Текст книги "Призраки во плоти (СИ)"

Автор книги: Катерина Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– И что же стало с Ирмой?

– А с Ирмой, Тиночка, всё не очень хорошо. Я до сих пор не знаю, куда Герман её упрятал. Я читал его мысли продолжительное время, но четыре месяца назад Герман просёк меня и «заблокировал мне доступ». Не знаю, какое заклятье он на себя положил, но с тех пор мне о нём совершенно ничего неизвестно. Как и об Ирме. Но ведь четыре месяца назад точно произошло что-то этакое, из-за чего он обрубил все связи, зуб даю!

– Ты бывал у него в больнице?

– Неоднократно, Агата, неоднократно. И, когда я понял, что не могу больше читать мысли Германа, я наведывался туда особенно часто… пока не сдался. Мне постоянно твердили, что он не появлялся на работе… дай-ка вспомню… да чуть ли не с новогодних каникул.

– И что же, по-вашему, произошло у Германа? – спросила Тина.

Денис не колебался.

– Убийство! Вот, что я думаю.

Предвкушая долгую историю, Агата и Тина подобрали стулья и присели напротив Дениса, не прекращавшего жестикулировать во время повествования.

– В последний раз я видел Германа в начале декабря, и мы с ним конкретно подрались, потому что я застал его во время какого-то действа над телом Ирмы. Она лежала на операционном столе, и она была жива, я чувствовал это. Но от неё не исходило мыслей, потому что тело было без души, понимаете? Понимаете, как это отвратительно? А он явно пытался что-то с ней сделать. Я не понял, что, но в мыслях он точно готовился к чему-то, что касалось её. А я застал его в неподходящий момент. Он выставил меня за дверь, но я остался стоять. Оттого, что Герман меня конкретно избил, я плохо читал его дальше, но пока я стоял за дверью, там явно произошло… убийство. Да, я считаю, Герман убил Ирму. Я думаю, он настолько устал от того, что не мог вернуть её душу обратно в тело при помощи изученных им тёмных знаний, что решил окончательно перерубить связь её души с телом.

Комок сожаления сдавил горло Дениса, заглушив речь. Агата редко наблюдала за ним глубокие сопереживания: Денис имел обыкновение шутить, подкалывать, кричать, если его что-то раздражало, открыто выражать презрение по отношению к недругам. Когда же он ведёт независимое расследование, он срывает с себя маскировку простачка и превращается в другого человека, неутомимого ищейку, искателя правды. Но и тогда он редко сопереживал тем, кому помогал или пытался помогать. А теперь? В его глазах отражалась горечь поражения, какую Агата не видала в них очень и очень давно.

Денис никогда не любил проигрывать.

– А знаете, что может быть обиднее того, что ты не сумел предотвратить убийство? Я упустил свидетеля!

– Свидетеля! – встрепенулась Тина.

– Герман был тогда не один в морге. Я точно видел какого-то паренька ростом почти с Германа, но я не разглядел его лица. Его лицо закрывал огромный капюшон как у смерти с косой.

– Почти как у тебя, – воодушевившись, сказала Агата.

– Не, у того он ещё больше. Он тупо смотрел на нас с Германом, пока он мутузил меня! А потом, когда я уже достаточно простоял за дверью, я услышал шум и крики, и из морга выскочил тот самый парень. Я, давай, за ним, я лишь хотел спросить, что происходит. А он всё убегал от меня. Так мы выбежали из здания на улицу… и тут-то я допустил ужасную ошибку.

– О, нет, – догадалась Агата, – ты решил…

– Я думал, у меня нет иного выбора! Я включил мои скрытые телепатические ресурсы, чтобы насильно остановить его при помощи моих мысленных импульсов. У меня редко удаётся этот трюк, но тот парень чертовски быстро убегал, а он был нужен мне! Я встал и направил свои мысли на него, прямо как пушку, – Денис тоскливо вздохнул. – Я не справился. Ещё никогда у меня голова не гудела и не ныла так… противно. Я аж почувствовал, как что-то порвалось в моём мозгу – ну, и отключился. Всё, конец! Ни Германа, ни Ирмы, ни того паренька я больше не видел.

Словно поставив точку в истории, Денис громко хлопнул по матрасу дивана.

– Ты, Немо, наверняка думаешь, что за бредни я несу, но это правда. Прямо кристально чистая правда!

«Я бы так и подумал, если бы не знал, что живу за счёт чей-то магии».

Весь этот сумбур, устроенный вокруг его личности, напоминал его собственный, происходящий у него в мозгу. Беспорядочные изображения, мелькавшие перед взором, сливались с ментальными иллюстрациями истории, поведанной телепатом. Сплошные разговоры – и так мало пользы. О, как ему недоставало покоя. Нескончаемый хаос, вырывающийся наружу и порождающий иной, среди группы экстрасенсов, изматывал его и сводил с ума.

– И нужно было меня так допрашивать?

– Ты это к чему? – Агата нахмурилась.

– Спросили бы давно Тимофея, почему он не вернулся в своё тело, у тебя же доска Уиджа есть, – раздосадовано сказал Немо, повернувшись к стене.

За его спиной раздался общий вздох и хоровой крик Агаты и Дениса:

– Идиоты!

– Подруга, тащи доску, быстро!

– Ага!

Агата в суете разобрала содержимое одного из шкафов, выкинув из него книги, нотные альбомы и рулоны карт. Высвободив все полки шкафа, она долго вспоминала, за которой из задних стенок она спрятала спиритическую доску. Обнаружив нужное место, она вызволила из укрытия объект поисков и положила на стол подле ноутбука, на экране которого так и стоял на паузе кадр с горящей машиной. Разместив над доской фотографию с убитым Тимофеем, Агата взялась за планшетку с круговым отверстием и начала вести ею по поверхности оккультного прибора. В скрещенных пальцах свободной руки вспыхнул сакральный голубой огонь.

– Тимофей Орлов, я вызываю тебя. Я вызываю тебя по делу о твоей смерти. Отзовись, если можешь!..

Тишина. Никто не сказал ни слова. Планшетка не отвечала.

– Тимофей Орлов, я вызываю тебя!.. – Агата повторила попытку. Напрасно.

Третий призыв также прошёл даром. Колдунья пожала плечами.

– Он не приходит.

– Да блин, – Денис всплеснул руками в фирменной экспрессивной манере. – Его тело тут без него шастает, а он и в ус не дует.

– Повремени с обвинениями, – возразила Агата, щелчком затушив пламя. – Мне ли тебе объяснять? Душа погибшего не приходит на призыв доски по двум причинам: либо она не хочет, либо не может. Возможно, душа Тимофея находится сейчас в таком месте, откуда она не может выбраться. Мы с Данилой однажды вызволяли душу мальчика из колодца, потому что она оказалась там запертой из-за посмертного шока. А если и Тимофей застрял где-то?

– Но не там же, где он умер. Это тебе не колодец, даже не двор-колодец, обыкновеннейший двор!.. Дружище, ты как?

Немо одолевала сонливость. Он так и не заснул этой ночью, окутанный размышлениями о прошлом и настоящем. Ноющее тело молило об отдыхе, когда неистовое сознание препятствовало ему и ни на миг не переставало размышлять.

– Боюсь, я пока ничем больше помочь не могу, – болезненно проговорил он.

– Пожалуй, на сегодня мы и так достаточно узнали, – ответила Агата. – Отдыхай.

Немо закрыл глаза.

– А я пока ещё раз сгоняю на место убийства, – сказал Денис. – Сомневаюсь, что призрак Тимофея мог остаться там, но проверить надо. Сегодня-то я взял с собой спирит-очки.

– Ну, «сгоняй», а мы вдвоём присмотрим за Немо.

– Ну, разумеется!..

Его быстрые шаги эхом пролетели мимо, пока Немо незаметно для себя погружался в сон.

Глава 4. Первый воскреситель

Ряды домов надвигаются на меня,

Я чувствую прикосновение их бледных рук.

Когда всё встанет на свои места,

В один прекрасный день мы проглотим всё это

И вновь растворимся, и растворимся вновь…

Stream of Passion – Street Spirit

– И что это за место?

– Его называют Домом Слёз, так я слышал. Старый дом, аж дореволюционный. Поговаривают, в нём жила ведьма аристократических кровей. Жила с семьёй, которую она всю пережила, и умерла она здесь же в полном одиночестве. А раз она была ведьмой, то, поговаривают, что после того, как она осталась здесь одна из всей семьи, в доме и вокруг него стала происходить всякая чертовщина…

– Марк, откуда ты это всё берёшь?

– Из достоверных источников! Да шучу я. Из статей в Интернете. От людей. Откуда только можно. Так что вот! Мы уже близко.

Куда только Марк не заводил Тимофея в своих приключениях. Тима был одним из тех, кто при любой удобной возможности бежал домой после универа или же ездил только в нужные и проверенные места. Когда составить компанию его звал Марк, Тима знал, что он затащит его туда, куда человек в здравом уме и шагу бы не ступил. Марк, этакий охотник за аномалиями, привлекал к себе внимание, но также и отталкивал, когда его увлечения мистикой доходили до фанатичности. Возможно, он насмотрелся «Битвы экстрасенсов», или в его жизни произошло что-то такое, из-за чего он поверил в иную реальность. Что же именно сделало его таким, Тимофей затруднялся предположить. Он не спрашивал, а Марк никогда не рассказывал. Вначале они сошлись лишь в музыкальных вкусах, когда познакомились в университете – всего-то. Но потом…

Потом прошло время, и вот они вдвоём шли по туманному осеннему лесу под грядущий вечер. Марк уверенным шагом вёл Тимофея сквозь деревья и кусты можжевельника. Путь он подсвечивал масляным фонарём, который они нашли неподалёку висящим на ветви большой одинокой ели, растущей на опушке. На закономерный вопрос Тимофея «Откуда здесь горящий фонарь?» Марк ответил пересказом легенды о том, что это фонарь той самой ведьмы из Дома Слёз. Любого, кто возьмёт этот фонарь, он приведёт прямиком к Дому. И самое интересное в этой легенде то, что, где бы путник не оставил этот фонарь по дороге, он возвращается на прежнее место – на ветвь большой ели.

Большой капюшон, покрывавший голову Марка, ерошился при каждом широком шаге, закрывая лицо. Тёплый свет фонаря отливался на длинной накидке и придавал Марку вид адепта тайного культа. Впереди появился просвет, и друзья ускорились.

Они пришли. Выйдя из леса, они обнаружили себя на краю огромного оврага. Противоположный край был гораздо ниже и почти сравнялся с землёй низины. Там-то и вырос перед взорами двухэтажный красивый особняк, называемый Домом Слёз. Выполненный в смешении английского и готического стилей, дом гордо приветствовал молодых странников. Туман как по приказу волшебной палочки расступился перед Марком и Тимофеем и образовал чистый коридор ко входу в дом.

– Я же говорил, что это необыкновенное место, – и Марк довольно улыбнулся.

Немо грезил этим домом. Картинка, запечатлённая памятью Тимофея, в ярких красках показывала его тёмную, но такую волшебную красоту. Жаль, он не был там. Не видел лично, вблизи. Однако воспоминания тела позволили ему достаточно ярко испытать то, чего он не переживал при своей жизни.

А, может, и не жаль, что он не был там, если этот дом опасен? Но он понимал любовь Марка к источникам мистической силы, как понимал её и Тимофей. Запретный плод всегда сладок.

Немо мечтательно вытянулся в постели, и голоса реальности прорезали его слух.

– …нет его там, я всю округу прошерстил, – проявился обрывок разговора.

– Но отчего-то же он не пришёл? Ситуация чрезвычайная.

– Агата, хрен его знает! Может, бесы куда утащили его душу, мне откуда знать?

– Эх, чёрт, не ладится ничего, хоть сквозь землю провались.

Денис так скоро вернулся? Ну и быстро же. Минуточку…

– А вам не кажется любопытным, что тело Тимофея воскресили в воскресенье? – заговорил третий голос.

Немо испуганно вскрикнул и вскочил на ноги. Он заснул! Он боялся этого, и всё-таки он заснул!

– Сейчас ещё понедельник? – спросонья спросил он.

– Конечно, понедельник, дурашка, – засмеялась Тина с места у пианино. – А ты хорошо поспал, мы тебя будить не стали.

– Я не хотел, я…

– Да что ты, Немо! – воскликнула Агата, усаживая его обратно на диван. – Отдых тебе сейчас то, что надо. Считай, как врач тебе говорю.

«Где-то я уже это слышал…»

Он приходил в эту комнату, вымотанный и рассерженный. Агата просила подождать её здесь и посидеть на диване, когда она отлучится на кухню. Его колотило. И он, кажется, что-то выпил. Какое-то зелье. И от него противно сворачивался желудок. Было плохо, физически и душевно. И в какой-то миг он захотел бежать от Агаты – бежать, чтобы оградить её от тех проблем, от той заразы, что он нёс в себе.

Он не собирался говорить Агате о том, что уйдёт. Уйдёт, не попрощавшись. Он лишь кивнул ей, чуть улыбнувшись, а она сказала, прежде чем выйти из комнаты:

«Сиди смирно. Тебе нужно отдохнуть. Считай, как врач тебе говорю».

– Так, значит, где душа Тимофея, неизвестно? – спросила Тина на всякий случай.

– Нет, – прогудел Денис, методично перебирая содержимое повисшей через плечо сумки. – Если она и застряла где, то точно в таком месте, куда мы пока не добрались.

– Например, как Дом Слёз? – вырвалось из уст Немо.

– Что-что?! – Денис резко встрепенулся, и его скрежащий возглас заставил передёрнуться всех в этой комнате.

Второй раз на дню он пугает Немо до мурашек. И зачем он это сказал? Немо съёжился, как будто в преддверии того, что разъярённый отец устроит ему ремнём нагоняй.

Денис успокоился на удивление быстро и с шипящим сомнением спросил, заглянув в глаза Немо:

– Дом Слёз, говоришь? Откуда ты знаешь… Память?

Немо закивал.

– А вам это знакомо?

– Ну… – Денис потянул с ответом, – мы там были однажды с друганом моим, Алексеем. Знаешь ведь, одно время мы были большими любителями посещать подобного рода местечки.

– Но, в отличие от Алексея, ты всё тот же сорвиголова, – вставила Агата.

– А этот дом… Нет, даже не один дом. Всё это пространство вокруг, оно ненормальное.

– Это как? – спросил Немо.

– Временные аномалии. Там частенько можно увидеть то, что было за десятилетия до твоего собственного существования. И не только увидеть, но и фактически побывать в этом времени. Всё зависит от прихоти дома.

– Так это дом виноват?

– Аномалии появились именно после возведения дома, да. Щас… у меня на смартфоне сохранилась одно старое фото… Особо здесь не видно, но дом выглядит абсолютно свежим. Его как будто совсем недавно построили.

Для достоверности собственных слов Денис показал фотографию, на которой застыл во времени загородный дом, будто сошедший со страниц готических историй.

Это он, подумал Немо. Он узнал этот дом из своих видений.

С лёгким выражением недоверия Агата погладила подбородок:

– Как же он ещё остаётся в таком должном состоянии, если ему почти двести лет? Как так вышло, что его не уничтожили за все катаклизмы, что были в двадцатом веке?

– Потому что уничтожать было нечего. Этот особняк, он то есть, то его нет. В двадцатом веке про его существование практически никто и не знал, и не помнил, пока его способность появляться из ниоткуда не обрела подозрительную активность.

– Так, постой-ка. Серьёзно? Ты хочешь сказать, что этот дом – вне места и времени?

– Ну, это чересчур сказано. Но мыслишь ты в верном направлении.

– А почему его прозвали Домом Слёз? – спросила Тина.

– Хм-м, даже не знаю, – задумался Денис. – Название будто из фэнтези взято, согласен. Видимо, потому, что там частенько пропадали люди?

– Пропадали люди! Ого.

– Где? В самом доме? – уточнила Агата.

– В местности вокруг дома. Хотя… и в самом доме тоже. Такие же любители заброшенных домов, какими были мы в молодости.

– Что скажешь на это? – спросила Агата. – Немо? Что с тобой?

Немо, призрак в теле Тимофея, держась за голову, неслышно стонал в попытке разглядеть более детальные кусочки памяти. Картинки мелькали перед глазами, будто обрывистый сон. Он то видел, то не видел перед собой места, людей, цвета, формы – кривые отражения прошлого.

Падающие снежинки. Свет фар, слепящий глаза. Он и Марк, бегущие от Дома Слёз. Бой часов, парализующий слух. Непроницаемый пласт воды, утягивающей на дно. И посреди ушедшего в небытие кошмара выступал новый женский образ, всплывший из памяти.

Это не тень Агаты или той черноволосой девушки, которую он часто наблюдал в отголосках. Русые локоны, светлое платье, худые руки. Стоя на солнечном свету посреди глухого леса, эта девушка сияла белизной словно призма, пропускающая этот самый свет сквозь себя. Отчего она такая яркая на размытом фоне деревьев? И, главное, кто она? Почему она тихо плачет, когда он смотрит на него?

«Я знала, что ты придёшь», – произнесла она.

Ирма? Она ли это? А по ощущениям они когда-то были близки. Что же случилось с ней?

Человеческая память очень часто запоминает бесполезные мелочи и забывает самое важное. Какая ирония.

Пока Немо разбирал в уме новые образы, Денис горел от злости, коршуном кружа по комнате. Агата успокаивала его, вставая у него на пути, но тот не прекращал разбрасываться проклятиями в адрес старого врага.

– Ну дождись, Герман, ты у меня получишь за это! Когда я его найду, зуб даю, я высосу из него признание и заставлю раскаяться!

Его перебил вибрирующий звонок из кармана джинсов.

– Капитан Новожилов, – сказал Денис, медля с нажатием зелёной кнопки.

– О Боже, – ахнула Агата и, вклинившись, положила подбородок ему на плечо. – Значит, что-то очень серьёзное. Про Тимофея ни слово.

– Я и так это знаю, – пробубнил он и взял трубку.

Агата как знала, что этот звонок будет переломным.

– Да?.. Да, я всё ещё интересуюсь им, и не надо тут… Чего? – протянул Денис, и его глаза стали бегать из стороны в сторону. – Постой, постой, ты серьёзно?.. Что?! – комната сотряслась от его вопля. – Мать моя женщина, где это было?.. Адрес, чёрт возьми! Я хочу посмотреть на это! Ага, понял!.. Я нервничаю, потому что я, эм – нет, неважно. Потом объясню… Тьфу, какого хрена я должен быть счастлив?.. Да потому что я, считай, ещё одну жизнь спасаю! А эта жизнь говорит, что знает Германа!.. Потом объясню, понял? Потом, потом, зуб даю… Ага, спасибо. Да, прости. Ну, до связи… Ты понял, до какой связи! Всё, давай.

Денис завершил разговор и с силой прикусил нижнюю губу.

– Едем все вместе.

– Куда? – воскликнула Тина.

– Германа нашли, – с кислой миной произнёс Денис. – Я опоздал.

– И как он, и что?

– А никак… Его убили.

Главный подозреваемый оказывается мёртв. Классика жанра. Но на сей раз ироничному Денису было не до шуток. Посадив троих пассажиров во внедорожник, взволнованный и хмурый, он повёз их на место преступления.

Этот путь был утомительным. От северо-запада Васильевского острова им нужно было проехать до Приморского шоссе – объехать почти полгорода. Все сидели тихо, никто не решался проронить ни слова в напряжённой атмосфере. Одна музыка хоть и немного, но разбавляла её, доносясь из бубнящего проигрывателя.

Немо заговорил первым, и заговорил он с Тиной, сидевшей рядом. Она отвлечённо смотрела на проносящуюся за окном листву, пока они ехали вдоль сквера у Большой Невки.

– Почему ты всё время молчишь?

Тина вздрогнула. Она не обернулась, но ответила:

– А что ты хочешь от меня услышать? Я же не скажу тебе: «Сделай-ка это, и всё пройдёт». Или же дай-ка я произнесу чудодейственное заклинание, и память откроется. Я всё ещё не знаю, что же тебе могу предложить я, но поверь, я тоже хочу тебе помочь. А пока я просто молчаливый свидетель. Я же бесполезна!

– Ничего ты не бесполезна, не наговаривай на себя раньше времени, – откликнулась на это Агата с переднего сидения. – Ты ещё успеешь проявить инициативу.

Немо сомневался, стоит ли спрашивать об этом. Но если это поможет ему, то почему нет?

– Тогда скажи мне честно, Тина. Ты хочешь помочь мне только потому, что я напоминаю тебе кого-то?

Тина вздрогнула вновь. Нехотя повернувшись, она застала на себе наивный, почти щенячий взгляд. Вчера она боялась смотреть в эти стеклянные глаза с темнеющими под ними мешками. Сегодня они заблестели живым огоньком. Его болезненное лицо перестало отталкивать, но места, где отслаивалась мёртвая кожа, пока сохранялись. Тина сглотнула.

– Я помогаю тебе, потому что хочу этого. Но ты… ты и вправду напоминаешь мне кое-кого.

«Я так и думал… Хотя, неудивительно. Я уже догадываюсь, кого».

И он давно догадался, какие эмоции она испытывает. Не зря она сбежала вчера. Ей страшно. И страшно ей из-за себя. Потому что боится собственных чувств.

– Однажды, у меня был друг, – призналась Тина. – Именно друг, между нами не было любви. Но… он был очень близок лично мне. Я не буду всего рассказывать, это… сложно. Да и ещё скажут мне, что жалуюсь тут на жизнь. Я привыкла со всем справляться одной. Но с этим я справиться не смогла.

Тина осеклась. Болезненные ассоциации выдали её. По-прежнему она ощущала на себе его взгляд Немо, теперь сочувствующий, а не просто заинтересованный.

– Мой друг пропал без вести. В конце прошлого года. Агата подтвердит, я хотела его найти. Я даже просила её связаться с его душой, если же он мёртв. Он не пришёл… Ни тогда, ни через неделю, никогда. И я чувствую себя виноватой за его исчезновение.

– Тина, ты знаешь, что ты не виновата, – снова подала голос Агата.

– Ага! А вот вину за смерть Сирила ты тоже брала на себя!

Она резко обернулась на заднее сидение. В этот миг она, в самом деле, выглядела как настоящая ведьма. Бездумно брошенные Тиной слова задели её за живое. Агата предстала перед Тиной и Немо в новом свете. Выражение её лица ожесточилось, тонкие пальцы сдавили спинку сидения, впившись серебристыми ногтями в обивку. Глаза её, тяжёлые, потускневшие, словно вобрали в себя негатив целого столетия. Ещё немного, и её бы залихорадило от внутренней злобы – скорее, даже не на бездумный выпад Тины, а на себя.

Агата вовремя совладала с собой и поникла головой.

– Я же просила, никогда не упоминать Сирила при чужих людях. Потом объяснять, что было между нами, и тому прочее. Я не хочу этого.

Оцепенение от страха прошло, и Тина сказала:

– Прости меня, я случайно…

– Ничего, ничего. Что прошло, то прошло, – Агата отвернулась. – Понимаешь теперь, Немо? Все мы пережили определённую трагедию, исказившую наши сердца. Мы пережили это и окрепли, но память о боли остаётся. Ты замечал? Людей часто объединяет не схожее счастье, а схожая беда. Люди тянутся друг к другу в основном тогда, когда им плохо. Тебе было плохо, и ты нашёл меня.

«Тогда и мне бы пережить», – подумал Немо, которому выпал шанс переписать свою судьбу целиком.

– А мы скоро приедем? – адресовал он вопрос Денису.

– Скоро, скоро, сейчас через перешеек и будем в Лахте.

Внедорожник проезжал меж больших вод. По одну руку озеро, по другую Финский залив. Слева вдали качался на воде лес яхтовых мачт. Правая сторона берега была заслонена вьющейся над серо-зелёной землёй трубой, но частично она пропускала вид на водную гладь.

– А вот там, смотри, – Тина одёрнула Немо за рукав, – в той стороне недалеко дом, где я живу. Здесь очень красиво, пусть и от метро далековато.

Немо удивлённо хмыкнул. И точно такой же путь, какой они проделали сейчас, она утром проехала на скутере?

А за окном уж проносились плотные деревья.

Они приехали к пункту назначения под конец официального осмотра. Уже смеркалось. Замёрзшие постройки со слепыми глазницами своим кладбищенским видом вселяли пустоту и тревогу. Ждущий впереди труп удваивал неприятные ощущения.

Немо закрыли в машине, дабы его присутствие не выдало намерения Дениса. Надувшись не всерьёз, он остался и прильнул щекой к запотевающему оконному стеклу, провожая взглядом первых и единственных друзей в заново открывавшемся мире.

Толпа полицейских и экспертов переминалась меж двух обшарпанных зданий. Посреди массы людей выделялся высокий подтянутый блондин, записывающий что-то в блокнот. Увидев экстрасенсов, он отложил блокнот и ручку и подмигнул своему главному консультанту по магии.

– Хо-хо, Сафонов! А ты сюда со всей своей бригадой приехал! – воскликнул капитан Новожилов.

– Да, они со мной, – Денис пожал ему руку.

– Так-так. Агату я знаю, а эта, зелёная, кто?

– Она тоже со мной. Дилетантка, – и Денис осмелился повернуться к убитому. – Ох ты ж… Жестокая смерть.

– Такая, какую он заслуживал, исходя из твоих рассказов, – презрительно ответила Тина.

– Но не настолько.

Представшее перед ними зрелище было далеко не из приятных. Тело Германа Соболева висело на острых прутах, торчащих из частично разрушенной кирпично-бетонной коробки. Ряд из трёх прутьев пронзал туловище насквозь. По красно-белому полосатому свитеру расползлось огромное бурое пятно.

А пальто на нём не было.

«Видишь, Агата? – телепатически сказал Денис. – Видимо, то пальто, в котором пришёл к тебе Немо, и в самом деле пальто Германа. Как он и говорил!»

Денис склонился над жалким телом недруга и приподнял его голову, влажную от выпавшего снега. На лице Германа посмертно отпечаталось выражение негодования и… разочарования?

– Эх, Герман, Герман… А я предупреждал, что тёмная магия тебя погубит.

Если бы он с ним переговорить ещё раз…

Оправившись от раздумий, Денис вновь надел на себя маску чудаковатого детектива.

– Когда его нашли?

– Два часа назад, – ответил капитан. – Его обнаружил один пацан, один из тех, кто любит полазать по заброшенным постройкам. Мы его допросили, но ничего нового и конкретного он нам не сообщил.

Агата просканировала ладонью тело Германа и сказала:

– Он мертв, по большей мере, двое суток.

– А ты можешь сказать, его толкнули уже мёртвого или живого? – спросил Денис. – Вдруг он уже был мёртв, а сюда его…

– Так, погоди, я изучаю, – прервала его Агата и опасливо дотронулась до плеча убитого. – Нет, он умер именно на этих кольях. Смерть была… почти мгновенной.

– Так это как получается? – заговорила позади толпы Тина. – Кто-то застал его врасплох и толкнул прямиком на них? А вроде крепкий мужик, как же он не сопротивлялся?

– Тиночка, эффект неожиданности плюс магия помешает любому отпору, – ответил Денис. – Хм, магия? А что, если… – Денис насадил на глаза стимпанковские гогглы и тщательно осмотрел злосчастный труп.

Эти очки были собраны по совместному проекту Дениса, его друга Алексея и отца Агаты, когда тот был ещё жив. В таких спиритических очках он легко заглядывал в призрачный мир точно так же, как это делают Агата и Даниил при помощи их вживлённых способностей. Но помимо призраков Денис мог различать и всевозможные сгустки энергии, которые обычно накапливаются в так называемых «местах силы». А также через его изобретение видны следы магического воздействия, даже когда они на грани исчезновения. В то время как рядовые медиумы по типу Агаты и Даниила умели различать их далеко не всегда.

Денис старался постоянно носить с собой «спирит-очки», как он их называет. Другой вопрос, он не часто пользовался ими, только в крайних случаях. Их долгое ношение вызывали головокружение. Тем хуже для телепатии.

Это случай особенный во всех смыслах. Увиденное через гогглы лишний раз доказало сей факт.

– Я догадывался, – сказал Денис, обрадованный подтверждением новой теории.

– Что вы увидели? – спросила Тина.

– Следы магии. А, точнее, Воздушных Рун. Кто-то для храбрости наложил заклятие невидимости. Вон оно что. Кто-то не хотел, чтобы труп Германа нашли раньше времени! Но заклятье было слабое, и потому улетучилось. Видно, что в рунах он неопытен.

– Вот этот «кто-то», – ухватился за слово Новожилов. – Сафонов, не дури, скажи, кого подозреваешь.

– «Я не могу рассказать ему про Тимофея… Пока не могу». Без понятия, – ответил Денис вслух. – Из тех людей, что я знаю, никто бы не убил его. Но хрен знает, с кем он мог познакомиться в последние три месяца. Я тебе говорил, что всё это время я проваливал все попытки проникнуть в его мозг… Есть-курить, как же я сразу не догадался! Топазный маятник! Виновата всего-то эта фигулька.

Денис показал на подвеску из прозрачного минерала, висящую на шее Германа.

– Маятник из топаза, – подтвердила Агата. – Просто и практично.

– Кто-нибудь, объясните мне, о чём вы? – раздражённо выпалила Тина и стиснула зубы, неловко переступая с ноги на ногу.

– Амулеты из топаза защищают владельцев от проникновения тёмных сил в их души. А также от моих назойливых мыслей. Вот Герман-продуман! А штучка красивая. Хм! Прямо как у тебя, Тина!

На шее «дилетантки» блестел похожий полупрозрачный маятник, но меньшего размера. Похожий на те, что он вечно видел на блошиных рынках во время городских праздников. И почему он раньше не приметил его? Сочетание увлечений Тины сверхъестественным и нестандартными украшениями не удивляло Дениса, однако отблеск граней маятника поверх болотной кофточки натолкнул его на одну мысль.

«Нет, конечно, вряд ли. Ну, а если…»

И впервые за эти сумасшедшие дни он проник в её голову.

– Денис, а можно мне ещё поинтересоваться?

– «Блин, она меня отвлекла», – с досадой подумал Денис, и телепатическая ниточка оборвалась, так и не дотянувшись до неё. – Да, Тина, спрашивай, что угодно, но не сейчас. Новожилов, если твоя вера в нашу ересь прочна на том же уровне, то вот тебе зацепка: убийца – начинающий маг с личными счётами к Герману, возможно, даже полутень, поскольку Герман в последнее время заводил знакомства именно с ними, насколько я помню из его мыслительных процессов. Только вот что они делали здесь, на краю города?

– Да уж. А, кстати, мои ребята нашли занятную улику у наружной стены, – сказал капитан. – Царапины на стене, следы краски и некоторые детали кузова. Сюда прилетела машина, следы свежие. Думаю, это была машина Соболева.

– Или машина убийцы?

– Тоже возможно. Но конкретно сюда не ехали, сюда съехали случайно. Как ни крути, выходит…

– Что Герман ехал куда-то за город вместе с убийцей.

Денис подивился собственному умозаключению. Зачем Герману понадобилось ехать за город? И что произошло между ним и его предполагаемым убийцей, раз всё кончилось неординарным убийством в случайном месте?

– Тело можно увозить?

– Да, мы здесь закончили.

Германа снимали с прутьев, когда из внедорожника Дениса выскочил разгорячённый юноша с лохматыми длинными волосами. То самое пальто, доставшееся ему от Германа, тянулось за ним как слезающая кожа.

– Денис! Я кое-что вспомнил! Я…

Денис остановил его сверлящим взглядом.

«Идиот! Тебя могут узнать здесь! Отвернись, быстро!»

Немо повиновался и прислонился к машине. Мертвец, чья кровь забрызгала землю, пока его снимали со стены, произвёл на него неизгладимое впечатление. Ещё немного, и Немо бы рухнул на мокрую землю, но Агата, вовремя подбежав к автомобилю, подхватила его и, присев на корточки, уложила его голову на колени.

– Я опять… да?

Агата подтвердила – он снова потерял сознание. Капитан Новожилов изогнул левую бровь.

– А это ещё кто, Сафонов? – спросил он, кивнув на чувствительного парнишку.

– А это мой друг, – акцентировала Тина. – Он просто болеет, потому ему не очень хорошо, и мы с Агатой вынуждены нянчиться с ним.

Капитана не удовлетворил такой ответ, но, ко всеобщему облегчению, в глубокие размышления он не пустился. Отметил лишь только:

– А я уж испугался, подумал, что мертвецы стали оживать. Он мне напомнил Тимофея Орлова, нашу прошлую жертву, помнишь?

– Как не помнить-то, – сказал Денис. – Сначала это, потом Герман. Капец, по-моему, скоро моим нервам.