Текст книги "Как Ивану-царевичу невесту искали (СИ)"

Автор книги: Карина Чепурная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Часть I. Глава 1. Иван-царевич. Младший ==========

– Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!

Я чуть не подавилась яблоком, которое грызла. И вовсе не потому, что испугалась того, что наша избушка повернётся к нахальному пришельцу передом, скинув меня с крылечка.

Нет, причина моего удивления скрывалась в другом. А именно – в самой фразе, избитой и древней, как сама Земля-матушка. И повиноваться которой мы, естественно, давным-давно её отучили.

– Избушка, ты что, оглохла, что ли? – рявкнули сзади. – Кому сказано, повернись!

Но избушка не поддалась на провокации и лишь насмешливо заскрипела. Я кинула себе под ноги яблочный огрызок и приготовилась ждать. То, что пришлый человек так просто не отступится, мне было уже ясно.

Значит, сейчас он начнёт обходить избушку, опасливо косясь на мощные куриные ноги и непременно столкнётся со мной.

Хм-хм-хм.

Кем бы мне представиться? Пленённой девушкой-красавицей, грустной и жалкой? Или же девкой-чернавкой, выполняющей самую сложную и тяжёлую работу? А может… может, сказать ему правду?

Всё же пришлый человек, если он не дурак, усомнится как в первом, так и во втором варианте. И будет абсолютно прав, ведь для чернавки я выглядела более чем странно.

Растрёпанные двухцветные волосы, заплетённые в четыре косы, по две с каждой стороны, зелёный платок, лихо повязанный вокруг головы, коричневая одежда с зелёной же юбкой, такой штопанной-перештопанной, что под ней не видно самой ткани…

Да и на пленённую деву я мало похожу. И на красавицу, честно говоря, тоже. А вот на ведьму, коей, собственно говоря, я и являюсь, вполне потяну.

Пока я сидела и размышляла, пыхтящий и сопящий субъект всё-таки сподобился обойти избушку. Я подняла на него взгляд и усмехнулась.

Простоватое открытое лицо, растрёпанные светлые волосы, добрые голубые глаза, красный кафтан. Типичный царевич, оказавшийся в бедственном положении и жаждущий мудрого совета.

Буду девкой-чернавкой. Нечего парнишку зазря пугать.

– Баба-Яга дома? – вежливо осведомился парнишка, неловко переминаясь с ноги на ногу.

Я сделала вид, что задумалась и, запустив руку в карман, извлекла оттуда кулёк с семечками. Всё с тем же задумчивым выражением, я принялась их лузгать.

Незваный гость не торопил меня и терпеливо ожидал ответа. Оценив его воспитанность, я обронила:

– Предположим, что нет.

– А когда будет? – парень выглядел расстроенным.

– Предположим, что нескоро, – я сплюнула на траву шелуху. – А чего ты хотел узнать-то? Расскажи мне о своих бедах, добрый молодец. Чем смогу, тем подсоблю.

– Эх, если бы всё было так просто! – закручинился добрый молодец. – Ты не против, если я здесь присяду? Устал шибко с дороги-то.

– Валяй, – великодушно разрешила я и протянула ему семечки. – Меня, кстати, Яшкой кличут. А тебя как?

– Иван-царевич я, – охотно ответил добрый молодец, присаживаясь на крыльцо и беря протянутый кулёк. – Младший.

– Вот и познакомились, – хмыкнула я. – Излагай свою проблему, царевич. Может, совместно чегось и скумекаем.

Иван-царевич младший испустил тяжкий вздох и приступил к своему рассказу, нехитрому и короткому. Суть оного заключалась в следующем: два дня назад Ивану-царевичу стукнул пятнадцатый годок.

Много это или мало – не мне решать. Но царь, отец Ивана, решил, что много и послал его на поиски невесты, строго-настрого наказав без неё не возвращаться.

Знакомых царевен у Ивана не было. А потому он оседлал верного ослика Бориса и отправился в путь-дорогу, надеясь, что наткнётся на невесту где-нибудь по дороге.

Наткнуться не наткнулся, но зато прослышал о Бабе Яге, костяной ноге, которая могла одним махом разрешить все его проблемы. Дураком он, несмотря на младость лет, не был, а потому направился прямиком к ней.

– И вот я здесь, – грустно вздохнул Иван. – Растерянный, голодный и холодный.

– Вообще-то, я с тобой семечками поделилась, – обиженно напомнила я.

– Семечки – это не еда, – хмыкнул он.

– А что же тогда? Впрочем, неважно, – я стряхнула с юбки шелуху и резко поднялась на ноги. – Заходи, гостем будешь.

– Ой, как здорово! – обрадовался Иван-царевич, но тут же спохватился и испуганно спросил: – А твоя госпожа, Баба-Яга, ругаться-то не будет? На конюшне за самоуправство не выпорет?

– Откуда у нас конюшня, в лесу-то? – расхохоталась я. – Нет, не выпорет. Так, поворчит маленько и утихнет. Проходи, давай. Не ровен час – передумаю.

Царевич торопливо поднялся с крылечка и, пригнув голову, вошёл в избушку. Хмыкнув, я вошла следом, плотно притворив за собой дверь.

***

Обстановочка в избушке была скромной: посреди единственной комнаты был стол, за столом – лавка, ещё одна лавка стояла у окна, рядом с веретеном, а в углу притаился умывальник. Ну и печка, разумеется.

Впрочем, Иван-царевич нисколько не смутился и, присев на лавку, стал ожидать еды. Долго ждать не пришлось, ибо в печке стояла вчерашняя каша, малость липкая, но всё же съедобная. Её-то я и водрузила на стол и, вручив царевичу ложку, торжественно изрекла:

– Ешь.

– Прямо так? Из горшка? – усомнился он.

– Да-да, – рассеянно отозвалась я, подпирая щёку рукой. – Насыщайся, а я пока думу думать буду.

– По поводу? – осторожно спросил парнишка, берясь за ложку.

– По поводу женитьбы твоей, ясен пень… О, точно! – я хлопнула себя по лбу и полезла под стол. – Как же я раньше об этом не подумала!

Я вытащила из-под стола потрескавшееся фарфоровое блюдце и, осторожно сдув с него пыль, торжественно водрузила на стол.

– Знакомься: яблочко по блюдечку.

– То самое? – на всякий случай уточнил царевич.

– То самое, – успокоила его я.

– Где тогда яблочко наливное?

– Съела я его, – хихикнула я. – Причём прямо перед твоим приходом. Но ты не беспокойся! Наливные груши тоже неплохо катаются. Так-с, где они тут? Ага, вот.

Водрузив грушу на блюдечко, я вперила в него горящий взгляд. Блюдечко намёк поняло и приступило к катанию.

– Задавай вопрос свой, – я толкнула царевича в бок. – Без него яблочко… тьфу, груша, ответа тебе не даст. Изображение не проявится, опять же.

– Хорошо… – Иван-царевич весь подался вперёд и потребовал: – Покажи-ка мне ту, что достойна меня.

Груша на мгновение замерла, обрабатывая запрос, а затем принялось кататься с удвоенной скоростью. Поверхность блюдца покрылась рябью и вскоре мы увидели зеленоволосую русалку, сидевшую на камне и лениво расчёсывавшую свои длинные волосы костяным гребнем.

Иван нахмурился и, грохнув кулаком по столу, скомандовал:

– Следующая!

Блюдце послушно показало ему лесовицу, плясавшую на полянке. За лесовицей последовала кикимора болотная, Лихо Одноглазое и прочая нежить.

– Странное у тебя блюдечко какое-то, – проворчал Иван. – Одну нежить показывает. И ладно бы нежить, так они ж все не царского роду!

– Сам виноват, – огрызнулась я. – Нужно было делать более точный запрос. Типа, покажи мне прекрасную царевну с нравом кротким и взглядом скромным. А, да! И чтоб жила она по соседству. Не то отправит тебя моё блюдечко в тридесятое государство, замучаешься потом туда идти.

Иван послушно повторил мой запрос. Блюдечко призадумалось. Темп катания снизился, изображение ухудшилось. Мы с царевичем поспешно склонились над ним, да так, что аж лбами стукнулись.

Ничего интересного, впрочем, не высмотрели. Не желало блюдечко давать ответа на вопрос поставленный. Я наморщила лоб, думая, как же нам выпутаться из непростой ситуации.

Царевен подходящих оно показывать не желает, значит, примерное их нахождение – тоже. Тогда… тогда нам просто нужно найти того, у кого артефакт помощнее да башка посветлее.

Точно!

– Собирайся, – бросила я царевичу. – Я отведу тебя к своему другу. Его отец – спец по царевнам, в особенности, по прекрасным.

– А баньку истопить? А спать уложить? – заканючил Иван-царевич, которому не очень-то хотелось отправляться в путь-дорогу.

– Так! – я сурово сдвинула брови. – Тебе что важнее: банька или царевна? Предупреждаю: выбрать можно что-то одно.

– Ну царевна, – неохотно признал Иван.

– То-то же! – наставительно произнесла я. – Поэтому доедай кашу и марш на улицу. Хотя, нет, обожди чутка. Мне ещё записочку накалякать надобно. А то неудобно уходить как-то, без записочки-то.

Иван-царевич воззрился на меня с неподдельным интересом. Я невольно потрогала голову, проверяя, не выросли ли у меня там рога или ещё чего.

– Не думал, что ты грамоте обучена, – объяснил свой интерес парень.

– Ах, это. Меня друг научил, – я гордо выпятила грудь. – Тот самый, кстати, к которому мы идём. Так, вопросы в сторону. Грамота – дело хитрое, тут сосредоточенность главное.

Взяв с печки кусок угля и лист бересты, я, высунув от усердия язык, накарябала записку. Закончив писать, я с гордостью продемонстрировала её царевичу. Вот что там было написано:

ЙА УЩЛА

ЙАЩКА

– Неплохо, – оценил он. – Только вот ошибок многовато.

– А как надо? – спросила я, не желая вступать в ненужные споры.

– Дай-ка мне уголёк и бересту, я напишу, как положено, – по всей видимости, царевич был рад проявить себя.

Я покорно отдала ему и то, и другое. Царевич ненадолго задумался, а потом принялся вдохновенно черкать. В результате черканий у него получилось следующее:

ЙА УЩЛЯ

ЙАЩКЯ

– Вот теперь правильно, – самодовольно произнёс Иван.

– Молоток, – восхищённо выдохнула я, разглядывая буквы. – А я и не знала, что столько ошибок наделала! Спасибо, выручил.

– Не за что, – парень выглядел польщённым, но тут же спохватился. – Ты готова?

– Ага, – я нацепила на пояс небольшую сумочку и, оглядевшись по сторонам, схватила метлу, одиноко стоявшую в углу. – Потопали!

– Метла-то тебе на что? – удивился царевич. – Следы наши будешь заметать?

– Летать на ней буду, – охотно разъяснила я. – Чего уставился? Чай не первый год Бабе Яге прислуживаю, оттого мне и фокусы некоторые ведомы.

– Ну-ну… – пробормотал Иван-царевич.

Баранки гну.

Не говорить же этой бестолочи, что я – дочь Бабы Яги, в самом-то деле!

========== Глава 2. Кощей Бессмертный. Младший ==========

– Ты точно уверена, что нам именно в эту сторону? – голос царевича слегка дрожал.

Я проследила направление его взгляда и непонимающе пожала плечами. Болото как болото. Слегка жутковатое, местами зловонное, но, в принципе, ничем не хуже остальных.

Верный ослик царевича с опаской приблизился к самому краю трясины и грустно заревел, выражая полную солидарность с хозяином. Осознав, что без объяснений ну никак не обойтись, я нехотя ответила:

– Это самый короткий путь. Верь мне.

– И другого пути нет? – уточнил царевич, поглаживая ослика по голове. – Пускай и более длинного, но безопасного.

– По крайней мере, он мне неизвестен, – я наклонилась к трясине и, сунув в рот два пальца, громко свистнула. – Впрочем, ничто не мешает нам спросить об этом.

Повинуясь моему призыву, из болота высунулась зелёная голова, облепленная пожухшей травой и разномастными грибочками. Голова подслеповато прищурилась, пытаясь разглядеть того, кто посмел нарушить её покой.

– Болотник, – пояснила царевичу я. – Эй, болотник! Подскажи-ка нам кратчайший путь к Тёмному Чертогу.

– А вот и не подскажу, – визгливо отозвался болотник. – Ходют тут всякие, понимаешь. Путь им кратчайший нужен, понимаешь! Обойдетеся!

– Пошли-пошли отсюда, пока он не разозлился, – яростно зашептал мне на ухо царевич. – А то, не ровен час, схватит нас да в болото утащит!

– Ещё как утащу! – подтвердил болотник и протянул ко мне зелёные лапы, больше всего походившие на ласты.

– Я те утащу! – моя метла со свистом опустилась на лапы болотнику. – Я те так утащу, что век помнить будешь! Совсем уже забылся, хмырь болотный? Глазки-то распахни! Али не видишь, кто с тобой разговаривать изволит?

Болотник и впрямь распахнул глаза, присматриваясь ко мне. Его лицо из ярко-зелёного приняло землистый оттенок.

– Ой, – только и сумела проговорить нежить. – Ой! Простите, матушка! Обознался, понимаешь!

– Не понимаю и не прощаю, – огрызнулась я. – Время не тяни, путь нам кратчайший сказывай. Мы торопимся, не видно, что ли?

– Так, ить, энтот путь и есть кратчайший, – протянул болотник, задумчиво почёсывая затылок. – Седлайте метлу, полчасика спокойного лёту и вы уже в Тёмных Чертогах.

– Дубина стоеросовая! – карающая метла вновь хлестнула болотника по голове. – Мой спутник летать не умеет! И его осёл – тоже!

– А-а! – после очередного удара в голове болотника, по-видимому, наступило кратковременное просветление. – Понятно. Значица, вам нужен путь краткий, но так, чтобы человек с животинкой своей в мою трясинку не ухнул? Знаю я такой путь, знаю. Прошу следовать за мной, матушка!

Болотник вылез из трясины и деловито зашлёпал по кочкам. Мы с царевичем обменялись непонимающими взглядами, но всё же решили последовать за нежитью. Некоторое время мы просто молчали, думая о своём, а потом царевич вдруг сказал:

– Не знал я, что ты с нежитью управляться можешь. Ты, часом, не Баба-Яга?

– Тебе, часом, тина в черепушку не забилась? – я покрутила пальцем у виска. – Ну какая я тебе Баба-Яга? Она меня раз в пять-шесть старше. Если не больше.

– А такая, – ухватился за предположение Иван-царевич. – Яблочек молодильных откушавшая.

– Осёл, – вздохнула я и, тут же спохватившись, погладила ослика царевича. – Это я не тебе, приятель. Ты-то у нас осёл в хорошем смысле слова. А вот твой двуногий приятель – в плохом.

– Да ну тебя! – обиделся царевич. – Всё, я с тобой больше не разговариваю. Так и знай!

Он и впрямь умолк. Правда, хватило его ненадолго. Как только болотник на другую сторону нас проводил, а сам к себе на ворота свалил, так голосок у царевича-то и прорезался. Причём не испуганный, а вполне себе деловитый.

– Долго ещё идти? – осведомился он.

– Ты ж, вроде как, молчать собирался, – не удержалась от подколки я.

– Будешь издеваться – вообще уст не разомкну! – пригрозил Иван-царевич.

– О-о, было бы неплохо, – оскалилась я. – Особенно интересно мне было бы взглянуть на то, как бы ты, давший обет молчания, покорял бы свою царевну. Сладострастным мычанием? Жестами витиеватыми? А может, просто подошёл бы к ней и торжественно вручил бы записку с надписью: «Выходи за меня»?

Иван-царевич лишь фыркнул и отвернулся от меня. Жаль. Я бы с удовольствием развила бы эту тему…

Но нет так нет.

Тем более вон и Тёмный Чертог, он же Замок Кощеев показался. Огромный, чёрный и неприветливый, он, казалось, хотел подавить нас своей чернотой и внушительными размерами.

Иван-царевич вновь разнервничался. Его верный ослик полностью разделял чувства своего хозяина и жалобно «заиакал». Не став дожидаться дурацких вопросов, вроде «А нам точно сюда?» и «Может, ты что-то напутала?», я подошла к кованой железной двери и три раза громыхнула дверным молотком.

Внутри что-то ужасающе заскрежетало, после чего дверь распахнулась.

– Потопали, – махнула я царевичу.

Тот, к моему удивлению, покорно кивнул и пошёл следом за мной. Едва мы вошли внутрь, как дверь мгновенно захлопнулась. Иван-царевич вздрогнул. Я же продолжала сохранять спокойствие и вертеть головой, разыскивая знакомые лица.

На худой конец сгодились бы и незнакомые. Наконец, мой блуждающий взгляд остановился на чёрном коне с алыми глазами, величественно хлебавшим воду из корыта.

– Сивка! – я кинулась к коню и обхватила его умную морду. – Как дела, родимый? Где хозяин-то твой?

Конь, разумеется, ничего не ответил и лишь скосил глаза в сторону конюшни. Ага, значит, Кий сейчас там. Выпустив лошадиную морду из объятий, я призадумалась.

Как бы мне покорректнее царевича-то представить? Искатель невест? Нет, не то. Сын царский? Ещё хуже. Его тогда на поединок вызовут в профилактических целях. Друг? Вообще маловероятно. Откуда у меня друзья-то возьмутся?

– А-а-а!

Я подняла голову и усмехнулась. Бледный Иван-царевич медленно отступал к стене, сжимая рукоять меча. На него также медленно, но неотвратимо надвигался бледный юноша с чёрными волосами и тёмно-зелёными глазами.

Юноша тот был в полном боевом облачении, а в руке его был острый булатный меч. Да такой, что один удар – и голова с плеч покатится. Обезглавливание царевичей пока не входило в мои планы, а потому я крикнула:

– Кий! Стой!

– Привет, Яша, – юноша даже не соизволил повернуть в мою сторону голову. – Обожди чуток. Сейчас я снесу голову незваному гостю и тогда…

– Никаких тогда! – отрезала я. – Говори со мной сейчас! И слушай – тоже! Это не просто гость незваный, это мой напарник! Мы вместе идём похищать царевну с тем, чтобы затем женить его на ней!

– Более несусветной чуши мне ещё слышать не доводилось, – покачал головой Кий, но всё же опустил меч.

Иван-царевич, казалось, только этого и ждал. Издав победный крик, он взмахнул мечом и… тут же был сбит с ног Кием. Меч царевича с жалобным звоном отлетел в сторону, а сам Иван скрючился у стены, испуганно заслонив лицо руками.

– Ты уверена, что у него достанет силёнок царевну похитить? – справедливо усомнился Кий, вкладывая меч в ножны.

– Я вообще ни в чём не уверена, – честно сказала я, подходя к нему. – Но подсобить ему всё же надобно. Недаром он же к ма… Бабе Яге за советом пришёл. Понимал, видать, что самому ему не сдюжить.

– И ты предлагаешь мне помочь ему? – Кий бросил на меня быстрый взгляд. – Мне, сыну Кощееву?

– Не сыну Кощееву я сие предлагаю, но Кию, другу детства своему, – в тон ему ответила я. – Тем не менее, ты можешь и отказаться. Зла держать не стану.

– …ладно, – нехотя ответил Кий. – Пошли в дом, что ли. Мать как раз блинов напекла. Как чувствовала, что ты сегодня придёшь… Напарника своего только не забудь, а то так и будет сидеть у стеночки и скулить.

– А что насчёт ослика? – спросила я. – Его ведь тоже надобно накормить и напоить.

– Я сам этим займусь, – Кий отвернулся от меня и зашагал по направлению к конюшне.

Пожав плечами, я принялась приводить царевича в чувство. С горем пополам, но мне удалось это сделать, после чего мы дружно зашагали в дом. Столоваться и умываться, значица.

***

Умываться, правда, пришлось только мне. А ещё переодеваться, причёсываться и выполнять ещё тысячу и одну ненужную процедуру. Но иначе было нельзя.

Василиса-матушка, жена дяди Кощея и мать Кия, была непреклонна. Нерях и грязнуль за столом не терпела, к моему великому сожалению. Вот мне и приходилось каждый раз в девицу красную рядиться да волосы в косу укладывать.

Благо, одежду сменную таскать не приходилось. Её у Василисы-матушки всегда в достатке водилось, причём вся как на подбор впору.

Волшба, не иначе.

Преобразившись, я толкнула дверь, ведущую на кухню да так и застыла на пороге, рот от недоумения разинувши. За столом, чистой скатертью застеленным, сидел Иван-царевич. Рядом с ним – Василиса-матушка, в руке которой была ложка с кашей.

– Ну же, открой рот! – мягко уговаривала царевича Василиса-матушка. – Съешь немножко!

– От соратников кощеевых еду не принимаю, – цедил сквозь зубы царевич и отворачивался.

– Горе-то какое! – Василиса-матушка огорчённо всплеснула руками и подняла на меня взгляд. – Ох, Яшечка! Проходи, родименькая! А я тут как раз блинчиков испекла!

– Мне Кий уже доложил, – я села за стол и придвинула к себе тарелку с блинами. – Эй, царевич! Чего вытаращился?

– Ты кто? – выдохнул Иван, разом позабыв обо всём на свете.

– Яша я, ну, – недовольно ответила я, вонзая зубы в блин и пододвигая к себе вазочку с вареньем. – Так что можешь захлопнуть рот. А то туда, чего доброго, муха залетит… Василиса-матушка, где ваше зеркальце колдовское?

– Где-то да было, – Василиса-матушка наморщила лоб, вспоминая. – Ох, уж и не припомнить мне. Надобно Киюшку спросить.

– Так и знал, что ты его попросишь, – в дверном проёме показался Кий. – Потому и сходил за ним заранее.

– И я тебе за это очень признательна, – я требовательно протянула руку. – Не стой столбом. Давай его сюда.

– Насколько признательна? – Кий быстрым шагом пересёк комнату и вложил мне в руку небольшое зеркальце.

– Намного! – задиристо ответила я и похлопала по лавке. – Присаживайся. Что стоишь, как чужой?

Кий хмыкнул, но присел. Василиса-матушка издала счастливый вздох и повернулась к печи. Иван-царевич переводил взгляд с меня на Кия и обратно, после чего выдал:

– Странные у вас отношения.

– Чья бы корова мычала! У тебя вообще никаких нет! – не преминула ввернуть я. – Так, а теперь замолчали. Я буду совета у зеркальца испрашивать.

Откашлявшись, я на одном дыхании проговорила:

– Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи! Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?

Зеркальце затуманилось, после чего показало мне моё собственное отражение.

– А если об угол? – ласково осведомилась я, примериваясь для удара.

Зеркальце поспешно выдало мне новое изображение, на сей раз действительно подходящее под заданные параметры. Я увидела весьма и весьма симпатичную девушку с длинными каштановыми волосами, облачённую в кокошник и длинное синее платье. Девушка выглядела грустной и то и дело поглядывала на окошко.

– Царевича ждёт, ясное дело, – подвела итог я, передавая зеркало Ивану-царевичу. – Того самого, что спасёт её, бедную, от жизни обыденной.

– Красивая, – признал царевич. – А как её зовут? И где искать?

– Иринушка это, племянница моя, – сказала Василиса-матушка, мельком глянувшая в зеркало. – Живёт в соседнем царстве-государстве, на границе с лесом Берендеевым.

– Недалеко, – согласилась я. – Значит, решено. К этой царевне и посватаемся. Иван, ты как, не против?

– Нет, – царевич не отрывал взгляда от прекрасно Ирины. – Я очень даже «за».

– Кий? – я повернулась к другу детства.

– Куда ты, туда и я, – на мою руку легла прохладная ладонь юноши.

– Спасибо, – тепло поблагодарила его я. – Но, прежде чем мы приступим к решительным действиям, я предлагаю наведаться к Змею Горынычу.

– К нему-то зачем? – уныло спросил царевич, которому явно не улыбалось встретиться с ещё одним сказочным злодеем.

– Затем! – важно ответила я. – Что ты будешь делать, если царевна не согласится выйти за тебя? Не отвечай, я сама скажу! Тебе потребуется её похитить, вот! Никто не знает о грамотно спланированных похищениях больше Змея Горыныча. Ну а грамотно спланированное похищение – это залог успеха!

– Что-то я не вижу здесь логики, – Иван-царевич обхватил голову руками.

– Её там и нет, – любезно подсказала я.

– Вообще-то есть, – не согласился Кий. – Змей Горыныч может не только дать нам толковый совет относительно похищения, но и поведать, что и как мы должны говорить.

– Вот это другое дело, – доводы Кия возымели действие на царевича. – Когда отправляемся?

– Как только, так сразу, – произнесла я. – Пока блины не доем – с места не сдвинусь.

– А есть она будет долго и со вкусом, – тихо произнёс Кий. – Так что ты тоже угощайся. Всё равно раньше завтрашнего утра в путь не выдвинемся.

– И правильно сделаете! – поддержала меня Василиса-матушка. – Нечего ночью по лесам шататься аки нежить какая!

Встретив такой отпор, Иван-царевич тяжко вздохнул и придвинул к себе тарелку с блинами. Заедать своё огорчение, стало быть.

========== Глава 3. Змей Горыныч. Старший ==========

Мы двинулись в путь с первыми лучами солнца. По крайней мере, так предполагалось. На деле же я проспала всю первую половину дня и выползла из кровати лишь ближе к полудню.

А всё блины да перина мягкая, будь они неладны!

Впрочем, что толку корить себя? Утраченного времени всё равно не вернуть. Рассудив так, я спустилась вниз, где меня уже ждали Кий с Иваном-царевичем.

– Ну ты и горазда спать, подруга, – молвил царевич вместо приветствия. – Солнце уже давно в зените, а ты всё спишь и спишь.

– Как спалось? – участливо спросил меня Кий, начисто игнорируя слова парня. – Что снилось?

– Не помню, – я широко зевнула. – Но, по всей видимости, что-то приятное. Кошмары бы я как-нибудь сподобилась запомнить. Ты лучше скажи, готовы ли вы пуститься в путь дальний и опасный?

– Всегда готов, – кивнул юноша и указал на огромную сумку, лежавшую на лавке – Здесь всё необходимое, включая провизию на неделю.

– Отлично, – я удовлетворённо кивнула и перевела взгляд на насупившегося царевича. – Быть может, и ты меня чем-нибудь порадуешь? Давай, говори, не стесняйся.

– Наши скакуны накормлены, напоены и ухожены, – нехотя ответил Иван-царевич, не понимая отчего он должен отчитываться передо мной. – Будет лучше, если мы отправимся прямо сейчас, не откладывая. Поесть можешь и в дороге.

– Темнеет нынче рано, – неожиданно поддержал царевича Кий. – А нам надо успеть добраться до дяди Горыныча до темноты.

– Так мы всё-таки к нему поедем? – ахнул Иван-царевич. – Я думал… думал, что вы это так шутите.

– Какие шутки! – возмутилась я. – Нам нужны инструкции по завоеванию сердца прекрасной царевны! Я ещё вчера об этом говорила.

– Но… но… – промямлил испуганный царевич.

– Никаких «но»! – отрубила я. – Так, Кий, бери нашего мямлю за руку и выводи во двор. Да следи чтоб не сбежал!

– Будет исполнено, – Кий насмешливо отдал мне честь. – А сама-то чем займёшься?

– О, на мне будет лежать самое важное и сложное задание, – я прямо-таки лучилась самодовольством.

– И какое же?

– Я буду ответственной за провизию! – я подошла к мешку и, кряхтя, взвалила его себе на спину. – Вот что бы вы без меня делали, а?

– От голода бы померли, вестимо, – хмыкнул Кий и, цапнув упирающегося Ивана-царевича за плечо, поволок его к выходу.

***

Дорога к Змею Горынычу, приходившемуся нам с Кием неродным дядей, пролегала через горы высокие и леса непроходимые. Обычный путник мог сутками блуждать в них, а то и вовсе загинуть.

Но мы с Кием были не простыми путниками, а очень даже подкованными. У Змея Горыныча бывали не раз и дорогу худо-бедно помнили. К тому же Сивка, конь Кия, обладал способностью чувствовать верное направление, а потому любая, даже самая маленькая возможность лесных блужданий пресекалась.

Чем дальше мы ехали, тем гуще становился лес и тем страшнее и глуше звучали голоса лесных тварей. Бедный Иван-царевич то и дело вздрагивал и втягивал голову в плечи.

Не на такое приключение он рассчитывал. Не таких товарищей в спутники желал.

Увы, выбирать ему было не из чего, а плюнуть на всё и повернуть назад не позволяла гордость и страх заблудиться. Мы же с Кием страха не чуяли и вели неспешные беседы, напрямую относящиеся к царевичу и его заданию.

Кий утверждал, что на такого простофилю, который дочь Бабы Яги от девки-чернавки отличить не может ни одна девушка не посмотрит, я же заметила, что не всем царевнам положено быть премудрыми и предел мечтаний некоторых царевен как раз такой простой и во всех смыслах незамутнённый паренёк.

Но вот мы подъехали к высокой чёрной горе, на которой обитал Змей Горыныч и разговор стих сам собой. Перед нами встала новая задача – взобраться на вершину, причём так, чтобы ни конь Кия, ни ослик Ивана-царевича не пострадали.

– Мы всегда можем вернуться, – поспешно проговорил Иван-царевич. – Я не в обиде буду. Правда.

– Не ценишь ты нашу заботу, ой, не ценишь, – погрозила ему пальцем я. – Зря мы, что ли, по-твоему сюда тащились? Нет уж! Раз пришли, то полезем наверх.

– Значит, быть нам сожранными, – грустно подытожил Иван-царевич и умолк.

– Если кого и сожрут, то только тебя, – заметил Кий.

– Почему это? – возмутился царевич.

– Болтаешь много… Яш, я тут вот что подумал: поволшбуй.

– Это мысль, – согласилась я и на глаз прикинула расстояние от подножия до вершины. – Быть может, даже дельная. Только я на перемещение наше все силы израсходую и если чего не смогу вам ничем подсобить.

– Не переживай, – успокоил меня Кий. – Мы тебя уж как-нибудь сумеем защитить.

– Ну-ну, – с сомнением протянула я, кивнув на Ивана-царевича, насторожившегося при слове «волшба». – А что, если один из моих вынужденных защитничков оплошает? В кусты, допустим, не вовремя нырнёт или же и вовсе с воплем прочь убежит?

– Этого не будет, – пообещал Кий, прожигая Ивана-царевича далёким от доброты взглядом.

– Ладно. Сделаю вид, что поверила, – я хлопнула в ладоши. – А теперь не мешайте. Мне нужно как следует сосредоточиться.

Сосредотачивалась я, впрочем, недолго. Ровно столько, сколько требуется для того, чтобы сделать глубокий вдох и выдох. После чего обвела всех присутствующих рукой и подняла вверх указательный палец.

Вслед за этим последовала яркая вспышка, заставившая меня зажмуриться. Когда же я решилась открыть глаза, то обнаружила, что нахожусь на вершине горы, перед входом в пещеру Змея Горыныча. Кий, Иван-царевич и оба скакуна перенеслись следом.

– Ха! Видали? – самодовольно произнесла я, задирая кверху нос. – Без меня вы бы ещё долго сюда поднимались.

– Так кто же ты всё-таки: колдунья или девка-чернавка с талантом к волшбе? – не удержался от глупого вопроса Иван-царевич.

– Тебе так важно это знать? – ответила вопросом на вопрос я. – Главное, что я на твоей стороне. Остальное не имеет значения. Кий, как думаешь, дядя Горыныч дома?

Сын Кощеев прищурился, вглядываясь вглубь пещеры, после чего уверенно произнёс:

– Нет.

– А ты почём знаешь? – незамедлительно вскинулся Иван-царевич. – Может, он нас того… поджидает. Вступим в его владения, а он нас – раз! – и скушает. И ведь, что самое обидное, не подавится, гадина зелёная!

– Кий у нас тоже чародей, – ответила вместо друга я. – Правда, не такой сильный как я. Иначе сам бы нас на гору перенёс. С оскорблениями же повремени. Негоже ругаться, когда хозяина дома нет. Вот прилетит дядя Горыныч, в лицо ему всё и выскажешь.

– Советую выражать своё недовольство максимально громко и чётко, – Кий взял под уздцы Сивку и повёл ко входу в пещеру.

– Почему? – Ивана-царевич поспешил следом за ним.

– Да потому! Чем больше кричишь, тем больше шанс, что он тебя съест, – охотно объяснила я. – Дядя Горыныч не любит шумных людей. Если честно, то он вообще никаких людей не любит. Но шумных не любит более прочих. Так что ты кричи, кричи. Сделай нам всем одолжение.

– А вот и не буду! – буркнул Иван-царевич и умолк.

Мы неспешно вошли в пещеру. Там было темно и мрачно как в могиле. Наш Иван-царевич уж было совсем решил испугаться, но тут Кий смилостивился и зажёг на руке волшебный огонь. Идти сразу сделалось легче и веселее.

Даже царевич расправил плечи и затянул под нос какую-то русскую народную песню о славном молодце, победившем ужасного змея и удостоившегося поцелуя прекрасной царевны. Наверное, подбадривал себя так.

Чтоб если что не страшно помирать было.

Долго ли коротко, но достигли мы самой главной пещеры, костьми усеянной. Дальше идти было попросту некуда, а потому мы решили остановиться здесь. А чтобы скоротать ожидания, вскрыли сумку заветную, Василисой Прекрасной собранную и, повытаскивав оттуда пирожки и фляжки, устроили пир. Не на весь мир, конечно, а лишь на отдельно взятую пещеру, но и то неплохо.