Текст книги "Давай поженимся"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

3

Когда Эйлин уже лежала в постели, она пыталась представить себя живущей на ферме. Но, как ни старалась, женой фермера вообразить себя она не смогла. Но вот Шон Келли в качестве ее мужа рисовался ей без всяких затруднений.

Эйлин мечтательно улыбнулась. Вряд ли, подумала она, но Шон снова приснился ей ночью.

Утром, наспех позавтракав, Эйлин отправилась на конюшню. Приближаясь к воротам, она замедлила шаги. Красс, уже оседланный, ждал ее. Около него стоял высокий худой парень. Эйлин огляделась, ища Шона, но не увидела его.

– Мисс Харт? Я Джон Райли, буду заниматься с вами вместо Келли.

У Эйлин моментально испортилось настроение, на сердце легла тяжесть, но она вежливо улыбнулась.

Райли не предложил ей помощь, поэтому взбираться на лошадь пришлось самостоятельно. Парень открыл ворота загона, и Эйлин привычно поехала по кругу – шагом, рысью, галопом. Но сегодня она не получала никакого удовольствия от верховой езды. Эйлин говорила себе, что это никак не связано с отсутствием Шона Келли, но знала, что дело именно в этом.

Эйлин уже собралась закончить занятия, когда услышала знакомый голос:

– Сколько раз я должен повторять вам, чтобы вы не поднимали пятки?

Верховая езда опять стала Эйлин в радость. Она выпрямила спину и опустила пятки.

– Уже лучше, – ворчливо бросил Шон.

Она купалась в его похвале, сердце ее трепетало от осознания того, что он снова здесь, рядом с ней.

– Давай, Райли, займись конюшней, я сам продолжу занятия, – сказал Шон своему напарнику.

Эйлин подъехала к Шону. Он был в светлых джинсах и в сорочке с закатанными выше локтей рукавами. Она испытывала приятное волнение, даже когда просто смотрела на него.

– Вы еще не устали нарезать круги по загону? – спросил Шон.

– Честно сказать, немного поднадоело, – призналась Эйлин.

– Не хотите проехаться по окрестностям?

– Вы думаете, я смогу?

– Я бы не предложил, если бы не был уверен в этом, – ответил Шон. – Прямо сейчас?

– Хорошо.

– Подождите минут пять, я схожу за своей лошадью.

Направляясь к конюшне, Шон покачивал головой. Он собирался заняться сегодня закупкой кормов, но по непонятной причине, в которой он не хотел разбираться, крутился около конюшни. Он издали смотрел на Джона, находившегося рядом с Эйлин, и, к своему удивлению, испытывал жгучую ревность.

Шон был крайне недоволен этим фактом. Неужели жизнь ничему не научила его? Он практически не знал Эйлин Харт и не собирался узнавать ее ближе. Но, несмотря на эти благие намерения, он прибежал сюда, как сексуально озабоченный подросток, горя желанием снова увидеть ее. Кроме того, что она была очень красивой и будила в нем самые что ни на есть земные желания, было еще нечто более важное. Шон чувствовал, что между ними возникло взаимное притяжение, и, главное, ему по-настоящему нравилось быть рядом с ней.

Он вывел из стойла лошадь и надел на нее седло.

Эйлин кружила по загону, ожидая его появления. Когда Шон увидел ее впервые, он был уверен, что только потеряет зря время, пытаясь обучить ее верховой езде. Но Эйлин удивила его. Она схватывала на лету его указания и, судя по всему, обладала природной способностью к верховой езде.

– Готовы?! – крикнул он.

– Да.

Эйлин подъехала к воротам загона, и Шон открыл их. Они поехали бок о бок по широкой тропе. Чем дальше они удалялись от дома, тем гуще становились деревья и кусты. Воздух был наполнен пением птиц и жужжанием насекомых.

– Какая красота, – заметила Эйлин. – Вы родом из этих мест?

– Нет. Я родился и вырос в Ларне. А вы?

– Родилась в Брайтоне, а потом отцу предложили хорошую работу в Лондоне, и мы переехали туда. Со временем родители вернулись в родные края, а я осталась в столице. Вам приходилось бывать в Лондоне?

– Да, один раз.

Эйлин улыбнулась.

– Судя по вашему тону, вам там не понравилось.

Шон покачал головой.

– Слишком шумно и многолюдно. Много машин и мало лошадей, – добавил он с улыбкой и неожиданно спросил: – Сколько вы еще пробудете у О'Нейлов?

– Недели полторы – две, наверное. Пока не решила.

– Насколько я понимаю, вы в отпуске. Кем вы работаете?

– Я журналистка.

Какое-то время они ехали молча. Эйлин не помнила, чтобы у нее когда-нибудь было так хорошо и спокойно на душе, как сейчас. Вокруг них, насколько хватало глаз, были лишь деревья, густая, сочная трава и ярко-голубое небо.

– Вы давно работаете у О'Нейлов? – нарушила молчание Эйлин.

– Около пяти лет.

– В чем заключается ваша работа?

– Занимаюсь всем понемногу, но в основном лошадьми. Это моя страсть, можно сказать. Иногда меня приглашают на соседние фермы. – Шон улыбнулся ей. – Думаю, что можно еще добавить обучение верховой езде.

– А что вы делали до приезда сюда?

– Делал то же самое, что и у Питера, с небольшим перерывом на службу в армии. Я всегда любил лошадей. – Шон остановился. – Хотите передохнуть?

Эйлин с радостью приняла его предложение – у нее уже болела спина и мышцы рук. Они остановились на берегу речки в тени деревьев. Эйлин начала спешиваться, но Шон подхватил ее за талию и медленно опустил на землю. Грудь Эйлин скользнула по его груди. Она уже твердо стояла на ногах, а Шон все не отпускал ее. Эйлин подняла на него глаза, боясь лишний раз вдохнуть.

Ее взгляд переместился на его красиво очерченные чувственные губы. Ей захотелось почувствовать их на своих губах, ощутить их вкус.

Шон словно прочитал ее мысли. Он наклонился и поцеловал ее. Его губы были теплыми, но не требовательными. Руки Эйлин скользнули вверх и обвились вокруг его шеи. Шон провел языком по ее нижней губе, чем вызвал у Эйлин сильный приступ желания. Она прижалась к нему, почувствовала его возбуждение, и ей захотелось увлечь Шона на землю, чтобы он освободил ее от распиравшего ее желания.

Потрясенная столь быстрой и острой реакцией на его поцелуй, Эйлин отпрянула от Шона, покраснев от смущения. Поцелуй мужчины еще ни разу не вызывал у нее таких сильных эмоций, которые заставляли ее забыть обо всем на свете и подчиниться требованиям своего тела.

Справившись кое-как со своими чувствами, Эйлин сделала глубокий вдох. От такого мужчины следует держаться подальше, подумала она, можно потерять голову и наделать глупостей.

– Чему вы улыбаетесь? – спросил Шон.

– Так, ничему.

Шон посмотрел на нее исподлобья, и Эйлин подумала, что он обиделся, решив наверное, что улыбку у нее вызвал его поцелуй. Он взял за поводья лошадей и повел их к реке, чтобы напоить.

Эйлин наслаждалась этим зрелищем. Высокий, превосходно сложенный мужчина стоит между двумя лошадьми, склонившимися к воде. Скользя взглядом по его широким плечам, узкой талии, по длинным сильным ногам, Эйлин чувствовала неровный стук своего сердца. Ее никогда не привлекали мужчины грубоватой внешности, которая обычно появляется в результате занятий физическим трудом. Эйлин предпочитала элегантных мужчин, одевающихся в дорогие костюмы и проводящих свой рабочий день в офисах.

Шон обернулся, и она снова поразилась его грубоватой мужской красоте.

– Ну что, возвращаемся? – спросил он.

– Уже пора?

– Это зависит от вас. Я просто подумал, что вы, возможно, устали.

Конечно, устала, но признаваться в этом Эйлин не хотелось.

Шон помог ей взобраться на лошадь, легко вскочил в седло, и они продолжили путь. Он смотрелся так, словно родился в седле, ритмичные, расслабленные движения его тела точно совпадали с движениями лошади.

Эйлин заметила, что Шон, казалось, видит все, что происходит вокруг, – от орла, парящего над ними, до стад, пасущихся на зеленых лугах.

– Давайте поскачем галопом? – предложила она.

– Давайте, – с улыбкой ответил Шон.

Эйлин пустила Красса в галоп. Только сейчас она поняла тех, кто увлекается верховой ездой. Она испытывала необыкновенный восторг, несясь на лошади по густой траве, ветер свистел в ушах, развевал ее волосы. Это давало ей незнакомое прежде ощущение силы и свободы.

Вдруг Красс споткнулся, может, попал копытом в небольшую яму. Эйлин показалось, что он сейчас упадет. Сердце у нее ушло в пятки, когда она представила себя лежащей под лошадью, как под прессом. Но, к счастью, Красс удержался на ногах и поскакал дальше. Эйлин потянула на себя поводья, впервые ощутив опасность. Она мысленно кляла себя за бесшабашность. Если бы лошадь упала, она могла сильно покалечиться, даже погибнуть.

– Как вы себя чувствуете? – спросил подъехавший Шон. – На вас лица нет.

– Просто испугалась, – ответила Эйлин. Ее трясло от пережитого страха. – Если бы Красс упал, он мог раздавить меня.

– Вы можете погибнуть и на лондонской улице, – заметил Шон. Возразить на это было нечего. – Хотите вернуться?

Эйлин не желала выглядеть в его глазах трусихой. Неужели для меня имеет значение, что он думает обо мне? – мелькнуло у нее в голове.

– Нет.

По его улыбке она поняла, что он доволен ее ответом. Шон дернул поводья, и его кобыла двинулась с места. Красс пристроился рядом с ней.

Вскоре Шон остановился на невысоком холме, поросшем полевыми цветами, с него открывался чудесный вид на небольшую долину. На заливном лугу паслись коровы.

– Взгляните! – воскликнула Эйлин. – Олень!

– Это олениха, с ней олененок.

Она подалась вперед и прищурилась. Если бы детеныш не вышел из-за разлапистой ели, она бы ни за что его не увидела. Эйлин тронула Красса, но Шон остановил ее.

– Если вы приблизитесь к ним, они тут же исчезнут.

– Да, конечно. Олененок просто прелесть.

Олениха высоко держала голову, нюхая воздух.

– Какие они красивые, – сказала Эйлин. – Жаль, что я не взяла фотоаппарат.

– В следующий раз сфотографируете, – утешил ее Шон.

Ей было приятно слышать эти слова.

Они наблюдали за животными несколько минут. Уши оленихи, как локаторы, постоянно двигались взад-вперед. Она повела олененка на водопой.

– Вы часто бываете здесь? – спросила Эйлин.

– Часто.

– Приезжаете посмотреть на оленей?

– Нет, – ответил он, улыбнувшись. – Приезжаю, потому что это моя земля.

– Ваша? – удивилась Эйлин. – Я думала, все эти угодья являются собственностью Питера и Бланш.

– Нет. Этот крошечный уголок земли принадлежит мне.

– Коровы тоже ваши?

– Нет, Майкла Кирка. Он арендует у меня пастбище. Через пару месяцев у меня будет уже достаточно денег, чтобы начать строительство собственного дома.

– О, – уважительно произнесла Эйлин. – Поздравляю.

– Спасибо. – Шон показал на небольшую рощу. – Дом я поставлю, наверное, там.

– Удачное место, – одобрила Эйлин. – А какой дом вы хотите построить?

– Пока не решил. Но, думаю, он будет двухэтажным, с красной черепичной крышей и с камином в гостиной. Возможно, сделаю еще один камин в спальне. – Шон посмотрел на небо. – Уже поздно, пора возвращаться, а то миссис О'Нейл, наверное, уже беспокоится о вас.

– Не сомневаюсь, – согласилась Эйлин.

Она бросила последний взгляд на долину. Ей почему-то не хотелось покидать этот чудесный уголок. Она представила себе добротный деревенский дом с кирпичной трубой, из которой вьется дымок. В просторной гостиной стоит пара кресел-качалок. В одном из них сидит она с младенцем на руках.

Испугавшись своих мыслей, Эйлин торопливо последовала за Шоном.

– О чем ты думаешь? – спросила Бланш.

– Да так, ни о чем.

Они сидели на диване перед камином. Эйлин смотрела на ребенка, лежавшего на коленях у матери. Маленький Реджи был очаровательным малышом. Эйлин в отличие от большинства женщин никогда не умилялась при виде пухлых младенцев. Они, конечно, были трогательными, но не вызывали у нее желания завести семью, детей. Ей нравилось быть независимой, она любила свою работу, лондонскую квартиру и с удовольствием общалась с друзьями. Со Стюартом она рассталась в том числе и потому, что он требовал, чтобы она бросила работу, сидела дома и воспитывала детей. Эйлин же не хотела сужать свой мир до размеров кухни.

Сейчас, глядя на розовощекого Реджи, она поймала себя на том, что пытается представить себя в роли матери вот такого карапуза – с темными волосами и с синими глазами Шона.

– Как ты покаталась? – спросила Бланш.

– Нормально. Почему Шон не женат?

– Вот оно что... – понимающе протянула Бланш.

– Не смотри на меня так, – сердито буркнула Эйлин. – Мне просто интересно. В конце концов, он же не урод, а совсем даже наоборот.

– Мы, кажется, договорились, что он потрясающий мужчина, – напомнила Бланш.

– Помню, помню, – успокоила ее Эйлин. – Так почему он не женат?

– Понятия не имею. Шон не распространяется о своей личной жизни. Я как-то спросила его об этом, но он тут же перевел разговор на другую тему. Я только знаю, что, когда он выступал на родео, женщины сходили по нему с ума, не давали ему проходу.

– О!

– Насколько я понимаю, в одну из них он влюбился по уши, а как далеко у них там зашло и почему они расстались, мне неизвестно.

Эйлин молча кивнула. В сущности, ее это не должно волновать. Скоро она уедет в Лондон, и в любом случае она еще не готова к семейной жизни.

В гостиную вошел Питер, он опустился на ручку кресла, в котором сидела Бланш, и привычным жестом обнял жену за плечи. Она улыбнулась ему, и они обменялись такими нежными взглядами, что Эйлин почувствовала себя лишней. Она встала.

– Пойду приму ванну перед ужином.

После ужина Эйлин вышла на улицу и направилась к конюшне. Она хотела спросить Шона, можно ли ей завтра утром почистить лошадь перед занятиями. Он уже показал ей, как это делается, и, чего Эйлин от себя не ожидала, ей это понравилось. Эйлин не могла понять, почему уход за лошадью доставляет ей удовольствие, но это было именно так.

Не доходя нескольких шагов до конюшни, она услышала возбужденные мужские голоса. Когда Эйлин подошла ближе, она увидела человек десять, сидевших на ограде загона. Они почти одновременно выкрикивали что-то, махали руками и смотрели на середину загона. Заметив ее, двое отодвинулись, дав Эйлин возможность увидеть, что там происходит. Вздымая клубы пыли, по загону носился гнедой жеребец, отчаянно брыкаясь и выгибая спину в попытке сбросить всадника, в котором Эйлин узнала Шона.

– Мать честная, он обломает ему бока! – воскликнул один из мужчин. – Этой бестии конец, это я вам точно говорю.

– Ставлю пять против гнедого.

– Десять против Келли.

Эйлин смотрела на Шона. На его лбу блестели капли пота, темно-синие глаза горели от возбуждения. Он выглядел таким же необузданным, как и лошадь, которую он пытался объездить. Эйлин опять пожалела, что не захватила с собой фотоаппарат.

Внезапно болельщики притихли. У Эйлин перехватило дыхание, когда гнедой неожиданно попятился, а затем с силой опустился на все четыре ноги, упал на землю и начал кататься по ней, стараясь подмять под себя всадника.

Шон быстро скатился с седла, увернувшись от копыт разъяренной лошади. Зрелище было пугающим. Когда гнедой снова вскочил на ноги, Шон, не дав ему опомниться, снова был в седле.

Это была борьба между человеком и животным за право стать хозяином положения. Ничего подобного Эйлин не видела. Жеребец кидался из стороны в сторону, вскидывал копыта, издавал яростные звуки, храпел, но Шон крепко держался в седле. Наконец, покрытый пеной, с тяжело вздымающимися боками, гнедой остановился в центре загона.

– Он добил его, черт возьми! – крикнул один из конюхов. – Никогда бы не поверил, что этого дикаря можно взнуздать! Эй, Кларк, гони деньги!

Шон проехал круг по загону и, когда остановился, встретился взглядом с Эйлин. Она отвернулась, потрясенная до основания острым приступом желания, которое нахлынуло на нее мощной волной. Это дикое, безудержное желание отражалось и в глубине темно-синих глаз Шона.

Смутно Эйлин слышала, как мужчины слезли с ограды, как они уходили, смеясь и переговариваясь, отдавая проигранные деньги. Наконец она осталась одна. Эйлин медленно подняла глаза на Шона. Он смотрел на нее, и его взгляд был непроницаемым.

– Сумасшедшая скачка, – обронила Эйлин, не выдержав напряженного молчания. Шон пожал плечами. – Вы могли погибнуть.

– Такая у меня работа.

– И вам она нравится, не так ли?

– Да, очень.

Шон спрыгнул на землю. Его ковбойка и джинсы были покрыты слоем пыли. Он расседлал гнедого и бросил седло на верхнюю жердь ограды, туда же последовала уздечка.

Пригнув голову, Шон пролез между жердями и выпрямился. Эйлин почувствовала себя маленькой рядом с ним. От Шона пахло пылью, потом и победой.

Взгляд Шона, скользнув по ее лицу, остановился на губах. Эйлин затаила дыхание. Ей показалось, что прошла вечность, пока он решал, что ему делать. Наконец, пробормотав что-то, Шон порывисто заключил ее в объятия и крепко поцеловал в губы. Эйлин чуть не задохнулась.

Так же внезапно Шон отпустил ее, повернулся и пошел прочь. Эйлин почувствовала себя одинокой. Провожая его взглядом, она все еще ощущала покалывание в губах после его страстного поцелуя.

Она не знала, сколько времени простояла около загона, прежде чем вернулась в дом.

– Я слышала, что сегодня вечером у конюшни было настоящее представление, – сказала Бланш.

Эйлин вспыхнула. Она решила, что Питер видел, как Шон поцеловал ее, и сказал об этом жене.

– Представление? – отозвалась она еле слышно.

– Да. Питер сказал, что Шон объездил гнедого жеребца, которого привезли в нашу конюшню на прошлой неделе.

Эйлин выдавила из себя улыбку.

– Да, зрелище было интересным.

– Я же говорила тебе, что Шон самый лучший.

– Да, это верно, – сказала Эйлин, вспомнив его поцелуй.

– Как идут твои тренировки?

– Прекрасно. Ты была права, Бланш, мне очень нравится верховая езда.

Бланш просияла.

– Я знала, что ты не останешься равнодушной к лошадям. На следующей неделе мы выберемся с тобой на прогулку, съездим к озеру.

– Хорошо.

– Я сказала Питеру, что хочу провести с тобой время, так что завтра мы поедем в Белфаст, пообедаем там и походим по магазинам. А в пятницу вечером завалимся втроем в ресторан, поужинаем и потанцуем.

– Спасибо, Бланш, звучит заманчиво.

– Я, правда, надеялась, что у нас будет больше времени на общение, но я не знала, что Розмари надумает уехать к сестре, когда ты приедешь.

– Не волнуйся за меня, я уже большая девочка. Когда мне станет скучно, я скажу тебе об этом.

Бланш лукаво посмотрела на подругу.

– Я все-таки обращу тебя в свою веру, сделаю из тебя деревенскую жительницу.

– Вряд ли это получится. Три недели я выдержу, а потом просто полезу на стену.

– Поживем – увидим, – философски заметила Бланш и хитро улыбнулась. – Мало ли что может случиться за оставшееся время.

Эйлин только головой покачала.

– Спокойной ночи, сводница.

– Приятных сновидений, – откликнулась Бланш.

Они обе знали, кого Эйлин увидит во сне.

Веселый смех Бланш преследовал ее до самой спальни.

4

Бланш не преувеличила – в Белфасте, как в любом столичном городе, имелось много крупных фирменных магазинов.

Эйлин всегда любила ходить с Бланш по магазинам и сейчас радовалась возможности провести несколько часов наедине со своей близкой подругой. И все же она постоянно думала о Шоне. Сильно он меня задел, удивлялась она, мы знакомы без году неделя, а мысли о нем преследуют меня и днем, и ночью.

Помня о том, что завтра вечером они пойдут на танцы, Эйлин купила яркую юбку и топ без бретелек. Она приобрела также сапожки, которые больше подходили для верховой езды, чем кроссовки.

– Купи себе еще шляпу. – Бланш протянула ей симпатичную шляпку из соломки. – Она как раз подойдет к твоей блузке.

– Никогда не любила шляпы, – проворчала Эйлин, но все же примерила шляпку.

– Ну и зря. Во всяком случае, эта тебе очень идет.

Интересно, что скажет Шон, подумала Эйлин, разглядывая свое отражение в зеркале.

– Ладно, я возьму ее.

Выйдя из универмага, подруги направились в кафе-мороженое.

– В следующую пятницу у Питера день рождения, – сказала Бланш, поедая ореховое мороженое. – Он не любит отмечать свои дни рождения, но я хочу сделать ему сюрприз. Приготовлю праздничный стол, приглашу друзей и соседей.

Эйлин кивнула и подумала: как жаль, что конюхов не приглашают на такие мероприятия.

– Ты не смогла бы мне помочь? Питер на целый день уедет по делам. Я хочу украсить дом бумажными фонариками, надувными шариками и все такое прочее.

– С удовольствием, – ответила Эйлин. – Хочешь, я испеку торт? Как раз недавно я для своего журнала делала репортаж, посвященный открытию нового ресторана, и повар дал мне рецепт потрясающего торта.

– О, это было бы здорово! – обрадовалась Бланш. – Питер обожает сладкое.

5

Утром, едва проснувшись, Эйлин быстро привела себя в порядок, оделась и, натянув новые сапожки, спустилась в кухню.

– Доброе утро, – приветствовала ее Бланш. – Могу предложить оладьи, если ты голодна.

– Нет, спасибо. Выпью только кофе. – Эйлин села за стол. – Я могу тебе помочь чем-нибудь?

– Успокойся. Я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты помогала мне по хозяйству.

– Я знаю, но мне как-то неудобно. Я катаюсь на лошади каждый день, а ты горбатишься у плиты.

Бланш засмеялась.

– Не морочь мне голову.

– Хорошо, только потом не говори, что я не предлагала тебе свои услуги, – сказала Эйлин.

– Иди, не мешайся под ногами, – добродушно проворчала Бланш.

Допив кофе, Эйлин встала из-за стола.

– Увидимся позже, Бланш.

Выйдя на улицу, Эйлин сразу направилась на конюшню, но Шона она там не обнаружила, и не у кого было спросить, где его искать. Эйлин повернула обратно – нравится это Бланш или нет, но ей придется воспользоваться ее помощью. Больше Эйлин нечем было заняться.

Ресторан, куда они отправились на танцы, был небольшим и довольно уютным. Войдя, Эйлин остановилась на мгновение, окинув взглядом танцующие пары. Вокруг танцевальной площадки стояли небольшие столики, у дальней от входа стены находился бар. Интерьер ресторана был стилизован под харчевню.

– Сюда, – сказал Питер, приглашая своих дам за столик в углу.

Вскоре появилась официантка.

– Я буду виски, – сказал Питер. – А ты, Бланш, мартини?

– Нет, только апельсиновый сок.

– Эйлин?

– И мне сок, пожалуйста.

– Вы что, девочки, объявили сухой закон на сегодняшний вечер? – иронично улыбнувшись, спросил Питер.

– Ты же знаешь, я не употребляю алкогольные напитки, пока кормлю ребенка, – напомнила Бланш мужу.

– А у тебя что? – обратился он к Эйлин.

– Я вообще не пью, – ответила она, пожав плечами. – Мне алкоголь никогда не доставлял удовольствия.

Питер протянул жене руку.

– Пойдем потанцуем, моя дорогая трезвенница.

Бланш улыбнулась Эйлин и последовала за мужем на танцевальный круг.

Эйлин откинулась на спинку стула и проводила их взглядом. Официантка принесла напитки. Эйлин потягивала через соломинку сок и неторопливо осматривалась. Все столики были заняты, на танцевальной площадке было много пар, одиночки высматривали себе партнеров и партнерш. Эйлин занервничала, когда к ней подошел высокий красивый брюнет.

– Не хотите ли потанцевать, прекрасная незнакомка? – произнес он, протягивая ей руку.

Эйлин собиралась отказать ему, но передумала. Я пришла сюда, чтобы хорошо провести время, и я люблю танцевать, сказала она себе. Улыбнувшись, Эйлин встала, и брюнет повел ее в центр зала.

– Я не видел вас здесь ни разу.

– А я впервые пришла сюда.

Брюнет улыбнулся.

– Тогда понятно. Энтони Росс, – представился он.

– Эйлин Харт.

– Рад познакомиться с вами.

– Взаимно, – вежливо ответила Эйлин.

Танцуя, они болтали о пустяках. Энтони между прочим сообщил ей, что он разведен и у него своя аптека. Настала очередь Эйлин рассказать о себе, но в этот момент она увидела направляющегося к ней через зал Шона. Джинсы и рубашку он сменил на брюки и сорочку.

У Эйлин забилось сердце, когда Шон дотронулся до плеча ее партнера. Энтони все понял, едва бросив на него взгляд.

– Спасибо за танец, Эйлин, – сказал он, отпуская ее.

Эйлин улыбнулась, и Шон тут же увлек ее на следующий танец.

– Вот уж не думала, что встречу вас здесь, – сказала Эйлин.

– Почему? – удивился он.

– Не знаю.

Шон улыбнулся.

– Не могу же я проводить все время с лошадьми! – сказал он с веселой иронией.

Энтони тоже улыбался ей, но от его улыбки Эйлин было ни жарко ни холодно. Сейчас же сердце у нее в груди прыгало от радости, и ей вдруг стало трудно дышать.

– Кроме того, Питер сказал, что вы будете здесь.

Он пришел сюда не случайно, а чтобы увидеть ее!

Она почувствовала, как Шон прижал ее к себе – не сильно, но вполне достаточно для того, чтобы она ощутила твердость его мускулов.

– Вы сегодня выглядите на все сто, – сказал Шон.

– Спасибо.

Эйлин была одета довольно просто – в юбку и топ, которые она купила накануне, но восхищенный взгляд Шона заставил ее ощутить себя королевой.

Она огорчилась, когда танец закончился, но снова повеселела, когда зазвучала музыка и Шон заключил ее в свои объятия для следующего танца. Они оставались на площадке до тех пор, пока Питер не решил, что пора возвращаться домой.

Эйлин посмотрела в синие глаза Шона.

– Спасибо за великолепный вечер.

– Давайте я отвезу вас домой, – предложил он.

– Я не знаю, удобно ли это...

– Езжай, езжай, – встряла Бланш, подталкивая подругу к Шону. – Мы не против, правда, Питер?

– С чего мне возражать, – пожав плечами, ответил тот и, обняв жену, подмигнул ей. – У нас будет возможность помиловаться немного на пути домой.

Бланш игриво шлепнула его по груди.

– В последний раз, когда мы «миловались», возвращаясь домой, я забеременела!

– Крошке Реджинальду пора завести братика, – заявил Питер.

– Братика! – возмутилась Бланш. – Ему еще полугода не исполнилось!

– Ничего, мы попрактикуемся пока. Эйлин, Шон, спокойной ночи.

Эйлин вдруг ощутила нервозность и неловкость, когда Шон помог ей забраться на переднее сиденье своего пикапа. Одно дело – проводить с ним время на конюшне, и совсем другое – сидеть рядом в темной уютной кабине. Они еще слишком мало знали друг друга.

Шон выехал со стоянки и повернул на автостраду.

Эйлин хотела завести какой-нибудь незначительный разговор, но подходящей темы найти не могла. У нее сильно билось сердце, все тело было напряжено, и она, не зная, как справиться с собой, невидяще смотрела на темную ленту дороги, расстилавшейся впереди. Каждым своим нервом, каждой клеточкой она ощущала мужчину, сидевшего рядом с ней. От него пахло лошадьми, кожей и сеном, а также – едва уловимо – одеколоном. Эйлин скосила глаза на его профиль – резкие, мужественные черты соединялись в неповторимо красивое лицо.

Шон был слишком красивым, слишком притягательным, и Эйлин беспокоило, что он начинает нравиться ей слишком сильно.

Он съехал на обочину, заглушил двигатель и погасил фары. Они сидели в безмолвной тишине, окруженные густой темнотой, которую не мог пробить слабый свет луны.

Шон притянул Эйлин к себе и поцеловал.

– Мне все время хотелось этого после того раза, – сказал он, виновато улыбнувшись. – Я больше не мог терпеть.

Эйлин смотрела на него во все глаза, по ее телу пробежала нервная дрожь. Господи, где он научился так целоваться?! – мелькнуло у нее в голове.

Она положила руки на плечи Шона.

– И я хотела этого, – сказала она, возвращая ему поцелуй.

– Черт... – слетело с его губ едва слышное.

Шон подумал, что его голос, очевидно, выдал его волнение. Где она научилась так потрясающе целоваться? В устремленном на него изумленном взгляде Эйлин отражалось его собственное ощущение. Шон целовал многих женщин, когда он выступал на родео, ему приходилось постоянно отбиваться от назойливых поклонниц. Он мог выбрать любую – молодую и не очень, замужнюю, разведенную, красивую и обыкновенную. Но ни одна из них не целовала его так, как Эйлин.

Он хотел поцеловать ее еще раз, чтобы убедиться, что это не сон, но в этот момент темноту прорезал яркий свет фар. Через минуту рядом с ними затормозила машина. Шон посмотрел в окно кабины и, смутившись, как подросток, опустил стекло.

– Эй, чем это вы тут занимаетесь?! – крикнула Бланш, улыбаясь во весь рот.

Эйлин почувствовала, как ее лицо заливает краска.

– А вам какое дело? – огрызнулась она, наклонившись вперед, чтобы увидеть лицо подруги.

– Эйлин Харт, – с наигранным простодушием произнесла Бланш, – что о тебе подумает твоя мама?

– Почему бы тебе не поехать домой и не позвонить ей? – елейным голоском ответила Эйлин.

– О, вы, наверное, хотите остаться вдвоем и мы вам помешали? – продолжала Бланш подтрунивать над подругой.

– Извини, Шон, это она заставила меня остановиться! – крикнул Питер.

Шон поднял руку, показывая, что все понимает.

– Всего хорошего! – крикнула Бланш, ухмыляясь. – Не спешите возвращаться домой.

Эйлин уставилась на удаляющиеся габаритные огни. Черт бы побрал эту Бланш! Как ей теперь смотреть в глаза Шону и Питеру?

– В первый раз меня застукали в такой ситуации с тех пор, как я был подростком, – сказал Шон, и уголки его губ дрогнули в улыбке. – Я думаю, теперь нам следует поскорее вернуться домой.

– Да, – сухо ответила Эйлин, все еще злясь на свою подругу. – Я тоже так считаю.

Шон остановил пикап и с легким сожалением объявил:

– Ну вот и приехали.

– Спасибо, я хорошо провела сегодняшний вечер. Давно не танцевала, – быстро добавила Эйлин, чтобы Шон не подумал лишнего.

– Я тоже с удовольствием потанцевал, – ответил он, прекрасно понимая, что они оба имеют в виду совсем другое.

– Завтра у нас будут занятия? – спросила Эйлин.

– Не знаю. Утром мне надо съездить на один участок, проверить, что там случилось с рекой. Такое впечатление, что в том месте течению мешает какое-то препятствие.

– Понимаю. – В голосе Эйлин прозвучало разочарование. – Хорошо... В любом случае, Бланш хотела взять меня с собой по магазинам.

Шон предложил ей присоединиться к нему, и Эйлин ожила.

– Дорога туда, правда, неблизкая, – предупредил он. – Не меньше двух часов в один конец.

Эйлин кивнула, подумав, что он, возможно, сожалеет о своем предложении и теперь пытается запугать ее и отговорить от этой поездки.

– Бланш однажды сказала, что на лошади можно ехать на такое расстояние, которое ты можешь пройти пешком, в случае если придется возвращаться на своих двоих, – сказала Эйлин.

– Разумный совет, – согласился Шон. – Но я думаю, вряд ли мы оба окажемся в такой ситуации. Ну так как, поедете?

– Мне надо поговорить с Бланш. Вдруг ей завтра понадобится моя помощь?

– Конечно.

Шон вылез из кабины и помог выбраться Эйлин.

– Спокойной ночи, – сказала она.

– Спокойной ночи.

Эйлин не двинулась с места. Шон тоже не торопился уходить. Молчание затягивалось.

– Ну я пошла, – пробормотала Эйлин и повернулась к дому.

Шон остановил ее, положив ей руку на плечо.

– Черт побери... – пробормотал он, схватил Эйлин в объятия, прильнул к ее губам страстным долгим поцелуем и только после этого отпустил.

Шон вскочил в пикап и уехал, а Эйлин еще долго стояла, даже не шелохнувшись.

Шон то и дело ударял кулаком по рулю, бормоча проклятия. Он ругал себя за то, что позволил себе целовать Эйлин. Это была игра с огнем, который рано или поздно снова опалит его, оставив серьезные ожоги на его сердце. Какого дьявола он пригласил ее поехать с ним завтра?! Это называется «лезть в пекло»! Что он будет делать, если она появится утром около конюшни? Ему не нужно еще одно осложнение с женщиной, хватит и того, что он уже имел.