Текст книги "Поцелуй вечности "

Автор книги: Кассандра Клэр

Соавторы: Рэйчел Кейн,Мария Снайдер,Келли Армстронг,Мелисса де ла Круз,Сара Риз Бреннан,Холли Блэк,Либба Брэй,Карен Махони,Сесил Кастеллучи
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

ДИНА ДЖЕЙМС
Исцеление

Кончик карандаша хрустнул, во все стороны полетели крошки, и ставший бесполезным обломок грифеля выскользнул из деревянной палочки, зажатой в пальцах Бекки. Он покатился по тетради и оставил серую полосу на вопросе, который озадачил его хозяйку.

Бекки с отвращением отбросила карандаш в сторону.

– Что там у тебя? – шепотом спросила ее подруга Робин, выглядывая из-под тщательно уложенной в нарочито небрежном стиле густой светлой челки.

Робин украдкой огляделась в поисках мистера Нерхофта.

– Опять этот дурацкий карандаш! И потом, мне кажется, сидеть здесь и писать сочинение про испанских конкистадоров – ужасно глупо. Вероятно, Нана сейчас блуждает по дому или включила плиту. – Бекки вздохнула и сердито уставилась на несчастный текст в своей тетради. – Мне нужно домой.

– Хотя бы сделай вид, что работаешь, – ответила Робин, бросив еще один взгляд на учителя, наблюдавшего за теми, кого оставили после уроков. – Еще раз проштрафишься – и будет твоя Нана опять одна сидеть. Скажи спасибо, что она не помнит, когда ты возвращаешься из школы, а то плохо бы тебе пришлось!

– Тсс!

– Какие-то проблемы, дамы? – гладким, надменным голосом спросил мистер Нерхофт. – Ребекка?

– Извините, мистер Нерхофт, – с приятной улыбкой произнесла Бекки. Она ужасно злилась, когда ее называли Ребеккой. – У меня сегодня уже в третий раз ломается карандаш, – продолжала она. – Вот я и расстроилась. Простите, что отвлекла вас. Можно мне его снова заточить? Надеюсь, что до конца занятия мне его хватит.

Бекки взглянула снизу вверх на высокого, тощего как жердь мистера Нерхофта, думая, что ее полная раскаяния улыбка смягчит препода.

– У кого-нибудь найдется запасной карандаш для мисс Макдоннелл? – громко спросил мистер Нерхофт, разворачиваясь и оглядывая зал; на самом деле это был школьный кафетерий, в котором немного переставили столы. Он обвел детей взглядом так быстро, что не успел бы заметить, даже если бы кто-то и поднял руку. – Нет? – Мистер Нерхофт обернулся к Бекки с глупой фальшивой улыбочкой, словно приклеенной у него на лице. – Ну что ж…

– У меня есть, мистер Нерхофт, – раздался голос из дальнего угла.

Бекки оглянулась посмотреть, кто это; ее примеру последовали Робин и мистер Нерхофт. Все сидевшие в помещении дети развернулись, чтобы увидеть того, кто помешал мистеру Нерхофту проявить себя, как обычно, с самой неприятной стороны.

За столиком в одиночестве сидел парень примерно ее возраста, в черной кожаной куртке, выцветших джинсах, из черных превратившихся в серые, и такой же футболке. Он помахал желтым карандашом:

– Она может взять вот этот.

Он сказал это почти вызывающе, будто осмелился намекнуть мистеру Нерхофту, что тот должен сам подойти и забрать его.

– Мистер Дуган, мне кажется, вы еще не закончили свои задания, которые давным-давно следовало выполнить, – отреагировал мистер Нерхофт, сложив руки на груди.

– Я выполнил все, что собирался, – ответил парень точно таким же тоном. Затем посмотрел на Бекки. – Нужно?

Бекки кивнула и медленно поднялась, забыв о своем раздражении из-за карандаша, задания, мистера Нерхофта и задержки после уроков. Ее внимание переключилось на парня.

– Бекки, не надо! – прошипела Робин.

Парень, протягивая Бекки карандаш, оглянулся на мистера Нерхофта. Райан Дуган был не просто плохим, а очень плохим парнем, и все это знали. Он вечно попадал в истории, его часто вызывали в кабинет директора и вечно оставляли после уроков. Ходили даже слухи о том, что прошлым летом он был не в летней школе для отстающих, как обычно, а находился в центре предварительного заключения для несовершеннолетних в Марипозе.

А еще Райан никогда ничего и никому не давал просто так. Однако было здорово сделать что-то такое, за что мистер Нерхофт не мог по правилам наказать Бекки, хотя, вообще-то, она нарушила правило «не покидать свое место без разрешения». С другой стороны, мистер Нерхофт спросил, нет ли у кого-нибудь карандаша для нее, и Райан ответил, поэтому она собиралась его взять, и не важно, что подумают остальные. Когда Бекки брала у Райана карандаш с негромким «спасибо», ей ужасно хотелось посмотреть на лицо мистера Нерхофта.

– Да не за что, – широко ухмыляясь, ответил Райан. И подмигнул – на самом деле! – мистеру Нерхофту, протягивая ей карандаш. – Мы же не хотим, чтобы у тебя были неприятности, правда?

Бекки покачала головой и, спотыкаясь, вернулась на свое место, быстро села и склонилась над тетрадью. Она подумала: а знает ли он, за что ее оставили после уроков? Выражение лица у парня было такое, словно он знал. Знал и одобрял.

Мышиного цвета волосы Бекки свисали ей на лицо, скрывая от мистера Нерхофта гримасу, которую она состроила Райану, притворяясь, что работает. Она взглянула на настенные часы – осталось еще двадцать минут заточения, а потом можно будет идти домой, к Нане.

Райан откинулся на спинку стула, прислонился к стене и закинул руки за голову. Мистер Нерхофт ругался, пока у него лицо не посинело, говорил об очередной неделе после уроков. Затем побежал к другому ученику, который, как ему показалось, работал недостаточно усердно.

Райан опять ухмыльнулся, поймал взгляд Бекки и подмигнул ей. Бекки покраснела и склонилась над тетрадью, стараясь не считать минуты, остававшиеся до конца занятия. И не думать о том, что Нана, возможно, устроила в доме пожар. Когда учеников наконец отпустили, всех забрали родители, даже Робин. Ее отец с несчастным видом посмотрел, как она забирается в машину, и грустно улыбнулся Бекки.

Бекки вполне устраивала поездка на автобусе. Пока Нане еще можно было доверить автомобиль, та возила ее утром в школу и забирала днем. Однако уже около трех лет Нана не садилась за руль: у нее отобрали права, когда Бекки исполнилось одиннадцать. В принципе она была не такой уж старой; полно водителей старше ее, но они помнили, где находится их дом, как разворачивать машину и куда они едут. А Нана забывала.

Врачи называли ее болезнь «ранним старческим слабоумием», но все знали, что это был просто вежливый намек на возраст Наны; она была слишком молода для болезни Альцгеймера. Но диагноз очевиден.

Сейчас школьные автобусы уже не ходили, и провинившихся учеников нужно было забирать, иначе им приходилось идти домой пешком. Бекки, извиняясь, махнула Робин и мистеру Тернбуллу, – в конце концов, если бы не она, у Робин не возникло бы неприятностей. Потом она закинула на плечо рюкзак и быстро отвернулась, чтобы отправиться в долгий путь домой, прежде чем мистер Тернбулл предложит ее подвезти. Не было никакого желания сидеть в машине в напряженной атмосфере, к тому же надо морально отдохнуть до прихода домой. Кто знает, что ее там ждет? Меньше всего хотелось, чтобы Нана поняла, что ее оставили после уроков, а если она заметит машину мистера Тернбулла, возможно, до нее дойдет, что Бекки вернулась поздно. Если она вообще заметит ее появление. Если и был какой-то плюс в болезни Наны, то лишь тот, что Бекки могла ускользать из дому гораздо чаще, чем большинство детей ее возраста.

Приближаясь к своему дому, то есть к дому Наны, Бекки не заметила ни дыма, ни пожарных машин и решила не торопиться. Она погрузилась в размышления, вспоминая «забавные» мелочи, над которыми они с Наной смеялись. Например, когда Нана положила ключи в холодильник, повесила рулон туалетной бумаги на вешалку для полотенец. Потом начались более серьезные происшествия: Нана оставляла включенной газовую плиту, забывала закрыть кран, из которого вода хлестала в раковину, полную посуды, и в итоге устраивала в кухне настоящий потоп. «Наверное, не стоит жаловаться Робин на Нану, – думала Бекки, плотнее закутываясь в куртку. – Ведь она могла отдать меня в приемную семью или еще куда-нибудь, после того как мама с папой погибли в автокатастрофе, но не сделала этого. – Бекки глубоко вздохнула. – Она все эти годы заботилась обо мне, и вполне справедливо, что теперь я присматриваю за ней».

Бекки ускорила шаг. Октябрь выдался холодный, а до Хеллоуина еще далеко. С каждым днем темнело все раньше, а по ночам становилось холоднее, и ей захотелось быстрее попасть домой. Приближалось время ужина – Нану необходимо покормить. Если она захочет есть, когда будет дома одна, попытается приготовить еду самостоятельно. А Бекки вовсе не хотелось проводить ночь в неотложной помощи, объясняя врачам, как Нана умудрилась обжечься.

– Ты в первый раз, да?

Бекки замерла на месте. Она узнала голос, который сегодня слышала в школе.

Райан Дуган выступил из-за дерева, росшего на краю тротуара. Он прислонился к стволу, вытащил из кармана кожаной куртки маленький предмет, откинул небольшую серебристую крышку…

– Это у тебя зажигалка? – нахмурилась Бекки.

– Ага, – ответил Райан, поднося ко рту сигарету. – А что, тебе не нравятся курильщики?

– Добавляешь черты к портрету типичного плохого парня, – сказала Бекки, поднимая бровь. Ей не понравился его тон. – Кстати, как тебе удалось меня обогнать?

– Переулками, – объяснил Райан, щелкнув зажигалкой. – Ну, знаешь… путь отступления типичного плохого парня. – Он указал куда-то ей за спину. – Если срезать через спортзал и площадку, можно перелезть через забор и быстро пройти почти весь квартал, – сказал он, выпуская клуб дыма.

Бекки отогнала дым рукой и наморщила нос.

– А где ты берешь деньги на сигареты?

– Это что, испанская инквизиция? – фыркнул Райан. Услышав точное название ее задания, она удивленно посмотрела на него, а он приложил руку к груди. – Здорово, а? Вообще-то, я тоже учусь в школе. Мистер Лысый очень интересуется историей Испании и дает такое задание всем новичкам. Поэтому на твоем месте я держался бы подальше от неприятностей, если, конечно, ты не хочешь узнать больше о конкистадорах и инквизиции.

Услышав от Райана кличку мистера Нерхофта, носившего парик, Бекки чуть не рассмеялась, но подумала, что не стоит поощрять парня.

– Что ты вообще здесь делаешь? – смущенно поправив рюкзак, спросила она.

– У тебя остался мой счастливый карандаш, – напомнил ей Райан, протягивая руку.

– Точно. – Бекки, подняв бровь, скинула с плеча рюкзак, нашла несчастный карандаш и протянула его владельцу. – Рада слышать, что ты пробрался через спортзал, площадку и перелез через забор только ради того, чтобы получить назад карандаш.

– Именно ради него. Он приносит мне счастье! – защищался Райан, но Бекки поняла, что это шутка. Он протянул руку и улыбнулся. Бекки отдала карандаш не сразу, как сделал он тогда, в школе. – За ним я полез бы даже в кабинет Лысого… где я достаю курево.

Бекки с ужасом взглянула на него:

– Серьезно?

Райан ухмыльнулся:

– Ты же знаешь, курение убивает. Я оказал ему услугу!

Он глубоко затянулся, потушил сигарету о ствол дерева и положил окурок в коробочку. Затем сунул коробочку вместе с серебряной зажигалкой обратно в карман.

– Ты вроде торопишься, так что… – Райан махнул рукой в сторону улицы. – Не ввязывайся в неприятности, ладно? Не место тебе в школе после уроков – с Лысым и нами, нарушителями.

– Откуда ты знаешь? Может, я тоже хочу стать нарушительницей? – хитро прищурилась Бекки. – Я слышала, все клевые парни там сидят.

Райан рассмеялся.

– Значит, хочешь стать клевой девчонкой, а? Я видел тебя в школе, на уроке. Ты – клевая, как перец чили. Увидимся, Горячая Девчонка, – сказал он, отворачиваясь.

Бекки покраснела. Да… он был одним из клевых, а она – нет. Она удивилась, что Райан вообще знает, кто она такая.

– Мне правда очень жаль, что из-за этого карандаша тебе придется еще неделю провести с мистером Hep… с Лысым, – выпалила она, надевая рюкзак.

Райан махнул рукой.

– Не волнуйся за меня, – ответил он на ходу. – Он меня долго не выдержит. А потом, есть вещи, из-за которых можно и пострадать.

«Странно, – сказала себе Бекки, – почти то же самое я сейчас думала о Нане». Бекки помедлила немного, глядя, как он уходит, затем повернула в сторону дома и ускорила шаг. Она думала о Райане и о том, что он сказал. Он видел ее в школе? Да, пару раз они сидели на уроке в одном помещении, но она была не из тех девушек, на которых парни обращают внимание. Скорее наоборот. Ее замечали только благодаря Робин, которая была красоткой и пользовалась успехом.

Конечно! Скорее всего, именно из-за нее Райан знал, почему ее оставили после уроков. Об «аресте» Робин говорила вся школа, хотя случилось все из-за Бекки. Робин лишь пыталась помочь.

Это может объяснить, откуда Райану известно о ее существовании, но как он догадался, где она живет? Она могла пойти в любую сторону… Ответ может быть один: он это знал. Бекки покачала головой, мысленно смеясь над собой. Он просто угадал. Откуда ему знать? Угадал?

Войдя в дом, Бекки моментально забыла о Райане, мистере Лысом, школе и Робин. Похоже, что у Наны сегодня выдался хороший день. В доме был полный порядок, и Бекки почувствовала неимоверное облегчение. Нана сидела в своем любимом кресле с Мишкой на коленях. Мишка – это противный старый кот, большой, белый, с длинной шерстью, которую надо было постоянно вычесывать. Нана забывала практически обо всем, но только не об этой святой обязанности.

Мишка не возражал против данной процедуры, повторявшейся три-четыре раза в день. Кот любил внимание и мог целый день с довольным видом сидеть на коленях у Наны, пока та его чесала. Но только не с Бекки. Ее Мишка ненавидел, и это чувство было взаимным.

Бекки оставила рюкзак в прихожей и проверила, закрыты ли двери, краны и прочее, выключена ли плита, а затем поздоровалась с бабушкой.

– Привет, Нана! – сказала она, входя в гостиную.

– О Бекки, ты дома, – улыбнулась в ответ Нана, но Бекки знала, что она удивилась ее появлению. – Как дела в школе – все хорошо?

Бекки кивнула, как всегда. Сегодня все было ужасно, но она не хотела расстраивать Нану.

– На дом много задали? – спросила Нана, вставая, за что Мишка удостоил ее недовольным взглядом.

– Нет, я почти все сделала в школе, – честно ответила Бекки. За три часа в «заключении» можно многое успеть. – Есть хочется. Как насчет ужина? Сегодня моя очередь готовить.

Нана нахмурилась.

– Мне кажется, ты вчера готовила, – неуверенно произнесла она.

Бекки ужасно не хотелось обманывать Нану, но ее появление на кухне было чревато. Теперь Бекки готовила еду каждый вечер, но давала бабушке понять, что та тоже иногда принимает участие.

– Пока я сидела в школе, мечтала о спагетти, – уклонилась она от ответа, чтобы прекратить разговор о дежурстве у плиты. – Думаю, это будет неплохо. Их легко делать, я умею.

Нана рассеянно кивнула и вернулась к вычесыванию Мишки. Кот злобно посмотрел на Бекки, словно говоря: «Ну, что стоишь? Иди отсюда! Ты здесь не нужна». Бекки показала мерзкому животному язык и ушла на кухню готовить ужин.

Она успела вымыть и протереть половину тарелок, стоявших в раковине, когда раздался стук во входную дверь – кто-то изо всех сил колотил в нее ногами.

Бекки, нахмурившись, посмотрела на часы. Было около девяти, а в гости к ним никто не ходил. Больше не ходил. Раньше Нану навещали подруги – когда она еще помнила, кто они такие и о чем говорят. Сама Бекки никогда не приглашала друзей домой. Впрочем, у нее и подруг-то не было, кроме Робин. Но даже если бы и были, она никого бы не стала звать. Посторонние люди смущали Нану.

Шум повторился, и Бекки оглянулась на дверь ванной комнаты. Нана чистила зубы перед сном. Бекки надеялась, что она ничего не слышит. Она посмотрела в глазок и увидела на крыльце какую-то темную фигуру. Затем включила лампу над дверью, и белокурая голова с гримасой отвращения отвернулась, но человек остался стоять на месте. Он снова пнул дверь, и теперь Бекки поняла почему. У него в руках безжизненно висело окровавленное тело темноволосого парня, который недавно забрал у нее свой «счастливый карандаш».

– Выключи ты эту лампу! Хочешь, чтобы нас все соседи увидели? – резко окликнул ее незнакомец, стоявший на крыльце. – Не знаю, как тебе, а мне это совершенно не нужно!

Бекки не могла с ним не согласиться и повиновалась. Она выключила свет и открыла дверь.

– Так-то лучше, – произнес высокий худой парень со светлыми волосами. Несколько секунд он стоял на крыльце, разглядывая Бекки и прихожую у нее за спиной. Она молча и удивленно смотрела на него, и он заговорил снова: – Ну что? В чем дело, Целительница? Я не могу стоять здесь всю ночь! Я вошел бы через обычный вход, но он запечатан, и у меня не осталось выбора – пришлось стучаться в парадную дверь.

– Что?.. – в смущении выдавила Бекки.

– Если ты друг и принес мне больного, войди в эту дверь и получи мое благословение!

Бекки резко обернулась, услышав голос Наны – сильный и ясный, как много лет назад.

Нана стояла в розовом купальном халате и таких же шлепанцах. «Странно, что она принимает душ вечером, – мелькнуло в голове у Бекки. – Наверное, опять забыла, зачем пришла в ванную, и решила, что уже утро». (Нана никогда не принимала душ по вечерам.)

Блондин испустил глубокий вздох облегчения и протиснулся мимо Бекки в дверь. Затем быстро пропил в гостиную, бормоча что-то сквозь зубы.

– Приношу свои извинения, госпожа Целительница, – тоном раскаяния произнес он, приблизившись к Нане. – Вход был запечатан, иначе я бы им воспользовался…

Нана жестом оборвала его речь и взяла с каминной полки пыльный канделябр.

«Зачем ей эта штука? Обычное украшение. Вроде остался от дедушки?» – подумала Бекки.

– Неси его наверх, – негромко приказала Нана и отправилась вслед за парнем по лестнице, шагая твердо, как прежде, а Бекки, ошеломленная увиденным, осталась стоять в дверях. Опомнившись, она быстро закрыла дверь на замок и взбежала по лестнице за Наной. Край розового халата Наны исчез за дверью в дальнем конце коридора. Там была кладовка для белья. Какого?..

Открыв дверь, Бекки увидела, что полки кладовой были вовсе не полками. Скорее, они походили на фальшивые стеллажи в библиотеках домов с привидениями и теперь отъехали в сторону, открыв потайной ход.

Ух ты! Она знала, что их дом старый и мрачный, – здесь жили многие поколения Макдоннеллов, – но потайной ход… Здорово! Как в книжках про Нэнси Дрю! [49]49
  Нэнси Дрю —персонаж книг и фильмов, девушка-детектив.


[Закрыть]Бекки помедлила лишь мгновение и пошла за Наной.

– Я очень извиняюсь, Марта, – услышала она слова блондина, произнесенные почти благоговейным тоном, – но я подумал… ее знак… она показалась мне удивленной. Она не обучена искусству?

Марта. Парень назвал Нану этим именем. Никто не называл ее так, кроме старых друзей, а мальчишка, судя по его виду, еще и школу не окончил. Кстати, он учился не в ее школе, это точно, – такого симпатягу было трудно не запомнить.

– Она еще молода, – ответила Нана. – Положи его, я осмотрю. Приведи кровать в божеский вид, ладно? Я уже сто лет сюда не заходила.

Неужели это говорит ее Нана? Будто она внезапно… начала выздоравливать. Нана давно не разговаривала таким уверенным тоном. А таких длинных связных фраз она не слышала от нее более трех лет.

– Она здесь, слушает нас, – негромко произнес блондин. Затем повысил голос: – Входи, маленькая Целительница. Мы знаем, что ты здесь. Можешь сама на все посмотреть.

Бекки вышла из потайного коридора и оказалась в комнате, освещенной канделябром, который каким-то образом сам зажегся. Нана, склонившаяся над телом Райана, даже не взглянула на нее; она осматривала его глаза и раны.

– Одежда! – твердо приказала она, и одежда Райана исчезла; осталось только нижнее белье.

Нана взглянула на блондина, подняв бровь.

– Оставим это, – спокойно произнес тот. – В тех местах у него нет ран.

– Ты его тоже укусил! – задохнувшись от возмущения, воскликнула Нана, поворачивая голову Райана и глядя на две крошечные ранки у него на шее. – Сидней! Как ты мог! Это был ты… я вижу! О!

Затем Нана осмотрела второй кровоточащий укус, на бедре Райана. Ее пальцы проворно прикасались к ране, и лежавший без сознания Райан протестующе вскрикнул.

– Бекки, иди в мою комнату! – приказала Нана, строго взглянув на нее. – В шкафу, на верхней полке, найдешь кожаный чемоданчик. Я всегда говорила тебе, что там старые фотографии. Помнишь? Принести его сюда, да побыстрее. Иди же!

Бекки, слишком потрясенная, чтобы возражать или задавать вопросы, кивнув, бросилась обратно в коридор, сбежала по лестнице и нашла чемодан. В мозгу у нее вертелись вопросы. Что имел в виду этот парень – Сидней, – когда говорил, что он думал воспользоваться обычным входом, но тот оказался запечатанным? Почему Нана ведет себя как раньше и разговаривает словно подобные вещи происходят ежедневно? Войдя в секретную комнату, Бекки протянула Нане чемоданчик.

– Спасибо, – тем же невозмутимым тоном произнесла та, взяла чемодан и принялась извлекать оттуда различные предметы, одновременно давая указания Бекки: – Пойди вниз и принеси мне два больших кувшина с водой, горячей или холодной, не важно. Сидней тебе поможет. Поможешь, Сид? И вот еще что, Сидней. Позаботься о границе, ладно? Хороший мальчик.

Парень, казалось, хотел возразить, но криво ухмыльнулся и кивнул.

– Ну, если только ненадолго, – сказал он, поднимаясь с важным видом. – В конце концов, я оставил после себя беспорядок. Мне скоро нужно будет возвращаться.

Услышав это, Нана отмахнулась:

– У меня есть более важные дела, чем водить за ручку перепуганных членов вашего маленького клана. А теперь расскажи мне, в чем дело? Кто нарушил перемирие?

– У меня нет времени, Марта, – угрюмо ответил Сид и посмотрел на Бекки. – Ты идешь за водой или нет?

– Слушай, я не знаю, кто ты такой, но… – Бекки уже начинала надоедать беготня по поручениям, словно она была какой-то служанкой.

– Бекки, – холодно прервала ее Нана, – иди немедленно, иначе этот мальчик умрет.

Бекки заметила какой-то желтый предмет – «счастливый карандаш» Райана выглядывал из заднего кармана джинсов, которые валялись в куче одежды в изножье кровати. Бекки подумала, что ей снится эта странная потайная комната и странная незнакомая женщина, которая пытается спасти жизнь Райану.

Почему просто не отвезти его в больницу? Наморщив лоб, Бекки снова бросилась вниз. Зачем они пришли сюда? Почему Нана ведет себя как нормальный человек? И разве все происходящее – в порядке вещей?

Вопросы рождались в голове Бекки один за другим, пока она наполняла водой большую кастрюлю для варки бульона. Она взяла вторую, когда внезапно рядом возник Сидней.

– Вот дерьмо! – вскрикнула Бекки, отпрянула и в ужасе уставилась на него. – Какого черта, как ты сюда попал?

Сидней взял полную кастрюлю и сунул ее Бекки; она автоматически взяла ее, обхватив двумя руками:

– Ух ты, тяжелая!

– Как обычно, – ответил он, явно не желая ничего объяснять. – Я просто подумал о том месте, где хочу оказаться. И вот я здесь. Трудно ли это? Сейчас, когда ты здесь волнуешься и суетишься, это даже легче. Мне просто нужно было сосредоточиться на тебе, и я оказался рядом. Помочь поднять это наверх? Иначе ты до завтра провозишься.

Он не стал ждать ответа. Вместо этого положил одну руку ей на плечо, а другую – на только что наполненную кастрюлю. В следующее мгновение они оба оказались в полутемной комнате, рядом с Райаном и Наной.

Внутри у Бекки все перевернулось. Едва успев поставить кастрюлю с водой у ног Наны, она отбежала в угол, и ее вырвало.

Сидней поднял брови.

– Ты в первый раз, да? Ничего страшного, это случается со многими людьми, когда они переносятся в пространстве в первый раз, – сказал он.

– Со многими людьми? Что? То есть… Нана? Что происходит? – воскликнула Бекки, чувствуя подступающую тошноту – до нее начинал доходить смысл слов Сида.

– У меня сейчас нет времени объяснять, голубка моя, – рассеянно ответила Нана, обмакивая в воду полосы ткани – вода внезапно стала кипящей, хотя ми нуту назад была чуть теплой. – Дай мне несколько ми нут, я разберусь с мальчиком. Как его зовут, Сид? Ты знаешь, имя помогает.

– Райан, – негромко произнес Сид. – Райан Дуган.

– Райан… – мягко повторила Нана, затем обернулась к Бекки. – Дай мне несколько минут, нужно помочь Райану, моя голубка. Его укусила адская гончая. И вампир. – Последнее слово она неодобрительно проворчала себе под нос. – На самом деле, Сид, неужели нельзя было без этого обойтись? – обратилась она к парню.

– У меня был выбор – превратить его или смотреть, как он умирает. Он был добр к нам, – ответил Сид. – Ты же знаешь, Марта, иначе я поступить не мог.

Нана кивнула:

– Знаю. Я просто… гм… он не умрет от укуса адской гончей, это точно. Если он переживет превращение… разберемся с этим, когда оно начнется. Если начнется.

Сидней кивнул и молча сел на стул рядом с кроватью, а Бекки стала смотреть, как работает Нана.

Адская гончая… Укус вампира… Да что здесь происходит?!

Наступила тишина, и Бекки могла бы задать вопрос, но она не хотела отвлекать Нану и обернулась к Сиду.

– Потому что это место, куда приходят раненые Бесплотные, – произнес Сидней, прежде чем она успела мысленно сформулировать вопрос. Он взглянул ей прямо в глаза, и Бекки заметила, что они светятся, как иногда у Мишки. Странно – в прихожей ей показалось, что они у него темно-синие. – Это нейтральная территория, безопасная гавань, где раненые могут залечить свои раны.

– Сидней, замолчи, – тихо перебила его Нана. – Она ничего не знает об этом. Я… я не обучала ее. Я не хотела вовлекать ее во все это.

Сидней недоверчиво посмотрел на Марту.

– Хочешь сказать, она не знает, что ты – Целительница? – удивленно и немного сердито произнес он. – Великая Целительница, если говорить правильно. Госпожа Целительница. И не знает, что она унаследовала твой дар?

– Я потеряла дочь. Неужели ты думаешь, что я захочу подвергать Ребекку такой же опасности?! – в гневе воскликнула Нана, указывая на безжизненное тело Райана. – Мы – смертные. Возможно, ты не знаешь, как коротка наша жизнь, но нам, людям, она кажется слишком короткой! Я не хочу лишиться внучки, как лишилась дочери!

– Но мама погибла в автокатастрофе, – пробормотала Бекки. – Ты же сказала… они с папой… в них врезался пьяный водитель…

У Наны был несчастный, виноватый вид. Она не сводила взгляда с глубокой раны на ноге Райана, которую промывала микстурой, приготовленной из содержимого одного из кувшинчиков, хранившихся в чемодане.

Сидней поднялся и взял Бекки за плечи. Она слабо попыталась отстраниться, но он, крепко держа Бекки, повел ее к высокому зеркалу, висевшему на стене. Один жест рукой, и свечи в канделябрах, висевших рядом, немедленно загорелись; в комнате стало светло.

– Спасибо, – рассеянно сказала Нана.

Бекки посмотрела в зеркало, и у нее перехватило дыхание – там было только ее отражение. Сид стоял рядом, у нее за спиной. Она чувствовала прикосновение его руки. Она обернулась и увидела пряди его длинных светлых волос рядом со своими волосами, но в зеркале ничего не было. Он слегка улыбнулся, глядя на нее сверху вниз, и снова кивнул на зеркало. Бекки посмотрела на свое отражение: кто-то невидимый убрал волосы с шеи и слегка наклонил ее голову, чтобы она увидела небольшую рединку, которую терпеть не могла. Родинка была темно-коричневая, похожая на веснушку, но гораздо больше, и имела форму забавной звездочки. Робин всегда смеялась над Бекки из-за того, что та прикрывала ее волосами. Подруга считала родинку клевой – вроде татуировки в виде восьмиконечной звезды. Теперь, когда Сид обратил ее внимание на звездочку, Бекки заметила, как под кожей в этом месте бьется жилка.

– Видишь? – прошептал ей на ухо Сид. Ты – Целительница…

– Если ты вампир, может, надо воткнуть кол тебе в сердце или еще что-нибудь? – сказала она с напускной храбростью, которой вовсе не чувствовала. – Как в «Баффи», понимаешь?

Сид негромко рассмеялся и отпустил ее. Она хмуро посмотрела на парня.

– Думаешь, тебе это удастся? – Он ухмыльнулся, обнажив клыки. Бекки задохнулась от ужаса и отступила на шаг. – Скажи мне, маленькая Целительница, ты когда-нибудь убивала паука?

Бекки кивнула, в страхе глядя на него. Откуда он знает…

– Неприятное чувство испытываешь, правда? – продолжал Сид.

Бекки снова кивнула, прикусив губу. Она всегда старалась ловить пауков и выпускать их на улице. Потому что ей и вправду было больно. Физически больно. Хотя и жалко тоже.

– Когда ты хочешь причинить кому-нибудь боль, например сегодня после уроков, когда тебе хотелось стукнуть…

– Это Райан рассказал тебе, что меня оставили после уроков? – Бекки покосилась в сторону Наны, надеясь, что та не слышала. К счастью, Нана была поглощена Райаном и не обращала на них внимания; Бекки почувствовала облегчение. – Заткнись, дурак! – зашипела она на парня.

На самом деле это был не парень, если он… Сид снова улыбнулся и беззвучно рассмеялся.

– Вампир, – сухо произнес он. – Можешь произнести это вслух. Я не так чувствителен к словам, как некоторые.

– Сидней, – внезапно окликнула его Нана, – я не могу остановить это. Слишком поздно. Он превращается.

Сид мгновенно оказался у кровати, на которой лежал Райан, и опустился на колени. Он взял руку раненого; кровать задрожала. У Райана начался какой-то припадок, и Бекки показалось, что он умирает.

– Все в порядке, приятель, – тихо обратился к нему Сидней. – Я принес тебя к лучшей местной Целительнице, мы о тебе позаботимся. Не пытайся бороться. Я знаю, что это произошло раньше, чем мы планировали, но отнесись к этому спокойно. Держись…

Бекки подошла, глядя, как Сидней проводит влажной тканью по лицу Райана, – ткань стала красной. Бекки поняла, что на лбу больного выступил кровавый пот.

Нана поднялась, вздохнула и покачала головой. Заметила Бекки и протянула ей руку. Бекки подошла ближе и, словно ей было пять лет, а не пятнадцать, взяла бабушку за руку и прижалась к ней, не сводя взгляда с мальчика, метавшегося на постели.

– Пойдем выпьем чаю, – тихо произнесла Нана. – Сид побудет с ним. Сейчас больше нечего делать; остается ждать, когда все закончится.

– Такого бы не случилось, если бы вход был открыт! – сварливо воскликнул Сид, сердито уставившись на Нану. – Зачем ты это сделала? Из-за тебя мне пришлось тратить время и просить разрешения войти, как простому смертному!

Нана, казалось, не обратила внимания на гневную вспышку Сида и его обвинения.

– Так кто нарушил перемирие? – ответила она вопросом на вопрос. – Этот выход запечатан почти пятнадцать лет, и тебе это известно, Сидней Александер. После последней битвы были приняты меры предосторожности, о которых ты знаешь.

– Меры предосторожности… Ты, например, не рассказала внучке, последней из своего рода, о ее могуществе! – злобно прорычал Сидней. – Она даже не знает… Как ты могла не предупредить ее, Марта Алтея?! А если пожар войны разгорится снова, думаешь, неведение спасет ее? Она ценная союзница для обоих противников, и неведение может привести к тому, что она выберет не ту сторону!