Текст книги "Карусель"

Автор книги: Карен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

6

Когда отец с дочерью вернулись после верховой езды, Нора была в ванной. Слегка высушив волосы полотенцем, она надела банный халат, перевязала его поясом и вышла. Клайв караулил ее у двери.

– А где Эва? – поинтересовалась мать.

– Переодевается в своей комнате. Ты чудесно пахнешь, – весело проговорил Клайв.

– Яблочный шампунь.

– И выглядишь ты тоже замечательно.

– Послушай, перестань меня соблазнять. У меня иммунитет против тебя.

Нора хотела пройти мимо, но Клайв оперся обеими руками о стену, поймав ее в ловушку своего полуобъятия.

– Оставь, пожалуйста, эти игры! – недовольно проговорила она.

– А если это не игры? Если все серьезно?..

– Прошу тебя, отойди с дороги, – начиная сердиться, оборвала его Нора.

– Пожалуйста, прошу тебя, – попытался смирить ее сопротивление Клайв.

– Ты дашь мне пройти? Когда ты наконец повзрослеешь? – с трудом сдерживаясь, проговорила сквозь зубы она. После чего вошла в спальню и с силой захлопнула за собой дверь, давая наконец выход накопившемуся раздражению.

Чтобы успокоиться, Нора долго и тщательно расчесывала влажные волосы. Потом надела нижнее белье и выбрала такое платье, непраздничный вид которого соответствовал ее сегодняшнему настроению, а также удобные туфли на невысоком каблуке. Затем быстро нанесла на лицо тональную пудру и тени на веки. Ее руки так дрожали от волнения, что пришлось несколько раз подправлять небрежно нанесенную косметику.

Черт его побери! Его методы обольщения не изменились с годами. Двадцати не было, а достаточно ему улыбнуться, глядя девчонкам прямо в глаза, сказать что-нибудь приятное, и они поплыли. Причем слова-то самые что ни на есть банальные, ровным счетом ничего не значащие.

Вопреки только что сказанному об имеющемся иммунитете против его обаяния, в глубине души Нора знала, что это не совсем так. Абсолютно надежной вакцины против этого красавца еще не придумано.

И все же за прошедшие годы она научилась подавлять в себе возбуждение, возникающее при общении с ним. Нора воздвигла в своем сознании своеобразный психологический барьер, о который разбивался его мужской магнетизм. Установила определенные границы, четко регулирующие их отношения, и никогда не позволяла Клайву пересекать их. Он отец Эвы, но никак не любовник ее матери. Вот так и впредь надо держаться с ним – ровно и доброжелательно, давая решительный отпор любой попытке перевести отношения в другую плоскость.

Клайв научился следовать всем этим неписаным правилам, и до поры до времени они, кажется, его не очень обременяли. А вот ее, если честно, иногда тяготили. Порой было нелегко соблюдать деликатный баланс в их отношениях, не пересекая ту границу, за которой дружелюбие переходило в нечто другое – в более эмоционально окрашенное чувство.

Но последнее время Клайв настойчиво пытался изменить характер их отношений, а этого ни в коем случае нельзя допускать.

Нора не вышла из спальни до тех пор, пока не услышала голоса Эвы. Показавшись в дверях, мать улыбнулась дочери и объявила, не глядя на Клайва, что готова ехать.

Он одобрительно оглядел ее с ног до головы, давая понять, что доволен видом своей спутницы. От комментариев воздержался.

Норе очень нравилась китайская кухня, и они отправились в Чайнатаун, большой район на Манхэттене. Здесь архитектура домов, вывески, магазины, рестораны выглядели так, как будто вы находитесь в Шанхае или другом крупном китайском городе.

Едва они сели за стол, Эва снова начала клянчить лошадь.

– Тебе же уже объяснили, что у нас нет для этого возможностей и условий, – терпеливо говорила мать.

– Не обязательно держать ее возле дома, – настаивала девочка. – Многие арендуют для этого пастбища…

– Знаешь ли ты, сколько это будет стоить? Не говоря уже о стоимости самой лошади.

– Но у папы же есть деньги. Правда, папочка?

– Правда, дочка, – ободряюще посмотрел на Эву отец.

– Ты не можешь требовать от папы, чтобы он покупал тебе все, чего ты только ни захочешь, – пыталась урезонить дочь Нора.

– Почему не могу? Папочка обожает покупать то, что мне нравится. Правда, папа?

– Конечно, дорогая.

– Вот видишь? Ты, мама, просто жадная.

Нора задохнулась от возмущения, но прежде, чем она успела открыть рот, чтобы дать зарвавшейся дочери выволочку, свое веское отцовское слово сказал Клайв.

– Прекрати сейчас же, Эва!

– Но ведь так и есть, – не унималась та. – Чего бы я ни попросила, мама обязательно скажет – это очень дорого. Она просто ничего не хочет мне покупать.

– Немедленно замолчи! – взорвался Клайв.

Нора впервые слышала, чтобы он так резко говорил с дочерью. Почувствовала это и Эва. От неожиданности она замолчала и расплакалась.

Мать растерянно смотрела на них обоих. Девочка никогда не отличалась особой вспыльчивостью, и было непонятно, что с ней такое сегодня творится.

– Наверное, не стоило нам идти в ресторан. Эва явно перевозбуждена. – Нора пыталась отыскать хоть какую-то причину странного поведения дочери.

– Ты видишь, – продолжала свое Эва, размазывая слезы по щекам. – Она не хочет, чтобы мы хорошо проводили время все вместе.

Нахмурившись, Клайв хотел что-то возразить, но Нора поспешила вмешаться:

– Девочка устала. Наверное, нам пора идти.

Всхлипывающая Эва не нашла что возразить, и мать, встав, положила руку на плечо дочери, приглашая следовать за ней. Эва демонстративно отшатнулась от нее. Такое с ребенком было впервые.

В машине дочь забралась на заднее сиденье и всю дорогу хлюпала носом. Нора разрывалась между желанием утешить девочку и не менее сильным желанием отругать ее за безобразное поведение.

Подъехав к дому, все трое вышли из машины. К удивлению Норы, Клайв молча направился к дому, хотя приглашения зайти не получал. Эва сразу же закрылась в ванной.

– Хочешь кофе? – предложила Нора.

– С удовольствием, – согласился Клайв. – Как ты думаешь, что случилось с Эвой? Я был не слишком требователен?

– Да нет. Просто она не привыкла получать отпор от тебя.

– Надеюсь, ты не позволяешь ей так с тобой себя вести?

– Я – нет. Уж если кто ее и балует, то это ты. Всегда идешь у нее на поводу.

– Мне кажется, все дело в том, что я могу позволить себе покупать ей то, что тебе не по карману. Не понимаю, почему ты возражаешь против моих попыток сделать твой бюджет менее скудным…

– Мы уже обсуждали этот вопрос, – вздохнула Нора. – Я благодарна тебе за то, что ты обеспечиваешь дочь всем необходимым, но и тут должны быть какие-то границы. Ребенок не должен думать, что может получить все, что ни пожелает. И вообще, не хочу, чтобы она была похожа на…

– На меня? – закончил фразу Клайв.

– Не совсем так, – смущенно пробормотала Нора.

– Мои родители тоже дарили мне дорогие игрушки, но их подарки давались мне вместо любви, а не по любви. От меня просто откупались. Я же дарю дочери то, что ей нравится, потому, что люблю ее.

– Но разве ребенок способен понять такую тонкую разницу?

– Не только может, но, безусловно, понимает. Эва знает, что я ее люблю, точно так же как я знал, что мои родители были ко мне абсолютно равнодушны.

– Уверена, что ты ошибаешься. По крайней мере, твоя мать равнодушной к тебе не была. Об этом можно судить хотя бы по тому, как она невзлюбила Марию.

– Да, она, конечно, была по-своему ко мне привязана, лишь бы только я не мешал жить так, как ей хотелось. Что касается Марии, то тут другое. Здесь сработали правила общества, в котором она вращалась, а вовсе не любовь к сыну. Снобизм чистой воды.

Да, мать Клайва спокойно терпела Марию как объект мимолетного увлечения сына. Но брак с девушкой из простой семьи – этого она допустить не могла.

Они слышали, как хлопнула дверь ванной комнаты, но Эва в гостиной так и не появилась.

– Наверное, пошла прямо в спальню, – предположила мать.

– Дуется?

– Хотелось бы думать, что ей стало стыдно за свое поведение.

– Я подожду немного, а потом поднимусь, чтобы попрощаться. Хорошо?

– Разумеется, – ответила Нора. Да и что другое она могла сказать? Человек огорчен, что из-за него девочка сегодня плакала, и теперь хочет перед сном ее успокоить. Ну и на здоровье! – Всю эту неделю наша дочь была какой-то притихшей. А как с тобой она себя вела? – поинтересовалась Нора.

– До сегодняшнего вечера все было нормально. Может быть, ее что-то беспокоит?

– Вполне вероятно, но почему она ничего об этом не говорит? Кофе готов.

Кофе был выпит в полном молчании. Ясно, что родители думают об одном и том же. Они связаны общим волнением за дорогого им человека. Как часто они и раньше сиживали вместе на этой кухне! Жаль, конечно, что над доброй традицией нависла угроза. Скоро визиты Клайва станут редкими и не такими сердечными. Иначе нельзя, раз в доме поселится другой мужчина.

Соединяла их Эва. Разъединяла – личная жизнь. У нее сейчас есть Даниил. У него – приятели и приятельницы. Сколько раз Нора оставалась одна с ребенком, прекрасно зная, что в это время Клайв развлекается в обществе приятных ему людей! Хоть и грустно было думать об этом, но ведь понятно: какому мужчине захочется коротать вечера на кухне с женщиной, про которую заранее известно, что она с ним в постель не ляжет?

Допив кофе, Клайв направился к Эве. Вскоре вернулся со словами:

– Опоздал, она уже крепко спит.

– Не беспокойся. Эва не обидится на тебя, – успокоила его Нора и, собирая со стола чашки, нечаянно зевнула.

– Это намек? – спросил гость, вставая.

– Извини, просто день был довольно тяжелым.

– После болезни тебе следует немного поберечься.

– Тебе тоже не помешает. Первым ты у нас свалился.

– Да, но я потом не копался целыми днями в земле.

– Я больше старые листья собирала, чем копала землю.

– Как ты думаешь, Эва не могла от нас заразиться? – обеспокоенно спросил Клайв.

– Теперь уже нет. Вот на той неделе я за нее волновалась.

– Я позвоню завтра узнать, все ли у вас в порядке.

– Не хочешь с нами поужинать?

– Спасибо, мне надо еще кое-что сделать.

Наверное, что-то отразилось на лице Норы, если Клайв вдруг поспешно, как бы оправдываясь, добавил:

– Это чисто деловая встреча. Я просто не могу не присутствовать.

– Конечно, поезжай. Я уверена, Эва успокоится и все будет в порядке.

Клайв подошел к хозяйке, мывшей посуду, и слегка прикоснулся губами к ее щеке.

– До завтра!

Когда Клайв пришел в следующий раз, Эва встретила его такой бурной радостью, что было ясно – девочка все забыла. И свое странное поведение, и резкий отпор от всегда потакавшего ей отца. Клайв задержался ненадолго. Перед уходом договорился с дочерью: в следующую субботу они опять поедут к лошадям. Проводив отца, Эва вернулась домой с такими сияющими глазами, что нельзя было за нее не порадоваться. Если у девочки и были какие-то неведомые матери переживания, то теперь они, кажется, позади.

– А почему бы тебе не поехать с нами, мамочка? – спросила Эва. – Я уверена, тебе понравится.

– Может быть, как-нибудь я и попробую составить вам компанию, – ответила Нора. А про себя добавила: если Клайв пригласит меня.

На следующую субботу Нора договорилась с Даном пойти на выставку изобразительного искусства, открывающуюся в городской галерее.

– Потом можем вместе пообедать, – предложил Дан.

– Мне кажется, я должна вечером побыть с Эвой, – отказалась Нора, чувствуя себя при этом очень неловко. – Может быть, ты пообедаешь у нас? – И после короткой паузы добавила: – Приходи с Синтией.

– Неплохая идея. Кстати, Синтия сама предложила снова остаться с Эвой. Так что после обеда мы могли бы сходить еще куда-нибудь.

В пятницу после школы, когда Эва сидела на кухне и пила молоко, Нора сообщила ей, что на следующий день к ним придет Даниил.

– И Синтия? – спросила девочка. – Она тоже придет?

– А ты хочешь этого?

– Нет, совершенно не хочу! – решительно заявила та. – Она мне не нравится.

– Но вы едва знакомы, – как можно мягче попыталась уговорить ее Нора. – Не кажется ли тебе, что несправедливо отвергать человека, которого почти не знаешь.

– Мне совершенно все равно, честно это или нет, – с неожиданной злостью воскликнула Эва. – Я не хочу ее видеть!

Закончив чистить картошку, Нора вытерла руки, погладила мурлыкавшего на стуле кота и села за стол напротив дочери.

– Ты можешь мне сказать почему?

– А тебе не все равно?

– Дорогая, ты прекрасно знаешь, что мне не все равно.

– Ты собираешься выйти замуж за Даниила? – потребовала ответа Эва.

– Я думаю над его предложением, – вся внутреннее сжавшись, ответила мать. Совсем не таким она представляла себе это объяснение. – Эва, тебя не должно это так волновать. В любом случае я буду любить тебя так, как люблю сейчас.

– Я не верю тебе!

Шокированная таким категоричным заявлением, Нора растерялась. Прежде чем она успела собраться с мыслями и сформулировать ответ, Эва заговорила сердито:

– Если бы ты действительно меня любила, ты не уходила бы с Даниилом и не оставляла бы меня с этой…

– Эва! – Мать протянула руку к дочери, но та бросилась вон из комнаты.

Обеспокоенный стуком захлопнувшейся двери, Сим удивленно поднял голову, осмотрелся и снова улегся на стуле, закрыв пушистым хвостом розовый нос. Некоторое время Нора сидела неподвижно. Потом встала, подошла к комнате дочери и открыла дверь.

Девочка лежала на кровати лицом к стене. Она даже не пошевелилась, когда Нора села рядом с ней на кровать, положив руку ей на плечо.

– Расскажи мне все, о чем ты думаешь, что тебя тревожит, – мягко попросила она.

– Ты не станешь меня слушать, – глухо, в подушку пробормотала Эва.

– Я слушаю тебя.

– Я ненавижу Синтию и Даниила. Я хочу, чтобы мы жили как прежде – я, ты и папа.

О Господи! Так это ревность!

– В жизни все меняется, и совершенно не обязательно, что меняется к худшему. Вспомни, например, как ты не хотела переезжать в дом, который купил для нас папа. Зато как нам сейчас в нем хорошо!

Эва молчала.

– Девочка моя! Я люблю тебя больше всего на свете.

– Тогда скажи Даниилу и Синтии, чтобы они оставили нас в покое, – мгновенно отреагировала дочь. – Пожалуйста!

– Я не могу заявить им такое без веской к тому причины, – поколебавшись, ответила Нора.

– Я же назвала тебе причину! – удивляясь ее недогадливости, вскричала девочка. – Причина в том, что я ненавижу их обоих. Ты меня просто не любишь.

Обескураженная собственным бессилием, Нора поднялась и ушла на кухню, чтобы приготовить обед на завтра. Ее руки машинально делали свое дело, но голова была занята тревожными мыслями о дочери. Ревность и тревога девочки – вполне нормальное явление и не надо придавать этому чрезмерного значения. Всю свою жизнь ребенок был в центре внимания, и ей, десятилетней, трудно понять, что в сердце матери может найтись место для другой любви, любви к мужчине.

Как бы то ни было, нельзя разрешать малышке просто так, из-за каприза, разрушать отношения матери с хорошим человеком.

Полчаса спустя Эва вышла к ужину, но весь вечер была молчаливой и грустной. Когда Нора зашла к ней сказать спокойной ночи, та сделала вид, что уже спит.

Расстроенная, Нора решила позвонить Даниилу. Смягчив формулировки, она попыталась передать обстановку в доме.

– Не волнуйся, – стал успокаивать ее тот. – Все обойдется.

– Надеюсь. Мне совершенно не хотелось бы, чтобы Эва воспринимала нашу женитьбу как личную трагедию.

– Девочка еще так мала. Она должна привыкнуть к мысли о том, что у матери может быть своя жизнь.

– Должна? – вырвалось у Норы. Вопреки ее желанию, вопрос прозвучал почти упреком.

– Нельзя допускать, чтобы предубеждения несмышленого ребенка разрушали жизнь взрослых.

Она и сама так думала, но почему-то те же мысли, выраженные Даниилом, вызвали у нее внутренний протест.

– Разве я не прав, дорогая?

– Ты прав, но надо дать Эве время привыкнуть к нашим с тобой отношениям.

В субботу Клайв собирался заехать за дочерью. Эва сидела на диване, поджидая отца.

– Ты все-таки встречаешься сегодня с Даниилом? – внезапно спросила она.

– Да, я обещала. Мы собираемся пойти на выставку. Кстати, к нам присоединится Синтия, и мы пообедаем вчетвером.

– А папа? Он тоже будет с нами? – потупившись, спросила девочка.

– Насколько я знаю, у папы другие планы на сегодняшний вечер. Но ты и так проведешь с ним полдня.

– А ты сама никуда сегодня вечером не собираешься?

– Если вы с Синтией не будете возражать, – осторожно проговорила Нора, – мы с Даниилом хотели бы куда-нибудь сходить. – Но, заметив, как округлились глаза Эвы, со вздохом закончила: – Впрочем, если вы против…

Но Эва уже не слушала.

– Папочка приехал! – закричала она и настежь распахнула дверь. На крыльце стоял Клайв. Дочь вне себя от радости прыгала вокруг улыбающегося отца.

– Добрый день! – приветствовал гость. – Готова?

– Готова! – восторженно закричала Эва, зарываясь лицом в куртку отца. – Поедем прямо сейчас.

– Ладно, поедем. Попрощайся с мамой.

В ответ девочка, не поворачивая головы, отрицательно замотала головой.

Удивленно подняв брови, Клайв взглянул на стоявшую в дверях Нору.

– Какие-то проблемы? – тихим голосом спросил он ее.

– Я принесу ее куртку, – так же тихо ответила мать.

Нет никакого смысла начинать сейчас выяснять отношения. Может быть, прогулявшись с отцом, девочка придет в себя. Вынув из стенного шкафа куртку, она вернулась к стоявшему на крыльце Клайву. Эва уже бежала к машине.

– Вы что, поссорились?

– Не то чтобы поссорились. Дочери, понимаешь ли, не понравилось, что я пригласила на обед Даниила с дочерью. Эве без всякой на то причины почему-то не нравится Синтия.

– Без всякой причины?

– Синтия – прекрасный ребенок, – вздохнула Нора.

– Неужели? – не скрывая своего скептицизма, спросил Клайв.

– Да, прекрасный, – твердо повторила она. – Бери куртку, и желаю вам хорошо провести время.

Боже, они с дочерью всегда жили мирно и дружно. Теперь отец, кажется, становится причиной раздора между ними. Из-за своей любви к папочке ребенок стал чересчур строго оценивать действия матери. Ничего хорошего это не сулит.

Даниил и Синтия сидели в гостиной, в то время как Нора возилась с обедом на кухне. В это время открылась входная дверь и в дом вошли Клайв с Эвой. Они давно уже должны были вернуться, и Нора даже стала волноваться.

Матери бросилась в глаза бледность девочки, ее покрасневшие глаза. Отец выглядел угрюмым.

– Что случилось? – испуганно бросилась к ним Нора. – Она упала с лошади?

– С нами ничего не случилось, – мрачно ответил Клайв. – Извини, что мы задержались.

– В чем дело, дорогая? – обратилась она к Эве.

– Ни в чем, – глядя в сторону, буркнула та. – Можно папе остаться?

Нора ожидала, что Клайв поймет сложность ситуации и поспешит откланяться, сославшись на занятость. Он же прекрасно знал, кто в этот день должен быть у них в доме. Но Клайв молча смотрел на Нору, и выражение глаз у него было такое же, как у Эвы, – крайне недоброжелательное.

– У нас сегодня гости, Эва.

– Я хочу, чтобы папа тоже остался.

Нора понимала, что, отказав, она тем самым еще больше восстановит дочь против Даниила, и согласилась после минутного колебания.

– Хорошо. Снимайте ваши куртки.

Выпустив наконец руку отца, Эва убежала в свою комнату. Воспользовавшись этим, Нора потребовала у Клайва объяснений.

– В чем дело?

– Эва хочет, чтобы я остался, – коротко ответил тот, снимая куртку. И не без иронии в голосе добавил: – Спасибо за приглашение.

– Ты прекрасно понимаешь, что приглашение было вынужденное.

– Мое согласие тоже, – заметил Клайв.

– Мы не обязаны во всем потакать ребенку.

– Ей сейчас нужна моральная поддержка.

– Послушай! Нельзя позволять десятилетней девочке манипулировать взрослыми по своему усмотрению.

– Но и мы сами не должны манипулировать десятилетней девочкой, – прозвучал резкий ответ.

– Никто ею не манипулирует. Просто я хотела дать ей возможность поближе познакомиться с Даниилом и его дочерью.

– Эва сказала мне, что вы с Даниилом куда-то собираетесь сегодня.

– Мы действительно хотели бы это сделать, но, если Эве не хочется оставаться одной…

– Ей не хочется.

– Привет! – В дверях показался Даниил. – Я услышал ваши голоса. Здравствуй, Клайв. Знаешь, Нора уже начала волноваться.

– Да, мы немного задержались.

И опять никакого объяснения о том, что же их задержало.

– Уже поздно, и я пригласила Клайва поужинать с нами, – вопросительно глядя на Даниила, сообщила хозяйка дома.

– Прекрасно, – искренне обрадовался тот. – Я познакомлю вас с дочерью.

– Да, пожалуйста, – со странной улыбкой сказал Клайв. – Мне очень хочется познакомиться с ней.

Что-то в его словах и особенно в улыбке настораживало.

Мужчины направились в гостиную. Нора, снимая с плиты кастрюлю, обожгла от волнения руки. Пустив холодную воду, она подставила под струю обожженное место. До кухни донесся тонкий голосок Синтии и густой бас Клайва. Затем послышался смех Даниила. Смеется? Значит, там все в порядке? И все-таки что-то заставило ее еще больше занервничать. Она заторопилась поскорее присоединиться к гостям.

Войдя в гостиную, Нора, к своему облегчению, застала там вполне мирную картину. Эва уже вышла из комнаты и сидела на подлокотнике кресла, в котором расположился отец. Хозяйка пригласила всех к столу.

За обедом, к изумлению Норы, Клайв всячески старался понравиться Синтии – беспрерывно шутил, рассказывал смешные истории и вообще вел себя как добрый дядюшка. Юной гостье явно нравилось такое обращение, и, раскрасневшись от смеха, она тоже старалась быть как можно более любезной. При этом она не замечала, что глаза Клайва смотрели на нее изучающе и холодно.

Когда с обедом было покончено, Клайв оглядел присутствующих и как бы нехотя произнес:

– Кажется, вы куда-то собирались?

– Окончательно мы еще не решили, – поспешно сказала Нора.

– Можете идти, – раздался вдруг голос Эвы. – Папа обещал посидеть со мной, – добавила она, с обожанием и благодарностью глядя на отца.

– Как же так! – воскликнула Синтия. – А что тогда делать мне?

– Неужели у такой симпатичной девушки в субботний вечер не найдется интересного занятия? – вкрадчивым голосом произнес Клайв. – Разве у тебя нет знакомого мальчика?

– Сейчас пока нет.

– Это она еще успеет, – менторским тоном проговорил Даниил. – Спасибо, Клайв. Если вы останетесь с Эвой, Синтия может пойти с нами.

– Я бы не прочь остаться. Нам будет хорошо. Правда, Эва?

Впервые за весь вечер Синтия обратилась напрямую к Эве.

Судя по всему, ее слова не очень понравились Клайву. Положив руку на плечо Эве, он легким похлопыванием, казалось, подавал дочери какие-то сигналы.

– Ты очень любезна, Синтия, но я обещал дочери, что, когда ее маме понадобится уйти из дома, с ней буду оставаться я.

– Как же так? – возбужденно запротестовала Синтия. – А мой папа сказал…

– Синтия, дорогая, планы могут меняться, – попытался успокоить дочь Даниил. – Итак, милые дамы, куда мы сегодня направимся? – обратился он к Норе и Синтии.

– Я остаюсь, – быстро проговорила Синтия.

Нора растерялась. Никаких обещаний пойти куда-нибудь она Даниилу не давала. С другой стороны, если Клайв останется с Эвой, то почему бы им с Даном не развлечься?

– Может быть… – начала было Нора, но никто ее не слушал. В создавшейся ситуации у каждого был свой интерес.

– Раз есть кому побыть с Эвой, тебе лучше пойти с нами, – убеждал дочь Даниил.

– Но вы же хотите провести вечер вдвоем, – резонно возразила та.

– С чего ты взяла? – в свою очередь возразил отец. – Нора! Мы ведь не против, чтобы Синтия пошла с нами, не правда ли?

– Разумеется, не против, – поспешила заверить его Нора. – Но мы могли бы никуда и не ходить, а остаться дома.

– Наверное, Синтии не захочется быть третьим лишним, – неожиданно вступил в разговор Клайв, с чарующей улыбкой обращаясь к дочери. – Оставайся с нами, Синтия. Мы с Эвой будем только рады.

– Лично я предпочел бы, чтобы дочь пошла с нами, – продолжал настаивать Даниил.

– Вот что, мои друзья. Давайте-ка проведем вечер дома, – начиная раздражаться, предложила Нора. – Совершенно не обязательно куда-то идти.

Даниил сам говорил, что девочкам надо побыть вместе, чтобы лучше узнать друг друга. И вот теперь, когда появилась такая возможность и Клайв соглашается сыграть роль посредника, Дан настаивает на том, чтобы Синтия пошла с ними.

– Есть предложение, – явно посмеиваясь над создавшейся ситуацией, подал голос Клайв. – Давайте все играть в слова или…

– Или в прятки! – взорвалась Нора.

– Дорогая, – вкрадчивым голосом обратился к ней Клайв. – По-моему, тебе просто необходимо сходить куда-нибудь, чтобы развеяться.

– Я очень рад, что вы такого же мнения, – не понял иронии Даниил.

– Я же со своей стороны обещаю вам приглядеть за обеими юными леди.

– Извините, дело в том, что… – начал было Дан.

– Не надо извиняться, – прервал его Клайв. – Я, как и вы, знаю, что такое ответственность за воспитание дочери.

В конечном счете Синтия сдалась, согласившись пойти с отцом и Норой в кинотеатр. Перед тем как войти в зрительный зал, девочка вдруг попросила разрешения позвонить подруге, которая, мол, пропустила занятия и не знала, что им задали на дом.

– Это можно сделать завтра, – попытался отговорить ее Даниил. – Сеанс начинается через несколько минут.

– Я недолго. Вон телефон-автомат.

Через минуту девочка вернулась явно расстроенной.

– Этот автомат не работает.

– Все, идемте! – не выдержал Даниил.

Синтия неохотно последовала за взрослыми.

Кажется, никто из них троих не получил особого удовольствия от фильма, и, когда Даниил как-то вяло предложил поужинать, энтузиазма предложение не встретило. Норе хотелось поскорее вернуться домой. Синтия хотела того же.

Нора думала, что Дан довезет ее до дома и на пороге они распрощаются, но тот оказался слишком воспитанным и выразил желание зайти на минуту, чтобы поблагодарить Клайва за то, что тот дал им возможность приятно провести вечер.

Войдя в гостиную, они увидели сидящего у камина Клайва, напротив которого удобно развалился в кресле молодой человек в джинсах и кожаной куртке.

– Какого черта ты делаешь здесь? – воскликнул изумленный Даниил, увидев парня.

– Нора, познакомься, это – Джерри, – церемонно представил Клайв молодого человека. – Я так понимаю, он здесь не первый раз. Не так ли, Джерри?