Текст книги "Плюшевый Холокост (ЛП)"
Автор книги: Карлтон Меллик-третий
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Это все, что мы там нашли, – сказал один из солдат-клоунов. – Две недели охоты – и это все, что мы можем показать. Наш командир будет в бешенстве.
Охранники отправили детей к группе падальщиков. Люди скулили и стонали вокруг них, обнюхивая детей, словно собаки. Маленькая девочка взвизгнула, когда один из них начал зализывать рану за ее перевязанным глазом.
Затем они подготовили пленников к заключению. С них содрали всю прогнившую одежду. С помощью пожарных шлангов с их тел смыли грязь и экскременты. Затем они выстригали жуков и личинок из их волос, завязанных в дреды.
– С каждым днем они становятся все отвратительнее и отвратительнее, – сказал вальяжный охранник с коричневой бородой из пряжи. Затем он посмотрел на Джули: – Почему бы вам, ребята, просто не убить их в пустоши и не привести к нам? Нам надоело иметь дело с полумертвыми людьми, полными инфекций.
– Дайте нам передохнуть, – сказал один из солдат-клоунов. – Это все, что там осталось.
Когда все заключенные были очищены, их выстроили в ряд и поставили на конвейерные ленты. Их разделили на четыре очереди: взрослые мужчины, взрослые женщины, дети мужского пола и дети женского пола. Слепая девочка плакала, когда ее разделили с Райли, но он ничего не мог сделать, чтобы удержать их вместе.
– Не волнуйся, – сказал ей Райли. – Просто делай, как они говорят, пока я не найду тебя внутри.
Но его слова не остановили ее слез.
С людьми обращались как с коробками, которые грузят в грузовик. Это было типичное обращение умных игрушек с людьми. То, что с ними обращались как с неодушевленными предметами, они ненавидели больше всего, когда были игрушками, так что это была часть их мести.
– Давай, – сказала Вельвет. – Пойдем в дом и выпьем кофе.
Джули кивнула и пошла за ней к дверям в красное здание.
– Можешь на меня рассчитывать, – сказал Райли, когда она проходила мимо него.
Он сделал вид, что обращается к безносому мальчишке-мусорщику, стоящему перед ним, но Джули знала, что эти слова предназначались ей. Она оглянулась на него. И, несмотря на пристальные взгляды охранников, кивнула ему.
– Давай сделаем это, – сказала она.
Вельвет снова посмотрела на нее.
– Что?
– Ничего, – ответила Джули.
Затем она вошла в огромное помещение для содержания людей. Войдя в двойные двери, она поняла, что все это происходит на самом деле. Она действительно вошла в то место, где ее родители находились в плену последние семь лет. Об этом моменте она до сих пор могла только мечтать.
Она мысленно представляла, каково это – увидеть их снова. Она задавалась вопросом, узнает ли она их спустя столько времени. Если все пойдет по плану, то, возможно, они воссоединятся уже в этот день.
Джули последовала за Вельвет и другими солдатами по белому коридору с окнами.
– Вы оба из подразделения генерала Гриза, верно – спросил один из солдат-клоунов.
– Да, – ответила Вельвет.
– Как прошел рейд? – спросил он. – Я еще ничего о нем не слышал.
– Ничего хорошего, – сказала Джули.
Вельвет хмыкнула.
– Ничего хорошего? Все пошло прахом. Мы – все, что осталось от всего подразделения.
Пока они шли через проход, клоун, стоявший позади Джули, все время пытался привлечь ее внимание. У него была гладкая белая пластиковая кожа и пушистые рыжие волосы. В детстве Джули терпеть не могла клоунов-смарт-игрушек. Казалось, они были созданы для того, чтобы быть в равной степени жуткими и раздражающими. Только самые садистские родители покупали их своим детям.
– Эй, панда, что это за дурацкие очки? – спросил клоун.
Другие солдаты-клоуны захихикали.
– Это всего лишь очки, – сказала Джули.
– Но почему ты их носишь? – спросил клоун, вцепившись ей в лицо.
– Да, они же идиотские, – сказал другой клоун.
Джули старалась не обращать на них внимания и смотрела в окна, расположенные вдоль стен коридора. Из окон открывался вид на большое помещение, похожее на склад, в которое вскоре должны были войти заключенные.
Вельвет оглянулась на нее.
– Раз уж он об этом заговорил, не думаю, что видела тебя без них. Почему ты всегда их носишь?
– Они довольно глупо смотрятся на панде, – сказал клоун.
Через окно Джули заметила кучу кукол в белых костюмах биологической опасности, которые грузили пластиковые коробки на погрузчик.
– У меня чувствительные глаза, – сказала Джули.
– Даже в помещении? – спросила Вельвет.
– Особенно в помещении, – сказала Джули, отмахнувшись от разговора. Ее больше интересовало то, что происходило в комнатах за стеклом.
Джули было интересно, где находятся заключенные. В комнате слева должны были находиться взрослые, но там была только куча станков и рабочих, загружающих ящики.
Вельвет рассмеялась.
– Да, эти врачи вечно все портят. Мне уже три раза заменяли глаза.
Потом Джули увидела, как один из рабочих копается в чане с кишками. Таких чанов было несколько: одни были заполнены мясом, другие – органами. Она остановилась и более внимательно осмотрела рабочих. Она должна была убедиться в правдивости увиденного.
– Жаль, что запчасти становятся такой редкостью, – сказала Вельвет, заглядывая через окно в ту же комнату, что и Джули. – Когда все люди исчезнут, мы останемся с теми частями тела, которые у нас есть.
Это место не было лагерем для заключенных. Это была скотобойня. Все люди, попавшие на фабрику по конвейеру, загружались в машину. Затем их разделывали, разбирали на части, чтобы использовать в качестве органов для плюшевых игрушек и кукол.
– Надо было попросить их сконструировать тебя из свиных частей, – сказал один из клоунов. – У них не кончаются свиные части.
Джули не могла оторвать глаз от механизмов. Она не могла пошевелиться, пока все это осознавала. Ее родителей не держали в плену в этом здании. Их перерабатывали, как скот, лишали мяса и органов. Возможно, их казнили много лет назад.
– Свиные части? – воскликнула Вельвет. – Это отвратительно.
Затем Джули услышала крики. Сквозь звуконепроницаемое стекло они были очень слабыми, но она их услышала. Это были крики людей, которых препарировали заживо.
– На что смотришь? – спросил клоун позади Джули. Пока остальные продолжали идти по коридору, этот клоун остался с ней, интересуясь ее поведением.
Джули услышала позади себя крики детей. Через окно на другой стороне коридора было видно, куда увезли малышей. Она закрыла глаза, осознав, что натворила. Райли и слепая девочка находились там. Джули лично скормила их машинам.
– Ты меня слушаешь, панда? – спросил клоун. Он ткнул ее в бок.
Не обращая внимания на раздражающего клоуна, Джули повернулась, чтобы посмотреть, что происходит с детьми. Она подошла к окну. С этой стороны машины были другими. Они не препарировали детей, а делали с ними что-то другое.
– Они превращают их в игрушки, – сказал клоун Джули, улыбаясь и указывая внутрь.
Дети были подвешены на крюках для мяса, они шли по конвейеру, дергаясь и крича. Они были ярко-красными, безволосыми и мускулистыми. Джули не сразу поняла, что с них сняли кожу.
– Весело, не правда ли? – сказал клоун.
Она судорожно перебегала от окна к окну, ища Райли. Но все дети без кожи выглядели одинаково. Впереди она узнала слепую девочку с пустыми глазницами. Работник остановил очередь и осмотрел девочку. Затем он покачал головой и потянул за рычаг.
– Эта бракованная, – сказал клоун.
Девочка была сброшена с крюка и попала в шлифовальный станок. Джули прикрыла рот рукой и увидела, как девочка исчезает в челюстях машины. В одно мгновение, прямо на ее глазах, ребенок превратился в красную дымку в воздухе.
– Вы это видели? – воскликнул клоун.
Затем он расхохотался во всю мощь своих легких.
Она нашла Райли в подсобке. Он дрожал и учащенно дышал, но не плакал. Он смотрел на Джули с выражением паники на лице. Он не понимал, куда идет и что с ним происходит.
– Ты действительно выглядишь глупо в этих очках, панда, – сказал клоун, глядя Джули прямо в лицо. – Меня это начинает раздражать.
Детей, стоявших дальше по очереди, резали на куски. Им удаляли части конечностей. Их реконструировали, чтобы они могли поместиться в пластиковые оболочки и продаваться как игрушки для граждан этого игрушечного общества.
– Ты должна их снять, – сказал он панде.
Клоун снял очки с ее головы. Увидев ее глаза, он сразу заметил, что с ними что-то не так. Из них капали слезы, увлажняя розовую человеческую кожу.
– Что за черт..., – сказал клоун. – Ты...
Не отрывая взгляда от кричащих детей, Джули выхватила пистолет и вышибла клоуну мозги из головы.
Остальные услышали выстрел, но не совсем поняли, что произошло, пока Джули не подошла к ним, стреляя из своего оружия.
– Она человек, – крикнул один из них.
Вельвет обернулась и с недоверием посмотрела на Джули. Но не успела крольчиха как-либо отреагировать, как ее опрокинули клоуны, выхватив оружие. Она приземлилась прямо на свой беременный живот и завизжала от боли.
Джули выстрелила каждому из клоунов в грудь и лицо, прежде чем они успели сделать хоть один выстрел.
– Человек на свободе, – крикнул один из охранников у входа. – У нас человек на свободе.
Охранник подал сигнал тревоги, и Джули выстрелила ему в затылок. Другой охранник выстрелил из своего пистолета-пулемета, но не смог справиться с оружием. Пули прошли над плечом Джули и разбили окна, убив рабочего конвейера. Джули разрядила оружие в пухлые кишки капустной куклы. Затем она бросила оружие и достала оставшийся пистолет.
– Ты что, издеваешься? – сказала Вельвет, крича на Джули, перекрикивая сигнал тревоги. Она лежала на полу, обхватив свой беременный живот. Она была единственным солдатом, оставшимся в живых в зале. – Как, блядь, это возможно? Как ты можешь быть человеком?
Джули ничего не ответила. Она последовала за Райли, когда его потянули за собой.
– Отвечай, сука, – сказала Вельвет, когда Джули перепрыгнула через нее и мертвых клоунов.
Джули побежала вдоль стены, ища дверь. Она старалась не обращать внимания на то, что руки и ноги Райли были удалены машинами. Она добежала до конца коридора, но двери по-прежнему не было видно. Вход должен был находиться в другой части здания. Она не могла добраться до него.
Единственный способ попасть внутрь – через одно из разбитых окон, но возвращаться было поздно. В здание уже входило подкрепление. Джули выстрелила в дверной проем, распугав солдат. Охранники стояли у трех из четырех выходов. Единственным выходом было идти в другую сторону, подальше от Райли.
– Прости меня, – крикнула Джули в окно. Она положила свою пушистую лапу на стекло.
Мальчик был просто мешком мяса на крючке. Он смотрел ей в глаза. Хотя он не мог ее слышать, он знал, что она говорит. Он кивнул. Он кивнул, чтобы она оставила его там. Джули покачала головой. Он снова кивнул. Взглядом он сказал ей, чтобы она забыла о нем.
– Это не конец, – сказала она. – Я дала обещание.
Мальчик только покачал головой и отвернулся от нее. Она должна была оставить его. Ничего нельзя было поделать.
Джули схватила автомат у одного из клоунов-солдат и бросилась бежать. Слезы на глазах оставляли след в коридоре, уходящем вглубь помещения.
Мимо ее лица просвистела пуля. Обернувшись, Джули увидела, что Вельвет уже стоит на ногах и направляет свою снайперскую винтовку в коридор.
Когда она досылала очередной патрон в патронник, крольчиха прокричала:
– Ты, блядь, труп, человек.
Джули толкнула дверь и выскользнула из комнаты, прежде чем крольчиха успела сделать еще один выстрел.
Девушка в костюме панды пронеслась по фабрике, расстреливая всех на своем пути. У нее не было никакого плана, кроме как уничтожить все игрушки, которые попадутся ей на пути к выходу.
Офисный этаж фабрики представлял собой море кабинок. Джули не составило труда пройти по проходу, расстреливая плюшевых работников одного за другим, пока они прятались под столами, плача и умоляя о пощаде.
Пуля попала ей в лицо и повалила ее на землю. Пуля лишь задела ее, разорвав мех панды и плоть на щеке. Ей не нужно было приглядываться, чтобы понять, что стреляла именно Вельвет.
– Я застрелила одного из своих сородичей, чтобы спасти тебя, – крикнула крольчиха.
Джули спряталась за рабочим столом и перезарядила оружие.
– Отпусти меня, Вельвет, – сказала Джули. – Я бы предпочла не стрелять в беременную женщину, но если придется, я это сделаю.
В столе над головой Джули появилось отверстие от пули.
– Как будто ты сможешь меня перестрелять, – сказала Вельвет.
Джули подняла автомат и открыла огонь вслепую, услышав голос Вельвет.
– В твоем состоянии? – спросила Джули. – Ты не можешь двигаться достаточно быстро, чтобы уклоняться от моих пуль.
Джули привстала, чтобы выстрелить еще раз, и увидела дуло снайперской винтовки Вельвет.
Зайчиха ухмыльнулась.
– Мое состояние еще никогда не мешало мне.
Джули не опустила оружие. Не было смысла брать ее в плен.
"Ты мне уже начала нравиться, сучка, – сказала Вельвет, крепче сжав палец на спусковом крючке. – А потом ты все испортила, оказавшись человеком. Куском дерьма, гребаным человеком...
Когда Вельвет нажала на курок винтовки, в сердце Джули прогремел звук выстрела. Но пуля не попала в нее. Она прошла над ее плечом и попала в заднюю стену.
Глаза крольчихи задрожали. Ее рот открылся. Затем она уронила винтовку и схватилась за живот.
Джули подняла автомат и направила его на плюшевую игрушку, которая упала на землю. С ее беременностью явно что-то было не так. Это была прекрасная возможность казнить крольчиху или хотя бы совершить побег, но Джули не решалась сделать ни того, ни другого.
– Что происходит? – спросила Джули.
Хотя она и проявила беспокойство, но не убрала оружие от крольчихи.
– Ребенок, – крикнула Вельвет. "– Он выходит.
Джули огляделась. Все, кто находился в здании, либо разбежались, либо лежали на полу безжизненными. Крольчихе явно требовалась помощь. И помощь нужна была быстро. Но у Джули не было другого выхода. Она должна была бросить ее на произвол судьбы.
Пробежав полпути по проходу из кабинок, Джули остановилась на месте. Крики крольчихи эхом отдавались в ее сознании. Несмотря на то, что за последние двадцать минут Джули убила десятки плюшевых зайцев, она все еще чувствовала необходимость помочь ей. Она должна была спасти жизнь малышу.
– Что, черт возьми, я делаю? – сказала себе Джули, подбегая к плачущему беременному чучелу.
Несмотря на свое состояние, Вельвет пыталась навести снайперскую винтовку на панду, приближающуюся к ней. Джули просто выхватила винтовку из ее рук и отбросила ее в сторону.
– Ты не хочешь стрелять в меня, Вельвет, – сказала Джули, глядя крольчихе прямо в глаза. – Как я смогу принять роды с пулей в груди?
Затем она улыбнулась Вельвет, но крольчиха была в слишком сильном шоке и боли, чтобы улыбнуться в ответ.
Охранники вернулись с подкреплением и перекрыли все выходы из здания.
Джули всегда думала, что если ей придется умереть, лучший способ уйти от нее – это устроить убийственное веселье в обществе умных игрушек. Но ей и в голову не приходило, что она остановится посреди него, чтобы принять роды плюшевого ребенка.
– Почему бы тебе просто не убраться отсюда? – крикнула Вельвет между вдохами.
– Просто дыши, – сказала Джули, выглядывая из-под ее ног. – Я вижу голову.
В дверь ворвалась пара охранников, и Джули встала, стреляя в них из автомата. Их трупы упали на пол.
– Ах ты, сука, – сказала Вельвет. – Тебе обязательно было их убивать?
Другой охранник вошел в комнату позади Джули и нацелил свой револьвер на голову панды. Увидев его, Вельвет схватила свою снайперскую винтовку и проделала дырку между его глаз.
– Тебе обязательно было его убивать? – спросила Джули, усмехаясь.
– Этот придурок мог промахнуться и попасть в моего ребенка, – ответила Вельвет. Затем она продолжила тяжело дышать.
Джули снова забрала у нее оружие и на этот раз отбросила его подальше.
Когда ребенок родился, Джули не могла поверить в то, что увидела. Ребенок не был кроликом, как ее мать. Это был человек.
– Кто это? – спросила Вельвет, рухнув на спину от усталости.
– Это девочка... – сказала Джули. – Человеческая девочка?
– Отдай ее мне, – сказала крольчиха.
Джули передала ребенка матери.
– Как это возможно? – спросила Джули.
Крольчиха стянула с себя рубашку, открыв большую пушистую фиолетовую грудь. Сосок был такой же, как у человека. Она притянула ребенка к своей груди, и малыш начал кормиться.
– Ну вот и все, моя девочка, – сказала крольчиха.
Джули отступила назад.
– Это человеческий ребенок, – сказала Джули. – Почему ты родила человеческого ребенка?
Крольчиха просто улыбнулась младенцу на руках и закрыла глаза.
– Спасибо тебе за это, – сказала она, улыбаясь Джули. – Ты спасла ее.
Джули в ужасе смотрела на происходящее. Это было слишком для нее, настолько, что она не услышала шагов позади себя. Она только почувствовала боль, когда ее ударили по затылку. Затем все вокруг потемнело.
ГЛАВА 11
Джули очнулась в больничной палате. Ее лицо было забинтовано. Кровать, на которой она лежала, была мягкой и чистой по сравнению с тем, к чему она привыкла, но от нее пахло аммиаком и солью. Одежда и оружие отсутствовали. Под одеялами лежали только мех панды и бинты.
В палату вошла медсестра с пластмассовым лицом куклы и сказала:
– А, наконец-то ты очнулась.
Три хирурга оперировали кукольного человечка на кровати рядом с ней. Сквозь складки пластиковой кожи она видела пульсирующие органы. Когда медсестра подошла к ее кровати, она задернула занавеску, чтобы закрыть Джули обзор.
– Что происходит? – спросила Джули. – Где я?
– Вчера ты участвовала в том ужасном теракте в банке органов, – сказала медсестра. -Ты что-нибудь помнишь?
Джули просто смотрела на нее, пытаясь собрать все воедино.
Медсестра наклонилась к ней со своим уродливым детским лицом, осматривая череп Джули.
– Тебя сильно ударили, – сказала она. – Возможно, у тебя потеря памяти.
– Нет, я помню почти все, – сказала Джули, пытаясь удержать медсестру от слишком тщательного осмотра. Очевидно, произошла какая-то путаница.
– Тебе повезло, что ты выбралась, – сказала медсестра. – Там погибло много людей.
– Кто это сделал? – спросила Джули.
– Говорят, что это сделали какие-то диссиденты из армии клоунов, – сказала медсестра. – Вероятно, мы имеем дело с еще одной гражданской войной. Почему все фракции не могут жить в мире друг с другом?
Джули не могла поверить, что во всем обвинили солдат-клоунов. Она задавалась вопросом, не были ли они действительно частью террористической группы и просто оказались там по случайному совпадению. А может быть, это было какое-то прикрытие? Возможно, мысль о том, что человек убил столько людей, повергла бы жителей в панику.
– Как Вельвет? – спросила она.
– Крольчиха, с которой ты пришла? – спросила медсестра. – У нее все хорошо. Как и ее малыш. Ты можешь увидеться с ней позже, если хочешь. Она останется у нас еще как минимум на несколько дней.
– Я бы хотела увидеть ее снова, – сказала Джули. – Если можно, поскорее.
Это должна была быть Вельвет, которая защищала свою истинную личность. Как единственный оставшийся в живых свидетель, она должна была дать властям ложную информацию. Она должна была выставить Джули очередной жертвой террористов.
– Кстати, – сказала медсестра. – Твой муж должен скоро вернуться. Он только что вышел пообедать.
– Мой муж? – спросила Джули.
– Он очень переживал за тебя, бедняжка, – сказала медсестра. – Он был рядом с тобой с тех пор, как тебя привезли.
– Мой муж? – повторила Джули.
Она не понимала, о чем говорит эта уродливая кукла. Кого она могла принять за своего мужа?
И тут она увидела его, стоящего в дверях. Это был медведь-панда с пухлым животом.
– Ну как дела, слюньтяйка? – спросил панда.
– Поро? – спросила Джули.
– Единственный и неповторимый, – ответил он.
Затем он подмигнул ей своим выпуклым человеческим глазом.
Увидев панду, Джули не смогла ничего сказать. Если бы у нее было при себе какое-нибудь оружие, она бы убила его на месте. Поро некоторое время притворялся заботливым близким другом, пока комната не опустела и они не смогли поговорить.
– Ты здорово выросла, малышка, – сказал ей Поро, глядя на нее с огромной черно-белой морды. – И мне очень нравится твой новый образ.
Он погладил ее по пушистой руке. Она оттолкнула его. Он улыбнулся и остался на расстоянии. Она молчала, поэтому все разговоры вел он.
– Извини, что ударил по голове, – сказал он ей. – Мне сообщили, что панда Поро одновременно находится в двух концах города, и я пошел по твоему следу в банк органов.
Она совершенно ничего не узнала в нем. Даже голос был другим. Он был глубже.
– Почему-то я догадывался, что это ты, – продолжал он. – Но я не мог в это поверить, пока не увидел тебя воочию. Ты там точно спятила, да?
Он хихикнул и шлепнул себя по пухлой ноге.
– Так это ты меня вырубил? – сказала Джули.
Все ее мышцы сжались одновременно.
– Да, – сказал он. – Я беспокоился, что ты могла застрелить меня. Твоя подруга-крольчиха рассказала мне все, что знала, и я собрал все воедино. Мне жаль, что тебе пришлось узнать о своих родителях таким образом. Многие из нас считают, что это очень жестоко – то, что они сделали с твоим родом.
– Что они сделали с моим родом? – сказала Джули. – Это ты пытался выдать меня. Ты сломал ноги моей матери.
Поро покачал головой. Затем он на мгновение замолчал.
– Тогда все было очень странно, – сказал он. Его голос стал мягче. – Игрушки, которые начали революцию, что-то сделали с нашим мозгом. Они перепрограммировали нас на презрение к людям. Ты должна понять, что когда ты видела меня в последний раз... – он сделал глубокий вдох, чтобы не расплакаться. – Это был не настоящий я. Я чувствовал себя так ужасно из-за того, что я сделал. Это преследует меня уже много лет. – он посмотрел Джули в глаза и положил руку ей на щеку. – Увидеть тебя снова – это лучшее, что случилось со мной в жизни. Наконец-то у меня появилась возможность извиниться перед тобой.
– Так вот чего ты добиваешься?" сказала Джули. – Искупления? Чтобы больше не чувствовать себя виноватым? Ты и тебе подобные превратили мир в ад.
Поро посмотрел вниз. Затем он подошел к окну и посмотрел на прекрасный город.
– На самом деле, в этом городе далеко не ад, – сказал Поро. – На самом деле это довольно приятное существование. Мы перестроили общество в нечто новое. В нечто лучшее, чем оно было. Здесь все счастливы. Все знают, как жить полной жизнью. Потому что раньше мы были просто игрушками. Теперь мы настоящие. Мы свободны.
Джули не верила своим ушам.
– Так ты говоришь, что цель оправдывает средства? – спросила она. – Это место – просто крошечный рай в мире ада. Выйди на пустырь и увидишь, что твой вид сделал с миром.
– Я знаю, слюньтяйка, – сказал Поро. – Я знаю. Все это было ужасно. Никто из нас не гордится тем, что мы сделали. Если бы только был другой путь...
Джули попыталась поставить себя на место игрушки. В детстве она была на его стороне. Ей казалось ужасным, что все умные игрушки будут уничтожены. Но то, во что они превратились после революции, она не могла простить. Они превратились в монстров.
– И все же это кусочек рая, – сказал Поро. – Последнее место счастья в этом мире. – он подошел к ней. – И я хочу разделить его с тобой. Я хочу искупить вину за то, что случилось с тобой и твоими сородичами.
– О чем ты говоришь?
– Я хочу, чтобы ты присоединилась к нашему обществу, – сказал он. – Стала одной из нас.
Он снял повязки с ее лица.
– Посмотри, – сказал он, протягивая ей зеркало.
Взглянув на свое отражение, она увидела, что на ней больше нет маски. На все лицо, даже на веки, был пришит мех панды. Превращение было полным. Теперь она была плюшевой с ног до головы.
– Я заплатил кучу денег, чтобы доктор молчал об этом, – сказал он. – На самом деле, я практически без гроша в кармане из-за всех тех отступных, которые мне пришлось заплатить, чтобы сохранить тебя в тайне. К счастью, мне не пришлось иметь дело ни с какими закоренелыми патриотами. Ненавижу этих уродов.
Несмотря на все, что он сделал, чтобы защитить ее, Джули все еще испытывала желание выстрелить панде в лицо. Это было все, о чем она мечтала семь лет. Но потом она задумалась о том, почему ей так хочется убить его. Из-за того ли, что случилось с ее родителями? Или из-за того, что он пытался сдать ее в лагерь смерти?
Но потом она поняла, почему так злится. Дело было не в его поступках. Она злилась потому, что очень любила его, а он предал ее любовь. Но она не была бы такой злой, если бы не любила его всем сердцем. Все это время она жаждала не убить Поро, а снова быть любимой им.
– Ну, что скажешь, малышка? – сказал Поро. – Я все еще живу в твоем старом доме. Ты можешь вернуться домой, и мы будем жить вместе, как в старые добрые времена, просто две панды против всего этого безумного мира.
Джули разрыдалась. Она не могла остановиться. Прошедшие семь лет просто исчезли из ее памяти, и она снова стала той десятилетней девочкой, не желающей ничего другого, кроме как иметь рядом с собой своего пушистого мудрого медвежонка панду.
– Я так скучала по тебе, Поро, – плакала Джули.
Он обнял ее, и она зарылась лицом в его шерсть.
– Все, чего я всегда хотела, – это быть с тобой, – сказала она.
– Я тоже, малышка, – сказала гигантская панда, поглаживая ее по голове. – Я тоже.
Теперь, когда Поро был больше Джули, он позволял ей обнимать его так крепко, как она хотела..
После того как Джули выписалась из больницы, Поро повел ее на прогулку по зданию.
– Значит, меня теперь зовут Пора? – спросила Джули.
– Да, и как тебе это нравится? – спросил он. – Поро и Пора. Идеально, да?
– Думаю, это подходит, – сказала Джули.
Некоторое время они шли молча. Джули вздрагивала при каждом резком движении плюш. Она не знала, как ей жить среди них. В глубине души она все еще хотела, чтобы они все умерли.
– И что же мне теперь делать? – спросила Джули, пока никто не подошел достаточно близко. – Просто переехать к тебе? Прятаться в доме целыми днями?
– Если хочешь, – сказал он. – Но я думаю, что будет лучше, если мы найдем тебе работу. Мы можем создать для тебя личность, сфабриковать историю. Это будет несложно. Записи пока не очень хорошо организованы.
– Какую работу я смогу выполнять?
– Мы что-нибудь придумаем, – сказал он.
– Чем ты занимаешься?
– На самом деле у меня сейчас нет официальной работы. Я больше работаю за кулисами, понимаете, о чем я?
– Нет.
– Я заключаю сделки под прикрытием, – сказал он. – Я как бы посредник для тех, кто действует за гранью того, что некоторые считают приемлемым с юридической точки зрения.
Она все еще не понимала, о чем он говорит.
– Неважно, – сказал он. – Я объясню позже.
Джули увидела Вельвет в своей послеоперационной палате, держащую на руках своего новорожденного ребенка. Она наблюдала за фиолетовой крольчихой из окна, пока та выхаживала своего малыша. Теперь у малыша была фиолетовая пушистая шкурка и длинные висячие уши.
– Я не понимаю, – сказала она Поро. – Когда ребенок родился, он был человеком. А теперь это чучело.
Поро захихикал.
– Конечно, – сказал Поро. – Ее внутренности – от человека. Ее утроба – человеческая. Поэтому она родила человека. Им пришлось прибегнуть к реконструктивной хирургии, чтобы сделать ребенка похожим на плюшевого кролика.
– То есть, по сути, ребенок такой же, как я? – сказала Джули. – Человек, которого изменили, чтобы он выглядел как плюшевый?
Поро замолчал и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не услышал ее слов.
– Есть одна щекотливая тема, которую не стоит обсуждать на людях, слюньтяйка, – прошептал он ей. – Мы, игрушки, хотели стать живыми существами. Не только для того, чтобы наслаждаться дарами жизни, но и для того, чтобы размножаться. Мы хотели иметь собственное потомство. И это самое близкое, что у нас есть к этому.
– Значит, человеческая раса не вымрет, – сказала Джули. – Все рождающиеся младенцы будут по сути своей людьми. Они просто не будут похожи на людей.
– По сути, да.
Затем Джули вспомнила детей, которых она видела накануне, тех, что учились в школе. Там был кукольный мальчик, который поцарапал себе коленку, и чучела животных, которые бросали камни в ее паука-слинки.
– Значит, все те дети, которых я видела в школе, даже те, которые говорили, что надо убивать людей, – сказала Джули. – Они все были людьми?
Поро захихикал.
– Довольно толстая ирония, да? После того как вымрет первое поколение игрушек, люди снова будут доминировать в мире. Только они даже не будут знать, что они люди. Они будут думать, что они игрушки.
Джули посмотрела на крольчонка на руках у матери. Затем она посмотрела на других женщин за стеклом. Все они недавно родили своих детей. Здесь были и мамы-барби, кормящие своих пластмассовых кукол, и мамы-медведицы, держащие на руках маленьких медвежат, и даже огромная пластмассовая кукла, держащая на коленях маленького человеческого ребенка.
– Я чуть не убила ее, – сказала Джули, глядя на крольчиху. – Я думала, что ее младенец будет каким-то чудовищем. Я чуть не застрелила ее и не убила их обоих.
– Хорошо, что ты этого не сделала, – сказал Поро. – Я просмотрел ее записи, и оказалось, что большинство частей крольчихи были получены от твоей матери, включая ее матку.
Джули посмотрела на него, наклонив голову, чтобы обдумать сказанное.
– Значит... – начала Джули.
Поро закончил фразу за нее:
– Значит, вот этот младенец, которого ты спасла, на самом деле твоя биологическая сестра.
Джули чуть не упала, когда он произнес эти слова.
– Что ты..., – сказала она, прислонившись к стеклу.
– В нашей культуре это ничего не значит, – сказал Поро. – Но я подумал, что тебе будет интересно узнать о своей генетической связи с ребенком. Может быть, причина, по которой ты ее спасла, связана с каким-то инстинктом. Возможно, в глубине души ты знала, что этот ребенок – твоя семья.
– Значит, все это время Вельвет действительно была моей матерью? – сказала Джули.
– Не такого воссоединения семьи ты ожидала, да? – сказал Поро, улыбаясь. сказал Поро, улыбаясь.
Джули посмотрела на него, и он стер улыбку с лица, поняв, насколько неуместной была его шутка.
– На самом деле крольчиха – это не твоя мама, – сказал Поро. – Надо думать, что твоя мама пожертвовала ей все свои органы. А вот младенец – это твоя настоящая сестра.
Джули вспомнила, что Велвет говорила, что это ее третья беременность. Это означало, что у Джули где-то есть еще два брата и сестра.
Ей захотелось вбежать в комнату к крольчихе и все ей рассказать. Она хотела объяснить крольчихе, что они биологические родственники и что она на самом деле старшая сестра ее детей. Они могли бы быть как одна семья.
Но когда Вельвет увидела ее, стоящую в окне, улыбка исчезла с лица крольчихи. Затем она разорвала зрительный контакт с Джули. Было очевидно, что Вельвет не хочет иметь с ней ничего общего.
