включая последующий стационар.

– Ну вот! – она эмоционально всплескивает руками. – А ты Артура пыталась бросить, а он…

– Это не он сделал, – я задумчиво сжимаю губы. Надо было догадаться что что-то не так, когда он постоянно мне говорил о том, чтоб мама прекратила лечиться у наших врачей. Что он всё оплатит. Но не было никакой информации о том, что он это делал или хотя бы узнавал.

Что если? Он собирался так тянуть или просто из-за своей безответственности и не собирался ничего оплачивать. Все время кормил меня «завтраками».

– А кто? Ань?! – мама отвлекает меня от мыслей.

– Какая разница? – выдыхаю я. – Главное, всё будет хорошо. У тебя всё будет хорошо. А мне пора ехать.

– Куда ехать?

– Куда-то. Подальше. Где мне будут рады. Или хотя бы не… не будут ненавидеть.

На глазах опять появляются непрошеные слезы.

Мама воспринимает их по-своему.

– Знаешь, любовь надо беречь, – лепечет она. – Чтобы ни было, но любовь большая ценность. Её не так легко найти. Нельзя это терять из-за мелких обид.

– Ты об Артуре? – лениво уточняю я.

– Ты можешь не перебивать мать?!

– Мам, ты не понимаешь. Здесь не было любви, – говорю я.

– А что было? – спрашивает она.

– Ты тон изменила, – замечаю я. – Теперь говоришь, о любви а раньше про то, что я другого не найду. Не кнутом так пряником. Мам, не переживай, я выйду за него замуж. Это решено, – я настолько устала, что говорю маме это в открытую. И на её лице появляется счастливая улыбка. Она явно хочет меня обнять, сказать что-то. Но я её перебиваю. – У нас договор с его братом. Я выхожу за Артура, а его брат оплачивает тебе лечение. Мы же с Артуром тихо разводимся сразу же. Это фикция всё. Вся эта свадьба, подготовка, наша счастливая жизнь. Это всё ложь. Иллюзия. И это большая тайна. Если ты скажешь кому-то, всё может полететь прахом.

– Может это возможность всё исправить?

– Мам, он наркоман. Он на меня нападал.

Мама оседает на стуле. Я наливаю себе немного воды, смотрю на маму.

Она кивает несколько раз собственным мыслям. Снова смотрит на конверт.

– Ты сделала это ради меня? – Да. Я терпела его приставания, его приходы наркоманские, и то, как он делает вид, что он прекрасный принц. Я всё это делала не ради него, или ради Маши, или с чей-то репутации. Я сделала это ради тебя, мама. Надеюсь, ты будешь здорова и счастлива.

Я прохожу к своей кровати, переодеваюсь. Пока мама стоит в коридоре думая о чём-то.

– Мам? – спрашиваю я. – Что?

– Почему ты не говорила мне? Я бы… почему ты не говорила, что он принимает?

– Я тебе сказала о том, что он мне изменил. Наверное, я боялась что и в этом ты обвинишь меня.

– Дурочка какая! – она взмахивает рукой и прикрывает рот. Я замечаю глаза на мокром месте. Самой захотелось плакать. Опять.

– Мам, ладно уже.

– Да что ладно?! Я могла тебя потерять?

Я пожимаю плечами. Не знаю. До сих пор не знаю, чтобы было если б не Михаил.

Мама подходит ближе и резко обнимает. Чувствую запах лекарств от её волос. Утыкаюсь носом в её старый махровый халат.

– Спасибо тебе, Аня – я смаргиваю пару непрошенных слёз. – Никогда больше от меня не скрывай таких вещей, пожалуйста. Я… не догадывалась но я была неправа. Я…

– Ничего, мам, всё нормально. Ты будешь здорова, я быстро разведусь. И будем писать письма.

– Кому? – она вопросительно кивает.

– Друг другу, – тихо говорю я.

– В смысле? – она отходит от меня. – Ты говоришь так, будто мы прощаемся.

– Так и есть. После свадьбы мы едем в свадебное путешествие. Я попрошу, чтоб в Крым вместо Италии. И… Артур уедет на пару недель, а я останусь.

Мама открывает и закрывает рот. Отходит от меня. И через долгую минуту размышлений все же говорит:

– Как ты можешь бросать меня?!

А я недостаточно делала?!

Первый порыв сменяется резкой мягкостью. Мама садится рядом. Смотрит на меня серъезно.

– Куда уедешь? Как надолго?

– Останусь, на юге, – повторяю я. – Там нормальный город. Есть работа, нормальный климат.

– А учеба? – мама удивленно хлопает глазами на меня.

– Мне осталась только практика, три месяца, – пожимаю я плечами. – Я смогу её там сделать. Экзамены экстерном сдал когда наступит сессия. У преподов я на хорошем счету.

– Но почему?! Когда ты решила?

Я медленно пожимаю плечами. От нервов тереблю майку в руках.

– Я думала об этом всю дорогу сюда. На самом деле, думала часто об этом и давно. О том, что делать после учёбы. Но сейчас, я поняла, что нужно мне. Очень сильно. Мам, мне нужно побыть одной, где-то далёко от всех. Ты только не обижайся. Я просто хочу другой жизни. Хотя бы недолго. Я здесь в таком собственном соку варюсь. В грустном каком-то.

– А как мы без тебя? – спрашивает она и я удивляюсь.

– Нормально. Я немного совсем зарабатываю, так, подработки. Папа же у нас кормилец. Всё будет нормально, мам.

– А по хозяйству кто мне помогать будет?! Кто папе готовить будет с дежурства?

А когда я жила с Артуром это не было проблемой.

– Мама, у нас есть Маша, и ты извини, но ты можешь.

– Ну так я на лечение уеду, ты чего? – она мне говорит это так, будто я совсем маленький ребёнок, ничего не смыслящий и говорящий явную чушь.

– Ну так он сам приготовит. Маша, ещё что-то. Я не могу быть здесь, ходить с Артуром в один вуз после всего, с Машей видеться каждый день. И терпеть это всё, только потому, что моя миссия пожарить картошки к ужину?! Мам, мне нужно уехать. Я здесь не смогу. И там… там есть шанс хотя бы, не знаю, пожить. Побыть собой. Хоть немного узнать, что это такое. И кто такая "я". Без Артура, без Маши, без вечного давления что я не такая. Что я не лучшая дочь, и потому, я всегда изгой, всегда… – не могу подобрать слово. – Я всегда, мам, недостаточная была. Недостаточна хороша. Я хочу узнать что будет, если не сравнивать. Если просто жить.

– Это эгоистично, – качает мама головой. – Папа же мужчина, его надо обслуживать. И ты, как моя дочь, должна мне помогать. Я понимаю, Артур тебя обидел, да. Но ты могла бы разобраться во всем, разглядеть в нем это гадство. Почему ты не смогла?! Как ты умудрилась, не увидеть в нем наркомана?

– А как ты не увидела? – я повышаю голос, чтобы докричаться до мамы. Но она только хмыкает.

– Я больная, и я с ним не жила, я с ним не спала. Это ты должна была всё увидеть, и тогда бы оно не дошло всё до того, до чего дошло. А теперь, вместо того, чтоб просто жить дальше, ты решила нас бросить. Молодец!

Мама всплескивает руками.

– Мам, я хочу побыть вдали от моей прежней жизни, – я говорю это спокойно, настолько, насколько можно. – Я побыла уже совсем немного, один вечер и я уверена, что мне нужно ещё. Глотнуть этого, понять кто я вообще. А потом, я смогу вернуться. Потом, не сейчас.

– Всё "я" да "я". Последняя буква алфавита! – вдруг, кричит мама и встаёт. – Всё о себе думаешь. Папа будет картошку жарить, посуду мыть, стоять после дежурства, Маша будет, мама будет. Кто-то будет? А ты что будешь делать? На курортах валяться?

– А я недостаточно делала?! – я сама подскакиваю. – Мама, я всю жизнь отдала этой семье! Я чуть не вышла замуж за чудовище, за наркомана, мама. Потому что была слепой. И знаешь, почему я не увидела в нем наркомана? Мам, потому что я не привыкла смотреть и видеть. Знаешь почему?! Потому что я не была среди людей, я всегда занималась хозяйством, домом, вашими скандалами с папой, выгораживаем Машки, снова уроки. Вот чем. А не жизнью. Я не знаю, как понять, чего хочет от меня мужчина, я с ними не общалась. Ты меня отправила на новый год позапрошлый с Машкой и её подружками в кафе, помнишь? Ты мне сказала, знаешь что?!

– Что? Я не помню, это давно было, – мама безразлично пожимает плечами.

Давно было. А мне каждое её слово в мозг и сердце будто лазером высекали.

– Ты сказала, "Пойди пофлиртуй уже, с кем-то. А то стыдно уже, взрослая кобыла и парня рядом не видно ни разу. Соседки шушукаются, что ты больная". Помнишь? А я помню, что не знаю, как это "флиртовать"… я была с тем, кто меня просто забрал. Потому что он понял, что я удобная. И к чему это привело?! Так нельзя, мама. Я могла саму себя просто потерять, он меня мог изнасиловать, убить. Что мне делать?!

– Семья должна быть вместе, – качает мама головой.

Я качаю головой.

– Нет. мама. Всё. Я люблю тебя, но я не вернусь после свадьбы. Надеюсь, что вернусь через пару месяцев, может быть год. Вы выдержите без меня, поверь. И картошку пожарите и посуду помоете, – я не сдерживаю злой, ироничной улыбки.. – Всё сможете. Я в вас верю.

Мама не отвечает. Встаёт и уходит, и я чувствую тяжесть на сердце. Вину. Бесконечную вину, это чувство преследует меня всю жизнь.

Вину за то, что не такая хорошая, не такая красивая, не такая умелая как Маша. Вину за то, что позорю маму. Бесконечно, всегда я только позорю маму.

Я утыкаюсь лицом в подушку и наконец-то позволяю себе просто разреветься. Я бью по подушке, сжимаю её в руке, прокручивая в голове всю свою долбанную жизнь.

После слёз становится легче. Только голова чугунная. Наконец-то засыпаю.

Несколько дней я провожу как в тумане. Мама демонстративно со мной не общается, что-то сказала отцу и тот тоже грустно отмалчивается. Маша дома не появляется и я ей не звоню. Также как и Михаилу.

Кажется, он решил отстраниться от меня после того, что случилось между нами в его номере. И, наверное, он прав.

Каждый день приближает меня ко дню моей свадьбы. Самому страшному для меня дню.

Да, я понимаю, что всё у нас по плану. Что мы уедем с Артуром из ресторана, и, наверное, больше никогда не увидимся. Только когда будем подписывать бумаги на развод.

Но, как же, черт возьми, страшно.

Один день, Аня и я буду рядом

За неделю до дня «ИКС» я начинаю тревожно смотреть на календарь, за два дня не могу нормально спать. Будто бы худею ещё сильнее.

Мама стала разговаривать со мной холодно, и только по делам. Будто я должна просить у неё прощения, но я этого не делаю. Чёрт возьми, да почему у меня никто не просит?!

Всю жизнь, Боже мой. Всю жизнь я виновата, я наказана, я худшая в семье. Я хочу уехать, не так их раздражать. Но нет! Из-за того, что некому помыть папе посуду, я должна остаться здесь.

Надоело. Страшно надоело.

С Михаилом не вижусь все эти дни, я не знаю, как мне реагировать, как мне вести себя, после того, что между нами было. После этого поцелуя.

Это действительно был лучший поцелуй в моей жизни.

Но могу ли я Михаилу доверять? Или я буду так, заметкой, галочкой в его блокноте? А ещё хуже – средством мести брату. Нет уж.

Нет, мне нужно оставить мысли о нём и уехать.

Пожить в другом месте, познакомиться с собой. И потом, может быть, уже с другими мужчинами.

Перед днем свадьбы, я ощущаю, что теперь жду её с нетерпением. В сумке лежит длинный, симпатичный билет на самолёт и рекламная путёвка. Юг ждет меня.

Михаил снова передал всё через Лену. Та уже ничего не спрашивает. И слава Богу.

***

Как бы я не хотела, этот день все-таки наступил.

Утро начинается нервно. Приходит Маша, которая делает вид, что между нами не было ссоры и она не живет в квартире, оплаченной моим женихом. Мы с ней не виделись с того дня, как я её застукала с Михаилом и теперь, не знаю.

Мы говорили по телефону, но смотреть ей в глаза это совсем другое.

Мама тоже радостно вокруг бегает, проявляет максимум инициативы, смеется громко и невпопад. Я смотрю на них, словно это кино, и меня здесь на самом деле нет. Не знаю, на что рассчитывает мама и чего она хочет.

Наверное, мне должно быть все равно. Не стоит об этом вообще думать.

Минутка реальности появляется в тот миг, как мама, вдруг, говорит что завтра мы с ней увидимся. Я качаю головой, и глаза мамы становятся мокрыми. Я обнимаю её.

Нас застукивает за этим Маша.

– О, семейные обнимашки?! Меня возьмете к себе?

Я отстраняюсь от матери и молча смотрю на сестру, что тянет лыбу на всё лице и делает ко мне пару шагов. Она всё понимает по взгляду.

– Злопамятная ты, Анютка, – говорит она.

Киваю.

Нет никаких дурацких выкупов, моё условие.

Приходит профессиональная визажистка и парикмахер, они колдуют над моими волосами, вставляют в них небольшие белые заколки в виде цветов. Красят меня, и мне всё больше кажется, что я актриса.

Это спектакль или кино. Просто кино. Я должна отыграть роль и потом жить своей жизнью.

Я также хочу её как и страшно боюсь.

Ближе к обеду подъезжает белый лимузин.

По идее организаторши в лимузине должна быть только я, а родственники поедут на следующей машине. Я сажусь в авто сама, и удивленно замечаю впереди Михаила.

Не видела и не слышала его с тех пор, как он поцеловал меня в своем номере. Странно видеть его тут, в элегантном костюме, в чем-то даже похожем на костюм жениха.

Михаил улыбается, щелкает пальцами и машина трогается. За его спиной даже не видно водителя, мы с Михаилом неожиданно одни и воздуха становится мало. Слишком мало.

Мне неловко, снова. Я не знаю, как правильно вести себя с братом подставного жениха. Бывшего жениха, который… не знаю что.

– Добрый день, – киваю я.

– Здравствуй, – не улыбается. Смотрит внимательно. – Как ты, Аня?

– Всё нормально. Всё же в силе? – спрашиваю на всякий случай. Хотя это и звучит безумно глупо. Я же еду на свою свадьбу, что может быть не так?

– Конечно, билеты у тебя. Всё будет хорошо. Ты очень красива, – последняя фраза такая неожиданная, что я сначала, даже не осознаю, что услышала.

Ещё пару мнговений я понимаю, что мне не послышалось и глупо улыбаюсь, он отвечает мне полуулыбкой.

– Я не знаю, как ты сможешь пережить этот день. Снова притворство, снова делать вид, что ты счастлива с ним, – говорит он тихо.

Неужели, ему стыдно за то, что происходит?

– Я уже привыкла врать, – мягко перебиваю его я. – Что-то ещё?

Он продолжает смотреть на меня, странно, проводит взглядом по каждой детали на моей одежде и в моем образе.

– Если бы я мог, я бы не заставлял тебя это делать. Поверь мне, цена за твоё притворство куда выше чем то, что я плачу. И я восполню всё. Поверь мне.

Я вежливо улыбаюсь. Слишком здесь жарко, слишком странно рядом с ним. Каждый сантиметр расстояния между нами накален. И кажется, что его всего меньше и что это расстояние между нами, как-то нас защищает.

Защищает от глупости, от очень большой глупости.

От чего-то совсем неправильного, порочного, что я вижу в его глазах.

Я открываю окно и в машину влетает раскаленный летний воздух. Мы доезжаем до дома восемнадцатого столетия за городом, где пройдет церемония и уже у ворот я вижу собрание незнакомых людей. Каких-то шустрых девиц, мужчин с большими камерами, незнакомых мне женщин постарше в элегантных длинных платьях.

– Это всё к тебе. Ты сегодня будешь в центре их внимания, – говорит Миша, понимая, куда я смотрю.

– Это то, о чём ты говорил? Журналисты, чужие люди… элита, которая собралась на этот праздник? Да?

Он кивает.

– Да, теперь ты явно видишь почему нам нужно было разыграть этот спектакль. Но официально ты даже мига замужем за ним не будешь. Я договорился. Лучше пусть о вас не узнают, никакой информации чем, узнают о разводе таком скором.

– Ага. А когда твоя семья узнает?

– Через пару недель. Я подготовлю отца и всё скажу.

– Что он сделает? С тобой, с Артуром за эту ложь?

– Убить не убьет. Я не завишу от семейного бизнеса никоим образом. Да и я сделал всё, чтобы выстоять нашу репутацию. А вот что будет с Артуром… мне откровенно плевать.

Он тянется ко мне и берет за руку. На мне белая атластная перчатка, но даже она не может защитить меня от жара.

– Только один день, Аня и я буду рядом постоянно.

Это звучит двусмысленно. Не то он будет рядом со мной один день, не то он будет рядом после этого дня, постоянно.

Ладно, нет, я не так понимаю. Что за глупости себе надумала?!

Я киваю и вырываю руку, надеясь, что никто не заглянул в машину и не увидел его движения.

Он будто сам не понимает, что это не то поведение, которое должно быть у брата жениха и невесты перед свадьбой. Хотя. Может быть, здесь нет ничего такого и это я себе всё надумываю.

Выхожу из машины, приподнимаю платье. Как назло небо затянуто тучами и явно пойдет дождь. Долго постоять на улице красивой не получится.

Михаил выходит за мной, закрывает машину и берет меня под руку, ведя к людям. Вообще, это должен делать отец но здесь брат жениха. Ладно, этот спектакль ставила не я, так что просто исполняю роль.

– О, это она! – слышу я громкий шепот. Нас наконец-то замечают, поворачиваются на нас. Камеры, глаза, девушки с включенными диктофонами.

Я сжимаю руку Михаила. Вот к этому я не была готова.

Сколько же лжи в один день

– Анна, вы же современная «Золушка»? Не хотите рассказать о вашем знакомстве с Артуром Владимировичем?

– Эм, мы сокурсники, – отвечаю я. Миша же держит меня за руку, и чуть сжимает её.

– Лучше отмалчиваться, потом будет пресс-релиз. Тебе это ни к чему.

Послушно киваю.

Из шума окриков журналистов вылавливаю отдельные фразы:

– Анна, один вопрос!

– Анна?

Я сначала замираю, никогда не было в моей жизни такого, чтобы столько людей требовали моего внимания.

Мне становится жутко, неловко, кружится голова от смеси чужих духов.

Но Михаил уверенно ведет меня дальше. Я доверчиво подчиняюсь ему, и плетусь за ним. Бросаю на него взгляд. Он уверен, спокоен, силен. Похож на кота, вокруг которого вьются надоедливые мухи.

Я невпопад киваю журналистам, извиняюсь, что не могу говорить, что тороплюсь пока Миша молча ведёт меня сквозь толпу.

Наконец-то мы подходим к большим дверям, которые открывает низкого роста швейцар в красном. Я киваю в благодарость и ступаю на паркетный пол, громко стуча каблуками.

Мы оказываемся в роскошном, широком и очень светлом зале. Поднимаю голову, разглядываю потолок с золотыми вензелями по углам.

На стенах же висят картины эпохи Возрождения, и даже пол не просто покрыт паркетом а он представляет из себя какой-то причудливый узор.

– Это же музейное здание? – спрашиваю у Михаила. Тот мягко улыбается.

– Не совсем, но да, ему лет триста лет и он на обеспечении государства. Удобно для таких мероприятий.

– Фальшивых? – вырывается из меня.

Ощущаю взгляд Михаила. Странный, теплый, поддерживающий.

Вдруг, мне становится странно от мысли, что я стою в свадебном платье, явно в месте, где проводятся свадьбы. И меня под руку держит Михаил.

В черном костюме, с идеальной в своей неровности щетине и смотрит на меня взглядом полным какой-то щемящей нежности и чего-то ещё. Этого же огня.

Такого же огня, когда мы были слишком близко в то утро. Когда всего шаг отделял нас от поцелуя.

Сердце начинает стучать где-то в горле. Я не пьяная, нет, я совершенно трезвая. Но почему-то что безумно тянет меня к нему.

Я хочу коснуться этих щек, этих волос. Хочу снова ощутить терпкий, горьковатый вкус его губ. Я уже знаю, какой он. Немного дыма сигар, чуть острое ощущение алкоголя, немного кислинки граната.

Невыносимо и неправильно. Чтобы меньше искушать себя, я мягко вытаскиваю свою руку из его хватки. Он позволяет мне это, но как хищник наблюдает за тем, как мягко бреду по огромному залу. Дохожу до сцена, где подготовлены музыкальные инструменты, где расставлены белые стулья для гостей.

– Сколько гостей? – тихо спрашиваю я.

– Более четырехсот человек. Ты знакома… кажется с двадцатью, – в голосе Миши слышу печаль.

Киваю.

– Ну да. Это не мой праздник.

Налюбовавшись красотой и помпезностью огромного зала я оглядываюсь на Мишу. Он будто что-то хочет сказать, но замечает кого-то за моей спиной и кивает мне.

– Ну что вы опаздываете, блин. Всё уже тут, – бурчит Артур и оглядывает меня.

Сердце неприятно пропускает удар. Внутри нарастает острый комок, будто ёжик вытащил игры где-то между горлом и грудью.

Когда же я прекращу так реагировать на своего жениха? На Артура? Когда я смогу простить ему всё, что он натворил?

Нет, не чтобы быть вместе. А чтобы не терять нервные клетки, каждый раз, когда я его вижу или слышу.

На нем такой же черный костюм, как и на Мише. Я даже оглядываюсь и сравниваю их.

Костюмы одинаковы, вот мужчины совершенно разные. Как так вышло, что они братья?

– Невесту нельзя видеть перед свадьбой, – зачем-то говорю я, поняв, что пауза затянулась.

– Да уж, примета плохая. Но у нас их достаточно. Идём, невеста моя.

Он протягивает мне широкую ладонь, и я понимаю, что не хочу ему давать руки. Только Мише. Хочу снова оказаться в той машине. Идти рядом с его уверенной походкой.

От страха глаза становятся мокрыми. Снова оглядываюсь на Мишу, который смотрит в упор на брата. Один мимолетный взгляд на меня и он приближается.

Он снова берет меня под руку. Я вжимаюсь в его плечо, по-детски резко и со всей своей небольшой силы.

Артур хмыкает. Встает с другой стороны, и тоже берет меня по руку.

– Это может странно выглядеть, братик, не находишь? – спрашивает он.

– Почему же? Пусть знают, что не только ты женат, но и мы помирились.

– Сколько лжи в один день, – бросает Артур.

От него исходит другой запах. Лимона, яблока. Кислый и сладкий сразу же. Будто бы он сам не определился.

– Думаю, нам надо идти, – говорю я, тихо.

Миша кивает.

Это кино. Спектакль. Просто пережить этот день.

Артур подмигивает Мише.

– Ну что, поехали?