Текст книги "Не та девушка (СИ)"
Автор книги: Карина Пьянкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Тут капитан не выдержал и совершенно по-мальчишески хихикнул.
– Это долгая история, и если вы позволите, я расскажу ее по дороге к вашему дому.
Не дожидаясь ответа, брат викария взял меня под руку. Протестовать я не стала, слишком велико было любопытство. И даже взгляды, которые почувствовала на себе, взгляды жадных до слухов людей, не остановили меня.
– Случилось все много лет назад, мисс Мерсер, – начал капитан Дарем. Голос его против обыкновения звучал бесстрастно и словно даже отстраненно. Обычно брат викария так с женщинами не разговаривал. – Мы с Генри тогда гостили у родственников на севере, неподалеку от Вороньего замка, родового гнезда графов Грейстоков. Дикие места. Дикие и мрачные.
Бывать на севере мне никогда не приходилось, но по виденным фотографиям я могла представить себе, о чем говорит капитан Дарем.
– Мне было пятнадцать лет, а Генри только-только сравнялось десять. Через два дня после празднования Дня Всех Святых Генри не вышел к ужину. В высшей степени странный поступок для моего брата, надо сказать, мисс Мерсер, и я тут же разволновался. Когда же выяснилось, что Генри вовсе нет в доме, – запаниковал. За окном уже стемнело, к тому же разразилась буря, и от мысли, что десятилетний мальчик остался где-то на улице один…
Джордж Дарем говорил медленно и как будто с каждым словом все больше проваливался в свои воспоминания.
– Нашли Генри только утром. Грязного, мокрого, продрогшего, насмерть испуганного. Он твердил, что встретил ночью Дикую охоту и спасла его только заученная за пару дней до того молитва.
Мне потребовалось никак не меньше минуты, чтобы осознать рассказанную братом преподобного историю. Насколько же дикой она мне показалось.
– И что же? – пробормотала я и бросила взгляд искоса на Джорджа Дарема. – Кто-то поверил вашему брату?
– Местные, из тех, кто был не слишком образован, рассказ Генри приняли за чистую монету, что, как вы понимаете, не помогло брату вернуть потерянное здравомыслие. У Генри всегда было бурное воображение, а после той злосчастной ночи оно развернулось во всю свою мощь. К тому же жители окрестных деревень решили, что брат и вовсе осенен какой-то благодатью Творца, и начали почитать его едва ли не как святого. Гордыня Генри от такого испытания не выросла, однако в своей исключительной миссии он уверился окончательно и бесповоротно.
То, что преподобный Дарем – настоящий религиозный фанатик, меня определенно не порадовало. Сколько бед могут натворить такие люди.
– А что если бы кто-то… не так среагировал на святую воду и крестные знамения? – осторожно осведомилась я у Джорджа Дарема, пытаясь осознать насколько же далеко все может зайти.
Военный пожал плечами.
– Не могу даже представить себе, мисс Мерсер. При мне еще ни разу не случалось подобных… эксцессов. Но Генри продолжает искать свой подвиг во имя веры.
После таких слов мне стало сильно не по себе.
– Но… Признаться, ваш рассказ меня шокирует, капитан Дарем, – тихо пробормотала я, не решаясь посмотреть в глаза мужчине. – Дикая охота… Нечисть… Но как можно всерьез вообразить, что между нами ходит нечисть?
Мужчина тихо вздохнул и отпустил мой локоть.
– Для моего брата – это реальность, – ответил просто Джордж Дарем. – Не знаю, что привиделось ему той ночью, мисс Мерсер. Но все эти годы Генри свято уверен, что среди людей скрывается нечистая сила.
В дом миссис Мидуэл я вошла, чувствуя себя совершенно растерянной и даже в какой-то мере испуганной. Я большую часть жизнь была далека от всяческого рода предрассудков и суеверий. Нечисть, подумать только…
А ведь Генри Дарем казался таким здравомыслящим, прагматичным… не только мне – всем людям вокруг. И тут оказывается, что он ищет повсюду порождения нечистой силы, пытается высмотреть их среди людей.
Стоило только подняться к себе в комнату, как пугающая реальность снова нагнала меня – на подушке обнаружилась маска. Та самая маска шута, которую я сорвала с незнакомца во время танца. Хотя нет, не та. Маску, которая была на незнакомце, растоптали тут же, а эта целая.
– Значит, ты точно знал, с кем разговариваешь, – прошептала я, чувствуя как меня прошивает волной дрожи. – Но вот я не знаю, кто ты и откуда взялся.
Встретившись с таким типом как тот незнакомец, можно и в Дикую охоту уверовать точно как Генри Дарем. Было что-то такое в том шуте, что-то немного… нечеловеческое.
– Глупости это все. Чистой воды глупости, – пробормотала я, схватила маску и решительно разломила ее, внутренне содрогаясь от страха и предвкушения какого-то ужасного чуда. Казалось, что после того, как я сломала «подарок», непременно произойдет что-то необычное… Но нет, маска была просто маской, ничем иным.
Но зачем было надевать ее поверх лица, покрытого гримом?
Я спустилась на кухню и принялась расспрашивать прислугу о том, не заходил ли кто-то посторонний в дом и не крутился ли возле моей комнаты.
– А что случилось, мисс Бет? На вас лица нет! – спросила вездесущая Миртл. Она сразу понял, что со мной неладно.
Нацепив на лицо вымученную улыбку, я ответила:
– Я просто нашла у себя в комнате вещь, которой там быть не должно. Карнавальную шутовскую маску.
Слуги наперебой начали твердить, что никто посторонний не приходил, да и подбрасывать что-то мне в спальню никто бы не стал. Но это и так было прекрасно известно – в доме миссис Мидуэл меня любили.
И только шуту могло понадобиться оставить напоминание о прошедшем маскараде. И о нашем разговоре.
За ужином миссис Мидуэл глядела на меня с беспокойством, которое и не пыталась скрывать.
– Вы после бала выглядите такой больной, Бет, – произнесла хозяйка, когда нам принесли десерт.
До той поры я не проронила ни единого слова, полностью погрузившись в мысли.
– С вами произошло что-то на маскараде? – продолжила допрос миссис Мидуэл, не дождавшись от меня ни слова в ответ.
И что ей сказать?
– Со мной заговорил странный человек, – решила я поведать большую часть того, что произошло на маскараде. – Человек в костюме шута. Он напугал меня едва не до обморока. Кажется… Кажется, он был помешанным.
Миссис Мидуэл нахмурилась.
– Я видела кого-то в похожей одежде, но только мельком. Вам лучше выбросить все из головы, Бет. Люди часто ведут себя странно, когда уверены, что останутся инкогнито. Просто кому-то пришло в голову глупо пошутить над молоденькой девушкой.
Хотела бы и я разделить уверенность моей нанимательницы, но не получалось. Как бы ни заходился в злобном зловещем смехе шут, он вовсе не шутил. Все, черт подери, было более чем серьезно!
– Да, но кто именно мог провернуть такой глупый и жестокий розыгрыш, миссис Мидуэл? – спросила я. – Быть может, в деревне говорили о еще одном приезжем?
Хотя шут мог и не показывать в Сеннене. Что если он остановился в Брайтхилле и выжидал подходящего момента?
Пожилая леди покачала головой.
– Нет, как будто никто не приезжал к нам. Но на бал могли прибыть гости и из окрестностей. Я в любом случае поспрашиваю, моя дорогая, если вас так расстроил тот человек. Быть может, кто-то знаком с вашим обидчиком.
Не приходилось сомневаться, что вряд ли шута опознают. Он явился на маскарад не для того, чтобы выдать себя.
Полицейское расследование, тем временем, зашло в тупик, о чем инспектор Харрис, разумеется, не говорил ни одной живой душе, но все и так догадались по унылым лицам констеблей, которые бродили по Сеннену с видом полной безнадежности.
Улик не было, подозреваемые – имелись, но толку от них было чуть, потому что не удалось найти ни единой возможности прижать хотя бы кого-то из них вескими доказательствами вины. Над инспектором Харрисом уже начали откровенно потешаться, как и над его подчиненными. Расстроенный служитель закона и порядка в итоге то и дело заглядывал к миссис Мидуэл, чтоб хотя бы душу излить.
В самой деревне против всех ожиданий царил мир и покой, люди не были напуганы и вообще наслаждались происходящим как каким-нибудь новым фильмом, который показывают в местном крохотном кинотеатре. Только преподобный Дарем с упорством достойным лучшего применения продолжал свои поиски нечистой силы, обходя день за днем дома паствы и наставляя прихожан на путь истинный. Потуги священника спасать души человеческие жители Сеннена принимали с невероятной снисходительностью.
Подарков от шута я больше не получала, он словно забыл о моем существовании, и уже казалось, будто все случившееся на маскараде только плод разыгравшегося воображения. Тем более, никто из посетивших бал в Брайтхилле не мог с полной уверенностью сказать, что видел хоть кого-то напоминающего моего странного партнера по танцу. На все расспросы я слышала лишь «кажется, видели кого-то похожего», и такой ответ никак не мог удовлетворить хотя бы потому, что сложно забыть приплясывающего мерзко хихикающего типа в колпаке с бубенцами.
В итоге где-то через неделю я осознала, кого именно еще не успела опросить, – миссис Дарем. Она также присутствовала на маскараде, но переговорить с невесткой викария мне не пришло в голову. Более того, я о ней буквально позабыла – сложно помнить о человеке, который настолько редко показывается на глаза.
И вот, во вторник после обеда я отпросилась у миссис Мидуэл и пошла в дом священника, надеясь, что миссис Дарем будет в добром здравии и не откажется встретиться со мной. В кои-то веки мои ожидания полностью оправдались: Сьюзан Дарем была дома в отличие от мужа и его брата и побеседовать со мной не отказалась.
Миссис Дарем встретила меня в гостиной, которая у викария была на редкость неуютной – окна комнаты выходили на запад, к тому же кусты сирени, росшие под ними, не стригли уже несколько лет. В итоге комната как будто всегда тонула в сумерках, которые не добавляли миссис Дарем ни красоты, ни здоровья. Положение не спасало даже ситцевое платье в ярких маках.
– Здравствуйте, мисс Мерсер, как я рада, что вы решили ко мне заглянуть, – тускло проговорила миссис Дарем, и радости или хотя бы простого дружелюбия в ее словах не было ни на пенс. Впрочем, это меня не слишком сильно смутило.
– Простите, что потревожила, миссис Дарем, – нацепила я на лицо самую свою солнечную улыбку. На самом деле, какая разница, что именно ко мне чувствует эта женщина? Сюда я пришла для того, чтобы задать ей один-единственный вопрос, не более того.
– Нет-нет, ничего страшного, – как и требовали того правила приличия ответила миссис Дарем. – Напротив, я очень рада, что вы навестили меня.
Служанка викария приняла нам чай и после того, как мы вкратце обсудили вчерашнюю грозу и скандал между двум лавочницами, я решила, что можно и спросить невестку викария о маскараде.
– Скажите, миссис Дарем, а не видели ли вы на балу человека в костюме шута?
– Шута? – изумилась молодая женщина. – Нет-нет, никого подобного мне там встречать не доводилось.
Я сразу уверилась в том, что она солгала. Ответила миссис Дарем на вопрос слишком быстро, даже не задумавшись, словно готовилась к таком вопросу и заранее решила, что необходимо сказать. Притом, что все прочие свидетели, напротив, всегда утверждали, будто кого-то похоже на шута краем глаза все-таки замечали. А еще во взгляде миссис Дарем проступила на долю секунды то ли тревога, то ли что-то очень на нее похожее.
– Спасибо, что уделили мое время, и извините за беспокойство, – улыбнулась я, собираясь покинуть дом викария.
В этот момент раздался звук тяжелых шагов, и в гостиную влетел один из братьев Дарем – Джордж.
– Добрый день, мисс Мерсер, как я рад, что вы заглянули к нам! – воскликнул он, и почему-то тут же начал меня вежливо, но непреклонно выпроваживать меня.
Происходящее казалось мне все более и более странным с каждой минутой.
– Скажите, капитан, – спросила я у Джорджа Дарема, уже переступая порог дома его брата, – а у вашей жены есть знакомые в Сеннене или Брайтхилле?
Мужчина замер и посмотрел на меня с недоумением и тревогой.
– Нет, Сьюзан определенно никого не знает в этих краях, – после короткой заминки ответили мне. – Да и новых знакомств она тут не заводила.
– Вот как, – задумчиво пробормотала я и, попрощавшись, покинула жилище викария с самыми дурными предчувствиями.
Меня поставило в тупик даже не поведение миссис Дарем. То, как держался ее муж, вызвало гораздо больше вопросов. Куда вдруг испарилась кошачья вальяжность капитана, которая была его второй кожей? Он как будто разволновался…
Миссис Мидуэл сообщила, что ужинаем мы не дома, а у миссис Браун.
Я тут же недоуменно напомнила, что сама миссис Мидуэл советовала мне избегать встреч с мистером Кином, а если я отправлюсь в гости со своей нанимательницей, мы непременно увидимся.
– Но совсем игнорировать бедного мальчик было бы совершенно невежливо, – парировала пожилая дама. – Он ничем не заслужил подобного демонстративного пренебрежения. А если я вдруг появлюсь у миссис Браун одна, всем станется ясно, что вы просто избегаете мистера Кина.
С этим я спорить не стала и без слова протеста отправилась переодеваться. В принципе, предстоящая встреча с Джулианом Кином радовала. Этот молодой человек мне определенно нравился, причем в первую очередь своей бесхитростностью и глупостью, которые выделяли его в наш век моды на цинизм и сарказм. Редко удавалось встретить того, кто настолько открыто выражал свои чувства и не видел в этом ничего неуместного.
Для ужина я выбрала скромное голубое платье, которое как нельзя лучше подчеркивало мой возраст и зависимое положение. Стоило лишний раз напомнить, насколько я невыгодная партия. Правда, вряд ли мистер Кин оценит этот безмолвный знак, он не из тех, кто замечает намеки.
Когда мы прибыли с миссис Мидуэл в дом миссис Браун, Джулиан Кин пытал в гостиной пианино. Под пальцами актера несчастный инструмент выдавал череду стонов, пусть музыкальных, но все-таки стонов. Мистер Кин изредка вздыхал и продолжал музицировать с решимостью и упорством. Однако, увидев нас с моей хозяйкой, молниеносно подорвался на ноги и для надежности тут же закрыл крышку фортепиано. Хотя сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову просить сыграть юношу еще раз.
– Я так рад вас видеть, миссис Мидуэл, мисс Мерсер, – просиял светлой улыбкой актер, и мне даже как-то неловко стало вспоминать о том, с какой легкостью я отказалась от его общества, только потому что его происхождение было неподходящим.
– Очень рад видеть вас!
Голос мистера Кина однозначно доставлял ушам больше удовольствия, чем его игра на музыкальных инструментах.
– Мы тоже чрезвычайно рады нашей новой встрече, – за двоих ответила миссис Мидуэл, по-матерински потрепав юношу по щеке. Кажется, такой фамильярный знак внимания доставил Джулиану большое удовольствие. – А что же миссис Браун? Почему она нас не встречает?
Актер пожал плечами.
– Кажется, миссис Браун прихорашивается. Сегодня к нам приглашен капитан Дарем, его всегда и все пытаются потрясти, – пояснил он легкомысленно.
Я сразу удивилась, что вместе с одним братом не пригласили и второго, к тому же отдали предпочтение не порядочному Генри, а развратному Джорджу.
– А как же преподобный? – осведомилась я, не пытаясь скрыть изумление.
Мистер Кин опустил взгляд и погрустнел.
– Вряд ли миссис Браун станет приглашать мистера Дарема, пока я живу у нее.
За этой короткой фразой скрывалась длинная история, но рассказывать ее юноша не стал, за него это решила сделать вошедшая в гостиную миссис Браун. Выглядела она действительно восхитительно в темно-зеленом платье, стекающем едва не до пола. Я тут же почувствовала себ еще более бедной родственницей, чем прежде.
– Это несомненно, мои дорогие, – с полной уверенностью произнесла миссис Браун, поджимая губы в гримасе неодобрения. – Подпускать преподобного к мистеру Кину я больше не рискну. Мистер Дарем буквально запугал бедного юношу и грозил всеми карами, если тот не явится в церковь на службу.
Мистер Кин только расстроенно повздыхал, но жаловаться на произвол священника не стал.
– Как можно относиться к человеку с таким возмутительным предубеждением, только потому что… – смолкла женщина на середины фразы и виновато покосилась на своего гостя.
Очевидно, что подразумевались обстоятельства рождения Джулиана, которые заведомо ставили его в положение отверженного. Его бы никогда не принимали в приличных домах, если бы он не был успешным знаменитым актером.
Мистер Кин поглядел на миссис Браун, очевидно не поняв, о чем она вела речь.
– Кажется, капитан Дарем расположен ко мне больше своего брата, – произнес он немного растерянно.
Вполне возможно, что симпатию к Джулиану Кину старший брат викария выказывал, просто чтобы позлить лишний раз Генри Дарема.
– А Сьюзан Дарем будет? – между делом осведомилась миссис Мидуэл.
Хозяйка дома покачала головой.
– Капитан будет без жены. Бедняжке снова нездоровится.
Ну надо же как быстро меняется самочувствие миссис Дарем. Впору только поражаться.
Глава 6 Весна
Мистер Кин за ужином был само очарование. Он легко поддерживал беседу, пусть порой и отвечал невпопад, смеялся над собственными шутками и над собой и старательно избегал разговоров о преподобном Дареме. Видимо, пока я была погружена в размышления о собственной нелегкой судьбе, священник успел изрядно попортить нервы молодому актеру, который ничем не заслужил такого предвзятого отношения.
– Вам просто стоит хотя бы раз-другой заглянуть в церковь, и тогда, возможно, викарий успокоится, – посоветовала молодому человеку умудренная жизнью миссис Мидуэл. Она юноше откровенно сочувствовала и не понимала поведения священника.
Я же пришла к неутешительному выводу, что мистер Дарем посчитал, будто Джулиан Кин имеет к роду человеческому весьма опосредованное отношение и упорно пытался вывести бедного молодого человека на чистую воду, использую весь арсенал, доступный священнику.
– Но я ведь не верю в Творца, – растеряно захлопал глазами мистер Кин.
Моя нанимательница пожала плечами.
– Так ведь я не прошу вас в него верить. Просто посидите во время воскресной службы со смиренным видом, и, возможно, этого хватит для того, чтобы немного умерить пыл мистера Дарема.
Актер повздыхал, выказал сомнение в том, что пыл викария вообще можно хоть как-то умерить, однако с предложением моей нанимательницы согласился без особых страданий. Похоже, что к вопросу религии мистер Кин относился с абсолютным безразличием, и отказ от посещений церкви для него принципиальным не был.
– Ну вот и славно, – подвела итог миссис Браун, которая испытывала сильное облегчение от того, что размолвка между викарием и ее гостем может сойти на нет. – Все-таки мистер Дарем – приятный благовоспитанный человек, не хотелось бы лишаться его общества.
Гость миссис Браун посмотрел на женщину с какой-то собачьей тоской.
– А вы уверены, что он действительно приятный и благовоспитанный человек? – уточнил мистер Кин с откровенным недоверием.
Миссис Мидуэл и наша соседка начали на два голоса расписывать несомненные достоинства преподобного Дарема, а Джулиан Кин только покладисто помалкивал. Но в его глазах читалось все, что он хотел бы высказать.
Капитан Дарем явился к восьми вечера, едва не с порога осыпал всех присутствующих дам цветистыми комплиментами, сердечно поприветствовал гостя миссис Браун – и за всей этой круговертью словес я далеко не сразу осознала, насколько на самом деле Джордж Дарем напряжен.
– Как здоровье миссис Дарем? – осведомилась я, наверное, не без сарказма. Но как было удержаться, если собственными глазами видела Сьюзан Дарем буквально несколько часов назад, и она была вполне здорова.
– Лежит пластом, – как ни в чем не бывало ответил капитан Дарем. Что ж, врал он с невероятной легкостью. – Вероятно, обед пришелся ей не по вкусу. Но это и не удивительно: та особа, что прислуживает моему брату, не слишком искусна в деле приготовления пищи.
Да, прислуга викария не отличалась кулинарными талантами, однако пока еще никого и не отравила. Я сразу заподозрила, что по какой-то неизвестной мне причине капитан Дарем решил, что нам не стоит встречаться с его женой. Интересно, почему? Она может что-то рассказать? Или мы – ей? Не может же муж держать жену взаперти только из-за собственного самодурства? Или все-таки может?
Лишний повод выбросить из головы все мысли о замужестве.
– Как же это печально для всех нас, – произнесла миссис Мидуэл как будто с искренним расстройством. – Нам так редко удается увидеть вашу очаровательную супругу, капитан. Надеюсь, скоро миссис Дарем станет лучше.
– Да, мы все надеемся, – поддакнул мистер Кин и улыбнулся.
Капитан Дарем выдал какую-то вымученную гримасу и поспешил сменить тему.
Миссис Мидуэл в этот вечер быстро утомилась, но при этом настояла на том, чтобы вернуться домой без меня.
– Останьтесь еще немного, моя дорогая, – решительно велела она. – Вечер очевидно доставляет вам большое удовольствие. Мистер Кин вызвался проводить меня, так что волноваться не о чем.
Гость миссис Браун действительно оказался столь любезен, что решил дать мне шанс провести весь вечер в гостях.
– Сама услужливость, – насмешливо прокомментировал поступок Джулиана Кина капитан Дарем.
Я недоуменно поглядела на него.
– Чужая доброта вас смешит, сэр? – неодобрительно поинтересовалась я у военного.
Мужчина пожал плечами.
– Скорее, меня смешит эта глупое раболепие и готовность всем и каждом оказать услугу, – отозвался он с легким презрением. – Впрочем, ничем иным мистеру Кину не привлечь к себе людей. Ну, разве что кроме наружности. Однако красота мимолетна, а вот репутация и происхождение остаются с человеком до самой смерти.
Неожиданно неприятно оказалось слышать подобные слова о Джулиане, возможно, из-за того, что он-то точно не врал и не утаивал, как сам капитан Дарем.
Мистер Кин вернулся спустя четверть часа, заверил, что моя хозяйка благополучно прибыла домой и подключился к беседе, даже не подозревая, кого именно не так давно обсуждали люди, которые ему так мило улыбаются.
Волосы юноши как будто вились сильней обычного и, присмотревшись, я поняла, что они намокли. Да и не только волосы актера намокли – но и его пиджак. Стоило прислушаться, как до моих ушей донесся шелест капель за окном.
– Пошел дождь? – спросила я с беспокойством.
Мистер Кин улыбнулся и кивнул.
– Да, думаю, начинается гроза, – ответил он, ничуть не смущенный беспорядком в собственной одежде и волосах. – Первая гроза в этом году.
– Творец всемогущий, Джулиан, да вас выжимать можно! – воскликнула обеспокоенно миссис Браун, заметив в каком виде вернулся ее столичный гость.
Мистер Кин легкомысленно уверил женщину, что в полном порядке, однако на беду свою чихнул – и тут же оказался безжалостно выдворен из гостиной.
– И немедленно переоденьтесь в сухое! – прикрикнула миссис Браун вслед юноше, а после посетовала: – С необычайным безразличием относится к собственному здоровью! А ведь один раз оно его уже подвело!
История с недугом, заставившим Джулиана Кина покинуть столицу до окончания театрального сезона, все еще была покрыта туманом. Никто так и не удосужился расспросить молодого человека о состоянии его здоровья и причинах, которые это здоровье подкосило. Я подозревала, что все дело в беззаботности и веселости мистера Кина. Когда человек так ясно улыбается, не думаешь, что он когда-то болеет. Вообще, казалось, что с Джулианом Кином не может произойти ничего дурного.
– По-моему, этот молодой человек уже вполне оправился от всех своих хворей, – отозвался капитан Дарем. – И совершенно не нуждается в том внимании, которым вы его осыпаете.
Мистер Кин вернулся уже через несколько минут, взъерошенный как воробей, но совершенно здоровый, можно даже сказать, цветущий. Дождь очевидно никак ему не навредил.
Стоило только актеру переступить порог гостиной, как сперва громыхнуло, а после ударила молния – и тут же все свет в доме погас. Испуганно ахнула миссис Браун, а я замерла. Казалось, будто я попала в дурной сон.
Тогда тоже была буря. Била молния. Гремел гром. И в доме было также темно.
И полиция говорила, что дом загорелся из-за того, что молния ударила в кровлю.
– Ох уж этот прогресс, – проворчал капитан Дарем. – Миссис Браун, у вас найдутся свечи?
Меня потрепали по плечу.
– Мисс Мерсер. Мисс Мерсер, вы в порядке? – услышала я голос мистера Кина словно через слой воды.
Ответить удалось далеко не сразу.
– Да… Да, со мной хорошо, – отозвалась я, ужасаясь тому, как скрежещет мой голос.
Капитан Дарем подошел ко мне тоже.
– А непохоже на то, мисс Мерсер. Вероятно, вам лучше выпить немного вина и успокоиться. Неужели вы так боитесь темноты?
В ответ я только хрипло выдохнула:
– Боюсь.
И позволила усадить себя в кресло.
Мистер Кин опустился рядом на пол и взял меня за руку. Пальцы у него были тонкие, сильные и прохладные.
Капитан Дарем налил вина и вложил бокал в мою руку.
– Выпейте, мисс Мерсер. Пара глотков – и вам станет легче.
Я покорно сделала, как велели, хотя и не верила, что действительно алкоголь поможет прийти в себя.
– Мне… мне, наверное, нужно домой, – пробормотала я и заставила себя подняться на ноги.
Отговаривать никто не стал, но вот без провожатого меня никто из дома миссис Браун выпускать не собирался. Как и в обществе капитана Дарема, стоит сказать. Соседка сочла, что для моей репутации безопасней все-таки прогулка с совершенно безобидным мистером Кином, а не Джорджем Даремом, и военного удержала подле себя, используя, очевидно, первый пришедший на ум предлог.
Дождь, тем временем, только усилился, и мистеру Кину пришлось нести зонт. А я бессильно повисла на локте актера, изредка переставляя ногами. Учитывая, что я все-таки была не легкой как перышко, а Джулиан Кин очевидно не отличался большой физической силой как те же братья Дарем, дорога до моего дома внезапно растянулась о невозможности, и перед актером стало ужасно стыдно.
– Простите, что доставила вам столько неудобств, – повинилась я перед молодым человеком, когда мы все-таки дошли до крыльца дома миссис Мидуэл.
Он недоуменно посмотрел на меня.
– Какие неудобства? Многие могли бы мне позавидовать – прогулка вечером с прелестной юной леди.
В устах капитана Дарема такие слова прозвучали бы двусмысленно.
Словно в насмешку над его словами снова громыхнуло, а небо прорезала слепяще-белая молния. Дождь усиливался, а ветер дул так сильно, что зонт начало буквально вырывать из рук моего провожатого. Он без раздумий сложил его и остался без малейшей защиты от непогоды.
– В грозу, – мрачно отозвалась я.
Джулиан Кин задрал лицо к небу и мечтательно улыбнулся. Капли воды стекали по его лицу. Наверняка пройдет не больше пары минут – и юноша промокнет до нитки.
– Я люблю грозу, мисс Мерсер, – заверил он меня и заходить в дом отказался.
Оставалось только смотреть вслед уходящему сквозь дождь юноше.
Почему-то эта картина – тонкая, почти невесомая фигура Джулиана Кина, растворяющаяся в потоках дождя, не давала мне покоя всю ночь напролет. Меня прежде не трогала чужая красота, но было в Джулиане Кине нечто такое странное, неуловимое, что заставило сердце странно сжиматься, когда я смотрела ему вслед.
С электричеством были проблемы и в нашем доме, так что миссис Мидуэл решила почитать в гостиной перед сном при свечах. Ей показалось, что в этом даже есть нечто романтичное, возвышенное.
– Вы уже вернулись, моя дорогая, – мягко улыбнулась мне пожилая леди, когда я заглянула к ней.
Дрожащий золотистый цвет свечи падал на лицо моей нанимательницы, каким-то странным образом превращая ее в юную красавицу.
– Да, миссис Мидуэл. Я устала и решила не засиживаться в гостях.
И испугалась темноты. И как будто… Как будто начала путаться в собственных чувствах. Какая же это глупость – вдруг посчитать мистера Кина не красивым (ведь невероятно красивым я считала его с первой встречи), а привлекательным. Привлекательным лично для меня.
– Кто вас проводил? – осведомилась миссис Мидуэл и хитро усмехнулась. – Мистер Кин, не так ли? Не поверю, что миссис Браун позволила капитану Дарему сопроводить вас домой.
– Мистер Кин, – не стала я отрицать очевидное, хотя и подозревала, что моя хозяйка клонит к чему-то не слишком для меня приятному.
– Милый мальчик, – почему-то не стала вести разговор к логическому завершению пожилая леди. – Он все-таки пойдет в церковь, как вы думаете, Бет?
От такого вопроса я оторопела.
– Понятия не имею, мне он ничего не конкретного по этому поводу не говорил, – ответила я предельно честно.
Миссис Мидуэл задумчиво хмыкнула, бросив долгий взгляд за окно, где ночное небо в очередной раз вспорола белая молния.
– Что ж, посмотрим. И с чего только викарий так взъелся на бедного молодого человека? Сейчас уже не те времена, многие не ходят в церковь. Другое дело, что не все как мистер Кин прямо сообщают, что не верят в Творца.
Я в отличие от моей нанимательницы догадывалась, что преподобный подозревает, будто Джулиан Кин – нечисть, но, разумеется, озвучивать это свое предположение мне и в голову не пришло. В конце концов, однажды правда сама выплывет наружу.
На следующий день к нам явился расстроенная сверх всякой разумной меры миссис Браун. Она с откровенной досадой сообщила, что ее гость все-таки умудрился простудиться после вчерашних прогулок под дождем и попросту слег с лихорадкой.
– И при этом бедный мистер Кин твердо намерен явиться в церковь! – воскликнула миссис Браун, заканчивая свой рассказ о злоключениях актера. – Подумать только! У мальчика жар, он чихает каждые две минуты и уже извел все носовые платки к доме! Разумеется, он не поправится к воскресенью, но все равно упорствует в своем желании посетить службу!
Моя хозяйка с понимающей улыбкой покачала головой.
– Мужчины так предсказуемы в своем упорстве… Но, быть может, именно такой поступок – самый верный для мистера Кина?
Миссис Браун хотела еще что-то сказать, но тут в комнату без стука вбежала Миртл. Глаза горничной буквально вылезали из орбит, а сама она был белей мела.
Отчитывать за отсутствие манер девушку, которая, очевидно, пребывала в шоковом состоянии, не стала ни я, ни хозяйка.
– Миссис Хайнс! Ее убили, мэм! Миссис Хайнс отравили! – воскликнула Миртл и разрыдалась.
Слезы текли нескончаемым потоком по ее пухлым щекам, а крупные губы дрожали.
Я замерла, не веря своим ушам.
Миссис Хайнс? Экономка викария? Что за глупость?!
– Кому вообще могло понадобиться убивать миссис Хайнс?! – поразилась я. Произошедшее больше изумляло, чем ужасало. – Зачем кому-то могла понадобиться ее смерть?!
Разумеется, Миртл Бромли не могла ответить на мой вопрос. Она была лишь черным вестником, который принес дурную новость в дом.
– Идите к себе, милая, вам стоит отдохнуть, – отослала миссис Мидуэл трясущуюся служанку.
Вряд ли стоило ждать от Миртл сегодня хоть чего-нибудь, ведь миссис Хайнс доводилась девушке родной теткой.
