Текст книги "И целый мир в подарок (СИ)"
Автор книги: Катарина Глаголевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)
Глава 23
Я балансировала на верхней ступеньке библиотечной лестницы, одной рукой запихивая «Зельеварение», а в другой удерживая «Кодекс магических законов» и «Политэкономию».
– Ния! Спускайся! – послышалось от двери.
– Ал! Ты! – развернулась я на такой знакомый голос. «Политэкономия» рухнула вниз, а меня успел поймать Алок.
– Дорогая, а ты левитировать при падении не пробовала?
– А может я хотела, что бы ты меня спас? – если честно, то про «левитацию» я вообще забыла, пребывая в ужасе от падения драгоценного талмуда по политэкономии…
– А если бы я не успел?
– Но ведь ты успел… – прошептала я, уже чувствуя вкус его губ.
– Ал, ведь бал еще только завтра… Что-то случилось?
– Да. Я не хочу терять ни минутки. Можешь не переодеваться, мы пойдем через порталы. И положи в конце-концов эту книжку!
Приятный вечер, жаркая ночь, холодное утро и это извечное «Нападай!»
– Ал, у меня такое впечатление, что ты меня в «коммандос» готовишь, – отражая очередной удар и уворачиваясь от следующего.
– Не знаю, что это такое, но в жизни все пригодиться может, – очередной выпад, который мне удается отвести.
– И вообще я есть хочу! Мог бы хотя бы завтраком накормить! – удар, еще удар. Да, я злая, когда голодная!
– Тогда бы ты была сытой и довольной и медленно двигалась, – новый неуловимый прием, мой меч вылетает из моих рук, а я оказываюсь в объятиях своего мучителя.
– Сдаюсь! Сразу! За завтрак!
Алок смеется и открывает портал.
– Переодевайся потом в платье, переместимся в Тигад, там и позавтракаем. Заодно и с местной кухней ознакомишься… – подтолкнул меня Алок в ванну.
– Ал! – крикнула я уже погружаясь в воду, – А прием во сколько начнется?
– В десять по местному, так что поторопись, – встал Алок в проеме двери…
– Еще уйма времени! Сейчас-то всего, наверно, около шести…
– Дорогая, ты опять про часовые пояса забываешь! У нас не так уж и много времени. Позавтракаешь, а потом тебя местные служанки подготовят к приему… – и в глазах такие чертенята… Опять какую-нибудь каверзу задумал…
Полутора кругами позже… Ванна, подводный массаж, надводный массаж, маска… Одеты местные служанки были очень своеобразно… Хотя, в чем-то это напоминало наш Ближний Восток… Два ярко-синих полотнища одно над другим завязаны по бокам на талии, потом спускаются вниз, оборачиваясь несколько раз вокруг щиколоток и так же завязываясь узлом. В итоге получалось что-то среднее между юбкой и шароварами. Третье синее полотно несколько раз оборачивалось вокруг шеи, прикрывало грудь и завязывалось узлом на спине. На полотне, изображавшем топик, было начертано несколько цветных закорючек. Лоб и волосы девушек закрывал синий же платок, так же завязанный на шее. В сочетании с темной, почти черной кожей девушек, смотрелось очень интересно…
Меня вытащили из ванны, обтерли, натерли каким-то душистым маслом и, завернув в большое полотенце, усадили на низенький пуфик перед зеркалом. Когда мне заплетали не то десятую, не то двадцатую косичку, я приняла решение больше никогда не расчесываться, а оставшуюся жизнь провести в косичках… Потом все косички были сплетены вместе и уложены на затылке… Смотрелось неплохо, но какой смысл было их плести?
После меня жестами попросили встать. Чулки с подвязками и трусики «а ля стринги» вызвали у служанок некоторое замешательство, но я быстро исправила ситуацию. Платье из тяжелого черного бархата с высоким воротником, закрывающим шею и шнуровкой сзади, внизу чуть выше колена расходилось тремя полупрозрачными вставками, слегка серебрящимися в свете масляных светильников. Ловкие ручки служанок стянули шнуровку и «вторая кожа» плотно облегла мое тело почти до колен. Вот только полное отсутствие рукавов несколько смущало меня… К широкому вороту-ошейнику крепился клин лифа и клин спинки, а все руки и плечи до самой шеи оставались обнажены… Причем это выглядело более вызывающе, чем платья с открытыми плечами, которые мне приходилось надевать на балы в Доргмире… тонкие черные перчатки выше локтя закрыли руки до самых татуировок…
Алок вошел в тот момент, когда я несколько недовольно рассматривала себя в зеркале.
– Готова? – спросил он от порога и стремительно подошел ко мне, обнял меня за талию. Я обернулась к нему. В своем форменном черном с серебром костюме, с длинными распущенными волосами он выглядел просто сногсшибательно… Я восхищенно охнула:
– Ал, ты такой….красивый…
– Должен же я соответствовать своей невесте, – легко коснулся он меня губами, – сапоги надели?
– Ал, а может, туфли?
– Нет, дорогая, – оглянулся он, выискивая что-то, а потом подхватил меня за талию и усадил на стол, небрежно поднял подол платья, – ты идешь на бал как дракон, значит, и одежда должна быть соответствующая.
Тонкая замша плотно облегла ноги до самого колена, Алок подтянул шнуровку, а потом, хитро улыбнувшись, скользнул рукой выше колена…
– Ал… Мы, кажется, куда-то спешим? – напомнила я ему.
– Хорошо, расплатишься после бала. С процентами…
– А за что это я тебе платить должна?
– За услуги моих рабынь, – расплылся в улыбке Алок…
– Так они еще и рабыни? Твои рабыни?
– Ния, ну здесь так положено… Так, сейчас уже действительно некогда, а после приема я тебе все расскажу… – снял он меня со стола, задержав руки на талии, а потом медленно проведя ими вверх.
– Ах, Ал… – у меня перехватило дыхание, и я поняла, что мы рискуем вообще никуда не попасть…
– Хочешь, сегодня проведем ночь в катмирском стиле? – загадочно улыбаясь, спросил Алок.
– Да, – выдохнула я. То, как Алок придвинулся, сняв меня со стола, как его руки скользили по моей спине, одновременно удерживая меня, вызывало у меня уже совсем не легкое головокружение, – Ал, мы опоздаем…
– Последний вопрос… Жена или наложница?
И то, как при этом блеснули его глаза, заставило меня ответить:
– Наложница…
– Люблю тебя, – чуть отодвинулся он, позволяя мне выпрямиться, и легко поцеловал в уголок губ, – Поехали!
– Ал! А плечи!
– Ах, да… – он махнул рукой, подзывая замерших в уголочке служанок. Или действительно рабынь?
Полупрозрачная черно-серебристая ткань окутала меня с головы до ног… Тонкий серебряный обруч с вкраплением мелких бриллиантов закрепил ее у меня на голове.
– Посмотри! – развернул меня Алок к зеркалу, – Теперь тебя ничего не смущает?
Сквозь тонкую ткань так же просвечивали оголенные плечи, и то, что платье плотно облегает фигуру… Но теперь это был не вызов, а загадка…
Во дворе перед крыльцом нас ожидал самый настоящий паланкин. И два здоровенных орка при нем. Одеты они были в ярко-синие шаровары и кожаные жилетки, которые лишь слегка прикрывали их бугристые от накачанных мышц тела.
– Ого! – тормознулась я на крыльце, удивленно рассматривая средство передвижения и движущую силу.
– Пойдем, пойдем, – подхватил меня под локоток Алок, – если хочешь поглазеть по сторонам, то можно не задвигать занавески, но тогда прикрой лицо до самых глаз.
Пока мы шли до паланкина, я успела «поглазеть» на двор – правда «глазеть» было особенно не на что – сухая каменистая земля под ногами, высокий желтый забор, в самом углу какое-то чахлое деревце… Алок отворил дверцу. И тут я охнула опять – пол, какой-то матрасик и куча подушек… А сидеть на чем?
– Садись, как тебе удобно, – правильно расценил мой «ох» Алок, помог мне пристроиться среди подушек, потом залез сам и уселся по-турецки, – Лицо прикрой, – напомнил он мне и произнес несколько каких-то непонятных слов. Орки взялись за ручки, чуть качнувшись, поднялся и мы поехали. Пошли? Нет, наверно, все-таки поехали…
«Глазеть» и здесь было не на что… Высоченные желтые заборы тянулись вдоль довольно узенькой улочки, упираясь в безоблачное зеленое небо… Лишь иногда эти заборы разнообразили ворота или двери маленьких лавочек. Я посетовала на это Алоку.
– Не забывай, что здесь сейчас осень.
– Можно подумать, что летом здесь все цветет!
– Летом нет, а вот весной заборы украшаются вьющимися растениями, да и цветы вдоль дорог высаживают.
– А куда это все девается потом?
– Сгорает на солнце и уносится ветром… Только за заборами остаются ухоженные и тщательно оберегаемые сады.
В это время мы подъехали к особенно высокому забору, за которым виднелся ослепительно белый шпиль. Кружевные белые ворота растворились, и мы оказались в сказочном саду. Тонкий аромат окутывал сад, где-то пели птицы, по сторонам от подъездной аллеи громко журча и сверкая брызгами, били вверх фонтаны… Пару раз дорогу нам перешли золотистые птицы с шикарными хвостами, только немного крупнее наших павлинов… Меня не хватило даже на «ох» – я просто онемела…
Глава 24
Паланкин остановился, Алок ловко выпрыгнул из него, не открывая дверцу, а потом подхватил меня за талию и поставил рядом с собой.
– Ты как? Ноги не отсидела? – спросил он тихо, продолжая удерживать меня.
– Все в порядке…
– Лицо можешь больше не закрывать, – шепнул он, отпуская меня и беря за руку, – пойдем я тебе кое-кого представлю.
Мы подошли ближе ко входу во дворец – огромное белоснежное здание как бы сплетенное из кружева, обхватывало двумя крыльями сад и уносилось вверх высоким шпилем, самый верх которого еще был освещен закатным солнцем. От крыльца к нам навстречу подошли мужчина в таком же, как у Алока костюме, только темно-зеленого цвета и держащаяся за его руку женщина. Ее фигура была закутана в бледно-зеленую ткань, на голове тонкий золотой обруч удерживал покрывало.
– Разреши тебе представить: Первый советник посольства Илении граф Оливетти, герцогство Мане и его несравненная супруга леди Марика.
– Очень приятно, – обозначили мы поклон легким наклоном головы.
– Лорд Алокхейвгос! Вы всегда смущаете меня своими комплементами! – леди Марика плотнее запахнула свое покрывало, и тут стало ясно, почему она выбрала такую плотную ткань, леди Марика ждала ребенка и, судя по всему, сиё торжественное событие должно было настать уже скоро…
– Лорд Оливетти, а герцогство…
– Да, герцогиня, – весело улыбнулся Первый советник, – я ваш верный вассал… – склонил он голову.
– Тилис, а герцог уже приехал? – подтянул меня к себе за руку Алок.
– Да, они с супругой в зале. Сильма опять уговаривает его остаться на бал и, по-моему, сегодня она решила его для этого слегка подпоить…
– Сумасшедшая! Хоть бы до конца приема подождала… Ния, пойдем, познакомлю тебя с главой посольства и его головной болью…
– В смысле главы или посольства?
– И того и того, – грустно усмехнулся Алок, вводя меня во дворец.
Мы прошли через несколько залов, поражающих роскошью и богатством убранства. И пустотой…
– Ал, а почему здесь никого нет?
– Эти залы проходные, а мы прибыли одними из последних, все уже собрались около Диванного зала.
– Какого?
– Считай тронного.
Перед нами отворилась очередная дверь, и мы вошли в зал наполненный народом. Женщин было очень мало и, в основном, они были полностью закутаны в плотную ткань, правда, очень разных и ярких цветов… У противоположной стены, почти у второй двери, ведущей в этот зал, выделялся высокий сереброволосый эльф в бледно-голубом костюме. Он лениво и свысока оглядывал окружающих, иногда кивая что-то втолковывающей ему женщине в светлой накидке. Потом он замечает нас и его надменное лицо озаряется улыбкой. Алок тараном врезается в толпу придворных, таща меня за руку. Откуда-то сбоку раздается восхищенное причмокивание, один взгляд моего дракона и причмокивание стихает…
– Герцог, герцогиня, разрешите вам представить мою невесту Леронию Киот де Сенье брод Дайнмар. Дорогая, Полномочный посол королевства Иления герцог Антанилмелиан эль Тирно и его супруга леди Талтасимлмеэль.
Вежливые поклоны…
– Пойдемте, отойдем в сторону, – пригласил нас и догнавших нас Оливетти герцог, – мы здесь стояли только что бы вас не пропустить…
За колоннами, огораживающими основной зал среди цветущих растений были расставлены столики с широкими мягкими лавками.
– Присаживайтесь, – пропустил нас вперед посол. Леди Сильма и леди Марика ловко забрались на диванчик с ногами, мне ничего не оставалось, как только последовать их примеру. Мужчины уселись следом. Тут же откуда-то материализовались слуги в ярко-синих с золотом одеждах, и наш стол был уставлен всевозможными яствами…
– Когда наш выход? – спросил Алок.
– Скоро запустят придворных, потом к ним снизойдет шейх Мархуян, придворные принесут ему дары, а там и нас позовут.
– А почему «снизойдет»? – спросила я.
– Ой, леди Лерония! – начала супруга посла, – А можно просто Лерония? – бросила она на меня взгляд золотисто-карих глаз.
Я обернулась к Алоку.
– Вообще-то, мы в своем узком кругу уже давно по имени обращаемся, – чуть виновато объяснил он мне.
– Так я не против, я только за, – улыбнулась я.
– Так вот, Лерония, вы, когда в зал Диванный войдете, увидите под потолком за диваном такое странное сооружение, все в золоте и хрустале. Это Шейхова лестница. Перед его приходом она одним концом опускается в зал, шейх медленно и важно спускается по ней, народ падает ниц, потом возносит славу шейху и Богам, потом опять шейху…
– Силь, Силь, успокойся, – начал останавливать свою разошедшуюся жену герцог, в то время, как мы с Марикой просто покатывались со смеху, – прямо целое представление устроила, – поправил он сбившуюся с ее плеча накидку.
– Вот, – не обращая ни на что внимания, продолжала Сильма, – а пока они, павши ниц, всех славят, лестница быстренько поднимается вверх и становится декором потолка. А шейх занимает свое место на диване.
– А откуда вы все это знаете? Я так поняла, что на «снисхождение» допускаются только придворные?
– А я… – Сильма почесала кончик носа и виновато посмотрела на мужа, – в общем, я однажды просочилась за придворными и спряталась там за боковым диваном…
– А мы в это время искали ее по всему дворцу, – подхватил ее рассказ герцог, – Алок вон даже в гарем пытался прорваться.
– Алок! В гарем? Почему ты мне этого не рассказывал? И как тебе там понравилось?
– Никак, не успел я. Сильма раньше нашлась… Ее кто-то из придворных заметил и с позором из зала выставил.
– Да… Еле скандал замяли…
– Зато я единственная из вас видела «снисхождение»!
В зале послышался какой-то шум, посол вгляделся сквозь листву:
– Придворных запустили, минут через пятнадцать – двадцать можно и нам ко входу перемещаться…
– Так, милые леди! – обвел нас глазами герцог, – Напоминаю еще раз, особенно тебе, Сильма, смотреть на шейха нельзя, глазки долу и сама скромность! Посмотреть на него можно только, если он у вас что-то спросит. В глаза ни шейху, ни кому-либо еще не смотреть!
– Почему? – опять вылезла с вопросом я.
– Ния, здесь взгляд в глаза считается сексуальным призывом, – начал объяснять мне Алок, я тут же пристально уставилась в его глаза, – украдут, и никто потом не найдет.
– А на шейха совсем-совсем нельзя посмотреть?
– Если только совсем мельком… Но лучше не рисковать на приеме. Мы потом поднимемся вон туда наверх на балюстраду, оттуда все хорошо будет видно…
Мы стояли перед высокими и узкими дверьми в Диванный зал. Я разглядывала крутящуюся перед одним из многочисленных зеркал Сильму. Ее накидка оказалась из какой же как и у меня полупрозрачной материи только бледно-голубого цвета. А вот платье на ней было еще более откровенным… Тонкий блестящий белый шелк ловко обхватывал ее точеную фигурку, широкий воротник-ошейник скрывал шею, а вот от него отходило множество блестящих витых цепочек к которым и крепился лиф платья, юбка была длинной и узкой с разрезом сзади почти от талии… И в этом разрезе мелькали хорошенькие ножки на высоченных каблуках… Да, чуть выше талии на спине начинался овальный вырез… Белые перчатки выше локтя и обязательная накидка на голову, сдерживаемая обручем из белого золота, довершали ее наряд…
– Первыми идут посол с женой, потом мы.
– Ал, а ты в посольстве кто?
– А ты до сих пор не знаешь? – усмехнулся Алок.
– Да знаешь, как-то не задумывалась об этом…
– Военный атташе…
Высокие двери медленно отворились и не дали мне возможности выразить Алоку свое восхищение. Если бы я еще представляла, что эта его должность значит… Нет, чуть-чуть я представляла, но очень смутно…
Каркающий голос что-то прокаркал, я разобрала только «Антанилмелиан эль Тирно», и посол, подхватив жену за поднятую и вытянутую вперед руку, удерживаемую за самые кончики пальцев, вошел в зал. Двери закрылись.
– Дальше мы. Руку мою не отпускай ни в коем случае, – прошептал мне Алок.
Двери опять отворились, Алок поднял мою руку, голос что-то прокаркал…
– Алокхейвгос брод Дайнмар, – потом опять «кар-кар» и – Лерония Киот де Сенье (кар) Валийская, Киотская (кар) Мане брод Дайнмар!
Мы вошли в зал. Я, как и велел посол, старалась смотреть в пол, даже голову немного вниз наклонила, что бы удобнее было глазами по сторонам стрелять… Поднятую лестницу, я, конечно, не видела, но коленопреклоненных подданных в большом ассортименте.
Пройдя немного вперед, Алок остановился. Кто-то что-то прокаркал скрипучим голосом.
– Его Сиятельность повелитель песков и ветров шейх Мархуян IX спрашивает вас Лерония Киот де Сенье брод Дайнмар, не желаете ли вы присутствовать на сегодняшнем балу? – перевел мне Алок.
– И что я должна ответить? – ментально спросила я его.
– Что это для тебя большая честь, но ты не можешь нарушить семейные традиции, – так же ответил мне Алок.
– Ваша Сиятельность, – я подняла голову и посмотрела на шейха (полностью – одновременно пришла подсказка от Алока), принялась перечислять всю вышеназванную ерунду, Алок синхронно переводил меня, а я исподтишка разглядывала правителя Катмира. Прежде всего, в глаза бросались его габариты… Он и сидя был высоким. На голове была надета не то шляпа, не то корона, вежливая улыбка кривила его пухлые губы, за полными щеками глаз было почти не видно. Шеи тоже было не видно. Потом шли широкие плечи, а дальше было еще шире… И вся эта гора была завернута во что-то неимоверно блестяще-золотое…
Раздалось очередное карканье…
– Его Сиятельность повелитель песков и ветров шейх Мархуян IX сожалеет, что вы Лерония Киот де Сенье брод Дайнмар не сможете посетить бал. – А потом уже только у меня в голове, – Кланяемся и отходим в сторону.
Мы подошли к герцогу и его супруге, вскоре к нам присоединилась и чета Оливетти. Потом на середину зала вышел высокий и очень худой человек в зеленых с золотом одеяниях – «Это визирь,» – прошептал Алок – он что-то сказал и вперед выдвинулся наш посол. Лорд Антанилмелиан что-то долго и витиевато говорил на каркающем языке… Алок, сначала взялся мне переводить, но потом, увидев выражение моего лица, бросил это неблагодарное дело…
Потом речь произнес визирь, потом еще кто-то из приближенных Его Сиятельности… А потом было объявлено окончание аудиенции, и с потолка вокруг дивана-трона медленно спустилось золотистое покрывало, укрывая от всех Его Сиятельность, а нас пригласили в соседний зал на представление в честь подписания договора…
Открылись высокие и узкие двери в соседний зал, и вся толпа придворных буквально ломанулась в них, стремясь оказаться там раньше остальных… Я с ужасом смотрела на эту свалку… Лорд Антанилмелиан поманил нас пальцем и указал на маленькую потайную дверцу у нас за спиной. Пройдя узким коридором, мы оказались в соседнем зале, в том, где дожидались аудиенции. Только теперь он был превращен в некое подобие «Кабаре»… Столики с диванами, или наоборот – диваны со столиками, были поставлены между колон, в центре зала появилось овальное возвышение, обтянутое малиновой тканью… Мы заняли отведенный нам диванчик, на столике тотчас появись кушанья и напитки. Оказалось, что на подобном представлении из женщин присутствовала только леди Сильма, а для Марики все было так же вновь, как и для меня… Антанил, как он велел себя называть, прищелкнул пальцами и поставил завесу от подслушивания – то есть мы слышали все, что происходит снаружи, а наши разговоры были непонятны для всех посторонних.
Придворные продолжали ломиться в открытые двери, стремясь занять места на диванах, те, кому этих мест не хватило, усаживались просто на пол, и перед ними стелили специальные коврики, на которые и ставили угощенье… За некоторыми столиками я заметила местных женщин, на них были разноцветные с богатой отделкой одеяния из завязанных по местной моде тряпочек и обязательное покрывало, в большинстве случаев почти прозрачное…
– Я вижу, у вас возникло много вопросов, – обратился к нам с Марикой Антанил, – пока есть время – спрашивайте.
– А кто эти женщины за столами? – спросила Марика, – Я так поняла, что здесь не принято посещать подобные мероприятия с женами?
– С обычными женами – нет, а с «любимыми женами» – да.
– А в чем разница?
– Обычными или «храмовыми» женами становятся девушки из богатых семейств, которых выдают замуж по политическим или финансовым соображениям. Они живут в гаремах, пользуются почетом и уважением, раз в месяц в определенные дни их посещает муж… Обычно «храмовых» жен бывает не более четырех. Если у них рождается мальчик, он становится наследником.
В «любимые жены» берут любимых наложниц, родивших мальчика. Следующий мальчик, рожденный в браке, так же становится наследником. Так вот те женщины, которых вы видите, это «любимые жены», ими принято хвастаться, чем более красивая женщина сопровождает мужчину, тем большее уважение он вызывает в глазах окружающих.
– А цвет одежды что-то означает? – спросила я, заметив, что многие из сидящих вместе одеты в одни и те же цвета.
– Да. Это цвета рода, этот же цвет присутствует и в отделке на одежде рабов, показывая их принадлежность. У рабов она ярко-синяя, как вы уже наверно, заметили.
– А у шейха золотая?
– Да. Наиболее приближенные роды могут использовать в своей одежде серебро, но никто не должен затмевать Его Сиятельность, – улыбнулся Тилис.
К этому моменту все придворные, наконец-то, угомонились, заняв свои места, высокие двери были закрыты. Прозвучал пронзительный звук трубы и все в зале моментально стихло. Под сначала медленный, но все убыстряющийся ритм каких-то барабанов, из пола перед закрытыми дверьми появился и вырос почти на полтора тайла ступенчатый постамент темно-синего цвета. Двери за ним распахнулись, но только теперь они были очень широкими, из темноты соседнего зала медленно выплыли золотые носилки с сидящим в них шейхом и четыре огромных орка, что эти носилки несли. Все придворные склонились в низком поклоне. Носилки были установлены на постаменте, орки спустились по ступенькам вниз и встали по четырем углам, устойчиво раздвинув ноги и сложив руки на груди. Барабаны стихли. Послышалась тихая и нежная мелодия какой-то местной дудочки, из проема сбоку от постамента, занавешенного золотистой тканью, одна за другой стали выходить девушки, закутанные с ног до головы в разноцветные покрывала. Они останавливались напротив шейха, скидывали свои покрывала, оставаясь практически обнаженными, ну, нельзя же назвать одеждой широкий ошейник с прикрепленной к нему полупрозрачной тряпочкой и две такие же полупрозрачные тряпочки, завязанные в виде штанишек… Руки девушек украшали браслеты и кольца со странным переплетением цепочек между ними. Повернувшись вокруг и показав себя со всех сторон, девушки кланялись шейху и занимали место на нижней ступеньке пьедестала. Кое-кого шейх подзывал к себе, и тогда счастливица поднималась на несколько ступеней вверх и усаживалась уже там.
– Это сегодняшние «дары» Его Сиятельности… Они полностью принадлежат ему, и он может сделать с ними все, что захочет. Кому-то «повезет» и они займут место наложниц в гареме шаха, кого-то он может передарить своим придворным или отдать кому-нибудь в награду, а кто-то останется в качестве прислуги и наденет ярко-синюю одежду. Сейчас все стремятся попасть в гарем. Поэтому среди «даров» много девушек из богатых и высокопоставленных родов…
– В дар приносятся девушки из знатных родов? – моему удивлению не было предела.
– Дело в том, что сейчас так сказать «вакантно» место «любимой жены», и наследника тоже нет. У шести «храмовых» жен родилось две девочки, да и те уже выросли. Больше шести жен не дозволяет иметь религия, так что новая «храмовая» жена может появиться только в случае смерти одной из них.
– И их никогда не пытались убить?
– Это не так просто. Род, добившийся родства с самим Сиятельным, охраняет свое сокровище… С «любимыми женами» немного проще… Но их может быть только две.
– И куда же они делись?
– Одна погибла в родах с полгода назад, а вторую казнили в прошлом месяце за измену. Она так хотела родить наследника, что уговорила сводного брата шейха провести с ней несколько ночей… Так что теперь у каждой из подаренных есть шанс стать «любимой женой» и матерью наследника.
– А куда деваются первые рожденные мальчики?
– Растут при дворце шейха, получают образование, как и наследники. Очень часто занимают потом ведущие посты. К совершеннолетию им обычно подбирают родовитую невесту из семьи, где нет наследника, и после свадьбы они наследуют состояние рода жены.
К этому времени все двадцать с лишним девушек заняли свои места на ступенях, свет несколько померк, теперь освещался только «трон» и подмостки в центре зала. Музыка стала более громкой и ритмичной, к «дудочке» присоединились еще какие-то инструменты… На подмостках возникли двенадцать танцовщиц в полупрозрачных ярко-синих одеждах с широкой золотой отделкой.
– Царский кордебалет? – спросила я шепотом сидящую радом эльфийку.
– Да, – хихикнула Сильма.
Верхняя часть одежды «кордебалета» вообще была представлена двумя богато украшенными камнями ремешками с кучей цепочек с камешками спереди… И когда девушки эффектно выгибались назад, эти цепочки не менее эффектно расходились… А на руках у них были такие же, как и у «подарков» цепочечные перчатки…
– Ал, а что это у них на руках?
– А, что? – повернулся, оторвавшись от созерцания сцены Алок, с другой стороны от меня хихикнула Сильма.
– Я спрашиваю, дорогой, почему они в перчатках и голые?
– Нет, ну согласно местным нормам приличия, все, что надо у них закрыто…
– И что же это?
– Шея, руки, лоб и волосы…
– Самое эротичное место – это лоб?
– Нет, дорогая, не угадала. Это шея…
Рядом с нами потешалась уже не только Сильма, но и Тилис. Антанил и Марика пытались сохранить серьезные лица, но это удавалось им с трудом…
Имперский кордебалет в эффектных позах разлегся по краю сцены, а в центре из воздуха соткалась фигура высокого и очень худого человека в длинном фиолетовом одеянии и с очень длинной бородой…
– Придворный маг-иллюзионист… – прошептал мне Алок.
– Ага, Хотабыч… – я все еще немного злилась на Алока… Мог бы хотя бы в моем присутствии не проявлять такой интерес к этому «приличному» за цепочками…
– Откуда ты узнала? Его Хотабей зовут…
– Читала…
На сцене тем временем расцветали цветы, появлялись и исчезали птицы, кордебалет вдруг обернулся русалками, и вокруг заплескалось море…
Потом были силачи с удавом, заклинатель змей со змеями, молоденький парнишка на огромном шаре… Потом кордебалет поднялся и, исполнив еще несколько эротичных телодвижений, покинул подмостки.
– Пойдемте, – позвал нас Антанил, – официальная часть закончена, теперь начнется так называемый бал.
– Тани! Ты обещал остаться! – схватила мужа за руку Сильма.
– Дорогая, я обещал дать тебе чуть-чуть посмотреть… Пока мы будем выходить из дворца по верхней галерее, ты успеешь увидеть вполне достаточно…
Мы покинули зал через потайную дверь и поднялись по ажурной винтовой лесенке на верхнюю галерею, что опоясывала почти весь зал. Еще когда мы выходили, я обратила внимание, что многие мужчины уводили своих «любимых жен» из зала.
– Ал, а что там сейчас будет?
– Состязание за право занять место в гареме шаха. В основном, эротические танцы, но иногда бывают и поединки…
Вся верхняя галерея была увита цветами, поэтому мы могли наблюдать за происходящим внизу, не выдавая своего присутствия. Под медленную и протяжную музыку на подиум вышла первая претендентка… Медленные пластичные движения, девушка изгибается и развязывает узелок на щиколотке, резкий поворот, ткань вздымается, обнажая восхитительную ножку, и опадает… Еще один наклон и развязан второй узелок, медленное движение бедрами и верхняя тряпочка падает на пол… Я заинтересованно посмотрела в сторону хана… А он в это время подозвал к себе одну из сидящих на ступенях и во всю лапал ее… Алок проследил мой взгляд, усмехнулся:
– Милость хана можно заслужить и без выступления… Пойдем, у нас на сегодня еще большая программа…
– Ал! Ну, там сейчас самое интересное начнется! – девушка на сцене начала по одной отстегивать цепочки от ошейника, и они с тихим звоном повисали на ремешке, застегнутом под грудью…
– Ния! Ну, ты что никогда эротических танцев не видела?
– А где я их, по-твоему, могла видеть? По стрип-барам я не ходила! Из «Кабаре» меня Лион увел…
– Пойдем! – рассмеялся Алок, – Будет тебе и эротика и стриптиз, но только дома!
