Текст книги "Призраки во плоти (СИ)"

Автор книги: Катерина Самсонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– И, знаешь, что? – вспомнила она ещё одни слова Германа. – Я прилетал к Дому Слёз. Я ожидал встретить Ирму, но не нашёл её. А долго бродить по проклятому дому было рискованно. Зато я видел Марка. Даже не знаю, Кристина, что и думать теперь о нашем ритуале, потому что… У меня есть подозрение, что, когда мы вырывали его душу из Дома – он был ещё жив.

Она вышла из портала, ступив на мёрзлую землю. Она на краю оврага. Его дно пустовало. Как же прекрасно.

Тина спешно спустилась вниз. Если Марка ещё нет, то он вот-вот должен был явиться. Мелкие снежинки кружили вокруг неё, пока она высматривала знакомый силуэт посреди черноты леса.

Но никто не приходил.

Тина вывела несколько Воздушных рун и, будто пушинки одуванчика, развеяла их дыханием. Зачарованные огоньки воссоединились со кружащими в танце снежинками, освещая пространство маленькими звёздами. Отсечённая напополам луна, крадущаяся меж тонких облаков, была скупа на свет.

И вот заколдованные огоньки поплыли к вышедшей из темноты фигуры. В своих мыслях Тина едва не назвала его тем фальшивым именем, которое он себе выдумал. Это уже не Немо. Это её Марк. Когда он потянулся к летающим огоньками, словно ребёнок, впервые увидевший светлячков, одни огоньки пугливо метнулись в сторону, а другие мягко осели на его пальцах.

«Тот самый Марк, – подумала Тина, когда он подбросил огоньки кверху и сам закружился с ними вокруг оси. – Радующийся любому открытию. Ты же скучал по этому, правда?»

В какой-то миг он заметил её, стоящую в темноте. Часть огоньков воссоединилось с Тиной, отбрасывая волшебные светотени на её лице. Как же прекрасно, что они одни. Ради одного этого она сбежала. Не при свидетелях она хотела свидеться с ним.

Марк решительно подошёл к ней, и в его сапфировых глазах читался немой вопрос. Как же она скучала по этим глазам. Вне сомнений – вернулся истинный он.

– Я знала, что ты придёшь, – сказала Тина.

Марк зажмурился, когда в его затылке запульсировала кровь. Так же говорила Ирма в первый день после гибели.

Но сейчас перед ним стояла не она, а Тина. Та самая Кристина – упорная, эмоциональная, непоколебимая – вот она настоящая, и почти такая же, каким был когда-то он. Не было смысла спрашивать, как она нашла его. Наверняка этот телепат Денис успел передать.

Едва вспомнив об Ирме, Марк внезапно понял, отчего он так быстро отказался от её спасения, пусть он и не старался признавать это. Ирма слишком быстро сдалась, променяв жизнь на смерть. Да и он, Марк, тоже сдался, избрав самоубийство. Тина же не сдавалась никогда, и вот, оставшись в живых после мнимой смерти, она подняла к жизни и его. Его, настолько безнадёжного, что одному только Богу известно, как она его вытерпела.

За то, на какие меры она пошла ради него, Марку хотелось ненавидеть Кристину. Чужие кости, за решёткой которых он находился, всякий раз напоминали о том, что они никогда не принадлежали ему. Сколько бы ни прошло времени, Марк неизменно испытывал отвращение к заново натянутой на его душу плоти. Но, посмотрев на себя с иной стороны, посмотрев на Тину, которая силой сердца воскресила его из мёртвых – он решил, что больше права она, чем он.

– А я знал, что ты не оставишь меня, – ответил Марк, слабо улыбнувшись.

Тина смутилась. Никогда на свете он бы так не ответил, будь он прежним. Она поспешила найти очередные слова оправдания:

– Марк, клянусь тебе, я…

Но он оборвал её:

– Не нужно говорить. Я тебе верю. Я верю, что ты сделала это из светлых побуждений.

– П-правда? – затрепетали её запёкшиеся губы.

Полнейшее безумие, подумал Марк. Он любил и ненавидел её. И, похоже, она его тоже. Постойте, он сказал «любил»? Как можно любить её за то, в какой хаос она превратила его существование! Но опять же, каким образом Тина может любить его даже после того, как он едва не убил её? Два психопата, которым не жилось спокойно на земле. Двое калек, цепляющихся за нить выживания.

– Интересно, – сказал Марк. – У тебя никогда такого не было, когда ты приходишь куда-то не в первый раз, и ты вспоминаешь даже то, о чём ты думала, находясь здесь раньше? Ты знаешь… Когда ты оставила меня здесь, я подумал об одной вещи, которую я вспомнил лишь сейчас. И, знаешь?.. Я хотел, чтобы ты воскресила меня. Глупая фантазия, возникшая в панике пред смертью, но я действительно хотел, чтобы ты вытащила меня.

– Не надо, Марк, не договаривай…

– Впоследствии я думал только о тебе. Я знал, что ты не оставишь меня. Но я не хочу и не хотел причинять тебе настолько сильную боль.

Он подошёл ближе и вытер с её щеки подтёкшую тушь.

– Только мне придётся.

По оврагу пронёсся колокольный звон. Время искажалось. Земля сотряслась, и плавающие над ней огоньки потухли в разбушевавшемся ветре. Толчок заставил Тину навалиться на Марка, и, уберегая от падения, Марк подхватил её и прижал к себе. Морозный ветер завертелся вокруг них и растворился в стремительно светлевшем небе. Луна развернулась серебряной монетой и излила на снег ярчайший свет, который будто под действием этого света начал таять и стекаться под почву.

Звон продолжал расстилаться по оврагу. Где-то за лесом взметнулись птицы. Сухая трава захрустела под ногами Марка и Тины, когда они обернулись туда, откуда исходил бой часов.

Проклятый старый дом проявлял грозные стены в лунном тумане.

Марк отпустил Тину и твёрдо сказал, собравшись с силами:

– Я собираюсь покончить с Домом Слёз. Чтобы он больше ни на кого не распространил своё проклятие.

– И мы сделаем это.

– Нет, не мы. Я сделаю.

– Нет! – и она догадалась. – Я больше не отдам тебя ему! Одумайся! Что ты хочешь сделать?

– Сжечь его назло тьме! Сравнять его с землёй! – воскликнул Марк, агрессивно взмахнув руками.

– Его нельзя сжигать простым огнём, иначе души никогда не обретут свободу!

– Тогда что? – он ожесточился, чем заметно испугал Тину, которая вспомнила его старую ипостась безумца.

– Небесное пламя, – сказала она. – Так сказала мне Анна. Агата и Данила вот-вот должны придти сюда вслед за мной, они помогут нам. Пламя Агаты уничтожит Дом!

– Я устал ждать, Тина, – грустно ответил Марк. – Пока она доберётся, она и так много сделала. Должен же быть иной выход! Должен! И я должен пойти туда… сейчас. А ты останешься здесь.

– Ни в коем случае! – Тина удержала его за рукав накидки. – Если ты погибнешь, то Тимофей погиб напрасно, Герман погиб напрасно, все эти души в Доме погибли напрасно! Прошу, не обесценивай то, на что я для тебя пошла. Не говори, что моя собственная гибель была впустую!

Марк освободил рукав и поправил волосы Тины, свесившиеся на лицо. Как в последний раз он смотрел на неё, как если б он и не собирался возвращаться. Два противоречия боролись в нём, сменяя желание жить на желание жертвования. Он верил, что справится. Никто больше не умрёт. Никто больше не пострадает.

Он поцеловал Тину в замёрзшую щёку и незаметно вывел за её спиной рунический заряд.

– Ничто не напрасно. И я докажу тебе это.

Ледяной толчок в талию поразил Тину, когда она потянулась к нему, и тогда она быстро поняла, что он парализовал её.

И тогда Марк выступил к Дому Слёз, крыльями расправив руки и наполнив жилы рунической магией. Порыв ветра взвил его волосы и лёгкий подол накидки и разнёс по всему оврагу частицы рунического сияния. Он ступил на крыльцо, и массивные двери сами распахнулись перед ним, воскресшим из мёртвых.

– С возвращением, Марк, – прогудел из тьмы голос Вентиуса. – Я ждал тебя.

– А я-то как ждал, чтобы расквитаться с тобой, – съязвил Марк.

– О-о… это мы ещё проверим.

И под увядающий часовой звон он шагнул навстречу неизвестности.

____________

(*) Какая жалость. (фр.)

(**) Это правда. (фр.)

(***) Возьми себя в руки, Анна. (фр.)

Глава 23. Зов призрачного мира

Я не сдамся в этой борьбе,

В жертву принесено

Всё, что только было.

И я не допущу напрасной смерти.

Я спою эту песню вновь,

Ведь мы сильнее, чем прежде.

Нам дали шанс на жизнь,

И мы никогда не закроем эту дверь.

Epica – Our Destiny

Заклятие продлилось недолго. Осколками разбитых статуй разлетелись Воздушные Руны, и, разогнув отёкшие конечности, Тина выпрямилась и побежала к Дому Слёз. От него исходила густая аура с исходящими изнутри стонами и глухими криками. Несмотря на то, что растворение закончилось, и искажение времени прекратилось, что-то продолжало меняться в самом Доме.

«Как же быть… и как мне помочь? Я не смогла отговорить тебя. Почему ты пошёл туда?!»

Разом разбились все стёкла окон, и неукротимый поток ветра подкосил Тину и уронил на колени. Стекольная пыль осела на волосах, одежде и на траве у её ног. Один из осколков впился в её грудь. Ещё несколько прорезали кожу рук. Маятник испуганно закачался на шее. Боли не было. Было лишь желание, перед исполнением которого она ни за что не остановится.

«Я не умру так просто, демон».

Она усмехнулась и вынула длинный осколок, пронизывающий под водолазкой её плоть. По форме он напоминал силуэт кинжала. Который едва не пронзил ей сердце.

Отряхнувшись от стекла, она встала, не отрывая взгляда от Дома Слёз.

– Тина! – окликнули её позади.

Шуршание травы. Нарастающий со спины тёплый свет. Они здесь. Слава Богу!

– Тина! Господи, ты как? – Данила осторожно коснулся её, заметив растёкшееся кровяное пятно на салатной водолазке.

– Пустяки, – хрипло ответила Тина. – Но… Я упустила его. Скорее в Дом, не то будет поздно!

– Успокойся, Кристи, мы его вытащим, мы всех вытащим!

– Данила, – властно сказала Агата, обойдя их поближе к Дому, – уведи её как можно дальше, а я зажгу пламя.

– Ты что! Ты не сожжёшь его вместе с Домом! – воскликнула Тина, пока Данила силой отводил её к подъёму из оврага.

– Не бойся, – Агата улыбнулась. – Марк будет спасён.

Она потушила огонь в старом фонаре, принесённом с опушки одинокой ели, и оживила его другим, Небесным, который вмиг разлил по простору целительную синеву. Белоснежный кожаный костюм Агаты отражал магический свет, придавая ему дополнительную магическую силу. Дом Слёз гулко заревел, полыхнув нечистой аурой. Проклятая аномалия, предчувствующая близкий конец, испугалась одного только жара магии Агаты.

– Если бы я только знал о Небесном огне… – прошелестел за спиной знакомый голос.

– Поздно жалеть, Герман, – не оборачиваясь, ответила Агата, – но не поздно изменить то, что ещё возможно. Данила, держи!

Подоспевший Даниил выхватил у Агаты фонарь и встал к ней плечом к плечу. Ветер со стороны Дома Слёз дул им в лицо, спутывая вместе их длинные локоны. Разгоревшийся свет объединял их души воедино, их сердца забились в такт, воодушевляя на решающую битву.

– Как же я скучал по этому, – с подбадривающей улыбкой сказал Данила. – Мы вдвоём против целого жестокого мира.

– Я тоже, – признала Агата. – И эту победу одержим мы.

И, чиркнув ладонями, она возродила второе пламя.

Войдя в Дом Слёз минутами ранее, Марк уничтожил ненавистные часы во входном зале. Руническое пламя обглодало их каркас, но на стены не перекинулось. Марк пустил ещё больше огня из Воздушных Рун, но тот не желал трогать ни ткани, ни дерево.

По Дому раскатился смех Вентиуса:

– Уж не думаешь ли ты, что усмиришь меня подобным образом?

Стёкла окон тревожно дрогнули. Огромная люстра полетела с потолка, но Марк вовремя отскочил в сторону. Дом затрясся, словно в его вены проник яд. Свет угас, и отовсюду в сизых сумерках потекли грозные тени.

«Способность пенумбры – это сила тела или сила души? – вспомнились слова Германа из рецепта Vitae. – Исчезает ли она после смерти? Останется ли воскрешённый пенумброй или станет обычным человеком?»

Он был полностью уверен, что чист от сей силы. Вентиус не завоюет его душу впредь, не завладеет ею как вещью.

Марк поднялся по лестнице на второй этаж и руническим зарядом пробил двери, ведущие в башню. Постепенно он узнавал эту винтовую лестницу, стремящуюся кверху, эту груду мрачных картин в углах комнаты, эти свечи на стенах, тускло горящие перед гибелью. Он был здесь. Здесь же и его настоящее тело.

– Тимофей! – закричал Марк, забираясь на лестницу. – Ирма! Я здесь, я вас выведу!

Свечи потухли, и сопротивляющийся дух Дома Слёз сбил Марка с ног с помощью вставших на дыбы ступеней. Марк схватился за уступ в каменной стене, пока его не утянул вниз отравленный чёрный туман. Этого не произошло. Ударивший в голову адреналин заставил его вспомнить ещё одну формулу, и, держась одной рукой за уступ, другой он нарисовал Воздушные Руны и пустил их сверкающую пыль в сгущающуюся у его ног тьму. Вспышка света – и истошный вопль заледенил уши Марка.

Землетрясение ослабло, а огоньки, оставшиеся после выброса энергии, остались парить посреди гари. Марк поднялся и устремился вверх по ступеням. Он старался не думать о том, как после воскрешения и последующей амнезии в нём хватало сил и мастерства на подобную магию. Объяснением могло послужить одно – к нему, наконец-то, вернулась настоящая личность. И ей теперь есть, за что жить и за что сражаться.

Добравшись до конца, Марк распахнул выросшие перед ним двери.

Эта комната была самой светлой из всех. По ней гуляли почти непроницаемые клубы тумана, только это не совсем туман. Три узких окна с мутным рисунком пропускали лунные лучи, пронизывающие плотную ауру комнаты, и сходились в одной точке… над которой парило тело человека с чёрными волосами и в тёмной мантии до колен, чуть согнутых так, что ноги внизу почти перекрещивались.

Его настоящее тело. Он разыскал его.

Эмоции иссякли. Смелым шагом Марк подошёл к тому, кем он когда-то являлся. Часть распространяемой ауры исходило от него. Он парил в ней над полом так, будто он плавал в воде. Худые руки слегка разведены, смольные локоны реялись из стороны в сторону. На лице, точно таком же, какое и сейчас было у Марка, сохранялась маска спокойствия, граничащего с безразличием. Бывший он не шевелился, лишь аура качала его над твердью. Отчего же странное чувство, что он ещё живой?

Это безумие, который раз подумал Марк. Он смотрел на самого себя и видел мертвеца. Никчёмного мертвеца, который стоил смерти в этой миниатюрной преисподнии. И всё же это был он. Отрицать этот факт бесполезно.

С лёгкой опаской Марк потянулся к бывшему себе. Свечение отступила от тепла, и его рука осторожно коснулась щеки прежнего тела.

И вдруг – оно раскрыло глаза. Испуганные серые глаза с побелевшими зрачками. Тело громко ахнуло и вцепилось в края накидки Марка.

– Наконец-то ты здесь! – зарыдало оно. – Спаси меня! Избавь меня от этой боли!

Не может быть. Это его глаза. И его голос. Голос Тимофея. Почему его старое тело заговорило как Тимофей!

Марк схватился за запястья бывшего себя – и в одно касание прошла ослепительная вспышка. Между ними прошёл ток, от которого у Марка потемнело перед собой, но он упорно держался за телесную копию. В повторной вспышке напряжения меж их сердцами проявилась астральная нить, соединяющая их тела. Пылающая боль прожгла его насквозь. Марка разрывало изнутри. Душа жаждала свободы. Разум затемнялся, как и зрение. Нить раскалилась добела, и третья вспышка отбросила два тела друг от друга, и стёкла окон разлетелись вдребезги от взрыва энергии.

Белый свет был единственным, что запомнил Марк перед тем, как он лишился сознания. Мысли заснули под действием чудовищной порчи. И прежде, чем они проснулись от дурмана, на их месте заговорил дух Дома Слёз:

«Сила пенумбры заключается в единении человеческой души с его истинным телом. Заточённый во плоти Тимофея, ты перестал быть полутенью. Но теперь… сила вновь в твоих жилах!»

В груди Марка всколыхнулся сгусток необычной энергии, что заставило его резко очнуться и приподняться на локтях. Аура рассеялась, оставив голые стены и разбитые окна. Рядом с дверью неподвижно лежало тело… со светлыми волосами и в серой накидке?

«Что за… Что?!»

Вскочив на ноги, Марк осмотрел себя. Худые руки, чёрная мантия, льющиеся на плечи чёрные пряди. Его тело, он вернулся в собственное тело! Как такое возможно?

А Тимофей тогда тоже перенёсся?

Отойдя от шока, он кинулся к распростёртому на полу Тимофею. На белой кофте расползалось багровое пятно… Нет, чуду не случиться. Он был мёртв.

Стеклянные серые глаза. Марк не смог их вынести. Он опустил веки того, кто когда-то был его другом, и чьё тело стало пристанищем после возрождения.

А над мёртвым телом вспорхнул его призрак, осыпав пол частицами угасающей энергии.

– Ух ты!.. – сердце призрачного Тимофея замигало и, словно лампочка, быстро потухло, выбросив сноп голубых искр. – Так-то легче… Марк!.. – облегчённо воскликнул он. – Марко, ты живой! Прошу, вытащи меня отсюда!

«Тима… Чёрт возьми, как же я скучал по тебе. Но это я сделал тебя таким. Если бы ты смог простить меня…»

– Конечно, я тебя вытащу, – сказал Марк. – Я у тебя в неуплатном долгу.

Тимофей покачал головой и ответил:

– Забудем, что было. Главное сейчас – выжить.

– Тогда за мной!

Но стоило Марку приблизиться к двери на лестницу, как её окутал чёрный туман Вентиуса. Стоны и плач запертых на втором этаже душ усиливался с каждым мигом, пока туман заполонял башню.

– Марк! Через окно!

Тимофей коснулся его плеча, но получил заряд тока. Чёртово проклятие этого дома.

Вслед за Тимофеем Марк метнулся к одному из выбитых окон. Если он по-прежнему являлся полутенью, то падение с третьего этажа не станет смертельным, и, как только раны чуть затянутся, он сбежит.

Но жестокая мгла перегородила свет, за которым крылся путь к свободе, и окружила несчастного Тимофея, попытавшегося прорваться сквозь туман.

– Тима, беги!

Но чёрные струйки ухватились за него и обвились вокруг его ног, рук и талии. Недолго сопротивляясь, Тимофей откинул голову и впал в забытьё, удерживаемый в воздухе силой Вентиуса.

Двери распахнулись, всколыхнув облака дыма, и в комнату ворвалась хозяйка Анна, чья душа кипела как лава, излучая ауру крови. В дыму, оковавшем стены и щели, она была единственным светом, однако этот свет вёл за собой гибель. Анна стремительно направилась к Марку с выпрямленной вперёд рукой и вцепилась ему в горло, пропустив ногти в кожу. Марк оказался прижат к чему-то твёрдому, так и не успев вывести Воздушные Руны.

– Сколько раз я тебя просила не возвращаться! – сердито заговорила она. – Не умеешь ты слушать. Так смотри же, выдержишь ли ты силу трёх избранных душ!

Сознание вновь покидало его. Кровь расплывалась в размытом взоре. Никто не заполучит его тело, никто! Карабкаясь за остатки рассудка, Марк, не глядя, нарисовал первую пришедшую на ум руну, и Анну оттолкнуло от него всплеском воды. Она пошатнулась, но не растратила злости, разъедающей её призрак, и со взмахом дала обратный отчёт:

– Начинай, мой Вентиус!

Башня взорвалась. Как взрываются здания, начинённые динамитом. Но это было больше, чем взрыв – это прорыв окрепнувшей силы. Джинн, наконец, выбрался из заклятой лампы. Дух Вентиус обрёл свободу.

Пыль и сверкающий пепел разлетелись по сторонам. По оврагу прокатилась ударная волна, едва не сбив Агату и Даниила. Но они стояли стойко, и Небесное пламя не гасло в их руках.

– Пора! – крикнула Агата.

И несколько огненных шаров ударились о стены Дома Слёз. Стены вспыхнули. Бирюзовое пламя быстро распростёрлось по периметру и проникло вовнутрь особняка.

– Агата, наверху! – дёрнул её Даниил.

На останках башни угадывалась молодая фигура. С трудом держась на ногах, он смотрел вниз, на пару медиумов, единственную угрозу для набравшего мощь Вентиуса. Человек склонял голову то к одному плечу, то к другому, словно в нём происходила жестокая внутренняя борьба. И вдруг от него вспыхнул яркий ореол. Тройной ореол разных цветов, от красного до голубого. Тройная аура от одного тела.

– Души полутеней, – прошептала Агата.

А мистический огонь распространялся по Дому Слёз. Вой запертых душ слился с треском крошащегося дерева и скрежетом камней. Земля содрогнулась, и за фигурой человека на башне вырос огромный столп чёрной субстанции, которая, обретя окончательную форму, превратилась в гигантское существо с волчьей мордой и массивными передними лапами. От этого существа не переставал исходить едкий дым, который мохнатой струёй уходил из его груди в околдованное человеческое тело.

Чудовище заревело, дав волю текущему в нём пламени, которое вспыхнуло на тысячи искр из-под длинной лоснящейся шерсти. Этот рёв ударил по ушам как пиками, настолько впившись колючим эхо в разум, что из носа Даниила потекла маленькая струйка крови. Небесное пламя, охватывающее Дом Слёз, потеряло энергию и начало угасать.

Человек на башне рухнул на колени, и души, заточённые в нём, перестали противиться растущей в них мгле.

– Чёрт, надо их вытаскивать! Агата, в Дом!

Даниил и Агата забежали в пылающий входной зал. Посреди голубых языков сновали пепельные тени. Лёгкие задыхались от горечи сжигаемой проказы. Дверь в башню закрывала тёмная вуаль. Агата пустила в неё заряд огня, и со скрежащим свистом дым растворился в синеве пламени. Позади упала горящая балка, выпустив фонтан света. Даниил и Агата смело ступали меж огней, которые не трогали, узнавая своих хозяев.

– Ха! Вот и вы! – усмехнулся необъятный голос Вентиуса. – Напрасны ваши старания, нет нужды разрушать Дом! Отныне я не принадлежу ему. Я теперь… свободен!

Новый толчок, и они вцепились в резные перила, едва не свалившись вниз. Руки Агаты скользили, смоляные от мощной магии, каблуки сапог еле цеплялись за дерево. Когда качка ослабла, Даниил подхватил Агату и вытащил на второй этаж. Едва они ступили на твёрдый пол, как лестницы окутались чернотой и, покрывшись трещинами, разлетелись в щепки.

Из разрушенной башни выбежала Анна, чей багряный ореол казался опухолью посреди небесно-синего света. Одна фигура выдавала в ней человеческую душу. Чёрные как бездна глаза широко раскрыты, руки скрючены как старые ветви, а по всему её астральному телу простирались шрамы и язвы.

– Вы не пройдёте. Дальше вы не пройдёте!

– Отпустите несчастные души! – пригрозила Агата запылавшим кулаком.

– Нет! – зарычала Анна. – Они свобода Вентиуса! Они и моя свобода.

Щёлкнув пальцами, она разожгла алое пламя, идущее из трещин на её руках, с языков которых вместо искр капало нечто, напоминающее кровь. Проклятое пламя, магия чёрных ведьм. Проклятая душа, обрёкшая себя на падение в Ад.

– Она обречена, – Агата проронила с досадой. – Нам придётся. Огонь!

Даниил раскрыл створку фонаря, и горящий синий луч, вылетевший из стеклянно-металлической клетки, сбил Анну с места. Оклемавшись, она мстительно выстрелила в Данилу, но Агата успела отбить летящий сгусток собственным пламенем. Анна метнулась к ней и вцепилась в виски, впившись горящими пальцами в кожу. Агата потеряла контроль над огнём, не желавшим проникать в обезумевшего призрака.

На помощь пришёл Данила. Размахнувшись фонарём, в котором ещё пылал Небесный огонь, он ударил им о голову Анны, и фонарь разбился от энергетической вспышки, пройдя сквозь астральное тело Анны и выбив сгустившуюся тьму из её души.

Анна отпустила виски Агаты и растерянно застыла в воздухе. В её призраке проявились естественные цвета, разрушив тёмную паутину. Багрянец так и переливался в её груди, но израненный проклятием рассудок дал обнадёживающие проблески:

– Господи… что же я наделала. Что я наделала! Господи, как вы?

Пульсирующие виски мешали сосредоточиться. Агата прижалась к стене и вытерла просочившуюся кровь. Пальцы дрожали, магия отказывалась подчиняться.

– Данила… возьми меня за руку.

Бросив фонарь на пол, Даниил подбежал к ней и сжал в тисках её ладонь.

– Агата! Агата, только не теряй сознание! – он обнял её голову и прижал к плечу, прислонив губы к правой ране.

Вжимаясь в вибрирующую стену, Агата спросила спокойно и тихо:

– Данила, ты чувствуешь меня?

– Что?

– Ты чувствуешь, что я – часть тебя?

И при её словах раненый висок, куда поцеловал Данила, затянулся, не оставив и румянца. Агата выпрямилась, и Данила положил ладонь на второй висок. Ладонь слабо засияла изнутри, и вторая рана также затянулась без следа. Даниил трепетно задышал, наблюдая за исцелением, которое сотворил именно он.

– Как это?.. Я же не маг. Те лёгкие заклинания, что я знаю, не в счёт… Как я тебя вылечил?

– В тебе же моя энергия, – со всей простотой ответила Агата. – Забыл? Почти три года назад, когда я не дала тебе умереть от пулевого ранения, я чуть ли не душу вложила в тебя, помнишь? – она крепко обняла его и добавила. – Мы едины, Данила. Это не пустые слова.

Их сердца испустили ярчайший свет сквозь кожу и ткани. Между их сияниями замерцала белая нить, неразрывно связующая их души. Она звенела лёгкой цепью при малейшем отблеске чувств, испытываемых ими друг к другу. Они едины, как и было сказано.

– Так, ладно. У нас мало времени, нам нужно спасать Марка и остальных.

Даниил отпустил её, и нить их сердец тотчас же угасла.

– Хотел бы я остановить это время, – заметил он. – Этого врага нам никогда не победить.

– Не думай о времени как о враге. Когда ты того пожелаешь, оно станет другом. А теперь бежим!

Агата разожгла в руках пламя и по разрушенной винтовой лестнице побежала наверх. Даниил почти ринулся за ней, когда его одёрнула просветлевшая Анна и протянула зачарованный фонарь, целый и невредимый.

– Это вам ещё пригодится. Зря я в вас сомневалась… Убейте его! Отомстите за меня.

Даниил молча выхватил фонарь, коротко кивнул и поспешил наверх.

Дом Слёз разгорелся с новой силой. Словно само воплощение священной магии, Агата вырвалась наружу, сея вихрь бирюзовой магии. От башни, в самом деле, остался лишь пол и горки из дерева и камня. Здесь властвовал ураган. На самом краю оставшейся платформы, укутанное в дымовую ауру, парило молодое тело, в котором Агата узнала настоящего Марка.

– Марк! – воскликнула она и чуть не споткнулась о лежащий навзничь труп Тимофея. В её груди ёкнуло, но после она успокоилась. В нём уже никого не было.

Сдвинув тело от ступеней, Агата закричала вновь:

– Марк, сопротивляйся!

Тройной ореол изредка проявлялся из недр его тела, но он так и не отозвался, продолжая висеть с закрытыми глазами и приоткрытым ртом.

– Он не слышит тебя, Агафья.

Из разливающейся густой ауры вышел высокий мужчина в изорванной мантии, стелющейся по полу. Его угольные волосы, кончающиеся у талии, вздымались при каждом шаге крыльями ворона. Руки, будто испачканные в дёгте, походили на вороньи лапы, а лицо, испещрённое нарывами и порезами, невольно напоминало лицо Марка, как если бы ему было лет за сорок, но с более острыми чертами. Он так издевается, или это его настоящий человеческий облик?

– Его тело в моей власти, – продолжал дух, подступая ближе. – А его душа дремлет глубоко в больном сердце.

– Вентиус, – Агата смело шагнула навстречу, – мне нужна не только душа Марка, но и все души Дома Слёз. Я не прошу тебя, чтобы ты их отдал, но предупреждаю, что в случае отказа моё возмездие будет страшным. Настолько страшным, что даже ты пожалеешь о том, что встал на моём пути.

Вентиус усмехнулся, рассматривая девушку в белом. О да, Агата кажется ему ничтожеством. Но так лишь кажется.

– Ты же человек. Что ты можешь противопоставить тёмному духу вроде меня?

Голубые глаза Агаты сверкнули уверенным огнём.

– За нами Свет. И он ещё никогда не покидал нас. Тебе лучше сдаться!

И как только её коснулось тепло плеча Данилы, Агата резко развела руками, как если бы взмахнула шпагами, и зажгла в них пламя.

Вентиус, взмахнув полой мантии, обратился в дым и обрушился на них шквалом из пепла. Даниил заслонил Агату собой, подняв над головой фонарь, от которого слепящая пыль отлетала прочь, огибая артефакт в полёте. Лавина грязи скатывалась по барьеру света как по сфере. Когда шквал закончился, Даниил и Агата, отряхнувшись, обернулись туда, куда он стремился.

Из горы пепла, возникшего за их спинами, выросло волкоподобное чудовище в два человеческих роста. Оно перестало напоминать прошлую форму, невзирая на антропоморфное телосложение. Вместо ног оказались задние лапы, похожие на волчьи, а руки были длиннее обычного, массивнее, с острыми чёрными когтями.

Раздался крик. Огонь погас в руках Агаты, и Данила вновь укрыл её собой, защищаясь от демонического влияния невредимым фонарём. Чудовище оскалило клыки. Агата заново зажгла в себе пламя и оттолкнула Данилу:

– Спасай Марка!

И Вентиус почти набросился на него, бегущего к заколдованной жертве, но Агата перегородила путь, накинув на себя пылающий защитный купол. Сегодня она снова возносит себя в жертву. Она всегда была готова умирать за других. Божественная удача позволяла ей выживать, намекая – для того ты и живёшь, чтобы побеждать тьму. Но никому неизвестно, когда она подействует в последний раз.

Агата улыбнулась назло Вентиусу.

– Только тронь его, и я низвергну тебя.

Вентиус испустил новый вопль. Защитный купол не пропустил тёмную магию, она обошла Агату стороной тёмными волнами. Но вместе с воплем демона послышался ещё один крик. Человеческий.

Стоящий перед Марком на краю рушащейся башни Данила схватился за уши, выронив фонарь, и скрючился от боли, пронзивший его слух. Марк выпятил грудь, борясь с заклятием Вентиуса, но после очередной попытки его силы увяли, и он повис в воздухе с таким же безразличным выражением, какое у него было.

«Теперь-то ты меня разозлил!»

Агата расстегнула куртку, стягивавшую её движения, и скинула на пол, оставшись в тонкой облегающей водолазке. Небесный огонь неистово разгорался в её душе в поисках выхода, стремясь поглотить мрак, стремясь светить. Громко вскрикнув от его напора, Агата дала ему долгожданный выход. Её руки зажглись по самые плечи, глаза засверкали, а вокруг ног закружила огненная воронка.

Пока Вентиус не успел издать третий вопль, Агата подскочила к нему вплотную и поразила пламенем его горло. Чудовище вздёрнуло голову, задыхаясь от собственной гари, но Агата успела зацепиться за его шерсть и стремительно взмыла вверх, утянув за собой полыхающий вихрь. Она крепко держалась на нём, когда чудовище с горящей глоткой искало любую возможность её скинуть, прыгая и изворачиваясь. Агата забралась по шерсти до загривка и, замахнувшись кулаком, прожгла затылок Вентиуса. Тот заскулил, задрав голову ещё выше, и поднялся на задние лапы. Агата еле удерживалась за гладкую шерсть, впившись каблуками сапог в его кожу. Поднявшись, Вентиус ударил передними лапами об пол, и от резкого толчка Агата слетела с него по спине вниз, рухнув прямо подле трупа Тимофея. Тело онемело, затем задрожав от покалываний, и она долго не решалась встать, не отрывая взгляда от мёртвого лица.

«Бедняга. Он-то точно заслужил такой участи. Да кто из всех проклятых Домом Слёз заслужил такую участь?.. Я отплачу за вас. Вот увидите».

Выстрелом выпустив временный защитный купол, Агата поднялась и оглядела платформу – голый пол оставшейся без стен башни. Под ногами прокатились трещины. Данила, раскрыв дверцу фонаря, прижимал его к сердцу Марка, и целительное свечение стремительно проникало в измотанный пытками организм.