Текст книги "Давай поженимся"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Постояв немного, Шон натянул на себя еще не высохшую рубашку, затем подтянул подпруги у обеих лошадей и подвел их к Эйлин, продолжавшей сидеть на траве.

– Возвращаемся? – спросил он.

Она молча кивнула, поднялась, стряхнула с себя соринки.

Шон вскочил в седло. Вздохнув, Эйлин забралась на свою кобылу.

Обратный путь показался ей намного длиннее.

8

– Привет, – сказала Бланш. – Как покаталась?

Эйлин села напротив нее и раздраженно вздохнула.

– Покаталась.

– Что-то не так? – забеспокоилась Бланш.

– И да, и нет. Все началось хорошо, а потом он вдруг... Не знаю. Как у тебя прошел день?

– Как всегда, в делах, – ответила Бланш. – Мне кажется, что я никогда их не переделаю. – Она чмокнула сына в макушку. – Реджи хоть и маленький, а времени отнимает много.

Эйлин кивнула, хотя была весьма далека от забот о детях.

– Капризничает сегодня с самого утра, – продолжала Бланш. – Питер считает, что ему надо дать возможность поплакать, а я не могу слышать, когда он кричит. Я с таким трудом забеременела, что это может и не повториться, поэтому хочу проводить с моим единственным ребенком как можно больше времени.

– Я тебя понимаю. Он лапочка. – Эйлин потрепала малыша по щечке, подумав о том, будет ли у нее когда-нибудь свой ребенок – крошечный мальчик с темными волосиками и темно-синими глазками. – Пойду приму ванну, а то у меня все тело ломит.

Бланш засмеялась.

– Это бывает от долгого сидения на лошади.

– Раньше надо было предупреждать, – проворчала Эйлин, не сказав подруге, что сердце у нее болит куда сильнее.

– Ты голодна? Мы уже поужинали, но...

– Не беспокойся, я найду что-нибудь.

Поднявшись в свою комнату, Эйлин разделась, вошла в ванную и открыла кран. Наблюдая, как ванна заполняется водой, она думала о Шоне, гадала, что он делает сейчас и увидит ли она его завтра. Особенно Эйлин беспокоило его непонятное поведение. Она видела, что он собирался поцеловать ее, но по какой-то причине вдруг передумал и сразу стал чужим.

Эйлин сказала себе, что все ее терзания закончатся, как только она уедет в Лондон. Но мысль о скором отъезде еще больше испортила ей настроение.

– Перестань вмешиваться в их отношения, Бланш.

– Но мне кажется, они очень подходят друг другу.

Питер покачал головой.

– О чем ты говоришь? Она городская женщина, а он деревенский житель. У них абсолютно разные интересы и жизненные ориентации. Трудно найти более неподходящих друг другу людей.

Бланш повернулась к мужу и ткнула его пальцем в грудь.

– Ты забыл, что я горожанка, а ты сельский парень?

– Это совсем другое, – возразил Питер, обнимая ее.

– Да? И почему же?

– Потому что Эйлин не сможет жить здесь, а Шон никогда не уедет отсюда.

– Может, и уедет.

– Есть причина, о которой я не могу тебе сказать:

– Что за причина? – Бланш заглянула мужу в лицо. – Я хочу знать.

– Я не могу сказать тебе.

– Не можешь или не хочешь?

– Я дал слово Шону никому не говорить об этом, в том числе и тебе, – твердо сказал Питер.

– Я думала, между нами нет секретов, – обиделась Бланш.

– Это не между нами, дорогая, а между мной и Шоном.

– Ну и не говори, – бросила она и надула губы.

– Хватит беспокоиться об Эйлин, – низким голосом проговорил Питер, целуя жену в шею. – У тебя есть мужчина, который требует внимания.

– Неужели? И в каком же внимании ты нуждаешься? – смягчившись, осведомилась Бланш.

– Пойдем со мной, горожанка. – Питер подтолкнул ее к спальне. – Я покажу тебе.

Увидев нетерпеливый блеск в его глазах, Бланш забыла обо всем.

– Мне надо срочно в город, у Реджи закончилось детское питание, – сказала Бланш. – Хочешь поехать со мной?

Эйлин покачала головой. Ей ничего не хотелось делать. Всю ночь она проворочалась с боку на бок, расстроенная вчерашним инцидентом с Шоном. Что она сказала или сделала не так, из-за чего он замкнулся в себе?

– У тебя неприятности? – спросила Бланш.

– Нет.

– Ты уверена?

– Да все нормально. Может, ты оставишь малыша? Я с удовольствием посижу с ним.

– Да нет, я возьму его с собой. Спасибо. Я недолго, – добавила Бланш и, бросив на подругу обеспокоенный взгляд, уехала.

Эйлин подумала, что ей все-таки следовало составить Бланш компанию – они не так часто видятся, – но потом решила, что в ее подавленном состоянии лучше сидеть дома.

Она подошла к окну и выглянула на улицу. Ее взгляд невольно переместился в сторону конюшни. У нее забилось сердце, когда она увидела Шона, который вышел из конюшни и повел жеребца к прогулочному загону. Эйлин смотрела, как он оседлал жеребца, а затем с неизменно поражающей ее легкостью вскочил на него. Она могла весь день наблюдать за Шоном.

Интересно, если я выйду, он обрадуется моему появлению? – подумала Эйлин. Когда мы встречаемся, между нами всегда будто пробегают искры. Может, я придаю слишком большое значение изменению его настроения?

Возможно. А возможно, нет.

Эйлин отошла от окна с твердым намерением выяснить, как к ней относится Шон Келли.

Шон почувствовал присутствие Эйлин еще до того, как увидел ее. Просто в атмосфере сразу изменилось что-то, появилось легкое напряжение. Он улыбнулся. Что бы там ни было, он знал, что Эйлин здесь.

Усилием воли Шон заставил себя не думать об Эйлин – жеребец требовал предельной концентрации внимания. Он дал ему побегать легкой рысью, потом перевел на шаг, чтобы жеребец остыл немного. Шон постоянно помнил о том, что Эйлин наблюдает за каждым его жестом. Он не ожидал увидеть ее снова после того, как обошелся с ней вчера. Он думал послать ей записку или даже пойти и лично извиниться, но потом решил, что самое лучшее – это ничего не делать. Зачем продолжать отношения, которые ни к чему не приведут?

Но вот Эйлин подошла к загону. Их взгляды встретились, и между ними пробежал ток – сильный, обжигающий. Шон понял, что не может расстаться с ней, сколько бы времени ни продолжился их роман.

Дернув за поводья, он подъехал к тому месту, где стояла Эйлин. Она настороженно смотрела на него.

– Прости меня, Эйлин.

Она улыбнулась. Это было подобно солнцу, выглянувшему из-за темных туч.

Шон вывел жеребца из загона. Он бросил поводья Джону Райли и, не обращая внимания на конюхов, которые таращились на них, обнял Эйлин и поцеловал ее.

– Ты можешь простить меня? – спросил он.

– Всегда.

Широко улыбнувшись, Шон сказал Джону:

– Если кто-нибудь будет меня спрашивать, ты не знаешь, где я.

– Понял, – ответил тот, ухмыльнувшись.

Остаток дня они провели на озере. Эйлин чувствовала себя немного виноватой перед Бланш, которая собиралась привезти ее сюда. Но с ней был Шон, поэтому совесть ее мучила недолго.

Ее переполняло счастье, и это ощущение было для нее внове. Эйлин не знала, можно ли влюбиться так быстро, но она любила все, что имело отношение к Шону. Любила его смех и звук его голоса, его юмор, то, как он смотрел на нее, – будто она самая красивая женщина в мире. Любила ощущение принадлежности ему, когда Шон обнимал ее.

Эйлин не знала, как Шон это сделал, но на следующий день у него снова был выходной.

– А как же твоя работа? – спросила она, когда они лежали рядом в траве и смотрели на плывущие по небу облака.

Шон повернулся на бок и поцеловал ее в кончик носа.

– С тех пор, как ты появилась здесь, лошади спят днем и выгуливаются по ночам.

– Здесь действительно очень красиво, – сказала Эйлин.

– Но ты красивее.

Она обвила его шею руками, и они потонули в горячих объятиях и жарких поцелуях.

– О-о-о... – простонала Эйлин, оторвавшись от его губ.

– Благодарю вас, леди, – сказал Шон, протянув ей руку. – Поднимайся, нам надо немного охладиться.

Взявшись за руки, они спустились к берегу озера. Эйлин разулась, опустила ноги в воду и стала болтать ими. Шон смотрел на нее с минуту, затем последовал ее примеру. Несколько капель брызнули ей в лицо.

– Ты сделал это нарочно! – упрекнула его Эйлин.

– Ничего подобного! – Шон наклонился, зачерпнул рукой немного воды и брызнул в лицо Эйлин. – Вот это я сделал нарочно.

Эйлин ответила ему тем же.

– А я это сделала специально.

– Ну держись! – страшным голосом воскликнул Шон, озорно сверкнув глазами, и в следующий момент они уже весело кувыркались в воде.

– Все-все, сдаюсь! – закричала Эйлин, когда Шон сел на нее верхом.

– Я твой всадник! – заявил он.

– Ты очень тяжелый всадник. И очень мокрый.

– Поцелуй меня, тогда слезу.

Эйлин засмеялась, обхватила его руками за шею и притянула к себе.

Позже Шон рассказывал ей о своих планах на будущее, о доме, который он хотел построить, и о лошадях, которых будет разводить здесь. Эйлин заметила, что его глаза светились, когда он говорил обо всем этом. Слушая его, она ощущала тупую боль в сердце оттого, что какая-то другая женщина разделит с Шоном его мечту.

– Как жаль, что ты скоро уезжаешь, Эйлин, – сказала Бланш, когда они готовили праздничный стол к дню рождения Питера. – Мне так хорошо, когда ты рядом.

– Может, я прихвачу еще одну недельку, – обрадовала ее Эйлин. – Я в первый раз взяла отпуск за время работы в этой компании.

– Здорово. Моя свекровь возвращается в субботу, она присмотрит за малышом, и мы сможем проводить больше времени вместе.

– Прекрасно! – отозвалась Эйлин, подумав, что она проведет лишнюю неделю с Шоном.

Вечеринка по случаю дня рождения Питера прошла очень весело. Она действительно стала сюрпризом для именинника. После того как гости встали из-за стола, всех пригласили совершить ночное катание в повозках, запряженных лошадьми.

Эйлин уже собралась залезть в повозку, когда ее окликнула Бланш:

– Иди сюда, подружка. Мы заняли местечко для тебя.

– Можно отправляться, миссис О'Нейл?

Эйлин сразу ожила, услышав этот голос. Обернувшись, она увидела Шона, широко улыбавшегося ей. Он выступал в роли кучера.

– Мы готовы, – важно ответила Бланш.

Подмигнув Эйлин, Шон цокнул языком, и повозка тронулась с места.

Бланш наклонилась к подруге и прошептала:

– Если хочешь, можешь сесть рядом с ним.

– Тебе все неймется, сводня, – тихо ответила Эйлин.

– Да. Но тебе, по-моему, это нравится.

Эйлин порывисто обняла подругу и перелезла через низкую спинку скамейки к Шону.

– Надеюсь, ты не возражаешь, если я сяду рядом с тобой?

– Не возражаю, красавица, – с улыбкой ответил он. – Я всегда рад твоей компании.

Катание в повозке ночью понравилось Эйлин. Светила полная луна, серебря листья деревьев и кустов, темное небо было усеяно яркими звездами. Стрекотание сверчков в траве, цокот лошадиных копыт и скрип деревянных колес сливалось в удивительную умиротворяющую мелодию.

Но все чувства Эйлин были заполнены Шоном, его близостью. Его рука соприкасалась с ее рукой, когда повозка наезжала на кочку. Запах одеколона щекотал ноздри Эйлин, а близость мужчины, остро ощущаемая в темноте, провоцировала ее на безрассудные поступки. Эйлин от греха подальше сцепила пальцы рук и напомнила себе о том, что за ними наверняка наблюдают Бланш и Питер.

Кто-то прихватил гитару, и скоро в ночи разлились первые звуки народной ирландской песни, которую подхватили сидевшие в повозках люди. Шон взглянул на Эйлин.

– Ты не поешь?

– Я не знаю слов. И вообще у меня нет слуха. А ты?

– Гм. Пою иногда – в ванной.

– А ты вообрази, что находишься в ванной, – предложила Эйлин.

– Вы просите меня спеть, мисс Харт? – с наигранным удивлением произнес Шон.

– Угадали, мистер Келли.

Ирландская песня закончилась и наступила тишина. Но через минуту гитарист, взяв несколько аккордов, заиграл новую песню, и Шон негромко запел. У него был красивый, глубокий голос.

Он был первым мужчиной, который пел для нее песню, и Эйлин вдруг поняла, почему многие женщины влюбляются в бардов. Когда смотришь в глаза мужчине, который поет песню о любви только для тебя, в этом есть что-то интимное и романтическое.

Эйлин показалось, что они очень быстро вернулись на ферму. Шон остановил повозку у конюшни, подложив под колеса камни. Соскочив на землю, он снял с повозки свою спутницу, как всегда задержав руки на ее талии. Эйлин посмотрела на него, ожидая, что он обнимет ее, но Шон разжал руки. Она огорчилась, не получив желанного поцелуя, но громкий голос Бланш вернул ее к действительности, напомнив, что они не одни.

– Завтра в моем родном городке праздник, я взял у Питера выходной, – сказал Шон. – Хочешь поехать со мной, Эйлин?

– С удовольствием.

– Встречаемся в восемь утра. – Шон сжал ее руку. – Я должен идти.

Он исчез в темноте, а Эйлин отправилась в дом.

Бланш подавала гостям чай.

– Тебе помочь? – спросила Эйлин.

– Да нет, все уже на столе, – сказала Бланш. – Тебе понравилась прогулка?

– Очень.

Бланш многозначительно улыбнулась.

– Питер сказал мне, что Шон взял выходной на завтра.

– Он пригласил меня на праздник, – сказала Эйлин. – Ты не против, если я поеду?

– Конечно нет. Желаю хорошо повеселиться.

– Мне даже неудобно перед тобой – приехала повидаться с подругой, а большую часть времени провожу с ним, – сказала Эйлин, виновато улыбнувшись.

Бланш махнула рукой.

– Забудь об этом. Я пригласила тебя, чтобы ты хорошо провела время, и мне кажется, это получилось. Кроме того, у нас с тобой впереди целая неделя.

– Да, конечно. И, может, когда Реджи подрастет немного, ты приедешь с ним ко мне в Лондон.

Бланш вздохнула.

– Хотелось бы... Ох, совсем забыла! В субботу вечером мы хотим поужинать в ресторане. Отметим возвращение моей свекрови и день рождения Питера, который она пропустила. Ты присоединишься к нам?

– С удовольствием, – ответила Эйлин, но она уже думала о завтрашнем дне, который проведет с Шоном.

9

Эйлин проснулась рано. Она уже ощущала приятное волнение в крови. Заботливая Бланш приготовила для нее завтрак, ожидавший ее на столе в кухне. Эйлин была слишком возбуждена и не ощущала голода, но съела все до последней крошки, чтобы не обижать подругу. Вернувшись в свою комнату, она быстро почистила зубы, подправила макияж, схватила сумку и легкий жакет и сбежала вниз.

Шон уже ждал ее у конюшни. Его лицо озарила улыбка, когда он увидел Эйлин. Они поздоровались, и Шон помог ей сесть в пикап.

– Что сказала миссис О'Нейл по поводу твоей поездки со мной? – спросил Шон, поворачивая ключ в замке зажигания.

– Пожелала мне хорошо провести время.

Шон улыбнулся.

– Надеюсь, нам удастся оправдать ее надежды.

– Сколько времени у нас уйдет на дорогу? – спросила Эйлин.

– Около трех часов.

Она не переставала восхищаться красивой природой этих мест. Они проезжали мимо зеленых холмов, старинных замков, быстрых рек и многочисленных озер.

Когда они въехали на главную площадь селения, которое можно было назвать небольшим городком, там уже собралось много народу. Гремела музыка, повсюду продавали национальные кушанья, знаменитое ирландское пиво и виски, а также различные сувениры. Многие люди были одеты в национальные костюмы, они танцевали, пели, шумно приветствовали своих друзей и знакомых. Тут же устраивались фейерверки. Это был настоящий праздник.

Скоро должен был начаться концерт, и они уже подошли к большой трибуне, сооруженной на площади, когда к ним быстро приблизилась женщина средних лет.

– Познакомься, мама, это Эйлин Харт, – поздоровавшись с женщиной, сказал Шон. – Эйлин, это моя мать, Патриция О'Келли.

Эйлин посмотрела на нее с удивленным интересом. У Патриции было красивое лицо с тонкими чертами. Темные волосы собраны в пучок, серо-зеленые глаза смотрели прямо и строго.

– Рада познакомиться, миссис О'Келли.

Патриция посмотрела сначала на сына, потом на Эйлин.

– Я тоже, мисс Харт, – ответила она, хотя ее тон говорил об обратном. – Шон...

– А где отец? – перебил он ее.

– Уехал.

– Отец работает водителем в компании, специализирующейся на перевозке лошадей, – пояснил Шон, повернувшись к Эйлин.

– Шон, – нетерпеливо повторила Патриция, – поторопись, скоро твое выступление.

Эйлин бросила на него удивленный взгляд.

– Я буду выступать в местном хоре, – ответил он на ее немой вопрос.

Патриция сердито посмотрела на сына.

– Иду, иду, – успокоил он ее. – Эйлин, может, ты пойдешь с мамой, мне надо переодеться в национальный костюм.

Взглянув на миссис О'Келли, Эйлин поняла, что они обе не в восторге от его идеи. Не говоря ни слова, Патриция стала подниматься на трибуны, Эйлин последовала за ней. Они посмотрели несколько номеров, и наконец на сцене появился мужской хор. Эйлин не сразу отыскала Шона среди одинаково одетых мужчин.

Хор запел, и она уже не сводила глаз с Шона. Он выделялся среди своих соплеменников ростом, фигурой и красивым, мужественным лицом.

Когда хор закончил свое выступление, зрители наградили певцов громкими аплодисментами. Эйлин улыбнулась, увидев приближающегося к ней Шона.

– Ты пел лучше всех, – сказала она.

– Спасибо. – Он посмотрел на мать. – А тебе понравилось?

Патриция кивнула. Шон наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Спасибо, ма. Пойдем чего-нибудь съедим, – обратился он к Эйлин. – Мам, ты идешь?

– Нет. Скоро Бриди будет выступать, я обещала ей посмотреть.

– Хорошо, – сказал Шон. – Увидимся позже.

Холодный взгляд Патриции скользнул по Эйлин.

– Возможно.

Шон стиснул руку Эйлин. Они спустились вниз. Шон ушел переодеться.

– Я не понравилась твоей маме, – сказала Эйлин, когда Шон вернулся к ней. – Это потому что я англичанка?

– Тебе показалось. Она чувствует себя скованно с незнакомыми людьми.

Эйлин сомневалась в этом, но не стала с ним спорить. Они перекусили и погуляли еще немного по праздничной ярмарке. Эйлин каждую секунду наслаждалась близостью Шона. Было уже около пяти часов вечера, когда они, разыскав Патрицию, попрощались с ней.

– Мне очень жаль, что я не понравилась ей, – сказала Эйлин, когда они шли к машине. – У меня создалось впечатление, что ты бы осчастливил ее, если бы встречался с... как ее... с Бриди.

– Но «как ее» Бриди мне не нравится, – с улыбкой ответил Шон. – Мне нравишься ты.

– А мне ты.

Взгляды, которыми они обменялись, растопили неприятный осадок, оставшийся у Эйлин от встречи с миссис О'Келли.

На лобовом стекле пикапа под «дворниками» лежал небольшой листок бумаги. Шон развернул его и пробежал текст глазами.

– Ты не торопишься домой? – спросил он.

– Нет, а в чем дело?

Шон помахал листком.

– Недалеко отсюда проходят лошадиные торги. Брендан Маллиган выставляет несколько своих питомцев. Хочешь посмотреть?

– Конечно.

Минут через сорок они уже были на торгах. Эйлин с интересом рассматривала лошадей, стоявших в небольших загонах.

– Мы не сильно опоздали, – заметил Шон. – Лошадей еще много.

Они сели на свободные места. В середине находилась демонстрационная площадка.

Эйлин подалась вперед, когда конюх вывел на площадку гнедую кобылу. Он провел ее по кругу, чтобы все могли хорошо рассмотреть ее.

– Ей шесть лет, и она спокойная, как море в штиль.

– Красивая лошадь, – сказала Эйлин.

– Плохие сухожилия, – заметил Шон.

Аукцион шел своим ходом. Для Эйлин это был своеобразный «лошадиный ликбез» благодаря комментариям Шона. У той слишком выдавались колени, эта – очень высокая в холке, у другой провисает спина.

– Теперь предлагаю вам лошадь из конюшни Брендана Маллигана, – объявил аукционист. – Если вы понимаете что-нибудь в лошадях, то знаете, что у Маллигана они одни из лучших.

– Обрати внимание на эту кобылу, – сказал Шон, когда конюх вывел красивую белую лошадь. – У нее почти совершенный корпус. Видишь? Она держит правильно голову, уши у нее стоят, хорошая линия плеч. – Он кивнул, как бы подтверждая собственное мнение. – Прекрасный круп, сильные, мускулистые ноги, идеальная спина... – Шон замолчал, так как аукционист начал торги.

Через пятнадцать минут Шон стал обладателем этой лошади.

– Знаменательный момент, – сказал он Эйлин. – Она будет первой в моей конюшне.

Сердце Эйлин наполнилось теплотой – от его улыбки и оттого, что она разделила с Шоном этот важный для него момент.

– Ты будешь еще отбирать лошадей? – спросила она.

– Хотелось бы, но кошелек не позволяет. – Шон покачал головой. – И эту-то я не могу себе позволить сейчас, но обидно отказываться от выгодной покупки. Подожди меня здесь, я должен оформить нужные бумаги.

Глядя на его удалявшуюся фигуру, Эйлин заметила, что ему вслед смотрели и другие женщины. Вскоре Шон вернулся, и они ушли.

– У меня сегодня был великолепный день, – сказала Эйлин.

– У меня тоже. Жаль, что ты скоро уезжаешь.

– О! – спохватилась она. – Я же не сказала тебе! Вчера вечером я звонила своему боссу и взяла еще одну неделю отпуска. Мы завтра увидимся?

– Не знаю. Мне надо отвезти одну из наших кобыл на ферму Ноланда.

– Это займет весь день?

Шон пожал плечами.

– Трудно сказать. И еще я должен забрать лошадь, которую купил на аукционе.

Эйлин расстроилась, что Шон не предложил ей поехать с ним.

– Как насчет поужинать завтра вечером? – спросил он.

– Не могу. Я обещала Бланш поехать с ними встречать ее свекровь. После этого планируется ужин в ресторане. Может, в воскресенье?

– Посмотрим, – неуверенно проговорил Шон.

Он твердо знал, что будет занят. Его воскресные дни принадлежали Лиз.

Он взял Эйлин под руку и сменил тему разговора.