Текст книги "Измена. Иллюзия счастья (СИ)"

Автор книги: Катя Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Ты – загадка

– Я не хочу вас стеснять.

– Вы не стесняете, Аня. Возьмите нужные вещи и останьтесь у меня.

Я так устала от этого безумного дня, что даже не спорю. Киваю. Иду в свою комнату и там беру с собой только необходимые вещи. Футболку, штаны, пижаму, самую закрытую и интеллигентную из своих.

Потом прохожу по неприбранной комнате. Оглядываюсь на ванную комнату, где пряталась от Артура, на стол, где сидела эта Елена на входную дверь с круглой дыркой в месте, где должен быть замок.

Как быстро это место стало ассоциироваться только с болью.

Несмотря на беспокойные мысли я очень быстро засыпаю в доме Михаила и даже забываю поставить будильник на утро.

*****

Когда я просыпаюсь, я не сразу понимаю, что я в незнакомом месте. Вокруг меня белые стены, напротив висит необычная картина с лицом девушки в красных тонах.

Воспоминания о вчерашнем дне постепенно догоняют меня. Я тянусь, чтобы посмотреть время на телефоне и в ужасе понимаю, что сейчас уже почти обеденное время.

Я проспала почти 12 часов. Как ни странно, нет никаких сообщений от обеспокоенных одногруппников. Переодеваюсь, умываюсь.

Я быстро выбегаю в зал, и неожиданно встречаюсь с Михаилом. Он не на работе, или где он должен быть. Нет. Он спокойно сидит за белым круглым столом, и отпивает из большой черной кружки ароматный кофе.

– Я опаздываю в универ, – выпаливаю я.

Михаил улыбается.

– Ну, вообще-то, я договорился с вашим университетом. У вас академический отпуск с сегодняшнего дня. До конца медового месяца, поэтому вы никуда не опаздываете, Аня. Присаживайтесь.

– Но… так нельзя. У меня зачеты, экзамены ещё будут.

– А ваш декан решил, что можно, садитесь, – пожимает плечами Михаил. – Я не особо умею готовить, но зато прекрасно умею покупать вкусное мясо и отличный кофе. Хотите бутерброд?

– Даже не знаю, – качаю я головой и присаживаюсь напротив него. – Это всё немного странно.

– Да нет ничего странного. Как бы вы сейчас учились, рядом с ним, рядом с Артуром? – говорит Михаил открыв дверь холодильника.

– Не думаю, что он в состоянии туда ходить сейчас.

– Будет, через пару дней. И что будет там? Аня, я вас в это втянул, но уж точно не хочу, чтобы вы страдали. Вы просто помогаете мне, притворяетесь, а не рискуете жизнью.

Я выдыхаю.

– Вы говорили, что вы его спасали уже. Что может это прекратить? Ну, его болезнь?

Так и не могу выговорить простые слова "он наркоман". Просто скажи же, это просто звучит.

– Его желание, – отвечает Михаил уклончиво и ставит на стол буханку хлеба и копченный свиной балык, от запаха которого я понимаю, насколько же голодна.

– И как его заставить его пожелать вылечиться? – спрашиваю я.

– Аня, вы… – он будто подбирает слова. – Вы не сможете. Пожалуйста, поверьте мне. И он будет пытаться вас пользоваться вашей добротой. Он будет пытаться играть из себя жертву, он будет давить на чувство вины, которое в вас безгранично. Я вас прошу только не вестись. Я это уже сделал. Он должен решить сам, и только сам.

Он встает, берет нож и начинает резать балык. Он делает это со всей силой, очень большими, кривыми кусками.

– Давайте мне, пожалуйста, – говорю я, натянув улыбку.

Он уступает мне нож и доску, я нарезаю мясо, хлеб. Нахожу в холодильнике ещё овощей, зелень, мою и нарезаю их.

Михаил молчит, странно, что я не чувствую неловкости от того, что мне нечего ему сказать.

– Я просто, – начинает он говорить первым. – Я не вызвал горничную. Ну, вы спали в отдельной спальне, но все равно, ваше присутствие здесь могло бы вызвать вопросы. Поэтому… обычно всё она делает.

Я раскладываю на тарелках еду и киваю.

– Мне не нужно этого объяснять, Михаил. Поверьте, я сама только и рада чем-то быть полезной.

– Да я так и понял. Поэтому Артур вас и выбрал.

– В смысле? – не понимаю я.

Он молчит. Я не переспрашиваю.

Присаживаюсь и делаю себе большой и красивый бутерброд с зеленым луком, помидором и чуть присаливаю. Михаил, сев напротив меня внимательно смотрит.

– Почему мне всё время кажется, что вы пытаетесь меня изучить, как зверька в клетке? – спрашиваю я у него.

– Не обижаетесь, просто я хочу понять вас. Понять, уж извините, насколько вы притворяетесь и зачем.

– Притворяюсь в чем? – не понимаю я.

– Во всем.

– Вы считаете, что я… не знаю, фальшивая, какая-то?

– Я не знаю, я и пытаюсь понять. Простите за откровенность, если я вас обидел чем-то.

– Да нет, – я пожимаю плечами. – Просто странно. Я ничего не скрываю от вас.

– Мы вчера договорились на «ты», – вдруг замечает он.

– Да, – киваю я. – Действительно. Но, я ничего не скрываю от тебя, – последнее слово так сложно дается. Михаил совсем не похож на человека, которому спокойно можно говорить "ты".

– Почему выбрала Артура? – он чуть склоняет голову. Я понимаю, что он будет не только слушать но и смотреть, пытаясь понять.

– Потому что, он мне казался принцем из сказки. Потому что он добивался меня. Я была ему нужна.

– Ты и сейчас ему нужна, – кивает Михаил. – Только вопрос зачем он нужен был тебе?

– Я ему нужна? – не понимаю я.

Пытались говорить обо мне и снова начали об Артуре. Печально.

– Ну да. Знаешь, как мне нужна моя горничная, что умеет резать нормально это мясо? Очень. А рубашки выгладить, у меня нет времени. Так что она мне очень нужна. Как функция. Ты тоже нужна моему брату. Как функция, и уж прости за откровенность, но сестра тоже исполняет функцию. Просто другую. Так то вопрос же не в том, чтобы быть с тем, кто нуждается в тебе. А быть с тем, в ком нуждаешься ты. Так почему Почему он был вам нужен?

Я пожимаю плечами. Дурацкий и неловкий разговор.

– Мои родители считали его хорошей партией для меня, у меня никого не было, и он был хорошим.

– И здесь нет ответа на поставленный вопрос. Он нужен твоим родителям, он казался тебе другим и у тебя никого не было на тот момент. Это не ответ.

– Зачем этот разговор? Что вы хотите узнать?

– Я сказал, понять тебя. Считай это моим хобби, разгадывать людей. А ты – загадка.

– Во мне нет ничего загадочного, – качаю я головой.

– Поверь мне, есть, – он встает. – Спасибо за беседу, за еду. Мне нужно ехать. Если будешь уходить, просто захлопни дверь. Забери электронный ключ в коридоре, на всякий случай. Артур будет ещё дня четыре отлеживаться. А тебе нужно продолжать подготовку к свадьбе. Платье, организационные вопросы. Отрешись от всего, Аня. Думай, что это твой проект, роль, как в кино. Я же сделаю всё, чтобы эти недели прошли для тебя комфортно и безопасно. Но попрошу об одном, – я поднимаю на него голову. – Слушай, что я тебе говорю. Я не смогу спасать вас если вы будете попадать в неприятности каждый день.

– А с чего я должна?

– С того, что я тебя спасаю уже два вечера подряд, – улыбается он. – Поверь, я вас не виню. Я даже не против, чувствовать себя рыцарем, но нужно знать какую-то меру, – он, кажется, впервые за время нашего знакомства улыбается и я усмехаюсь в ответ.

Он кивком прощается и уходит и я остаюсь одна.

Допиваю кофе. Опять брожу по его дому. Понимаю, что надо ехать к родителям и там притворятся счастливой невестой но совсем этого не хочу.

Вздыхаю, обнимаю себя за плечи и все же, решаюсь. Выхожу из его номера, не забыв электронный ключ. Поворачиваюсь к лифту и ошарашенно застываю.

Маша. Сестра моя стоит у лифта и хлопает глазами, видя меня.

– Привет. А что ты делала в номере брата Артура? – кивает она на дверь, позади меня.

Да, ты болен, Артур

Я не успеваю выдумать какой-то ответ, как внимание Маши переносится на дверь Артура.

– Вас что ограбили? – она говорит это почему-то спокойно, собирается дергать ручку.

– Не надо, не заходи? – я поднимаю руку, схватив Машу за запястье. – Артуру плохо.

Она кивает.

– Он мне вчера звонил ночью, говорил вы поссорились опять, и чтоб я приехала. Что там у вас? Не можешь свою гордость в жопу засунуть?

Маша чуть кривиться, будто недовольна моей очередной шалостью.

– А почему я должна? – не понимаю я.

– Потому что, Артур это деньги, это спокойствие. Это всё то, чего ты в жизни, не добьешься и я тоже. Поэтому эти твои истерики, – она машет рукой. – Нафиг не нужны. Потому что ты можешь упустить шанс, который не выпадает очень многим Так что ты там делала?

– Помогала по хозяйству, – пожимая я плечами. Ну, это почти правда.

– По его хозяйству? – ржет Маша.

– В смысле? – я не понимаю её внезапного смеха.

– Ой, ну с его хозяйством помогала, пока Артур в отключке, да? – она так ехидно улыбается, что я понимаю, что что-то не так.

Я несколько раз моргаю, пытаюсь понять, что имеет ввиду Маша.

– Ты что, сдурела что-ли?! – ругаюсь, когда до меня доходит.

– Ну а чо?! Мужик интересный, я видела. Побогаче Артура, уже свой бизнес есть, не мажор. Деньги не спустит ваши. Только мой тебе совет – такие мужики очень себе на уме. Тебе не получится его окрутить, он сам кого хочешь окрутит, обведет вокруг пальца, кинет и скажет, что так и было. Артур проще, так что бери добычу себе по зубам.

– Я не беру никакую добычу, – я качаю головой, прогоняя злость. – Маш, что ты хотела?

– Навестить зятя.

– Навещай. Но он… он в приходе был.

– Где?

Я не знаю, как это правильно назвать.

– Он принял вещества, вел себя ужасно. Я думаю, он тебе и звонил в неадекватно. Так что, лучше тебе его таким не видеть.

– Дебил, блин, – злится сестра и опускает голову.

Я понимаю, что она не сильно и удивлена.

– Маша, ты знала, что он наркоман? – шепчу я.

– Ань, наркоман это знаешь, тот кто в подвале одним спидозным шприцем херачит. Артур вполне разумно принимал, – она примирительно поднимает руки и кивает своим словам.

Меня же будто окатывает холодной водой.

– Разумно? – я срываюсь на крик. – Ты сбрендила?! Маша! Ты не сказала мне, что мой жених наркоман! Ты с ума сошла?! Я бы ещё за него замуж вышла!

– Аня, я, – она пожимает плечами но я и слышать не хочу. Я со всей дури отталкиваю сестру к стене, может быть, она даже ударилась. Мне все равно.

Отбегаю к лифту.

– Что за истерика?! – слышу её голос за спиной.

– Иди к черту, Маша. Я тебя знать не хочу.

– Что? Ань, ты что, дура?!!

Я молча сажусь в лифт и нажимаю кнопку. Не оборачиваюсь на неё. Черт, руки трусятся. Мне так плохо. Теперь от предательства двойного.

То, что она с моим женихом… это ужасно, но я в какой-то своей отдаленной части души понимала, что такое может быть.

Да, Маша красивая, Маша лучше как женщина, она привлекает парней. Было бы правильно, чтобы Артур был с ней а не со мной. Это скорее я была тут третьей лишней.

Но она знала, что он опасен. Что он болен. И молчала.

Это невозможно простить. Ни за что.

Я еду домой, говорю с мамой долго и ни о чем.

Периодически, мне звонит Маша, но я сбрасываю. Мама это замечает, и только на пятый раз спрашивает.

– Вы что, поссорились, девочки?

– Немного. Просто у нас разные понятия о жизни.

– Ну, это плохо. Вы сёстры, вы должны быть вместе. Вы должны друг другу помогать и поддерживать.

– Мам, пожалуйста, – я пытаюсь остановить её. Но её это только драконит.

– А что я?! В чем я-то виновата.

– Ты не виновата, – говорю я примирительно.

– Тогда почему ты говоришь со мной таким тоном?

– Каким?

– Таким! Ты должна позвонить сестре и помириться.

– Так может не я виновата в нашей ссоре.

– Какая разница, кто виноват. Вы сестры! Кто вам будет помогать когда меня не станет!

Я не знаю, что ей сказать. Если причину ссоры назвать всё. Всё провалиться, весь план и её же жизнь будет под угрозой.

В дверь звонят. Мама поднимается но я делаю знак рукой, и иду сама. Не смотрю в глазок и сильно об этом жалею, мгновение спустя, потому как только открываю дверь, тут же собираюсь её закрыть.

Артур.

Бледный. Несчастный, кажется похудел за один день.

– Анют, надо поговорить, – лепечет.

Я молча прикрываю дверь, но Артур ставит свою ногу в дверной проем и не дает мне этого сделать.

– О, Артур! – всплескивает руками мама, которая оказывается у меня за спиной. – Не можешь без нашей Ани и один день. Аня, ну что ты на пороге стоишь. Иди, налей чаю жениху.

Она делает страшные глаза и я понимаю, насколько она нервничает когда его видит.

Я плетусь на кухню, ставлю чайник и думаю, о том, что в этом мире нет места, где я не чувствую себя пленницей.

Нет, наверное есть, но я не попрошусь ночевать к Михаилу вторую ночь подряд.

Хотя и у него в плену, если б не его предложение, я бы уже спокойно рассталась с Артуром. С другой стороны, Михаил и не предложил ничего особенного, он не угрожал и не пугал.

Он только пообещал выполнить то, что вызвался сделать Артур. А я не могу забрать у родной матери надежду на выздоровление.

Слышу их смех в коридоре, и это меня бесит. Становится душно И тошно. Открываю окно. Вечерний прохладный воздух входит в комнату.

Сбежать бы из окна отсюда. Но через четвертый этаж не слезть.

Артур заходит на кухню, за ним мама, которая начинает меня отчитывать.

– Ну что ты на стол не накрыла, ой хозяйка какая ты! Всему учить тебя надо!

Мама начинает хлопотать у холодильника. Я понимаю, что она достает продукты у самой стенки, почти замороженные. Те, что принес Артур пару дней назад. И она их бережет, чтобы скормить потом ему же.

– Мне ничего не нужно, я не голоден. Я должен поговорить с Аней, – Артур машет рукой. Выглядит совсем плохо. Будто едва стоит на ногах, осунулся, бледный, слабый.

Едва сдерживаюсь, чтобы не закатывать глаза.

– Хорошо, – рычу я.

Ничего он мне не сделает в моем-то доме?

Он заходит в мою комнату, я закрываю дверь и вижу как в коридоре за нами наблюдает обеспокоенная мама.

– Что? – поворачиваюсь я к Артуру.

– Я хотел сказать: извини.

Висок начинает стучать от жуткой боли.

– «Извини»? – я говорю спокойно и тихо, чтобы мама не услышала. – Ты меня собирался изнасиловать, ты орал ужасные вещи, ты наглотался, накололся, я не знаю чем и чуть не умер на моих глазах. И потом: «Извини»?

– Ну что мне сделать? – он пожимает плечами. – Такая у меня проблема. Ты вообще, через две недели, скажешь что должна быть со мной в болезни и здравии и что-то там ещё. Так вот – я в болезни, Ань. Я больной человек.

– Да, ты болен. Артур, – киваю я.

– Ну да, так что то, что я делал под кайфом. Ну оно не считается, Аня.

– Может наоборот? Если ты знаешь, что опасен не только для себя но и для других – нечего принимать это. Знаешь, мы даже с тобой проходили юриспруденцию, вообще-то состояние опьянение не оправдание для преступления, это его утяжеляет.

– Ну что мне сделать, чтоб ты меня простила? – он лениво пожимает плечами.

Меня точно вырвет.

– Перестань принимать. Начни с этого.

– Совсем? – он чуть щуриться.

– Да. А ты сможешь? – вдруг сомневаюсь я.

Если бы он действительно смог, если бы действительно… может, всё можно было бы исправить.

– Я пытался, но…

Нет. Никакой надежды. Так только больнее. Только хуже.

– Ты даже не попытаешься. Снова? Тебя же всё устраивает. То, что не устраивает твоего брата и меня тебе плевать.

– Ань…

– Уходи, пожалуйста.

– Аня! – у него становится снова такой же злой голос как вчера.

Пелена прекрасного принца, которую он пытался напялить, спадает. Передо мной медленно проявляется чудовище.

– Уходи, – повторяю я.

Отхожу к стене, чтобы пропустить его к двери.

Артур уходит громко хлопнув входной дверью и не попрощавшись с мамой.

– Ну а тут что?! – кричит она. – Что ты натворила?

– Я ничего не творила, – говорю я, глядя в потолок.

Слёзы снова начинают бежать по щекам ручьем.

Мама хлопочет рядом.

– Да ты что?! Что ты сделала, Аня?! – кричит она.

Надо хотя бы что-то ей сказать и я говорю, быстрее чем думаю.

– Мама, он изменяет мне с Машей. Давно.

Странное у тебя окружение, Аня

Смотрю на лицо мамы. Боюсь, что она сейчас начнет переживать, что схватится за сердце. Осядет на пол. Уже мысленно готова вызывать «скорую» и тащить все лекарства что лежать в её ящике.

Но она достаточно спокойна.

Качает головой недовольно.

– Ну Маша дает, конечно. Уводить жениха у сестры, это последнее дело. Неправильно это. Но Артур то, в результате, кого выбрал? – спрашивает она.

– Он… – даже не знаю, как выразить. Секунду назад, я думала, что могу сказать ей всю правду, про договор с Михаилом но сейчас, начинают гложить сомнения. – Да он не выбирал никого. Он спит с ней, а жениться хочет на мне.

– Ну, это хорошо! – глубоко вздыхает мама, подходит ближе и касается моего плеча. – Ничего, перемелиться мука будет, ты знаешь. Ты правильно делаешь, мужиков строить надо. В кулаке держать. Пару раз на место поставишь, пусть побегает, цветы принесет, цацки какие-нибудь. Главное не перетрудись. А то реально уйдет. А Машке я пропишу по первое число, – она сжимает руку в кулак и улыбается. Наверное, мне должно полегчать, я должна улыбнуться от этих слов. Но что-то не выходит. – Что мужиков других нет, что-ли?! Пусть себе ищёт среди окружения Артурчика. А то самую легкую добычу схватила. Смешная такая вообще! О семье вообще не думает! Она то легко найдет другого нормального мужика, при бабках при всем, а ты?! О тебе она думала вообще?! Тебе ж повезло немеренно что Артура зацепила. Потом такого не будет.

Она опять машет рукой и идет на кухню, наливать воду из уже подостывшего красного электрического чайника.

Я бессильно плетусь за ней.

"Другого не будет". Проблема же в этом, да? В том, что я больше не смогу найти такого как Артур…

– Мама, он не чашку мою разбил. Он мне изменил. С моей сестрой. Я не хочу за него замуж, – тихо говорю я.

Сил нет совсем, каждое слово дается с болью. Кажется, что дышать больно, воздух стал колючим как кактус и режет мне легкие изнутри.

Хочется как маленькой девочке просто обнять её, укутаться в её тепле и закрыв глаза не думать ни о чем. Как в детстве, каком-то очень раннем, которого, я почти не помню.

Но мама снова качает головой и повышает тон.

– Глупости брось говорить! Ещё одна "умная" нашлась! Артур хороший мальчик. Где ты ещё такого найдешь? Ну ошибся, бывает. Жизнь свою из-за таких глупостей ломать и не думай. Знаешь, как моя мама мне говорила? Любовница это то, куда нужду справаляют. Как унитаз. Вот Машка, наша теперь та дура, блин, куда нужду справляют. Надеюсь, хоть предохраняется. Идиотка!

Вроде она злится на Машу, но совсем не так, как я могла бы подумать.

Она наливает себе чай. Стоит так близко, а я ощущаю себя безумно одинокой.

Униженной.

Я нигде не нужна. Мать уже "продала" за выгодную партию.

Кому я ещё нужна кроме кобеля при деньгах? Действительно. Я же урод. По жизни. Нескладная, некрасивая, безчувственная, не сексуальная, неправильная. Не то, что Маша. Мне всегда нужно пытаться кому-то быть полезной, чтобы не быть одиночкой по жизни.

Радоваться должна, что он хочет все равно жениться. Будет вонять духами проституток, но приходить в мой дом и есть мои пирожки и целовать в лоб наших детей, теми же губами что целовал недавно каких-то шлюх.

А я буду мудрой женой. Мудрой и правильной. Только не забывать бы бегать в клинику и проверяться, не принес ли любимый муж какую-то позорную болячку.

Господи, как же мерзко. Расплакаться хочется. Но я держу себя в руках.

Киваю маме и молча разворачиваюсь.

– Ты куда? А чай попить? Там конфетки стоят, – тараторит она.

– Я погуляю, – отвечаю я.

Мама выглядывает в коридор.

– Ой что-то ты там крутишь у себя в голове, Аня. Я тебе говорю, не твори глупостей. Покажи, что ты обижена, но не перегибай палку. Он должен к тебе хотеть вернуться. Поняла?

– Я всё поняла, мама.

Просто ухожу.

***

Сижу на улице. Уже темно а идти некуда. Домой не хочу. Там мама. К Маше тем более. К Артуру – опасно для жизни.

Может в общагу?

Набираю знакомой.

– Алло, Оля, привет. Слушай у тебя есть возможность мне дать переночевать? – тараторю я.

– Э, не, извини. У меня предки приехали. Слушай, а ты можешь гостишку снять? Хостел? Чё случилось то?

– Да ничего, просто решили с Артуром модно пожить подальше друг от друга перед свадьбой. А у мамы тоже гости. Все как-то нескладно вышло.

– Ну так, гостишку сними. Там копейки, пару тысяч в сутки всего.

Улыбаюсь. "Копейки" у меня в кармане рублей пятьсот. Не на всякое такси хватит.

– Я подумаю, да, спасибо за предложение.

Сбрасываю телефон и вижу сообщение о том, что зарядки осталось меньше десяти процентов.

Ещё одна невеселая новость.

Да, времени мало. Денег ещё меньше.

Если, наверное, позвонить Михаилу он примет. Но ночевать у него две ночи подряд это перебор. Нет, я справлюсь сама. Должна справиться.

Просто надо придумать, куда мне идти.

Мимо проходят двое мужчин, от них очень издали разит алкоголем. Они садятся на скамейку напротив. Смотрят на меня и я понимаю, если я сейчас не определюсь, быть беде.

Ладно. Неловко. Безумно неловко но выхода нет.

Я набираю номер Михаила.

Он берет трубку быстро.

– Да?

– Здравствуйте.

– Анна, вы забыли наш прошлый разговор?

Он будто отчитывает меня.

– В смысле? – не понимаю я.

– Мы с вами, общаемся на "ты". С тобой. Здравствуй, Аня.

Даже через трубку слышу, что он чуть улыбается, показывая что у него нет злых намерений.

Мне, наверное, совсем немног надо и от простой улыбки по телефону я расплываюсь и ощущаю непрошенную влагу в глазах.

Однажды, мама сказала мне, что я как щенок ищу любви у каждого и виляю хвостиком. Наверное, так и есть.

– Хорошо, здравствуй, – отвечаю я. – Миша. Здравствуй Миша.

– Привет, – почему-то голос звучит непривычно мягко. – Видишь? Я не кусаюсь. Мог бы укусить, но я далеко. Так почему звонишь, почти в одиннадцать ночи?

– Потому что… у мамы места нет, чтоб я переночевала. Так что.

– И вы не узнали об этом за целый день. Только сейчас? – притворно спрашивает он. – Какая необычная ситуация. Что на самом деле случилось?

– Мне некуда идти, – выпаливаю я.

Его голос становится серъезным.

– Странное у тебя окружение, Аня. Где ты?

– Я на скамейке, это у парка, там где памятник, сейчас посмотрю кому… – начинаю объяснять я, и слышу странный звук с той стороны трубки. Будто рычание. От неожиданности замолкаю.

– Аня. Геолокацию пришли. Твой телефон может это делать?

– Эм. Да, – киваю я.

– Тогда шли. И жди. Я еду.

– Спасибо.

– Не за что. Жди.

Я посылаю ему сообщение с данными и обнимаю себя за колени. Хочется свернуться тут клубочком, но нельзя. Надо делать вид, перед всеми пьянчугами города что у меня всё в порядке.

Если телефон сопрут не страшно, отдам. А вот если убьют, или изнасилуют – вот это страшно.

Но на самом деле, сейчас я спокойна. Хотя бы эту ночь я где-то посплю. А вот с завтра разберусь завтра. Я уже предвкушаю плотный ужин в той самой кухне, напротив Михаила и сладкий сон в уютной кровати под толстым одеялом.

Как телефон снова звонит.

Маша.

Что ей может быть нужно так поздно?

– Алло? – отвечаю я. – Маш, у меня телефон разряжен…

– Аня, пожалуйста, вызови ментов! – шепчет сестра.

– А сама не можешь? Что происходит? Ты где?!

Телефон вырубается у меня в руке. В это же время, я вижу замечаю свет фар. Вижу знакомую машину, что отличается от других – высокая, большая, белая. Лексус Михаила.

Миши.