Текст книги "Порочный сексуальный святой (ЛП)"
Автор книги: Карли Филлипс
Соавторы: Эрика Уайлд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
– Я все тебе верну, – пообещала она, внезапно став серьезной. – Каждый цент. Клянусь.
– Это подарок, Кексик, – сказал он и поддался желанию провести тыльной стороной пальцев по гладкой, нежной коже ее щеки. – Ты не платишь за то, что тебе дарят.
– Я не могу просто взять все это. – Она покачала головой. – Деньги…
– …не проблема, – отрезал он. И это действительно было так, но он видел сомнения в ее глазах, поэтому он попытался найти компромисс. – Знаешь что, как насчет того, чтобы отплатить мне выпечкой твоего любимого десерта?
Ее глаза загорелись от этого предложения, на лицо вернулось волнение.
– В моем любимом десерте нет ничего необычного или экстравагантного, – предупредила она его. – Уверен, что не хочешь, чтобы я приготовила тебе что-нибудь более изысканное, вроде шоколадного профитроля или эклера?
Он рассмеялся.
– Разве я похож на парня, который обедает модными эклерами и как там еще это называется? Я хочу твой любимый десерт.
– Хорошо, – согласилась она, снова подпрыгивая, будто едва могла сдержать энтузиазм. – Ты останешься здесь и составишь мне компанию?
Он не мог ей отказать. Во всяком случае, не хотел.
– Конечно.
Саманта вынула поднос из духовки, и воздух наполнился ароматом чего-то сладкого и лимонного. Она намеренно заслоняла от него все, что делала, поэтому он достал свой сотовый и проверил, нет ли каких важных звонков или сообщений. Он ответил на несколько электронных писем и сыграл пару игр в Тетрис, не понимая, сколько времени он убил, пока Саманта наконец не заговорила.
– Ладно, вот он. Мой самый любимый десерт.
– Кекс? – недоверчиво спросил он, ирония этого не ускользнула от него.
– Не просто кекс, – заверила она его с некоторой дерзостью, остановившись рядом с его стулом. Она опустила блюдо, чтобы он мог посмотреть на очень причудливое сладкое угощение. – Это лимонный кекс, с изумительным лимонно-сливочным творогом внутри и тающей во рту лимонной глазурью. Могу гарантировать, это лучшее, что когда-либо оказывалось у тебя во рту.
Он покачал головой, усмехнувшись, и поднял на нее глаза.
– Возможно, второе, третье или четвертое, – поправил он, скользя пальцами по внутренней стороне ее гладкого бедра. – Но определенно не лучшее, что я когда-либо пробовал или что оказывалось у меня во рту, – сказал он, прижимая пальцы к джинсовой ткани на стыке ее бедер, его намек был ясен.
Она втянула воздух, но не сделала ничего, чтобы остановить давление и трение его пальцев, медленно, но твердо двигающихся между ее ног.
– Ты такой плохой, – сказала она, ее хриплый голос соответствовал желанию, вспыхнувшему в ее голубых глазах.
– Я могу быть еще более непослушным, – заверил он ее, его член набухал в ответ на их сексуальную игру, вместе с тем, как ее соски натянули ткань хлопчатобумажной майки, молча умоляя их лизать и кусать. – Хочешь, я расскажу тебе, что это за другие вещи, которые на вкус сладкие, как конфеты?
– Нет. – Она облизнула губы, ее ресницы опустились. – Я хочу, чтобы ты съел мой кекс.
– Я уже попробовал лучший кекс в своей жизни, – заверил он ее. – Но если ты сядешь ко мне на колени, я попробую лимонный.
Она поставила тарелку на стол, и вместо того, чтобы сесть ему на колени, беззастенчиво оседлала его бедра. Они сидели лицом к лицу, промежность ее шорт была наравне с твердой эрекцией, натягивающей ширинку его джинсов. Она слегка покачивалась на его ноющем члене, и он гортанно застонал, его пронзила горячая волна желания.
Он схватил ее за бедра прежде, чем она смогла сделать хоть еще одно движение.
– Лучше накорми меня кексом, пока я не передумал и не съел тебя, – хрипло сказал он.
Как только терпкий и сладкий лимонный вкус коснулся его рецепторов, из горла поднялся стон одобрения. Кекс был лучшим десертом, который Клэй когда-либо пробовал, и он был впечатлен ее навыками выпечки. Сам бисквит был влажным, начинка напоминала лимонный шелк, а глазурь таяла во рту.
Давнее воспоминание всплыло в его голове.
– Когда я был ребенком… – он моргнул, услышав свой голос и поняв, что собирался сказать. Он резко остановился, обрывая слова и воспоминания.
Она наклонила голову, с любопытством глядя на него.
– Когда ты был ребенком, что? – подсказала она.
Он покачал головой.
– Ничего.
– Очевидно, что-то случилось, – настаивала она. – Что случилось, когда ты был ребенком? Тебе не разрешали есть кексы? – спросила она, не сводя с него глаз.
– Когда я был ребенком, я очень долго не знал, что такое кексы, – сказал он, не удивившись, что ее глаза расширились от шока.
– О, Клэй… – она нежно приложила ладони к его лицу. Та же нежность, которую он видел раньше, снова была в ее взгляде, на этот раз с примесью сострадания, и это притягивало его и притягивало эмоции, которые он обычно держал крепко запертыми.
Он с трудом сглотнул и заставил себя продолжить.
– Впервые я увидела кексы, когда шел домой из школы. Мне было около семи лет, и я проходил мимо той высококлассной городской пекарни. Я посмотрел в окно и увидел эти маленькие пирожные, которые выглядели так хорошо, что я не мог перестать пялиться. Я был так голоден, но как только женщина внутри увидела меня рядом со своим магазином, она вышла и буквально прогнала меня.
Вспышка печали, за которой последовал гнев, отразились в ее глазах.
– Зачем ей так поступать с маленьким мальчиком?
Он точно знал зачем, а так как он уже зашел слишком далеко, он честно ответил на ее вопрос.
– Затем, что люди в городе знали меня как отребье Кинкейд. Незаконнорожденный ребенок шлюхи-наркоманки. А то, что рядом с их магазином стоит бедный грязный мальчишка, не очень хорошо для бизнеса.
Она бросила на него убитый горем взгляд, поглаживая большими пальцами его подбородок, ее прикосновение было нежным и странно успокаивающим.
– Мне так жаль, – прошептала она.
Он пожал плечами, делая вид, что это больше не имеет значения.
– Это было очень давно.
– Я сделаю тебе столько кексов, сколько захочешь, – сказала она, и его сердце немного растаяло от ее искреннего обещания. – Когда захочешь.
Он рассмеялся.
– Ты единственный кексик, который мне нужен, – сказал он, быстро стягивая с нее майку, затем расстегнул лифчик и бросил его на пол, открывая ее великолепные груди, своему взгляду рукам, рту. – Но я думаю, тебе не помешает немного глазури.
Его маленькая лисичка нетерпеливо кивнула.
– Да, я тоже так думаю, – согласилась она, беспокойно ерзая на его бедрах, снова массируя его утолщающийся член своей обтянутой джинсами киской.
Усмехнувшись тому, насколько она нетерпелива, он погрузил палец в лимонную глазурь и щедро обмазал ею ее затвердевшие соски. Ее губы приоткрылись в судорожном вздохе, который затем превратился в сладкий стон желания, он поднял ее полные груди руками и начал убирать беспорядок, который сам и наделал.
Он провел по каждой тугой бусинке восхитительно дерзких сосков языком и зубами, на вкус они были как сахарная пудра с добавлением лимонного экстракта. Ням. Он открыл рот шире, вбирая грудь глубже, одновременно посасывая и слизывая последние остатки вкусного лакомства.
Она выдохнула с тихим стоном удовольствия и провела пальцами по его волосам. Ее голова откинулась назад, спина выгнулась, чтобы предоставить его рту полый доступ к ее грудям, а сама бесстыдно скакала на его твердом члене сквозь джинсовую ткань, размалывая его в бессмысленном, вызванном похотью тумане.
Жар, резкий и требовательный, пронзил его. Господи Иисусе, если она не прекратит свой эротический танец на его коленях, он кончит в джинсы, как похотливый подросток, у которого нет самоконтроля. Но это то, что Саманта делала с ним. Она лишала его всякой сдержанности, делала диким и отчаянным в желании оказаться так глубоко внутри нее, чтобы она никогда не забыла, что он был там. Что она принадлежит ему.
Независимо от того, насколько нереальна эта собственническая мысль, вместе с пульсирующей потребностью чувствовать, как ее тело сжимается вокруг его члена и выжимает до последней капли. И тут он понял, что у него нет презерватива.
Он оторвался от ее набухшего соска и выругался, звук был резким и разочарованным.
– Мне нужен презерватив.
– Вообще-то, у меня есть один в переднем кармане шорт. Я нашла коробку презервативов в твоем ящике в ванной и хотела быть готовой, когда это случится снова.
Тот факт, что она была так уверена, что они снова займутся сексом, и постоянно носила с собой презерватив, сделал его еще тверже, чем он уже был.
Он помог ей слезть с колен и поставил перед собой. Взглянув на нее, он расстегнул ее шорты и позволил им упасть на пол.
– Ты такая непослушная, развратная девчонка, – поддразнил он.
– С тобой – да, – призналась она и в доказательство без малейшей скромности спустила трусики и отбросила их, представ абсолютно обнаженной перед его взором.
Черт возьми, она была великолепна. Ее тело такое стройное, но соблазнительное во всех нужных местах. Он знал, что никогда не насытится ею, сколько бы раз ни трахал.
– Сядь на стол, – приказал он, стягивая футболку через голову, затем почти сорвал джинсы, чтобы надеть презерватив и быть готовым войти в нее. Как только попробует ее десерт в другом месте.
– Откинься назад и раздвинь ноги, Кексик, – потребовал он, умирая от желания попробовать ее еще раз. – Я еще не насытился этой восхитительной глазурью.
Она сделала, как он просил, широко раздвинула бедра и полностью открылась ему. Ее киска была такой набухшей и влажной, блестящие створки раздвинулись, открывая жемчужинку плоти, приютившуюся на вершине ее лона. Он обвел взглядом ее тело, пока не добрался до лица. Она закусила нижнюю губу, и румянец, заливший ее щеки, не имел ничего общего с застенчивостью. Нет, розовый оттенок и нарастающий подъем и падение ее груди были чистым ожиданием.
Он не собирался разочаровывать. Он провел большим пальцем по глазури, затем размазал маслянистую массу по клитору и вниз по складкам, так что у него были все основания скользить языком по каждой щелочке, чтобы очистить все это. Когда он добрался до самой влажной части ее тела, ее бедра дернулись под его рукой, а дыхание перехватило. Не испугавшись, он просунул два пальца внутрь нее, а большим снова провел по ее липкому клитору.
– Клэй… – ее голос дрожал от жгучего, нарастающего желания.
Он понимал этот голод, потому что тот пульсировал в его венах и мчался прямо к его члену. Хватит ждать, хватит дразнить, он наклонился, зарылся ртом между ее бедер и проглотил свой кексик. Его кружащийся язык вбирал все следы глазури, пока он вводил и выводил пальцы из ее входа, посасывая ее чувствительный клитор, она вскрикнула и схватила его за волосы – не для того, чтобы притянуть его рот ближе, а чтобы оторвать его голову.
Он посмотрел на нее, не понимая, почему она остановила его, когда он знал, что она была в паре движений от оргазма.
– Ты нужен мне внутри, Клэй, – хрипло сказала она. – Сейчас. Пожалуйста.
Требовательная страсть в ее взгляде – в ее словах – подпитывала его собственное вожделение, и он вдруг не мог дождаться, чтобы вонзиться в нее глубоко по самые яйца. Он стянул джинсы чуть ниже на бедра, не тратя время на раздевание.
– Слезай со стола и повернись. – Приказ вышел более резким, чем он планировал, но у нее был способ проявить в нем агрессивное, более доминирующее начало.
Она покачала головой и осталась на месте, в той же самой распростертой позе.
– Нет.
– Нет? – он не знал, ухмыльнуться ли ей в ответ на ее дерзость или развернуть ее самому, чтобы дать по заднице за неподчинение.
– Нет, – повторила она, а затем взорвала его гребаный разум своей следующей дерзкой просьбой. – Я хочу, чтобы ты взял меня вот так. На этот раз, я хочу смотреть как ты.…
– Смотреть, как я делаю что? – подсказал он, желая услышать эти порочные слова.
Она облизнула нижнюю губу и дала ему то, чего он ждал.
– Я хочу смотреть, как ты трахаешь меня, – сказала она, ее голос был мягким, как ласка для его ноющего члена. – И хочу видеть, как ты кончаешь.
«Иисусе», – подумал он и не мог отрицать, что тоже хочет смотреть в эти страстные голубые глаза, когда она кончит. Он приставил кончик члена к ее скользкому входу, затем схватил за бедра, чтобы надежно удержать на месте, входя в самую мягкую, горячую, киску, из всех, какими когда-либо обладал, и которой был одержим.
Он чувствовал, как ее плоть туго сжимает каждый сантиметр его члена, когда он погружался все глубже и глубже. О, черт, так глубоко, что полностью и бесповоротно потерялся в ней. Физически, да, но также он испытывал и яростную потребность только в этой женщине, что делало его удовольствие настолько сильным, что он дрожал, сдерживая себя, чтобы не взять ее, как одержимый.
Ее дыхание дрогнуло, когда он заполнил ее, она обхватила ногами его талию, удерживая его, и он начал входить и выходить. Он двигался достаточно медленно, чтобы они оба могли наблюдать, как ее тело поглощает его член, затем он отодвинулся так, чтобы внутри нее оказался только его кончик, а затем снова толкнул вперед.
Обнаженная, она выглядела такой чертовски горячей, и весь визуальный аспект их позы делал ее еще более эротичной.
Это также сильно испытывало его самоконтроль и заставляло его бедра инстинктивно двигаться быстрее и сильнее, что его оргазм был уже на подходе. Он знал, что долго не протянет, и хотел, чтобы она была с ним, когда он достигнет оргазма.
– Потрогай себя, – хрипло сказал он, не в силах оторвать руки от ее бедер. – Я уже чертовски близко. Заставь себя кончить месте со мной.
Она не колеблясь положила пальцы на клитор, еще один соблазнительный образ, который послал волну желания пульсирующую через него. Тихо постанывая, она кружила и терла этот тугой бугорок плоти, и освобождение дьявольски манило его.
– Кончай, Саманта, – прорычал он, продолжая бешеный темп своих толчков, отчаянно пытаясь остановить обжигающий жар, собирающийся внизу живота. – Сейчас.
Ее глаза затуманились от желания, но не отрывались от его лица.
– Не раньше, чем это сделаешь ты, – хрипло сказала она, продолжая ласкать скользкую плоть своими тонкими пальчиками. – Я хочу наблюдать за тобой.
От ее бесстыдного вызова у него вырвался смешок. Она убивала его самым лучшим способом, и если ей хотелось увидеть, каким диким она его сделала, то он не собирался сдерживаться, надеясь, что она отстанет от него надолго.
Тяжело дыша и стиснув челюсти, Клэй не сводил с нее глаз, ритмично входя в нее все сильнее и быстрее, снова и снова, пока не почувствовал, как тугая, раскаленная плоть сжимает его член.
«Давай, давай, давай», – безмолвно повторял он, не в силах больше ждать, когда мышцы живота напрягутся и он освободится. Хриплый стон громыхал в его груди, когда он неудержимо сопротивлялся ей, ощущение за ощущением били его, как кувалда.
И как раз в тот момент, когда он подумал, что это больше не может сводить с ума, ее тело содрогнулось от собственного оргазма, и ее внутренние стенки сжали его безумно крепко, пульсируя и выжимая каждую каплю удовольствия из его члена, пока ему больше нечего было дать.
Глава 11
Следующие две недели превратились в череду секса, десертов и работы. Но в основном секса и десертов, с усмешкой подумала Саманта, раскладывая на тарелке только что приготовленные французские макароны. Каждый день она пекла что-то новое, и никогда еще не чувствовала себя более счастливой в своей стихии. Без сомнения, она знала, это то, что ей хотелось для своей жизни, и она, наконец, была готова сделать следующий шаг, чтобы осуществить эту мечту.
Что также означало большие перемены между ней и Клэем. Он просто еще этого не знал.
Она заложила бриллиантовые часы Chopard и жемчужное ожерелье Mikimoto, а также купила сотовый телефон на свое имя.
И теперь, когда у нее в банке появилась приличных размеров сумма, пришло время найти себе квартиру. Как бы ей ни нравилось жить с Клэем, она не могла полагаться на его доброту дольше, чем необходимо, и не могла оставаться с ним вечно. Даже если это то, чего хочет ее сердце.
Когда он не был настороже, обычно во время секса, она ловила проблески нежных, интимных эмоций, дающих ей надежду, что, возможно, он впустил ее в ту часть своей жизни, которую закрыл для всех. Его темное, беспокойное прошлое все еще преследовало его, и сейчас ей хотелось быть рядом с ним, чтобы помочь одолеть его демонов, и дать ему возможность чудесного будущего, которое они могли бы разделить.
Поэтому сегодня пришло время поговорить с ним о своих планах на работу, которая поможет ей осуществить ее мечты, и о том, что пришло время найти новое место для жизни. Она не могла отрицать, что была взволнована достижением своей мечты, но она также нервничала из-за того, как он отреагирует, когда она упомянет о переезде. Ее сердце хотело, чтобы он восстал против этой мысли и попросил ее остаться, но голова предостерегала от надежд. Это был Клэй, человек, который все еще был эмоционально закрыт, и, по всей вероятности, он отпустит ее, как и планировал.
Обычно она находила Клэя в его кабинете, но сегодня он был за стойкой бара.
Услышав ее шаги, он взглянул на нее и улыбнулся. И да, ее сердце буквально затрепетало в груди. Он был таким чертовски горячим и сексуальным, его футболка облегала широкую грудь и подтянутый торс. Ей бы больше понравилось, если бы он был без футболки и голый, но сейчас она вела себя хорошо, зная, что сначала они должны поговорить.
– Что у тебя сегодня для меня?
– Это карамельный французский макарон «Флер де сель».
– Каждый день ты печешь что-то новое. И каждый день, клянусь, это мой любимый десерт, – весело сказал он. – Но этот макарон у меня во рту как кусочек рая.
Он положил руку ей на затылок и наклонил ее голову к себе.
– После тебя, конечно, – пробормотал он, лукаво сверкнув глазами, прижался губами к ее губам и поцеловал. Медленно. Неторопливо. Тщательно.
Она задрожала, когда его губы соблазнительно скользнули по ее губам, а язык лениво переплелся с ее языком, пока она не задохнулась, не возбудилась и не была готова сорвать с него одежду и заняться с ним любовью прямо здесь и сейчас.
Но сегодня она пришла сюда с определенной целью, и ей нужно было выполнить свой план. Прижав руку к его груди, она мягко оттолкнула его и встретилась с его темным, горячим взглядом, которому было так трудно сопротивляться.
– Мне нужно поговорить с тобой, – решительно сказала она и не удивилась, когда язык его тела изменился.
Он заметно напрягся и отступил назад, слово «поговорить» явно заставило его насторожиться.
– Разговоры переоценивают, – сказал он на удивление легким тоном. – Не лучше ли тебе подняться наверх и попросить меня использовать мой рот для других вещей? – спросил он дразнящим, чувственным тоном, который противоречил настороженному выражению его глаз.
– Речь идет о кое-чем важном для меня, – тихо добавила она.
Последнее, по-видимому, имело для него значение, потому что он кивнул и сел на стул рядом с ней, так что они оказались лицом друг к другу.
– В чем дело?
– Прежде всего, спасибо, что позволил мне пользоваться ноутбуком последние пару дней, – сказала она, желая облегчить разговор.
– Всю прошлую неделю я много думала и просчитывала все варианты. Как я могу двигаться вперед как кондитер? Как человек без опыта устроится на работу? И где? И какую работу я ищу? И поняла, что не хочу работать в ресторане. Я бы хотел работать во французской пекарне.
. – Большинство десертов, что ты делала за последние две недели, были французскими, верно?
Она кивнула.
– Мне особенно понравилась та выпечка, которую ты сделала на днях: слоеное с тонкой корочкой и ванильным заварным кремом, – сказал он.
– Мильфей, – ответила она, точно зная, о каком десерте он говорит.
– Да, вот этот, – сказал он, снова дразняще закатив глаза. – В тот вечер Мейсон зашел в комнату отдыха – Бог знает зачем – и тоже его попробовал. Съев кусочек, он сказал мне, что женится на тебе только для того, чтобы ты, стоя босиком и на кухне, готовила ему пирожные и пироги.
Она громко рассмеялась. За последние две недели средний брат Клэя взял на себя миссию флиртовать с ней, и она была уверена, что он делал это только для того, чтобы досадить брату. Между ними не было влечения, и она достаточно хорошо знала Мейсона, чтобы понять, что ему доставляет огромное удовольствие дразнить Клэя.
– Что ты на это ответил? – с любопытством спросила она.
– Я сказал ему – через мой гребаный труп, – ответил он без улыбки.
Она не возражала, когда Клэй проявлял свою власть над ней и собственнические чувства. Это заставляло ее чувствовать себя желанной… и, странным образом, любимой. Она покачала головой и выбросила эту мысль из головы. Ей нравился контроль Клэя в спальне, и ему нравилось его проявлять. Конец истории, по крайней мере, для него.
– Итак, о французской булочной, – продолжила она, возвращая разговор в нужное русло. – Я связалась с человеком, которого моя мама нанимала несколько раз, чтобы сделать выпечку и десерты для различных домашних вечеринок. Женщину зовут Аделина, она владеет французской пекарней и кейтеринговым бизнесом в центре Чикаго. Я провела небольшое исследование ее бизнеса и почитала отзывы о пекарне и кейтеринге, почти все из которых были пятизвездочными. У нее феноменальная репутация, поэтому я собралась с духом и позвонила ей.
Небольшие хмурые морщинки собрались между его бровями, он облокотился на стойку бара.
– Я и понятия не имел, что ты ищешь новую работу.
– Я правда не хотела ничего говорить, пока не узнаю что-то более конкретное. Когда я позвонила, Аделина вспомнила, кто я такая, и хочет провести со мной собеседование на следующей неделе на должность кондитера.
– Здорово, – сказал он и улыбнулся, искренняя радость за нее мерцала в его глазах. – Это именно то, чего ты хочешь, хотя, должен признать, мне будет неприятно потерять такую хорошую официантку, – сказал он, подмигнув.
– Мне нужно сказать тебе еще кое-что.
– Я собираюсь начать поиски квартиры. Я пользовалась твоей щедростью дольше, чем следовало, и хотя ты вел себя великолепно, время пришло.
Мимолетный шок промелькнул на его лице, давая ей надежду, что он будет возражать, но затем он быстро придал своему лицу выражение, которое она больше не могла прочитать.
– Это не проблема, что ты остаешься наверху, – сказал он, хриплым голосом. – Но неужели ты уже в том состоянии, что можешь сама снять жилье?
– Вообще-то, да, я могу позволить себе собственное жилье. Я заложила свои часы и ожерелье, так что у меня их более чем достаточно для аренды и других необходимых вещей, если буду тщательно планировать траты.
Он уставился на нее, сжимая руку на стойке бара в кулак, и она поняла, что он снова в шоке, и пытается переварить ее признание.
– Ты проделала большую работу, – наконец сказал он ровным голосом.
– Мне нужно начать думать о своем будущем, – сказала Саманта, ее горло внезапно сжалось от избытка эмоций. – Я не могу оставаться здесь вечно.
Их взгляды встретились, и она хотела, чтобы он ответил «Нет, можешь» так сильно, что ей стало больно в груди. И она останется с ним, если он попросит, но этого никогда не произойдет. Не с таким мужчиной, как Клэй, который верил, что ему суждено быть одному. Что его уродливое прошлое делает его недостойным любви.
Задняя дверь бара открылась и закрылась, прервав эмоциональный момент между ними и положив конец их разговору.
Клэй резко выдохнул и провел рукой по волосам.
– Я жду доставки пива, должно быть, это они, – сказал он. Встал со стула и, не оглядываясь, направился в подсобку.
С ужасной болью в груди она смотрела, как Клэй уходит, уже чувствуя, как он отстраняется от нее. И это было больнее всего.
Клэй был на середине помещения, когда из заднего коридора появился мужчина, и он определенно был одет не так, как ожидал Клэй. Незнакомец вошел в бар, его походка была нарочито медленной, он с большим интересом осматривал помещение, его поза была такой сутулой, что у Саманты по коже побежали мурашки. Он больше напоминал ей гангстера или наркомана, ищущего очередную дозу, чем поставщика или водителя грузовика.
Клэй заметил его и резко остановился, его тело застыло, мышцы на плечах и руках напряглись, словно готовясь к бою. Внезапное напряжение заполнило бар и пронеслось через Саманту, вместе с волной страха, хотя она не могла сказать почему.
– Так-так-так, – с явным высокомерием протянул мужчина с темными, зачесанными назад волосами. – Неужели это взрослый Клэй Кинкейд, обзаведшийся собственным баром.
– Убирайся отсюда, – произнес Клэй низким рычанием, таким злобным, что Саманта не могла поверить, что это сказал тот человек, которого она знала.
Свет в коридоре осветил уродливые черты его лица. Жирные волосы падали на лицо, нос был кривым, а длинный широкий шрам начинался в углу левого глаза и заканчивался чуть ниже скулы. И когда он злобно улыбнулся Клэю, она увидела, что у него не хватает зубов, а те, что остались, были темного цвета и отвратительно гнилыми.
Страх заставил Саманту застыть на месте, все внутри нее дрожало.
Страшный человек провел указательным пальцем по ужасному шраму.
– Разве так приветствуют старого друга?
– Убирайся сейчас же! – взревел Клэй, все его тело дрожало от едва сдерживаемой ярости.
У мужчины были стальные яйца, раз он даже не вздрогнул.
– Нет, пока мы не поговорим.
Его взгляд намеренно скользнул мимо Клэя и остановился на ней. Он откровенно ухмыльнулся и облизал губы, и у Саманты в живот скрутило от отвращения.
– Классная у тебя задница, – насмешливо сказал мужчина.
Клэй молниеносно выбросил вперед руки и с такой силой толкнул мужчину в плечо, что тот застонал и отшатнулся, едва не упав на задницу. Он вовремя спохватился и выпрямился. Клэй шагнул к нему, чтобы нанести больший урон, но тот выхватил складной нож, и Клэй остановился.
– Ты всегда был глупым маленьким засранцем, – злобно выплюнул мужчина, его глаза сузились до щелочек. – Прикоснись ко мне еще раз, и я без колебаний выпотрошу тебя, как должен был сделать много лет назад. И твоя шлюха будет смотреть, как ты истекаешь кровью.
Саманта втянула воздух, слезы навернулись на глаза, горло перехватило и горело. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной при мысли о том, что что-то случится с Клэем.
– Саманта, иди наверх, – приказал Клэй потрясающе ровным голосом, не сводя глаз с человека с ножом.
Не колеблясь, она спрыгнула со стула и сделала, как ей сказали, ненавидя себя за то, что оставила Клэя наедине с человеком, который явно был монстром с неустойчивой психикой.
Ей пришлось пройти мимо них, чтобы добраться до коридора и к лестнице, и тогда тошнотворный запах немытого тела в сочетании с виски и неприятным запахом изо рта заставил ее желудок сжаться.
Ее глаза встретились с глазами мужчины, его взгляд был черным как смоль, будто у него не было души. Его улыбка была такой же злой.
– Не волнуйся, я не зарежу твоего любовника, если он не даст мне повода, – усмехнулся он, когда она пронеслась мимо.
Добравшись до двери, ведущей в квартиру, она распахнула ее, не решаясь оглянуться на Клэя. Несмотря на то, что ее ноги были как желе, ей удалось взбежать по лестнице, сдерживаемые ею слезы хлынули, и она всхлипнула, роясь в сумочке в поисках телефона.
Трясущимися руками она позвонила одному из немногих людей, которых включила в свой новый список контактов. Катрин.
К тому времени, как девушка ответила на звонок, Саманта ревела в голос.
– Немедленно отправь Мейсона в бар. Здесь человек, который угрожает убить Клэя.
Затем она отключилась и позвонила в полицию.
Глава 12
Когда Саманта ушла наверх, Клэй постарался не обращать внимания на тошноту, подступавшую к горлу, и смотрел на свой самый страшный кошмар – на человека, который превратил детство его и братьев в сущий ад. Мерзкий кусок дерьма, который держал их мать на наркотиках и продавал ее любому случайному незнакомцу за наличные и наркотики, пока ту не арестовали и отправили в тюрьму на полтора года за хранение наркотиков и проституцию.
Вот тогда-то для Клэя с братьями и начался настоящий ужас.
Уайатт Доусон был воплощением зла. Человеком без совести и морали, и это делало его опасным сукиным сыном. И он зашел поговорить, что, как подозревал Клэй, означало одно из двух: вымогательство или шантаж, потому что именно так действуют продажные люди вроде Уайатта.
– Нам с тобой не о чем говорить, придурок, – с горечью сказал Клэй.
– О, но я думаю, что есть. – Уайатт дерзко улыбнулся, но, несмотря на внешнюю браваду, Клэй уловил в его взгляде отчаяние. – Мне нужны наличные. Пятьдесят тысяч, если быть точным, и ты мне их дашь к концу недели.
Клэй недоверчиво рассмеялся.
– У меня нет таких гребаных денег, – солгал он, чертовски надеясь, что Уайатт каким-то образом не узнал о наследстве Джерри. – И даже если бы были, ты последний человек на Земле, которому я бы их дал, так что проваливай.
– Не так быстро, – сказал Уайатт, слишком терпеливо вертя острый сверкающий нож между пальцами, в качестве угрозы. – Ты отдашь мне эти деньги, если не хочешь, чтобы что-то случилось с этим баром или, что более важно, с той милой блондиночкой с большими невинными глазами. На черном рынке за нее можно выручить не меньше пятидесяти тысяч.
– Мне следовало убить тебя, пока был шанс, – выплюнул Клэй низким голосом.
– Да, следовало. Но ты этого не сделал, и вот мы здесь, и у нас приятное семейное воссоединение. – Уайатт ухмыльнулся. – Пятьдесят тысяч наличными, и у тебя есть три дня, чтобы их достать.
– Как насчет того, чтобы позволить естественному отбору идти своим чередом, – поддразнил Клэй, потому что у него было чертовски хорошее предчувствие, что если Уайатт не получит деньги, то кому бы он ни задолжал, сотрет его с лица земли.
– Не шути со мной, – прорычал Уайатт, как бешеная собака, коснувшись кончиком ножа груди Клэя, его дикий и безумный взгляд граничил с паникой. – Сделай так, чтобы все получилось, иначе тебе не понравятся последствия. Я буду на связи.
Уайатт повернулся и вышел тем же путем, каким вошел, через заднюю дверь.
Как только он ушел, Клэй подошел к ближайшему стулу и опустился на него. Его сердце все еще колотилось так неровно, что казалось, вот-вот выскочит из груди, и он провел рукой по лицу, ожидая, когда адреналин утихнет.
– Черт, – пробормотал он, чувствуя себя так, словно весь его мир только что перевернулся с ног на голову.
За последний час ему нанесли два удара. Он был потрясен заявлением Саманты, что она скоро уедет, а затем воскрес сам Сатана. Он честно не знал, какой из двух ударов был хуже или больнее. Иметь дело с Уайаттом и его требованиями или знать, что женщина, которая так много для него значит, уйдет из его жизни.
