Текст книги "Дети Хэмлина"
Автор книги: Кармен Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Глава 6
– Мальчику нужен дядя, – заявила Долора, укладывая очередную рубашку в большой дорожный чемодан, стоящий на полу каюты.
– Ну что же делать, если у него нет дяди, – печально ответила Патриция. Женщина сидела в глубоком кресле и наблюдала за действиями Долоры. При других обстоятельствах она наслаждалась бы уютом и роскошью кают "Энтерпрайза". Фермерам не возбранялось иметь красивую мебель и уютные дома, но такое удавалось крайне редко. Однако неделя, проведенная Патрицией в одной каюте с тетей, сделала путешествие совершенно невыносимым, даже несмотря на физический комфорт.
– Моя мама поступила слишком легкомысленно, она умерла очень рано.
Долора недовольно надула губы. Временами юмор Патриции казался ей весьма сомнительным.
– Если бы ты попросила Томаса, он вполне мог бы заменить Дннису родного дядю.
– Томас и так пытается играть роль моего брата, хотя его никто не просил.
– Он твой кузен.
– Он...
Патриция вовремя прикусила язык. Конечно, Томас слишком глуп и несдержан, но он все-таки сын Долоры. Несмотря на то, что он слишком часто раздражает Патрицию, женщина понимала, что кузен честный и добрый человек.
– Он очень добрый, но с Дннисом я разберусь сама, – заявила Патриция.
Долора критически осмотрела полный чемодан, прикидывая, что еще можно в него впихнуть.
– Ты очень упряма оттого, что была единственным ребенком в семье.
– Слава Богу, – фраза сорвалась с языка прежде, чем Патриция успела остановиться. – Извините, тетя Долора. Просто меня расстроила новость, которую принес Дннис.
На щеках старушки все еще горели красные пятна, но она простила племянницу.
– Ты веришь, что мальчик сказал правду?
– Да, конечно, – ответила Патриция, – он абсолютно уверен, что корабль изменил курс. Мы направляемся не на новую Орегону.
– Вероятно, мальчик не извлек урока из прошлого наказания, – заметила Долора и поджала губы. – Он по-прежнему использует любую возможность, чтобы уйти с пассажирской палубы.
Женщины снова принялись спорить о том, как следует воспитывать Днниса. Патриция, как и раньше, заступалась за сына, пытаясь увязать заступничество с интересами фермеров.
– Для того, чтобы отстаивать свою правоту, необходимо иметь представление об устройстве "Энтерпрайза".
С практической точки зрения довод был неоспорим. Даже такой нерациональный человек, как Долора, ничего не мог бы возразить. Но старушка нашла другую зацепку.
– Если бы Дннис был девочкой, то мне легче было бы с ним говорить. Мальчики очень падки на сомнительную притягательность сложной техники.
– Если бы он был девочкой, то у Кри не было бы брата, – возразила Патриция.
– Кстати, о Кри, – с горячностью заговорила Долора, забыв о том, что занимается упаковкой вещей.
Вероятно, женщины спорили бы еще очень долго, если бы не появился Дннис. Патриция попыталась спровадить мальчика из каюты, но он избавил и себя и мать от прямой атаки Долоры.
– Мама, тебя хочет видеть капитан Пикар. Он уже здесь.
Патриция резко поднялась, а Долора заявила, что забыла в другой каюте свой лучший свитер и поспешно ретировалась, выскользнув за дверь почти незаметно. Патриция прекрасно понимала, что пока капитан будет находиться в ее каюте, возвращения тети можно не ждать.
– Рад встрече, – сказал Пикар, входя в каюту. Он держался так же самоуверенно и с достоинством, как и в первый раз. Но прежнего нетерпения не было заметно.
– Да, капитан Пикар, – Патриция решила незамедлительно перейти к деловой беседе, что не было принято у фермеров. – Люди обеспокоены тревожными слухами. Кое-кто уверен, что "Энтерпрайз" отклонился от курса на Новую Орегону.
Пикар быстро взглянул на Днниса.
– Кажется, вы подружились с Уэсли Крашером? – спросил он мальчика, намереваясь запугать его.
– Да, подружились, но он ни о чем таком мне не говорит, если вы это имеете в виду, – Дннис поморщился. – Конечно, я всего лишь фермер, но у меня достаточно мозгов, чтобы понять, когда корабль сменил курс. Для этого необходимо просто-напросто выглянуть в иллюминатор.
– Да, совершенно верно, – согласился Пикар и обратился к Патриции:
– Должен заметить, что ваш сын одарен редкой наблюдательностью.
Комплимент не мог обмануть женщину, но она не подала вида, что тревожится за сына.
– Значит, мы, правда, летим не на Новую Орегону?
– Нам пришлось несколько отклониться от курса, – сказал Пикар. – Получен приказ с Десятой Звездной Базы встретиться с кораблем в данном секторе. Мы должны заключить торговую сделку. Как видите, кроме исследовательской работы, у "Энтерпрайза" хватает других функций. Приходится перевозить пассажиров, торговать, спасать попавших в беду.
– Спасибо, что нашли время для объяснения.
– Не за что, – ответил Пикар. – Капитаны для этого и существуют.
После того, как Пикар ушел, Патриция воспользовалась отсутствием Долоры и спросила у сына:
– Он говорил правду?
– Не знаю, – хмуро отозвался Дннис, – Уэсли ни за что не скажет мне, что происходит на самом деле.
* * *
Лейтенант Яр стояла перед монитором на мостике и изучала показания сенсора. Райкер и Дейта находились рядом с ней.
– Вот! – воскликнула Наташа. – Тридцать четыре на двенадцать.
Дейта согласно кивнул.
– Когда определены границы, то остаток вычислить совсем несложно.
Выйдя из турболифта, Пикар сразу, же обратил внимание на группу офицеров возле монитора.
– Что за волнение?
– Сэр, мы напали на след противника! – возбужденно сообщил Дейта. – Нашли кровавые следы!
– Кровь? На моем корабле? – возмутился Пикар.
Райкер улыбнулся, заметив растерянность капитана.
– Это просто метафора, капитан. Мы докопались до возможности выйти на след корабля чораи.
– Отлично, – произнес Пикар и направился к капитанскому креслу.
Дейта последовал за капитаном.
– Хотя слово "кровь" употреблялось метафорически, исследования обломков корабля противника, собранных после сражения, показали, что аппарат чораи состоит из сплава органических и неорганических веществ. Мы уничтожили несколько шаров и практически серьезно повредили корабль. Сенсоры засекли особенную комбинацию элементов, освобожденных из обломков.
– Мы связали ввод информации непосредственно с движением корабля. Джорди будет принимать звуковые сигналы, по которым мы вычертим точную траекторию полета корабля, – объяснил Райкер.
Ля Форж театрально щелкнул пальцами.
– Всегда готов!
Лететь свободно, не подчиняясь контролю компьютера, не следуя по точно проложенному курсу, мечтал любой пилот.
* * *
– Что с тобой? – спросила Беверли Крашер сына, когда тот неожиданно заглянул в изолятор. – Ты не совсем здоров?
– Со мной все в порядке, – сказал Уэсли, но доктор уже принялась ощупывать его лоб, проверяя, не повысилась ли у мальчика температура.
– Нет, ты не горячий, – успокоилась женщина. – Почему ты выглядишь так, будто потерял лучшего друга?
– Потому что все так и есть.
Женщина порывисто обняла сына, юноша даже не попытался воспротивиться.
– Дннис понимает, что на корабле происходит что-то необычное, он хочет быть в курсе событий. Это не простое любопытство, он беспокоится за родных. Но, как ты понимаешь, я ничего не могу сказать ему.
Беверли тяжело вздохнула. С повышенной температурой справиться было бы легче.
– Уэсли, если ты серьезно относишься к службе и намерен стать офицером Звездного Флота, ты должен каким-то образом придерживаться золотой середины. Нельзя ради личных отношений поступиться служебным долгом.
Беверли Крашер видела, как возмужал ее сын за несколько месяцев, проведенных на "Энтерпрайзе". Однако он еще слишком молод, чтобы понять, как болезненны противоречия личных привязанностей и общественного долга. Ей не хотелось, чтобы мальчик услышал об этом из ее уст, потому она предпочла промолчать.
– Я дал клятву, – серьезно сказал Уэсли, – и не собираюсь нарушать ее.
Беверли часто слышала, что сын похож на нее, но в эту минуту она ясно увидела, как он походит на отца. Когда она поняла это, то испытала одновременно чувство гордости и страх. Преданность отца Уэсли Звездному Флоту была частью его натуры, сожалеть об этом было бы бессмысленно. Жаль только, что он ушел из жизни так рано.
Женщина протянула руку и хотела погладить сына по голове, но юноша уклонился. Вероятно, ему стало немного легче. И тут она увидела, что в изолятор вошел Эндрю Дилор.
– Если говорить о клятвах, – вздохнула она, – то пришло время и мне вспомнить о клятве Гиппократа. Поэтому, мичман Крашер, прошу покинуть изолятор. У меня начинается прием, и ты можешь получить парочку уколов за компанию с больными.
Беверли испытала огромное облегчение, когда Уэсли улыбнулся. Да, он все еще ребенок, не способный долго переживать и грустить.
Доктор Крашер на время забыла о личных проблемах, переключив внимание на пациента. Дилора выпустили из изолятора несколько дней назад, но фазерные ожоги надо было осматривать ежедневно.
– Отлично. Почти полностью затянулись, – прокомментировала доктор Крашер, осмотрев раны после того, как Дилор снял рубашку. Синтетическая кожа почти полностью затянула раны и проросла новыми клетками. Включив сканер, Беверли подозвала пациента к столу.
– Ваш организм обладает замечательными восстановительными способностями.
Пристально вглядываясь в изображение на экране, она заметила под слоем эпидермиса две почти невидимые полоски.
– Вероятно, вы везучий человек. Мне кажется, что в прошлом у вас было немало ранений. Глубокие шрамы в области сердца и печени... – женщина переместила стетоскоп, продолжая бормотать:
– Проникающее ранение левого легкого, множественные переломы ребер... Не представляла, что дипломатическая служба сопряжена с такой опасностью.
Закончив осмотр, доктор выключила приборы и выпрямилась.
– У меня склонность попадать в неприятные ситуации, – сухо ответил Дилор и встал с кушетки.
– Конечно. Не так давно вы имели неосторожность попасть в луч фазера.
Дилор молча одевался. Прикосновение одежды к телу уже не было болезненным, но Эндрю все-таки держался напряженно. Доктор Крашер заговорила снова:
– Почему сведения о ранениях не занесены в медицинскую карту?
– Неужели? – Дилор приподнял брови, удивленно глядя на доктора. Выражение лица казалось совершенно невинным, но Беверли Крашер провести не так просто.
– Наверное, вы столь же рассеяны, как и неловки. У меня не хватает медицинских карт на освобожденных пленников.
– Всему свое время, доктор Крашер. Всему свое время.
Посол тщательно застегнул все пуговицы форменной куртки.
* * *
Благодаря амортизаторам и другим хитроумным устройствам у людей, путешествующих на борту «Энтерпрайза», создавалось впечатление, что корабль летит плавно и ровно.
Прогуливаясь по длинным коридорам, обедая в столовой или мирно почивая в каютах, пассажиры ничего не ведали о головокружительных маневрах, совершаемых Джорди ля Форжем в погоне за разрозненными обломками, обозначающими путь корабля чораи. Однако то, что корабль совершает какие-то зигзаги и крутые виражи, можно было понять, стоило только выглянуть в иллюминаторы. Но подобное зрелище не для слабонервных.
Труднее приходилось тем, кто работал на мостике. На главном экране звезды вращались и описывали немыслимые круги. Уже не один офицер отпрашивался в изолятор. Те, кто оставался на месте, старались пореже смотреть на главный экран.
Капитану Пикару было нелегко, так как Дейта делал доклад, стоя спиной к экрану. Жан-Люк старался смотреть только в лицо андроида. А за спиной Дейта в бешеном вихре мчались куда-то сверкающие звезды.
Пикар еле сдерживал подкатывающий к горлу комок. Казалось, что его вот-вот вытошнит.
Капитан убеждал себя, что все пройдет, но головокружение только усиливалось.
– Достаточно, – Жан-Люк судорожно вздохнул и проглотил подкативший к горлу ком. – Давай поговорим в моем кабинете, – предложил Пикар, потому что смысл последних высказываний так и не дошел до его сознания.
– Слушаюсь, сэр, – сказал Дейта.
– Уилл, ты такой же бледный, как и Дейта, – заметил Жан-Люк, обращаясь к первому офицеру, когда они покинули мостик и цаправились к двери кабинета.
Райкер устало улыбнулся. Он поставил стул так, чтобы единственный иллюминатор в каюте оказался у него за спиной.
А вот Дейта, похоже, был совершенно равнодушен к виду звезд, стремительно перемещающихся за стеклом иллюминатора. Он невозмутимо продолжал доклад.
– К сожалению, большинство наших сканеров выведены из строя силовым энергетическим полем сети чораи. Посол Дилор предоставил нам запись встречи "Феррела" с противником. Но запись прочесть почти невозможно из-за сильных помех.
Пикар озабоченно нахмурился.
– Вероятно, мы не сможем создать эффективную защиту против оружия чораи?
– Нет, сэр, – отозвался Дейта, – задача трудная, но выполнимая. Если у нас будет достаточно времени, то мы сумеем найти решение, – андроид словно бы предвидел следующий вопрос капитана и пояснил:
– Я не могу сейчас точно сказать, сколько времени может понадобиться.
– Чем меньше вы затратите, тем лучше, мистер Дейта, – вздохнул Пикар. – Хотелось бы встретиться с чораи более подготовленными, чем в прошлый раз.
– Понятно, – Дейта положил на стол маленький металлический прибор цилиндрической формы. – Вот, посмотрите. Таких вокодеров я еще ни разу не видел у офицеров Звездного Флота. В сущности, он больше похож на аппарат для выполнения определенных секретных записей.
– Это ваше мнение или факт, мистер Дейта? – поинтересовался Райкер.
– Мнение, сэр, – ответил Дейта. – Но в данном случае, эти два понятия частенько бывают родственными.
– Мой друг, оставьте собственные мнения при себе. Вы ходите по краю пропасти.
Андроид удивленно посмотрел на Райкера, потом улыбнулся и согласно кивнул.
– А-а, ясно. Вы употребили метафору, которая означает, что мне грозит опасность. Возможно, это объясняет пропуски в записи. Включились сенсоры безопасности. Это мне тоже оставить при себе?
– Можешь поделиться с нами, – Пикар напрягся и подался вперед. Сознание сработало, ухватившись за ниточку возможной разгадки. Капитан насторожился и сразу же забыл об усталости и дискомфорте.
– В вокодере сохранилась лишь половина записи встречи с чораи, уже после того, как противник сумел накинуть на "Феррел" энергетическую сеть. В начале пленки запись стерта. Но мне удалось восстановить несколько байт недостающей информации.
– И что ты нашел?
– Данные об энергетическом состоянии "Феррела" в тот момент, когда на него была наброшена сеть. Похоже, энергетические запасы корабля были необычно низкими, что сделало его уязвимым для оружия чораи.
– Дейта, ты не сумел узнать, каким образом были истощены энергетические ресурсы "Феррела"? – спросил капитан.
– Нет, сэр. Там ничего нет по этому поводу. Если такая информация и присутствовала, то была стерта начисто.
– Значит, посол по-прежнему ведет тайную игру, в условия которой не желает нас посвящать, – Пикар задумчиво поскреб подбородок.
Неожиданно ему вспомнились прощальные слова Д'Амелио:
– Не тратьте попусту слов, капитан Пикар. Вам удача понадобится больше, чем нам.
– Кого больше стоит остерегаться – чораи или Эндрю Дилора?
* * *
В узком тоннеле стук шагов Уэсли отдавался гулким эхом. Вокруг было темно. Темнота не рассеивалась, несмотря на то, что мальчик шел уже довольно долго. Через каждые десять шагов на стене вспыхивал слабый огонек и тут же гас тот, который оставался за спиной. Воображение Уэсли рисовало причудливые очертания притаившихся в темноте чудовищ из давно забытых рассказов ужасов. Юный мичман невольно ускорял шаги.
Неожиданно что-то громко зашипело. Уэсли испуганно вскрикнул и замер. В ту же секунду он сообразил, что шипят открывающиеся автоматические двери. Посмеявшись над собственными страхами, Уэсли легко прошел через дверной проем в темную каюту, похожую на пещеру. Дннис когда-то показал ему этот путь в грузовой отсек, и теперь Уэсли при каждом удобном случае отправлялся сюда.
До появления на борту фермеров-переселенцев Уэсли не приходилось бывать в грузовом отсеке "Энтерпрайза". Его больше привлекали контрольные системы мостика или работа двигателей. Но случайно он услышал, как один из инженеров рассказывал о необычном грузе, который поместили на борт корабля колонисты. Именно любопытство позволило ему познакомиться с мальчиком-фермером, который отвечал за оборудование. Вскоре знакомство переросло в дружбу.
Уэсли подумал, что, наверное, Дннис не захочет больше с ним дружить, и тяжело вздохнул. Он задумчиво вышагивал мимо контейнеров и почти автоматически поворачивал то направо, то налево. Еще не добравшись до последнего поворота, Уэсли Крашер услышал журчание бегущей по трубе охлаждающей жидкости.
– Дннис? – позвал Уэсли, понимая, что друг должен быть где-то здесь. Это единственное место, где разрешалось находиться мальчику-фермеру, кроме пассажирской палубы. Теперь Дннис проводил здесь почти все время.
Из-за ящиков выглянул мальчик, волосы у него были взлохмачены и торчали в разные стороны. Потом он снова скрылся за какими-то ящиками. Уэсли очень боялся этой минуты и подумал, что опасения оказались не напрасными. Дннис не ответил, юного мичмана окружала глухая тишина. Он остановился, не зная, что делать дальше.
– Ну, скорее же! – воскликнул Дннис. – Тебе давно пора прийти. У меня возникли проблемы.
– Мог бы и позвать, – сказал Уэсли, вздохнул, опустился на четвереньки и пролез в закуток. Дннис не обратил внимания на его слова.
– Здесь что-то не так, – мальчик пристально рассматривал круглый диск манометра. Индикаторная стрелка дрожала на одном месте. – Все показатели в норме, но что-то мне не нравится.
Уэсли не удивился тому, что Дннис встревожен. Стазисная установка сама по себе была устаревшей, она могла сохраниться только на такой бедной планете, как Грздик.
В конце концов, с помощью теоретических знаний Уэсли и опираясь на собственный опыт, Дннис определил, где неисправность. Он лег на спину, просунул руку в контрольный ящик и достал потемневший металлический осколок.
Должно быть, выбило предохранитель, когда на корабль была наброшена энергетическая сеть.
Компьютеры "Энтерпрайза" давно бы зафиксировали подобную неисправность, но устройство оказалось слишком старым и не подлежало компьютерному контролю. Уэсли подал приятелю новый предохранитель и стал внимательно наблюдать, как на манометре меняются показания.
На приборе мелькали какие-то цифры, мальчики внимательно следили за ними.
– Началось фильтрование! – воскликнул Дннис. – После первой разгрузки прошло всего несколько дней.
Мальчик поднялся и подошел к ближайшему стазисному окошечку. В тусклом красноватом свете едва вырисовывался маленький комочек эмбриона. За последние дни он заметно увеличился. Дннис подошел ко второму окошечку, оно светилось ярче.
Здесь зародыш был крупнее, он двигался. Поднялось и опустилось крошечное копытце.
– А ты мог бы остановить процесс? – поинтересовался Уэсли.
– Это слишком рискованно, – ответил Дннис. – Да, мне следовало бы знать. Как ты думаешь, окажемся ли мы в ближайшие дни на Новой Орегоне?
Юный мичман печально покачал головой. Он не мог объяснить товарищу, по какой причине корабль отклонился от первоначального курса. Но скоро об этом станет известно всем.
– Так, – озадаченно сказал Дннис. – Скоро ты станешь специалистом по уходу за поросятами и овечками, не говоря уже о щенках и цыплятах. Надеюсь, капитан Пикар любит животных.
– Думаю, стоит сообщить о происходящем на мостик, – отозвался Уэсли. – На всякий случай, лучше сначала доложить обо всем Райкеру.
Глава 7
– Неужели животных выбросят в открытый космос? – Патриция казалась рассерженной не на шутку.
– Конечно, не выбросят, – успокоил ее Райкер. Как только женщина могла предположить, что экипаж способен на такую жестокость. – Мы не собираемся обращаться плохо с вашими животными.
– А куда же мы разместим их? – спросила Патриция.
Капитан задал Райкеру тот же вопрос, но с совершенно другой интонацией. Но первый офицер был готов ответить на него задолго до того, как Патриции и Пикару стало известно, что происходит в грузовом отсеке. Он подготовился к разговору заранее.
– Некоторые палубы корабля можно переоборудовать, создать пастбища и фермы с загонами и сараями. Уэсли Крашер уже вводит в компьютер необходимую информацию.
Капитан настоял, чтобы программированием занимался именно мичман Крашер, словно таким образом хотел наказать юношу за дурную весть. Но Уэсли приступил к работе с завидным энтузиазмом. А если учесть, что консультантом по вопросам фермерства к нему приставили Днниса, то можно было принять выполнение задания за интересную игру, а не за серьезное дело.
Но Патриция была обеспокоена по-прежнему.
– Палубы.., о, Боже мой...
– Чем вы озабочены? – поинтересовался Райкер.
Дннис обрадовался, когда узнал, что животные останутся на корабле. Но Патриция, казалось, расстроилась еще сильнее, чем раньше.
– Это единственный выход в данной ситуации. Собственно, что вас так смущает? – удивился первый офицер.
Недовольство женщины было очевидным. Но, к счастью, она не оскорбилась, а попыталась все объяснить как можно понятнее.
– Мы, фермеры, стараемся избегать применения какой бы то ни было технологии. Мы не должны зависеть от техники.
– Однако вы позволяете себе использовать стазисные установки, – заметил Райкер. Он понял, что из всех колонистов, находящихся на корабле, эта женщина, похоже, меньше других склонна обижаться.
– Только потому, что иного выхода просто не было, – ответила Патриция. – Большинство фермеров воспротивились бы подобному методу транспортировки, если бы можно было переправить животных как-то иначе.
Райкер почувствовал, что Патриция перестала сердиться, словно устала от постоянного напряжения и сдалась. В первый раз она предложила ему сесть, кивнув в сторону невысокой скамеечки. Женщина присела на стул, агрессивность ее исчезла, оставив место настороженности.
– Мистер Райкер, мы кочевники. Зиедорф – самый старший из нас. Он родился на Титане около двухсот лет назад. Моя мать и ее сестра родились на Енаде. А я – уже на Грздике. Моя мать и ее сестра живут по своим законам, у всех свои обычаи и традиции. Нам приходится приспосабливаться к новому образу жизни, изменять имена, чтобы они не слишком отличались от имен местного населения. Но всегда эти изменения были только внешними. Мы никогда не забывали, что наши предки – фермеры Орегоны. Каждый раз, переселяясь на новую планету, мы что-то теряем. Духовные богатства, доставшиеся нам в наследство, утрачиваются.
– Новая Орегона должна стать для вас домом.
– Хотелось бы надеяться, что это – последнее переселение, – женщина грустно улыбнулась. – Правда, моя мать то же самое говорила о Грздике.
Патриция тряхнула головой, посмотрела в глаза Райкеру и продолжила:
– Моя дочь Кри уже ждет нас на новой планете. Она готовится к нашему приезду. Новое поселение мы назвали в память о родине. На планете Земля когда-то было местечко, которое называлось Орегоной. Триста лет назад там оставалось около тысячи человек. Мы – их потомки. Вся наша собственность – эмбрионы животных. Больше у нас ничего не осталось.
– Я понимаю вас, Патриция, – Райкер поднялся, собираясь уходить. – "Энтерпрайз" доставит вас и ваших животных на Новую Орегону целыми и невредимыми.
Он ожидал, что Патриция спросит, когда это случится, но женщина промолчала. Офицер испытал огромное облегчение и поспешно удалился.
* * *
– Какое время года вы хотели бы видеть? – спросил Уэсли. Экран мягко светился – компьютер терпеливо ждал новой информации.
– Конечно весну! – немедленно отозвался Дннис. На Грздике год тянулся очень долго. За всю жизнь мальчику пришлось наслаждаться этим чудесным временем года всего четыре раза. Он не знал точно, какой бывает весна на Земле, но был уверен, что гораздо лучше, чем на Грздике.
– Хорошо, – согласился Уэсли, – я введу кое-какие цифры, – мичман неотрывно смотрел на экран компьютера. – Мистер Райкер любит говорить, что если у тебя есть время, то необходимо выполнять задание не просто хорошо, а блестяще.
– Очень похоже говорит Долора, – вздохнул Дннис. – Но почему-то мне больше нравится, как рассуждает мистер Райкер.
– Мистер Райкер мне тоже очень нравится, – Уэсли перестал постукивать пальцами по крышке стола. – Иногда я спрашиваю себя, что если бы .. – юный мичман внезапно замолчал.
– Что? – заинтересованно посмотрел на друга Дннис.
– Ничего. Понимаешь, когда умер мой отец, я был совсем маленьким. Иногда я пытаюсь представить, какой он... Но у меня почти не сохранилось воспоминаний.
Было трудно признаться в этом матери. Наверное, она поймет сына. А может быть расстроится из-за того, что Уэсли почти не помнит отца.
– Иногда я представляю, что, возможно, он был похож на Райкера, – тихо сказал Уэсли.
– Должно быть, у вас не иметь отца то же самое, что у нас не иметь дяди, – задумчиво проговорил юный фермер. – Только ты потерял близкого человека, а у меня его никогда не было.
Дннис не говорил об этом вслух, но чувствовал, что друг поймет, что именно это он имел в виду. Мальчики совершенно забыли о программе.
– Значит, ты тоже переживаешь? – спросил Уэсли.
– Правда, не очень часто, – неохотно признался Дннис.
Да, он не думал о том, что у него нет дяди по несколько недель подряд. Но часто его охватывало чувство одиночества. Тогда он невольно тянулся к Томасу, который, впрочем, ему не очень нравился. Но Томас все-таки был существом из плоти и крови.
– И потом, – снова заговорил Дннис, – мне хорошо с матерью. Мы с ней ладим. Но вот с Кри мама постоянно ссорится. Наверное, поэтому Кри решила лететь на Новую Орегону раньше основной группы.
Уэсли попытался представить себе сестру, которая стала бы сердито кричать на мать. Но от подобной мысли мальчик только рассмеялся.
– Разве они не любят друг друга?
– Конечно, любят. Томас говорит, что они очень походят друг на друга. Как можно не любить собственную копию? – рассуждал Дннис.
– Собственную копию? – неожиданно послышался низкий мужской голос. Они не заметили, что в каюту вошел Райкер. – Вы строите ферму или игрушками забавляетесь?
Мальчики рассмеялись, а потом принялись демонстрировать, что они успели сделать. Первый офицер "Энтерпрайза" заставил их отвлечься от мыслей об отцах и дядях. Юный мичман и юный фермер снова вспомнили о ферме и пастбище.
* * *
Поиски следов чораи продолжались. Пикар вернулся на мостик и сразу же обратил внимание на то, что Наташа Яр, не отрываясь, смотрит на приборную панель. Девушка отчего-то недовольно хмурилась, но молчала. Обычно она моментально сообщала о том, что ее беспокоило. Но, видимо, сегодня она была слишком поглощена тем, чтобы привести в порядок собственные чувства и мысли. Жан-Люк подошел поближе. Наташа Яр обладала прекрасной интуицией, чем не следовало пренебрегать.
– Что-нибудь обнаружили, лейтенант? – намеренно беспечным тоном поинтересовался он. Его вопрос застал девушку врасплох.
– Да, сэр. То есть, вероятно.
Пикар внимательно посмотрел на показания счетчиков.
Казалось, там все в порядке.
– Предположение?
Наташа пожала плечами.
– Возможно, просто искривление изображения, капитан, – девушка указала на едва заметную кривизну внешнего периметра сканируемого поля. – Эта координата отклоняется от траектории Джорди.
– Мистер Дейта, что вы можете сказать? Верны предположения лейтенанта?
Дейта интерпретировал несоответствие показаний неопределенно:
– Если это корабль чораи, то мы, естественно, слишком далеко от нужного курса.
– Какого курса? – спросил Джорди, внимательно всматриваясь в сигналы компьютера, по которым он ориентировал движение "Энтерпрайза". – Эти ребята летят не по прямой, а петлями. Их корабль может сейчас находиться где угодно.
Пикар быстро проанализировал высказывания офицеров. Он всегда обдумывал решение, так как был человеком рациональным. Но окончательный вывод всегда делал скорее инстинктивно, чем логически.
– Мистер ля Форж, держите курс прямо туда, откуда сигналы поступают на сенсоры.
– Есть, капитан, – ответил пилот. На главном экране вздрагивали звезды. Вот они лениво поплыли куда-то, потом неуверенно затрепетали и замерли на месте.
– Компьютерная навигация и на самом деле обладает кое-какими преимуществами, – заметил Пикар, обращаясь к лейтенанту Уорфу.
Тот серьезно кивнул и икнул. Пикар вспомнил, что клингон отказался, когда доктор Кра-шер предложила ему чудодейственную инъекцию. Клингоны так же, как люди, подвержены морской болезни, но не желают открыто признаваться.
Капитан убедился, что все проблемы решены и сел в свое кресло. Несколько раз он щелкнул по коммуникатору, вызывая на мостик Райкера и Трой. Он должен поговорить с членами экипажа, прежде чем встретится с послом Дилором. Капитан обещал Дилору поддержку и не собирался отказываться от данного обещания. Но, вместе с тем, он не собирался слепо подчиняться приказам посла. С этой минуты Жан-Люк должен знать о каждом шаге Эндрю Дилора.
Эндрю Дилор всегда спал чутко. Вызов Пикара мгновенно разбудил его. Когда посол заговорил с капитаном, в голосе его не было и намека на сонливость. Говорили они недолго. Скоро посол отключил связь и собрался. С тех пор, как "Энтерпрайз" напал на след чораи, Дилор ложился в постель не раздеваясь, чтобы в любую минуту быть готовым отправиться на мостик.
– Рут? – окликнул он и, повернув выключатель, часто заморгал от яркого света. Вчера ночью Рут сняла с его кровати все подушки и одеяла и спала на полу. Но сегодня она пристроилась на стуле в дальнем углу каюты.
Дилор осторожно потряс девушку за плечо и прошептал на ухо о том, что корабль напал на след чораи. Рут терпеть не могла, когда говорили громко. Лениво потянувшись, она встала, готовая вместе с Дилором отправиться на мостик. У Дилора и Рут было много общего, в том числе и то, что оба были легки на подъем.
В длинных коридорах корабля было тихо. По дороге им встретилось всего несколько человек. Но на мостике было довольно-таки тесно. Здесь все двигались, переговаривались, жестикулировали. Дилор почувствовал, как Рут съежилась, выйдя из турболифта.
– Корабль носится, как сумасшедший, то и дело выходит за пределы сканируемого поля, – объяснил Пикар послу и Рут, когда те приблизились к его креслу. – Мы не можем подойти достаточно близко, чтобы получить нормальные показания.
– И не пытайтесь, – заявил Дилор. Он взял стул и сел рядом с капитаном. – Корабли чораи невозможно преследовать.
– А каким же образом догнать их? – поинтересовался Пикар. – Чему они поддаются?
– Сейчас, – сказала Рут.
Высвободив руки из карманов плаща, она показала Пикару три деревянных, изящно вырезанных бруска. Быстро и умело девушка соединила фрагменты в одно целое. Потом опустилась прямо на пол рядом со стулом Дилора, скрестила ноги и поднесла к губам музыкальный инструмент. Казалось, Рут выглядит так, будто собирается играть на флейте. Но раздавшийся звук был глубже, ниже и больше походил на звук гобоя или фагота.
