Текст книги "На Тихом океане"

Автор книги: Карл Фридрих Май

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Часть вторая
GIRL-ROBBER [22]22
  Похитители женщин (англ.).


[Закрыть]

Глава первая
ОХОТА НА ЧЕЛОВЕКА

На пароходе «Полуостровной и Восточной компании» из Сью я прибыл на Цейлон и поселился в Пуэн-де-Галле. Я собирался задержаться здесь недолго, поскольку основной целью моего путешествия был Бомбей, где я намеревался изучать древнюю культуру индийцев.

Но скоро мне стало ясно, что время, отведенное мною на остановку, оказалось неизмеримо короче уже проведенного здесь, и единственным моим утешением было то обстоятельство, что я сам был хозяином своего времени.

Всякий оказывающийся на благословенном острове Цейлон, теряет дар краткости, если начнет описывать красоты этой земли. Разнообразнейшая флора и фауна острова, а также этнографические корни столь интересны, что возникает желание посвятить долгие годы жизни своей их изучению.

Я стоял в башне маяка и наслаждался величественным зрелищем.

В гавани буквально толпились суда; преобладали входящие и выходящие морские корабли; среди них выделялись гигантские европейские пароходы, между которыми шныряли китайские джонки; встречались и сингальские плавучие дома. Шведские и датские траулеры, возвращающиеся из южных полярных морей, тяжелые голландские трехмачтовики с высокой старомодной кормой, английские купеческие суда, легкие французские военные корабли и стройные американские. За этой картиной открывался долгожданный причал, кромка которого выступала над водой и потому понуждала капитанов к внимательности.

Скалистые островки, давшие убежище случайным кокосовым пальмам, виднелись поверх непрестанно движущихся волн. Меж ними весьма комфортно чувствовали себя коралловые сады, в которых, довершая великолепие, резвились стайки синих и красных рыб; прожорливые акулы теснились близ берега, привлеченные разлагающимся трупом собаки, а неутомимые крабы растаскивали для каких-то своих крабьих нужд осколки скал.

Дома и хижины города спрятались под кронами пальм и фруктовых деревьев, на чистых улицах толпились люди, и каждый либо каждая из этой толпы могли дать пищу для размышлений: прогуливающиеся леди, издалека и сразу замечаемые белые дети англичан с маленькими, подвижными боннами либо худосочными лондонскими гувернантками и шоколадными кормилицами; курящие сингальские девушки и подростки, чопорные мусульмане, евреи-спекулянты, способные в любое время дня и ночи убедить вас, что именно их товар вам необходим, буддийские священники в длинных, золотом отделанных одеяниях, с чисто выбритыми головами, английские midshipmen [23]23
  Курсант военно-морского училища (англ.).


[Закрыть]в красных куртках, живописные девушки-индианки.

И над всей этой неповторимой картиной тяжкой дланью навис аромат Юга. Солнце, восставая из пучины моря, поливало воду и землю раскаленным пурпуром, и казалось, самая поверхность моря расплавлена. Сие вкупе являло зрелище, кое возможно, не отрываясь, созерцать часами, не испытывая вместе с тем усталости.

Однако оно мало трогало сэра Джона Раффли, который расположился рядом со мной. Величественные облака, в которых, светясь и мигая, утопало небо, зеркало мерцающего моря, бальзам, низвергаемый теряющим духоту воздухом, занимательнейшее сосуществование маленьких частиц безгранично прекрасной Вселенной – все это было им безвозвратно упущено… Но почему? Бесподобный и вместе с тем абсолютно праздный вопрос! Чем, собственно, был этот самый Цейлон в глазах сэра Джона Раффли? Островом с некоторым количеством людей, зверей и птиц, окруженным со всех сторон водой, не единожды употреблявшейся для купания и питья. Чего же еще! Что стоит Галле против Гулля, Пьемонта, Портсмута, Южного Хэмптона или даже Лондона; что значит губернатор Коломбо рядом с королевой Англии, Ирландии и Шотландии – Викторией; что значит Цейлон на фоне Великобритании и ее колоний; что, вообще, способен сказать весь мир, когда есть Раффли-Касл, где сэр Джон благоволил родиться?!

Добрый, почтенный сэр Джон был англичанином in superlativ [24]24
  В превосходной степени (англ.).


[Закрыть]. Обладатель несметных богатств, он был из породы тех молчаливых, собранных англичан, которые, объездив весь земной шар, встречая опаснейшие превратности судьбы с неизменным хладнокровием, возвращаются в итоге на родину, становятся членами престижных клубов и коротают вечера, вставляя изредка замечания по поводу пережитого. У него был сплин от сознания того, что вся его полная беспокойства жизнь обретает смысл лишь в его собственных глазах; впрочем, несмотря на все вышеизложенное, у него было доброе сердце, всегда готовое отозваться на те большие и малые приключения, кои встречались на его пути. Внутреннее волнение было сэру Джону не свойственно, что, впрочем, не мешало ему оживляться, когда речь заходила о пари. Собственно, пари были единственной его страстью, ради них он готов был совершать чудеса, выдайся ему такая возможность. Мои читатели, вероятно, помнят, что я знавал и других англичан, которые столь же неравнодушно относились к пари.

После того, как сэр Джон побывал во всех крупных странах, он приехал в Индию, генерал-губернатор которой был его родственником; сэр Джон выполнял некоторые его поручения, однажды уже бывал на Цейлоне и теперь по поручению генерал-губернатора приехал с важной миссией к губернатору острова. Мне удалось познакомиться и даже несколько сблизиться с сэром Джоном в отеле «Мадрас», причем уже в первую нашу встречу я понял, что его связи могут оказаться в высшей степени полезными. Представительство Германии не было в те времена столь могущественно, как сейчас, особенно в отдельных дальних странах, а союз с англичанином, чье правительство ревностно следит за безопасностью всех, имеющих к их стране хотя бы какое-нибудь отношение, иначе как благоразумным назвать было бы трудно. Мы сближались все больше и больше, и он, вопреки обыкновению, даже стал испытывать ко мне чуть ли не братские чувства.

Итак, мы стояли рядом, причем он поигрывал своим золотым пенсне с таким видом, словно хотел представить элементарный оптический прибор величайшим открытием мира. При нем был его неизменный зонт, который по желанию можно было преобразовать в трость, шпагу, кресло, курительную трубку и подзорную трубу. Этот уникум был преподнесен ему в качестве подарка в Лондонском клубе путешественников на Нир-стрит, 47; он не расставался с ним ни днем ни ночью и не променял бы на все сокровища мира. Эта chair-and-umbrella-pipe [25]25
  Кресло-зонтик-трубка (англ.).


[Закрыть], как он называл свой зонт, была ему так же дорога, как и его великолепная быстроходная паровая яхта, стоящая сейчас в гавани; ее построили по проекту самого сэра Джона на верфях Гринока, всемирно известного судостроительного завода, поскольку он не желал быть зависимым ни от одного капитана.

Я продолжал осматривать окрестности, когда внимание мое было привлечено взводом туземных солдат, движущихся по направлению к нависшей над морем скале. При оружии, по двое шагающие солдаты, связанный по рукам мужчина, одежда которого выдавала в нем сингальца. В любом случае речь могла идти лишь об экзекуции, и, движимый любопытством, что же предпримет в подобной ситуации мой спутник, я решил вывести его из самосозерцательного состояния.

– Сэр Джон Раффли!

Он не ответил.

– Сэр Джон Раффли! – вскричал я.

– Yes! [26]26
  Да! (англ.).


[Закрыть]– блеснул он на меня золотой оправой.

– Не желаете ли взглянуть туда, сэр?

– С какой целью?

– Я полагаю, некто будет брошен в воду!

– Некто? Кто это некто? Собака? Лошадь? Человек?

– Человек, сэр Джон!

– Well [27]27
  Хорошо! (англ.).


[Закрыть]. Не будем мешать ему тонуть, Чарли!

И он с неменяющимся выражением лица продолжил обзор далее. Шествие, достигнув вершины скалы, остановилось. Солдаты сомкнули ряды возле связанного.

– Хотел бы я знать, какой дьявол сыграл с тем несчастным такую злую шутку, – заметил я, дабы привлечь внимание моего соседа.

– Он что-нибудь для вас сделал?

– Нет.

– Good-god [28]28
  Боже! (англ.).


[Закрыть], так дайте же ему спокойно утонуть, Чарли!

– Но обе его руки связаны!

Теперь я высказал то необходимое, что требовалось для участия сэра Джона. Каждый, хоть немного попираемый в своем праве на свободу, оказывался ему небезразличен.

– Он связан? Zounds [29]29
  Черт возьми! (англ).


[Закрыть], это чудовищно, это отвратительно! В старой доброй Англии такого бы не допустили!

– Вы абсолютно правы! Британцы справедливы всегда и в любых инстанциях. Варварам чужда подобная человечность. Взгляните, сколько охранников глумится над несчастным юношей.

– Где это, Чарли?

– Там, вверху, на вершине скалы.

Теперь он смотрел в ту сторону, куда я ему указывал. Я ожидал от него еще одного небрежного замечания, но сэр Джон воскликнул:

– Возможно ли!

– Что?

– То, что это Калади!

– Калади? Кто это, сэр Джон?

– Позже узнаете. А сейчас я должен удостовериться.

Он взял свой зонт, повернул несколько одному ему известных винтов, и вот уже перед нами стояла на подставке великолепная подзорная труба, в которую сэр Джон и смотрел на место предполагаемой экзекуции.

– Не угодно ли пари, Чарли? – спросил он, причем лицо его в то время, как он молча смотрел в трубу, приобретало все более напряженное выражение.

– О чем?

– О том, что этот человек не будет утоплен.

– О!

– Не правда ли, звучит несколько неправдоподобно? Тем не менее, я ставлю сто соверенов! [30]30
  Соверен – английская золотая монета, чеканившаяся с 1489 года; в XIX веке стала основной золотой монетой Британской империи; был равен 20 шиллингам; вес его (после 1816 г.) равнялся 7,98 г, в том числе 7,32 г чистого золота.


[Закрыть]

– Против кого?

– Против вас, разумеется!

– Вы же знаете, я никогда не принимаю подобные предложения.

– Well, это так. Вы замечательный малый, Чарли, но до истинного джентльмена вам еще далеко, поскольку вы всегда отказываетесь от того, чтобы получить хороший куш. Несмотря на это, я именно вам докажу, что запросто могу выиграть пари!

Он засунул в рот два пальца и издал столь сильный, пронзительный свист, что его, надо полагать, было слышно очень далеко. Без сомнения, осужденный слышал его тоже.

Был ли знаком ему сигнал англичанина? Быстрым движением он повернул втянутую в плечи голову и устремил свой взгляд на башню маяка. Раффли издал свист вновь, затем, схватив зонт, принялся размахивать им.

Ответное действие было мгновенно и поразительно. Тот, кого должны были сбросить в воду, неожиданно для всех, прорвав оцепление солдат, подбежал к краю скалы и бросился головой вперед в море.

– Вот видите, Чарли, – молвил Джон Раффли, – я выиграл!

– Этого я еще не вижу; несомненно, человек утонул сам!

– Сам утонул? Вы в своем уме?

– Другого объяснения я не вижу!

– Well, вы еще увидите! Behold [31]31
  Здесь: смотрите, вот! (англ.).


[Закрыть], он вынырнул. Ну, Чарли, что вы скажете на это?

– Ей-богу, он жив! У него связаны руки, но парень плавает как рыба!

– Как рыба! Pshaw! [32]32
  Хо! (англ).


[Закрыть]Этого чересчур мало; как омар, хотите сказать! Это Калади, мой прежний слуга, лучший ныряльщик и пловец, коему нет равных на всем острове, о чем, впрочем, даже не подозревал бравый мудали [33]33
  Мудали (синг.) – начальник.


[Закрыть], который его и осудил.

– Он был вашим слугой? И поэтому ему знаком ваш свист?

– Ну разумеется. Вообще же, он, видимо, причинил дьявольский вред, ведь вся эта окружная администрация старается попустительствовать туземцам, где и насколько возможно; оно и понятно, ведь они сами – исключительно сингальцы. Впрочем, он приближается!

Обычно неразговорчивый, сэр Джон был возбужден до крайности. Следя за каждым движением пловца с невольным волнением, он размахивал руками, словно желая помочь ему, поминутно снабжая меня необходимыми разъяснениями.

– Как быстро он продвигается вперед! Он отмечен среди целого народа, дьявол метил его! Прежде, чем солдаты начнут обходить залив, чтобы попасть на башню, Калади будет здесь. Я его знаю. Прошлой весной мы плавали с ним в Калина-Ганге, Калу-Ганге и даже в Мехавела-Ганге.

– Но чем он занимался до того, как стал вашим слугой?

– Калади был искуснейшим ловцом жемчуга на побережье Регомбо [34]34
  Добыча жемчуга сосредоточена преимущественно у северо-западного побережья Шри-Ланки, причем наиболее богаты океанические мелководья у бесчисленных коралловых островков и рифов.


[Закрыть]и лишь благодаря мне попал в глубь страны. Я сразу его узнал и теперь спасу.

– Но как? Если он совершил действительно тяжкое преступление, это практически невозможно.

– Невозможно? Вы еще не знаете эту безумную страну и этот еще более безумный народ, Чарли. Я – сэр Джон Раффли из Раффли-Касл в Британии и желаю видеть мудали, который вознамерился бы судиться со мной! Взгляните, он достиг берега. Счастье, что поблизости не видно акул. Пойдемте, Чарли, пойдемте ему навстречу! Он узнал меня тоже и сейчас будет здесь.

Так и случилось. Калади выбрался на берег и быстро побежал к платформе – основанию металлической башни. Мы сбежали по лестнице и встретились с беглецом в дверях.

– Вишну хранит вас, сиди, – приветствовал он меня, задыхаясь. – Я был близок к смерти. Они хотели еще связать мне ноги и завязать глаза. Но пришел раджа, господин магараджа [35]35
  Раджа (инд.) – царь, король; магараджа – великий царь, царь царей.


[Закрыть], великий и славный господин, он спасет Калади, вашего верного слугу?

– Well, я сделаю это, – промолвил Раффли, разрезая ножом бечеву, которой был опутан сингалец. – Что ты натворил?

– О, ничего, ничего, сиди, почти совсем ничего. Мой нож был острый, очень острый и немного глубоко вошел в сердце.

– Murderer! [36]36
  Убийца! (англ.).


[Закрыть]Гром и молния, это уже нечто большее, нежели ничего! Ты его убил?

– Да, немного.

– Кто это был?

– Один китаец.

– Всего лишь китаец? Прекрасно! И что же он тебе сделал, что ты прибег к кинжалу?

– Он пришел и хотел украсть у меня Моламу, цветок и счастье моей жизни.

– Fudge! [37]37
  Вздор! (англ.).


[Закрыть]Счастье твоей жизни! О глупость! Из ста тысяч случаев нелепостей девяносто девять связаны с женщиной. Любовь – величайшее зло, какое я только знаю, и могу привести миллион тому доказательств. Однако же надеюсь, что купание тебя остудит. Тебе знаком отель «Мадрас»?

– Как я могу не знать, сиди! Вы дважды жили там, еще когда я был у вас в услужении!

– Я живу там вновь. Однако сейчас сюда прибудут твои преследователи. Скройся, а через час ты сможешь меня найти в отеле.

– О милостивый господин! Как я смогу отблагодарить вас? Я опять обрел жизнь и увижу Моламу, свет очей моих. Вишну всеблагой воздаст вам за это!

– Не дрейфь, негодник, пока они тебя не нашли!

Калади спрыгнул с другой стороны платформы и вмиг скрылся в зарослях бамбука.

Это было сделано вовремя, поскольку в следующее мгновение неподалеку показались солдаты. Я, признаться, был несколько взволнован, представив, какой исход может принять сложившаяся ситуация. Раффли, напротив, встретил охранников спокойно.

– Где Калади, сбежавший от нас? – спросил старший.

– Что тебе от него нужно?

Мужчина несколько опешил от того начальственного тона, в котором был задан вопрос и которого, и это было заметно, он никак не ожидал.

– Я хочу его снова арестовать.

– Так ищи его!

– Вы знаете, где он скрывается.

– О, ты полагаешь?

Джон Раффли потеребил свои бакенбарды и рассмеялся с видом человека, коему эта перепалка доставляла истинное удовольствие.

– Да, вы знаете это, так как вы ему свистели, махали и принудили к побегу.

– Это так. И что же ты имеешь против?

– Я должен вас арестовать!

Добрый Джон Раффли от удовольствия даже зажмурился.

– Арестовать? Меня, джентльмена и пэра Британии? Здесь, на Цейлоне? Да ты повредился рассудком! Калади принадлежит мне, и я делаю с ним все, что мне заблагорассудится.

– Калади принадлежит вам? Как же так?

– Он мой слуга и совершает все, что совершает, по моему приказу. Без моего на то желания ни один человек даже волоса его коснуться не посмеет, будь то хоть мудали.

– Если он ваш слуга, почему же он не остался с вами, почему он ушел?

– Я отослал его, потому что мне это было угодно. А ты сейчас пойдешь к мудали и скажешь ему, что я хочу с ним говорить.

– Не вы будете говорить с ним, а он с вами.

– И почему же?

– Потому что я вас арестую и доставлю к нему. Того же, кого вы называете своим слугой, я обязательно найду. Пойдемте!

– Begone! [38]38
  Убирайся! (англ.).


[Закрыть]Как бы тебе не пожалеть!

– Если вы не пойдете добровольно, я прикажу взять вас под стражу!

– Только попробуй! – Развеселившийся сэр Джон выхватил пару трехствольных пистолетов; следуя его примеру, я вынул свой револьвер.

– Вы намерены обороняться? – в ужасе воскликнул цейлонец.

– Нет, возлюбленный сын мой. Мы намерены не обороняться, а лишь немного пострелять в тебя, если ты намерен и далее докучать нам.

Наш собеседник, а это было явственно видно, пришел в крайнее замешательство. Долг граничил в нем со страхом, вызванным видом нашего оружия, и в конце концов страх возобладал.

– Как вы сказали, откуда вы, сиди?

– Из Англии.

– Из Англистана, где живет великая королева? Это действительно правда?

– Действительно.

– И вы в самом деле хотите идти к мудали?

– В самом деле.

– А вы меня не обманываете?

Лицо Раффли прямо-таки светилось от наслаждения.

– Я – магараджа из Англистана, а этот сиди еще более могущественный магараджа из Германистана. Ты умеешь читать?

– Да, – схитрил вопрошаемый: судя по выражению его лица, он не знал ни буквы. А ответил он так, чтобы поддерживать в своих подчиненных долженствующее уважение. Сэр Джон, порывшись в сумке, извлек сложенный вдвое лист бумаги. Это было меню, захваченное им ранее в отеле «Мадрас».

– Вот, читай!

Старший принял лист, осмотрел, полный почтения, со всех сторон, развернул и, придав лицу своему важность, опустил ресницы, как если бы он читал. Затем с величайшей осторожностью он сложил бумагу и подал нам.

– Вы сказали правду, сиди. Вы два магараджи из стран Заката; здесь так написано. Я могу вас отпустить, так как теперь знаю, что вы идете к мудали, чтобы извинить меня и сказать ему, что я лишь потому дал арестанту возможность убежать, что он был вашим слугой и принадлежал вам.

В глубоком поклоне он прижал руки к груди, вернулся к своему воинству, и они побрели в город. Из гавани до нас доносилась монотонная песнь. Она звучала с большого китайского судна, где пятеро матросов колдовали с якорем. Раффли поправил пенсне и с вниманием стал разглядывать корабль.

– Чарли! – сказал наконец он.

– Сэр Джон!

– Не угодно ли пари?

– Пари? О чем?

– Что капитан этой джонки либо помешался, либо плавает под двусмысленным и грязным флагом.

– Почему вы так думаете?

– Вы не моряк, и, как у любого человека, не общающегося с морем, у вас нет ни малейшего представления о подобных вещах. Видели ли вы когда-нибудь джонку с тремя мачтами?

– Нет.

– А подобный изумительный такелаж?

– Что же вы видите в нем изумительного?

– Соседство китайской и американской систем и соотношение мачт. Как вам это понравится – бизань выше грот– и фок-мачты? И необычно длинный бушприт?

– Поистине удивительно! Исходя из длины бушприта, можно говорить о плугообразной форме паруса, благодаря которой увеличивается маневренность корабля при встречном ветре, а что касается вышеупомянутой высоты мачт, так здесь мое мнение таково: создатель этого судна печется об увеличении скорости, чему обычно мало способствует неуклюжее устройство румпеля.

– Чарли, признаться, я не ожидал от вас такой осведомленности в морских вопросах. Джонка эта являет пример крайне неуклюжего подражательства американским клиперам, и я не доверил бы им для перевозки и малой толики каких бы то ни было богатств, учитывая еще высокую повторяемость штормов.

– А вооружение? Они явно преследуют какую-то цель, суть которой от меня скрыта.

– Безусловно! К тому же, насколько я понимаю, они решили бросить якорь, причем именно здесь, где корабли с трудом расходятся друг с другом. У капитана, должно быть, несколько иные, нежели мореходные, основания, чтобы сделать это. Ставлю сто соверенов, что у него в голове нечисто. Вы должны принять пари!

– Я не стану этого делать.

– Поставьте хотя бы десять фунтов против моих ста!

– И это не пойдет, сэр.

– Действительно? For shame [39]39
  Стыдно (англ.).


[Закрыть], Чарли, стыдитесь! Это крайне прискорбно, что вы такой бука и не желаете сделать ставки. Поймите же, наконец: чтобы быть истинным джентльменом, просто необходимо хотя бы изредка принимать пари, и именно то, что вы не хотите этого понимать, выводит меня из себя. Видите испанский пароход? Он тоже собирается выйти в море?

– Пожалуй, нет. Видимо, он хочет взять китайца на буксир с тем, чтобы вывести его из гавани.

– All right! [40]40
  Хорошо, ладно (англ.).


[Закрыть]Он несколько смущен, а китаец… Кстати, может быть, вы способны различить его название?

– Нет.

– Тогда я прибегну к помощи моего зонта.

Он достал зонт, преобразовал его в подзорную трубу и направил на корабль.

– «Хай-ян це» [41]41
  Наложницы морей и океанов (кит.).


[Закрыть]. Не иначе как кукушка накуковала им столь нелепое название! Пойдемте, Чарли. Поскольку о пари более не может быть и речи, корабль не представляет для нас никакого интереса.

Мы отправились в город к отелю «Мадрас» в надежде увидеть ожидающего нас Калади. Однако срок вышел, но он так и не появился.

– Чарли! Вы согласны на пари?

– Нет.

– Но выслушайте сперва то, что я думаю. Я утверждаю, что с этим дьяволом опять стряслось что-то, и ставлю на спор пятьдесят фунтов.

– К сожалению, я не могу поддержать пари, поскольку полностью разделяю ваше мнение, сэр Джон. Если бы все было в порядке, он бы уже давно поджидал нас.

– Well! Вы, что касаемо пари, однажды уже проявили себя полнейшим и неисправимейшим невеждою. Истинный джентльмен обязательно согласился бы на мое предложение, хотя б его мнение полностью совпадало с моим. Я жду еще пять минут. Если он и тогда не появится, мы пройдемся… rush [42]42
  Быстрей (англ.).


[Закрыть], что там происходит?

На улице, где подсвечиваемая фонарями и лампами открытых веранд, царила темнота вечера, стоял невообразимый шум. Громкие, тревожные выкрики, топот бегущей толпы. Мы бросились к выходу. И успели к тому моменту, когда мимо промчался человек, спасающийся, как я понял, от преследования. Раффли, как выяснилось, в спешке уронил пенсне, и теперь оно висело на шнурке.

– Чарли!

– Сэр Джон!

– Вы узнали этого человека?

– Нет.

– В таком случае, я более проницателен.

– И кто же это?

– Калади! Да, это точно он. Его опять ловят и хотят схватить.

– Скорее всего, это не он.

– Почему же?

– Потому что он искал бы убежища у нас!

– Pshaw! Добрый малый избавил нас от встречи со своими преследователями.

– Это значило бы вновь испытывать вашу доброту, коей он уже успел воспользоваться. Он же знает, что речь идет о его жизни.

– Его жизни? С чего вы взяли? Не будьте ребенком, Чарли! Калади не только искусный пловец, но еще и замечательный бегун. На этот раз он не даст им поймать себя. Тем не менее, ему еще потребуется моя помощь, поэтому я должен сейчас же отправиться к мудали. Вы не откажетесь сопровождать меня?

– Разумеется!

Мы возвратились в комнату, чтобы забрать наши шляпы и зонт сэра Джона, но в ту же секунду дверь распахнулась и на пороге возник Калади.

– Прости, сиди, – тяжело дыша, проговорил он, – что я пришел позже, чем мы договаривались.

– Тебя заметили?

– Да, сиди. Чтобы пробраться к вам, мне пришлось идти по улицам, где меня проводили связанным. Меня узнали и хотели поймать.

– Well, мой мальчик. Но тебя не догнали.

– Нет. Я прыгнул в воду, чтобы, обогнув город, садами пробраться к отелю. Они потеряли меня из виду, а уж здесь-то искать меня им и в голову не придет.

– All right! Теперь присядь и дождись, когда твое дыхание вновь станет ровным. Видите, Чарли, я был прав! Они его не догнали. Он способный парень, преданный и мужественный, чего я бы не смог сказать об остальном сингальском сброде. И уже за это он мне нравится.

– Сиди, вы – добрейший из магараджей! – воскликнул Калади.

– Помолчи! Акулы давно бы сожрали меня, если бы ты не спас меня. Вы должны знать, Чарли, что как-то я предпринял поездку на своей паровой яхте вокруг этого острова. Я шел на косу Регомбо и стоял, опершись на руль. На беду, мы не знали фарватера и сели на мель. От толчка я полетел в воду.

– Машина, разумеется, была тут же остановлена?

– Попробовали бы вы остановить машину, Чарли! Поскольку я был капитаном, а штурман был чертовски занят, не оказалось никого, кто бы отдал распоряжение машинисту. Главное, никто не заметил моего падения. Hist [43]43
  Тс-с, тише! (англ.).


[Закрыть], я говорю – никто, но это неправда, поскольку этот бравый малый видел это. В тот момент он, тяжело нагруженный раковинами, как раз поднимался на поверхность после трехминутного пребывания под водой. Увидев меня барахтающимся в волнах, он бросил весь свой улов, поплыл ко мне. Расстояние между нами было значительным, а я, хотя и не новичок в море, признаться, чувствовал себя отвратительно, так что он подоспел вовремя. На яхте же, наконец, заметили случившееся и спустили лодку… Теперь, Калади, ты останешься здесь ждать нас. Вы же, Чарли, проводите меня к мудали.

Мы заперли сингальца и отправились.

Перед жилищем чиновника торчали слуги. Великий мудали имел для каждого случая отдельного слугу.

– Вы хотите пройти к великому мудали? – спросил один из них.

– Несомненно.

– Тогда приходите завтра. Сегодня уже слишком поздно.

Раффли отвел вопрошавшего в сторону.

– Sheep, глупец. Делай что тебе сказано!

В мгновение ока мы были окружены. Кто-то даже выражал готовность схватить нас. Сэр Джон, нацепивши пенсне, выхватил зонт и нанес им удар по лицу близстоящего, так что тот отлетел на несколько метров.

Это привело окружающих в состояние, я бы сказал, почтительного уважения, что позволило нам наконец-то войти.

– Видите, Чарли, что значит мой универсальный зонт? Подобного нет на Земле, – дружелюбно рассмеялся англичанин. – Быть может, я смогу доказать вам это сегодня же вечером.

Миновав веранду, мы оказались в передней, стены которой не доходили до потолка и не препятствовали доступу свежего воздуха. Подобное строительство весьма распространено в Галле. В передней на циновках сидели двое слуг, при нашем появлении они вскочили и задали тот же вопрос:

– Вы хотите пройти к великому мудали?

– Да.

– Вечером он не принимает. Кто вас впустил?

– Мы, если угодно, вошли сами.

– Уходите и приходите завтра!

– Нехорошо так поступать, мой мальчик!

Без дальнейших церемоний Раффли шагнул к двери, ведшей в следующую комнату, но слуги уже стояли перед ним.

– Стой! Вход воспрещен. Ступай назад!

– Well! Пойдемте, мальчики!

Он схватил одного правой, другого левой рукой, потащил к выходу и выкинул за дверь. Послышался страшный крик, но Раффли остался к нему абсолютно равнодушен. Он надел пенсне и взял меня под руку:

– Пойдемте, Чарли, иначе мудали спрячется и подумает, чего доброго, что его хотят выселить.

Мы вступили в следующий покой. Здесь стены были сооружены из бамбука и убраны пальмовыми листьями.

Посреди комнаты на шнуре, привязанном к крестовине, висела лампа, матово высвечивая дорогой персидский ковер, на котором восседал тот, кого мы искали. Он сидел, скрестив ноги в позе, которую турки именуют rahat otturmak, то есть покой членов. Маленький худой чиновник был с ног до головы убран золотым шелком, а его большие, устремленные на нас глаза, удивленно-испуганные, говорили, что шум, нами учиненный, он услышал, а приход наш его явно не обрадовал.

– Good day [44]44
  Добрый день (англ.).


[Закрыть], сэр! – приветствовал Джон Раффли по-английски, хотя знал, что имеет дело с местным уроженцем.

Тот ответил на приветствие Джона, на мой немой поклон, затем спросил:

– Что вам угодно?

– Присесть! – просто заметил англичанин и, сев справа от мудали, сделал мне знак занять левую сторону. Я последовал его примеру, после чего сэр Джон продолжил:

– Ты – мудрый мудали, чей суд грозит любому из свершивших грех в Галле?

– Да.

– Как твое имя?

– Оривана-оно-Явомбо.

– Well, ты носишь гордое и звучное имя; но я говорю тебе, Оривана-оно-Явомбо, что недолго тебе осталось быть мудали!

Чиновник насторожился.

– Что ты говоришь? Я тебя не понимаю.

– Скажи, кому принадлежит этот остров?

– Великой королеве из Англистана.

– А кто тебе дал эту должность?

– Губернатор, который является слугой нашей могущественной повелительницы.

– Может ли он отнять ее у тебя?

– Да, если это будет ему угодно.

– Так знай, это будет ему угодно.

– Почему?

– Ты посягнул на собственность тех, кто волен тебе приказывать.

– Берегись, франк! Уста твои говорят неправду о верном сыне великой королевы.

– Знакомо ли тебе имя Калади?

– Оно мне знакомо. Калади уже дважды избегал смерти, но мои люди все равно его поймают.

– Какое ты имеешь право его преследовать?

– Он убил человека.

– Он убил всего лишь китайца. Ты знал убитого?

– Это был человек с джонки «Хай-ян це». Он увел возлюбленную Калади, и тот его зарезал. Капитан джонки приходил ко мне и требовал справедливости.

– Well, все именно так, как я и думал: ты посягаешь на мою собственность. Калади не принадлежит тебе, поскольку он мой слуга.

– О! Так ты тот самый англичанин, который способствовал его побегу?

– Да, тот самый.

– Так я тебя ждал. Я должен тебя наказать, если ты не докажешь, что Калади действительно был твоим слугой в тот момент, когда прыгнул в волны.

Раффли рассмеялся. Затем он полез в сумку и вынул оттуда свои пистолеты.

– Я говорю: Калади был моим слугой. Ты веришь в это?

– Докажи!

– Итак, ты не веришь! Well, в таком случае, я буду говорить с тобой как джентльмен! Ты знаешь, кто такие джентльмены?

– Скажи мне это!

– Люди, которые стреляются с каждым, кто им не верит. Вот, бери пистолет. Считаю до трех и стреляю; ты соответственно поступаешь так же. Внимание! Раз… два… тр…

– Стой! – вскричал мудали. – Что я тебе сделал, что ты меня хочешь убить?

– Ты не поверил мне, и поэтому один из нас должен умереть…

– Я верю всему, что ты сказал! Забери свое оружие!

– Ты веришь, что Калади мой слуга?

– Верю, верю, я знаю это совершенно точно. Я сейчас же отдам приказ вернуть погоню и не причинять ему вреда.

– Это не обязательно. Он сейчас находится у меня.

– Где ты живешь?

– В отеле «Мадрас».

– А как твое имя?

– Джон Раффли.

– Джон Раффли, родственник генерал-губернатора? – вскричал мудали, крайне озадаченный.

– All right, это я.

– Я ждал тебя и искал, но не мог найти.

– Зачем?

– Я получил письмо от губернатора. Он написал, что ты приезжаешь.

Сэр Джон вытащил из конверта письмо и стал читать. Широкая улыбка растянула его рот от уха до уха.

– Чарли!

– Сэр Джон!

– Вы когда-нибудь видели слона?

– Скольконогого?

Он рассмеялся моему замечанию.

– Но еще ни разу не охотились.

– О нет, разве лишь на севере Калахари и еще кое-где, сэр Джон.

– Damn! [45]45
  Проклятье! (англ.).


[Закрыть]Я рассчитывал доставить вам удовольствие, но вижу, что мои старания тщетны! Вы охотились на слонов с винтовкой?

– Конечно.

– В таком случае, охота с загонщиками не будет вам интересна.

– Ошибаетесь: мне еще ни разу не доводилось видеть ничего подобного.

– Well; я получил от губернатора приглашение. Поедете со мною?

– Разумеется!

– А ты будешь меня сопровождать? – обратился он к мудали.

Тот, склонившись чуть ли не до пола, отвечал:

– Ты оказываешь мне великую честь, о магараджа! Дай мне час времени, и я буду в твоей свите.

– А Калади?

– Свободен.

– Что ж, будь счастлив!

– Будь счастлив!

Чиновник, проводив нас до дверей, подал знак шестерым факельщикам, коим долженствовало сопровождать нас.

Челядь, вначале не впускавшая нас, была немало изумлена тем, как провожал нас хозяин.

Дома нас ожидал Калади, томимый неясными предчувствиями.

– Ну как, сиди? – спросил он. – Вы говорили с мудали?

– Да. Ты свободен.

– Сиди, благодарю вас! Я…