Текст книги "Вернуться живым (ЛП)"

Автор книги: Карина Хэлли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Мы это сделаем. Надеюсь, нам не придется дальше это обсуждать.

– Нет. Теперь ты оператор и редактор, как обычно. Перри ведущая. А Максимус Джейкобс всем заправляет.

– Просто прекрасно.

– Я знал, что ты согласишься, – сказал он. – И лучше всего то, что мне не придется иметь дело с тобой, а тебе – со мной. Все будет вестись через него.

– Что пошло не так, Джимми? Старые времена не считаются? – насмешливо взмолился я.

– Все пошло не так в день, когда я тебя встретил. Будь осторожен, Декс. Следи за Перри. И слушай рыжего.

Он закончил разговор, и я недовольно смотрел на телефон, а потом сунул его в карман штанов. Вот и все.

Я посмотрел на Максимуса, что улыбался и делал вид, что ничего не слышал.

– Мне кажется, что я подписал сделку с дьяволом, – сказал я.

Он улыбнулся шире и взглянул на меня.

– О, Декс, ты не знал? Я из хороших.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я снова увидел маму. Точнее, не увидел, но ощутил, и этого хватило.

Я проснулся в три часа утра, как по будильнику, нужно было в туалет. Перри сопела рядом со мной, мирная и красивая в тусклом свете, и я старался не будить ее.

Я не ощущал сперва ничего плохого, я даже не включил свет, оставил дверь открытой, и тусклый свет коридора озарял ванную. И когда я пописал, я услышал, как дверь медленно закрылась за мной. Стало очень холодно, и я знал, что это не от случайного ветерка.

Я стряхнул последние капли с члена и хотел выйти, но дверь закрылась со щелчком. Я постарался подавить панику, нащупал ручку. Но она не открывалась. Я был в ловушке. Блин.

Я прижал ладони к стене, искал включатель, не знал, сколько еще продержусь, пока не начну звать Перри на помощь, но тут ощутил это. Горячее дыхание на шее. За мной было что-то неописуемое, знакомое и злое. Я знал, что оно из зеркала.

А потом свет сам зажегся, и я знал, что могу обернуться и увидеть холодные мертвые глаза, глядящие на меня. Я мог столкнуться лицом к лицу со своим давним демоном. Но не стал. Я заставлял себя смотреть на дверь, вернуть ладонь на ручку и повернуть ее изо всех сил.

Она повернулась, словно я и не был заперт. Я вырвался из ванной, не смея оглядываться, даже не проверяя, преследует ли она меня. Я надеялся, что нет. Я не знал, что случилось бы, если бы была вовлечена Перри.

Я закрыл дверь спальни за собой и запер ее, словно это могло спасти. Свет из ванной виднелся из-под двери, напоминая о том, что там было.

Я забрался в кровать, прижался к Перри и накрылся одеялом с головой. Я не спал, пока на небе не стал виднеться рассвет.

* * *

– Выглядишь уставшим, – сказала мне Перри, машина тряслась на шоссе.

Я хмуро посмотрел на нее и прижал к себе.

– Спасибо. А если я скажу, что ты выглядишь уставшей?

– Это так?

Я покачал головой и поцеловал ее в лоб.

– Нет, ты прекрасна и желанна как всегда.

Водитель посмотрел на меня в зеркало, я только улыбнулся ему. Мы ехали в аэропорт, Максимус не медлил со съемками. Я едва успел уговорить Ребекку снова посмотреть за Жирным Кроликом.

Мы направлялись в Новый Орлеан. Честно говоря, я был рад, ведь ни разу там и в Луизиане не был. К сожалению, Максимус был оттуда, знал место, так что нам с Перри не придется почти ничего говорить.

Максимус сказал нам, что Новый Орлеан утопал в домах и поместьях с призраками, это знал даже я. Но он сказал, что там было старое поместье, которое затопило во время урагана Картина. И с тех пор уровень сверхъестественной активности там зашкаливал. Там уже побывало несколько охотников на призраков, но они не смогли найти большее, чем необычные сферы и холодные точки, но он решил, что с нашими «способностями» мы справимся лучше. Он сказал, что у него был знакомый в Новом Орлеане, который поможет нам найти что-то, достойное съемок, даже если дом развалится. Это означало, что мы пробудем там втроем, пока не снимем то, что годится для шоу.

– Я вроде слышала тебя прошлой ночью, – сказала Перри, возвращая меня в реальность. – Когда я посмотрела на телефон, было четыре утра, а тебя не было в кровати. Что ты делал?

Я застыл, кровь, вены и все остальное стало льдом.

– Что? – спросил я, едва произнося слова. – Что… меня не было в кровати до четырех?

– Может, дольше. Тогда я уснула, – сказала она.

Я потер лицо, сжал подбородок. Что? Я встал в три, я пробыл в туалете не больше двух минут… да?

– Что ты делал? – повторила она.

– Я, кхм, не мог спать. Смотрел телевизор с Толстяком. Рекламу.

Она подняла голову и разглядывала меня. Знаю, я звучал как кто-то из фильма ужасов, когда было понятно, что что-то не так, а человек глупо говорил: «Я в порядке», хоть это не так. Я знал, что там происходило, но не удержался.

– Малыш, – сказал я ей. – Я в порядке. Просто не мог спать. Порой у меня бывает бессонница. Привыкай. Просто привычка, как у тебя, когда ты ставишь пустые пачки от молока в холодильник.

Забавно, что я смог рассказать ей, что видел мать в мотеле. Но теперь, если бы я рассказал ей, я разворошил бы то, что хотел отпустить. Мама хотела внимания, как и всегда. Я не дам ей этого. Она будет моим секретом, пока я могу его хранить.

Впрочем, я видел, что Перри не поверила мне. Я видел сомнение в ее глазах, но и уважение, что было там со дня нашей встречи. Перри уже узнала много моих ужасных тайн, она улавливала, что не так. Она была ужасно восприимчивой.

– Ладно, – сказала она и прижалась к спинке сидения, не заметив подколку про пачки от молока. А это серьезно раздражало.

Мы прибыли чуть раньше, надеясь опередить Максимуса и сесть друг с другом вдали от него, но рыжий засранец уже был там и ждал нас с багажом в руке.

– Вы вовремя, я уже переживал, – серьезно сказал он.

– Еще девяносто минут до полета, – возразил я.

Он пожал плечами, я захотел ударить его по коленям. Поездка будет адски долгой.

Он вручил нам билеты.

– Не переживай.

Я посмотрел на билет. Место с краю. Я забрал билет из рук Перри и посмотрел на него. У окна.

– Зараза – сказал я. – Где ты будешь сидеть?

Он улыбнулся.

– Я же в команде. Среднее место. Между вами.

Точно. Он все задумал заранее.

– Как продумано, – сказала Перри с презрением во взгляде. Она посмотрела на меня и вздохнула. – Ладно, пройдем через регистрацию, чтобы не переживать.

У меня было много неловких моментов в жизни, но чаще всего они мне нравились. Не знаю, значило ли это, что я социопат, но я не смущался, когда стоило. А потом мне было не по себе от веса невысказанных слов, особенно рядом с Перри. С Максимусом и с ней было так же. С ним здесь казалось, что яркий прожектор озарял каждое мое движение, каждый стакан в баре перед полетом (ничего плохого в алкоголе после 11 утра не было) или журнал в лавке сувениров, каждый мой взгляд на Перри. Казалось, все это видели все, но я не знал, почему.

Полет был еще хуже. Я хотел сесть быстрее Максимуса и занять место по центру рядом с Перри, но козел был быстрее, протиснулся мимо нас, когда пришло время посадки. Он будто был круче нас. Пока мы добрались до своих мест, он уже был на своем, нахально глядя на нас.

– Может, подвинешься, чтобы я добралась до своего места? – спросила Перри, запихав вещи на полку над головой.

– Ты можешь протиснуться, – сказал он, играя бровями и намекая, что ее попа прижмется к его веснушчатым коленям.

– Фу, – возмутилась она и протиснулась мимо него. Я смотрел на него, бросая ему вызов. Плевать, если меня выкинут из самолета, я устрою сцену, если он ее тронет.

Он смотрел на меня, даже чуть вжался в сидение, пропуская ее.

– Теперь ты, – сказал я и похлопал по сидению с края. – Садись здесь, чтобы я сидел с Перри.

Он покачал головой.

– Это мое место.

– Да, да, как в команде. Но я хотел бы сидеть в центре, так что двигайся, – я помахал на него, чтобы он спешил.

– Декс, сядь уже, – он кивнул на самолет. – Людям тоже нужно на свои места.

Да, я перекрыл проход для людей, и пассажиры самолета не были этому рады. Пока люди были в этом тюбике с крыльями, их границы терпения резко менялись. Женщина с ребенком за мной была уже красной, вена пульсировала на ее недовольном лице.

– Ладно, выбора нет, – сказал я, ни к кому не обращаясь. Я подвинулся к крайнему сидению. Я опустился прямо на колено рыжего гада.

– Что ты творишь? – завопил он, пытаясь снять меня с себя, но я давил сильнее, упершись ногой в сидение перед собой, а другой – в подлокотник крайнего сидения.

Пассажиры в проходе странно на нас поглядывали, словно мы с Максимусом занимались пошлостями в одежде.

– Декс, слезь с меня, – пропыхтел Максимус мне на ухо.

– О, да, тебе ведь это нравится, – улыбался я. Я знал, что проверяю его южную чувствительность: бедняга не мог стерпеть ничего гомоэротического.

– Проблемы? – появилась стюардесса. Она едва скрывала отвращение на лице или из-за моего детского поведения, или из-за того, как мы выглядели. Или ее пучок был стянут слишком сильно и искажал черты ее лица.

– Нет, все хорошо, – сказал я, а Максимус сказал:

– Конечно, тут проблема.

– Сэр, – она хмуро посмотрела на меня. Как все изменилось. – Можно увидеть билет?

Я отдал ей свой билет, она сжала губы, читая его.

– Мистер Форей, ваше место крайнее, а не посередине. Если не слезете с колен мужчины, я заставлю вас покинуть самолет.

– Декс, займи место, – сказала Перри рядом со мной. Я взглянул на нее. Она прижималась к окну и смотрела на нас со смесью отвращения и смущения.

– Ладно, – я быстро слез с него, устроился на свое место и застегнул пояс. – Просто пытаюсь быть в команде.

Стюардесса смотрела на меня пару мгновений со злостью, а потом пошла дальше.

– Декс, ты что-то с чем-то, – сказал Максимус, выглядя потрясенно. Идеально.

– Как только Декс на твоих коленях, его не убрать, – сказал я и посмотрел на Перри. – Верно, малыш?

– Без комментариев, – сказала она и вытащила журнал. Да, веселый будет полет.

После такого начала остальной полет прошел почти без происшествий. Я обзывал Максимуса овощной лазаньей, отсылка к «Сайнфелду», которую он упустил, и я старался говорить с Перри, когда мог. Боров ни разу не покидал место, даже в туалет не уходил. Остальное время я сидел и слушал новый альбом «Slayer», ощущая сильнее связь с Перри, слушая ее любимую музыку.

Моя удача переменилась, когда мы пересели на самолет в Хоустоне. Максимус сидел чуть впереди, пока мы с Перри сидели вместе сзади. Полет был быстрым, слишком быстрым, чтобы позвать Перри в туалет, но мы успели выпить пару Кровавых Мэри в процессе. Я снова обрадовался, что лечу в Новый Орлеан, хотелось бы, чтобы мы с Перри были там туристами. Хотелось бы побывать в отпуске с женщиной. Никаких призраков и работы, только мы, выпивка и секс.

– Как ты? – спросил я у нее, самолет начал посадку. Снаружи уже было темно, город был загадкой под нами. Я не нервничал при полете, но она – да, потому что сжала мою руку с силой. Я сжал в ответ.

– Я в порядке, – сказала она. – Даже рада.

– Я тоже.

– Нервничаю.

– Боишься летать?

– Да, я в порядке, но это не лучшее занятие в мире. Но я нервничаю и насчет следующих дней… или недели… или сколько мы там будем.

Я посмотрел на нее.

– Плохое предчувствие?

Она выдавила улыбку.

– У меня и не было хорошего предчувствия перед нашими съемками. Но мне не нравится, что Максимус в это втянут. Я ему не доверяю.

– Я удивительно рад тому, что ты это сказала.

– Ты тоже ему не доверяешь, это я знаю.

Я сухо рассмеялся.

– Я никогда ему не доверял. Но, должен сказать, я переживал насчет тебя.

Она странно посмотрела на меня, самолет заурчал, выпуская шасси.

– В каком плане?

Я пожевал губу, но уже не мог скрывать правду. Я повернулся к огням за окном.

– Я знаю, что это в прошлом, но то, что вы с Максимусом… что он…

– Ты знаешь, что я даже собой не была, когда это произошло.

Верно. Она говорила так несколько раз, но все равно было больно, это не стирало произошедшего.

– Я переживаю, что у тебя могли остаться чувства к нему, – вот. Я сказал это.

Она снова сжала мою ладонь, и я не смог понять, она пыталась подбодрить меня или себя, ведь самолет коснулся земли и содрогнулся, тряхнув и нас.

– Декс, у меня нет к нему чувств. Особенно после того, что он со мной сделал. Он подставил меня, когда я сильнее всего в нем нуждалась, и я это не забуду.

– У него были свои поводы так делать, – отметил я, почему-то его защищая.

– Я все еще их не знаю. Он сказал, что пытался помочь мне, но он чуть не заточил меня в больнице. Из-за него начались проблемы с родителями, он внушил им идею с психбольницей.

Я не был в этом уверен. Я ненавидел Максимуса и часто винил его во всем. Но я знал, что родители Перри против нее, с тех пор, как впервые встретил их. Они не желали ей зла, они любили ее. Но они не понимали ее, боялись ее, и это делало их опасными.

– Думаешь, он снова сделает что-то такое? Потому что ты знаешь, что я не дам ничему с тобой произойти. Я буду с тобой, в тебе, как только смогу.

Мы выбрались из самолета довольно быстро и встретились в Максимусом у ворот. Я оглядел аэропорт, он был меньше, чем я думал, все было закрытым. Когда мы вышли к машине, я ощутил запах болота – затхлый, влажный и земной.

Максимус улыбнулся себе.

– Боже, как хорошо быть дома, – он вдыхал глубоко, на миг я почти обрадовался за него. Почти. Но не обрадовался. Я вспомнил, что мы были у него дома, и он был главным. Но я отказывался позволять его любви к этому штату затмевать мое мнение о нем.

Мы сели в машину и получили болтливого водителя, что болтал с Максимусом как со старым другом. Водитель-сенегалец перебрался в город после Катрины, его привлекли дешевые дома и дух отстраивающегося города. Максимус не возвращался в город после удара Катрины. После того, как мы поссорились в колледже, он уехал в Новый Орлеан и жил там три года, работал в баре. Это он рассказал водителю.

Нас высадили у узкой улицы во французском квартале, водитель сказал Максимусу, что некоторые районы пострадали сильнее, и он просил нас не соваться туда, будто от этого зависели наши жизни. Он сказал, что в некоторые места не ездил, даже если много платили.

Мы поблагодарили его за предупреждение, вытащили сумки из машины и осмотрелись. Мы с Перри не знали об этом месте, но тут Максимус справился неплохо. Мы остановились в старом трехэтажном доме с широким крыльцом, газовыми лампами и коваными железными балконами. Казалось, такой дом должен быть на плантации или во Франции. Я сразу понял, что город выглядел так, как я его и представлял. Я оглянулся, позади мерцали вдоль улицы фонари, яркие дома стояли рядом с барами, где мне тут же захотелось напиться, а скрытые дворики словно сошли с фильмов.

– Я словно в Диснейленде, – сказала Перри, глядя на дом с широкой детской улыбкой.

– Тебе нужно перестать вести себя так мило, – сказал я, притянув ее к себе и поцеловав в губы.

Максимус кашлянул.

– Рад, что вам нравится. Там есть кровать, завтрак с самыми вкусными оладьями в городе. Кроме кафе Дю Мондэ, если оно тут еще есть.

Я отодвинулся от Перри и посмотрел на него. Он не радовался нашим нежностям, и я задумывался, когда он начнет спрашивать, что случилось с нашими отношениями. Он явно знал, что мы теперь вместе, и, судя по блеску его глаз, ему не нравилось. Терпи, рыжий.

Его вид стал хуже, когда мы отправились регистрироваться, и я сказал бодрой женщине за стойкой с пухлым лицом, что нам нужно две комнаты, а не три.

– Ясно, – она разглядывала нас с Перри. – Я не знала, что тут остановится пара.

– Как и я, – тихо сказал Максимус.

– Простите, – я кивнул головой в его сторону, – он сделал все, не спросив у нас.

Она поправила очки.

– Да, раз бронь была в последнюю минуту, я отменю комнату без штрафа. Может, так лучше – это комната с призраками.

– С призраками? – заговорила Перри, нервничая.

Женщина улыбнулась.

– Там Джордж, местный призрак. Он дружелюбный, не переживайте.

– Дружелюбный, я уже такое слышал, – сказал я. Она странно посмотрела на меня, я не стал объясняться. Дружелюбных призраков я еще не встречал.

Наши комнаты были на третьем этаже с видом на улицу, общим балконом, соединяющим наши комнаты.

Мы с Перри бросили сумки на кровать и осмотрели причудливую комнату. Она была в стиле старой леди, будто ее украшала женщина за стойкой регистрации, но Перри понравилось. Наверное, была романтическая девушка где-то под футболкой с группами.

– Думаю, этот гад хочет приглядывать за нами, – сказал я ей.

– Я слышал, – раздался его приглушенный голос из-за стены. Отлично, еще и тонкие стены. Хотя я обрадовался, что кое-что взял.

– Что смешного? – спросила Перри.

Я убрал улыбку с лица.

– Ничего. Я просто пытался видеть плюсы. Распакуем вещи?

– Некогда, – сказал Максимус с порога. Он всюду, да?

– Ты не можешь дать нам пару минут наедине? – спросил я.

– Прости, я мешаю уединиться…

– Ты хоть извинился в этот раз.

– …но я хочу кое с кем вас познакомить, и я не знаю, пересечемся мы с ней или нет.

– С ней? У тебя контакт с женщиной? Поверить не могу.

Он указал на Перри.

– У меня была интимная связь с этой женщиной.

– Козел, – прорычал я, готовый прыгнуть на него.

– Ребята! – завопила Перри, выставив руку передо мной. – Декс, успокойся. Рыжеяйцевый, заткнись.

Я рассмеялся.

– Рыжеяйцевый. Это моя девочка!

Он ядовито улыбнулся ей.

– Эти яйца ты…

Я не успел ударить его по лицу, Перри сорвалась, ударила его по ноге ботинком. Ее жестокость удивила даже меня, и я стоял там, потрясенный и впечатленный. И, может, немного напуганный.

Максимус тоже был потрясен, застонал, потирая ногу.

– Ты с ума сошла, Перри?

Она уперла руки в бока.

– Возможно. Если скажешь еще хоть что-то о том, что было между нами, я покажу тебе, что еще я могу сделать с твоими яйцами, понял?

– Боже, – вздохнул он, выпрямляясь, – ладно, ладно. Ты не такая и леди, да?

– И никогда не была. Теперь скажи нам, что от нас хочешь, с кем мы встретимся и зачем.

Максимус посмотрел на меня, и я пожал плечами. Я не собирался мешать Перри. Эта ее внутренняя едкость вызывала у меня стояк.

– Хорошо, – сказал он, скривившись и тряхнув ногой. – Я знал девушку, с которой мы свяжемся. Хочу проверить, работает ли она еще в баре, где работал я. Он тут, на Роял-стрит.

– Я проясню, – медленно сказала она, – нам нужно с ней встретиться, но ты даже не знаешь, работает ли она в том месте. Ты с ней вообще связывался?

– Нет, с тех пор, как уехал.

Я нахмурился.

– Максимус, ты знаешь, что означает контакт? Ты должен был связаться с ней сперва.

– Да, но времени нет. И она нам не нужна, мы сможем исследовать дом сами. Просто подумал, что стоит ее вовлечь.

– Почему? – спросила Перри, отведя ногу назад, готовая ударить.

Он медленно склонил голову, обдумывая вопрос, а потом сказал:

– Она во многом похожа на вас.

– О чем ты? – с опаской спросил я.

– Она тоже видит призраков. Она… особенная.

– И как ее зовут? – спросила Перри. – Эту особенную девушку с призраками?

– Роза, – сказал он почти с печалью. – Ее зовут Роза.

На этом он развернулся и покинул комнату, пошел по лестнице вниз. Мне казалось, что Роза была ему не просто знакомой. Но это мы могли выяснить.

Я кивнул Перри.

– Хватай сумочку. Мы хотя бы пойдем в бар.

Думаю, всем нам пора выпить.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Мы добрались по бара, пройдя по Бурбон-стрит, чтобы ощутить место. Мы с Перри взяли в баре по пути два ужасно сладких коктейля и пили их, пока шли среди собирающихся толп и парней, что явно были пьяными весь день. А как иначе? Тут ведь продавали выпивку и не запрещали ее. Ко мне уже хотели вернуться недостатки.

Бар Розы был дальше от толп туристов, большое помещение с живым джазом, дешевыми напитками и отдыхающими местными жителями. Я была в раю, особенно с красавицей рядом со мной.

– Видишь ее? – спросил я у Максимуса, мы стояли на пороге и разглядывали зал. Многие сидели рядом с группой, играющей джаз, хотя некоторые играли в бильярд или сидели у одного из двух баров.

Он тряхнул головой.

– Как называется это место? – спросила Перри.

– Безымянный, – рассеянно сказал он, прошел к исполнителям джаза, проверил передние ряды их слушателей. Высокая женщина с большими грудями и кудрявыми волосами пела о печали, пока двое стариков играли легонько на барабанах и бас-гитаре.

– Ох, от этого мне хочется играть, – пробубнил я, ощущая энергию музыки в себе, питающую меня.

– У бара нет названия? – Перри все еще размышляла об этом.

Я кивнул на табличку на ближайшем столе.

– «Безымянный» – это название.

– А где твой коктейль? – спросила она, заметив мои пустые руки.

– Выпил, – я повернулся к ней. – Думаешь, они будут против, если я спою там?

Она нахмурилась.

– Не смей.

– Эй, я знаю, что тебя возбуждает мой голос.

– Декс, ты один из лучших певцов, и я хотела бы, чтобы ты спел для меня. Но не нужно прогонять ту женщину. Мы не хотим, чтобы нас выгнали отсюда, – она посмотрела на меня. – У тебя сегодня опасное настроение.

Я не мог спорить.

– Может, меня пустят за барабаны. Их музыканту лет девяносто на вид. Если он будет играть дальше, может умереть.

– Декс, – предупредила она. – Идем, выпьешь, пока он ее ищет.

– Да, выпивка мне поможет.

Мы прошли к ближайшему бару и сели. Бармена там не было, и я склонился к старику с бородой до стола и спросил:

– Если бармена нет, как нам угоститься? – я потянулся за стойку в жесте и тут столкнулся лицом к лицу с женщиной.

– Тронешь выпивку, и я прижму пистолет к твоему горлу, – сказала она, ее голос звучал мило, как она и выглядела, и это контрастировало с ее угрозой. Она была моего возраста, может, чуть младше, под тридцать, худая с широким загорелым лбом, серо-голубыми глазами и вьющимися белыми волосами, растрепавшимися на концах. Милашка.

Я улыбнулся ей и поднял руки.

– Не вижу пистолет.

– Он под баром и нацелен в твой живот.

Я склонил голову.

– Все бармены тут с паранойей?

– Сладкий, это мой бар, и я имею право испытывать паранойю.

Бородач рядом со мной фыркнул.

– Он турист, Роза, пусть хорошо проведет время, продай ему напитки по цене для туриста.

Я переглянулся с Перри. Значит, это была Роза. Так, так, так. Я радовался, что мы нашли ее раньше Максимуса.

– Вы – Роза? – спросила Перри.

– Цена для туриста? – добавил я.

– Да, я Роза, – сказала она, скрестив руки. – Вам-то что?

А она была колючей.

– О, мы тут с другом, который говорит, что знал вас. Он не был уверен, что вы еще здесь работаете, – объяснил я.

Она прищурилась.

– Работаю здесь? Теперь это мое место. Уже четыре года. Кто ваш друг?

Странно, но я не хотел говорить. И мне хотелось увидеть ее реакцию на встречу с ним, а не на услышанное имя. Она прыгнет через бар и побьет его (потому что она казалась способной на такое) или будет вести себя так, словно никогда не видела? Я не знал их историю, догадки веселили меня, особенно представлять, как его бьют.

Я хотел оглянуться и проверить, видно ли его среди толпы, но она охнула, и я понял, что она увидела его.

Ее глаза расширились, ладонь прижалась к груди, и она сказала:

– Боже мой, – я оглянулся и увидел Максимуса в центре комнаты, глядящего на нее, словно застывшего на месте. Я повернулся к Розе и увидел печаль на ее лице. Печаль и сожаление.

Ах, я не мог наслаждаться этим. Оказалось чувственнее, чем я думал.

– Макс, – прошептала она едва слышно, глядя ему в глаза. Я посмотрел на Перри рядом со мной, она вскинула брови и прижала ладонь к моему колену. Она тоже не знала, что делать, но вдруг показалось, что мы мешаем очень личному моменту в публичном месте.

Но я должен был сказать:

– О, он больше не любит, чтобы его звали Максом. Он Максимус. Да, я тоже думаю, что это нагло.

Она вдруг посмотрела на меня со странным пониманием в глазах.

– Ты Декс.

Звучало как обвинение.

– Кхм, да. Откуда ты знаешь мое имя?

– Я много слышала о его дураке-друге из колледжа, – сказала она, я не успел возразить, а она ушла и остановилась в паре футов от Максимуса, теребя пальцы.

– Сейчас я тоже вел себя как дурак? – прошептал я Перри.

Она похлопала по моему колену.

– Не знаю, я уже привыкла.

– Я тебе еще задам, – предупредил я и посмотрел на их неловкое воссоединение. К сожалению, оно не длилось долго. Максимус махнул на выход, и Роза пошла с ним на улицу.

Отлично. Теперь мы ничего не знали, бармена не было. Я посмотрел на бородача.

– Что теперь?

Он покачал головой и пил пиво. К счастью, Роза и Макс не долго были на улице. Он вернулся и сел рядом с Перри, а Роза встала за стойкой и сделала нам три крепких мятных джулепа.

– Не забудь про цены для туристов, – сказал бородач.

Она кивнула в мою сторону.

– К сожалению, это друзья старого друга, так что не туристы.

– Ура, – сказал я. – Мы все вместе.

– Но вы позеленеете, если будете и дальше пить эти гранатовые коктейли, – сказала она, глядя на пустой стакан допитого коктейля Перри. – Итак, Макс… прости, Максимус.

– Для тебя Макс, милая, – сказал он.

Она напряженно улыбнулась, без уверенности, ведя себя не так, как до этого.

– Макс. Ты рассказал им о моей, кхм, способности?

Я посмотрел на бородача, ведь обычно разговоры о способностях и прочем на публике не вели к добру. Но он бесстрастно пил пиво.

– Не переживай, он меня не слышит, – сказала она. Я посмотрел на нее. Она наливала себе напиток.

– Не могу… – начал я.

– Да. Я рассказал им, – вмешался Максимус. – Я сказал им, что ты как они.

Она настороженно посмотрела на нас с Перри.

– Да? Тоже видите загробную жизнь?

Я посмотрел на бородача и взглянул на нее, передавая глазами «не говори об этом вот так», но она снова сказала:

– Он правда меня не слышит сейчас. У вас ведь тоже разные способности?

– В общем, – Максимус повысил голос, не дав мне ответить, – они понимают. Потому мы здесь. Мы хотим исследовать дом в Десайр Арея. Нам нужен четкий эпизод, и эти двое смогут найти то, что упускали другие команды.

Она вздохнула и допила свой напиток. Пара появилась в конце стола, помахала ей, но она игнорировала их.

– Полагаю, я могу вам с этим помочь. Но если вам нужно что-то очень интересное, поговорите с Мамбо Мэрис.

– Моя Мамбо? – спросил он. – Зачем? Я даже не думал, что она еще жива.

– Жива, но болеет. Но что-то странное недавно происходило с толпой вуду, так что лучше с ней поговорить.

– Что происходит? – спросил он.

– Что за Мамбо? – спросил я. Разум вспомнил жевательные фруктовые конфеты из детства. И мне вдруг захотелось такую.

Роза обратилась сперва ко мне:

– Мамбо – жрица вуду. и я не знаю, что происходит, но были слухи о, кхм, зомби в девятом районе и округе.

Я подавился мятным листочком, и Перри стучала по моей спине, пока я не перестал кашлять, а потом сказал то, что хотел:

– Зомби? Их не бывает.

– Технически, нет и призраков, – возразила Роза, – но мы с вами знаем, что это не так.

Я посмотрел на Максимуса.

– Зомби? Серьезно?

Он пожал плечами.

– Все возможно. Но не так, как ты думаешь. И доказательств запечатлено очень мало.

Роза кивнула.

– Он прав. Это не голливудская версия. Это люди, они не мертвы. Их просто похоронили заживо, выудили из могилы и дали лекарства, разрушающие разум.

Я посмотрел на напиток, чтобы не подавиться еще одним листочком.

– О, звучит так просто.

– Это тут происходит? Люди видят зомби? И что зомби делают? – спросила Перри, склонившись и явно заинтересовавшись.

Роза склонилась к нам, локти уперлись в стойку. Пара в конце сдалась и ушла к бармену ближе к группе, играющей джаз.

– Все это слухи, конечно. Но говорили, что лучше не ходить в Трем. На людей нападали ночью и при свете дня.

– Но так случается постоянно, – сказал Максимус.

– Да. Но обычно люди не пытаются съесть друг друга. И люди сообщали, что на них нападали те, кто точно был мертв, хотя это не удивительно, да?

Максимус пожал плечами.

– Дети из гетто голодают.

Она покачала головой.

– Так все говорят. Но я слышала, что нападение было не меньше двадцати.

– Двадцать? – спросил я. – Почему этого нет в новостях?

– Потому что президенту Бушу плевать на чернокожих, – заявила она и подняла руку. – Да, в офисе Обама, но это ничего здесь толком не поменяло. Многие зоны, особенно после Катрины, стали похожими на Дикий Запад сильнее обычного. Там сложно выжить. И что с того, что напали на двадцать чернокожих? Будто кто-то собирается что-нибудь делать. Даже если это будет эпидемией, пока это не касается белых, никто не и взглянет. Это печально.

– А какое тебе дело? – спросил я.

Она поджала губы, убрала прядь волос за ухо.

– Это не правильно. Все это. Кто-то управляет теми людьми и заставляет так делать. Это ужасно, гадко, и если мы это не прекратим, станет только хуже.

– Если не прекратим? – повторил Максимус, вскинув рыжие брови. – Милая, мы приехали снять что-то интересное. Мы не приехали убивать зомби.

– Подтверждаю, – сказал я. – У меня даже нет арбалета, и мне нужно отработать приемы.

Она закатила глаза и посерьезнела.

– Мы… я… не будем убивать их. Это все еще люди. Я хочу остановить того, кто это делает.

– Но Новый Орлеан полон этих вуду-людей, да? Откуда начинать? – спросила Перри.

Роза покачала головой.

– Многие тут практикуют вуду, но вуду – духовность. Поклонение хорошему. Тех, кто использует вуду для зла, мало. Для этого нужно быть Бокором, быть в обоих мирах, – она посмотрела нам в глаза и вздохнула. – Вернитесь сюда завтра в полдень, я отведу вас к Мамбо. Она нам поможет.

«Поможет тебе», – подумал я.

Максимус, похоже, думал об этом же, потому что сказал:

– И с домом с призраками. Мы из-за него здесь, Роза.

Он сказал так, словно она уже не так поняла, и она чуть вздрогнула от его слов. Но постучала по столу.

– И с этим я помогу. Мне нужно идти.

А потом она ушла, пропала в задней комнате.

Я посмотрел на бородача, который смотрел в пустоту перед собой. Я ткнул его руку.

– Слышали это?

Я ожидал, что он назовет нас психами, но он сказал:

– Что, прости? Я задремал.

Он был растерян. Я улыбнулся ему.

– Ничего. Я просто спрашивал, можете ли вы посоветовать еще какой-нибудь бар здесь.

Он улыбнулся, радуясь, что поможет или избавится от нас, и сказал, что есть дальше по улице место под названием «Спикизи». Максимус знал, где это, и отвел нас. Это место было меньше, чем «Безымянный» Розы. Мы устроились в темном углу, заказали напитки, немного жареных устриц и гамбо (лучший в городе, как они сказали) и принялись говорить и пить.

Я осушил стакан залпом и опустил на стол, пока все во мне пылало.

– О-о-о-ох! Хоть расслабиться можно, – я вытер рот и посмотрел в глаза Максимусу, его лицо было смутным во тьме бара. – Думаю, тебе нужно объясниться, дружок.

– Да, – согласилась Перри рядом со мной. – Что случилось между вами с Розой?

– Ничего.

Я фыркнул.

– Ага, типа вы не зажимались, как кролики.

Он склонил голову.

– А вы как раз это и делаете?

– Это тут при чем? – едко спросила Перри.

Он тряхнул плечом.

– Давно у вас это?

– Не твое дело, – сказала Перри.