Текст книги "Игра в дружбу (СИ)"
Автор книги: Карина Фант
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Глава тринадцатая
– Паспорт, кошелек, телефон, документы… наушники. Милка, где мои наушники?!
– Кать, они у тебя в кармане лежат, успокойся.
Катька лезет в карман пальто и с облегченным вздохом достает белый узел проводов, ей же минуту назад туда и подкинутый. На зеркальном полу аэропорта пляшут причудливые солнечные лучи, вокруг гомон, топот и запах перемен. Катька ждет отлета с волнительным предвкушением, я – с легкой грустью, старательно спрятанной за натянутой улыбкой. Не хочется отпускать ее на целый месяц.
– Блин, ну где они? Скоро уже отлет! – вновь поворачиваясь в сторону дверей в терминал, сетует подруга.
Словно по мановению волшебной палочки, в следующую секунду из-за угла показываются несущиеся на всех парах и ловко преодолевающие препятствия в виде колеи чемоданов и сумок тетя Света, дядя Коля и Степа. Если кратко – катькины родичи и младший брат. Подруга вскакивает с места и с незамысловатым «уи-и-и!» открывает им объятия. Первой под раздачу попадает мама, затем – отец и четырнадцатилетний братец. С умиление наблюдаю эту картину, вдруг понимая, что жутко соскучилась по своей семье. Нужно будет их как-нибудь обязательно навестить…
– Здравствуйте, теть Свет, дядь Коль! Привет, Степа! – вставляю между делом с широкой улыбкой.
– Ой, здравствуй, Эмиличка! – взмахивает руками матерь семейства и утягивает меня в свои теплые объятия.
Все-таки классные у Катьки родители: веселые, красивые, любящие, а еще какие-то по-домашнему уютные. Дядя Коля по-отечески хлопает меня по плечу, а Степан только головой кивает и бурчит на Катьку за то, что та растрепала его волосы.
– Катенька, бабушка тебе в дорогу твой любимый вишневый пирог испекла! – радостно сообщает тётя Света, демонстрируя завернутую в пакет картонную коробку.
– Ма, ну куда я его дену? – недовольно тянет Катя.
– Как куда? – негодует она. – Угостишь там всех, познакомишься! С пустыми руками что ли ехать в другую-то страну?
– Лучше Милке отдай, я уже вещи все сдала!
– Теть Свет, я не против!
– Ребенок, а где остальные твои друзья? Вас же целая армия была, – оглядывается по сторонам дядя Коля.
– Не была, а есть! Мы заранее меня проводили, вчера еще, чтобы тут табуном не стоять. И вообще, у меня отлёт с минуты на минуту, – будто в подтверждении ее слов диспетчер просит всех пройти на посадку. Катька едва не белеет то ли от испуга, то ли от счастья. – Слышали?!
Мы снова все целуемся-обнимаемся, провожая взволнованную Катьку.
– Без меня много не гуляй, поняла? – приказывает она.
– Слушаюсь, командир, – улыбаюсь в ответ и крепко прижимаю ее к груди.
– Ну, все. Я пошла!
– Обязательно позвони как прилетишь! И убедись, что встречают тебя правильные люди! И отправь мне их фотографию на всякий случай!
– Конечно, мам! Пока!
Напоследок Катя посылает нам всем воздушный поцелуй и бодро шагает с остальными людьми. Едва сдерживая слезы, тетя Света до последнего машет ей рукой, а потом ее же, руку, прикладывает к груди и тяжело вздыхает. Дядя Коля приобнимает ее за плечи. Спустя примерно полчаса мы наблюдаем за тем, как едет, разгоняясь, ярко-салатовый самолет и взлетает в небо. Туда, где французские круассаны и Эйфелева башня.
Родители Кати любезно подвозят меня до дома. Прощаюсь с ними и, открыв дверь домофона, медленно поднимаюсь на третий этаж. Зайдя внутрь, отношу пирог на кухню и осматриваю нашу однушку другим взглядом. Нежно-голубого цвета диван теперь кажется слишком большим для меня одной, белый стол у окна – каким-то непривычно пустым без катькиной техники. В ванной только одна щетка, полка с кремами опустела почти наполовину. А вот в шкафу, напротив, ее вещей почти не убавилось (это Катя объяснила тем, что лучше она привезёт кучу новых шмоток, чем поедет туда с кучей старых), но и это почему-то кажется неправильным.
Чтобы как-то занять время до работы, решаю приготовить ужин. Нарезаю овощи и, присыпав их специями и наполовину залив водой, помещаю в духовку. Хочется ещё и убраться, но решаю не шутить с судьбой и доверяюсь суеверию – уберусь, когда Катька долетит.
Телефон пиликает новым оповещением. Улыбаюсь. Вспомнишь, как говорится... А, нет, вовсе это не солнышко. С удивлением смотрю на новую заявку в друзья от пользователя Лика Киреева. Секунду колеблюсь, но всё-таки принимаю ее и через пару минут получаю сообщение.
«Привет :)»
Перед глазами сразу всплывает ее улыбающееся лицо с большущими глазами. Невольно морщусь и пишу ответ:
«Привет»
Пока три точки под именем по очереди мигают, намекая на печатающееся сообщение, решаю пролистать фотографии Лики. Их мало, но все профессиональные, из студий или красивых локаций. Неужели, модель? Хотя, не похожа – скорее, просто любительница.
«Как дела? Катя уже улетела во Францию?»
Боже, к чему это пустословие? Раздраженно выдыхаю и печатаю:
«Все хорошо. Да, улетела. Ты что-то хотела?»
Понимаю, что сообщение выглядит грубо, только когда отправляю его. Снова становится стыдно за свою несдержанность. В жизни я обычно не такая.
«Да… Не знаю даже, как попросить тебя об этом! На этой неделе у нас с Русланом два месяца отношений, а я совсем не знаю, что ему подарить… Понимаю, звучит глупо! Но в первый месяц я вообще ничего не подарила, по неопытности наверное, а он постарался очень, и теперь мне немного стыдно(( Может, сможешь как-нибудь помочь? Если не сложно? Вы ведь с ним очень близкие друзья, наверняка, у тебя могут быть какие-то идеи»
В немом шоке вчитываюсь в присланный текст. Последнее, чего я хочу – лезть в их отношения. У меня нет стимула помешать их «любви». И, тем более, у меня нет стимула эту любовь хоть как-то поддерживать.
Мне, правда, не хочется обижать эту девочку, но ничего хорошего из нашего дуэта не выйдет. По крайней мере, для меня.
«Извини, но у меня нет никаких идей»
Добавляю грустный смайлик и выхожу из сети.
***
Все окно испещрено кривыми дорожками стихающего дождя. Задумчиво прослеживаю за одной из стекающих вниз капель и, повернувшись обратно к настольному зеркалу, докрашиваю губы темной помадой. С момента отлета Катьки прошло всего два дня, но даже за такой короткий промежуток я успеваю прочувствовать на себе все прелести скуки и одиночества. Все это время я старательно придумывала, чем себя занять. Для человека, в принципе не привыкшего быть фактически одному такое долгое время, это было сложно. Нет, не так – это было чертовски сложно. Как назло, у всех потенциальных претендентов на совместное времяпровождение вечно образовывались неотложные дела, все скачанные фильмы казались ужасно глупыми и неинтересными, а походы в универ лишь усиливали и без того обострившееся чувство подкрадывающейся депрессии. Не спасали даже звонки от Катьки. Поэтому на третий день я решаю схватить ситуацию за причинное место и навестить одного из своих заядлых друзей сама.
Перед выходом придирчиво осматриваю свой образ в зеркале и остаюсь довольна. Новенькая полупрозрачная блуза и обтягивающие коричневые джинсы вкупе с ярким макияжем выглядит очень кстати. Смотрю на часы – половина одиннадцатого – и вызываю такси. Погодка, конечно, не летная, но проводить в одиночестве третью ночь подряд я отчаянно не хочу. Тем более, если эта ночь субботняя.
Такси тормозит прямо напротив входа. Удивляюсь – несмотря на мелко накрапывающий, но перестающий от этого быть по-осеннему неприятным дождь, очередь у двери со светящейся зеленым неоном табличкой «BBL» выстроилась приличная. Хорошо, что у меня есть некоторые привилегии. Игнорируя топчущихся на месте людей, быстрым шагом подхожу к громиле у входа и говорю с приветливой улыбкой:
– Привет! Я от Левана.
Фейсер скептически осматривает меня сверху-вниз и отворачивается обратно к парню в очереди, прося у того паспорт. Оторопело моргаю. Насколько я знаю, мы уже встречались на открытии, но он меня, видимо, не запомнил.
– Девушка, очередь начинается там. Шуруйте туда или о клубе сегодня можете забыть, – грубо припечатывает меня мужчина, пропуская человека внутрь, пока я судорожно пытаюсь подобрать нужные слова.
Устроила, блин, сюрприз...
– Я от Левана, – повторяю с расстановкой, начиная потихоньку закипать. – Мы друзья! Могу фотку показать!
– Знаешь, сколько таких, как ты, до меня до%№&тся каждый вечер? – не уступает мне в раздражении фейсер.
С ума сойти! Сердито свожу брови к переносице, чувствуя на себе взгляды людей из очереди, и показательно достаю телефон.
– Долго будешь тут стоять? Или помочь отойти? – вновь обращается ко мне мужчина, грозно наклонившись вперед.
Молча набираю номер Левана и, на всякий случай сделав шаг назад, жду ответа. Сердце в груди радостно подпрыгивает, стоит ему, наконец, снять трубку.
– Привет! Я тут решила в гости наведаться, – широко улыбаясь, громко оповещаю я. Фейсер недоверчиво косится в мою сторону. – Пропустишь?
Леван просит подождать и скидывает. Я довольно улыбаюсь и складываю руки на груди. Мужчина напрягается. Буквально через полминуты в дверях показывается виновник торжества и, улыбаясь мне, хлопает фейсера по плечу.
– Павел, это свои.
Леван протягивает мне руку, помогая перешагнуть высокий порог (своеобразный тест на трезвость), и прижимает к своему боку. Надо было видеть лицо Павла и тех ребят из толпы, что секунду назад смотрели на меня как на полную неудачницу! Довольно скалюсь и шагаю за другом внутрь клуба. Леван по-джентельменски помогает снять мне верхнюю одежду и говорит:
– Извини, что так вышло. Если бы ты предупредила, без проблем бы впустили!
– Забей, – весело фыркаю. – Твое эффектное появление того стоило.
– Ну, как скажешь. Пойдем в ВИПку? У меня как раз гости.
Такого поворота я не ожидала. Ну, ладно, так даже интересней.
– А ты неплохо раскрутился! – громко замечаю, пока Леван ведет меня в сторону ВИП-зоны.
Народу здесь полно, хотя открылось заведение не больше получаса назад. Уровень! Друг улыбается и кивает. Впереди виднеется отгороженная от танцпола зона, где мы сидели в прошлый раз, но Леван вдруг заворачивает в незамеченный мною ранее коридор.
– А мы разве не туда должны были пойти? – махнув рукой, недоуменно интересуюсь я.
– Это так, фигня, – улыбается он. – Настоящую ВИП-зону только неделю назад достроили.
Удивлённо поднимаю брови и иду с ним к лестнице, ведущей вверх. У подножия стоит очередной фейс. Без проблем проходим мимо (мужчина вежливо кивает, будто Леван не выходил оттуда минуту назад) и поднимаемся на следующий этаж, точнее, на широкий балкон, расположенный прямо над столами «старой» ВИПки. Здесь неожиданно тихо, только играет какая-то ненавязчивая музыка.
– Не знала, что здесь есть такое.
– Снаружи стёкол не видно, поэтому мало кто знает о наличии этого места, – негромко объясняет мне Леван.
– Ого.
Столов здесь немного, всего пять, и все расположены достаточно далеко друг от друга. Мы идём к самому дальнему, где переговариваются несколько незнакомых мне парней. На балконе, вообще, из девушек только я и редкие официантки. Становится немного неловко. Ну, ладно, долго засиживаться я не собираюсь – поздороваюсь для приличия и пойду танцевать.
Леван усаживает меня на пустой диван и садится рядом, тут же представляя:
– Знакомьтесь, моя подруга Эмилия.
Четверо парней с интересом рассматривают меня и по очереди называют имена. Дамир, Влад, Арсен и…
– Антон, – протягивает мне руку мужчина напротив.
Антон.
Словно в прострации протягиваю ладонь и получаю в ответ хищную улыбку – по-другому его оскал и не назовешь. Ой, кажется, мне перехотелось танцевать… Кажется, мне, вообще, перехотелось двигаться.
– Очень приятно, – выдавливаю и растягиваю губы.
В голове настоящий мысленный вихрь. Что здесь, ради всего святого, забыл сам Антон Степанов?! Неужели, Леван не знает, что он – владелец соседнего клуба? Хотя, конечно, знает, о чем я вообще… Но тогда все становится еще запутанней.
– Мы нигде раньше не виделись? – вдруг спрашивает Степанов.
По спине пробегает холодок. В первую нашу встречу в клубе он даже мельком не взглянул в мою сторону, а тогда, возле дома, просто не мог знать, что я слежу за ними из машины. Значит, моего лица он точно нигде видеть не мог.
– Вряд ли, – сдавленно усмехаюсь я, заправляя за ухо прядь волос.
Как ни стараюсь, не могу долго на него не смотреть – взгляд то и дело возвращается к Степанову. Он одет в белоснежную рубашку, расстегнутую на две верхние пуговицы, и черный костюм, но почему-то такая ординарная, казалось бы, одежда выглядит на нем подчеркнуто-дорого и даже немного развязно, что странно, в хорошем смысле этого слова. Русые волосы уложены в модную прическу, на левом запястье дорогие часы. Весь его образ кричит пафосом и высокомерием, но это снова лишь подогревает интерес. Теряюсь в своих чувствах. Наверняка, я так реагирую на него, потому что хотя бы примерно знаю, кого он из себя представляет. А девочкам всегда нравились плохие парни, как бы глупо это ни звучало.
По ходу дела узнаю, что Влад – управляющий «BBL», а Арсен – главный администратор. Дамир пришел вместе с Антоном, которого Леван, в свою очередь, назвал «конкурент-партнером». Интересная интерпретация их отношений.
– Нам невыгодно соперничать, когда других конкурентов в округе навалом, – объясняет Степанов, лениво перекатывая по дну стакана виски. – Поэтому мы придерживаемся другой концепции: поочередно устраиваем аншлаги, чтобы народ не расслаблялся и не искал другие злачные места.
– Как это? – не совсем понимаю я.
Этот Антон – словно большой хищный кот, прячущий осторожность и контроль-за-всем-вокруг за показным безразличием.
– Один день – свободный вход у меня, другой – час бесплатного алкоголя для девушек здесь. Народ тянется туда, где выгодней.
Ни за что бы не поверила, что эта «крупная акула», как назвал Степанова Макс, согласился бы на подобное. Неужели, у него не хватило бы опыта и средств отбить клиентов у конкурента? Да и еще и такого зеленого? Но его тон говорит об обратном – вопреки всему, они сотрудничают. Вопрос один: почему?
Он и срывается с моих губ.
– Что почему? – переспрашивает Антон, сощурив на меня глаза.
– Вы работаете вместе.
– Партнеры в нашем деле тоже нужны, – жмет плечами он.
Но не на одной же улице! Или я чего-то в этом деле совсем не понимаю. Леван незаметно пинает меня под столом, и дальше развивать эту тему я больше не рвусь.
Только спустя сорок минут я все-таки вырываюсь на танцпол, но настроение совсем не танцевальное. Количество вопросов в моей голове с каждым днем растет в геометрической прогрессии, и это неприятно раздражает. Где то время, когда я беспокоилась только о том, как лучше преподнести своим ученикам новый материал? Или как привлечь внимание Руслана. Да уж, были времена… Пробравшись к бару, заказываю безалкогольный коктейль и показываю карточку Левана. Бармен понимающе кивает и не требует с меня оплаты. Хорошо, однако, иметь такого друга.
Медленно тяну прохладный сладко-кислый напиток и впитываю в себя клубную энергетику. Теперь это делать проще и даже как-то… приятней. Вдруг краем глаза замечаю, как из ВИП-зоны выходит Антон с Леваном, за ними плетется друг Степанова, Дамир. А они, видимо, не любители подолгу засиживаться друг у друга в гостях. Через пару минут хозяин клуба возвращается обратно, скрывшись в темноте коридора. Спешу за ним.
– Леван! Постой, – окрикиваю друга, нагнав того только наверху.
Он оборачивается и вопросительно изгибает брови.
– Мы сможем недолго поговорить?
– Хорошо. Пойдем в мой кабинет.
Он находится там же, но чуть дальше ВИП-зоны. Напротив вижу еще одну дверь с табличкой «Администрация». Леван отпирает кабинет ключом и пропускает меня внутрь, тут же включая свет.
– Вау! Ты прям большой босс.
Осматриваю массивный рабочий стол с креслом, белый кожаный диван у стены, стеллаж с книгами и документами и несколько абстрактных картин по всему периметру. Здесь даже аквариум с рыбками есть. Обалдеть. Вообще, ведь интерьер кабинета выполнен очень лаконично, со вкусом. И цвета приятные: шоколадный, молочный и темно-зеленый. Сажусь на диван и жду, пока Леван устало плюхнется рядом, откинувшись головой на спинку и прикрывая глаза.
– Трудный вечер?
– Типа того, – кратко бросает он. – О чем хотела поговорить?
– О Степанове, – говорю прямо, пока не успела передумать. – Ты ведь в курсе, что Макс с ним знаком?
Леван настороженно косится в мою сторону.
– В курсе. Это он нас, вообще-то, свел.
Оу.
– Да? – теряюсь. – А зачем?
– Как зачем? – фыркает Леван. – Чтобы этот Степанов не загрыз меня раньше времени.
И в этом ответе столько неприкрытого отчаяния, раздражения и усталости, что мне становится не по себе. Облизываю губы, осторожно вглядываясь в напряженное лицо друга. Он не смотрит на меня, сидит с вновь закрытыми глазами и играет желваками на скулах. Чувствую, зря я затронула эту тему, но пути назад нет.
– Макс что, попросил его сотрудничать с тобой?
Леван молчит, но что-то мне подсказывает, ответ – да. Стоп. Как, вообще, Максим мог попросить Степанова что-то делать? Они ведь даже не приятели! Только работают вместе, передавая наркотики из рук в руки… Или нет?
– Ничего не понимаю, – озвучиваю свои мысли.
– Тебе и не нужно, – бурчит Леван.
– И что ты планируешь делать дальше? – спрашиваю спустя несколько секунд молчания. Тяжелого, давящего молчания. – Что, если он решит кинуть тебя, а ты…
– Эмилия, – резко прерывает меня друг. – Давай без этих «что если»?
Послушно замолкаю, поджав губы. Немного остыв, Леван продолжает через какое-то время:
– В худшем случае, надеюсь, мне хватит набранного опыта, чтобы удержать бизнес в руках. А пока же я воспринимаю его как своего наставника, – Леван натурально кривится на последнем слове и поднимается, шагая к столу.
Понимаю его – он всегда привык быть лучшим, а тут вдруг раз… И купленная на эмоциях игрушка оказывается слишком сложна в управлении. А еще у кого-то играть в нее получается намного лучше.
– Извини, у меня работы навалом… Можешь здесь посидеть, если хочешь. Отвлекать не будешь.
– Да нет, я пойду, – говорю поспешно и поднимаюсь на ноги. – Спасибо за вечер и… вот, твоя карточка. Ты звони или пиши, ладно? Если захочется поговорить.
Леван внимательно смотрит на меня и вдруг улыбается. Тепло и как-то по-приятному благодарно.
– Конечно. А ты заходи почаще и ребят с собой бери. Только предупреждайте меня, ладно?
Весело улыбаюсь и киваю.
– Пока, лева-колева! – дразню его старым «погонялом», за что тут же получаю уничтожающий взгляд и со смехом выбегаю в коридор.
– Коза! – доносится мне в спину.
Неожиданный фейсер, выходящий из ВИП-зоны, смеривает меня удивленным взглядом и молча спускается вниз по лестнице. Я за ним.
– Запомните мое лицо, – нравоучительно говорю мужчине. – Я тут любимый гость.
И, подмигнув, выхожу на танцпол. Оттуда – прямиком в гардероб и на улицу, вдыхая пропитанный влагой воздух. Очередь у входа поредела, Павел выглядит уставшим, но таким же суровым. Провожает меня долгим взглядом и – о, чудо! – кивает в знак прощания.
Тяжелые мысли наваливаются на меня только по прибытии домой. Лежа в постели и смотря в потолок, я раз за разом прокручиваю разговор с Антоном и Леваном, его слова о Максиме. Если сравнивать версию Левана и версии (а их было несколько) Макса, получается какая-то белиберда.
Я отчаянно не хочу рыться глубже в эту яму, но она засасывает меня в себя, словно зыбучие пески. Чем больше сопротивляешься, тем быстрее оказываешься на самом дне. А, значит, выбора у меня просто нет.
Глава четырнадцатая
Герман ловит на себе плотоядный взгляд очередной прошедшей мимо девушки и кривит губы в соблазнительной улыбке. Щипаю его за ладонь и говорю с недовольным смехом:
– Прекрати! Это выглядит так, будто ты строишь глазки другим девушкам, когда у тебя под боком сидит своя. Я даже чувствую себя чуточку жалкой.
– Но мы же не встречаемся, – выдает аргумент он, забрасывая в рот картошку фри.
– Но они же об этом не знают!
В воскресенье я вдруг вспомнила про обещанный Германом обед за починку своего ноутбука и не преминула воспользоваться шансом немного прогуляться. Правда, этот гаденыш вместо нормального заведения привел меня в Макдональдс, да и еще в торговом центре, где в выходной день не протолкнуться. Но мне было откровенно все равно, куда идти. Лишь бы не одной.
– Как там Катюха? Не пишет?
– Лучше бы не писала, – усмехаюсь. – Постоянно шлет мне фотки, рассказывает обо всем подряд. Влог даже один успела выпустить.
– Надо будет глянуть, – кивает Герман. – А у тебя как дела?
– Вроде по-старому, – отвечаю на автомате и вдруг осекаюсь. Ни черта у меня не по-старому. – Слушай, а ты знаешь Антона Степанова?
Спрашиваю и еле сдерживаюсь от того, чтобы втянуть голову в плечи. И кто меня за язык тянул?! Друг задумчиво тянет через трубочку колу и, поставив стакан на стол, говорит:
– Нет, не знаю. А должен?
– Да не должен, просто… забей.
Чувствую на себе недоуменный взгляд Германа, чрезмерно заинтересованно распаковывая свой бургер. Жадно откусываю и говорю с набитым ртом, мастерски переводя тему:
– Расскажи лучше про вчерашнюю съемку для журнала.
Герман успевает лишь многозначительно раскрыть рот, как вдруг мне на плечи плюхаются чьи-то руки и легонько сжимают кожу через ткань свитера. Едва не давлюсь не пережеванным куском и резко оборачиваюсь, натыкаясь на смеющиеся глаза Руслана. Аппетит как рукой снимает. Особенно после того, как из-за его спины выглядывает светящаяся Лика.
– Привет! – говорит она, переводя взгляд с меня на Германа и обратно. – Мы не вовремя, да?
Не знаю, на что она намекает – на мой набитый рот или застывшего на полуслове Германа, но смех Руслана расставляет все на свои места:
– Приятного аппетита, Эми!
Че-е-ерт.
Неловко мычу что-то в ответ и пережевываю проклятый бургер, уставившись на натертую поверхность стола. Возвращаюсь к разговору, только с трудом проглотив все и запив газировкой.
– …А вы какими судьбами?
– Да вот, в кино решили сходить, отметить два месяца отношений.
– О, поздравляю, не знал, – уважительно кивает Герман. – Может, присядете? А то прям над душой нависли, честное слово.
Мысленно чертыхаюсь. Спасибо, друг.
– Да мы пойдем уже, – к счастью, отнекивается Рус и берет глазеющую на меня Лику за руку. – Фильм скоро начнется.
Та многозначительно подтягивает его ладонь вверх, заправляя волосы за ухо, и странно мне улыбается. Сразу понимаю ее намек – на запястье Руслана блестит массивный серебряный браслет. Натянуто улыбаюсь кончиками губ.
Да, каюсь, идея была моя – Лика оказалась настоящей занозой в причинном месте, для которой не очень-то туманные намеки были пустым, недосягаемым звуком. Либо, что более вероятно, она просто игнорировала их, решив тем самым вывести меня из себя. Так вот, когда число невероятно абсурдных предложенных ей подарков перевалило за границу моего терпения, я написала несколько вариантов, которые Руслан бы точно оценил. Хотя, наверняка, он оценил бы любой подарок, подаренный Ликой.
– Пока, ребят, – говорит она и машет нам рукой.
Коротко с ними попрощавшись, я вновь остаюсь с Германом наедине. Если не считать болтающихся повсюду людей, конечно. Переглядываюсь с ним, почему-то не зная, с чего продолжить разговор.
– Чего так смотришь? У тебя на подбородке соус, – мгновенно переключившись с темы на тему, выдает он.
– Блин, – бурчу, поспешно хватаю салфетку. – Что-то я уже есть перехотела. Может, тоже в кино сходим?
– И проследим за нашими голубками? – Герман играет бровями.
– Лучше по магазинам, – заключаю и поднимаюсь с места, хватая с плечиков стула куртку. – У тебя ведь есть на это время?
– Пару часиков тебе я посвятить могу, – зевая, потягивается друг и встает следом. Закидывает мне на плечи руку. – Только теперь платишь ты, договорились?
– Размечтался, – фыркаю я.
Горестно вздохнув, Герман качает головой и тянет меня в сторону ближайшего магазина одежды. Так слоняемся мы около часа. После он довозит меня до подъезда, а при предложении зайти на чай забавно округляет глаза.
– Эми, дорогая, ты что, ко мне клеишься?
– А ты против? – невинно хлопаю глазками.
Герман проходит по мне оценивающим взглядом и морщится. Хлопаю его по плечу, хохоча.
– Мне просто скучно одной!
– Звучит, как оправдание.
– Это и есть оправдание. Мы ведь можем и твою вчерашнюю съемку обсудить… А?
Смотрю на него щенячьим взглядом.
– А ты жестокая, – щурится он. – Сейчас у меня дела. Могу вечером заглянуть, идет?
– Идет! – радостно улыбаюсь. – Тогда спишемся?
Герман кивает, и я выпрыгиваю на улицу. Дома решаю приготовить к его приходу шарлотку и скачать какую-нибудь комедию, а в оставшееся время расписываю программу на неделю по репетиторству. Как-то незаметно толстая стрелка часов переваливают за восьмерку. Вечер, конечно, понятие растяжимое, но я не выдерживаю и сама пишу Герману. Он не отвечает около двадцати минут, а потом пишет:
«Еще не освободился. Возможно, придется перенести встречу на другой день, Эм»
Расстраиваюсь. Вечером одиночество ощущается ярче всего, а тут еще и такая подстава. Может, Скворцова позвать, честное слово? Помнится, он мне задолжал желание, а я вот возьму и велю ему провести у меня ночь. Ладно, лучше просто вечер… Да, блин, не буду я его к себе звать! Глупость какая.
Около десяти вечера Герман сообщает, что не придет. Обломщик. Жутко обижаюсь на него и отправляю фотографию остывшей шарлотки. Пусть слюной подавится! Чтобы хоть как-то порадовать себя, набираю полную ванну с пеной и валяюсь в ней целый час, во всю глотку напевая песни Бейонсе. Потом, переодевшись в новую кружевную пижаму, купленную сегодня с Германом, укладываюсь на диван вместе с книжкой. В принципе, проводить вечер одной не так уж и плохо. Просто нужно знать, как это правильно делать!
Глаза начинают понемногу слипаться. Сладко зевнув, откладываю книгу в сторону и укладываюсь поудобней. Отдохнувшее тело приятно расслабляется под мягким одеялом. Успеваю почти уснуть, как вдруг вздрагиваю от неожиданной трели дверного звонка. А это еще кто такой? Благоразумно решаю притвориться, что ничего не слышала, но трель повторяется снова. Странно, ночных гостей я точно не жду. Аккуратно поднимаюсь и на цыпочках подхожу к входной двери. От страха сердце стучит где-то в глотке. Задержав дыхание, заглядываю в глазок и не вижу ничего, кроме темноты. Блин, точно, лампочка ведь на днях перегорела! Слышу какие-то неясные голоса, а потом едва не взвизгиваю от громкого стука. Мамочки!
– Эмилия, открой, это я, Макс! – вдруг раздается из подъезда.
Сглатываю, в панике всматриваясь в поверхность двери, и понимаю – да, голос точно его! Но зачем… Ай, нет времени думать!
Я успеваю открыть дверь прежде, чем в нее снова начинают дубасить, и в ужасе смотрю на Максима. И Степанова, прижимающего его к себе боком. Не успеваю ничего сообразить, как последний отпихивает меня в сторону и вваливается в квартиру.
– Что вы… – испуганно оборачиваюсь, и прослеживая взглядом за тем, как они скрываются в комнате. Рука машинально захлопывает дверь.
Забыв, как дышать, иду следом, вдруг наступив босой ногой на что-то мокрое. Поднимаю ступлю, всматриваясь в темные разводы на коже. В темноте трудно различить цвет, но догадка мгновенно стреляет в виски – кажется, это кровь.
По телу пробегает волна дрожи и скапливается где-то на загривке. Сжимаю похолодевшие пальцы и осторожно подхожу к двери в комнату. Степанов широким жестом сдирает постельное белье и кидает его куда-то в сторону, а потом помогает шатающемуся на ногах Максиму сесть.
– Есть какая-нибудь клеенка? Я сейчас весь диван запачкаю, – обращается ко мне Макс, слабо улыбаясь бледными губами.
От полнейшего шока смысл его вопроса доходит на сразу – взгляд цепляется за измазанную в крови ладонь, прижимающуюся к плечу.
– К черту клеенку. Неси мокрое полотенце, медицинскую иглу и нити. Можно леску. Есть? – быстро спрашивает Степанов.
– М-медицинской нет, – отвечаю, силой заставляя себя понять его просьбу. – Обычная игла подойдёт? А леска вроде где-то была…
– Тащи, – кивает Антон. – Где аптечка?
Киваю на дверцу шкафа, не в силах оторвать взгляд от бледного Макса.
– Бегом! – неожиданно гаркает на меня Степанов.
И это действует словно опрокинутый на голову ковш ледяной воды. Ошалелj моргнув, бегу в ванную на поиски необходимых вещей и через десяток секунд возвращаюсь обратно. Макс просит воды, пока Антон обрабатывает его рану, сначала стирая кровь, а потом смачивая все перекисью. Стараюсь туда не смотреть, но внимание все равно зацепляет глубокая царапина. Какая, к черту, царапина? Да его ножом пырнули! Пока иду за водой, мысли складываются в кучку и паника вгрызается в позвоночник.
– Может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – сдавленно говорю я, наблюдая за тем, как Антон держит иглу над огоньком зажигалки. – Почему вы не поехали в больницу?!
– Не нужна нам больница, я пять лет в медколледже отучился, – отстраненно говорит он.
А как же анестезия? Дезинфекция? Банальные медицинские приспособления?!
Меня начинает мутить.
Клеенку под Макса все-таки постелили (видимо, Степанов нашел новую скатерть в том же шкафу), и теперь он лежит на спине, накрыв глаза согнутой в локте рукой. Вторая неподвижно вытянута вдоль туловища, чтобы не тревожить рану. Даже представить не могу, какую боль он испытывает… И что испытает через пару мгновений.
– Я сейчас, – говорю зачем-то и иду в ванную, смачивая в холодной воде дрожащие пальцы и очередное полотенце.
Макс передвигает руку на лоб, и я ловлю его влажный взгляд на себе. Подхожу и сажусь рядом, аккуратно проводя мокрой тканью по лицу. На коже блестят бисеринки пота.
– Спасибо, – шепчет он одними губами, и от этого сердце в моей груди болезненно сжимается.
– Приготовься, сейчас будет больно, – говорит Антон.
– Шей уже.
Максим шипит и морщится, когда неудобная игла раз за разом протыкает его кожу. Мне приходится держать его за свободное плечо, хотя, видит Бог, он сдерживается как может. Я бы точно завопила. Спустя пять долгих мучительных минут мы оставляем Макса приходить в себя, напоив обезболивающим, и уходим на кухню. От произошедшего меня колотит и знобит.
– А если задета артерия или… я не знаю, что-то важное?..
– Ничего не задето, – устало морщится Степанов, крутя в руках стакан воды. Его взгляд останавливается на моей шарлотке. – Угостишь? Что-то я слегка проголодался.
Это кажется немного неуместным, но я гостеприимно нарезаю пирог и ставлю чайник. Не знаю, когда стоит начать задавать вопросы, поэтому просто стою у холодильника и осмысливаю произошедшее. Даже единственная тонкая пижама на голое тело не смущает – это слишком незначительно сейчас.
– Почему сюда? – наконец, срывается с губ.
Степанов смотрит как-то странно и отпивает горячий чай.
