Текст книги "Кровные Узы (ЛП)"
Автор книги: Карен Трэвисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Мы не можем оставаться в стороне и позволить им остаться безнаказанными, – сказал он.
– Кому «им»? – спросил Бен.
– Корускантцам.
– Вы знаете, кто это сделал? – Бен ощущал в зале эхо какой–то вялой злобы, но реальных целей, ненависти или ярости не чувствовалось. Он, наконец, понял, что Джейсен подразумевал под понятием «бессмысленное насилие». Некоторые существа действительно действовали без особых размышлений. – Тогда вам надо обратиться в УБК.
– Ну да, как будто они серьезно это воспримут. Это вряд ли. Не теперь, когда они считают, что бомбу подложили кореллианцы.
Бен хотел вымести оставшуюся пыль, но старик взял у него веник и сделал это сам. Бен почувствовал легкую обиду. Хотя мужчина повернулся к нему спиной, Бен наклонил голову на прощание, и вышел наружу, на солнечный свет, казавшийся сейчас до боли ярким. Светловолосый юноша вышел вместе с ним, и они уселись на мраморные ступени цвета меда, которые вели к входу в святилище.
– Я Барит Сейя, – сказал светловолосый и протянул ему руку.
Бен с серьезным видом пожал ее. – А я Бен.
– Значит, у тебя есть родственники – кореллианцы?
– Да.
– И на чьей ты стороне?
– Я джедай. Мы не встаем ни на чью сторону.
– Ты так думаешь? – Барит усмехнулся, но не так, как будто сказанное было действительно смешным. – Скоро всем придется встать на чью–то сторону, из–за правительства, которое пытается навязать свои порядки всем остальным. Ненавижу их. Мой дедушка говорит, что все снова как во времена Империи.
– Но все же вы живете здесь.
– Я здесь родился. И мой папа тоже. Моя родня владеет мастерской на Q–65. Я еще никогда не был на Кореллии.
– Но ты же можешь переехать на Кореллию, если тебе так не нравится здесь.
– А разве это заставит их прекратить обращаться с нами так, как сейчас?
Бен с трудом понимал, к кому относятся местоимения «они» и «мы», использованные в разговоре. Он путешествовал по галактике с родителями и лучше знал дюжину других планет, чем Корускант.
Но Барит выглядел не просто сердитым: в нем также явно ощущалась скрытая угроза. Бен и не представлял, насколько велика была эмоциональная связь со святилищем у живущих здесь кореллианцев.
Бен попытался осторожно прощупать собеседника.
– В новостях сказали, что взрыв бомбы произошел в комнате кореллианца, приехавшего сюда на деловую встречу.
– Ну конечно, они говорят именно так! – Барит сидел, сцепив руки на коленях, и разглядывал проходивших мимо пешеходов. – Спорю, что они сами это сделали.
– Кто «они»?
– Правительство. УБК. Галактическая безопасность. Они привыкли делать такие шпионские штуки. Если они взорвут бомбу и обвинят в этом нас, это даст им оправдание для нападения на Кореллию.
Бен подумал о том, что он сделал всего несколько недель назад: устроил диверсию на красе и гордости кореллианских вооруженных сил, Балансирной станции. И вот он сидит рядом с кореллианцем, который считает, что Галактический Альянс грязно играет, и который относится к нему, как к собрату–кореллианцу. Бен почувствовал легкое возбуждение, такое, которое возникает при использования тайной личности, а затем он вдруг ощутил… что это неправильно.
Но он сделал то, что должен.
Разве нет?
– А что об этом думают другие кореллианцы, которые здесь живут?
Барит пожал плечами. – Нас здесь много. И достаточно таких, кто не хочет, чтобы им указывал Галактический Альянс.
Бен понял это так, что война все равно разразится, как и предупреждал Джейсен – и как почувствовал сам Бен, когда ощутил беспокойство в Силе.
– Значит, вы собираетесь вернуться на Кореллию и пойти в армию.
Барит понизил голос. – Зачем, если мы можем с большим эффектом сражаться здесь?
Бен секунду размышлял об этом. Взрослые часто говорили ему то, что обычно не говорят чужим, похоже, считая, что он слишком мал, чтобы понимать. Иногда так и было, тем не менее, он всегда помнил, что ему говорили. И он не был слишком мал, чтобы понять Барита.
«Это просто разговоры. Мы все говорим глупости, когда рассержены».
Но даже если и так, он запомнит эти слова.
Глава 5
«– Моя плата – пятьсот тысяч кредитов за Хэна Соло, и столько же за его сына. Если ты хочешь смерти и женской части семьи Соло, а также Скайуокеров, цена увеличится. Я помню, как выглядят дети Соло, хотя не думаю, что они меня узнают…»
Айлин Хабуур, она же Айлин Вел, охотник за головами, в разговоре с посредником Тракена Сал–Соло
Общественный порт, нижний Коронет, Кореллия
Будучи контрабандистом, Хэн Соло обладал прекрасным чутьем на неприятности, так же, как пособностью их избегать. Однако за многие годы респектабельной жизни он слегка утратил практику, а для того, чтобы избежать обнаружения в городе в мирное время, определенно требовались особые навыки. Так что для того, чтобы пробраться на «Тысячелетний сокол» и проверить гиперпривод, который до сих пор нуждался в наладке, он воспользовался ночной темнотой.
От арендованной квартиры до общественной посадочной полосы было два километра. «Сокол» угнездился посреди весьма пестрой массы кораблей, превратившись из легкоузнаваемого транспорта всего лишь в еще одно побитое и исцарапанное корыто, стоявшее среди множества грузовых кораблей, модифицированных истребителей, спидеров, такси, десантных модулей, и кучи других существенно модифицированных, потрепанных и неузнаваемых посудин. Кореллианцы были довольно эклектичны в выборе транспортных средств, поэтому еще один устаревший корабль в сомнительном состоянии едва ли привлекал много внимания. Фактически, «Сокол» был даже не единственным кораблем подобного класса, запаркованным на этой площадке. Насколько Хэн смог заметить, здесь стояло как минимум три таких.
Он прошелся около правого борта корабля, нажал кнопку отключения защиты на брелке в кармане и, опустив трап, забрался внутрь. Оказавшись в рубке, он запустил холостой режим, и на приборных панелях загорелось множество световых сигналов и индикаторов. Он был дома. Так было всегда, сколько он себя помнил. Именно здесь он находился в наиболее важные моменты своей жизни, здесь он проводил время с друзьями, вроде Чубакки, здесь он понял, кто он на самом деле. Пермабетон и строительный раствор ничего для него не значили. «Сокол» был больше чем домом: он был членом его семьи, и все, кого он любил, рано или поздно появлялись на его борту.
Он нежно похлопал по крышке приборной панели.
– Привет, малыш, – сказал он. – Как дела? Давай–ка улучшим твое самочувствие.
Гиперпривод до сих пор функционировал неустойчиво. Требовалось еще немного повозиться с индукционными катушками и нагнетателями, чтобы те обеспечивали подачу в гиперпривод энергии в необходимом количестве и с нужной интенсивностью. Часть ремонтных работ касались только механики, вроде поиска подходящих по диаметру болтов для кожуха гиперпривода, и осей, создававших поля. Какой бы сложной системой ни была двигательная установка, ее все равно можно было представить на уровне, где создаваемые ей огромные мощности превращаются в старые добрые дюрастальные и сложносплавные детали, соединяющие вместе гиперпривод и корпус корабля. Малые вибрации имеют свойство усиливаться; в конечном итоге они могут разорвать на части целые корабли.
Хэн проверил автоматическую систему, которая посылала звуковые волны по корпусу корабля для обнаружения усталостных микротрещин на обшивке и основном корпусе. Так и есть: напряжение вокруг кожуха двигателя. Прежде чем рисковать разгонять «Сокол» до полной скорости, ему придется заменить крепежные скобы и болты. Он сгреб несколько инструментов и засунул голову в ремонтный люк двигателя, чтобы посмотреть самому. Было определенное удобство в том, чтобы работать руками и рассматривать проблемы в виде кусков металла, которые можно починить.
«Ладно, и как я могу «починить» Тракена?»
Теоретически, это было легко. Выяснить где он бывает в определенное время и как до него добраться, выстрелить и скрыться.
Но в реальности это было не так просто. Именно поэтому люди вроде Фетта делали на этом состояния.
«И если я «починю» Тракена, не займет ли его место кто–нибудь из его окружения? Неужели нам всегда придется бегать? Нет, это касается только Тракена. Как и всегда, это было личным делом, и едва ли кто–то может ненавидеть тебя так сильно, как твоя родня».
С помощью гидравлического ключа Хэн проверил затяжку болтов кожуха и взглянул на светящийся экран на рукоятке. Болты имели небольшой люфт: недостаточно сильный, чтобы заметить самому, но различимый чувствительным оборудованием. Если придется лететь на «Соколе» прямо сейчас, полет будет намного медленнее, чем обычно, если он не хочет, чтобы корпус разорвало на части от вибрации.
– Эх, малыш, запустил я тебя…
Он переключил ключ на вывертывание, открутил болты один за другим, собрав их в ладонь, и прежде чем закрутить их обратно, надел на них импровизированные шайбы из мягкого сплава. Это должно остановить их самопроизвольное вывертывание, пока он не найдет подходящие запчасти.
– Обещаю, что больше не дам тебе оказаться в таком состоянии.
– Трогательно, – послышался голос над ним, и Хэн инстинктивно свернулся в комок, когда разряд бластера врезался в палубу примерно в девяти дюймах от места, где он лежал.
Он перекатился под кожух двигателя и потянулся за потайным бластером. В стороне от него в переборку с шипением впился еще один разряд; Хэн почувствовал запах озона и сожженной краски. Сейчас он был прямо под кожухом, слишком далеко для того, чтобы нападавшие, кто бы они ни были, смогли точно попасть в него, если только они не улягутся на палубу и не выстрелят на уровне пола.
Что ж, это явно был не Фетт. Если бы это был Фетт, он был бы уже мертв.
– Давай, вылезай, Соло, – сказал голос. Голос был мужским, и, похоже, принадлежал молодому парню. Говоривший не назвался: значит, он был не из СБК. Авантюрист. Пришел за славой и наградой. – Что, думал, никто не опознает твой корабль?
Хэн задержал дыхание, следя за пятнами света, которые указывали, что кто–то медленно двигается взад–вперед перед кожухом двигателя. Его заперли под кучей металла, оставив только один путь наружу – в сторону нападавшего. «Здорово». Впрочем, он мог бы решиться и на это. То, что произошло, всего лишь привело его в ярость – из–за того, что он не включил снова систему охраны, и еще больше из–за того, что кто–то проник на его корабль. Вот это было предельным оскорблением.
Распластавшись под кожухом, он имел перед собой угол обзора в 150 градусов. Хэн большим пальцем переключил бластер на непрерывный огонь и опер предплечье о палубу. На тыльной стороне руки была кровь: похоже он оцарапался обо что–то острое. Он не почувствовал, когда это произошло.
«Что, если этого парня прикрывает целая банда?»
– Попробуй доберись до меня, парень.
Ботинки снова сдвинулись. – Ты в ловушке.
Хэн выпустил очередь импульсов, слева направо, чтобы быть уверенным, что точно попадет. Раздался громкий крик изумления и боли. – А ты свое оттанцевал.
Кто–то со стоном рухнул на палубу; Хэн явно куда–то попал, поскольку он видел вспышку и почувствовал вонь сожженной плоти. Однако он никого не убил, и это означало, что он до сих пор в ловушке под кожухом двигателя. Он как раз обдумывал, как быстро он может выбраться из–под кожуха, и как раз пришел к выводу, что быстро это не сделать не получится, когда услышал испуганный возглас, а также знакомый и весьма приятный звук.
Шипение светового меча.
Меч с шелестом прорезал воздух один раз, два, три. Затем наступила тишина. Хэн, затаив дыхание, ждал.
– Можешь выбираться оттуда, старик, – голос принадлежал Лее. – Я разобралась с этим недоразумением за тебя.
– Спасибо.
– Видел когда–нибудь ботанского шахтового паука? – Лея заглянула в щель, встав на четвереньки. – Они дерутся так же как ты. Стреляют в хищников прядями едкой паутины прямо из своей норы. Глядя на тебя, не смогла не вспомнить. А еще у них такие же долговязые ноги.
Хэн выполз из–под кожуха двигателя, почувствовав, наконец, сколько синяков и царапин он успел получить за это утро. Одно дело считать, что ты так же ловок и быстр как и раньше, и другое – что в шестьдесят лет эти синяки и царапины не пройдут так же быстро, как в двадцать.
– Если ты считаешь, что это смешно, Принцесса, то ты не права…
– Всегда пожалуйста. Я решила, что за тобой стоит присмотреть.
– Поскольку ты почувствовала опасность, так?
– Это, а еще я знаю, что когда ты думаешь об этом корабле, ты глух и слеп ко всему на свете.
– Ну да, любовь ослепляет.
Хэн выбрался наружу, ударившись обо что–то головой и выругавшись. Когда он выпрямился, Лея стояла над телом, насколько Хэн мог разглядеть, весьма мертвого парня. Он был одет во вполне гражданскую одежду и выглядел лет на тридцать. И он явно уже не будет праздновать свой тридцать первый день рождения.
Лея, явно нервничая, держала рукоять своего светового меча одной рукой. Она резко вскинула голову, как будто до сих пор привыкая к своей новой прическе – волосам до плеч вместо длинной, почти до талии, косы.
– Тебе идет, – сказал Хэн.
– Странное ощущение… как будто голова меньше весит.
– В любом случае, говорят, что длинные волосы старят женщин.
– Нарываешься на неприятности, нерфовод?
– Можно подумать, у нас их мало?
– Думаю, нам лучше исчезнуть, и прямо сейчас.
– А что делать с телом?
– Выбросим его через шлюз, когда покинем планету.
– Когда это такая милая девушка как ты, научилась таким вещам?
– Меня научил ты.
– Приятно знать, что я на что–то гожусь.
Хэн поставил на место панель, прикрывавшую кожух гиперпривода и они направились к мостику. Все было как в старые времена, только как в те старые времена, которые ему совсем не хотелось пережить снова.
– Куда? – спросила Лея.
– На Корускант, – ответил Хэн, – за запчастями.
– И там никто не будет нас преследовать. Или, по крайней мере, не будет пытаться нас убить.
– Вместо этого мне может устроить разнос Люк.
– По крайней мере, нашему возвращению будут рады ногри и дроиды.
Хэн запустил двигатель «Сокола» и решил надеяться на лучшее.
– Вообще–то я планировал вернуться, когда починю двигатель.
– Очень умно, – сказала Лея. Она уже автоматически выполняла функции второго пилота. Почти как Чуи: почти, но часть пустоты в душе не могла заполнить даже Лея. – Это что, какая–то демонстрация мужского характера? Типа «наступает время, когда настоящий мужчина должен прекратить убегать» и тому подобное?
– Когда придет время, я хочу быть готовым к встрече с Тракеном.
Лея промолчала. «Сокол» аккуратно поднялся в воздух и Хэн проложил курс на Корускант, готовый рискнуть и прыгнуть в гиперпространство с максимальной скоростью, если у службы управления воздушным движением Кореллии возникнут те же подозрения, что и у незадачливого убийцы, который сейчас быстро остывал в инженерном отсеке внизу. Однако их корабль, после рутинной процедуры обмена кодами радиоответчиков, без всяких проблем прошел между аэротрассами и направился к точке прыжка.
– Мне следовало спросить этого парня, как он нас нашел, – сказал Хэн.
Лея даже не удивилась. – В следующий раз, когда я буду останавливать того, кто попытается тебя убить, я дам тебе время его расспросить.
Хэн разогнал «Сокол» настолько, насколько осмелился. Три часа, которые потребовались для того, чтобы преодолеть двадцать тысяч световых лет – расстояние до Корусканта – они провели, наблюдая за показаниями приборов и индикаторов, и надеясь, что двигатель не рассыплется на части. К тому времени, когда они достигли пространства Корусканта, «Сокол» начал нетипично вибрировать, рождая ощущение, что на корпус корабля каждые несколько секунд необычной регулярностью воздействует морская качка.
Лея, сидя в кресле второго пилота, потянулась вперед и с видимым беспокойством изучила показатели температуры и настроек двигателя. – Ты уверен, что он сможет приземлиться, не развалившись на части?
Хэн пожал плечами, зная, что не сможет обмануть ее ни на секунду. – Нет. Но доверься мне.
На расстоянии в 750 тысяч километров он засек маяк Галактического Города, и проложил посадочный курс так, чтобы приземлиться на одной из общественных посадочных площадок подальше от центра города и нежелательного внимания. Но если бы даже интересующиеся узнали, кто он такой, что бы они сделали? Да ничего. Этот район космоса был цивилизованным, и ему могли бы задать несколько неудобных вопросов относительно его симпатий к Кореллии, если бы кто–то узнал, что он летал на то задание вместе с Веджем; но никто об этом не знал, поэтому он мог, когда пожелает, прилетать сюда открыто, как капитан Х. Соло. Но даже если бы стало известно, что он сражался против Галактического Альянса, его могли всего лишь пригласить ответить на несколько вопросов, а затем началась бы запутанная игра с участием адвокатов.
Корускант был планетой, где правил закон и межпланетные соглашения. Люди здесь не исчезали бесследно – за исключением представителей преступного мира.
Однако Хэн был достаточно предусмотрительным, чтобы продолжать использовать ложный сигнал радиоответчика, который теперь идентифицировал «Сокол» как грузовой корабль с Татуина. Когда–то его боевые возможности могли быть обнаружены в ходе визуального осмотра и теплового сканирования, но корабль был старым, а в нынешние времена немало эксцентричных торговцев летает на модифицированных боевых кораблях, распроданных как флотские излишки. Такие корабли имеют вместительные грузовые отсеки и удобные оборонительные возможности, что было как раз то, что нужно в некоторых не вполне цивилизованных деловых кругах галактики.
Компьютер системы связи беззвучно связался со службой управления воздушного движения Галактического Города, обменявшись сигналами, которые быстро промелькнули на экране в виде светящихся строк и символов. В конечном итоге на экране появилось сообщение для людей: РАЗРЕШЕНА ПОСАДКА НА ПРИЧАЛ BW 9842 ВРЕМЕННОЙ ИНТЕРВАЛ 12:45 – 15:45.
– Ладно, приготовиться к посадке, – скомандовал Хэн.
– Раньше ты никогда не предупреждал о посадке.
– Раньше я никогда не думал, что двигатель может приземлиться и без остальной части корабля.
Лея изучала панель управления с легким неодобрением, на ее лице отражались белые и зеленые огоньки от приборов. Хэн поймал себя на том, что ищет на ее лице следы испуга, словно только ее уверенность может помочь им безопасно приземлиться. «Сокол» вибрировал уже ощутимо: несильная, но постоянная едва ощутимая дрожь, похожая на сбой в сердцебиении, примерно через каждые пять секунд, а также легкое жужжание двигающихся частей, услышать которое пилот может, только если он знает свой корабль, как собственное тело. А Хэн знал свой корабль.
И Лея тоже. Она мельком посмотрела на него и подмигнула:
– Все будет в порядке.
– Переходим на субсвет.
– Субсвет, – подтвердила она приказ.
«Сокол» прожужжал снова. Хэн помимо воли напряг до белизны кисть правой руки, сжавшую ручку управления. Чем сильнее он ее сжимал, тем большую тревогу вызывала вибрация.
– Запускаю маневровый двигатель.
Двигатель включился, добавив к уже имеющемуся жужжанию и вибрации свои собственные.
«Давай, малыш. Просто еще одно приземление. Ты миллион раз такое делал. Держись».
– Дистанция пятьсот тысяч километров.
– Уточняю угол приближения.
– Установи двадцать четыре градуса.
– Корректирую до двадцати четырех.
– Держи курс.
Навигационный экран показывал четкую сетку линий и номеров и отметку, обозначавшую «Сокол», ориентированную на курс для безопасной посадки на посадочную площадку в Галактическом Городе. В знакомый фон звуков и вибрации, который Хэн почти инстинктивно считал нормальным, врывалась ритмичная дрожь.
– Не говори этого, – резко сказал Лея.
– Чего не говорить?
– Что у тебя есть нехорошее предчувствие.
– Даже в голову не приходило, – солгал Хэн.
– А мне пришло, – Лея, не отрываясь, смотрела на приборную панель. – Потому что у меня тоже оно есть.
Площадь Ядра, Корускант
Приближалась Лумайя. Она ответила на призыв Джейсена и сейчас без страха и споров направлялась на Корускант.
И он чувствовал ее приближение. Он обнаружил, что может отслеживать ее – и ее эмоции – так, словно видит ее.
Бен, необычно тихий, сел рядом с ним, положив руки на колени. В копне его рыжих волос Джейсен заметил очень короткую косу, хотя длина волос едва ли позволила сделать ее аккуратно. Коса была неуклюже завязана обрывком коричневой нитки. Подросток слегка сгорбил плечи, как будто пытаясь спрятать косичку.
– Что, день неудачной прически? – прокомментировал Джейсен. С каждым днем ему все больше нравился и его все больше восхищал характер Бена. Мальчик сделал резкий рывок в развитии, как эмоциональном, так и физическом, а за последние несколько недель он, похоже, стал настоящим мужчиной. Но Джейсену хотелось бы, чтобы он сохранил чувство юмора. В последующие годы оно ему понадобится.
– Я… ээ… подумал, что мне стоит вырастить ее, – цвет лица подростка почти сравнялся с цветом волос. – Глупо выглядит?
– Нисколько. Но формально ты не ученик, так что ты не обязан носить косичку ученика, если не хочешь.
– Я хочу.
– Ладно.
– Кого мы здесь ждем?
«Ненавижу обманывать его. Но это придется сделать».
– Женщину, которая проведет для нас некоторые исследования. Анализ военной угрозы.
Он совершил еще один рискованный поступок – правда, старое имя Лумайи было достаточно распространенным и едва ли привлекло бы внимание, и к тому же это исключало возможные оговорки.
– Ее имя – Шира. Возможно, время от времени ты видел ее.
– Но ведь мы могли бы провести анализ через Совет по безопасности и разведке.
– Я предпочитаю дополнительно получить независимое мнение. Информации никогда не бывает слишком много.
Джейсен шутливо пихнул Бена локтем. Это помогло ему спрятать шок, который, после того, как он увидел то злодеяние, которое совершил его дед, вновь и вновь стремился выйти на поверхность. – Кстати, об информации. Ты не сообщил мне результаты твоего анализа возможных угроз.
Глаза Бена расширились: он явно хотел угодить. – Каких именно, Джейсен?
– Я хотел бы услышать твое впечатление о местах, в которых ты побывал.
– О месте взрыва я могу сказать немногое – УБК не позволило мне приблизиться. А вот Кореллианское святилище… ну… жутковато.
– Почему?
– Я поговорил с несколькими кореллианцами, которые там убирались. Они и вправду ненавидят Корускант. Я этого не понимаю.
– У Корусканта и раньше были разногласия с Кореллией.
– Но они нас ненавидят и при этом живут здесь.
– На этой планете живет множество рас. Здесь есть общины с многих миров, с которыми мы можем оказаться в состоянии войны.
– Но, Джейсен, если они говорят о том, что будут сражаться с нами здесь…
– Они это говорят?
– Ну, это сказал один парень чуть старше меня. Возможно, это всего лишь… бравада.
Джейсена тронула внезапная склонность Бена к зрелым размышлениям, какой бы нетвердой она ни была.
– Всегда интересно замечать то, что вызывает войны. Зачастую это «что–то» не имеет большого значения, однако по какой–то причине просто подталкивает существующую ситуацию к хаосу.
– А истинный враг именно он, так? – отметил Бен. – Хаос.
Джейсен чуть не вздрогнул. Это было одно из тех мудрых не по возрасту замечаний, которые все чаще стали свойственны Бену. А возможно, это была та ясность ума, что присуща молодым, чей разум еще не был искажен условностями.
И, кроме того, это было мнение, близкое пути ситхов. Бен был бы хорошим учеником, и действовал бы, исходя из правильных побуждений. В его характере начало отчетливо проявляться чувство долга.
– Полагаю, да, – ответил Джейсен. – Дела в галактике обстоят лучше всего тогда, когда ситуация стабильна.
Джейсен наблюдал за прохожими, пересекавшими площадь. Он знал, что Лумайя не будет настолько глупа, чтобы появиться здесь в своем экзотическом головном уборе, и волоча за собой световой кнут. Джейсен ощущал ее приближение, но из некоего спортивного интереса пытался обнаружить ее, используя только глаза.
Он не предупредил ее, что придет с Беном. Ему хотелось увидеть ее реакцию на подростка, а также его реакцию на нее. Бен все еще не мог вспомнить то, что случилось на Биммиэле, хотя и перестал расспрашивать об этом.
Примерно в ста метрах от них Джейсен заметил средних лет женщину, одетую в скромный жакет и брюки – аккуратный деловой костюм, темный настолько, что казался черным. Вокруг ее головы была обернут того же цвета шарф, полностью скрывавший ее лицо; глаза были закрыты прозрачной вставкой из ткани, похожей на шелк. Так обычно одевались на засушливых и пыльных планетах, и похоже, что эта мода начала завоевывать популярность и в столице. Он знал, что это Лумайя и чтобы привлечь ее внимание, усилил свое присутствие в Силе. Она слегка сменила направление движения, как будто просто заметила его, как обычный человек.
Чем ближе она подходила, тем сильнее он ее чувствовал – ситха, прикладывавшего осознанные усилия, чтобы скрыть свое присутствие в Силе. И ей почти это удавалось.
– Это она? – спросил Бен.
Сейчас Лумайя находилась достаточно близко, чтобы стало очевидно: она заметила Джейсена и направляется прямо к нему. Наверняка она увидела и Бена, но никак на это не отреагировала. Женщина остановилась прямо перед Джейсеном, держа перед собой двумя руками, словно щит, черный портфель. Через плечо у нее висела мягкая бесформенная сумка черного цвета; он догадывался, что может в ней находиться.
– Мастер Соло, – сказала она.
«Хороший подход». Даже ее голос был другим.
– Я не мастер, но спасибо, Шира, – он неторопливо повернулся к Бену. – Это мой ученик, Бен Скайуокер. В неофициальном смысле, конечно.
– Я уверен, что мы раньше встречались, – сказал Бен. Он казался искренне озадаченным, однако в его чувствах не было и намека на то, что он узнал ее как Брайшу, женщину, которая так не понравилась ему на Биммиэле. – Рад познакомиться, мэм.
– Возможно, мы сталкивались где–то в университете, – сказала Лумайя.
– Мне только тринадцать, – возразил Бен.
– Неужели? Ну, значит, не там. – Она протянула коробку, которую держала в руках, Джейсену, очень убедительно изобразив ученого. – Я произвела оценку военных возможностей Кореллии, а также планет, которые с наибольшей вероятностью могут ее поддержать. Вы желаете, чтобы я дала свои комментарии по докладу?
Хорошая актриса. Искусство Лумайи в создании иллюзий в не меньшей степени распространялось и на материальный мир.
– Я подумал, что мы могли бы пойти в Храм джедаев, – сказал Джейсен. Искушение и угроза в одной оболочке, если это касается ситха. – Там есть уединенные места, где мы можем поговорить. Бен, не хочешь пойти с нами?
Джейсен ожидал, что он будет настаивать на присутствии; подросток отчаянно хотел учиться, даже если это означало присутствие на встречах, которые даже взрослые считали скучными. Однако Бен слегка опустил голову, как будто хотел в чем–то признаться.
– А можно я пойду в оперативный отдел флота Альянса? Адмирал Ниатхал говорила, что я могу зайти.
Этого Джейсен не ожидал. – Разумеется.
Бен важно наклонил голову, прощаясь, и зашагал через площадь, подросток с головы до ног.
– Сын Люка быстро растет, – отметила Лумайя, поднимая вуаль с глаз.
– Не беспокойся, он тебя не узнал.
– Зачем ты вызвал меня сюда?
– Я хотел продолжить тот разговор, который мы начали в твоем доме.
– Ты много думал об этом. Я чувствую это.
– Да, разумеется, – Джейсен встал и жестом предложил ей следовать за ним. Ему не нравилось выглядеть неподвижной мишенью: хотя сейчас немногое (если вообще что–либо) могло представлять для него серьезную угрозу, но привычка – вторая натура. – Я едва ли думал о чем–то еще.
– Ты решил позволить мне помочь тебе исполнить твою судьбу?
– Да.
Шагая рядом, слегка повернув к нему голову, она изучила его лицо. Он мог видеть только ее глаза – ярко–зеленые, и каким–то образом постоянно казавшиеся злыми – но почувствовал, как она очень осторожно пытается коснуться его разума.
– Я в твоем распоряжении, – тихо сказала она.
– Ты ведь никогда не была в Храме джедаев, так?
– Нет. Это будет интересно.
– Я надеюсь, ты сможешь скрыть свою темную энергию.
– Ты именно это хочешь проверить, Джейсен?
– Мне нужно знать, насколько велик риск твоего присутствия рядом со мной, – сказал он. – Нет лучше способа проверить, сможешь ли ты скрыть свое присутствие, чем пройтись незамеченной по Храму джедаев.
Джейсен решил, что она улыбнулась: ухоженная, без морщин, кожа вокруг ее глаз слегка шевельнулась. Это его обеспокоило.
– Я смогла проникнуть в ряды Альянса…
– Тогда ты ситхом не была.
– Я скрывалась десятилетиями, – Лумайя вернула вуаль на место. – Я могу прятаться вечно… в любом месте.
Путь ситхов был учением настолько тайным, что лишь немногим существам в галактике вообще приходилось когда–либо принимать его во внимание. И, тем не менее, Джейсен обнаружил, что он до невозможности обыденно ловит такси и садится в него вместе с мастером–ситхом. Он посмаковал абсурдность этой ситуации. Они не разговаривали до самого Храма.
На секунду, Джейсен даже нашел в этом веселую сторону. Зная характер пилотов такси, он почти видел, как этот пилот–вигфай рассказывает другим пассажирам что–нибудь типа «Ну, однажды я даже возил одного из этих ситхов в моем такси».
Но пилоту не дано этого знать.
«Что, если она меня использует? Кто обучит меня пути ситхов, если мне придется…» Джейсен поймал себя на обдумывании возможности того, что ему придется «убрать» ее, если окажется, что ее действия направлены на месть джедаям, или одному конкретному джедаю. Он точно осознавал, что он подразумевает под словом «убрать», и снова удивился легкости, с которой он сделал еще один шаг к тем вещам, которые его с детства учили рассматривать как «зло».
– Пилот, высадите нас вон там, пожалуйста.
Лумайя шла рядом с ним по проспекту, ведущему к Храму, и он почувствовал, как она полностью закрылась. Он ощущал ее волнение, но все следы тьмы были скрыты до уровня сдерживаемых эмоций, которые можно обнаружить в любом нетренированном человеке. Она прошла сквозь огромные двери холла и отреагировала именно так, как бы это сделало любое существо без способностей к Силе: остановилась как вкопанная и начала осматриваться. Джейсен подумал, что, если бы ее лицо не было полностью закрыто вуалью, она наверняка еще и раскрыла бы рот.
– Замечательный пример материальной роскоши, правда? – поинтересовался он.
– Скорее, заявление о могуществе, – с замечательной двусмысленностью откликнулась Лумайя.
«Посмотрим, какое искушение ты способна выдержать».
Он провел ее через те немногие части Храма, где было разрешено находиться не–джедаям, и никто его не остановил: он был Джейсеном Соло и никто не стал оспаривать его право пригласить обычного гостя. Для подобного не требовалось применять Силу, поскольку уверенность и целеустремленность зачастую открывали больше дверей, чем мог бы сделать идентификационный пропуск.
