Текст книги "Фрэнки, Персик и я"

Автор книги: Карен Маккомби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Да и при чем тут это, если она стала встречаться с Сэбом через пять секунд после того, как я уехала?

И была еще пара вопросов, ответы на которые мне хотелось получить...

– Но ведь Сэб подошел ко мне на вечеринке и сказал, что всегда считал меня красивой! – выпалила я.

– Но ты и есть красивая, Стелла! – сказала Фрэнки, округлив глаза. – Он просто решил сказать тебе комплимент, ведь это была твоя прощальная вечеринка!

– А как же фото? – нахмурившись, я взглянула на Фрэнки. – Ведь он написал эти строчки на фотографии!

Прикусив губу, Фрэнки взглянула на меня... и истина пронзила путаницу моих мыслей:

– Так это ты написала?

– Мне просто не хотелось, чтобы ты огорчалась. Я неплохо замаскировала свою работу, правда?

Моя так называемая лучшая подруга внезапно поняла, что у нее нет надежды получить ответ на этот вопрос, и молча протянула мне мой мобильник.

Так в молчании мы и оставались долгие минуты, подвешенные в воздухе, не имея возможности освободиться от присутствия друг друга, хотя этого мы обе (я была уверена в этом) хотели больше всего...

«Арррр!»

– Стелла! – завизжала Фрэнки так же громко и скрипуче, как и чайка, которая стремительно налетела откуда-то и остановилась перед нами, покачиваясь на ленивых потоках воздуха, поглядывая на нас искоса и, видимо, наслаждаясь нашим затруднительным положением.

– Ничего страшного – это же всего лишь чайка! – раздраженно проговорила я. – Ничего она не...

Прежде чем я успела сказать, что птица, спикировавшая на нас, неопасна, как эта противная вялая тварь не спеша опустилась на край нашей гондолы.

– И-и-и! – завизжала Фрэнки, рывком надвинув капюшон своего топа и затянув тесемки так сильно, что наружу выглядывали лишь ее круглые от ужаса глаза.

Птица равнодушно взглянула на нее, недоумевая, по какому поводу весь этот шум.

– Что ей надо? – раздался из капюшона дрожащий, сдавленный голос.

– Должно быть, воздушное пирожное.

– Что?!

И тут меня посетило видение. Если бы какой-нибудь инопланетянин случайно оказался сейчас поблизости, что бы он увидел? Раздраженную девочку с веснушками на носу (меня), красотку из Южного Парка (Фрэнки) и большую любопытную птицу (любительницу пирожных), тихо покачивавшихся в воздухе на застрявшем ярмарочном колесе. Это было слишком смешно, чтобы описать словами, и слишком смешно, чтобы оставаться серьезной...

– Что ты смеешься? – донеслось из капюшона Фрэнки, которая, наверное, решила, что я сошла с ума и собираюсь вышвырнуть ее из гондолы.

Но я хохотала все сильнее, и через пару минут она тоже начала хихикать.

А знаете, о чем я думала? Первой мне в голову пришла мысль о том, что, хотя я в Портбее всего неделю, Лондон и Сэб кажутся мне такими же далекими, как звезды, сверкавшие над головой. Признание Фрэнки поразило меня не так сильно, как я могла предположить. Конечно, не насчет Сэба. То, что она не была такой сильной, как хотела казаться, огорчило меня больше. Еще я подумала вот о чем: Элиза и Джозеф перестали общаться, Нана Джонс и дедушка Эдди тоже перестали видеться. Расставаться с дорогими тебе людьми – это ужасно. Нельзя, чтобы это случилось со мной и Фрэнки. Никакой глупый мальчишка с обаятельной улыбкой не должен встать между мной и моей самой старой, самой лучшей подругой...

– Послушай, Фрэнки, – сказала я, когда смешки пошли на убыль.

Она потянула шнур на капюшоне:

– Ну что тебе?

– С этой минуты больше никаких секретов. Мы будем говорить друг другу всё. Хорошо?

– О'кей!

Мы обнялись, а чайка, расправив крылья, отправилась восвояси, возможно, на поиски воздушных пирожных.

Глава 21.
Пыльные бургеры и секретные веснушки

Ах, какое это было отличное новоселье, какой прекрасный летний день! Над барбекю вился дымок, соседи непринужденно болтали, маленькие дети возились в песочке, и солнце весело отражалось в металлическом мусорном контейнере.

– Что скажете о нашем доме, тетя В.? – спросила я, когда она величественной походкой направилась к нам с Фрэнки с бумажной тарелкой в руках и выражением ужаса на лице.

– Он очень мил, Стелла, моя звездочка... Немного напоминает коровник.

Она поставила на подоконник тарелку с едой, причем это движение сопровождалось тихим звоном серебряных браслетов. Я заметила, что она откусила только маленький кусочек от своего бургера.

– Слушайте, девочки, говорю только один раз. – Тетя В. внезапно понизила голос до шепота. – Налегайте на хот-доги – бургеры похожи на поджаренную собачью еду!

Мы с Фрэнки переглянулись и еле удержались от смеха. Не потому, что тетя В. так низко оценила папины способности приготовления бургеров на барбекю (говоря это, она улыбалась и махала ему рукой), а потому что мы знали другую причину, по которой не стоило трогать собачьи бургеры. Все утро мы были так заняты рассылкой электронной почты Нейше и остальным (сообщая, что все тайное стало явным), что не пошли вместе с папой на станцию встречать тетю В. Отправив последнее письмо, мы галопом устремились в кухню и застали там мою встревоженную маму, смывающую водой из крана прилипшие пушинки и пыль с замороженных бургеров.

– Их нашли близнецы, – объяснила нам совершенно красная мама. – Они катали их по полу наперегонки!

– И кто выиграл? – пошутила Фрэнки, еще не зная, что Джейк и Джейми вылили стакан холодного чая в одну из ее кроссовок.

– Значит, будем налегать на хот-доги! – Я улыбнулась тете В., делая вид, что ее совет для меня очень ценен.

Наверное, мне следовало тоже дать ей совет: не надевать белые брюки, если в доме есть маленький мальчик и даже целых два. Судя по всему, она еще не заметила грязных отпечатков ладошек на колене, появившихся, когда Джейк, приветствуя, ухватил ее за штанину.

– Знаешь, я ужасно люблю твоих родителей, Стелла, – снова заговорила тетя В. – Но они просто ненормальные. Кто же справляет новоселье на площадке, где главной частью пейзажа служит контейнер с мусором?

– Но они не могли убрать его в сад за домом, – стала защищать я своих родителей. – У них до него еще не дошли руки. Мне кажется, они боятся, что там могут быть медвежьи следы!

– Как я рада, что ты обладаешь чувством юмора, моя девочка. – Она улыбнулась, внимательно взглянув на меня. – Честно говоря, я боялась, что найду тебя в слезах, страдающую в этом богом забытом городишке, вдали от Фрэнки и др.

– Но мне не кажется, что они так уж далеко, ведь у нас есть Интернет и все остальное.

– И потом, Стелла может приезжать в Лондон и навещать нас! – добавила Фрэнки.

– Или ты, Нейша, Лорен и все остальные могут приезжать сюда ко мне!

– Ну да, и мы сможем поиграть в этот дурацкий «сумасшедший гольф» или во что-нибудь такое же занудное. – Фрэнки подмигнула мне.

Думаю, для того чтобы привыкнуть к Портбею, надо приехать сюда как минимум несколько раз. Как ни странно, мне совсем не хотелось сейчас спешить обратно в Кентиш-Таун – ведь я еще так мало знаю об этом таинственном месте, которое теперь стало моим домом.

– А знаешь, девочка, – внезапно проговорила тетя В., сузив глаза и потрепав рукой мои кудряшки, – похоже, морской воздух – это то, что тебе нужно. Ты говоришь... то есть ты выглядишь просто прекрасно.

«Надо сторожить правду, у нее есть странная привычка вырываться наружу, даже когда ты стараешься ей помешать!» – это было еще одно из любимых высказываний тети Эсме. Моя родная тетя успела исправиться, но я поняла, что она хотела сказать. Кстати, она была права. Я действительно стала лучше говорить. Я всегда без особых усилий болтала с родителями и Фрэнки, но с тех пор как приехала сюда, я могла спокойно болтать не только с ними. И говорила не заикаясь... или почти не заикаясь.

И мне это нравилось. Мне нравилось, что в этом городе я стала совсем другой, новой Стеллой. Я больше не была Стеллой-не-звездой, молчаливой подругой Фрэнки. Для всех интересующихся я стала новой девочкой из Лондона со слишком большим количеством веснушек, но действительно роскошными волосами.

– Смотри, тебе машет твой папа! – Фрэнки внезапно толкнула меня локтем, указывая в направлении, где папина светловолосая голова торчала среди множества голов соседей.

Я направилась к нему, сопровождаемая Фрэнки.

Получив гулкий удар головой в живот, тетя В. ринулась через подъездную аллею, истошно крича на сопровождающих ее близнецов:

– Звереныш! Гонзо! Перестаньте сейчас же!

– Стелла! – Папа лучезарно улыбнулся, помахивая вилкой для барбекю с почерневшей сосиской. – Познакомься с Мэгги, нашей ближайшей соседкой!

Ах да, бывшей учительницей. Она была худой, седоволосой и подтянутой. Ну что ж, будем надеяться, что ее дружелюбная улыбка не означает, что она собирается предложить мне дополнительные занятия.

– Привет, Стелла! Твой папа сказал, что тебе хочется узнать про художника, который жил в вашем коттедже. Я подумала, что тогда могут рассеяться некоторые тайны.

Бросив взгляд на Фрэнки, я нерешительно взяла из рук пожилой дамы пожелтевшую старую газету, которую она мне протягивала.

– Я нашла это вчера у себя на чердаке, когда разбирала вещи. Она лежала на полке в старом комоде...

Фрэнки, опершись сзади подбородком о мое плечо, смотрела, как я разворачиваю хрупкие страницы. Вверху первой станицы было напечатано: «12 июля 1930 года». Я сама не знала, что ищу, но после подсказки Мэгги открыла вторую страницу – «Хроники Портбея» – и увидела черно-белое фото очень старой леди, сидевшей в красивом саду. Перед ней стоял мольберт, фетровая шляпа с обвисшими краями закрывала ее глаза от летнего солнца. На мольберте была видна знакомая неоконченная картина с феей, а на столе стояла красивая фарфоровая чашка и деревянная коробка для карандашей. Нельзя было рассмотреть буквы «Э» и «Г», вырезанные на крышке коробки, но я знала, что там находятся инициалы Элизы Грейнджер.

«Сто лет истории! Мисс Грейнджер празднует столетний юбилей за своим любимым занятием живописью, -прочла вслух Фрэнки. – Это место сильно отличается от ее бывшего роскошного дома в Сахарной бухте, но последние тридцать лет мисс

Элиза Грейнджер в высшей степени счастлива в гораздо меньшем по площади, но тем не менее очень уютном «Коттедже наперстянки».

Похоже, в те времена они никак не могли обойтись без пышных слов. Что значит «в высшей степени»?

Фрэнки еще размышляла вслух над стилем заметки, когда я, пробормотав Мэгги слова благодарности, бросилась в сад...

* * *

– Надеюсь, здесь нет этого вонючего кота?

– Нет. – Я повернулась к шедшей за мной Фрэнки. – И он совсем не вонючий. Наоборот, от него очень хорошо пахнет...

Но Фрэнки трудно было убедить. Так же, как и в случае с Портбеем, должно было пройти некоторое время, чтобы она оценила потрепанное обаяние Персика.

Войдя в садовый домик, Фрэнки подозрительно огляделась и уселась в кресло, на котором любил спать Персик (я постаралась не думать о том, что на ней новые черные брюки).

– Что это ты разглядываешь? – спросила она, указывая на выщербленную фарфоровую чашку и деревянную коробку, которые я взяла с полки.

– Вот это. – Я указала на черненую медную пуговицу, которая лежала в коробке. – Думаю, она принадлежала...

– Джозефу? Тому маленькому слуге? На портрете на нем был клевый сюртук с такими же пуговицами.

Значит, Фрэнки кое-что рассмотрела вчера в музее! К тому же сегодня утром я постаралась объяснить ей, почему дом в Сахарной бухте меня так заинтересовал.

– Наверное, она сохранила ее в память о своем старом друге! – сказала я, рассматривая пуговицу.

– Мне тоже так кажется, – кивнула Фрэнки, покачивая своими торчащими косичками. – Тебе надо поместить в рамку эту газетную заметку и то фото, которое твоя мама откопала вчера вечером.

Да, сегодня я нашла большой кусок истории этого дома, но вчера вечером, после того как мы наконец вырвались на свободу с колеса обозрения и вернулись домой, оказалось, что мама обнаружила большой кусок истории обо мне.

– Стелла, клянусь, я понятия не имела, что оно было здесь, – сказала мама, протягивая мне фото. – С детства я помню, что мама очень сильно красилась. Я всегда думала, что просто у нее такой стиль. Мне и в голову не приходило, что она делала это, чтобы скрыть свои веснушки!

Черно-белое фото Наны Джонс во всей ее семнадцатилетней веснушчатой красе теперь было прикноплено к моей пробковой доске, а завтра утром, когда откроется почта, я куплю для нее приличную рамку.

– Он классно выглядел, твой дедушка, – прокомментировала Фрэнки, наклоняясь вперед.

Прищурившись, она стала рассматривать красивого молодого человека, который так гордо обнимал мою Нану Джонс. На его темных щеках обозначились ямочки от улыбки.

Я молча кивнула, чувствуя себя ужасно счастливой оттого, что мама нашла в вещах, оставшихся от Наны Джонс, этот фотоснимок, о котором раньше даже не подозревала. Ведь он помог ей вспомнить очень важные для меня детали!

– Я припоминаю, – сказала мама, – что он работал на ярмарочной площади. Вот почему он был здесь только летом, а потом уезжал дальше.

– Какое странное совпадение! Вчера мы еле ноги унесли с такой же ярмарочной площади! – пробормотала Фрэнки.

– Да уж, – согласилась я, хотя совсем так не думала.

Между нами, я больше не верила в совпадения с тех пор, как приехала в Портбей. «Мурррр!»

Эх, лучше бы Фрэнки морально подготовилась к встрече с Персиком и его рыжей линяющей шерстью, поскольку он уже собрался запрыгнуть внутрь через разбитое окно (из которого папа вынул смертельно острые осколки, отделавшись при этом всего-навсего одним глубоким порезом и несколькими мелкими царапинами).

А потом я услышала другой знакомый голос и выглянула наружу.

– Ну здравствуй, киска! – недовольно бормотала тетя В., стараясь увернуться от Персика, который уже терся о ее брюки. – Иди поздоровайся со Стеллой и др.! Я пришла, чтобы сказать: теперь можно спокойно возвращаться назад – новые соседи уже съели все собачьи бургеры!

Я рассмеялась, потому, что мне нравилось, как она говорит: «Стелла и др.».

О'кей, в данный момент «Стелла и др.» состояли из меня (Стеллы) и довольно-таки уродливого толстого кота с необычным запахом по имени Персик. Но дайте мне время (например, летние каникулы), и еще неизвестно, кто станет этими «и др.».

– Интересное местечко, – сказала тетя В., не отходя от двери, как будто боялась, что с потолка на ее идеально уложенную прическу упадет семейство пауков. – Джейк и Джейми только что накормили соседскую колли творожным пудингом, который приготовила для гостей твоя мама, так что ваша соседка Мэгги принесла поднос с печеньем, которое только что испекла. Пошли попробуем!

– Что за печенье? – с сомнением спросила Фрэнки. – Ненавижу есть печенье – это такое занудство.

– Ну, это не совсем печенье. – Тетя В. отшатнулась от паутинного облачка, зацепившегося за ее прическу. – Это старые добрые пирожные в таких смешных гофрированных бумажных формочках. Как же они называются? Ах да, воздушные пирожные!

– Мои любимые, – смеясь, проговорила я, выбираясь вслед за тетей на солнечный свет.

Подходя к дверям коттеджа, я услышала, как Фрэнки ругает Персика, который любовно терся о ее брюки, усыпая их своей шерстью и заставляя ее спотыкаться на каждом шагу.

Задрав голову, я стала искать в небе следы чайки, любившей воздушные пирожные...

От кого: Фрэнки

Кому: *Стелле*

Тема: Приве-е-е-е-ет!

Привет, Стелла!

Ничего страшного, что ты не ответила на мой телефонный звонок. Если ты помогала присматривать за близнецами, то присматривание за ними прежде всего! (Кстати, скажи своей маме, что следы зубов на моей руке уже практически не видны, и передай Джейми, что, когда он вырастет, я его укушу еще покруче.)

А если серьезно, то спасибо за то, что ты написала мне все эти послания. Значит, первая неделя друг без друга была тоскливой для нас обеих, и хорошо, что ты мне об этом напомнила. Мне очень нравится сидеть вот так и писать тебе, но я ужасно, ужасно ленивая! Ха!

В эти выходные здесь ничего такого не случилось. В общем, с Сэбом все классно, но я не хочу об этом распространяться, потому что... ну, мне неловко писать тебе про себя и Сэба. Я знаю, что все это напрягает тебя, но что же делать? Двойное «ха!».

Скучаю по тебе :(, твоя подруга навек :)!

Фрэнки

P.S. Скажи Персику, что я все еще повсюду нахожу его шерсть!

P.P.S. Пиши чаще. Мне ОЧЕНЬ интересно знать, что у тебя происходит. Например, что это за мальчик на днях звонил на твой мобильник, а? Лучше тебе ответить СКОРЕЕ, Стелла!