Текст книги "Виновная (ЛП)"
Автор книги: Карен Робардс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Неудивительно, что подсудимый воспользовался своим конституционным правом на суд присяжных. Но это ему не поможет. У нее были все улики против него: от очевидцев до отпечатков пальцев с пленки камеры слежения, и, несмотря на то, что он надеялся на чудо, оно придет не скоро.
– Доброе утро, – сказал залу судья Моран. Тон был кислым. Кейт предположила, что он любит дождливые понедельники не больше, чем все остальные. Слева от стола, за своим компьютером, сидела Салли Тонер – судебный секретарь – полная блондинка, чуть за пятьдесят. Ее пальцы бегали по клавишам, записывая приветствие судьи, так же как запишут все, что будет сказано в этом зале сегодня.
– Доброе утро, Ваша честь, – нарочито бодро проскандировали в ответ Кейт и адвокат противной стороны. Такой синхронизированная светская беседа на юридических факультетах обычно не изучалась, но большинство юристов все же пользовались ей. Со временем Кейт уверилась, что это происходит так же машинально, как заискивание перед судьей.
Судья Моран кивнул и уселся в высокое кожаное кресло, осторожно поставив кофе на стол и взяв кипу бумаг, протянутых ему помощником. Это было разрешением сесть всем остальным, что Кейт сделала с огромным облегчением, потихоньку немного вытащив ноги из туфлей. Судебный помощник повернулся к залу с обычной речью о том, что они собрались в этом зале этим утром по делу «Штат Пенсильвания против Джулио Хуана Сото» бла-бла-бла. Кейт перестала его слушать.
Как только появится возможность, сразу наклею Банд-эйд[13] на мои бедные пятки. Она всегда носила его с собой в портфеле.
С тех пор как она носит чулки, это стало требовать похода в дамскую комнату, в которую можно попасть только на перерыве.
Паскудство.
Доставая заметки из портфеля, она незаметно посмотрела на свое отражение в маленьком зеркальце, которое носила в одном из карманов. Кейт с облегчением увидела, что ее неяркий макияж выжил под дождем более или менее нетронутым. Но, как она и боялась, волосы выбились из пучка – она быстро закрепила шпильки потуже – и у нее блестел нос. Иными словами, пойдет. Она никогда не была великолепной, но всегда вполне привлекательной: квадратная челюсть, высокие скулы, светящиеся умом голубые глаза и широкий рот с мягкими губами. Ее нос, немного длинноватый, был худшей чертой по ее мнению. От того факта, что сейчас нос зеркально отражал свет от флуоресцентных ламп, легче не становилось. Прикрываясь необходимостью нагнуться и поставить портфель на пол, она быстро протерла нос матирующей салфеткой из кармана, в котором носила вещицы на разные случаи жизни, и выпрямилась как раз тогда, когда помощник закончил свою речь.
Она была рада увидеть, что внимание судьи Морана все еще сосредоточено на бумагах перед ним. Рядом с ней Брайан, достав желтый блокнот и ручку из своего портфеля, машинально рисовал каракули. Номинально это было его дело, но именно она проделала всю подготовительную работу и собиралась довести его до конца. После этого суда, даже если она сделает что-нибудь неправильно и проиграет, она будет вести дела уже сама, больше не пребывая под покровительством Брайана. Результаты ее экзамена по судебному делу пришли всего несколько дней назад: она прошла с высокими баллами. Не считая официальной присяги, она была полноценным членом суда Пенсильвании, и ей больше не требовался надзор за ее работой как обвинителя.
Она, Кейт Уайт, была настоящим, полноценным юристом.
От этих слов она трепетала. Кто бы мог подумать? Никто из тех, кого она знала, точно не мог. Иногда она сама с трудом верила.
– Мистер Карри? – Моран оторвался от бумаг и уставился на адвоката. – Что это?
Кейт насторожилась. «Мистер Карри» был государственным защитником. Эд Карри – адвокат противной стороны в нескольких делах, по которым работала Кейт, и этого хватало, чтобы она посчитала, что знает, как он будет действовать сейчас. Среднего веса, худой, лысеющий, в возрасте за сорок, одетый сегодня в помятый серый костюм с белой рубашкой и синим галстуком, Карри не оставлял места на суде сюрпризам. Прямолинейный, лишенный воображения, немного нетерпеливый, он компетентно работал на своих клиентов в то скудное время, которое мог выделить каждому из них.
Карри встал.
– Ваша честь, мои извинения, но наш офис получил информацию о свидетеле поздно вечером в пятницу. На выходных я разговаривал с этим человеком в тюрьме и нашел его достаточно…
– Свидетель? Какой свидетель? – Кейт втиснула ноги обратно в туфли, больше похожие на орудия пытки, и вскочила, нечаянно перевернув свой стул. Брайан схватил его до того, как тот упал. Судья Моран тяжело посмотрел на нее. Взгляд Карри остановился на ней всего лишь на долю секунды, после чего быстро вернулся к судье. Было видно, что ему очень неудобно. «Так и должно быть», – подумала Кейт. Представление неожиданного свидетеля в первый день суда входило в сто одно Юридическое табу, о котором знали даже новички вроде нее. Быстрая проверка показала ей, что присяжные выглядят заинтересованно. Плохо. Чтобы там ни было, она не хотела, чтобы присяжные услышали об этом раньше нее. Ей нужны были детали того, что происходило, и время, чтобы оценить, как они повлияют на ее дело, не говоря уже о том, чтоб найти способ нейтрализовать любые потенциальные негативные последствия до того, как присяжные пронюхают, что бы там ни было.
– Ваша честь, прошу разрешения дополнить дело.
– Разрешаю, мистер Карри.
Кейт выскочила из-за совещательного стола и промаршировала к столу, ее проклятые пятки в это время просто вопили. Язык тела на суде значил очень много, и иногда только так ты можешь дать понять оппозиции, что не собираешься терпеть от них это дерьмо. Иначе агрессоры, а их было много в сфере права – радостно надерут тебе задницу.
Не глядя на нее – ха, он знает, что перешел границу – Карри тоже шел вперед. Вскоре он присоединился к ней возле стола судьи, и Кейт атаковала.
– Ваша честь, противная сторона прекрасно знает, что сейчас уже поздно представлять нового свидетеля. Поиск был закончен недели назад. Я…
– Освободите меня от лекции, мисс Уайт. – Судья Моран поднял руку, призывая к тишине. – Уверяю вас, я отлично осведомлен о сроках.
Кейт сжала челюсти, скрестила руки на груди и сверкнула глазами, надеясь, что представляет собой пять футов шесть дюймов[14] – нет пять футов девять дюймов[15] вместе с каблуками – красноречивого негодования для извлечения выгоды из присяжных. Они не слышали того, что здесь говорилось – разговор специально велся на пониженных тонах – но она надеялась, что они, как минимум, смогут прочитать язык ее тела громко заявляющий: Защита пытается быстро протолкнуть еще одного. Не ведитесь на это.
– От вашего внимания каким-то образом ускользнуло, что вы перебили мистера Карри, – продолжил Моран. Он посмотрел на адвоката. – Мистер Карри, я полагаю, вы хотели объяснить мне, почему мы узнаем об этом свидетеле только сейчас. И предупреждаю, если я заподозрю, что вы специально скрывали информацию от обвинения…
Карри энергично покачал головой. Он тоже знал репутацию Морана, выпаливающего юристам вызов в суд, в связи с неуважением к оному, как парковочные билеты, и никто не хотел такого вызова, сопровождающегося тюремным заключением, пока кто-то не сможет вытащить оттуда обиженного юриста. Это стоило неудачливому получателю слишком много времени, денег и понижения.
– Ничего подобного, Ваша честь. Как я сказал, свидетель вошел с нами в контакт в пятницу. Сам он сейчас под охраной, и уверял, что не знал о существовании этого дела. Его утверждения убедительны и обеспечивают моему подзащитному полное алиби. Можете быть уверены в этом, иначе я бы не стал доводить это до вашего внимания.
– Чу… – Кейт вовремя оборвала себя, проглотив окончание, когда Моран одарил ее предупреждающим взглядом, и поспешно изменила слова на удобные судье, – Ваша честь, доказательств против подзащитного больше, чем нужно, как мистер Карри и сам знает. Этот свидетель не может обеспечить правдоподобное алиби для подсудимого потому, что у нас уже есть очевидцы, пленка с камеры слежения, судебные доказательства нахождения мистера Сото в том месте. Нет ни малейшей вероятности, что ваш клиент – здесь она быстро и тяжело взглянула на адвоката – не виновен как грех.
– Мисс Уайт, я понимаю, что вы только что из школы, поэтому мы все простим вам это сейчас, но на будущее помните, что обычно решают присяжные, – сказал Карри. Когда Моран посмотрел на нее, Карри одарил ее крокодильей улыбкой.
– Это правда, – сказал Моран, прежде чем Кейт ответила. Он тяжело кивнул, и Кейт только сейчас поняла, как он заслужил свое прозвище: этот человек не понимал до конца, где он находился. Также она поняла, что Карри знал Морана гораздо лучше, чем она, и использовал эти знания как преимущество. Не имело значения, что его тактика была из ряда вон выходящей. Все, что имело значение, это то, как надо играть с этим конкретным судьей в этот конкретный день. Теперь Моран уставился на нее. – Помните, мисс Уайт, мы здесь для того, чтобы докопаться до правды, какой бы она не была. Потенциальные оправдательные показания свидетеля не могут быть исключены только потому, что это неудобно обвинению.
Лекция Морана имела покровительственный тон профессора, обращающегося к студенту, и Кейт разъяренно поднялась еще выше. Она поджала губы. Тактика защиты стала для нее прозрачной, как стекло: Карри знал, что не сможет победить сегодня и поэтому просто тормозил ход дела. Задержка вообще лучший друг адвоката защиты. Затянуть судебный процесс на достаточно долгое время, и может что-нибудь случится с наиболее благоприятными для защиты последствиями: свидетели могут уехать или умереть, доказательства потеряться, воспоминания – забыться. Обвинители могут уйти на другую работу. Судьи могут выйти на пенсию. Даже при отсутствии всего вышеперечисленного, с каждым днем задержки дело теряет свою важность. Так много преступлений, так много преступников, что дело, не расследованное своевременно, могло легко потеряться в изворотливой судебной системе.
Дебби Берман – работник магазина, чьи скула и глазница были разбиты подсудимым – заслуживала большего. Она была здесь, в зале суда, теряя время, которое ей не оплатят, ожидая своего вызова для дачи свидетельских показаний, чтобы наказать своего обидчика. Тут же был покупатель, находящийся в магазине в то время. Тут же был мужчина, который заправлял машину прямо в тот момент, когда Сото выбежал. Еще был полицейский, который анализировал видеозапись. Тут были все причастные к делу, собравшиеся в зале суда благодаря ее, Кейт, тщательной работе, они все положились на ее гарантии, что дать показания и сделать правильное дело будет важным, что на этот раз один из плохих парней получит то, что заслуживает. Она организовала все, собрала всех и каждого, расставила все точки над и. Обвинение работало как часы, чтобы дело дошло до присяжных к концу этого дня, возможно меньше чем дня для обсуждения, самое позднее завтра или, в худшем случае, приговор будет вынесен. И он будет обвинительным.
Виновен, виновен, виновен. У нее не было абсолютно никаких сомнений. Кейт была твердо убеждена: правосудие свершится, на улице будет на одного плохого парня меньше, и все пойдут по домам счастливые.
Только сейчас Карри ломал ее план. Она нахмурилась, прежде чем смогла остановить себя. К счастью Моран уже повернулся обратно к адвокату.
– Мистер Карри, вы готовы быстро рассказать мисс Уайт и мне кто этот свидетель, и готов ли он давать показания, прежде чем я допущу его?
Карри снова взглянул на нее. Кейт видела, как хитро блестят его глаза. Он знал, что его свидетель был полон дерьма. Он знал, что не может быть никого, кто смог бы правдиво засвидетельствовать, что Сото не было на месте преступления, потому что он был там, он совершил преступление, и все доказательства подтверждали это. Она посмотрела на судью, чье выражение лица было торжественно елейным.
Неужели он не видит? Неужели не видит, что Карри знает, что это чушь собачья? Неужели до него не доходит, что здесь происходит?
Очевидно, нет.
– Мой свидетель – я не хочу называть его имя на открытом суде в целях его защиты, но он давний знакомый обвиняемого и его семьи – говорит, что у мистера Сото был кузен, который…
Бодрый мотив хита Pussycat Dolls[16] «Don’t Cha» неожиданно заиграл откуда-то из зала. Судья Моран замер, а Карри посмотрел через плечо. Выражение его лица изменилось, когда он увидел источник нарушения, а Кейт замерла от ужаса.
Она узнала источник нарушения, ошибки быть не могло. Это ее мобильный телефон. Она забыла его выключить, а это было еще одним большим табу на суде. Унизительно непрофессиональный рингтон сделал только хуже. Бен и его подруга Саманта играли с ее телефоном вчера, когда она везла их в АвтоМакДональдс, провожая Саманту домой. Это было их любимым рингтоном. Это то, что они поставили на ее телефоне. Это то, о чем она забыла, и поэтому не изменила на свои обычные деловые настройки.
Она всегда выключала телефон, перед тем как войти в зал суда. Всегда. Но в сегодняшней спешке просто забыла.
– Чей это мобильный? – спросил судья Моран ужасающим голосом.
Испуганный взгляд на лицо Брайана сказал ей, что он знает – отвлекающий звук раздается откуда-то со стороны их стола.
Из ее портфеля, если быть точным. Стоящего напротив дальней ножки стола совещаний, возле ее стула. Хотя отсюда она не могла видеть черный кожаный прямоугольник, Кейт знала – он весь практически вибрирует в такт песне.
Ее телефон опять заиграл танцевальную мелодию, и она почувствовала себя около двух дюймов[17] ростом.
– Я жду ответа! – сказал Моран.
Все осматривались, ища виновника. Три помощника, находящиеся в зале суда посмотрели друг на друга, а затем на судью, словно ожидая указаний к действию. Зная Морана, они собирались сделать все очень быстро.
Кейт осознала ужасную правду: выхода не было. Ей придется признаться.
– Мой, Ваша честь, – сказала она, стараясь высоко держать подбородок, хотя хотела провалиться сквозь пол. Именно в этот момент телефон зазвонил снова.
Только бы проклятая вещь заткнулась. Пожалуйста, хоть бы она заткнулась.
– Я очень извиняюсь, я…
– Выключите его, – Голос Морана был колючим. Лицо его приобретало оттенок зрелого томата. – Сейчас же.
– Да, Ваша честь.
Ковыляя к столу для совещаний и делая все возможное, чтобы сохранить некое подобие профессиональной холодности, она четко осознавала, что взгляды всего зала были на ней. Лицо Брайана было беспомощным. За ним, на трибунах, Кейт видела целое море глаз, устремленных на нее. За исключением следующего взрыва мелодии на ее проклятом сотовом, в зале стояла абсолютная тишина.
О Господи, не могу поверить. Я сделала полных дураков из себя, из Брайана, и всего офиса окружного прокурора. Моран вытрет мной пол. Как я могла позволить этому произойти?
Эти, и некоторые другие мысли на эту же тему, были единственными, что бились в голове Кейт, когда, стиснув зубы, она присела возле стола обвинения, отбросила застежки портфеля и потянулась в боковой карман, чтобы взять вибрирующий телефон.
Кейт нашла кнопку и отклонила звонок быстрым злобным тычком, как до нее дошло: номер телефона, мигающий на экране, – номер школы Бена.
И все же, самым большим чувством в следующее мгновение было облегчение от наступившей тишины.
Затем поднялось беспокойство другого рода, играя на ее уже натянутых нервах.
Бен.
Она оставила его в половине восьмого, как делала каждое утро, чтобы успеть на работу вовремя. Он числился в утренней группе, в которой состояло около четверти численности школы из двухсот детей до двенадцати лет. В основном это были дети, чьи родители работали с восьми часов. Им давали сок и кашу или что-нибудь еще в кафе до без десяти восемь, затем разрешали идти по классам и начинать учебный день. Этот, в четвертом классе, был первый год для Бена в этой школе, потому что они переехали в округ в начале лета, когда ее наняли в офис окружного прокурора.
Пока, все что он сообщил ей, это «нормально». У Бена это означало, что он не хочет говорить на эту тему. И это беспокоило ее. Но не удивляло. Практически все, что было связано с взрослеющим Беном, беспокоило ее.
Она ужасно боялась, что воспитывает его не так.
Сейчас ей звонили из школы, и ее желудок сжался от беспокойства.
Бен заболел? Поранился? Или все-таки из школы хотели чего-то другого, чего-нибудь административного, например? Да, вероятно, так и есть: какая-нибудь форма, которую она забыла заполнить, чек, который забыла отослать, или что-нибудь в этом роде. Хотя, что бы это ни было, она не может перезвонить сейчас. Лучшее, что она может сделать – дождаться перерыва.
Пожалуйста, только бы Бен не был ранен или болен, молилась она, пока убирала теперь уже тихий телефон обратно в портфель, посылая Брайану извиняющийся взгляд и внутренне съеживаясь в ожидании того, с чем собиралась столкнуться, как только выпрямится.
Щелк! Щелк! Щелк!
Немного приглушенные звуки донеслись из ниоткуда.
Боковым зрением Кейт поймала проблеск неожиданного движения: дверь – металлическая дверь в охраняемый коридор, где заключенные держались в комнатах, пока их присутствие не понадобится на суде – распахнулась. Пока она пыталась осознать это, кто-то на трибунах закричал.
Это выстрелы – была ее первая, инстинктивная, мысль, когда в зале суда начался хаос.
К ее удивлению, Маленький Джули Сото вскочил и побежал к дальнему концу стола защиты, его жилистое тело высотой пять футов шесть дюймов излучало удивительную угрозу, несмотря на небольшие размеры и плохо сидящий серый костюм, который он надел, чтобы произвести впечатление на присяжных. Его длинные черные волосы и бледно-голубой галстук танцевали в такт движениям, а на узком лице читалось выражение триумфа. Откуда-то в его руке взялся пистолет.
Кейт втянула воздух. Сердце сильно подпрыгнуло.
Нет! Но ее горло не работало, а губы не шевелились. Она кричала это только у себя в голове.
– Вы не посадите меня обратно за решетку, – закричал Сото, присоединяясь к отчаянным крикам.
Судья Моран стоял на ногах, она смотрела неверящим взглядом на Сото. Судья поднял руки ладонями наружу, как будто защищался. Глаза были большими, а рот открыт, как если он говорил что-то или кричал. Что бы он ни делал, она никогда не узнает, потому что как раз вовремя увидела – бэнг! – как его голова разлетелась на кусочки.
Глава 4
Кейт почувствовала ужас от убийства судьи Морана, ее будто ударили кулаком в живот. Она задыхалась. В ушах звенело. Во рту появился кислый привкус.
Этого не может быть.
Кровь вперемешку с мозгами заляпали стену позади стола. Жуткое облако красного тумана на том месте, где долю секунды назад была голова судьи, все еще висело в воздухе, а тело упало как камень, исчезнув из вида. Колени Кейт подогнулись. Она упала прямо там, возле дальней стороны совещательного стола, с гулко бьющимся сердцем и огромными от неверия глазами. Сильно прижала кулак ко рту. Она не могла двигаться. Не могла дышать. Чувствовала себя бесплотной, как если бы наблюдала за всем этим издалека, с безопасного расстояния.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть это окажется плохим сном.
Двое мужчин, по крайней мере, один из них – заключенный, если судить по оранжевому комбинезону с короткими рукавами – прорвались через защищенный коридор. В руках оба держали пистолеты. Сото оглянулся на них.
– Пошли!! Давай же, пошли!
Щелк. Щелк.
Выстрелы прозвучали со стороны стола присяжных. Кто-то из помощников отстреливается – подумала Кейт, хотя не видела, кто стрелял, поскольку до сих пор не могла пошевелиться. В то же время паника и хаос захватили весь зал. Всего за несколько секунд зал суда превратился в ужасающий калейдоскоп цвета, звука и движения. Низко пригнувшись, Сото и вновь пришедшие побежали к внешней стороне зала суда, один из них – тот самый в оранжевом костюме – орал на него:
– Что, черт побери, ты сделал?
– Я убил его, ну и что? – закричал Сото в ответ.
– Ты тупое дерьмо!!
– Иди к черту!!
Так, три человека, двое из которых переругивались, сошлись у окна, обегая стол, увертываясь от пуль, и отстреливались, убегая. Карри упал на пол перед столом, прикрыв голову руками, когда пуля вошла в мягкое дерево в двух футах от него. Судебный секретарь, крича, бежала с поднятыми вверх руками к столу присяжных. Ближайший к столу помощник – тот самый, речь которого Кейт прослушала в начале суда – закричал и упал, он был застрелен, Кейт знала это еще до того как увидела кровь, растекающуюся под его головой. Крики, проклятия, топот ног и выстрелы – даже после стольких лет Кейт узнала бы эти отрывистые звуки где угодно – уродливо смешались, взрывая стены, пол и потолок подобно грому, наполняя комнату оглушительным, ужасающим шумом. Запах пороха и мяса был везде. Кровь, льющаяся из головы убитого помощника, текла к ней алой рекой по черному в крапинку полу.
Она почувствовала запах.
Человеческая кровь пахнет как сырое мясо. О Боже, я помню этот запах…
Желудок Кейт вывернуло. Она хотела зажать рот, но не могла. Казалось, ее парализовало. Шок – это хорошо, что она могла узнать в этом холодном, мертвом ощущении шок, правда? – оставлял ее неподвижной, а затем ее вывернуло на твердый пол под согнутыми ногами.
Кровь… так много крови…она везде…всплески красного на стенах… на полу…фонтаны крови из уничтоженных тел…
Казалось, время замедлилось до невозможности. Желудок отвратительно сжимался. Сердце билось быстро и тяжело. Замороженная ужасом, она понимала, что не может сделать ничего, чтобы спасти себя или кого-то другого из этого кошмара, развернувшегося вокруг.
– Где они? – заорал парень в оранжевом комбинезоне, громко, чтобы перекрыть шум. Так громко, что Кейт подумала, будто ее барабанные перепонки сейчас лопнут.
– Откуда я знаю? – закричал Сото в ответ.
– Они должны быть здесь!!
– Выходите! Выходите! Выходите! – Кричал простодушный мужчина с трибун, перекрывая шум, призывая людей выходить.
– Мамочка, где ты? – отчаянный детский визг, оттуда же, с трибун.
– Боже помоги, спаси и сохрани… – причитала женщина рядом.
Эти и другие разрозненные голоса достигали ее ушей сквозь ужасные звуки толпы людей, кричащих и дерущихся, чтобы выйти. В любую секунду все могло перерасти в бойню. Если бы она могла пошевелиться, то закрыла бы уши руками, но ее мышцы отказывались подчиняться сигналам мозга. Дыхание стало быстрым и поверхностным. Пульс ускорился. Холодный пот накатывал на нее волнами. Она знала, что должна двигаться, убегать, прятаться от смерти, но не делала этого. Не могла. Второй раз в своей жизни она не могла пошевелиться от страха. Только глаза двигались, отчаянно осматриваясь.
Господи, сколько людей погибло?
Некоторые люди на трибунах пригнулись – она видела, когда ее оторопелый взгляд рванулся к ним – делая все возможное, чтобы спрятаться от пуль, пока оставшиеся помощники и заключенные продолжали перестрелку. Другие, крича, прыгали за спинки скамеек или бежали вниз по проходу, сталкиваясь и сбивая друг друга, пытаясь выбраться через двойные двери, те самые, через которые она и Брайан так спешили всего несколько минут назад. Какой-то убегающий мужчина был застрелен сзади и, упав на двух бегущих впереди людей, исчез из поля зрения. Торопившиеся люди перепрыгивали через упавшие тела. У стола присяжных некоторые вскочили на ноги и бросились к двери в комнату присяжных, как стадо бешеного скота. Некоторые бросались вниз возле низкой перегородки стола, задерживая товарищей.
Пули летали повсюду.
Другой помощник, отступая вдоль левой стены зала суда, стрелял в трио убийц, которое спряталось за скамейкой, пока не был убит одним из ответных выстрелов. Оглушительные звуки выстрелов били по барабанным перепонкам Кейт. Она было закричала снова, но звук был только в ее голове.
– Кейт, ради Бога, залезай сюда!
Эти взволнованные воззвания звучали где-то рядом. Что-то теплое и немного влажное схватило ее ногу. Она, вскрикнув, подпрыгнула и глотнула большое количество воздуха. Действительность обрушилась на нее, как ледяная вода на голову.
Я могла бы умереть здесь – но я не должна. Что будет с Беном?
Когда личико любимого сына встало перед глазами, ее охватила паника. Сработал инстинкт самосохранения. Она узнала пухлые пальцы Брайана на своей лодыжке и увидела его, пригнувшегося под сомнительной защитой стола. Он присел, сильно вспотев и тяжело дыша. Глаза были испуганными.
О, Боже мой, они убили судью Морана. Мы – обвинители – вероятно, следующие в списке.
Время вернулось к своему обычному свирепому темпу. Согнувшись, она поползла к Брайану. Сердце билось как у марафонца. Ладони были настолько потными, что немного прилипали к полу. Хотя она и знала, что это не так, но все же ощущала себя в большей безопасности под укрытием тонкой деревяшки над головой. Подползая ближе к Брайану, она отчаянно пыталась вывернуться так, чтобы посмотреть, где находились стреляющие. Но видела она немного: портфели и зонтики, пачка бумаги упавшая со стола судьи, часть перегородки к столу присяжных, нижнюю часть прохода к столу, свидетельскую стойку и место судебного секретаря, пространство под столом защиты и темные панели вокруг. Из своего укрытия она могла видеть только застреленного помощника и Карри, который уверенными и быстрыми движениями полз по-пластунски к столу защиты и за него, к стене, которая отделяла зал от трибун.
– Это плохо, – сказал Брайан дрожащим голосом ей на ухо.
– Нам надо выбираться отсюда, – ужас сжал горло, и произносить слова было очень трудно. Их темное маленькое укрытие могло создать ощущение безопасности, но она точно знала, что на самом деле это не так. Она должна выжить, хотя бы ради Бена.
Что он будет делать без нее? Его отец мертв, а у нее нет семьи, которая могла бы взять его. Он будет один. Мысль об этом наполнила ее худшим видом страха.
– Этот ублюдок там? – спросил Оранжевый комбинезон – Ты видишь его?
– Я ничего не вижу через этот проклятый дождь.
– Придется идти наудачу. Нам пора.
Как минимум двое из них были ужасно близко, решила Кейт, исходя из того, как она слышала их обмен репликами. Их пистолеты звучали так, будто они стреляли почти над ее головой. Она не видела их, и это делало панику, заполняющую ее, еще острее. При мысли, что в любую секунду они могут вспомнить о ней и Брайане, она дрожала.
Пожалуйста, Господи, хоть бы это не стало моим смертным часом.
Она дышала так быстро, что испугалась перенасыщения кислородом. Пульс был быстрым. Сердце тяжело билось. Громкие звуки со стороны стола заставили ее еще присесть, но как она не старалась увидеть, не смогла бы сказать, что вызвало их. Единственное, в чем она была уверена – что она и Брайан в смертельной опасности. Понимая, что стол совещания дает только иллюзию безопасности, она отчаянно осматривалась в поисках лучшего выхода. Наличие перегородки, отделяющей зал суда от трибун, сделанной, чтобы удержать участников суда подальше от зрителей, теперь играло против них. За ними было около трех футов, отметающих все шансы на легкий побег. У них было три варианта: они могли перелезть через перегородку и побежать по трибунам; могли броситься к небольшой вращающейся двери, что вела к центральному проходу и смешаться с толпой; или же остаться на месте. Первые два варианта предполагали их выход под пули, которые до сих пор носились по залу, и к тому же, если плохие парни их узнают, а вероятней всего узнают, то они станут отличными мишенями. Третий вариант казался более безопасным, но в реальности делал их еще более уязвимыми для шальной пули, также была опасность в любое время быть обнаруженными преступниками.
Которые, она не сомневалась, после того, что случилось с Мораном, убьют их с радостью.
Мысль быть обнаруженной и попасть в зависимость от милости заключенных нервировала ее.
– Нужно дождаться затишья, – шепнула она Брайану, который смотрел на происходящее так же отчаянно как она.
Он кивнул.
Не успели они и подумать о движении, как последний оставшийся помощник, тот который стоял ближе всех к столу присяжных, оказался в поле их зрения. Он был среднего возраста, выглядел немного пузатым в униформе. Каштановые волосы начали седеть на висках, Он вылетел из-за перегородки к столу присяжных, и неловко бежал на подкашивающихся ногах, крича в рацию «Полицию вниз», «Полицию вниз», даже когда непрерывно стрелял из своего оружия, защищая себя. Через секунду после того, как она его разглядела, он получил пулю в спину. Рация выскользнула, когда мужчина упал вперед. Он тяжело приземлился всего в нескольких футах от того места, где сидели, пригнувшись, она и Брайан. Кейт с ужасом смотрела в его блестящие глаза – и на расширяющийся темно-красный круг, похожий на быстро расцветающую розу, на его синей рубашке. Все же человек не был мертв, по крайней мере, пока, потому что когда он упал на пол, рука его сжалась в слабый кулак. Ее сердце приостановилось. Ему нужна помощь…
Но она ничего не могла сделать. Она не могла даже подойти к нему, чтобы не попасть под потенциально смертельный огонь.
– Держись, – сказала она губами помощнику, чьи глаза еще слабо блестели. Он уставился на нее широко открытыми глазами, что, она боялась, не означало ничего хорошего. Она была почти уверена, что он не видит ее. Когда она с ужасом уставилась на него, произошли одновременно две вещи. Во-первых, быстрая очередь выстрелов, сопровождающаяся бьющимся стеклом. От этого звука ближайшее к ним окно разбилось. Осколки шумно упали на пол, разбиваясь на еще более мелкие кусочки на каменном полу, оставляя облако стеклянной пыли. Во-вторых, с противоположного конца зала, где находились двери в холл, раздался крик, достаточно громкий, чтобы перебить шум.
– Полиция!! Всем оставаться на своих местах!! Ложитесь, ложитесь!! О Боже, спасибо, мы спасены…
– Черт! – заорал один из плохих парней – она была уверена, что это один из плохих парней, но не оранжевый комбинезон – присоединяясь к выстрелам пистолета и крещендо криков, которые сказали Кейт, что зал до сих пор полон.
– Здесь снаружи чертова армия этих свиней! – слишком близко закричал Оранжевый комбинезон.
– Я ожидал этого! – голос был высоким и истеричным.
– Маленький Джули, нет!!
Если на это и был ответ, Кейт не услышала его, потому что слова были заглушены новым криком:
– Я сказал не двигаться! – после оглушающего выстрела. Пули пронеслись так близко, что она слышала, как они разрезают воздух. Одна вошла в перегородку стола присяжных всего в нескольких футах от нее. Другая отбила кусок пола прямо за ее портфелем. Она и Брайан инстинктивно закрыли головы руками, пытаясь быть как можно ниже к полу. Они прижались друг к другу так близко сейчас, что невозможно было разобрать, где заканчивается его тело и начинается ее. По звуку Кейт определила, что за пределами здания тоже стреляют. Сдавленный крик, резко оборвавшийся, послал мурашки по ее позвоночнику.
