Текст книги "Давай поженимся"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

19

Трейси жила в одноэтажном доме на тихой улице. Неподалеку двое подростков гоняли мяч. Пожилая женщина поливала цветы в своем дворике.

Шон остановил машину около дома своей бывшей жены и, повернувшись к Эйлин, сказал:

– Если хочешь, пойдем вместе.

– Нет, я подожду в машине.

Лиз, очевидно, ждала его у окна, потому что не успел Шон выйти из машины, как она тут же выбежала из дома.

– Папа!

Она привычно бросилась в его объятия, и Шон легко подхватил ее.

– Я знала, что ты приедешь! Мама говорила, что нет, но я не верила ей!

– Как ты, котенок?

– Хорошо. Куда мы поедем сегодня? Давай в кино!

– Давай, только я предупрежу твою маму.

Шон поднялся по ступеням вместе с дочкой и уже взялся за ручку двери, но Трейси сама вышла на крыльцо.

– Я думала, что у тебя медовый месяц, – сказала она.

– В общем-то да... – Шон пожал плечами. – Ты не возражаешь, если я возьму Лиз на несколько часов?

– Сегодня воскресенье, твой законный день.

– Я привезу ее к шести, – пообещал Шон.

– На ночь ты, конечно, не можешь оставить ее у себя сегодня? – полувопросительно произнесла Трейси.

У Лиз загорелись глаза.

– Пожалуйста, папа! Я еще ни разу не ночевала на ферме. – Она чмокнула отца в щеку. – Ну пожалуйста!

Шон не мог ей отказать.

– Ладно, котенок, иди собери вещи.

Лиз захлопала в ладоши и исчезла в доме.

Шон внимательно посмотрел на Трейси.

– У тебя большие планы на сегодняшний вечер? – спросил он.

– Возможно.

– И присутствие ребенка в доме, насколько я понимаю, повредит твоему имиджу, – с едкой иронией сказал Шон.

– О, не начинай снова.

– Лиз могла бы проводить у меня субботу и воскресенье, как ты знаешь. И у тебя было бы больше времени заниматься тем... чем ты занимаешься.

– А как твоя новая жена отнесется к этому? – спросила Трейси, пропустив мимо ушей его колкость.

– А тебе какое дело? Черт возьми, Трейси, я заслуживаю того, чтобы проводить с Лиз больше времени!

– Я согласна с тобой, – неожиданно сказала Трейси.

Шон с подозрением посмотрел на нее – что это она вдруг сменила гнев на милость? Но внезапно его осенило.

– Ты нашла себе нового любовника.

– Ну и что из этого? – с вызовом осведомилась Трейси.

– И, конечно, неожиданно.

Она демонстративно посмотрела на машину.

– Не тебе говорить о «неожиданностях». А Фрэнка я знаю довольно давно. Просто недавно, совсем недавно, наши отношения стали серьезными.

– И он не желает, чтобы Лиз путалась у него под ногами, – как бы констатируя факт, сказал Шон.

– Так ты будешь брать ее на выходные или нет? – раздраженно спросила Трейси.

– Конечно, буду, – спокойно ответил он.

Шон больше не успел ничего сказать. Лиз вылетела из дома с рюкзачком за плечами и схватила отца за руку.

– Я готова.

– Молодец, котенок, поехали.

Шон молча кивнул Трейси, и они пошли к машине.

– Мы можем начать со следующих выходных, если тебя это устроит! – крикнула она ему вдогонку.

Не оборачиваясь, Шон поднял руку, показывая, что понял ее. Лиз, увидев в окне машины Эйлин, остановилась как вкопанная.

– А что она здесь делает?

– Лиз, веди себя прилично! – одернул дочь Шон.

– Я думала, что мы будем с тобой вдвоем.

– Мы поженились с ней только вчера, и я не могу оставить Эйлин одну дома, – объяснил он девочке.

– Но...

Шон присел перед Лиз на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне.

– Послушай, котенок, я люблю Эйлин. Она теперь моя жена, и ты должна относиться к ней с уважением, которого она заслуживает. Поняла?

Лиз кивнула, но, судя по выражению ее лица, осталась при своем мнении.

– Ты любишь ее больше чем меня.

– Не больше, а по-другому. Ты поймешь это, когда подрастешь.

У девочки задрожала нижняя губа, когда Шон открыл заднюю дверцу и посадил ее в машину.

– Привет, Лиз! – жизнерадостно приветствовала ее Эйлин.

– Привет.

– Лиз хочет поехать в кино, – сказал Шон.

– Здорово, – откликнулась Эйлин. – Я тоже люблю кино.

Девочка смотрела прямо перед собой, и ее лицо напоминало застывшую маску. Шон, взглянув на Эйлин, покачал головой, как бы извиняясь перед ней за поведение дочери, и включил зажигание.

Этот день Эйлин не назвала бы удачным. Они посмотрели какую-то комедию, пообедали в ресторане и поехали на ферму.

– Завтра большой день, – сказал Шон дочери, – так что надо пораньше лечь спать. Пойдем, я налью воды в ванну, и ты искупаешься.

В первый раз за день Лиз не перечила отцу.

Оставив Шона с его дочерью, Эйлин направилась в одну из спален распаковать свои вещи. Она собиралась приспособить под свой кабинет вторую спальню, меньшую по размеру, но теперь поняла, что из этого ничего не выйдет. К Шону будет приезжать Лиз, и ей нужна своя комната.

Эйлин не расстраивалась – скоро у них появится свой дом, в котором будет достаточно места для всех. Они с Шоном решили, что дом будет двухэтажным, с просторной гостиной, отдельной столовой, с кухней и с ванной на первом этаже. Наверху разместятся четыре спальни. В одной из них вполне можно оборудовать рабочий кабинет.

В спальню вошел Шон.

– Надо поговорить, – сказал он.

– Звучит серьезно. – Эйлин улыбнулась, пряча за улыбкой беспокойство.

– Дело в том, что Трейси вдруг разрешила брать Лиз на субботу и воскресенье. Это значит, что она будет проводить с нами два дня.

– Понятно.

У Эйлин упало сердце. Она ничего не имела против того, чтобы Шон виделся с дочерью чаще, проблема заключалась в самой Лиз, которая терпеть ее не могла.

Шон обнял Эйлин.

– Что скажешь по этому поводу?

– Ну... не могу сказать, что я в восторге, зная, как Лиз относится ко мне. – Эйлин пожала плечами. – Но она твоя дочь, значит, и моя.

– Я знал, что не зря полюбил тебя.

– А сама я, значит, недостаточная причина для твоей любви, – обидчиво произнесла Эйлин. – За последний час ты ни разу не поцеловал меня.

– Это поможет тебе продержаться какое-то время, – страстно поцеловав ее, сказал Шон. – Мне надо вытащить Лиз из ванны, уложить в постель и рассказать сказку.

– Хорошо. Распаковать твои вещи?

– Да, если не трудно.

– Не трудно. Ты можешь выбрать самую короткую сказку?

Шон сверкнул улыбкой.

– Я постараюсь.

Эйлин стояла под душем, уткнувшись лбом в кафельную стену. Когда Шон сказал, что они должны встать рано, она не предполагала, что он имел в виду на рассвете. Что можно делать в такую рань?!

Еще не проснувшись толком, она вышла из-под душа, вытерлась и оделась. За стеной, в соседней спальне, Шон разговаривал с Лиз.

За завтраком Эйлин клевала носом, но, выйдя на улицу, как-то вдруг сразу проснулась. Она всегда любила посмотреть что-то новенькое и необычное, но то, что предстало перед ее глазами, было определенно экзотикой для нее. Обойдя конюшню, они направились к большому загону. Эйлин помахала рукой Бланш и Питеру, стоявшим у ворот. Вокруг загона толпились мужчины, женщины и дети. Шон сказал, что это люди с соседних ферм, которые пришли помочь с клеймением лошадей.

Шон потрепал Лиз по голове и велел:

– Стой рядом со мной, котенок.

Питер открыл широкие ворота, и несколько лошадей устремились в загон.

Эйлин сидела на верхней жерди ограды и наблюдала за тем, как ее муж и другие конюхи клеймят лошадей.

– Ну, – сказал Шон, подойдя к ней, – как ты находишь все это?

– Я не огорчусь, если больше никогда не увижу эту процедуру. У меня такое ощущение, что я присутствую на съемках фильма.

– Некоторые считают, что клеймить животных – жестоко, но я так не думаю, – сказал Шон. – Во всяком случае, пока это самый эффективный способ определить, кому принадлежит та или иная лошадь. Хочешь попробовать?

Эйлин собралась отказаться, но, увидев презрительное выражение на лице Лиз – мол, у городской неженки не хватит духу поставить клеймо, – она протянула руку.

– Давай.

– Опусти железку в огонь, а я пока подведу лошадь.

Эйлин взялась за деревянную ручку и сунула клеймо в костер.

– Тебе здесь нравится? – спросила она Лиз.

– Угу.

– Мне хочется, чтобы мы с тобой стали друзьями, – сказала Эйлин. – Я не собираюсь занимать место твоей мамы.

– Вы и не сможете, даже если захотите, – вызывающе ответила девочка.

– Я знаю. И папу твоего я не собираюсь отнимать у тебя.

Лиз вскинула на нее глаза и недоверчиво выпятила нижнюю губу.

– Мы с твоим папой любим друг друга, но от этого его любовь к тебе ничуть не стала меньше, – попыталась втолковать ей Эйлин.

Лиз не успела ничего ответить, потому что к ним подошел Шон.

– Приготовься, – велел он.

Сделав глубокий вдох, Эйлин вынула из огня раскаленное железо и прижала его там, куда указал Шон. От шерсти поднялась струйка дыма, лошадь громко заржала от боли. Эйлин проглотила ком в горле и победоносно посмотрела на Шона и Лиз.

Питер пригласил всех к столу. Из дома вынесли блюда с едой, домашний хлеб, пироги и расставили на деревянных столах, сооруженных в тени деревьев.

Эйлин сидела между Шоном и Бланш. Она слушала разговоры, которые велись за столом, и ощущала себя как бы частью всего этого, и чувство сопричастности вселяло в нее приятное удовлетворение.

Шон прижался к ней бедром и, когда Эйлин посмотрела на него, подмигнул ей. Она улыбнулась, вспомнив ночь, которую они провели в отеле после свадьбы, и подумала о том, что через несколько часов она снова окажется в объятиях Шона. Близость с ним превзошла все ее самые смелые мечты и ожидания. Шон был заботливым человеком, великолепным любовником и хорошим отцом. Эйлин положила ладонь на свой живот – может, она уже беременна. Ребенок, подумала она, у меня будет его ребенок.

– Почему ты улыбаешься? – тихо спросил Шон.

– Потому что я счастлива, и я люблю тебя.

Эйлин, давно не проводившая столько времени на свежем воздухе, чувствовала себя уставшей. К тому же ее переполняли новые впечатления. Она шла к дому за Шоном и Лиз и мечтала о горячей ванне.

Они уже поднялись по ступеням, когда в доме зазвонил телефон. Лиз распахнула дверь и побежала в гостиную.

– Это, должно быть, Трейси, хочет узнать, когда я привезу Лиз, – сказал Шон и, придержав для Эйлин дверь, вошел следом за ней.

– Это мама! – крикнула Лиз. – Папа, она хочет поговорить с тобой!

– Спасибо, котенок, – поблагодарил Шон, входя в гостиную и беря у дочери трубку.

– Хочешь принять ванну? – спросила Эйлин девочку.

– Хочу.

– А что приготовить на ужин? Что ты любишь?

– Мне все равно, – неприязненно ответила Лиз и отправилась в ванную.

Эйлин даже не успела расстроиться, что девочка демонстративно выказывает ей свою антипатию, как ее внимание привлек звук брошенной на аппарат трубки и крепкое ругательство, слетевшее с языка Шона.

– Что случилось? – повернувшись к нему, удивленно спросила Эйлин.

– Она вышла замуж.

– Трейси?

– Кто же еще?! И она хочет, чтобы я сказал Лиз об этом!

Он задумчиво смотрел на Эйлин.

– Что-то еще? – спросила она.

Шон кивнул.

– Да. Она беременна.

Эйлин безмолвно взирала на него, ожидая очередного сюрприза, и он не заставил себя ждать.

– Теперь, когда Трейси замужем и ожидает ребенка, – продолжил Шон, – она решила, что Лиз должна жить со мной, а на выходные приезжать к ней.

У Эйлин голова пошла кругом. Она очень мало общалась с детьми и никогда особо не мечтала о том, чтобы иметь своих. И вдруг в течение двух дней она не только обрела мужа, но и ребенка! И характер у этого ребенка довольно строптивый.

– Эйлин?

– Я думаю, тебе надо вытащить Лиз из ванны, – медленно произнесла она. – А я приготовлю чай.

Шон внимательно посмотрел на нее, затем повернулся и пошел в ванную. Он не мог избавиться от ощущения, что Трейси передала ему опеку над Лиз отчасти потому, что это создаст определенные неудобства для его нового брака. Если что и доставляло его бывшей жене удовольствие, так это возможность насолить ему при малейшей возможности.

Лиз улыбнулась ему, вынырнув из белоснежной пены.

– Знаешь что? Мама разрешила мне ночевать у тебя!

– Да, она сказала мне.

Шон вынул дочь из воды, завернул в махровое полотенце и прижал к себе. Как сказать ребенку, что ее мама вышла замуж и теперь не хочет, чтобы она жила с ней? Шон знал, что Лиз любит его и всегда с нетерпением ждет воскресенья, но эта новость будет для нее шоком. Она решит, что мать просто бросила ее.

Черт бы тебя побрал, Трейси! Более неподходящего момента для своего замужества ты выбрать не могла! Дала бы Лиз немного времени привыкнуть к тому, что ее отец женился, прежде чем сообщать ей о своем браке!

Шон поцеловал дочку в макушку. Он бы хотел, конечно, пожить какое-то время вдвоем с Эйлин, но отвергнуть Лиз он не мог. Шон всегда считал, что с ним девочке будет лучше, чем с матерью. Оставалось надеяться, что Эйлин придерживается того же мнения.

Он отнес дочку в спальню и деликатно отвернулся, чтобы она могла надеть пижаму.

– Я хочу спать, – сообщила Лиз, зевнув.

– А есть ты не хочешь?

Лиз опять зевнула.

– Я не голодна.

– Ну ладно. – Шон опустился на кровать и посадил дочку себе на колено. – Ты хорошо провела сегодняшний день? – Лиз кивнула. – А ты хотела бы поехать на лето в детский лагерь?

Ее усталые глазенки моментально ожили.

– Да! А можно?

– Можно.

– А мама мне разрешит?

Кивнув, Шон неуверенно произнес:

– Понимаешь, котенок, твоя мама...

Радостное выражение лица девочки сменилось испуганным.

– Вы с мамой опять поссорились?

– Нет-нет, мы не ссорились. – Шон погладил дочку по голове. – Твоя мама сегодня вышла замуж.

Лиз недоверчиво смотрела на отца несколько секунд, а затем покачала головой.

– Нет, она бы сказала мне.

– Мне очень жаль, котенок, что так получилось...

– Нет! – крикнула Лиз и, вскочив с его колена, упала лицом на кровать.

– Лиз, послушай...

Но она горько плакала в подушку. Шон гладил дочь по голове и пытался найти такие слова, которые хотя бы отчасти могли бы утешить ее.

– Ты помнишь, что я всегда хотел, чтобы ты со мной жила? Так вот, теперь твоя мама не возражает, чтобы ты пожила на ферме какое-то время.

– Та женщина не захочет, чтобы я была здесь.

– Какая женщина? Ты имеешь в виду Эйлин? Конечно, захочет. Теперь у тебя есть две семьи, которые будут любить тебя, котенок.

Лиза шмыгнула носом и, натянув на себя простыню, отгородилась от него.

Шон редко чувствовал себя таким беспомощным. Он не знал, как облегчить страдания своей дочери, понимая, что сейчас, что бы он ни говорил, Лиз не будет его слушать. Шон продолжал мысленно ругать Трейси на чем свет стоит. Если бы она сказала ему, что собирается замуж, он мог бы отложить свою свадьбу с Эйлин на месяц-другой.

– Лиз?

Девочка не ответила, но по ее вздрагивающим плечам Шон понял, что она еще плачет. Он хотел обнять ее и утешить, но, решив, что, возможно, Лиз надо побыть одной какое-то время, встал и вышел из спальни, тихо прикрыв за собой дверь.

Эйлин сидела в кухне. Перед ней остывал в чашке чай.

– Как она?

Шон сел напротив нее.

– Плачет. Она даже не захотела разговаривать со мной.

– Чаю хочешь? – спросила Эйлин.

– Нет. – Шон стукнул кулаком по столу. – Не знаю, что делать, как утешить ее...

– А что ты сказал ей?

– Правду. Что ее мать вышла замуж и что она поживет с нами какое-то время. Я думал, Лиз обрадуется, она ведь всегда стремилась сюда.

– Это другое. Она привыкла жить с матерью, – сказала Эйлин.

– Да, ты, очевидно, права. – Шон встал и начал расхаживать по кухне, бормоча ругательства. – О чем Трейси думала?! – Он зло засмеялся. – О себе, конечно, в первую очередь. Она всегда думает только о себе. Я хотел, чтобы Лиз жила со мной, но именно потому, что мне этого хотелось, Трейси не соглашалась. Сейчас она заарканила нового мужчину, и ей плевать, что она наносит ребенку душевную травму. Опять она думает только о себе!

Эйлин встала и налила ему чаю.

– Сядь и успокойся, – сказала она. – Что произошло, то произошло, и ты ничего не можешь изменить. Я уверена, что с Лиз будет все в порядке, когда она привыкнет к новому месту жительства.

– Не знаю, – задумчиво проронил Шон.

– Я тоже не знаю, но я знаю, что Лиз любит тебя.

– А если этого будет недостаточно?

20

За завтраком Лиз было не узнать. Она не выставляла колючки, не дерзила и даже захлопала в ладоши, когда Шон сказал, что отвезет ее на день в детский лагерь. Накануне вечером Шон и Эйлин решили, что будет лучше, если Лиз проведет этот день со своими друзьями. Надо, чтобы она привыкала к Эйлин постепенно, а не вынуждать девочку к общению, когда они в сущности являются еще чужими людьми.

Уезжая, Лиз едва слышно попрощалась с ней.

– Вспомни, что ты сказала, – тихо произнес Шон, обнимая Эйлин. – Все образуется.

– Надеюсь. К обеду сможешь приехать?

– Жди, приеду.

– Что тебе приготовить?

– Себя, любимая.

Эйлин невольно покраснела.

Шон прильнул к ее губам долгим глубоким поцелуем. Скорее бы пролетело время, подумала Эйлин, глядя вслед отъезжающей от дома машине.

Зазвонил телефон. Шон снял трубку не сразу. Ощущавшая сладостную усталость после любовных утех, Эйлин лениво прислушивалась к его разговору. Но когда Шон резко произнес:

– Как давно ее нет? – она села на кровати и встревоженно посмотрела на него.

– Что случилось? Кто пропал?

– Лиз.

– О, только не это! – воскликнула Эйлин.

– Мы будем минут через тридцать, – сказал Шон и положил трубку.

– Что произошло?

– Я сам толком не понял. Воспитательница сказала, что повела девочек на реку. Лиз сказала, что ей нужно зайти в туалет, и о ней забыли. Когда дети вернулись, в лагере ее не было.

– Ее не могли... похитить?

– Теоретически такая вероятность существует, но я думаю, что она просто сбежала.

– Если так, то далеко она не могла уйти. Мы найдем ее, – уверенно сказала Эйлин.

Через десять минут они уже ехали в лагерь. Эйлин все время смотрела в окно.

– Куда Лиз могла пойти, как ты думаешь?

– Не знаю. – Шон ударил кулаком по рулю. – Черт, я должен был предвидеть это!

– Ты не виноват, – возразила Эйлин.

– Еще как виноват. Я сделал все не так. Знал, что она расстроится, когда узнает о том, что мы женимся. Надо было дать ей больше времени, чтобы она привыкла к этой мысли, но я так сильно хотел тебя, что не мог ждать.

– Не надо винить себя, Шон, – сказала Эйлин, положив ладонь на его руку.

– А кого еще винить?

Она отдернула руку. Вчера он ругал Трейси за то, что Лиз страдает. Сейчас корит себя. Но в таком случае он должен винить и ее.

Эйлин пришла в ужас от мысли, что они могут не найти девочку. Шон никогда не простит ей этого. Каждый раз, глядя на нее, он будет вспоминать, что именно из-за нее он потерял свою дочь.

Мы обязательно найдем Лиз, поспешно сказала себе Эйлин, она не могла уйти далеко.

Когда они приехали в лагерь, там стоял настоящий переполох. Мэри, старшая воспитательница, сразу ввела их в курс дела. Люди с фермы, расположенной по соседству с лагерем, уже отправились на поиски Лиз.

– Насколько нам удалось выяснить, ее нет около полутора часов, – сказала Мэри. – Я как раз собралась позвонить в полицию.

– Вы не знаете, в каком примерно направлении она могла пойти? – спросил Шон.

– К сожалению, нет. – Мэри нервно накручивала на палец прядь волос. – Не могу поверить, что это случилось в нашем лагере.

– Вы ни при чем, Мэри, – сказал Шон. – Лиз была очень расстроена, в ее жизни все перевернулось вверх дном за последние два дня.

– Мне очень жаль. Но это не оправдывает нас, мы должны следить за детьми, которых нам доверили.

Шон попросил у хозяина фермы лошадь, и тот повел его на конюшню. Эйлин последовала за мужем.

– Я тоже хочу поехать, – сказала она.

– Нет, тебе лучше остаться здесь, – воспротивился Шон, – ты не знаешь эти края и можешь легко заблудиться. Не хватало еще, чтобы ты пропала.

Эйлин не стала с ним спорить. Дождавшись, когда Шон уехал, она выпросила у фермера лошадь и отправилась на поиски Лиз. Эйлин тоже чувствовала себя частично виновной в том, что девочка исчезла, поэтому не могла сидеть на месте, ничего не делая.

Зная, что Шон был прав, предупреждая ее о том, что она может заблудиться, Эйлин старалась запоминать различные ориентиры на своем пути. Она подумала, что остальные будут искать Лиз подальше от лагеря, поэтому решила обследовать местность, прилегающую к нему. Девочка была слишком маленькой, чтобы отправиться в город. Скорее всего она спряталась где-то неподалеку, желая тем самым привлечь в себе внимание или напугать своего отца.

Эйлин объехала территорию лагеря и уже собралась пойти на второй круг, когда заметила узкую тропинку, петлявшую меж деревьев. Она решила поехать по ней.

Тропа привела ее к открытой поляне. Остановив лошадь, Эйлин приподнялась в стременах и огляделась. Лагерь остался где-то позади. Эйлин покачала головой. Теперь надо поворачивать и возвращаться тем же путем, чтобы не заблудиться.

Неожиданно до ее слуха донесся слабый крик. Эйлин не смогла определить, с какой стороны он шел, и беспомощно вертела головой, ожидая, не повторится ли он. Крик повторился – крик, взывавший о помощи.

Эйлин определила направление и пустила лошадь рысью. Скоро перед ней возникло препятствие в виде довольно крутого холма. Она наклонилась к холке, как ее учил Шон, чтобы лошади было легче преодолеть подъем.

Взобравшись на вершину, Эйлин увидела внизу, в зеленой траве, желтое пятно. Она вспомнила, что на Лиз была юбка такого же цвета, когда Шон отвозил ее в лагерь сегодня утром. Неподалеку от этого пятна паслась лошадь.

У Эйлин словно камень свалился с души. Она пришпорила лошадь, и та рванула вниз по склону. Всадница слишком поздно поняла свою ошибку. Лошадь не удержалась на скользкой траве, попыталась обрести равновесие, но безуспешно. Эйлин не успела даже испугаться. Очнулась она лежащей на траве, перед глазами у нее расплывались радужные круги.

Дыхание восстановилось через несколько секунд. Когда Эйлин села, до ее сознания дошли две вещи: лошадь, очевидно, отправилась домой, к своему хозяину, а сама она либо сломала запястье, либо сильно потянула его.

– Все, с верховой ездой покончено, – пробормотала она, поддерживая травмированную руку. – Больше ни за что в жизни не сяду ни на одну лошадь, так и норовят сбросить меня!

– Эйлин?

Она оглянулась. В нескольких ярдах от нее сидела Лиз и с удивлением смотрела на нее. Футболка девочки была порвана, а глаза покраснели от слез.

– Лиз! Что с тобой случилось? – спросила потрясенная Эйлин.

– Я... кажется, сломала ногу, – запинаясь, ответила та.

Эйлин поднялась, подошла к Лиз и опустилась перед ней на колени.

– Где болит?

– Здесь, – показала девочка на сильно распухшую ногу. – Я хочу к папе.

– Я знаю, дорогая.

Эйлин взглянула на лошадь Лиз. Можно оставить девочку здесь, а самой съездить за помощью. Или попытаться поднять Лиз на лошадь, но с поврежденной рукой я вряд ли смогу посадить ребенка в седло, лихорадочно прикидывала Эйлин.

– Я хочу пить, – сказала Лиз жалобно и захныкала.

– Давай я съезжу в лагерь за помощью, детка? – предложила Эйлин.

– Нет! Я не хочу оставаться здесь одна.

– Это займет очень мало времени.

– Нет, – повторила Лиз, и по ее щекам потекли слезы.

Эйлин снова посмотрела на лошадь, заметив на этот раз, что на ней нет уздечки и она хромает на левую переднюю ногу.

– Да, мы все, кажется, получили травмы, – сказала она.

Лиз шмыгнула носом и вдруг засмеялась.

– Нельзя наклоняться вперед, когда лошадь бежит с горки.

– Особенно если там скользкая трава, – добавила Эйлин, грустно улыбнувшись. – Будем тогда сидеть здесь и ждать, когда нас найдут. Думаю, что это не займет много времени.

Лиз настороженно посмотрела на нее.

– А почему ты женилась на папе?

– Вышла замуж. Потому что я люблю его. – Эйлин приветливо улыбнулась. – И потому что он попросил меня об этом.

– Мама тоже женилась на ком-то.

– Вышла замуж. Да, но твои родители продолжают любить тебя. Можно любить сразу нескольких человек. Ты ведь знаешь об этом, да?

Лиз хмуро посмотрела на нее.

– Ты ведь любишь свою маму?

– Да.

– Но в то же время ты и папу любишь, так?

Лиз опять нахмурилась.

– Любовь – это такое чувство, которое никогда не умирает, – терпеливо объясняла Эйлин. – Ты можешь любить одного человека или сто человек. У тебя же есть подруги, которые имеют братьев и сестер. Их родители любят всех своих детей, а не кого-то одного, верно?

Лиз кивнула.

– Может, ты и меня когда-нибудь полюбишь, – сказала Эйлин, внезапно осознав, что очень хочет этого.

– А я не должна называть тебя мамой?

– Нет, если ты не хочешь.

Лиз жалобно застонала.

– Я хочу домой, у меня болит нога.

Эйлин обняла ее за плечи и прижала к себе.

– Нас скоро найдут. Хочешь, положи голову мне на колени и поспи немного.

Лиз помялась и кивнула.

Эйлин гладила ее по голове, и постепенно усталость взяла свое – Лиза провалилась в беспокойный сон. Эйлин облизала сухие губы. Было жарко, запястье ныло от дергающей боли. Она тоже задремала.

Вдруг Эйлин ощутила едва уловимое дрожание земли. Она подняла голову и увидела Шона. Он гнал лошадь во весь опор. Натянув поводья, Шон на ходу соскочил с седла. Он опустился на одно колено, оглядел сначала Лиз, затем Эйлин.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

– Кажется, потянула запястье. А у Лиз, возможно, перелом ноги.

Шон осмотрел дочку.

– Ее, конечно, лучше не беспокоить, но машина сюда не пройдет. – Он огляделся.

– Как ты нашел нас? – спросила Эйлин.

– Я вернулся в лагерь узнать, не нашел ли ее кто, и увидел лошадь с пустым седлом. Она и привела меня сюда. Я хочу сделать носилки.

– Я могу помочь тебе чем-нибудь?

– Нет, ты сама пострадала. Сиди на месте.

Шон соорудил из веток и веревки, которая была намотана на луку седла, нечто похожее на сиденье. На него он накидал травы, а сверху положил седельную подстилку. Это сооружение он укрепил на своей лошади позади седла.

Эйлин наблюдала, с какой заботой и нежностью Шон обращается со своей дочерью. Он успокаивал Лиз, говорил, что нога у нее быстро заживет, и обещал поехать с ней в больницу. Шон несколько раз повторил, что не сердится на нее, а только радуется, что с ней не случилось наихудшего.

После того, как Шон устроил дочку на импровизированном троне, он посадил в седло Эйлин и взял в руки поводья.

– А моя лошадь? – спросила Лиз.

– Не волнуйся за нее, она пойдет за нами, – успокоил ее Шон. – А если не захочет, я пришлю кого-нибудь за ней.

Он подошел к Эйлин.

– Тебе удобно сидеть?

– Да, все хорошо.

– Разве я не просил тебя остаться в лагере?

Эйлин отвела глаза.

– Я знаю, но не могла же я спокойно сидеть, когда все отправились на поиски Лиз! Я тоже хотела оказать посильную помощь.

Шон погладил ее по щеке.

– Какая ты у меня умница.

Чувственный голос Шона заставил ее сердце забиться сильнее. Эйлин знала, что она вынесет любую боль, преодолеет любые жизненные невзгоды, пока его глаза наполнены любовью и она слышит этот хрипловатый от желания голос.

Она взглянула на Лиз, и, когда девочка улыбнулась ей, превозмогая боль, сердце Эйлин затрепетало от радости.

Все будет хорошо! – подумала она. Должно быть хорошо.

Уже ночью, лежа в объятиях Шона, Эйлин перебирала в памяти события минувшего дня. Они сообщили в полицию, что девочка нашлась. Шон отвез ее и Лиз в больницу, где обеим сделали рентген. У Лиз действительно оказался перелом ноги, и ей наложили гипсовую повязку. Эйлин отделалась растяжением в области запястья. Они с Шоном оставались у постели Лиз до окончания времени посещения пациентов. И, даже когда девочка крепко уснула, Шон не хотел уходить.

– Я думаю, худшее уже позади, – сказал он, поглаживая спину Эйлин.

– Что ты имеешь в виду?

– Бегство Лиз, несмотря на то что она повредила ногу, сыграло для вас обеих положительную роль, мне кажется.

– Возможно, ты прав, – согласилась Эйлин.

Благодаря драматическим обстоятельствам они оказались один на один в трудной ситуации, и это сблизило их. И, хотя эта связь была еще очень слабой, она растопила лед в сердце девочки и могла стать основой для ее дальнейшего сближения с Эйлин.

– Ты молодец, – сказал Шон, целуя ее в шею.

Вздохнув, Эйлин закрыла глаза и прижалась к мужу. Впервые за много дней она ощутила безмятежное спокойствие. Эйлин больше не сомневалась, что любовь и терпение принесут свои плоды и у них будет крепкая, счастливая семья.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.