Текст книги "Пешка (ЛП)"

Автор книги: Карен Линч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Карен Линч
ПЕШКА

Серия: Игры Фейри. Книга 1

Переводчик: Marina_lovat

Редакторы: L0VEly_Girl, svetik99, Gosha_77

Вычитка: Lianak

Переведено для сайта http://vk-booksource.online

и группы https://vk.com/booksource.translations

При копировании просим Вас указывать ссылку на наш сайт!

Пожалуйста, уважайте чужой труд.

ГЛАВА 1

– Прости, малышка. Хотела бы я тебе помочь, но ты и сама знаешь, как обстоят дела.

Я утомлённо улыбнулась менеджеру кофейни.

– Спасибо, что уделили время поговорить со мной.

– Я слышала, что один из отелей в Хобокен набирает горничных, – сказала она, когда повернулась чтобы уйти.

– Спасибо.

Я даже не стала спрашивать о каком отеле она вела речь, я ни за что не буду работать на другом берегу реки. Мои родители никогда мне этого не позволят. Я не стала говорить им, что расширила свои поиски работы вплоть до Нижнего Манхэттена. Я решила, что подожду пока не найду работу, а потом уже подниму об этом вопрос. Будь папина воля, я бы не покинула Бруклин до отъезда в колледж.

Я вышла из тёплого магазина и шагнула в холодный ноябрьский воздух. Подняв воротник пальто, я прислонилась к зданию и стала решать, что делать дальше. Уже был поздний вечер, и я провела в городе весь день, но пока что я не была готова сдаваться.

Я оттолкнулась от стены здания. Моё внимание привлёк плакат, прикреплённый к стене газетного киоска, стоявшего поблизости. Вербовочный плакат Агентства с изображением агентов: мужчина и женщина, бойкие и привлекательные в своих накрахмаленных костюмах. Большие красные буквы гласили «Правоохранительное Агентство нуждается в тебе».

Под плакатом лежала кипа журналов со сплетнями о знаменитостях. Я взглядом пробежалась по обложкам, и не удивилась, увидев, что на главной странице каждого из них была новость о новом Благом принце и его предстоящем выходе в свет. Не было никаких фотографий с ним, и никто до сих пор не знал, как он выглядит, но мир развлечений гудел слухами уже не один месяц. С приближением даты его дебюта, шумиха в обществе росла.

Я не понимала с чего весь сыр-бор. Ну да, у нас не было нового принца фейри с тех пор, как я родилась, можно подумать у нас и так уже не было уймы королевских особ, на которых люди могли бы поглазеть. Ну, станет одним больше, и что с того? В жизни были дела поважнее, по которым стоило зацикливаться. К примеру, нехватка рабочих мест.

– А ну вернись, мелкий уродец! – проорал мужской голос.

Я подняла глаза на людный тротуар и заметила крошечную фигуру, зигзагом бегущую среди прохожих. Большой разозлённый мужчина гнался следом. Малыш, которому от силы было восемь-девять лет, оказался в десятке метров от меня, и я увидела заострённые ушки, выглядывающие из белоснежных волос, и яркие зелёный глаза. Его лицо и одежда были замаранными, и выглядел он до ужаса напуганным.

Он поравнялся со мной и, выбросив руку, я схватила его за руку. Одним движением, я рванула его вперёд, и толкнула его за спину, в узкую прореху между киоском и кофейней. Я попятилась назад, закрывая его маленькое тело собой, игнорируя крошечные ручки, безуспешно толкавшие меня в спину.

Мужчина замедлил свой бег и остановился, его гнусное лицо было пятнистым и потным. Он яростно осматривал улицу. Не заметив свою добычу, он разразился чредой громких ругательств, заслужив осуждение окружавших его людей.

Паренёк-эльф за моей спиной завыл, и я положила руку на его плечо.

– Шшшш.

Мужчина зашагал прочь, но снова остановился на перекрестке и огляделся. Я не знала, что он не поделил с эльфом, да и мне было по фиг. Не было никакой уважительной причины в погоне за ребёнком, словно он был животным.

Почувствовав на себе взгляд, я посмотрела на противоположную сторону улицу и заприметила высокого темноволосого мужчину, наблюдающего за мной. Ему было двадцать с небольшим, красивый, и в добротных чёрных брюках и серой рубашке, никак не скрывавшей его мощное телосложение. Я была почти уверена, что он был фейри, но он был слишком далеко, чтобы сказать наверняка.

Он продолжил наблюдать за мной, вероятно гадая, зачем мне понадобилось защищать уличного беспризорника-эльфа. Я уставилась на него в молчаливом вызове, в душе молясь, чтобы он не стуканул тому мужчине.

Рядом с ним припарковался серебристый внедорожник, и он отвёл от меня взгляд. Я с облегчением выдохнула. Он и светловолосый мужчина, который тоже походил на фейри, сели в машину, больше не взглянув в мою сторону.

– Эй! Отпусти меня, – завопил приглушённый голос за моей спиной, отвлекая моё внимание от отъезжающего внедорожника.

Я оглянулась по сторонам, желая убедиться, что преследователь эльфа ушёл, и затем отступила в сторону, высвобождая маленького парнишку.

Его бледное лицо скривилось от возмущения.

– И зачем ты это сделала?

– Сделала что? Спасла тебя от того дикаря?

Он выпрямился во весь рост, который оказался всего лишь метр двадцать при моих-то метр семьдесят три.

– Я не нуждаюсь в спасении. Я могу позаботиться о себе.

– Да, как видно, – резко парировала я, всматриваясь в его исхудалое лицо и дёрганые глазки, которые, наверное, видели то, что ни один ребёнок никогда не должен видеть.

Жизнь на улице была тяжёлой, но она явно была вдвойне тяжелее для детей, особенно фейри.

Я открыла рот, желая спросить, был ли он один тут, но он смылся раньше, чем я смогла вымолвить хоть слово. Он юркнул между пешеходами, которые не обратили на него никакого внимания. Люди и глазом не моргнули от вида бездомного ребёнка, и это был весьма печальный факт, описывающий наше общество.

Утратив всяческое настроение вежливо улыбаться, я решила поставить точку в этом дне и уже завтра продолжить поиски работы. Я запихнула руки в карманы пальто и направилась к метро в квартале отсюда. Проходя мимо витрин с праздничными декорациями, я вспомнила, что до сих пор не занялась покупками рождественских подарков. Зная маму, она уже купила, обернула и спрятала наши подарки в своём шкафу. Я улыбнулась. В мире не было никого столь организованного, как мама.

И только дойдя до турникета метро и запустив руку в задний карман в поисках моей проездной карты, я поняла, что мой день пошёл на очередной спад. Несколько раз пошарив в кармане и ничего не найдя, я проверила другие карманы. Мои плечи поникли. Этот мелкий мерзавец ограбил меня средь бела дня и скрылся с моей картой и последней десяткой.

Поздравляю, Джесси. Я похлопала по карману пальто и с облегчением обнаружила, что телефон на месте. По крайне мере, дотуда он не добрался.

Тягостно вздохнув, я отвернулась от турникета. С тоской взглянув на поезд, я поднялась по ступенькам и вышла на улицу. Меня ждало долгое путешествие пешком, и если я хотела вернуться домой до темноты, мне надо выдвигаться.

В районе моста мимо меня проехал автобус, и я ухмыльнулась, увидев видео, игравшее на бочине автобуса. Реклама одной из развлекательных программ, гласящая о предстоящем эксклюзивном интервью с пока ещё невиданным Благим принцем. У нас тут дети-фейри живут в канализации и занимаются воровством ради выживания, а страна помешалась на каком-то королевском фейри, который ни дня не страдал в своей сладкой жизни.

Тридцать лет назад случился Великий Разлом, в это время мои родители были ещё детьми. Между нашим миром и миром фейри образовалась трещина, и фейри были вынуждены раскрыть нам своё существование. Поначалу наш мир охватила полномасштабная паника, но как только люди оправились от потрясения, они приняли фейри с распростёртыми объятьями.

Ну, точнее, некоторых фейри. Красивые, бессмертные фейри высшей расы из Дворов, которые выглядели как генетически-великолепные люди, были приняты незамедлительно. Среди них были фейри Королевской касты, и те вмиг стали знаменитостями, и вращались они в высших кругах общества. Низшие расы фейри, такие как гномы, эльфы, тролли и многие другие, жили среди нас. Но жизнь их не была столь проста, как у Высших фейри. Им приходилось бороться с ханжеством и невзгодами, а вот их красивому высшему классу об этом не приходилось переживать.

Мама с папой любили рассказывать мне истории о том, какой была жизнь до Великого Разлома. Мне было трудно представить мир, в котором фейри и магия существовали только в книгах. И старые фильмы, созданные до Великого Разлома, казались мне нереальными.

А вот холодная изморось, начавшаяся как раз в ту самую минуту, когда я достигла середины моста, была более чем реальной.

– Отлично, – пробормотала я, ускорив шаг.

Не то, чтобы это что-то изменило. Ко времени как я добралась до Бруклина, изморось переросла в проливной дождь, и я с трудом что-либо видела сквозь очки.

И когда наше трёхэтажной кирпичное здание показалось в поле зрения, я уже промокла насквозь и продрогла до костей. Я заметила высокую, темноволосую фигуру, выходившую из синего Джипа Чероки чуть дальше по улице. Отец поднял голову, и его улыбка превратилась в хмурость, стоило ему оценить мой внешний вид. Можно было не смотреть в зеркало, чтобы понять, что я напоминала мокрую мышь.

– Даже не спрашивай, – пробурчала я, встретившись с ним на крыльце.

Никогда не умела врать своим родителям, и я не хотела говорить папе, что была на Манхэттене и лишилась своих денег.

Он усмехнулся и последовал за мной в здание.

– Настолько хорошо, да?

Я сердито оглянулась на него, но как только мы вошли в небольшое фойе, из своей квартиры вышла миссис Руссо.

– Патрик, трубы в ванной снова шумят, – сказала восьмидесятилетняя вдова.

Её взъерошенные волосы, убранные в высокую прическу, были, как минимум, на пять оттенков краснее, чем мои рыжеватые локоны.

Папа потёр основание шеи.

– Простите, миссис Руссо. Я посмотрю их завтра, если вам не к спеху.

– Это было бы замечательно, – она тепло улыбнулась ему, а потом, посмотрев на меня, прищурила глаза. – Дитя, ты что смерти ищешь, бегая в таком виде?

Я была избавлена от необходимости ответить появлением коренастого, серокожего гнома с лохматыми чёрными волосами. Он вошёл в главную дверь, толкая велосипед, сразу следом за нами. Он остановился, увидев нас, и поднял руку в приветствии.

– Добрый вечер, – промямлил он гортанным голосом.

– Привет, Горн, – поздоровалось я.

Он приставил свой велосипед к стене у почтовых ящиков и стал проверять свою почту. Он закряхтел, закончив просматривать письма. Отрывисто кивнув нам, он схватил велосипед и покатил его к своей двери. Его квартира располагалась прямо напротив квартиры миссис Руссо.

Если бы он был человеком, поведение Горна показалось бы недружелюбным и грубым. Но вот как гном, он был прямо-таки общительным.

– Какой милый мальчик, – миссис Руссо одобрительно кивнула. – Немногословен, но всегда за меня выносит мусор, – она похлопала папу по руке. – Патрик, какой же ты хороший мужчина, что позволяешь его виду жить здесь.

Миссис Руссо говорила с откровенностью того, кто прожил долгую жизнь и считал, что заслужил право говорить всё что вздумается. Но мы знали, что в ней нет ни капли расизма. Когда она произнесла «их вид», она имела в виду низших фейри, а не только гномов. Многие арендодатели отказывались сдавать квартиры низшим фейри, и по закону имели полное право на это. А это означало, что многие фейри, такие как Горн и тихая парочка эльфов со второго этажа, были вынуждены жить в трущобах и платить непомерную аренду.

Я гордилась тем, что мои родители совсем не похожи на таких арендодателей. Наше здание может и было немного староватым, и обычно требовалось что-то ремонтировать, но здесь были рады всем, при условии, если они не были преступниками. Не то, чтобы криминальные элементы были настолько глупы, чтобы ошиваться поблизости.

Мы с папой ещё несколько минут поговорили с миссис Руссо, а потом поднялись по лестнице к себе на третий этаж. Квартиру напротив нас занимал папин лучший друг, Морис, когда бывал в городе. Он много путешествовал по работе, поэтому его квартира пустовала как минимум девять месяцев в году. И поэтому большая часть этажа была в нашем распоряжении.

Аппетитный запах мясного хлеба поприветствовал нас, как только я открыла дверь квартиры. Мамины мясной пирог и картофельное пюре были моими самыми любимым блюдами и отличным способом восполнить мой фиговый день.

Мама была на кухне. Её волосы, такого же оттенка, как и мои, были убраны в конский хвост, а её очки, как обычно, были сдвинуты на голову. Если бы я хотела знать, как буду выглядеть через двадцать лет, мне достаточно было просто посмотреть на неё. За исключением голубых глаз, которые я унаследовала от отца, я была точной копией мамы, с точностью до россыпи веснушек на моём лице.

– Как раз вовремя. Ужин почти готов, – сказала мама, но потом её взгляд остановился на мне. – Джесси, да ты насквозь промокшая.

Я скривила лицо, скидывая кеды.

– Я в порядке. Ничего такого, что не сможет исправить горячий душ и твой мясной пирог.

Она рассмеялась.

– Позови брата, когда будешь готова.

Идя в спальню, я оставляла следы за собой мокрыми носками. Моя комната выходила окнами на улицу, на которой я прожила всю свою жизнь. Комната была маленькой, но её обустройством я занималась сама. Стены были выкрашены в кремовый цвет, красивое лоскутное одеяло покрывало кровать, оживляя комнату. Сбоку от окна стоял стол, а с другой стороны комнаты расположилось кресло, знавшее лучшие времена. А рядом с креслом у стены примостилась моя старая акустическая гитара.

Схватив сменную одежду, я направилась в ванную комнату по короткому коридору. Нам приходилось делить одну ванну на троих, и это было не особо удобно, но мы подстроились. Да и мои родители великодушно предоставляли мне уединение.

Я так замёрзла, что с удовольствием пол вечера простояла бы под горячей водой, но голод вынудил меня поторопиться с душем. Через двадцать минут я уже вышла из комнаты, переодевшись в футболку с длинным рукавом и тёплые флисовые штаны.

Я заглянула в гостиную комнату и подошла к маленькому шалашу в углу. Узкая лесенка вела от пола к домику, который был практически спрятан за разросшейся лозой.

– Финч, пора ужинать, – сказала я.

Лоза зашевелилась, и появилось круглое синее лицо, обрамлённое ярко-голубыми волосами. Огромные лиловые глаза моргнули, глядя на меня, и хитрая улыбка была единственным предупреждением, которое я получила перед тем, как он резко прыгнул на меня.

– Ох! – воскликнула я, хотя должна была ожидать его атаки.

Я споткнулась и упала на диван, постаравшись не придавить маленького монстрика при падении. И что я получила в награду? Вреднющий, ростом всего тридцать сантиметров, спрайт до чёртиков защекотал меня, пока я не стала умолять о помиловании.

– Финч, прекрати мучить сестру, – из столовой выкрикнул папа. – Мм-ммм, ежевичка-то свежая и наверняка наивкуснейшая.

Не успела я глазом моргнуть, как Финч уже соскочил с меня и смылся из комнаты.

Улыбнувшись, я поднялась с дивана. Я пошла за ним в столовую, где он уже сидел на столе рядом со своей тарелкой, запихивая сочную ежевику в свой крошечный ротик. Сок стекал по его подбородку, но он был в блаженном неведении, увлекшись поглощением своей любимой еды.

– Как прошел день? – поинтересовалась мама у папы, пока он помогал ей с сервировкой стола, поставив в центр стола мясной пирог и картофельное пюре.

– Мы с Филом поймали того банши, за которым он гонялся, так что мы получим половину гонорара за него.

– Отлично! – она села напротив меня, выглядя довольной. – Я чуть ранее разговаривала с Леви, и он сказал, что возможно получит ещё один Четвёртый уровень для нас на этой неделе. Через пару дней он даст знать.

– Ноябрь может стать нашим лучшим месяцем в году, – с улыбкой сказал папа.

Я не стала дожидаться конца разговора родителей и сразу же начала есть. Большинство детей слушали разговоры родителей об их работе в офисе или о чём-то таком примитивном за ужином. Я же выросла, слушая разговоры об охоте за головами.

Появление фейри в нашем мире не прошло без осложнений. Внезапное присутствие фейри и магии в человеческом мире вызвало уйму проблем. Возрос уровень преступности, а наша полиция не обладала ресурсами для работы с нечеловеческими случаями. Было учреждено Правоохранительное Агентство для надзора и защиты фейри, и для регламентирования использования магии. Но даже Агентство не смогло управиться со всем этим.

И тут в дело вступали мои родители.

Агентство передало подряд на переизбыток своих дел контрактным агентам, которые в свою очередь распределяли дела среди охотников. Я не знала всех деталей этой работы, но достаточно много слышала от своих родителей, чтобы понимать, что гонорар исчислялся по уровню угрозы. Чем выше уровень угрозы, тем выше выплата. Насколько мне было известно, было пять уровней, но даже работа с Четвёртым уровнем уже оценивалась более чем приличным гонораром.

Мама с папой были самыми лучшими охотниками на восточном побережье, и пользовались всеобщим уважением у коллег. Именно поэтому Леви, один из контрактных агентов, всегда давал им наводки, когда выбор работы спускался от руководства. Охота за вознаграждение – конкурентный бизнес, и каждый хотел получить работу высокого ранга.

Наш сосед Морис тоже был в этом бизнесе. Он начинал работать с моими родителями, но теперь разъезжал по всей стране, принимая только очень большие заказы. Папа всегда говорил, что если и есть кто-то в охоте лучше, чем Морис Бегнауд, он никогда о таком не слышал.

– Джесси, повезло сегодня? – спросила мама.

Ага, к несчастью.

– Думаю, я быстрее замуж за принца фейри выйду, чем найду работу в этом городе.

Она усмехнулась.

– Что-нибудь найдёшь. Ненси дала тебе отличную рекомендацию.

Ненси была владелицей кофейни, где я работала неполный рабочий день последние два года. После окончания школы в мае, я перешла на полную смену в «Магические Зёрна». Я планировала отработать все предоставленные мне смены и собрать нужную сумму на колледж. И всё шло хорошо, пока чёртова засуха не уничтожила весь урожай кофе в Южной Америке.

Буквально за одну ночь цена на кофейное зерно взлетела, и многим стало не по карману оплачивать свою ежедневную чашку кофе. Маленькие кофейни, такие как «Магические Зёрна», держались как можно долго, но всё-таки были вынуждены закрыться. Даже некоторые сетевые магазины теперь испытывали трудности, так как только люди при деньгах – такие как клиентура кофейных заведений на Манхэттене – могла позволить себе пить кофе.

Я стала играть с едой.

– К сожалению, слишком много таких как я с хорошими рекомендациями.

– Экономика снова пойдёт в рост, – ободряюще сказал папа, хотя мы оба знали, что в ближайшее время этого не случится.

Страна уже второй год была в глубоком кризисе. Единственным преуспевающим бизнесом в эти дни была охота за вознаграждение.

– Полагаю, я всегда могу присоединиться к семейному делу, – пошутила я, заслужив осуждающие взгляды от обоих родителей.

Папа отложил вилку.

– Как бы я ни гордился тем, что ты могла бы поработать с нами, ты должна пойти в колледж. Ты же по-прежнему этого хочешь, да?

– Больше всего на свете.

– Хорошо, – он кивнул и, снова подняв вилку, занялся едой.

Что-то холодное коснулось моей руки и, подняв глаза, я увидела Финча, стоявшего у моей тарелки. В руке он держал ежевику. Его красивые глазки были печальными, так бывало всякий раз, когда он видел, что я терпела провал.

– Спасибо, – я взяла предложенную ежевику и закинула её в рот. – Ты лучший брат, о котором девушка может только мечтать. Ты же знаешь это?

Его лицо засияло, и он стремглав бросился назад к своей тарелке. Я не смогла сдержать улыбку, наблюдая, как он атакует кусочек манго. Для полного счастья Финчу достаточно было видеть свою семью счастливой. И много, очень много фруктов.

Осознав, что родители внезапно затихли, я взглянула на них и увидела печаль на лице мамы, но она быстро скрыла грусть за улыбкой. Проиграв в голове мои слова Финчу, я отругала себя за свою опрометчивость.

Должно быть Финч тоже заметил, потому что он подошёл к маме и принёс ей свою драгоценную ежевику. Мама улыбнулась и, склонившись к нему, позволила Финчу вложить ягоду ей в рот. Дети-спрайты любят кормить своих родителей, выражая так свою привязанность, и мама любила, когда он так делал. Он был близок с обоими родителями, но с мамой у него всегда была особая связь.

На кухне зазвонил мамин телефон, и она пошла ответить. Минутой позже она вернулась, выражение её лица было серьёзным. Я была очень хорошо знакома с таким видом, это было её «рабочее» лицо.

– Это был Теннин, – сказала она папе. – Он в городе, но завтра снова уезжает. Если хочешь поговорить с ним, нам надо ехать прямо сейчас.

Ко времени как она закончила говорить, папа уже встал из-за стола. Они оба посмотрели на меня, и я отмахнулась.

– Идите. Я всё уберу.

Я закончила ужинать, пока они торопливо переодевались в рабочую одежду, которая включала в себя армейские ботинки, тёмные джинсы и футболки. И хотя я не видела оружия, я была уверена, что они оба вооружились. Родители никогда никуда не выходил неподготовленными.

– Мы ненадолго, – сказала мама, кладя телефон в задний карман.

– Чтобы вернулись до комендантского часа, иначе вы оба будете под домашним арестом.

Финч просвистел в согласии и помахал им пальцем.

Мама рассмеялась, а папа подмигнул нам. И они поспешили к двери.

Я положила остатки ужина в холодильник и быстро помыла посуду, оставив Финча доедать, я ушла в комнату и следующий час провела, изучая объявления и сайты с вакансиями. Унылая задача, но я занималась этим каждый вечер. Я собиралась пойти в колледж, даже если на сбор средств на обучение уйдёт несколько лет.

Я посмотрела на конверт с официальной пломбой Корнелльского университета, приколотый к доске над моим столом. Под этим конвертом были конверты из Стэнфорда и Гарварда.

Получив уведомления о зачислении сразу от трёх топовых университетов из моего списка, я была на седьмом небе от счастья, пока не увидела сколько стоит обучение. Стоимость обучения выросла почти в два раза за последние десятилетие и колледжи больше не давали полную стипендию, если только вы не были атлетом. Мама с папой отложили некоторую сумму на моё обучение, но её было недостаточно для восполнения стоимости самого обучения, книг и нескольких лет проживания. Я думала, что смогу работать во время обучения в колледже, но теперь мне требуется работа на полный день с очень хорошим окладом только для того, чтобы покрыть обучение.

Весной Агентство пыталось завербовать меня в свою разведывательную программу после окончания школы. Для них было привычным делом вербовать в свои ряды первую пятёрку выпускников школ, а я была лучшей. Помимо профессиональной подготовки, программа включала в себя бесплатное образование в колледже на свой выбор, но выбор мог быть сделан только среди колледжей, имеющих специализацию в области, которая была задействована Агентством. Бесплатное образование в колледже было очень заманчивым, но потом я вынуждена была проработать на Агентство в течение пяти лет.

На столе завибрировал телефон. Пришло сообщение от моей лучшей подружки, Виолетты.

 Как поиски работы?

Угадай, – написала я в ответ.

Печалька. Мама с папой дадут тебе работу.

Отец Виолетты владел большой аудиторской фирмой, а её мать была высококлассным адвокатом. Даже если одна из их фирм имела бы открытую вакансию, на неё никак не мог претендовать бывший бариста с дипломом общеобразовательной школы. Если Виолетта попросила бы их, возможно, они бы открыли позицию интерна для меня, но это очень сильно походило на благотворительность. Я до этого ещё не докатилась.

Спроси через пару недель, – отписалась я.

Спрошу.

Звон струны гитары оторвал меня от набора сообщения. Я оглянулась на Финча, который стоял у моей гитары, с надеждой за мной наблюдая.

– Давай позже.

Он дёрнул другую струну чуть сильнее, и я поняла, что он не оставит меня, пока не получит то за чем пришёл.

Послав ему наигранный сердитый взгляд, я взяла гитару и села на кровать.

– Я недавно разучила новую песню. Хочешь послушать?

Жестикулируя, Финч показал «Анина Песня».

Я сморщила нос.

– Тебе она ещё не надоела?

Он покачал головой и, забравшись на кровать, сел на подушку.

– Ты такой фанат.

Я начала играть. С того дня, как в прошлом году мама принесла домой альбом Джона Денвера, Финч зациклился на этой песне. Это была хорошая песня для исполнения на гитаре, поэтому я разучила её ради него, и теперь он хочет слушать её постоянно.

Он подал знал «Пой».

Я искоса посмотрела на него и начала напевать слова, которые знала наизусть. Голос у меня был посредственным, но Финч впадал в некое состояние транса всякий раз, когда я пела ему. Когда ему пели мама или папа, такого не происходило, и я прочитала, что иногда в случаях примерно один на миллион были люди, которые могли песнями вводить низших фейри в транс. Однажды я попробовала на Горне, и он посмотрел на меня как на чокнутую. И тогда-то я узнала, что это работает не на всех фейри.

В детстве несколько раз я пела Финчу, чтобы добиться своего – пока родители не узнали об этом и не посадили меня под домашний арест на целый месяц. А ещё мне была прочитана целая лекция о том, что нельзя пользоваться слабостям брата, который для своего юного возраста и так уже многое пережил.

Мои родители спасли Финча, когда мне было девять лет. Они накрыли шайку контрабандистов. Из-за своих размеров и экзотической красоты, спрайты часто нелегально продавались как домашние питомцы на чёрном рынке. Родителей Финча уже продали, сделав одногодовалого спрайта травмированным сиротой. Контрабандисты подрезали его прозрачные шелковистые крылышки, чтобы он не улетел, и он ни за что не выжил бы сам по себе, как и не был бы принят другими спрайтами в стране фейри. Так что мама с папой привезли его домой, и он стал жить с нами.

Поначалу Финч был до ужаса перепуган и убит горем. Он ни ел и никому не позволял приближаться к себе. Первую неделю мы все переживали, что он не выживет. Но с течением времени и частого просмотра TLC[1]1
  «TLC» – это развлекательный телевизионный канал семейства Discovery, адресованный женской аудитории. На главной странице сайта канала TLC присутствуют рекомендации, популярные телешоу, видео, телепрограмма, игры


[Закрыть], он восстановился и подобрел к нам. В мире фейри спрайты живут на деревьях, и поэтому папа построил ему в гостиной комнате шалаш на возвышении и оборудовал его лестницей. Из-за подрезанных крыльев Финч больше не мог летать.

Спрайты не могут произносить человеческие слова, и из-за этого их зачастую считают не особо умными. Но я на личном опыте знаю, что они чрезвычайно умны. Финч прекрасно понимал наш язык, и он с лёгкостью обучился языку жестов. И вообще-то он обучился этому гораздо быстрее, чем мы. Сейчас он общался с нами, используя язык жестов и посвистывания. Может он и не был человеком, но он был такой же частью нашей семьи, как и любой из нас.

Я сыграла ещё пять песен, а потом отложила гитару. Мы вернулись в гостиную посмотреть кино. Финч выбрал фильм, и мы вместе улеглись на диван.

Не помню, как уснула, но спустя несколько часов, я проснулась на диване и в смятении огляделась по сторонам. Знакомая песня наполнила комнату, и я потянулась к телефону, лежавшему на кофейном столике. Звучал рингтон на имя мамы – «плохой до мозга костей»[2]2
  Плохой до мозга костей – Bad to the Bone – заглавная песня Джорджа Торогуда и его группы The Destroyers с альбома 1982 года


[Закрыть] – и я спросонья задалась вопросом, зачем она звонит мне в такую рань.

– Алло, – проскрипела я.

Вместо ответа я услышала искаженные звуки. Мне показалось, что я слышу голоса на заднем фоне, но они были слишком неотчётливыми, чтобы разобрать слова.

– Мам? – позвала я, но ответа не последовало.

Я зевнула и потёрла глаза.

– Тебе надо прекратить случайно набирать мне. Это граничит с жестоким обращением с детьми.

Я завершила звонок, но за миг до обрыва связи я услышала из телефона приглушённый крик. Мои пальцы примерзли к экрану.

Что, чёрт возьми, это было?

Первой реакцией было позвонить маме, но я остановила себя раньше, чем нажала кнопку вызова. Охота могла быть хлопотной и опасной. Вероятно, мама нечаянно набрала мне в процессе захвата, и звонок ей может лишь отвлечь её, особенно если она увидит что это я.

«Они в порядке, – сказала я себе. – Завтра мы вдоволь над этим посмеёмся».

Я выключила свет и ушла спать в спальню. Лёжа в постели, я перекатилась на бок и закрыла глаза, желая расслабиться, невзирая на охватившее меня беспокойство. В конечном счете, мой разум успокоился, и я провалилась в сон.