Текст книги "Дар любви"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

12

Улла знала, что даже если она доживет до ста лет, то и тогда не забудет секунд, последовавших за нечаянной репликой Юлии. Эти секунды отмеряло ее бешено стучавшее сердце. Финальная сцена запомнилась ей во всех подробностях. Недоверие, застывшее на лице Поля, то, как он слегка покачивался из стороны в сторону, словно пытался сохранить равновесие в мире, внезапно перевернувшемся с ног на голову. Колье, выпавшее из его руки, соскользнувшее на ковер и превратившееся в сверкающую кучку платины и бриллиантов. Выражение злобного ликования на лице Юлии. И ее омерзительный смех, к которому внезапно присоединился отчаянный плач Хельги.

Улла пришла в ужас.

– Ради бога, Юлия, сейчас не время для жестоких шуток!

– А кто здесь шутит, сестричка? – проворковала Юлия, упиваясь своим триумфом.

– Ты! Ты! – Улла бросилась вперед и выхватила у нее Хельгу. – Тише, милая, – прошептала она, укачивая девочку. – Все в порядке. Просто твоя мамочка говорит глупости.

– Мамочка говорит правду, детка! Твой настоящий папа – Гуннар. Он сидит в машине внизу и хочет отвезти нас домой.

– Юлия, либо ты довела искусство лжи до совершенства, либо сошла с ума, – замогильным голосом сказал Поль.

– Поль, если ты думаешь, что я могу утверждать такие вещи без всяких доказательств, то ты дурак. – Юлия вынула конверт из бокового кармана сумки, висевшей на ее плече. – Вот, полюбуйся. Это свидетельство о рождении Хельги. Посмотри на дату, милый. Она родилась в мае, через одиннадцать месяцев после того, как ты прогнал меня с Мартиники.

– Невероятно! – вспыхнул Поль. – Ты еще в середине апреля сообщила, что у меня родилась дочь, которой почти три недели. Как ты могла сделать это, если до родов оставалось столько времени?

– Поль, ты когда-нибудь слышал про ультразвуковое исследование? Про симпатичные видеоизображения младенцев, находящихся в утробе? Я еще за два месяца до родов знала, что там девочка.

Поль повернулся к Улле, и она едва не заплакала, увидев его искаженное лицо.

– Иногда такое возможно, – подтвердила она. – Современная техника способна на многое.

Поль вздрогнул так, словно получил сильный удар в висок, отшибающий память. Живыми остались только его глаза, которые жгли Улле душу.

– Ты участвовала в этой дьявольской затее… А потом бесстыдно обвинила меня в том, что я использовал тебя!

– Я не знала, – пролепетала она. – Клянусь, я не имела представления о том, что задумала Юлия…

– Ты должна была знать! – рявкнул он. – У тебя был паспорт Хельги!

– Я не заглядывала в него. По дороге мне и так хватало забот. А как только мы прилетели, у меня и вовсе не было причины изучать ее паспорт. Сам знаешь, что я отдала его тебе вместе со своим и с авиабилетами. В конверте из коричневой бумаги, который ты положил в свой сейф.

– Не кричи на нее, – сказала Юлия.

– Заткнись, тварь! – по-французски крикнул Поль.

– Не заткнусь! Плевать я хотела на твои приказы!

– Ты находишься под моей крышей и будешь делать то, что тебе велят, иначе горько пожалеешь, – грозно сказал Поль и шагнул к ней. – Стерва! Мне следовало не разводиться с тобой, а убить на месте!

– Только тронь, и я подам на тебя в суд за оскорбление действием! – завопила Юлия и ударила его сумкой.

Хельга, успокоившаяся и почти уснувшая, испугалась крика и заплакала снова.

– Прекратите сейчас же! – прошипела Улла, качая малышку. – Какие вы, к черту, родители! Вам бы только счеты свести! Меня тошнит от вас обоих!

Юлия скорчила гримасу и вскинула голову. В отличие от нее Поль тут же опомнился и повернулся с таким видом, словно хотел успокоить Хельгу. Но его протянутая рука повисла в воздухе, а потом медленно опустилась.

– Не верю ни единому слову, – пробормотал он, осматривая комнату так, словно видел ее впервые.

– А я верю, – сказала Улла. Внезапно в ее мозгу что-то щелкнуло и части головоломки встали на свои места. – Это все объясняет. Поль, неужели ты не понимаешь? Почему Хельга так мала для своего возраста. Почему она такая слабенькая и раздражительная. Почему плохо спит ночью. – Она укоризненно посмотрела на Юлию. – Ты послала меня на другой конец света практически с новорожденным младенцем! О боже, Юлия, о чем ты думала?

– О том, что она в хороших руках, – нагло ответила та. – От нее покоя не было. Как от большинства детей в ее возрасте. Не могли же мы взять ее с собой в поездку!

Поль снова чуть не набросился на нее с кулаками. И Улла снова помешала ему.

– Юлия, я понимаю, как ты это сделала, – холодно сказала она, – но не понимаю почему.

Поль горько рассмеялся.

– Ты прекрасно знаешь свою кузину. Неужели трудно к двум прибавить два? Улла, она сделала это из-за денег. Она единственная знакомая мне женщина, которая продала своего ребенка за несколько лишних тысяч долларов в месяц, поступающих на ее банковский счет!

– Не только из-за денег, – издевательски ответила Юлия. – Я рассчиталась с тобой за то, что ты вышвырнул меня с Мартиники так, словно я куча грязного белья.

– Очень точное описание, – парировал Поль. – Ты его вполне заслуживаешь.

Она пожала плечами.

– Говори что хочешь. Главное в том, что эти деньги позволили моему мужу закончить роман, который будет иметь большой успех. Во Франции уже купили права на его экранизацию. Если хочешь, я пришлю тебе билеты на премьеру картины.

Если бы Поль посмотрел на Уллу с таким же отвращением, с каким он смотрел на Юлию, она скорчилась бы и умерла на месте.

– Юлия, твое нахальство поражает даже меня, – сказал он. – Кто-то должен положить этому конец.

– Только не ты, дорогой, потому что теперь все козыри у меня на руках. Что, приятно чувствовать себя беспомощным?

– Беспомощным? Сомневаюсь. Если ты думаешь, что тем дело и кончится, то сильно ошибаешься.

Юлия подошла к Улле и решительно забрала у нее Хельгу.

– Оно уже кончилось, Поль. Это моя дочь. Я уйду отсюда с ней, и черта с два ты меня остановишь!

– Ты в этом уверена? – презрительно спросил он. – То, что ты родила этого чудесного ребенка, не спасет тебя от руки закона. Разве тебе неизвестно, что шведская судебная система защищает невинных детей от таких матерей, как ты?

Юлия впервые испугалась по-настоящему.

– Если я отдала ее тебе на несколько недель, это еще не значит, что я не люблю малышку, – сбивчиво пробормотала она, прижав к себе Хельгу. – Мне было плохо без нее…

– Поль, может быть, это правда? – сочла нужным вмешаться Улла. – Когда Юлия снова увидела Хельгу, то ударилась в слезы. Она приехала утром, схватила ее на руки, качала, разговаривала и клялась, что больше никогда ее не бросит. Она любит девочку, хотя и по-своему.

– Любит так, что пользуется ею как орудием мести. Это граничит с преступлением.

– Я ее не оправдываю. Просто пытаюсь облегчить тебе расставание с Хельгой. Поль, у нее есть отец и мать. Когда они поняли, что могут ее потерять, то прилетели первым же рейсом. Это нельзя отрицать. Кроме того, ты должен признать, что здесь девочке никакая опасность не грозила. Она была с людьми, которые ее любят. Точнее, обожают.

Поль долго смотрел на Уллу – точнее, сквозь нее. На его щеках играли желваки. Наконец он сказал:

– Убирайтесь из моего дома и с моих глаз! Обе!

– Как только ты отдашь паспорта! – прошипела Юлия.

– С удовольствием, – бросил он. – Мне не терпится избавиться от вас. Может быть, Господь сжалится над этим бедным ребенком.

– Пойдем, Улла, – пробормотала Юлия и буквально побежала к двери, боясь, что он передумает. – Нужно сказать Гуннару, что мы готовы. Оставь чемоданы. Их принесет кто-нибудь из слуг. В конце концов, им за это платят.

Улла взяла саквояж и сумочку. В горле у нее стоял комок размером с апельсин. Выходя из комнаты, она оглянулась и в последний раз посмотрела на человека, который научил ее любви. Но Поль смотрел только на Хельгу. На его лице была написана жгучая боль.

Нет, он никогда не забудет, что сделала ее кузина. И никогда не простит ее.

В конце октября в Гётеборге никто не вспоминал о лете. Ветер, дувший с моря, был острым как нож. Но он не мог разрубить цепи, которые приковали Уллу к Полю. Они были тонкими, как паутина, но прочными, как легированная сталь. И такими же вечными. Это подтвердилось в то утро, когда Улла посетила врача.

– Да, вы беременны. Два с половиной месяца, – кивнула Карин Хильдинг. – Не думаю, что я сообщила вам то, чего вы еще не знали.

– Вы правы, – ответила Улла. Притворяться, что она не заметила отсутствия двух месячных, это еще куда ни шло; морочить себе голову куда труднее.

И все же она не смела надеяться на многое. Загоняла мысль о возможности беременности в подсознание и даже не позволяла себе провести домашний тест, суеверно боясь отрицательного ответа.

– Это хорошая новость или будем искать варианты? – спросила Карин.

Это была самая лучшая новость на свете! Днем Улла умела находить себе дело, но по вечерам ничто не могло избавить ее от воспоминаний о боли, стоявшей в глазах Поля в те последние минуты, которые они провели вместе.

Да, он совершал предосудительные поступки. Но она тоже делала ошибки. Встала на сторону Юлии и слишком поздно поняла, что сделала неправильный выбор. Поверила не человеку, который ни разу не дал ей повода усомниться в нем, а кузине, которая всегда была вруньей и эгоисткой.

Важно одно: она любит его без памяти. Если Поль сможет простить её, то и она сможет простить его. Потому что такую любовь забыть нельзя. Это слишком редкое и драгоценное чувство. За него стоит бороться.

Улле часто хотелось позвонить и сказать ему это, а однажды их разговор с матерью прервал сигнал дальней связи. Но тот, кто звонил, положил трубку прежде, чем она успела ответить. В глубине души она была уверена, что это Поль. Уж во всяком случае не Юлия. Отношения между ней и Уллой были прерваны раз и навсегда.

В конце концов Улла предоставила событиям идти своим чередом. Она не знала, как лечить рану, которую Полю нанесло расставание с Хельгой. Не знала, чем снять боль, причиненную ему Юлией.

До сегодняшнего дня.

Теперь она сможет подарить ему ребенка. А если Полю потребуется письменное свидетельство врачей, то у нее есть и это.

Спустя неделю она летела на Мартинику через Париж и несказанно обрадовалась, когда в самолет села Мадлен Мийо, которая провела во Франции неделю, знакомясь с внуком.

– Как я рада видеть вас! – воскликнула Улла, обнимая Мадлен.

– А я еще больше, – ответила та. Когда с приветствиями было покончено, лицо Мадлен стало мрачным, и у Уллы застыла кровь в жилах. – Пожалуйста, скажите, что вы летите на помощь Полю.

– На помощь? – с ужасом повторила Улла. – Почему? Что с ним случилось?

– Ох, моя дорогая, не знаю, с чего начать… – Мадлен тяжело вздохнула. – Я уже говорила, что после развода он перестал поддерживать отношения с людьми, которые его любили. Но по сравнению с тем, что творится сейчас, это были цветочки.

– А что творится сейчас? – Улла ощутила привычный приступ тошноты и покрылась испариной. – Мадлен, пожалуйста, скажите, что случилось, пока у меня не начался сердечный приступ!

– Ну, во-первых, его никто не видит. Он запер виллу, оставил там только одного человека, чтобы приглядывать за порядком, и переселился в коттедж на Санта-Крус. Конечно, он приезжает в Фор-де-Франс по делам или когда нужно купить то, чего на Санта-Крусе нет, но с друзьями не общается. Эме случайно столкнулся с Полем неделю назад и сказал, что он ужасно выглядит. Как в воду опущенный и явно не в себе.

– И когда это началось?

– Как только вы с Хельгой вернулись в Швецию. – Мадлен неловко откашлялась. – Улла, я не любительница сплетен, но все друзья и знакомые Поля знают, что прилетала Юлия и устроила страшный скандал. Пожалуйста, не обижайтесь… Я просто обязана задать этот вопрос. Это правда, что он не отец Хельги?

– Боюсь, что так… Мадлен, я не имела об этом понятия. И все узнала только одновременно с ним.

– Можете не говорить. Я знаю, что вы никогда не стали бы принимать участие в этом постыдном обмане. – Она стиснула руки Уллы. – Боже мой, вы не представляете, как я вам рада!

– А я – вам. По крайней мере, теперь я знаю, чего ждать.

Но услышать – это одно, а увидеть – совсем другое. Улла не ожидала, что Поль стал таким.

Она отпустила такси у поворота на проселок, остаток пути проделала мешком и пришла на ферму уже в сумерки. Поль, не ждавший ее появления, сидел в саду и смотрел на море. На его коленях лежала раскрытая книга, о ноги терлась толстая кошка.

При виде Поля у Уллы сжалось сердце. Он похудел и казался ужасно одиноким. Это мы сделали, подумала она. Мы с Юлией. Лишили его радости и оставили от человека одну оболочку.

Внезапно Улла засомневалась, что он ей обрадуется. Что бы она ни сказала, что бы ни сделала, это не перекинет мост через разделившую их пропасть.

Наверно, он услышал какой-то звук – шум шагов, хруст веточки или стук камня, – потому что, не сводя глаз с моря, спросил:

– Это вы, Ирен?

– Нет. – Улла дала волю чувствам, бросила чемодан и побежала к нему. – Это я, Поль!

Он повернулся и посмотрел на нее пустыми глазами.

– Улла? Как ты сюда попала?

– Как обычно, – ответила она, терзаясь угрызениями совести. Зачем было так долго ждать? – На самолете из Гётеборга, через Париж.

Поль рассеянно кивнул, и Улла засомневалась, что он слышал ее. Не в силах вынести напряжение, она посмотрела на освещенные окна дома.

– Я тебя правильно поняла? Ирен здесь?

– Да.

– А что случилось с Сульмой?

– Умерла. Давно. В самом конце августа. – Он тяжело вздохнул. – Почему ты здесь?

– Хотела попросить прощения за невольное участие в интригах Юлии.

Поль сидел как каменный. Только кошка юркнула под шпалеру, как будто испугалась летавших в воздухе искр и хотела спрятаться до наступления грозы.

– Это все?

– Нет. Разговор будет долгим. – Улле мучительно хотелось прикоснуться к нему, но она боялась, что Поль отшатнется. – Я тосковала по тебе. Иногда так сильно, что обхватывала себя руками и крепко стискивала. Боялась, что без тебя разорвусь по всем швам.

Он не ответил. Воцарившееся молчание ощущалось физически и напоминало распростертые крылья орла.

– Я прилетела сюда, – с отчаянием сказала Улла, – потому что верю тебе… нет, нам обоим.

Его глаза блеснули.

– А я больше никому не верю.

– Не говори так! – воскликнула она. – Что случилось с человеком, которого я знала?! С человеком, который никогда не сдавался?!

– Он изменился. Маленькая девочка украла кусок его сердца, и он больше никогда не будет прежним.

– Никто из нас не будет прежним. Такая боль не может пройти бесследно. Но я научилась одной мудрости. Запасы любви в человеческом сердце неисчерпаемы. Хотя Хельга украла кусок и моего сердца, в нем еще осталось много места.

– В самом деле? Когда мы говорили с тобой в последний раз, ты не верила, что я люблю тебя. Думала, что я просто морочил тебе голову, чтобы заручиться твоей поддержкой в суде.

– Если ты еще раз скажешь, что я ошиблась, я тебе поверю.

Поль думал так долго, что Улла совсем отчаялась. Наконец он встал со стула и повернулся к ней.

– Хочешь знать правду?

– Конечно, – храбро ответила Улла, хотя от плохого предчувствия ее бросило в дрожь. – Лучше ужасная правда, чем неопределенность.

– Тогда я признаюсь, что сначала действительно пытался завоевать тебя. Я слишком хорошо знал Юлию и понимал, что материнство ее не исправит. Но хотел быть справедливым и дать ей возможность доказать, что я ошибаюсь. Поэтому и предложил: либо я к тебе, либо ты ко мне. Она выбрала последнее.

– Но прислала меня вместо себя.

– Да. И тогда я решил, что она затеяла какую-то каверзу.

– Ты не доверял мне.

Он наклонил голову.

– Я считал тебя ее помощницей. Думал, твоя главная цель заключалась в том, чтобы отвлечь мое внимание от странного поведения женщины, которая утверждала, что предана своему ребенку.

– Поль, меня тоже ввели в заблуждение.

– Но ты ни разу не призналась в этом. Когда я сомневался в Юлии, ты защищала ее с пеной у рта. Это укрепляло мои подозрения и заставляло думать, что ты знаешь больше, чем говоришь. Поэтому я решил сделать тебя моей союзницей. Если бы понадобилось соблазнить тебя, я бы пошел на это. Но не ожидал, что… – Он махнул рукой, пытаясь найти нужное слово.

– Что это окажется так легко? – подсказала она.

Поль застыл на месте. А потом, потрясенный абсурдностью этого предположения, ожил и схватил ее за плечи.

– И думать не смей! – с прежней властностью приказал он. – Я не знал, чем это чревато. Не собирался влюбляться во врага. Только дурак дважды повторяет одну и ту же ошибку. В конце концов, ты кузина Юлии, а кровь рано или поздно сказывается.

– Поль, я никогда не была твоим врагом. Если сначала я была предана сестре, то в конце концов поняла, что меня бесстыдно использовали. Ее жестокость превосходит всякое воображение.

– Я быстро увидел, что ты ничем не напоминаешь ее. Каждый день я открывал в тебе черты, которых у нее никогда не было. Именно эти черты мужчина ищет в будущей жене. Я видел, с какой нежностью и сочувствием ты относишься к Хельге, видел твое терпение и трудолюбие. Видел, как ты относилась к Ирен. Она была для тебя не служанкой, обязанной выполнять поручения, а подругой. Я не хотел, чтобы ты принимала участие в этой грязной игре. Но у меня был долг перед беззащитным ребенком. Ты права, я действительно хотел использовать тебя, чтобы склонить суд на мою сторону. Если бы понадобилось, я бы использовал для этой цели самого Папу Римского.

– Знаю, – сказала она. – Все, кто видел тебя с Хельгой на руках, не сомневались, что ты предан ей.

– Было и еще кое-что. Хельге было лучше с тобой, чем с матерью. Но я клянусь, что сделал тебе предложение не ради девочки. Как бы ни закончилось дело в суде, я бы все равно любил тебя и хотел, чтобы ты стала моей женой.

«Любил», сказал он. И «хотел».

– И все это осталось в прошлом? – спросила Улла. – Значит, никакого будущего у нас нет?

Лицо Поля стало прежним.

– Честно говоря, я не смел заглядывать в будущее, – сделав шаг назад, сказал он. – Мне было страшно думать, что станет с ребенком при таких родителях.

– Тогда я рада, что приехала. Хотя бы для того, чтобы снять камень с твоей души.

Он устало потер лицо.

– Я заплатил бы царский выкуп за возможность обрести покой. За возможность закрыть глаза и не увидеть демонов.

– Я могу подарить тебе этот покой.

– Как? – Он кивком показал на чемодан Уллы, валявшийся у калитки. – У тебя там волшебный сундук?

– Тепло. В конце августа я провела собственное небольшое расследование. Выяснила, что родители Гуннара живут под Стокгольмом и что он единственный сын. Я сообщила им о том, что сделали их сын и невестка.

– Могу себе представить, как взбесилась Юлия!

– Она поклялась, что больше никогда не будет со мной разговаривать. Но я сочла, что это небольшая цена за восстановление справедливости.

– А что сказали бабушка с дедушкой?

– Пришли в ужас. Они буквально молятся на Хельгу и поклялись, что позаботятся о ее будущем. Я им верю. Если они узнают про новые фокусы своих деток, то сделают то, что собирался сделать ты: подадут в суд и добьются опеки над малышкой. Так что теперь Юлия двадцать раз подумает, прежде чем попробует сбыть ребенка с рук и пренебречь материнским долгом ради карьеры. Но лучше всего, что дедушка с бабушкой молоды: им нет и пятидесяти. Бог свидетель, они еще долго пробудут рядом с внучкой. Правда, денег у них не густо, но зато любви хоть отбавляй.

Казалось, с его плеч свалилась страшная тяжесть. Поль перевел дух, и прежняя энергия стала возвращаться к нему буквально на глазах. Его лицо ожило, морщины у рта исчезли, а кожа засветилась.

– Деньги не проблема. – Он обнял Уллу и привлек ее к себе. – Знаешь, ты была права насчет этого Гуннара. Он действительно оказался настоящим мужчиной. Прислал мне письмо с извинениями и вернул все деньги, которые Юлия получила в качестве алиментов на ребенка. Я перевел эту сумму в доверительный фонд, который обеспечит материальные нужды Хельги. Но меня волновало, кто будет оказывать ей моральную поддержку. Если бабушка и дедушка станут любить и беречь ее, то за девочку можно не беспокоиться.

– А за нас? – неуверенно спросила Улла. – Знаешь, я не стала брать обратный билет в Швецию. Хочу всегда быть при тебе. В каком качестве, решай сам.

– Назови цену, – сказал Поль. Его губы были так близко, что Улла ощущала близость поцелуя.

– Я хочу, чтобы ты доверял мне, – прошептала она. – И верил в нас.

– Уже верю. – Их губы соединились, и на пустыню пролился благодатный дождь. Все, что казалось засохшим навсегда, вдруг расцвело и снова наполнилось страстью.

– Без тебя я ничто, – сказал он. – С этого дня на свете есть только ты и я. Больше никого.

Улла слегка отстранилась. Тайна рвалась наружу.

– Боюсь, что нет, – сказала она. – Мы больше никогда не будем одни.

Голубые глаза Поля снова заволокла дымка.

– Хочешь сказать, что все кончилось, еще не начавшись?

– Нет, Поль. Ничего подобного. – Улла взяла его руку и положила на свой живот. – Любимый, я не могу вернуть тебе Хельгу, но могу родить другого ребенка. Твоего ребенка, Поль. Зачатого в любви.

– Ребенок? – Его улыбка озарила тьму, и Улла сразу забыла все пустые дни и одинокие ночи, выпавшие на ее долю. Дело того стоило. – Наш?

– Несомненно. Если не веришь мне, посмотри справку от моего врача. Там написано, что я должна родить в конце мая. И что ребенок будет здоровым и доношенным.

– Ничего я смотреть не буду. Мне достаточно твоего слова.

Улла прижалась к нему. Ее последние страхи исчезли.

– Бессонные ночи тебя больше не пугают?

Лицо Поля, которое снилось ей четыре месяца, вновь осветилось улыбкой, ангельской и дьявольской одновременно.

– У меня накопился большой опыт. И даже появились свои фирменные секреты.

Он поднял Уллу и закружил ее в воздухе.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.