Текст книги "Давай поженимся"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

10

В субботу Эйлин проснулась в минорном настроении. Она пыталась убедить себя, что причин для грусти у нее нет. Она не увидит сегодня Шона, ну и что? Вчера они весь день были вместе, и в понедельник она опять увидит его. И вообще она приехала сюда к подруге, а не для того, чтобы влюбляться.

Влюбляться? Откуда она это взяла? Но, даже когда Эйлин убеждала себя, что невозможно влюбиться за такой короткий срок, она понимала, что обманывает себя. Она влюбилась в Шона. От этой мысли у нее закружилась голова, как у школьницы после первого в жизни поцелуя.

– Ты вся сияешь от счастья, – заметила Бланш, когда Эйлин спустилась вниз. – Выиграла в лотерею?

– Ничего такого, – ответила Эйлин, продолжая улыбаться.

– Ну ладно, не морочь мне голову, – сказала Бланш. – Почему ты улыбаешься, как Чеширский Кот?

– Да ни почему, мне просто хорошо. Так какой у нас на сегодня распорядок дня?

– Ты можешь делать что хочешь, но в шесть мы должны встретить Розмари на вокзале. – Бланш задумалась. – Я бы хотела выкроить днем время, чтобы заехать на ферму Ноланда. У них есть одна кобыла, которую я хочу купить.

– Это интересно. Я бы съездила с тобой.

Пристально посмотрев на нее, Бланш хмыкнула.

– Твой энтузиазм случайно не связан с тем, что кое-кто едет туда сегодня утром?

– Конечно нет, – небрежно ответила Эйлин. – С чего ты это взяла?

– С потолка. Если не считать, что вы практически не расстаетесь. Если бы Питер не питал слабость к Шону, то он, возможно, уволил бы его за бездельничанье в последние две недели.

– У Шона не будет неприятностей? – не на шутку встревожилась Эйлин. – Питер не уволит его?

– Успокойся, не уволит. Я пошутила. Несмотря на то, что Шон проводит с тобой все время, работу свою он выполняет. Хотя как ему это удается, ума не приложу.

У Эйлин отлегло от сердца. Она не сомневалась, что, если Шон потеряет работу из-за нее, он никогда не простит ей этого.

Ферма Ноланда была огромной. Длинная извилистая дорога, по обеим сторонам обсаженная высокими деревьями, вела к хозяйскому дому. Еще одна дорога уходила к конюшням.

Эйлин сразу заметила, что Бланш поставила свою машину рядом с пикапом Шона. К нему был прицеплен фургон для перевозки лошадей. Подруги вышли из кабины и направились к конюшням.

– Интересно, что там происходит, – сказала Эйлин, показывая на загон, окруженный людьми.

– Сейчас выясним, – ответила Бланш.

Эйлин протиснулась между двумя высокими парнями и, заглянув в загон, улыбнулась. Она должна была раньше догадаться. Где бы этот человек ни появился, везде он становился центром всеобщего внимания.

Шон сидел на вороной лошади, изо всех сил пытавшейся сбросить его.

– Этот парень знает свое дело, – восхитилась подошедшая Бланш.

– Я думала, он приехал сюда, чтобы скрестить твою кобылу с местным производителем, – сказала Эйлин.

– Я тоже так думала, – ответила ее подруга.

Но Эйлин уже не слышала ее, она смотрела на Шона. Ее взгляд скользнул по его широким плечам, по напрягшимся мускулам рук и по спине, к которой прилипла взмокшая от пота рубашка. Густые пряди его волос взлетали и опускались с каждым яростным прыжком вороного. Шон казался сейчас таким же диким и грубым, как животное под ним, и таким же красивым.

Мужчины, наблюдавшие за поединком, приветствовали всадника одобрительными криками, когда вороной, в последний раз взметнув высоко задние ноги, покорился человеку и уже спокойной рысью прошелся по кругу.

Эйлин тоже похлопала Шону. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, когда он посмотрел в ее сторону. Подмигнув ей, Шон спрыгнул на землю.

В загон пролез довольно полный мужчина в джинсах и клетчатой рубашке.

– Высший класс! – сказал он, похлопав Шона по плечу. – Не думал, что кому-нибудь удастся скрутить эту бестию.

В загоне появился еще один человек.

– Разве я не говорил тебе, что Шон может справиться с любым четвероногим! – с гордостью заявил он. – Пойдем в дом, Джеймс, подпишем бумаги, пока ты не передумал продавать этого жеребца.

Джеймс широко улыбнулся.

– Шон, ты тоже заходи. Если бы не ты, сделка не состоялась бы. Это дорогого стоит.

Шон кивнул, принимая похвалу, и последовал за мужчинами. Проходя мимо Эйлин, он приподнял одно плечо, как бы говоря: «Что я могу поделать?»

Когда зрители разошлись, коротышка плотного телосложения поприветствовал Бланш легким поклоном.

– Добрый день, миссис О'Нейл, только что увидел вас.

– Здравствуйте, Джон. Я приехала еще раз взглянуть на ту кобылу.

– Конечно. Пойдемте, она в конюшне.

Эйлин отправилась с ними. Она отошла в сторону, когда Джон открыл дверь стойла и вывел оттуда рыжую лошадь.

– У нее блестящие внешние данные, – сказал он, показывая кобылу Бланш. – И хорошая родословная.

– Не возражаете, если я прокачусь на ней?

– Ради Бога. Сейчас я оседлаю ее.

Бланш держалась в седле так легко и уверенно, будто ездила верхом всю жизнь. Эйлин наблюдала за подругой и завидовала ей, думая о том, сможет ли и она когда-нибудь так же уверенно сидеть на лошади. Возможно, с этим даром надо родиться, как, например, с голубыми глазами или с каштановыми волосами.

Услышав за спиной шаги, Эйлин обернулась. К ней приближался Шон. Ей показалось, что у нее быстрее застучало сердце, ярче засветило солнце и мир стал немного лучше.

– Привет, – сказала Эйлин.

– Привет, – ответил Шон, улыбнувшись ей.

Шон не ожидал увидеть Эйлин сегодня, но думал о ней постоянно с той минуты, когда она нечаянно налетела на него.

– Я не перестаю восхищаться тобой, – сказала Эйлин, имея в виду его борьбу с вороным.

– Спасибо. – Шон улыбнулся. – Ноланд решил купить этого жеребца, но тот никого не подпускал к себе. Он спросил меня, могу ли я объездить его.

– И ты решил попробовать, – констатировала Эйлин.

– Да. – Шон улыбнулся во весь рот. – Знаешь, как говорят? Нет лошади, которую нельзя объездить.

– И нет ковбоя, которого нельзя сбросить, – подхватила подъехавшая к ним Бланш. – Где наша кобыла?

– Ее готовят в стойле. Ноланд хочет начать после обеда, поэтому я пока свободен. – Шон кивнул на лошадь Бланш. – Как она вам?

– Великолепная лошадь, ездить на ней одно удовольствие. Я собираюсь купить ее. Захватишь ее с собой, Шон?

– Разумеется.

Бланш спешилась и передала поводья Джону.

– Шон привезет ее, – сказала она. – Скажите Ноланду, что чек ему я пришлю завтра утром.

– Хорошо, мэм, – ответил Джон и, попрощавшись с ней, повел кобылу в стойло.

– Я думаю, мы скрестим ее с Кубком, – сказала Бланш. – Как ты считаешь, Шон?

– Они должны дать хорошее потомство, – ответил он.

– Мне тоже так кажется. Эйлин, ты готова?

– Что? Ах да, конечно.

– Встретимся дома, Шон, – сказала Бланш.

– Да, леди.

– До свидания, – сказала Эйлин.

Шон согрел ее своим теплым, ласкающим взглядом.

– До встречи.

Эйлин улыбнулась ему и побежала догонять подругу.

11

Эйлин проснулась рано. Спустившись вниз, она удивилась, не обнаружив в кухне Бланш, но, когда ставила кофейник на плиту, вспомнила, что вчера они все легли очень поздно. Поезд Розмари пришел с большим опозданием, поэтому об ужине в ресторане не могло быть и речи. По дороге на ферму они остановились в мотеле и наспех перекусили там. Вернувшись домой, они допоздна болтали и смотрели телевизор.

Выпив чашку кофе и съев тост, Эйлин вышла на улицу. Она походила по двору, убеждая себя, что ей нужен свежий воздух, хотя на самом деле ей хотелось увидеть Шона. До ее отъезда оставалась всего одна неделя, и Эйлин намеревалась каждую свободную минуту проводить с Шоном.

Набравшись смелости, она направилась к конюшне. На скамье около ворот сидел пожилой работник и чинил сбрую.

– День добрый, мисс, – приветствовал он ее с улыбкой. – Ищите кого?

– Да, Шона.

– Его нет здесь.

Эйлин неудобно было выяснять, где он. Она расстроилась, что Шон не предупредил ее, но потом подумала, что могли возникнуть какие-нибудь непредвиденные обстоятельства и он просто не успел сообщить ей об этом. Когда Эйлин вернулась в дом, Бланш уже хлопотала в кухне.

– А я думала, что ты еще спишь.

– Нет, я выходила прогуляться, – ответила Эйлин.

– В какое-то определенное место? – спросила Бланш, многозначительно взглянув на подругу.

– Ладно, если тебе так хочется знать. Я ходила на конюшню, искала Шона, но его там не оказалось.

– Я забыла сказать тебе: у него выходной сегодня.

– Разве не суббота? – спросила Эйлин.

– У всех остальных – да, но Шон всегда берет выходной в воскресенье. Не хочешь пойти с нами в церковь?

– Нет, пожалуй, но я бы походила по магазинам.

– Все они, кроме сувенирных, закрыты по воскресеньям, – сказала Бланш.

– Ничего, мне и сувенирных достаточно.

– Хорошо, мы выезжаем сразу после завтрака.

Бланш и Питер высадили Эйлин, договорившись встретиться на этом же месте через час, и уехали.

Эйлин медленно шла по улице, разглядывая витрины магазинов, которых здесь было не так уж много. Небольшой универмаг, аптека, парикмахерская, кинотеатр, пара ресторанов, чайная, почта и банк – типичный набор для провинциального городка.

Эйлин собиралась перейти на другую сторону, как вдруг увидела Шона. Он не заметил ее, и Эйлин несколько секунд с удовольствием смотрела на него. Проходившие мимо женщины тоже бросали на него оценивающие взгляды. Эйлин подумала, как он удивится их неожиданной встрече, но не успела сделать и шага, как к Шону подбежала хорошенькая девочка с длинными темными волосами.

– Папа! – крикнула девчушка и бросилась к нему в объятия.

Шон поднял ее высоко над землей, засмеялся и ласково обнял. Эйлин шарахнулась за угол ближайшего дома и из этого укрытия продолжила наблюдение. Через минуту из остановившейся рядом с Шоном потрепанной легковушки вышла красивая блондинка и тоже подошла к нему. Шон улыбнулся ей, поцеловал в щеку, и все трое направились в кинотеатр.

Эйлин застыла в оцепенении. Шон Келли женат и у него есть дочь! Она, как во сне, пошла к площади, на которой они с Бланш договорились встретиться. Бланш. Почему Бланш не сказала ей об этом?!

Она шла, ничего не видя перед собой. В голове у нее крутилась одна и та же мысль: он женат, женат, женат...

Бланш пришлось несколько раз окликнуть Эйлин, прежде чем она услышала. Открыв дверцу машины, Эйлин рухнула на заднее сиденье рядом с Розмари.

– Ты не заболела? – обеспокоенно спросила Бланш. – У тебя какой-то пришибленный вид.

– Все в порядке, – коротко ответила Эйлин.

Бланш посмотрела на нее недоверчиво, но, очевидно, решила пока не давить на подругу.

– Сейчас мы пообедаем, – сказала она. – Ты не против?

– Нет, разумеется. Делай, как считаешь нужным.

Бланш нахмурилась, но ничего не сказала.

Эйлин смотрела в окно, не прислушиваясь к тому, о чем разговаривали Розмари, Питер и Бланш. Из радиоприемника лилась грустная лирическая песня. Эйлин вспомнила, как для нее пел Шон, пел так, будто каждое слово любви относилось именно к ней. Какая дура! – мысленно обругала она себя и решила не думать о нем, чтобы не испортить себе последние дни отпуска.

После обеда они погуляли по городу. Эйлин купила кое-какие сувениры для друзей, отправила открытку родителям. На ферму они вернулись в сумерках.

Когда они уже подъезжали к дому, Эйлин увидела Шона и почувствовала сильный укол в сердце. Шон тоже заметил ее и направился было к ней, но Эйлин резко отвернулась и вошла в дом.

Шон был в растерянности. Его озадачила холодность Эйлин. Он не мог понять причину столь резкого изменения в ее поведении. Не могла же она обидеться за вчерашний поцелуй при прощании?

У него возникло желание вызвать Эйлин и поговорить с ней, но Шон удержался от этого шага. Несмотря на хорошие отношения с О'Нейлами, он прекрасно понимал, что существует грань между хозяином и наемным работником. Завтра он встретится с Эйлин, так что у него будет достаточно времени выяснить, что ее беспокоит.

Шон глубоко вздохнул. Им вообще о многом надо поговорить.

12

– Уезжаешь?! – воскликнула Бланш. – Но ты же собиралась остаться еще на одну неделю!

– Понимаешь, мне... надо ехать.

Бланш села рядом с Эйлин и обняла ее за плечи.

– Ну ладно, выкладывай. Ты хандришь весь день, будто потеряла лучшего друга. Но я твоя самая близкая подруга, и я тут, с тобой. Что у тебя случилось?

– Ничего. Я просто... соскучилась по дому.

Бланш отстранилась и, прищурившись, посмотрела на подругу.

– Я хорошо тебя знаю, Эйлин Харт. Это из-за Шона? Что между вами произошло?

– Ничего.

– Лучше скажи, я все равно от тебя не отстану. Он сказал что-то или сделал?

– Ничего он не сказал и не сделал. Господи, Бланш, я его едва знаю! Я хочу побыть дома несколько оставшихся от отпуска дней, привести себя в порядок перед выходом на работу.

Бланш встала.

– Хорошо, подружка, не хочешь, не говори.

– Извини, Бланш. – Эйлин улыбнулась, пытаясь смягчить нанесенную Бланш обиду. – Деревенская жизнь не для меня.

– Когда ты уезжаешь?

– Завтра утром. Если ты не сможешь отвезти меня в аэропорт, я вызову такси, – сказала Эйлин.

– Мы отвезем тебя.

– Спасибо.

Уже укладывая вещи в своей комнате, Эйлин едва удерживалась от слез. Она говорила себе, что не будет плакать из-за Шона, он не достоин ни одной ее слезинки. Но слезы все равно катились по ее щекам. Как она могла так ошибиться в нем?

Эйлин долго ворочалась в кровати и, когда она наконец заснула, ей приснился темноволосый синеглазый мужчина. Она бежала от него, он гнался за ней, а за ним по пятам бежала ватага детишек, которые кричали: «Папа, папа!»

Утром она встала, чувствуя себя совершенно разбитой. Она быстро оделась, положила в чемодан оставшиеся вещи и спустилась вниз. Бланш и Питер уже сидели за столом.

– Ты не передумала? – спросила Бланш.

– Нет.

Эйлин поставила чемодан в прихожей, вернулась в кухню и, налив себе кофе, присоединилась к хозяевам. Она пила кофе маленькими глотками, но вкуса не чувствовала. Все перекрывала тупая боль в сердце. Эйлин с радостью провела бы оставшиеся дни отпуска с Бланш, но ситуация изменилась. Она позволила Шону сделать из нее дуру, но повторять ошибку не намерена.

Питер взглянул на часы.

– Пора, – сказал он.

Эйлин поставила чашку в раковину.

– Позвони, когда приедешь домой, – попросила Бланш.

– Обязательно.

Эйлин обняла подругу.

– Спасибо, что терпела меня.

– Не говори ерунду. Я рада видеть тебя в любое время.

Боясь разреветься, Эйлин молча кивнула. Она обняла подругу, подхватила чемодан и вышла из дома. Эйлин смотрела прямо перед собой, не желая оглядываться на конюшню, чтобы не увидеть там Шона.

Домой. Она возвращается в Лондон, к ярким огням и к шумным улицам. В свой привычный мир.

Шон надел уздечку на гнедого и вывел его из конюшни. Он привязал его к столбу и начал чистить, то и дело поглядывая на хозяйский дом в надежде увидеть Эйлин. Она не пропустила еще ни одного занятия.

Где же она?

Вычистив лошадь, он угостил ее яблоком и отвел снова в конюшню. Затем он вывел кобылу, на которой ездила Эйлин. Шон помнил все ощущения, связанные с ней, – ее теплую нежную кожу, вкус ее губ. Ни одна из женщин, которых в его жизни было достаточно, не волновала его так, как Эйлин.

Шон не предполагал, что она глубоко проникнет в его сердце. Но, сколько бы раз он ни говорил себе, что они не подходят друг другу, – он не мог не думать об Эйлин, не мог запретить себе желать ее или представлять свою жизнь с ней. Когда ночами он лежал без сна и думал о доме, который собирался построить в будущем году, он все время видел в нем Эйлин.

Может, она заболела? – подумал Шон, еще раз взглянув на дом О'Нейлов. Потрепав кобылу по холке, он отвел ее в стойло и решительным шагом направился к дому. Обычно Шон заходил в хозяйский дом по делам, но в данном случае у него возникло личное дело, не терпевшее отлагательства. Ему необходимо было узнать, не случилось ли чего дурного с Эйлин.

Дверь ему открыла Бланш.

– Привет, Шон. Что-нибудь срочное?

– Да нет, миссис О'Нейл. – Он откашлялся. – Я просто хотел узнать... Мисс Харт не пришла на занятия, и я подумал...

– Извини, Шон, мне следовало предупредить тебя. Эйлин улетела в Лондон сегодня утром.

– Вот как. Спасибо, леди.

Повернувшись, Шон пошел к конюшне. Внутри у него все кипело. Она уехала! Вот так просто собрала вещи и исчезла, даже не попрощавшись! Он горько засмеялся. Чему удивляться? Разве он не понимал, что она лишь развлекалась с ним? Что она использовала его, чтобы не скучать в этой глуши? Шон уже представлял, как она рассказывает своим друзьям, как один деревенский простак учил ее ездить верхом и развлекал ирландскими песнями во время ночной прогулки.

Каким дураком он был, думая, что она не такая, как другие! Как бы не так! Она такая же любительница острых ощущений, как и те женщины, что не давали ему проходу, когда он выступал на родео.

Черт с ней! Он обойдется и без нее. Он вообще никогда ни в ком не нуждался, и теперь ему никто не нужен. Но Шон не мог забыть ее смех или как она смотрела на него, словно на героя, когда он снял ее с мчавшейся во весь опор лошади. Ему нравилось, как она произносила его имя, как поднимала на него свои теплые и нежные глаза. Дьявол!

Он не знал ни ее адреса, ни телефона. Но Бланш О'Нейл знает. Шон посмотрел на дом и снова ругнулся. Нет, он не станет ни о чем спрашивать Бланш. Если бы Эйлин хотела сохранить с ним отношения, она бы оставила ему хоть какую-то ниточку, чтобы он мог связаться с ней. Теперь все зависит от нее – она знает, где его можно найти.

Шон вошел в конюшню и надел седло на гнедого жеребца. Конь нуждался в разминке, да и самому Шону требовалось спустить пар, чтобы не взорваться. Хорошая прогулка им обоим не помешает.

Отъехав от фермы, Шон пустил гнедого вскачь. Но быстрая езда не помогла заполнить пустоту, которая образовалась в его сердце после внезапного отъезда Эйлин.

13

Эйлин смотрела в окно такси и удивлялась: неужели Лондон всегда был таким шумным, многолюдным, а воздух тяжелым от смога? Она же всегда любила этот город, почему же он кажется ей неприятным и враждебным?

У своего дома она расплатилась с таксистом, взяла чемодан и поднялась в свою квартиру. Войдя в прихожую, Эйлин бросила чемодан на пол, прошла в гостиную и раздвинула шторы. То же самое она сделала и в кухне. Ей показалось, что ее жилище уменьшилось в размере.

Эйлин обвела взглядом гостиную. Интересно, что подумал бы Шон? – мелькнула мысль. Эйлин поражалась, что она так сильно и так быстро соскучилась по Шону. Ее чувства к Стюарту не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала к Шону. При всей ее любви к Лондону она бы бросила свою квартиру, работу, привычный образ жизни – лишь бы быть с ним. Почему он обманул ее?

Стоп. Опять она о том же. Эйлин решительно направила свои мысли в другом направлении. Она собралась принять горячую ванну, быстро перекусить и пораньше лечь спать.

Эйлин внесла чемодан в спальню и начала его разбирать. Когда очередь дошла до фотокамеры, она на минуту задумалась, затем вытащила пленку, схватила ключи и покинула квартиру. В супермаркете она сдала пленку в срочную проявку и печать и отправилась покупать продукты. К тому времени, как она купила все необходимое, фотографии были готовы.

Дома Эйлин первым делом достала конверт и стала просматривать фотографии. На большинстве из них был изображен Шон. Шон на беснующемся мустанге во время родео, Шон, бросающий веревку с петлей на корягу, перегородившую реку, Шон верхом на лошади. Эта фотография понравилась Эйлин больше всего. Она сфотографировала Шона, когда он не видел этого, поэтому он получился на снимке очень естественным. Эйлин подумала, что ей удалось уловить самую суть этого человека. Она решила увеличить эту фотографию.

Были еще снимки Бланш и Питера, лошадей, на которых она ездила, а также дома, конюшни и несколько пейзажей.

Вздохнув, Эйлин убрала фотографии в конверт, за исключением снимка, где Шон был изображен на лошади. У Эйлин больно сжималось сердце, когда она смотрела на него. Это фото, будь она умнее, надо было бы убрать подальше и никогда не доставать его, но иногда ей, видно, не хватало этого самого ума.

Эйлин прислонила фотографию к ножке настольной лампы и пошла в кухню.

– Можно же каким-то образом опять свести их! – горячилась Бланш.

Питер покачал головой.

– Они как масло и вода, которые никогда не смешиваются.

– Вздор.

– Я вижу, ты не отступишь, пока не добьешься своего, – сердито сказал Питер.

– Да. И знаешь что? – Бланш торжествующе улыбнулась. – Я напишу Эйлин письмо!

Питер нахмурился.

– Что ты еще задумала?

– Я? – Бланш захлопала ресницами, изображая невинность. – Как ты мог подумать!

– Да-да, ты. – Питер невольно улыбнулся.

– Проблема в том, что у меня кончились почтовые марки. Я попрошу Шона отправить это письмо, когда он поедет в город. Он купит там марку и наклеит ее на конверт.

– Не понимаю, чего ты этим добьешься, – проворчал Питер, и вдруг его глаза оживились. – О, все ясно!

– До тебя доходит, как до жирафа, – ласково пожурила его Бланш. – Решено, иду писать письмо.

Шон уставился на конверт, который протягивала ему Бланш. Он был адресован Эйлин Харт, адрес был написан крупными, жирными буквами. Шон прочитал его, зная уже, что никогда этот адрес не забудет.

– Будь любезен, Шон, отправь письмо, когда будешь в городе, – сладким голоском пропела Бланш.

– Не беспокойтесь, миссис О'Нейл, все сделаю.

Всю дорогу до Таркле Шон говорил себе, что тот факт, что ему теперь известен адрес мисс Эйлин Харт, не имеет ни малейшего значения. Он бы не пошел к ней, живи она даже по соседству с О'Нейлами. Она оставила его, а не наоборот.

Шон купил марки, опустил письмо в почтовый ящик и выбросил из головы все мысли об Эйлин. По воскресеньям он встречался со своей дочерью, и он никому не позволит портить ему этот день, – они и так слишком мало времени проводили вместе. Сев в машину, Шон поехал к своей бывшей жене Трейси.

Лиз выбежала из подъезда и бросилась в его объятия.

– Папа! Я скучала по тебе!

– Я тоже, котенок. Как поживаешь?

– Расту не по дням, а по часам. Мама купила мне новые туфли, потому что старые малы.

– И не только туфли.

Шон посмотрел поверх головы дочери, услышав знакомый голос.

– Привет, Трейси.

Шон отметил, что его бывшая жена все так же красива, как и раньше, когда они познакомились, – длинные светлые волосы, великолепная фигура и ярко-голубые глаза. Раньше они светились нежным блеском, когда Трейси смотрела на него, сейчас они были холодными как лед. Было время, когда Шон думал, что любит ее, – сейчас ему трудно было в это поверить. И еще труднее было поверить, что она любила его. Трейси, одетая в плотно облегающие брюки и в блузку с низким вырезом, выглядела очень сексуальной, и, когда она подошла к нему, соблазнительно покачивая бедрами, Шон проклял свое тело, моментально среагировавшее на ее чувственную притягательность.

Он достал из кармана деньги и протянул Трейси.

– Купи Лиз все, что необходимо. – Шон улыбнулся дочке. – Мы идем есть мороженое, а потом в кино. Я привезу ее в шесть.

После кино они зашли пообедать. Именно тогда Лиз задала свой главный вопрос:

– Когда ты вернешься и будешь жить с нами?

Она спрашивала об этом каждое воскресенье. Однажды Шон объяснил ей, что разведенные супруги не живут вместе. Он понимал желание девочки всегда видеть рядом обоих родителей, хотя знал, что она не могла помнить то время, когда они жили одной семьей. Лиз была слишком мала, когда Шон и Трейси расстались.

Поскольку Лиз отказывалась принимать слово «никогда» в качестве ответа на свой вопрос, Шон сказал то, что говорил ей всегда:

– Не знаю.

– На следующей неделе у нас в школе будет пикник. Ты приедешь?

– Обязательно.

– А ты можешь приехать на лошади? – спросила Лиз.

Шон улыбнулся.

– Я не уверен, что твоей учительнице это понравится.

– А если она разрешит, приедешь?

– Конечно.

Лиз просияла.

Когда она смотрела на него такими радостными глазами, Шон не мог ни в чем отказать ей. Он понимал, что, когда дочь станет постарше и научится использовать его любовь себе во благо, она может пустить его с сумой по миру.

Расставаясь с Лиз, он еще раз заверил ее, что приедет на школьный пикник.

Шон еще долго улыбался, гоня машину по шоссе, и, только когда он повернул на дорогу, ведущую к ферме, его мысли снова оккупировала Эйлин Харт.

Оставшиеся дни отпуска Эйлин посвятила прогулкам и посещению выставок. Вечерами она сидела в гостиной и подолгу смотрела на фотографию Шона, гадая, чем он сейчас занимается и вспоминает ли о ней.

Сама Эйлин то отчаянно скучала по нему, говоря себе: неважно, что он женат, что обманывал ее, лишь бы снова увидеть его, услышать его голос, почувствовать объятия его сильных рук и вкус его губ, то начинала люто ненавидеть Шона за то, что влюбилась в него, чего он не имел права допускать.

Эйлин сосредоточенно смотрела на телефон, она будто пыталась внушить бездушному аппарату, чтобы он зазвонил. Тогда бы она выплеснула на Шона всю свою злость и тоску, которые мучили ее со дня возвращения в Лондон.

Но как же Шон позвонит ей, если у него нет номера ее домашнего телефона? С другой стороны, если бы он захотел, то мог взять номер у Бланш. Да и вообще зачем ему звонить какой-то Эйлин Харт, когда у него такая красивая жена с изумительной фигурой и длинными ногами?

Эти ее вечерние посиделки неизменно оканчивались слезами и проклятиями в адрес Шона Келли.

Поэтому Эйлин несказанно обрадовалась, когда наступил понедельник и она наконец отправилась на работу. Приятно было снова оказаться за своим столом, в привычной обстановке, где ничто не напоминало ей о Шоне.

Дни пролетали быстро. Большая загруженность днем отвлекала Эйлин от мыслей о Шоне, зато ночью он не оставлял ее в покое. Когда она ложилась в постель, Шон тут же начинал бродить по коридорам ее памяти. Эйлин заново переживала каждый проведенный с ним день, каждый его взгляд и прикосновение. Каждую его улыбку и каждый поцелуй.

Даже сон не приносил ей избавления – Шон продолжал преследовать ее. Все начиналось с поцелуев, а заканчивалось страстными объятиями.

Это были упоительные сны. Восхитительные сны. Одно в них было плохо: они никогда не сбудутся.