Текст книги "Пятый Аспект. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Кассандра Дженкинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

* * *

Парук и Уизли пробирались сквозь заросли вереска.

– Все еще злишься, свинка? – оглянулся на обиженного гнома орк. – Вот уж не думал, что вы, гномы, такие кровожадные.

– Мы расчетливые, жаба ты непонятливая. Расчетливые! – взвился Уизли. – Знакома тебе ситуация, когда от принятого тобой решения, зависит вся дальнейшая жизнь?

Парук резко остановился, и Уизли почти врезался в его спину.

– Можно подумать, это было именно таким решением. Позволь напомнить, что сейчас твоя жизнь напрямую зависит от меня, а не от каких бы то ни было твоих решений, – сверкнул глазами орк.

– С чего это? – возмутился Уизли.

– Повторю тебе то же самое, что я сказал этой человеческой девушке, – ты волен делать все, что захочешь. Но я сильнее и рядом со мной ты будешь в безопасности. Хотя бы немного дольше, чем в одиночестве.

– Ты неправильный орк, – сказал Уизли.

– Только потому, что я не согласился брать дочь Кроули в плен и требовать за ее жизнь выкуп? Ты не только кровожадный, ты еще и глупый гном, Уизли.

– Нам нет выхода из Гилнеаса, – тянул свое гном.

– Нам? – усмехнулся Парук. – Гилнеас окружен нежитью, а они союзники Орды. И меня-то они точно не тронут. А вот твоей участи не позавидуешь.

– Не бывает гномов нежити, – оказал слабое сопротивление Уизли.

– Да? Ну, тогда, тебе и переживать не о чем. Иди, друг-товарищ, на все четыре стороны. И пусть первым, кого ты встретишь, окажется живой человек.

Парук вновь направился в ту сторону, в которой, как объяснила им Лорна Кроули, стояли лагерем Отрекшиеся. Орку жаль было бросать гнома одного, в этой Гилнеасской глуши, но не таскаться же повсюду с этим низкорослым отродьем Альянса? Отрекшиеся – это не Серебряный Рассвет, не примут вместе с гномом с распростертыми объятиями.

– Хорошо, – услышал из-за спины Парук крик Уизли.

Гном едва поспевал за его широкими шагами. К тому же колючие ветви вереска то и дело не давали ему проходу.

– Согласен, это была дурацкая идея, – наконец, признался бывший агент Шпринцевиллер. – Но это война! А на войне все средства хороши. К тому же я думал не только о себе. Я думал о нас двоих.

– Как-то же ты добрался до Гилнеаса? Такой же дорогой и вернешься.

– Не могу.

– Почему?

– Это был путь в один конец. Я рассчитывал, что люди Гилнеаса окажут мне более радушный прием…

Орк опять остановился.

– Получается, идея с выкупом была не такой уж и плохой, – подвел итог Парук.

– Да, – кисло согласился гном. – Но теперь нам вряд ли так же повезет. Уж принца Лиама мы в плен точно не возьмем.

– Святые предки! – воскликнул Парук. – Серьезно, Уизли? МЫ?

– Ты можешь ненавидеть меня, – отрезал гном. – Можешь съесть, если тебе хочется. Но пока ты и я находимся вместе – это МЫ. И делаем мы все вместе.

– Делаю я все за тебя, потому что сильнее и умнее. Да, да. Тебе стоит признать, что даже орк может быть умнее тебя. Знаю, как это бьет по твоему гномскому самолюбию.

– Гномьему.

– Что?

– Нет такого слово «гномское». Есть гномье.

– Проклятье, да какая разница!

– Разница в том, что я все равно умнее, – успел сказать Уизли прежде, чем Парук с рычанием кинулся следом за припустившим гномом.

Лес расступился неожиданно. С холма, на который они вышли, прекрасно обозревался лагерь Отрекшихся. Зеленоватый дымок курился в хмурое небо, сгорбленные мертвецы, к удивлению Уизли, достаточно шустро передвигались по лагерю.

– Теперь я понимаю, почему они вернулись к жизни, но дышать так и не научились. Ну, и вонь, – пробормотал гном, морщась.

Орк по-пластунски подполз ближе к гному.

– Есть у тебя план, гномье ты отродье? Теперь я использовал правильное слово, Уизли?

Как истинный шпион, гном с интересом следил за происходящем в лагере. Отрекшиеся отчего-то забегали еще быстрее, чем прежде, а затем в одно мгновение замерли по струнке смирно. При этом все как один скрестили руки на груди.

– Святая шестеренка! Это же Сильвана! – прошептал Уизли. – Ей-то что здесь понадобилось?

Темная Госпожа быстро шла сквозь ряды костлявых подданных. Следом за ней едва поспевали трое мертвецов, двое, из которых, легко могли быть ее личной охраной. Королева Мертвых, ничего не опасалась, легко пренебрегла защитой. Это очень удивило Уизли. Сильвана скрылась в темно-бордовом шатре, возведенном в центре лагеря.

– Бедные волчата, – пробормотал Парук. – Уж теперь Темная Леди им спуску не даст.

– Нужно предупредить людей, – спохватился Уизли.

– Лежи, где лежишь, свинка. Ты веришь, что во второй раз их прием будет теплее первого? Сколько времени мы провели в темницах?

– Вот теперь МЫ, да, жаба?

– Я не вернусь в Гилнеас, – отрезал Парук. – И тебе не советую. Но ты можешь поступать, как хочешь.

– Конечно, проще спустится с холма, чем вернуться и помочь невинным.

– Они, – ткнул пальцем орк в нежить, – когда-то тоже были невинными.

– Вот именно. И могли бы сохранить свои жизни, если бы их кто-нибудь предупредил о нападении. Что сказала Лорна? «Небольшой лагерь нежити находится к югу отсюда». Здесь четыре десятка палаток и с десяток крупных шатров. По-твоему, это похоже на небольшой лагерь? Либо мы сбились с пути и нарвались на совершенно другой лагерь, либо Гилнеасцы не знают точного количества нежити. И мой долг предупредить их.

– Долг? – переспросил орк. – Твой долг вернутся к королю Ринну и рассказать ему о живых людях, неспособных дать отпор превосходящей их количеством нежити. Своими предупреждениями ты не спасешь Гилнеасцев от неминуемой гибели.

– К тому времени, когда я попаду в Штормград, здесь, возможно, и спасать будет уже некого. Зато список твоих союзников, ордынец ты трусливый, значительно пополнится. Решайся. Либо спускайся в лагерь, либо иди со мной.

– У меня-то хоть есть выбор, – пробормотал орк.

Парук не знал, что от звучания мелодичного женского голоса кровь может в одно мгновение застыть в жилах.

– Оставайтесь на своих местах, – приказал этот женский голос.

Темные Следопыты обступили орка и гнома. Тетива их луков была взведена до предела.

– Приветствую вас, дамы, – сказал Парук на наречии Отрекшихся.

Уизли покосился на орка. Может, он еще и дворфийский знает?

Бледные красавицы эльфийки ответили на приветствие молчанием.

– Я посол Вождя, – продолжил Парук, пользуясь тем, что его все еще слушают, а не пристрелили на месте. – Еще недавно я находился в Подгороде по заданию Вождя. Я остановился в таверне в Брилле. Чудное местечко, не так ли? У Темной Леди был советник – Рэндал Сварт, я общался через него с Королевой. Можете спросить ее саму.

– А это кто? – одна из Следопытов указала острием стрелы на гнома. Тот с тоской вспомнил о магическом костюме разведчика, зачарованного даже для того, чтобы становиться невидимым. И даже такой полу-невидимости иногда было достаточно.

– Это? – переспросил Парук. – Гном, мой пленник. Представляете, встретил этого негодника на подходах к лагерю. Шпионит, наверное.

Старшая из Следопытов скептически оглядела рванную одежду и босые ноги Уизли. Меньше всего он сейчас был похож на шпиона.

– Орк. Ты говоришь, что ты посол Вождя? – медленно проговорила старшая эльфийка.

– Так точно.

– Какого Вождя? – с добрейшей улыбкой на устах спросила она.

От резкого жеста Уизли взведенные стрелы в руках Следопытов дрогнули. А гном всего лишь закрыл лицо руками и шумно прошептал: «Вот теперь мы точно пропали!».

* * *

Когда лорд Годфри вошел в залу, с десяток лиц обернулось ему на встречу. Но только одно приковало его взгляд настолько, что он ощутил в коленях слабость. Его решимость как ветром сдуло.

Лицо Лорны Кроули. Эту неуязвимую семейку ничего не брало.

– Леди Кроули, – пробормотал Годфри.

В глазах Лорны не было злости, Годфри успел заметить это за секунду до того, как широкая грудь ее отца перегородила ему дорогу, скрыв от него ее растерянный взгляд.

– Ты! – вскричал Кроули. – Ты выставил мою дочь на улицу!

«Раз, два, три», – сосчитал про себя Годфри.

– Отец, – вступилась Лорна. – Это не так. Я сама ушла, – тихо добавила она.

Кроули расхохотался.

– Что с тебя возьмешь, Годфри. Даже она ушла от тебя!

Годфри изменился в лице. Он не мог позволить подобного.

– Ты переходишь всякие границы, Кроули, – процедил он. – Когда-то я лишил тебя одного глаза, так будь же мне благодарен, что второй я оставил целым и невредимым. Иначе ты бы никогда не увидел лица дочери. И до сих пор бы сомневался родная ли она тебе.

Годфри готов был поклясться, что услышал в этот момент настоящее звериное рычание из глотки Кроули.

– Конечно, – протянул Годфри, – какая еще участь могла ожидать тебя, разбойник?

– О чем вы говорите, чума на ваши головы?! – крикнула Лорна.

– Леди Кроули, – елейно произнес лорд Годфри. – Приглядитесь к вашему отцу. Неужели вы не замечаете никаких изменений? Принц Лиам, – обратился Годфри и к другому отпрыску, – а вы внимательно посмотрите на его величество.

Седогрив побледнел. Кроули даже это не проняло – он усмехался.

– Я обо всем знаю, лорд Годфри, – тихо отозвался Лиам.

По-другому и быть не могло. Ведь король заранее призвал Лиама к себе. И это скорей всего было частью составленного Кроули планом.

– Отец? – требовательно произнесла Лорна.

– Отойди, Лорна, – глухо отозвался Кроули. – Я сказал, отойди от меня! – крикнул он, когда она не сдвинулась с места. – Годфри, Годфри, как ты мог испортить такой сюрприз.

С этими словами, в одно мгновение лорд Кроули перекинулся в двухметрового волка. Лорна молча оглядела оборотня с ног до головы и беззвучно рухнула в обморок. Стоявший рядом принц Лиам успел подхватить ее на руки.

– Как же ты смердишь псиной, – поморщился невозмутимый Годфри. – Даже знать не хочу, по какой причине именно ты сумел обуздать звериное начало.

– Твое счастье, что сумел, – прорычал ворген. – Теперь именно оборотни спасут Гилнеас, когда выйдут против нежити. Ты мне еще спасибо скажешь, Годфри.

– Когда воргены растерзали твою жену, Кроули, ты, кажется, забыл поблагодарить их за это, – холодно заметил Годфри.

Седогрив выступил вперед, оттесняя тяжело дышавшего воргена Кроули.

– Годфри, не надо, – сказал король.

Но лорд Кроули уже бросился на Годфри. В одно мгновение Седогрив тоже перекинулся в оборотня. Его серая с проседью лапа уперлась в грудь Кроули. Оставайся он человеком, он никогда не смог бы так легко остановить этот таран.

– Вы двое, уймитесь! – крикнул Седогрив. – Ради памяти Эмили, успокойтесь немедленно!

Это было запрещенным приемом. Имя погибшей Эмили Кроули всегда действовало одинаково и на Годфри, и самого Кроули. Взгляд обоих мужчин становился таким же пустым и невидящим, как и в день ее похорон.

Никогда в жизни Годфри не смог бы принять облик воргена. Брошенная наспех враза – «лучше сдохну, чем встану на четвереньки», – вполне отражала его отношение к этим кровожадным и неуправляемым тварям.

Когда-то молодой Винсент Годфри не мыслил своей жизни без Эмили, в девичестве Спаркс. Но леди Спаркс выбрала сорвиголову Дариуса, и вскоре стала леди Кроули. Внешне Лорна очень походила на мать, но только внешне. Характер целиком достался ей от отца. Поэтому Годфри никак не мог определиться, как к ней относиться – стоило взглянуть ему на Лорну, его сердце крошилось, как высушенный древесный лист. Но стоило Лорне сказать хоть пару слов, тут же вступали в свое право гены ее отца. Когда Лорна была еще совсем маленькой, Годфри подтрунивал над Кроули, намекая на то, что она могла быть и не его родной дочь. Но когда Лорна подросла – сомнений больше не оставалось.

В тот день, когда погибла Эмили, воргены еще не смели приближаться близко к людским селениям. Даже леса Гилнеаса и те считались в те времена безопасными. Эмили не разделяла воинственного настроения мужа и хотела посоветоваться с давним другом, Винсентом Годфри. Но Годфри задержался у короля, и это опоздание стоило Эмили жизни.

Если бы Кроули уже тогда был наполовину оборотнем, он бы растерзал Годфри без малейшего промедления, когда только приблизился к трупу жены. Первым, кого увидел Кроули, был именно Годфри. Он в два счета понял, что ему было здесь надо.

Годфри считал, что он не заслуживал собственной жизни. Лучше бы он приехал первым, лучше бы Кроули еще тогда убил его – вариантов было много. Но шли годы, прежняя рана рубцевалась, постепенно затягиваясь. Пока по ней не полоснули острыми когтями. Годфри считал, что Кроули просто не имел права смириться с обликом зверя. Кто угодно, только не он. Только не после того, что случилось с Эмили.

Но Годфри видел, что Кроули если и помнил о произошедшем, то это воспоминание ничем не выделялось среди ряда других того же времени. Он действительно наслаждался своим обликом и верил, что эта звериная сила поможет армии очистить земли Гилнеаса от ходячих мертвецов.

Годфри покачал головой.

– Удачи тебе, Кроули. Удачи вам всем. В дрессировщики я не нанимался.

Погибшая природа простиралась вокруг маяка. Лорд Годфри взобрался на самый верх маяка, надеясь, что ледяной ветер вырвет из его памяти нахлынувшие воспоминания. Но тщетно. Не помогало даже виски.

Годфри вытащил трубку и мешочек табака. Мешочек, будто оживший, выпрыгнул из его рук, сорвавшись в бушующие волны. Годфри подсчитал в уме и решил, что не так уж много он и выпил, чтобы не контролировать собственные движения.

Тогда маяк качнулся во второй раз. С трудом удержавшись на ногах, Годфри обнаружил, что море внизу обрыва укатило к самому горизонту, обнажив влажный песок и склизкие водоросли.

В песке на берегу что-то блеснуло.

Годфри спрятал трубку обратно за пазуху и перегнулся через перила, поправляя сползшие на нос очки, чтобы лучше разглядеть, что же блестело внизу. До тех пор, пока на этом берегу не построили маяк, мелководье стоило жизни нескольким судам. Могли ли это быть сокровища? «А вскоре, когда маяк все же построили, Гилнеас отгородился от всего мира Стеной, и необходимость в судоходстве отпала сама по себе», – мрачно подумал Годфри.

Следующая волна землетрясений была в разы разрушительней.

Вспененное, потемневшее море с ревом хлынуло туда, где еще минуту назад блестели погребенные под слоем песка сокровища. Но лорд Годфри уже не увидел этого.

Вздрогнув от сильного третьего подземного толчка, маяк скинул потерявшего равновесие лорда Годфри, как необъезженный скакун со своей спины, вниз.

Глава 17. Темные Советники

Темные перчатки Первого Советника, лежавшие на столе, отчего-то напоминали Четвертому Советнику сброшенную змеиную кожу. Сбросившая кожу змея беззащитна до тех пор, пока новые чешуйки на ее изворотливом теле не огрубеют. Неужели Первый Советник не понимал этого?

Первый Советник барабанил тонкими белыми пальцами по столешнице. Его ум занимали совершенно другие вопросы.

– Итак, ваш выбор окончателен? – наконец, спросил он Четвертого.

Четвертый Советник, возглавлявший Культ Сумеречного Молота, по-прежнему оставался в плотной тунике, скрывавшей его истинный рост, телосложение и расу. Из-под низко надвинутого капюшона виднелась лишь часть волшебной маски, изменявшей до неузнаваемости его голос. Сцепленные на груди руки облегала плотная кожа темных перчаток.

– Да. Принц именно тот, кто нам нужен, – ответил Четвертый.

Отбиваемый Первым Советником ритм ускорился. Тонкие пальцы порхали как над клавишами музыкального инструмента. «Как порхающие возле пламени неосторожные мотыльки», – пришло на ум Четвертого Советника.

– Но согласиться ли он? – беспокойно шевельнулся Первый Темный Советник. – Конечно, даже у черного дракона под воздействием Древних не осталось сил к сопротивлению, но все же?…

На этот вопрос у Четвертого по-прежнему не было однозначного ответа, однако, он никак не проявил своей неуверенности.

– Вы сами ответили на свой вопрос, – только и сказал он.

– Что же, пусть будет так. Когда же вы планируете… привести принца сюда?

– Не раньше, чем падут первые оковы. Мы не можем рисковать.

– Конечно, конечно. А что же его отец?

– Доверьтесь мне, – сдержано ответил Четвертый советник. – Король Вариан не сможет успеть везде.

Оба Советника прекрасно понимали, что произойдет в случае, если их постигнут неудачи. Слишком долго они водили вражеские фракции за нос, их обман не мог тянуться вечность. И Первый Советник волновался больше Четвертого.

– А если успеет, есть у вас запасной план? – требовал прямого ответа Первый Советник. – В случае смертельной опасности даже непримиримые враги способны стать союзниками. Мы наблюдали это в Нордсколе. Конечно, тогда Ордой правил Тралл. Сейчас сложно представить союз Гарроша и короля Ринна, но…

Четвертый Советник не дал ему договорить.

– Король Вариан никогда более не объединиться с орками, – отрезал он, порядком уставший от постоянных вопросов. – Я вам обещаю. У Альянса с Ордой не останется времени для того, чтобы заниматься союзами. Древний Бог обретет свободу раньше этого.

Тонкие кисти Первого Советника медленно легли на стол. Четвертый не мог отвести от них взгляда. Он хоть и убеждал себя, что сейчас совершенно ни к чему гадать, кто же скрывается под маской Первого Советника, любопытство так или иначе брало над ним верх.

Продолговатые белые кисти. Слишком тонкие… для человека. И слишком светлые… для ночного эльфа. «Конечно», – с неким превосходством подумал Четвертый. – «Учитывая его связь с магией, то кто еще, если не он?».

Не то, чтобы Четвертый советник недолюбливал представителей противоположной фракции, в Культе и перед ликом Древнего все расы были равны. Но, пожалуй, среди Культа он провел не так много времени, чтобы смириться с разнообразием населяющих Азерот рас. Чувство собственной значимости и превосходства, так или иначе, брало верх в его подсознании.

Словно ощутив острый взгляд Четвертого, Первый Советник неловко спрятал обнаженные руки в складках сумеречного плаща. Спрятал слишком поздно. Теперь потерявшие осторожность любопытные мотыльки гибли, объятые ярким пламенем.

Маска скрывала лицо Четвертого, но Первый Советник ощущал на себе его взгляд. Тяжелый, изучающий, подавляющий. Желая оказаться как можно дальше, Первый прошелся по темной зале, освещенной лишь тлеющими в камине углями.

Первый Советник действительно нервничал и чем меньше становился срок ожидания, тем сильнее. Четвертый излучал спокойствие и уверенность, он действовал и размышлял всегда решительно, ни с кем не считаясь. Первый Советник был уверен, что Четвертый ничем не скомпрометировал себя за этот срок, и никто не указал бы на него, как на предателя. И это невероятно злило Первого Советника. Время шло, война затягивалась, Культу требовался не только Катаклизм, но и отсутствующий Аспект Магии, изучались древние талмуды. Культ оказался не готов к быстрому освобождению Древнего Бога из оков, в которые его заключили Титаны. Прождавший тысячелетия Древний мог прождать еще столько же. Но Первый Советник ждать больше не мог.

Каждое неаккуратное слово и поступок, которые он, вдохновленный и возбужденный, произносил и совершал в первые дни перед Катаклизмом, он помнил так же отчетливо, как будто и не проходили эти полтора года. Да, проклятье, он надеялся, что это займет гораздо меньше времени. Тогда он не задумывался о последствиях. Сейчас он стал замечать, что вглядывается в лица своего привычного окружения, в каждой фразе ищет двойной смысл и прислушивается к каждому звуку в ночной тиши. Но было не так-то просто скинуть с плеч зачарованный плащ Темного Советника и во всем признаться своему окружению.

Остановившись возле камина, Первый Советник провел руками над тлеющими углями. Огонь взвился до самой каминной полки, оставив черный мазок копоти. Волшебный огонь не согревал и не освещал залы.

– А Сильвана? – спросил Первый Советник, не оборачиваясь.

Нервозность Первого все сильнее раздражала Четвертого Советника.

Фальшивое пламя скользнуло к каменному порталу камина. Словно огненное растение, огненные язычки бежали вверх по порталу к дымоходу. Вскоре каждый серый камень в кладке высокого, до потолка, камина стал обжигающе алым. Пламя огибало фигуру Первого Советника, стоящего в опасной близости к охваченному огнем каминному порталу.

– Как долго будет продолжаться ее война против Гилнеаса? – продолжил Первый Темный Советник. – Гаррош Адский Крик не одобряет ее методов, он неоднократно говорил ей об этом. В Подгороде всюду орки! Они докладывают Вождю о каждом шаге Темной Госпожи. Что будет, если Сильвана догадается обо всем… раньше, чем Древний обретет свободу?

– О том, что ее ненавистью к живым воспользовались, как разменной монетой? – наслаждаясь его тревогой, уточнил Четвертый.

Если бы Четвертый мог видеть скрытое маской лицо Первого, к своему вящему удовольствию он бы заметил, как оно вспыхнуло.

– Вы всегда понимали меня лучше других, – глухо отозвался Первый Советник.

– Я разделяю ваше волнение, – ровно ответил Четвертый, в сердцах смеясь над беспокойством соратника. – Как и вы, я заинтересован в том, чтобы оковы Древнего пали прежде, чем фракции разобрались, кто же столько времени водит их за нос. Но Древний все еще слаб и по-прежнему нуждается в гибели смертных. Война должна продолжаться в Степях и в Гилнеасе, в Когтистых горах и в Хиджале. Везде, где только можно. Небольшое замедление не остановит общего течения. Азерот больше никогда не познает мира и мирных договоров, более нет Джайны Праудмур, способной договориться даже с самыми кровожадными орками. А Тралл целиком посвятил себя восстановлению Столпа мира и общению со стихиями.

– Кстати, о стихиях, – после небольшой паузы сказал Первый.

Он едва заметно пошевелил пальцами. Огонь исчез, камин принял прежний вид – в нем снова тлели одни лишь угли. Первый вернулся к столу, за который сидел Четвертый Советник.

– Шаманы Сумеречного Молота говорят, что Терезан Мать Земли очень не довольна повторением землетрясений. Ее земляные элементали все чаще отзываются на зов шаманов Служителей Земли, вопреки требованиям Культа пресечь любые контакты со смертными.

Четвертый отмахнулся.

– Смертокрылу необходимо разрушить оковы Земли, – ответил он. – Когда это произойдет, Азерот ждут еще более сильные землетрясения и разрушения. Это, так или иначе, вызовет недовольство Терезан. Вы же помните, сколько пришлось выслушивать после первых дней Катаклизма. А что с другими Элементальными Лордами?

– К Рагнаросу, увы, вплотную подступают Стражники Хиджала. Путь Огненного Лорда к Мировому Древу теперь точно отрезан. Ночные эльфы Темных Берегов сумели одержать вверх над АльАкиром, и он скрылся в своем убежище Троне Четырех Ветров.

– А Нептулон?

– Шаманы Культа пытаются связаться с ним, но ответа нет.

– Я надеялся на лучшие новости, – задумчиво отозвался Четвертый Советник.

Первый пожал плечами.

– Стихии побеждают внезапностью. Теперь, когда эта война затянулась, буйством природы никого не удивишь. Оттого и хочется верить, что оковы Древнего действительно падут, второй шанс нам не представится. Мы возлагали большие надежды на Огненного Лорда и пропавшего Нептулона. Это вряд ли возможно, но создается такое впечатление, будто кто-то предупредил друидов Хиджала о нападении Рагнароса…

– Я давно подозревал об этом, – сказал Четвертый. – Среди нас есть кто-то, кто сотрудничал с друидами. В этом есть своя злая ирония, не так ли?

Первый медленно кивнул, не совсем понимая, к чему клонит Четвертый Советник.

– Не переживайте, я не имею в виду вас, – невозмутимо продолжал Четвертый. – В конце концов, мы здесь для того, чтобы разомкнуть оковы. Мы – оба. И мы знаем это. Вы – способный маг, а я беру на себя оковы Тьмы. Два других советника никогда не нужны были нам для этого.

– Чо-Галлу незачем было предупреждать друидов, – все еще не понимая Четвертого, ответил Первый Советник.

– Совершенно верно. Кому же были известны все наши планы, не побоюсь этих слов, известны наперед?

От удивления Первый Советник опустился обратно на деревянную скамью.

– Вы озвучили мои опасения, – согласился он. – Но даже с этим знанием, мы не обладаем необходимой силой. Вы помните безрезультатность всех наших попыток устранить его.

Четвертый Советник поддался вперед.

– Еще тогда это встревожило меня, – доверительно прошептал он, хотя в шепоте и не было нужды. – Сейчас, как никогда раньше необходимо убрать того, кто может чинить нам препятствия. Мы сотворили слишком многое, чтобы потерпеть крах. С меня довольно, я сполна наслушался этих сомнительных предсказаний.

Первый все еще не мог прийти в себя.

– В какой-то момент мне начало казаться, что и Слеза Земли существует лишь в его воображении, – воодушевленно продолжал Четвертый. – Но мы видели, насколько изменился Разрушитель Миров, лишь только ощутил присутствие Слезы в этом мире. Но оставим Слезу Разрушителю, потому что никто другой с ней просто не справится…

– Иногда мне кажется, что и с Оракулом никто кроме Разрушителя не смог бы справиться, – прервал Первый Четвертого.

Четвертый так и застыл.

– Боги всемогущи, – пробормотал он. – Не может этого быть…

– О чем вы?

– Отчего же вы молчали раньше? Ведь если мои догадки верны, то… Но как такое возможно? – прошептал он.

Первый никак не мог взять в толк, что он такого сказал.

– Проклятье, причем здесь Оракул и Смертокрыл? Неужели вы хотите сказать, что…

Он замер на полуслове. Скрытые за маской глаза Четвертого Советника блестели.

– Да, – мстительно сказал Четвертый. – Нам стоило догадаться об этом раньше. По одной только фразе, которую так часто повторял Оракул – «Никому не позволено обращаться со Временем так же вольно, как мне».

Белые пальцы Первого впились в деревянные подлокотники.

– Все это время, – прошептал он, – он был рядом с нами? И мы… Но ведь он помогал нам, подсказывал, разве нет?

– Теперь я не уверен в этом, – покачал головой Четвертый.

– Тогда ему известно, кто мы, – вновь заволновался Первый. – Что если он рассказал о нас другим? Что если все – и война, и Катаклизм, – было заранее спланированным планом?

– Так и было, – отрезал Четвертый, которого сильно раздражала паника Первого Советника, когда дело так или иначе касалось их разоблачения. – Мы сами спланировали все это. Если он действовал заодно с остальными, то почему столько времени никто из них не вмешался в наши действия, лишь отражая атаки? Красная стая по-прежнему не проникла в Грим-Батол, а зеленая помогает друидам в спасении Хиджала. Будь им известны все наши планы, дела могли обстоять иначе. Нет, – задумчиво перебирая четки, продолжил Четвертый, – это на руку прежде всего нашему Оракулу. Но зачем? В чем его выгода?

Случайно Первый Советник заметил в руках Четвертого четки, который тот, поддавшись порыву, выудил из складок фиолетового плаща. Заметив свою оплошность, Четвертый тут же спрятал их обратно.

Довольная улыбка расплылась на тонких губах Первого Советника. Четки, которые Темный Советник Культа всюду носил с собой, говорили ему очень о многом. Сколько времени он выжидал от Четвертого советника неаккуратного слова или жеста, способного намекнуть на его принадлежность к одной из рас Азерота. Он даже начал терять терпение. Но он все же был вознагражден.

Он расслабленно откинулся на спинку скамьи и окинул Четвертого холодным взглядом. Еще утром он только гадал о личностях двух оставшихся в живых советников, а теперь знал имена их обоих. Вот как все может измениться всего за несколько часов.

– Что же мы будет делать с этим знанием? – осведомился он у Четвертого.

Тот, явно смущенный собственной оплошностью, разозлился двусмысленности этого вопроса. «Друг мой», – холодно подумал Четвертый. – «Раз вы сняли перчатки, вам и маску снимать первым. Уж я позабочусь об этом».

– Если Оракул действительно тот, за кого мы его принимаем, – ответил Четвертый, – то самое время призвать на Совет Разрушителя Миров.

– Разве он не увидит этого во Времени, если он действительно?…

Прежняя неуверенность быстро вернулась к Первому Советнику, он никак не мог назвать настоящего имени Оракула вслух.

– А вот это уже ваша забота.

Четвертый Темный Советник еще не встречался лицом к лицу с Разрушителем Миров Смертокрылом и не очень рвался к этому. И Первый полностью разделял его страхи.

– Почему моя?

– Меня ждет принц, если вы забыли.