Текст книги "Кровные Узы (ЛП)"
Автор книги: Карен Трэвисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
– Просто Джейсен вырос. Он идет другим путем джедая, вот и все. У нас нет ответов на все вопросы.
– Это не все. Я вижу сны, и в них видится угроза для нас.
– Ты правда думаешь, что Бен в опасности.
– Я думаю, что в опасности Джейсен. Я не хочу, чтобы Бен попал в неприятности вместе с ним.
– Будущее не неизменно.
– О, но оно станет таким, когда с ним поработает Джейсен.
– Эй, давай не будем ссориться по этому поводу.
– Я хочу, чтобы мы нашли для Бена другого наставника.
– Люк, ты случайно не заметил, что тут нет очереди кандидатов на эту работу?
Как сильно она ни защищала Джейсена, Люк не ощущал в Маре твердой уверенности. Он отставил бокал с кафом в сторону и притянул ее к себе, заглядывая в глаза. В углах глаз появилось несколько морщинок, а в массе огненно–рыжих волос, обрамлявших ее лицо, появились первые серебристые нити, но для него она была по–прежнему совершенством, по–прежнему его опорой и его возлюбленной.
И все же она ошибалась.
– Мара, я не могу это игнорировать.
– Ладно, – он почувствовал, как напряглись ее плечи. – Давай, заставь Бена отвернуться от нас как раз тогда, когда он начал успокаиваться. Ну и что, что Джейсен постиг несколько странных философских течений в Силе и общался с жуками? Мы оба были на темной стороне, и мы это пережили.
– Значит, ты все же чувствуешь темную сторону.
– Нет, я чувствую, что Джейсен приобретает силы большие, чем мои способности, что он хорошо учит Бена, и что он никогда не обидит его, – она отступила от Люка, и он ощутил, что она отгораживается от него, возможно, чтобы предотвратить превращение этого разговора в дискуссию, в которой не будет победителей. – А это значит, что он хорошо влияет на Бена. Без Джейсена у нас бы был сын–подросток с большими способностями в Силе, который не слушает нас. А это уже опасно.
В ее словах был смысл. И они давали шанс на уступку. – Я не могу с этим поспорить.
– Но…
– Я не говорил «но…».
– Я знаю, однако я это почувствовала.
– …Но я пренебрегу своим долгом, если бы не приложу усилия, чтобы выяснить, кого, или что я вижу в своих снах.
Мара на секунду сжала губы, смотря куда–то в сторону, затем с усилием улыбнулась. Она знала, что не сможет убедить его отказаться от его идеи. И он говорил серьезно. Его сны были слишком настойчивы и тревожны, чтобы отмахиваться от них, даже если это могло привести к разногласиям с Марой. Рано или поздно она успокоится; но если он будет игнорировать свою интуицию, последствия могут быть намного хуже, чем несколько мрачных взглядов и завтраков в молчании.
Затем ее улыбка стала шире, как будто она услышала его мысль. – Я собираюсь вернуться в постель. И тебе стоит сделать то же самое.
– Я допью свой каф. Чуть позже.
Люк долго сидел, потягивая напиток. Взгляд его был направлен в окно, сфокусировавшись на ярко–зеленой подсветке далекой вывески, так, чтобы медитация не перешла в сновидение. Он старался дотянуться до человека в капюшоне и заставить его показать лицо. Зеленый свет волнами заполнил его поле зрения; в нем показались очертания, в которых под различными обликами ощущалось что–то знакомое, и в то же время неузнаваемое, однако фигура в капюшоне по–прежнему ускользала.
За окном постепенно светлело. На фоне розовеющего восхода виднелись силуэты башен и шпилей Корусканта.
Из всего, что внушало Люку ужас в этих снах и видениях, страшнее всего было чувство, что он знает того, кто скрывается в тенях.
Он уже ощущал подобное раньше. Вот только точно определить, что именно, он не мог.
Частная квартира Джейсена Соло. Корускант
«Хотел бы я, чтобы ты была здесь».
Джейсен был способен дотянуться и коснуться Тенел Ка в Силе, но в этот момент он отдал бы все на свете, чтобы снова увидеть ее и свою дочь, Аллану. Он закрыл глаза и увидел Тенел Ка – на ее лице была та же улыбка, что была тогда, когда он впервые расстался с ней, когда она еще укачивала младенца – затем позволил своему присутствию в Силе дотянуться и слиться с ее образом. Он ощутил, что из живота в грудь разлилось тепло – она почувствовала его, и коснулась в ответ.
Младенца? Сейчас Аллане было четыре года; она была маленькой девочкой, могла ходить и говорить. Каждый раз, когда он тайком навещал ее, он обнаруживал, что она сильно подросла. Спрашивала ли она о папе? Нет, она была членом королевской семьи Хэйпа, и уже в этом возрасте ее наверняка научили молчать о своем происхождении. Насколько она выросла? Осознала ли она свои способности в Силе? У него было бесчисленное количество вопросов, из тех, которые и в голову не могут прийти отцу, который ежедневно видит свою дочь.
«Меня нет рядом с ней. Я не вижу, как она растет. У меня нет даже ее голоснимка».
Было гораздо легче дотянуться до Тенел Ка, когда он левитировал над полом, сидя со скрещенными ногами и с кистями на коленях. Без отвлекающих ощущений от сиденья под ним, или ткани кресла на руках, он мог полностью сосредоточиться на приливах и отливах Силы вокруг и внутри него.
Он позволил ощущению тепла растаять до того, как оно стало постоянным маяком для… он пока не знал точно, для чего. Но Тенел Ка поймет, что в эти дни ему приходится быть осмотрительным даже в Силе. Он вернул контакт в настоящее время. Ощущение было похоже на прощание.
Джейсен не знал, как много может почувствовать Лумайя, а его тайная семья должна быть защищена.
Однако больше всего ему хотелось бы сейчас увидеть рядом с собой своего деда, Энакина Скайуокера – человека, которого он никогда не знал, но который сам однажды встал на ту грань, на которой Джейсен стоял сейчас – на грань того, чтобы стать ситхом.
Пересечь эту грань – и возврата не будет. Учение ситхов нельзя было сравнивать с чем–то вроде его опытов с техникой монахов Айнг–Тии «скольжение по потоку», или какой–либо иной тайной техникой Силы, с которой можно побаловаться и отказаться в любое удобное время. В него входило все то, чего его учили избегать; однако показанное Лумайей настолько походило на правду, на неизбежность, на необходимость, что у него не было выбора, кроме как поверить в это.
«Но могу ли я верить Лумайе?»
Ее способности были поразительны. На астероиде, где находилось ее жилище, он был захвачен врасплох иллюзией, созданной Силой. Возможно, Лумайя, действительно была верной последовательницей учения ситхов, стремившейся доказать Джейсену, что история сохранила лишь одну версию событий, ту, что была рассказана джедаями; а возможно она была умной, умеющей манипулировать другими, и бесконечно терпеливой женщиной со своей тайной целью, и рассматривала Джейсена лишь как удобное средство для ее достижения.
Однако ее слова, что путь ситхов может быть силой, предназначенной для достижения мира и порядка, если используется бескорыстно… они были правдой. «Я чувствую это. Я знаю это – и мне жаль, что знаю».
«Но разве это я?»
Джейсен обшаривал все закоулки своей души, пытаясь найти хотя бы малейший признак того, что его мотивация была связана с честолюбием. Однако единственным чувством, которое он ощущал, был ужас: он не хотел этой ноши.
«Именно поэтому она досталась тебе».
Он опустился в кресло, и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пока не почувствовал, что готов снова окунуться в повседневность. Однако если бы ему дали право выбирать между возможностью быть с Тенел Ка и поговорить с Энакином Скайуокером… – да, он бы выбрал последнее. Всего лишь несколько минут, чтобы задать один–единственный вопрос: «Прежде чем ты пересек эту грань, чувствовал ли ты те же сомнение и нежелание, которые сейчас ощущаю я?»
«У тебя ведь тоже была тайная любовь, не правда ли?»
Слишком частые мысли о том, что он попадает в ту же ловушку, что и его дед, расшатывали и без того неохотное согласие Джейсена вступить на путь ситхов. Поскольку два поколения назад итог для галактики был катастрофическим, ему было необходимо знать, что все по–другому. Он хотел быть абсолютно уверенным в этом.
В истории галактики было много существ, которые верили, что они являются избранными (применительно к их конкретной культуре), рожденными, чтобы принести порядок, и все они с очевидностью оказались неправы. Джейсен никогда не забывал об этом.
Но события не собирались ждать, пока он размышлял. Приближалась война. Он должен поговорить с адмиралом Ниатхал. Она была сторонником жесткого курса в политике – очевидное доказательство, что не следует судить об отдельном представителе расы по общей ее репутации. Для такого миролюбивого народа, невероятно много мон–каламари стали бескомпромиссными офицерами военного космофлота.
Без способности вести войну нельзя поддерживать мир. Везде, куда бы он не посмотрел, Джейсен видел определенную правду в словах Лумайи. Путь ситхов не был ни злым, ни опасным, если тот, кто вступал на него, был искренним. Но вот в ее искренности он не был уверен.
И должен быть полностью уверенным в своей.
Бен все еще спал в своей квартире. За последние недели подросток сильно повзрослел, и Джейсен мог представить себе взрослого мужчину, которым тот станет – сильного, но уравновешенного, способного контролировать свои страсти – однако сегодняшним делом Джейсен должен заняться в одиночку. Он вызвал аэротакси и направился к Сенатскому Комплексу.
Такси высадило его на площади, где уже виднелся народ, входивший и выходивший из огромного куполообразного здания. Делегаты работали вне фиксированного графика. В здании Сената всегда было оживленно, двадцать четыре часа в сутки шли прения, либо работал какой–нибудь специальный комитет, или проходила иная деятельность. У представителей от Мон–Каламари рабочий день начинался рано, а Джейсен хотел, чтобы их встреча с Ниатхал выглядела случайной, не назначая встречу или иным образом привлекая внимание.
И он мог это сделать.
Он знал, где сейчас находилась Ниатхал. Когда он видел ее вчера, у него сформировалось о ней устойчивое впечатление в Силе, как о существе, которое очень сильно хотело с ним поговорить. Она хотела занять пост Омаса, хотя собиралась сначала получить должность Главнокомандующего. А адмирал Пеллеон, новичок на этом посту, но ветеран в мире военной политики, еще не собирался оставлять эту должность. Понятно, что она хотела поговорить с Джейсеном. Высказанная им готовность применить решительные меры для разрешения проблем явно произвела на нее впечатление.
Так что сейчас он чувствовал ее. И зайдя внутрь здания и двигаясь по облицованным мрамором общественным коридорам, а затем по устланным коврами коридорам, в которые имели доступ только те, кто имел соответствующую аккредитацию, он шел прямо к ней.
«Неужели я собираюсь интриговать?» – Эта мысль застигла Джейсена врасплох. – «Нет. Я должен знать, на кого я могу положиться, если понадобится».
Ему не требовалось влиять на нее, чтобы встретиться с ней по пути. Он просто нашел кабинеты, где собралась она вместе с другими мон–каламари, и устроился там, где она рано или поздно должна была пройти. Он присел в вестибюле на скамью с обивкой, и начал наблюдать за дверью.
Офицер космофлота на штабной должности. Неудивительно, что она была расстроена. Джейсен гадал, как она собиралась справляться с более высокой должностью, если ее желание исполнится, и она займет пост Омаса. Политика всегда связана с предельным разочарованием.
Пока он ждал, он думал о Лумайе. И Бен уже спрашивал, собирается ли он рассказать Люку о Брайше и Нилани. «Привет, дядя, Лумайя вернулась. Подумал, что вы бы хотели это узнать – по старой памяти». Нет, он чувствовал, что это были не те новости, которые стоит тому сообщать.
Джейсен ощутил вокруг Ниатхал рябь разногласий и возражений, а также ее сопротивление, когда она твердо стояла на своем. Временами он мог почти видеть это, как слабые призрачные оттенки цвета, формы и движения, когда усиливались и ослабевали эмоции. Ниатхал была сама уверенность – это тоже было то, что он искал.
Он услышал, как распахнулись двери и наружу вырвались приглушенные звуки голосов. В вестибюле появилась адмирал Ниатхал, в белом мундире и с очень официальными видом. Она не могла не заметить его, а учитывая, что он сидел лицом к дверям, она должна была его узнать. Джейсен встал.
«Никакого использования Силы. Посмотрим, куда это приведет».
– Джедай Соло, – сказала она, взглянув на него искоса. Он почувствовал ее осторожность. – Вы здесь по делу?
– Просто проходил мимо.
– Я бы хотела услышать ваш доклад о рейде на «Балансир». Это бы очень мне помогло.
Джейсен вежливо наклонил голову. – Не хотели бы вы продолжить разговор снаружи?
Ниатхал, не отвечая, направилась к выходу. Никакого убеждения не потребовалось. Они не разговаривали, пока не вышли из здания и не начали пересекать плошадь. Ниатхал явно была не расположена к светской болтовне, и Джейсену понравилось ее открытая манера поведения.
– Насколько сильно мы в действительности повредили Балансирную станцию? – спросила она. Они проследовали к общественной посадочной зоне и сели в одно из ожидавших аэротакси. – Водитель, клуб «Кайан».
Это было название привилегированного офицерского клуба, в котором Джейсен никогда не был. «Удобно». Он поднял заслонку, отделив пассажирский салон от кабины водителя, чтобы обеспечить конфиденциальность беседы.
– Шесть месяцев, – сказал он. – Не больше.
– Тогда именно столько времени у нас есть до начала полномасштабной войны, – заявила Ниатхал.
Она опустила подробный анализ, как будто ожидала, что тишину заполнит Джейсен.
– Я не думаю, что галактика может себе позволить еще одну войну так скоро после вторжения юужань–вонгов, – сказал он.
– Да, это будет уже четвертая крупная война за столетие. Неудачная перспектива.
– Хотел бы я, чтобы хотя бы следующие сто лет прошли без войн.
– А я была бы не против того, чтобы мне пришлось искать другую работу, джедай Соло.
На секунду Джейсен подумал, что она до отвращения открыто говорит о своих политических амбициях, но то, как она слегка повернула свою голову и посмотрела на наградные ленточки на своем мундире, дал ему понять, что она имела в виду окончание необходимости в войнах.
Возможно, она имела в виду и то, и другое.
– Моя собственная семья разделена этим конфликтом.
– Большинство джедаев не имеют семей, – сказала Ниатхал.
– У нас занятные взаимоотношения с тем, что мы называем привязанностями. – «Она, что, проверяет мою лояльность?» – Но мой долг, как джедая, состоит в том, чтобы уважать жизни миллиардов других существ.
– Если мы продолжим небрежно проводить операции, подобные кореллианской, нас ждет долгая война.
– Я обдумывал, насколько успешной может быть атака на их космоверфи, – сказал Джейсен.
– Сомневаюсь, что политиков удастся склонить к чему–либо большему, чем поддержка блокады.
– Которая связывает большое количество ресурсов.
– Так же, как и атаки по многим направлениям.
Разговор был из тех, что больше напоминают обоюдную проверку, однако Джейсен не винил Ниатхал за осторожное отношение к политической позиции джедаев, учитывая нерешительный подход Люка.
От здания Сената такси направилось на юг. У жителей города начинался рабочий день, либо они возвращались домой после ночной работы. Они сейчас находились в центре района ресторанов, обслуживающего Сенат; линии аэротрасс проходили мимо рядов уютных кафе, элегантных отелей, либо частных клубов, где политики и старшие офицеры могли найти комнаты и тактичное обслуживание.
– Здесь я предпочитаю жить в своем клубе, – сказала Ниатхал, как будто отвечая на вопрос Джейсена. Он как раз отвлекся на странные ощущения, возникшие в глубине его разума. – Итак, возможно мы сможем более подробно рассмотреть вопросы, касающиеся этой блокады, поэтому…
Джейсен резко дернул головой в разные стороны, внезапно охваченный ощущением немедленной опасности, настолько сильным, что он инстинктивно закрыл Ниатхал своим телом и окутал такси щитом Силы. Транспорт встал на дыбы, как будто подброшенный приливной волной. Затем, через секундную паузу такси, как коробку, встряхнул оглушительный грохот, и их осыпало внезапной метелью чего–то, похожего на сверкающий снег. Он барабанил по корпусу, пока Джейсен изо всех сил старался удержать такси на месте, не замечая усилий пилота.
Осколки транспаристали.
Казалось, это продолжалось минуты, сопровождаемое воплями пилота. Джейсен выпрямился, глядя в быстро мигающий глаз потрясенной Ниатхал, и понял, что их задело краем сильнейшего взрыва.
– Охх… только посмотрите…, – придушенно сказал пилот. Похоже, он мог удерживать такси ровно и без невидимой помощи Джейсена.
Ниатхал судорожно проглотила слюну. – Ну, это меняет все.
Хотя Джейсен почувствовал, что произошло, но увидеть это своими глазами ужасало еще больше. Аэротрассы над ними выглядели, как зияющая дыра в ничто – как будто все находившиеся в воздухе спидеры рухнули вниз (что наверняка и случилось) – а на сотню метров вокруг окна зданий по обеим сторонам выглядели как широко распахнутые зубастые пасти. Все транспаристальные фасады были разбиты ударной волной. Сила разрывалась от гнева, страха и потрясения. Наступившая неестественная тишина прервалась сиренами аварийных транспортов и отдающимися эхом криками. Джейсен вдруг понял, что лобовые иллюминаторы такси упали внутрь кабины, хотя остались целыми.
А еще Джейсен ощутил самую натуральную ярость. То, что случилось, было бессмысленным и неизбирательным актом насилия, и галактика могла уничтожить сама себя миллиардом подобных деяний, если порядок не восторжествует. На какую–то секунду он потерял свой самоконтроль джедая и позволил себе ощутить переполнявшие его гнев и сожаление о неизбежных жертвах.
– Кореллианцы, – сказал пилот. Голос его звучал нетвердо. Сделанный им вывод был мгновенным, и не учитывал даже возможности случайного характера взрыва. И какому выводу наверняка придут многие другие корускантцы. Так же, как и у Ниатхал, его первой мыслью было то, что это был взрыв бомбы, и что локальный конфликт перерос в то, что любого должно заставить занять более жесткую позицию.
На Корускант вернулся терроризм.
Через заднее окно такси, откуда тоже выбило транспаристаль, Джейсен видел, что за ними скопилось много аэроспидеров. Он едва осмеливался представить себе, что сейчас происходит в сотнях метрах внизу, куда упали обломки и попавшие под действие взрыва транспортные средства. Но все же подумал, и позволил гневу разгореться, снова дав ему цель.
– Возможно, и нет, – сказал Джейсен. – А возможно, что, в конечном счете, неважно, кто это сделал.
Водитель посмотрел на Джейсена, как на сумасшедшего.
– Водитель, отвези нас обратно к Сенатскому Комплексу любым путем, каким сможешь, – сказала Ниатхал. Она быстро успокоилась: похоже, что боевого адмирала не так–то легко привести в замешательство. Она уже переключала свой коммуникатор на передачу кодированных сообщений и звонила помощникам, чтобы получить информацию от подразделений безопасности. – Джедай Соло, я должна поговорить с нашим сенатором.
Пилот такси подчинился приказу в той странной и безмолвной манере, которая характерна для людей в состоянии шока. Он развернул такси и начал подниматься на более высокую трассу. Джейсен, использовав хорошо рассчитанные толчки Силы, помог ему аккуратно обойти замершие в пробке спидеры.
«Да, кореллианцы. Хотел бы я ошибаться насчет войны».
– Ситуация очень быстро ухудшается, – сказал он.
– Все идет к тому, что нам придется предпринять серьезные меры по обеспечению порядка, – откликнулась Ниатхал.
– А что насчет повреждения моего такси? – вклинился пилот.
Вопрос остался без ответа.
Размышления Джейсена набирали обороты. Для осуществления целей Лумайи это было идеальным временем – хотя и противоестественно. То обстоятельство, что он не ощущал ее участия в произошедшем, ничего не значило. Она вполне могла вводить его в заблуждение.
Но это почти не имело значения. Были спущены с поводка события, которые будут теперь развиваться самостоятельно. И теперь в нем была нужда больше, чем когда бы то ни было. Он может предотвратить полную анархию.
Это была опасная мысль, но, тем не менее, он обдумал ее.
Кто–то должен это делать. А он должен как–то проверить Лумайю.
Глава 3
Элиит ори’шайа тал’дин. (Семья – это больше, чем кровная связь)
Мандалорская поговорка
Квартира Скайуокеров, Корускант: 8:00 утра
Мара чуть не уронила чашку, и оперлась рукой на стол.
– В чем дело? – Люк удержал ее за плечо и наклонился к ней. Она начала рассеянно вытирать разлитый каф салфеткой. – Милая, с тобой все в порядке?
– Джейсен, – сказала она.
Люк немедленно отыскал Бена в Силе. Он был там, без каких–либо следов беспокойства или опасности. А вот Джейсена не было. Все его следы в Силе пропали.
– Он просто погас в Силе, – сказала Мара. Она открыла коммуникатор. – Я знаю, что он может это делать по желанию, но на этот раз я почувствовала какую–то странность, – она сделала паузу, смотря в пространство в сторону дальней части комнаты, пока слушала. – Бен? Бен, с тобой все в порядке?… да?… где Джейсен?… нет, ничего срочного, не волнуйся. Я позвоню тебе позже.
Люк не слышал ответов Бена, но тот точно находился там, где должен был быть – в квартире Джейсена, и был невредим. Мара встала и с тем же рассеянным видом заправила волосы за уши. Она была настроена на Джейсена лучше, чем Люк, и он гадал, не следила ли она за племянником из предосторожности. Это его успокоило. Ее старые навыки ликвидатора не исчезли; они все еще были в значительной мере ее частью, приспособленные к новым условиям, но все же практичные и полезные.
– Голонет, – пробормотала она и включила экран, разыскивая канал новостей. – Как бы банально это не прозвучало, у меня плохое предчувствие. Мне надо знать, что происходит.
Она была права: Люк и сам начал чувствовать как, словно надвигающаяся грозовая туча, усиливается тревога и беспокойство. Пока Мара наливала новую чашку кафа, он вытер остатки разлитого напитка, внимательно наблюдая за ней. Они как раз заканчивали завтрак, когда канал НРГ[3] передал экстренное сообщение о взрыве в районе отелей к югу от Сената. Как сообщил ведущий программы, есть предположения о том, что причиной взрыва была бомба.
Мара мгновенно открыла свой коммуникатор и подождала, ее лицо застыло в напряжении.
– Джейсен не отвечает, – наконец сказала она.
Было легко сложить два и два и прийти к абсолютно неправильному ответу. Люк положил на ее руку свою ладонь и слегка сжал.
– Это было бы слишком простым объяснением. Корускант – большая планета, и шансы на то, что он оказался именно там, незначительны.
– Я склонна допустить худшее, – сказала Мара, в свою очередь, сжав его руку. – А сейчас я даже не знаю, стоит ли нам искать его или нет.
Как и все, кто привык контролировать и действовать, Мара инстинктивно стремилась в момент кризиса что–нибудь делать, даже если не знала толком, что именно. Люк разделял ее чувства.
«Мы не можем оставаться в стороне от событий, даже если не знаем, что происходит. У Силы не бывает выходных дней».
– Если это действительно был террористический акт, – заметил Люк, – нам лучше направиться к Сенатскому Комплексу, поскольку Омас наверняка захочет обсудить последствия произошедшего.
Мара замолчала и замерла, перестав даже моргать. Про себя Люк называл такое ее состояние снайперским режимом; расчетливый, планирующий, холодно–рациональный. Его всегда впечатляла ее способность использовать полезные черты ее прошлой жизни, когда она была имперским ликвидатором, отбрасывая темные ее стороны. И он в очередной раз порадовался, что они на одной стороне.
Она схватила куртку, причем не одну из своих обычных модных моделей, а что–то серое и утилитарное, как будто готовилась к бою. – Надеюсь, никто не будет спешить с выводами. Это как раз одна из тех вещей, которая может побудить людей, живущих здесь, совершить опрометчивые поступки.
Люк не знал, имела ли она в виду политиков или простых граждан. Возможно, это было и неважно: любая из групп способна побудить к действиям другую. Он махнул рукой в сторону посадочной платформы. – Я поведу. А ты следи за новостями.
Голокомментатор НРГ продолжал упоминать слово «взрыв», и каждый раз делал это так, что слышалось «бомба».
Люк старался проскочить на аэроспидере через все больше заполнявшиеся аэротрассы, по мере того, как от места взрыва во все стороны расширялась дорожная пробка. Не требовалось много усилий, чтобы запрудить переполненный город, зависящий от строгого контроля движения транспорта.
Он бросил быстрый взгляд на Мару. – Что, если это не бомба?
– Люди обычно спешат с выводами. Если они хотят верить, что это бомба, даже факты не могут убедить их в обратном.
– Не могу представить себе, чтобы Кореллия стала устанавливать бомбы в гражданских районах.
– Кореллия, – сказала Мара.
– Видишь? Мы все это делаем. Я тоже подумал о Кореллии. На Корусканте живет около тысячи различных рас, и у большинства из них есть свои ненормальные. Это может быть кто угодно.
– Представление о чем–то обычно перевешивает значение фактов.
– Вот именно, любимая.
Скорость спидера в потоке транспорта снизилась до черепашьей, а на аэротрассах сверху и снизу тоже образовалась пробка. Люк обдумал мысль о том, чтобы очистить путь между транспортами с помощью толчков Силы, но для безопасного осуществления подобного маневра здесь просто не было места. Он нашел ближайшую общественную посадочную зону и приземлил спидер, чтобы продолжить движение пешком.
Теоретически, пешеход мог обойти всю планету, двигаясь по улицам и пешеходным дорожкам. В реальности это было бы слишком медленно. Но сейчас это оказалось полезным для того, чтобы быть достаточно близко к людям, чтобы ощутить их эмоции: и в подавляющей части в Силе ощущался гнев. Не политический гнев, исходивший от делегатов Сената – это был концентрированный и вызванный страхом гнев конкретных людей, чьи жизни были непосредственно затронуты конфликтом на другой планете.
Корускантцы привыкли чувствовать себя в безопасности в течение тысячелетий. Они снова начали привыкать к безопасности после поражения юужань–вонгов, и теперь это хрупкое чувство дало трещину.
Ощущавшиеся вокруг эмоции напоминали вулканический разлом, открывший проход темной стороне. Сам воздух, казалось, звенел от напряжения. И то, что станет целью этого гнева – мишенью для ненависти этих людей и объектом для возложения вины за произошедшее – повлияет и на ход конфликта с Кореллией.
Пока Люк и Мара шагали в сторону Сенатского Комплекса, наружние экраны голоновостей окружили толпы людей, которые с мрачными лицами смотрели все более подробные новости. Экраны показывали, какие части Галактического Города были заблокированы, а также раздраженных сотрудников противопожарной службы, объяснявших, что они все еще не достигли эпицентра взрыва и не установили общее число погибших.
Люк остановился в задних рядах толпы; Мара продолжила движение и скрылась из виду. Никто их не узнал, что можно было считать благословением.
– Кто–нибудь уже взял на себя ответственность за взрыв? – спросил он.
Молодой мужчина в желтом комбинезоне пилота службы доставки полуобернулся к нему. – Нет, но им и не нужно, так ведь?
– Им?
Мужчина снова бросил взгляд на экран. – Кореллии. Это их месть за «Балансир», разве нет? Это ведь очевидно.
Люк воздержался от ответа и просто пошел дальше. Когда он догнал Мару, она ожидала в дверях, разговаривая с кем–то по коммуникатору.
Она подняла взгляд и покачала головой. – Уже имеются сведения о ста пяти погибших, и это число растет; раненых уже три сотни. Я только что звонила в офис Омаса. Он объявил чрезвычайное положение.
– Это должно было быть очень мощное устройство, судя по повреждениям.
– В переполненном городе, застроенном высотками, не нужно много усилий, чтобы нанести большой ущерб.
…Осколки транспаристали, разлетевшиеся во все стороны, как миллионы клинков, спидеры, падавшие с высоты в тысячи метров, ударные волны от взрыва, чья мощь концентрировалась в этих ущельях из построек… Люк вполне мог представить себе детали. Сила вокруг него гудела в беспорядке, но его большая часть, казалось, исходила от окружающих людей.
Он взял Мару за руку и начал проталкиваться сквозь толпу. Им потребовалось полчаса, чтобы добраться до здания Сената, к тому времени Омас уже покинул свой кабинет и сейчас находился в расположенном глубоко под поверхностью командном центре аварийно–спасательной службы.
Люк и Мара зашли в огромный зал, который, похоже, представлял собой один гигантский голоэкран; весь зал был заполнен облаченными в форму сотрудниками. Надпись над дверями гласила просто «СТРАТЕГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР». Именно здесь власти Галактического Города должны были совместно определить долговременные последствия случившегося, спланировать необходимые действия на последующие дни, пока находящиеся ниже по цепочке командные центры тактического и оперативного уровня осуществляли текущую работу.
Когда Люк внимательно оглядел зал, в который зашел, он понял, что здесь присутствует личный состав всех аварийных служб города: он опознал форму сотрудников Управления безопасности Корусканта, Аварийно–противопожарной службы, Службы контроля воздушного движения, узнал руководителей медицинских центров и представителей городских властей. Встав позади них, он увидел, что они изучают постоянно дополняемый список жертв. Целая стена была занята массой информационных панелей вплоть до перечня аэротрасс, которые были перенаправлены в другую сторону и списка медцентров, в которые направлялись раненые.
Омас повернулся к Люку и Маре и покачал головой.
– Можно исключить версию о случайном характере взрыва, – сказал он. – УБК выявило на месте взрыва следы промышленного детонита.
Мара продолжала осмотр. Ее взгляд скользил по списку жертв – по большей части безымянных, с указанием только их описаний, и Люк подумал, что она, возможно, ищет среди них Джейсена.
– Где установили взрывное устройство? – спросил Люк.
– В одном из отелей, – сказал офицер УБК. Идентификационный значок на его мундире гласил «Шеву». – Под названием «Элита». Очевидной причины для установки его именно там нет, но, похоже, что взрыв произошел в номере. Возможно, это был гол в свои ворота.
– Гол в свои ворота?
– Бомба взорвалась, когда находилась в руках террориста.
– Итак, нам известна комната, для начала. Тогда нам следует выяснить личность того, кто там проживал.
– Мы занимаемся этим.
– Мы не можем полагаться на предположения.
Капитан Шеву посмотрел на Люка сверху вниз, вежливо, но с явным раздражением от этого указания. – Я ни в чем не полагаюсь на догадки, сэр. Мы работаем с надежной информацией, поступающей от оперативно–тактического звена Управления, а имеющиеся пробелы таковыми и остаются до момента получения точных сведений.
