Текст книги "Секс лучше шоколада"

Автор книги: Карен Робардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)

– Ладно. Хочешь, чтобы я сказал это вслух? Я солгал.

– Уже теплее. Никогда больше так не делай.

Он задорно улыбнулся ей:

– Но насчет туфель я не врал! Я ловлю кайф от твоих туфель.

Джули взглянула на него с упреком и только тут заметила, что он взял ее за руку. Или, может быть, это она взяла его за руку? Точно она не помнила и утверждать наверняка не могла, но сейчас их руки были соединены, ее тонкие пальцы сплелись с его длинными сильными пальцами. Она ощутила тепло, исходящее от его ладони, и ее пульс зачастил. Это было очень приятно, но радоваться, наверное, не стоило. У нее и без того полно неприятностей и проблем, новые ей ни к чему.

Она подняла на него глаза.

– Учти, я не собираюсь с тобой спать, – сказала Джули.

Лучше – не только для него, но и для нее самой – сказать об этом вслух, хотя и жаль было добровольно отказываться от такой перспективы. Сказав об этом вслух, она установила твердый запрет в своем собственном сознании, а кроме того, дала ему понять, что не будет никакого quid pro quo 11
  Услуга за услугу


[Закрыть] и что ему нечего от нее ждать, кроме разумного денежного вознаграждения за выполненную работу.

Его губы сжались. Его рука крепче стиснула ее руку. Их взгляды встретились. В темноте невозможно было понять, о чем он думает, но его рукопожатие говорило о многом.

– Обычно считается хорошим тоном подождать, пока тебя попросят.

– Я просто хотела убедиться, что между нами царит полная ясность.

– Все ясно, как день.

Макс разжал пальцы, но она продолжала чувствовать тепло его пожатия, даже убрав руку на нейтральную территорию у себя на коленях.

– Вот и прекрасно. Я пошла.

Джули открыла дверцу, и в салоне автоматически зажегся свет. Она оглянулась через плечо и убедилась, что Макс наблюдает за ней. Выражение лица разгадать было невозможно, но его, безусловно, нельзя было назвать теплым и дружеским. Даже в приблизительной степени.

– Я свяжусь с тобой. Если что, у тебя есть мой номер, – сказал он, встретив ее взгляд.

Его голос звучал по-деловому. Очевидно, ее предупреждение возымело силу и установило между ними необходимую дистанцию. Но Джули, входя в дом, злилась и досадовала на себя за то, что ее вообще угораздило заговорить на эту тему.

ГЛАВА 14

Что-то пошло наперекосяк. Джули Карлсон не соблюдала расписания. Ей полагалось быть дома, в постели, видеть третий сон. Но вот уже вторую ночь подряд ее дома нет. Где ее черти носят? Если он не выполнит работу сегодня, придется отвечать головой.

После телефонного звонка Большого Босса в этом не осталось никаких сомнений.

– Чтоб дело было сделано сегодня, ты понял? И не вздумай еще раз облежаться. Я ясно выразился?

Он выразился настолько ясно, что Басту пот прошибал при одном воспоминании об этом разговоре. И вот он пришел, чтобы сделать дело. А ее опять нет на месте.

Баста уже прочесал весь дом в поисках какого-то разумного объяснения. Не было никакого послания на автоответчике, в чем он убедился перед тем, как вывел из строя телефон. Не было записки, прикрепленной магнитом к холодильнику, чтобы дать муженьку знать, куда она ушла. Автомобиль, которым снабдила ее страховая компания взамен украденного, стоял на месте в гараже, из средств передвижения отсутствовал только «мерс» мужа. Это означало, что либо она гуляет по улицам (это было настолько маловероятно, что Баста даже не потрудился проверять), либо кто-то за ней заехал.

Может, у нее в последний момент появился кто-то на стороне? Баста нахмурился, обдумывая такую возможность. Его эта мысль не особенно смущала. Пусть себе спит хоть со всеми мужиками расположенного неподалеку форта Джексон, если только это не помешает его планам. Баста считал себя деловым человеком и знал, что время – деньги. Его время было на исходе.

Как и терпение Большого Босса. При работе не стоило испытывать его терпение. Это была плохая политика. Если он опять разминется с ней сегодня – а к этому, по-видимому, все и шло, – у него будут проблемы.

Он заглянул в стенные шкафы, под кровати, даже в чертов холодильник, чтобы исключить возможность того, что она каким-то невероятным образом услыхала его, когда он входил, испугалась и спряталась. Разумеется, он ничего не нашел. Ровным счетом ничего.

Она не могла услышать его шагов. Ее просто не было в доме.

Ноздри ему уже щекотал влажный морской бриз Флориды. Ему бы сейчас полагалось быть уже в Ки-Уэсте, сидеть на балконе гостиничного номера и любоваться звездной ночью, держа в руке стакан рома с кока-колой и наслаждаясь сознанием добросовестно исполненного долга.

Вместо этого он сидит в темном, как пещера, кабинете в доме своей жертвы, играет, выключив звук, в детскую компьютерную игру, найденную в комнате для гостей, и с растущей в душе досадой ждет возвращения домой вышеозначенной жертвы.

На этот раз он приступит прямо к делу, не откладывая, как только она войдет в дверь. Если, конечно, он еще будет здесь к тому времени, как она вернется. Это ожидание стало сказываться на его нервах.

И вот надо же было такому случиться, что он так увлекся дурацкой игрой и начал с таким азартом бить по башке маленьких аллигаторов, что пропустил момент ее возвращения!

Внезапно вспыхнувший свет в холле чуть не вызвал у него инфаркт. На долю секунды Баста застыл в кресле от изумления. Его пальцы замерли на клавишах, взгляд устремился на открытую дверь, в которую хлынул сноп света. Потом инстинкт сработал, он нырнул через валик кресла вбок, спрятался в тени с таким расчетом, чтобы тяжелое кресло заслоняло его от двери, и осторожно выглянул, как ребенок, играющий в прятки.

К счастью, он сумел удержать в руке игрушку. Если бы он ее выронил, стук мог бы привлечь внимание жертвы.

Это была она. Несколько легких шагов, вздох, тень, промелькнувшая на фоне ярко освещенного четырехугольника двери… этого было довольно. Джули Карлсон вернулась. Баста знал это так же точно, как если бы увидел ее во весь рост при полном освещении на расстоянии вытянутой руки.

Он бросил быстрый взгляд на часы и довольно улыбнулся. На этот раз у него полно времени. От облегчения у него даже слегка закружилась голова. Его мать всегда говорила, что удача приходит к тому, кто умеет ждать.

Свет в холле погас так же внезапно, как и загорелся. Баста прислушался к ее шагам, затихающим на лестнице. Когда она добралась до верха, он перестал прислушиваться, осторожно открыл «молнию» на рюкзаке и спрятал внутрь игрушку. Он не мог ее бросить, на ней кругом остались его пальчики: пришлось снять перчатки, чтобы нажимать на миниатюрные кнопочки. К тому же он не закончил игру.

Баста выждал минут десять, чтобы дать ей время устроиться с комфортом, потом натянул перчатки, низко надвинул лыжную шапочку и выудил со дна рюкзака полуавтоматический пистолет «зигзауэр». Настал час веселья.

"Вернись к нему… "

Джули прислушалась к вкрадчивому внутреннему голосу и состроила рожицу своему отражению в зеркале ванной.

– Я бы с удовольствием, – ответила она вслух, – но спать с ним – это действительно не лучшая мысль.

Когда люди начинают беседовать с внутренними голосами, напомнила она себе, это верный признак того, что у них не все в порядке с головой.

Хотя, говоря по правде, ей очень хотелось последовать совету. Ее внутренний голос даже не подозревал, насколько осложнилась бы ее жизнь, если бы она к нему прислушалась.

То, что она пережила сегодня с Максом… Это было ближе к оргазму, чем все, что с ней случилось за последние месяцы. Джули вновь сосредоточилась на своем отражении и принялась с беспокойством изучать нечто, похожее на морщинку, у себя между бровей. Нет, не месяцы, а годы, если уж говорить начистоту. Последние годы Сид делал свое мужское дело весьма небрежно, пока совсем от него не отказался. Называйте это капризами, но ей было мало тех пяти минут, что занимал весь процесс от первого дежурного поцелуя и до того момента, когда Сид, скатившись с нее, поворачивался на другой бок и засыпал.

Еще один довод в пользу расставания с Сидом: он паршивый любовник. Во всяком случае, Джули так считала. У нее было мало материала для сравнения… Тут ее мысли совершили полный круг и вернулись к Максу.

Джули яростно уставилась на крошечную морщинку, словно та была виновницей ее беспутных мыслей. Зачерпнув из баночки немного грязевой маски, она скрыла под ней морщинку, а остаток распределила по всему только что вымытому лицу.

«Уходи из дома…»

Нет, она не позволит себе распуститься только из-за того, что ей предстоит развод, решила Джули. Она не сойдет с ума, у нее не будет слуховых галлюцинаций. У нее не будет нервного срыва. Она не будет спать с Максом. Она не огреет Сида бейсбольной битой по голове. И она, безусловно, не наберет сотню фунтов лишнего веса. Сгиньте, страшные мысли.

«Изыди от меня, соблазн», – с сожалением подумала Джули, когда последний из трюфелей «Херши», которые она держала в комоде с бельем на крайний случай, исчез в сливном отверстии туалета. Потребовалось немалое усилие воли, чтобы их выбросить. Отныне она будет преодолевать стресс менее разрушительным для фигуры способом.

Но не при помощи секса. Хотя она уже начала сожалеть о том, что не воспользовалась случаем, пока была с Максом. Джули утешала себя мыслью о том, что поступила правильно.

Ароматерапия – это, может быть, и не так здорово, зато у нее есть свои преимущества. Например, не требуется мужчина. Запах мяты успокаивал, как и было обещано на упаковке ароматической соли для ванны. Джули глубоко вдохнула целебный аромат. Как только ванна наполнится, она погрузится в горячую воду и включит джакузи.

Блаженство. При сложившихся обстоятельствах ближе к блаженству ей не подобраться.

«Уходи сейчас же. Беги».

Она сделала вид, что не слышит тихого голоса, и снова вдохнула с мрачной решимостью. Ароматный пар был приятен, но что-то не помогал. Во всяком случае пока. Джули задушила в зародыше искушение обыскать комод с бельем, чтобы проверить, не осталось ли там трюфелей. Главное – не упускать из виду поставленную цель. Она не собирается терять красоту из-за этих переживаний, стало быть, надо позаботиться о коже. Остатки питательной грязи она нанесла на нос.

Сполоснув пальцы, Джули опять посмотрела на себя в зеркало. С волосами, стянутыми на макушке в «конский хвост», и лицом, целиком покрытым грязевой маской, если не считать кругов вокруг глаз и рта, она напоминала «Существо из Черной лагуны».

Требуется много безобразия, чтобы сделать женщину красивой. Хорошо, что окружающим виден лишь конечный результат. Кто-то верно заметил, что хорошо выглядеть – это лучшая месть. Кажется, Синди Кроуфорд?

Ладно, не имеет значения. Отныне это ее девиз. Всякий раз, как ей вспомнится Сид и его «невинные шалости», она будет делать что-нибудь положительное для себя. Например, наложит косметическую маску. Почистит зубы суперотбеливающей пастой. Обработает ноги воском. Или примет чудную теплую ванну с пеной и успокаивающими ароматами и ляжет в постель. А там она будет спать и не будет, не будет, не будет думать о мужчинах. Ни о поганце Сиде. Ни о красавце Максе. Вообще ни о ком и ни о чем мужского рода.

Она хотела бы жить в обществе, свободном от мужчин. Это был бы рай на земле.

«Уходи сейчас же!»

«Я этого не слышала», – сказала себе Джули, бросив последний взгляд в зеркало. Маска уже начала затвердевать и трескаться по краям. Еще несколько минут, и она смоет ее, нанесет увлажняющий крем, обработает ноги воском и залезет в ванну. А потом она ляжет и будет спать.

Она не позволит себе превратиться в преждевременно состарившуюся, озлобленную, опустившуюся женщину с морщинами и скверными зубами, с волосатыми ногами и задом размером со школьный автобус только из-за того, что совершила ошибку и вышла замуж за никчемного, лживого мерзавца.

Вот так-то!

Войдя в спальню десять минут назад, она включила свет, разделась и наугад выхватила ночную рубашку из комода. Это была еще одна «приманка для мужа»: коротенькая шелковая комбинашка с черной кружевной отделкой, на тонких бретельках, но тут уж ничего нельзя было поделать, и Джули решила не комплексовать по этому поводу. У нее еще будет время закупить оптовую партию безразмерных футболок и хлопчатобумажных панталон.

Натянув на себя сорочку, она выключила свет, подошла к окну и раздернула шторы. Слишком темно. Машины Макса нигде не было видно.

«Может, оно и к лучшему», – сказала себе Джули, когда на нее нахлынули непрошеные воспоминания о том, что произошло в «Огненной воде». Внутри все сладко заныло. Оконное стекло давало расплывчатое отражение, но Джули заметила, что ресницы у нее опускаются сами собой, а губы раскрываются. У нее вид сексуально изголодавшейся женщины, признала она со вздохом. Очевидно, ей суждено вечно оставаться голодной и тосковать не только по шоколаду.

Джули задернула шторы и вернулась в ванную, прихватив найденную в глубинах бельевого ящика шоколадку. Секс оставался недостижимой мечтой, а вот шоколад – по крайней мере сегодня – был под рукой.

Но в ванной критический осмотр перед зеркалом помог ей обрести столь необходимое самообладание и решимость. Разломанная шоколадка последовала в унитаз, прежде чем успела существенно увеличить жировые отложения на ее бедрах. Джули пообещала, что даже если ее жизнь летит ко всем чертям, свою внешность она сохранит.

«Уходи сейчас же!»

«Не ори», – чуть было не ответила она вслух, но вовремя вспомнила, что разговаривать с внутренними голосами не полагается. Ванна уже наполнилась почти до краев. Джули босиком прошла по прохладным белым плиткам, завернула краны, подхватила из воды флакон жидкого воска, глубоко вдохнула ароматический пар, который до сих пор ни черта не мог поделать с ее стрессовым состоянием, и вернулась к раковине. Сейчас она смоет маску, обработает ноги и заберется в ванну. Вот тогда-то целебный пар и сработает.

И тут она оцепенела.

Через зеркало над раковиной за ней следил мужчина.

Он стоял, прижавшись спиной к стене прямо за дверью. Мужчина был в вязаном лыжном шлеме, поэтому она ничего не видела, кроме угрожающего блеска глаз в круглых прорезях маски. В эту самую минуту мужчина наблюдал за тем, как она наблюдает за ним.

Джули приросла к месту, парализованная страхом.

Мужчина шагнул вперед, целиком заполнив собой дверной проем, отрезая путь к спасению.

Дыхание со свистом вырвалось у нее изо рта.

– Привет, Джули, – сказал он, не сводя с нее пристального взгляда.

Ласкающие нотки в голосе и липкий взгляд, которым он ее окинул, в долю секунды подсказали ей, что перед ней воплощенный кошмар каждой женщины: насильник, а может быть, и убийца. Кем же еще может быть этот коренастый, одетый во все черное мужчина, у которого в руке, обтянутой перчаткой и пока небрежно опущенной, пистолет.

О боже, он сейчас застрелит ее из этого пистолета!

Он начал его поднимать, целиться в нее. В один миг сердце Джули, заледеневшее от страха, бешено заколотилось в груди, она судорожно глотнула воздух и завизжала, как противотуманная сирена. Потом, действуя чисто инстинктивно, с силой запустила в него флаконом с воском.

Это был довольно тяжелый флакон толстого синего стекла, наполненный разогретым воском, и он угодил преступнику прямо в лоб со звуком, напоминающим хлопок пробки от шампанского.

– Ах ты сука! – заорал он, попятившись и схватившись рукой за лоб.

Флакон отлетел, ударился в стену и со звоном разбился. Мужчина скрылся в дверях. Еще секунду Джули простояла в оцепенении. Она знала, что он все еще рядом, слышала его тяжелое дыхание, его проклятия.

Страх придал ей силы, и она бросилась к двери, сознавая, что другого шанса не будет.

Вырвавшись из ванной, как спринтер, Джули на ходу заметила, что преступник всего в двух шагах от нее: все еще держится одной рукой за лоб, а другой шарит по полу в поисках оброненного пистолета. Она пронеслась мимо него в ту самую минуту, когда он вскинул голову.

– Сука! – Плюнув на пистолет, мужчина бросился за ней и попытался схватить обеими руками.

Джули уклонилась и, хватая ртом воздух, ничего не слыша, кроме бешеного стука сердца, пробежала через спальню к дверям, ведущим в холл, откуда открывался путь на лестницу и вниз, к парадному входу. И все это время она вопила, как резаная.

Негодяй бросился за ней с поразительным проворством и быстротой. Он ее поймает! Она знала, что он ее поймает, это было делом нескольких минут, секунд…

Джули лихорадочно старалась припомнить что-нибудь из прослушанного когда-то простейшего курса самозащиты. Кажется, первым долгом они советовали кричать…

Но она и так уже кричала до хрипоты, только это не очень помогало…

– Помогите! Помогите!

Преступник следовал за ней по пятам. Когда она достигла вершины лестницы, он бросился на нее и схватил в кулак развевающиеся за спиной волосы.

Джули взвизгнула так, что ее можно было услышать в Южной Америке. Ее голова дернулась назад со страшной силой, в голове мелькнула мысль, что шея сломана и делу конец. Потом мужчина обхватил ее за талию, рука в перчатке зажала ей рот и нос. Джули задохнулась, но успела напоследок вдохнуть запах талька и гнусную вонь немытого тела.

– Не надо было меня злить, – прошипел он ей в ухо. Изо рта у него пахло луком.

Ее затошнило от отвращения, голова закружилась, перед глазами все поплыло. Кожа зудела, всюду, где ее касались резиновые пальцы, словно побежала обезумевшая стая муравьев. И все же Джули боролась, пока он тащил ее в спальню, рвала ногтями его перчатки, била его по ногам босыми пятками, извиваясь и вырываясь изо всех сил. Она пустила в ход весь опыт уличной девчонки, накопленный ею с детства и научивший ее выживать, хотя и знала, что это скорее всего бесполезно. Ей не спастись.

Он перетащил ее через порог спальни, красивой комнаты с роскошным белым ковром и жемчужно-серыми стенами, с огромной лакированной кроватью черного дерева, застеленной прохладными льняными простынями. Эта мирная комната была предназначена для отдыха и восстанавливающего силы сна, а не для насилия и смерти.

«Боже, не дай ему убить меня».

Молитва вознеслась к небесам в тот самый миг, когда Джули сумела ухватить его маску и стащить ее через голову, а негодяй поднял ее и швырнул на кровать.

Он тотчас же навалился на нее, не давая двигаться, глубоко вдавил ее в матрац всем своим весом. Джули попыталась двинуть коленом ему в пах, стремясь высвободиться и скатиться с постели. Ночная сорочка сбилась у нее на талии, она чувствовала кожей грубое трение его одежды, с неописуемым, неведомым ей прежде отвращением ощущала его гнетущую тяжесть. Она знала, что он собирается делать; знала и в крике выплеснула свой ужас ему в лицо, брыкаясь, вскидываясь и мечась по постели. Все без толку.

– Заткнись, сука!

Одной рукой он схватил ее за горло и сдавил так, что она задохнулась, закашлялась, ее крик прервался и перешел в тонкий жалобный писк попавшего в силки зверька. Ее взгляд случайно остановился на плюшевом медвежонке, восседавшем с невозмутимостью Будды на столике у кровати, и Джули в отчаянии подумала, что это, наверное, последнее, что ей доведется увидеть перед смертью. Кровь шумела у нее в ушах. И все же, хрипя и задыхаясь, она продолжала с отчаянным упорством царапать его руки.

– Заткнись, – повторил он.

Она кивнула, судорожно дергая головой. Цепляясь за малейший шанс пожить еще чуть-чуть, сделать лишний глоток воздуха, Джули была готова на что угодно. Он выпустил ее горло и схватил запястья, завел их ей за голову, пока она лежала, не сопротивляясь, глотая благословенный воздух. Потом мужчина перехватил ее запястья одной рукой, а в другой у него, откуда ни возьмись, появился моток скотча. С жутким треском отрывая липкую ленту, он начал обматывать ее руки.

Джули поняла, что ей конец. Она слабо пошевелилась, пытаясь освободить руки. Он снова схватил ее за горло и больно сжал.

– Попробуй только дернуться, я тебя придушу, и дело с концом, – пригрозил мужчина и зубами оторвал скотч от рулона. Теперь его лицо было так близко, что ее затошнило от запаха лука у него изо рта. Его огромное, отвратительно пахнущее тело раздавило ее, расплющило, лишило всякой возможности двигаться.

В спальне было полутемно, свет падал только из открытой двери ванной комнаты, и, пока он нависал над ней, его черты почти полностью скрадывались тенью. И все же Джули различала блеск в его глазах, зубы за полураскрытыми губами, темный бугор носа…

Как обезумевшее, загнанное в угол животное, Джули вскинулась, схватила его зубами за нос и сомкнула челюсти бульдожьей хваткой.

Она услыхала отвратительный звук, кровь, теплая и соленая, хлынула ей в рот.

Преступник взвыл, оглушил ее жестоким ударом в висок и отпрянул. От удара голова у Джули резко дернулась, из глаз посыпались искры, все комната завертелась каруселью.

Ее это не смутило. Инстинкт, говоривший: «Дерись или беги», заработал на полную мощность, и на этот раз он ей кричал одно: «Беги!» Почувствовав, что его вес сместился, Джули, не обращая внимания на искры из глаз и вращающуюся комнату, вскочила, как подброшенная пружиной, и бросилась наутек, словно за ней гналась сама смерть. Впрочем, так оно и было на самом деле.

Не чуя под собой ног, она пролетела по ковру, по паркету, по скользким мраморным ступеням. Дыхание с надсадным хрипом вырвалось из ее поврежденного горла, но она орала, как тысяча проклятых душ, низвергнутых в ад.

– Сука! Сука! Сука! – неслось ей вслед.

Господи, хоть бы он забыл о пистолете.

Съежившись, буквально чувствуя лопатками приближение пули, Джули перепрыгнула через последние несколько ступеней.

Он настигал ее, он был все ближе и ближе, от него исходила неистовая ярость и злоба. Холодный пот выступил по всему ее телу, ей казалось, что она бежит словно в замедленной киносъемке, а входная дверь отодвигается от нее все дальше. Мерзкий запах лука уже душил ее, хриплое дыхание звучало у нее в ушах.

– Джули!

Голос Макса, прокричавший ее имя, стал для нее самым желанным из всех когда-либо слышанных звуков. Он донесся со стороны кухни. Джули с визгом повернула туда. Всего несколько дюймов отделяло ее от преследователя, ее босые ноги скользили и разъезжались на мраморном полу холла, она вытянула вперед связанные руки, скрючив пальцы, словно темнота была чем-то осязаемым, за что она могла бы схватиться и спастись. Она проскочила под аркой в столовую и бросилась по натертому до зеркального блеска паркету в кухню.

– Джули!

– На помощь! Помоги!

Как только ее ступни ощутили прохладный каменный пол кухни, над головой зажегся свет. Джули сослепу врезалась животом в угол стеклянной крышки кухонного стола, отшатнулась и продолжила бег, даже не чувствуя боли.

А потом… господи… слава богу! Она увидела Макса, стоявшего в дверях между кухней и гаражом. Он замер, глядя на нее, – высокий, сильный, запыхавшийся и почти такой же напуганный, как она сама.

– Макс!

Джули прыжком преодолела разделявшее их расстояние и бросилась ему на грудь, рыдая и всхлипывая, пытаясь предупредить о преследующем ее чудовище, хотя ее истерический, прерывистый, бессвязный хрип звучал невразумительно даже в ее собственных ушах. Он обнял ее одной рукой и оттащил к ближайшей стене. Другой рукой он сжимал пистолет и целился в дверной проем, из которого она появилась.

– Джули, Джули, все в порядке, успокойся. Я не дам тебя в обиду, – приговаривал Макс. Его тело было напряжено и готово к бою: от него исходило ощущение силы и самообладания, и Джули вдруг прониклась абсолютной верой в его способность защитить ее. Поэтому она уцепилась за него, как за незыблемую скалу в бурном море. – Оставайся здесь, а я…

– Нет! – Она смертельной хваткой вцепилась обеими руками в рубашку у него на груди. – У него пистолет…

Потом у нее зазвенело в ушах, перед глазами снова завертелась карусель. Колени подогнулись, и, если бы Макс не подхватил ее, она соскользнула бы прямо на пол и растеклась бы по нему лужей бесхребетного страха.