Текст книги "Рискни ради любви"

Автор книги: Кара Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Может быть, – сделав медленный глоток вина, сказал Джек. – Если, конечно, у вас нет желания снять с себя платье и корсет. – Понизив голос до хриплого шепота, он добавил: – Не говоря уже о более интимных принадлежностях вашего туалета – всяких там вещиц с кружевами и оборками, которые прикасаются к вашей кремовой коже.

Не обратив внимания на его провокационные слова, Алессандра отвела взор от его полуприкрытых глаз и с треском открыла свою папку для документов.

Это нужно для науки, напомнила она себе. Она пришла сюда, чтобы принести некоторые исследовательские материалы, а не думать о лорде Джеймсе Джекхарте Пирсоне и о его стройной точеной фигуре, не представлять себе, как выглядит его обнаженное тело под слоями льна и шерсти.

Журналы со статьями, полными малопонятных латинских терминов. Пальцы маркизы перебирали листы в папке. Взору его глаз цвета горячего шоколада и его чувственному, притягательному рту не отвлечь ее.

– Мне казалось, вы гордитесь тем, что всегда ведете себя как истинный, безупречный джентльмен, – промолвила Алессандра, когда ей наконец удалось усилием воли унять неистово бьющийся пульс.

– Да, так оно и есть, – кивнул Джек. – Однако как это ни странно, как только я оказываюсь рядом с вами, какая-то таинственная сила заставляет меня вести себя недостойным образом. – Джек посмотрел на нее из-под своих длинных темных ресниц. – Вы же ученая, леди Джаматти. Постарайтесь объяснить мне это.

Алессандра могла ответить на множество сложных научных вопросов, но она была не в состоянии объяснить, почему кажется, что искры, соприкоснувшись, взлетают вверх. Видимо, когда сталь касается кремня, начинается взрывная реакция.

– Наука опирается на разум и на факты, сэр, – ответила она. – А ваше поведение опровергает… логику.

Как и ее собственное.

– Итак, вы считаете, что мой мозг не способен постичь абстрактные понятия? – спросил Джек.

Оторвавшись от своих бумаг, Алессандра с изумлением обнаружила, что он находится совсем близко от нее – настолько близко, что она ощущала исходящий от него запах вина. Настолько близко, что она смогла различить опасный блеск его глаз.

Достаточно близко, чтобы почувствовать, как его пальцы прикасаются к ее щеке.

– Возможно, вы были правы, говоря, что мужчины забыли о том, что такое честь, – добавил он.

Лукаво усмехнувшись, она отскочила в сторону.

– Боитесь, что я снова поцелую вас?

Не успела она ответить, как в галерею быстро вошел сэр Реджинальд Коукс, глава Комитета по артефактам.

– Леди Джаматти! – воскликнул он. – Простите, что заставил вас ждать.

Обрадовавшись, что их прервали, Алессандра вынула бумаги из папки.

– Я нашла тот выпуск «Гардианз куортерли ревью», который был вам нужен, – сказала она. – И еще несколько других, более старых номеров – они тоже могут пригодиться в вашем исследовании.

– Не знаю даже, как вас благодарить! – покачал головой сэр Реджинальд. – Но к чему вы беспокоились и сами принесли сюда эти издания? Я был бы счастлив отправить за ними слугу.

– Для меня это не составило никакого труда, – ответила Алессандра. – Я проезжала мимо по пути к леди Беван, которая устраивает сегодня музыкальный вечер.

Сэр Реджинальд схватил принесенные маркизой листки и облегченно вздохнул:

– Ваше появление тут – настоящий дар древних богов.

Уголком глаза Алессандра заметила, как Джек неодобрительно поджал губы: он явно не был согласен с последними словами сэра Реджинальда.

– Без вашей помощи я бы никогда не смог дописать статью к назначенному редактором сроку, – продолжал он.

– Я всегда рада помочь ученому другу. – Расправив складочки на плаще, маркиза отвернулась: она еле сдерживала желание тоже как-нибудь поддразнить Джека. – Но не смею больше задерживать вас, ведь вы наверняка хотите увидеться с другими учеными мужами. Уверена, что они обсуждают что-нибудь весьма занимательное.

– Разумеется! – кивнул сэр Реджинальд, явно не расслышав в ее голосе саркастических ноток. – Но, послушайте, сэр Джеймс и я…

– А мне уже пора идти, – перебила его Алессандра, старательно стараясь не смотреть в сторону Джека. – С моей стороны было бы непростительной грубостью опоздать к леди Беван.

«Непростительной грубостью»… Хоть эти слова и были произнесены ласковым голоском, для него они прозвучали как пощечина. Глядя ей вслед, Джек попытался разобраться в собственных мыслях. Честно говоря, он заслуживает хорошего пинка. И его поведение было бы правильнее назвать «неописуемым хамством».

Черт возьми! Никогда в жизни он не чувствовал себя таким невыносимым глупцом рядом с представительницей противоположного пола. Такое чувство, будто на него нападает какое-то языческое наваждение, когда рядом появляется Алессандра делла Джаматти. И, снова взглянув на изображение Минервы, он подумал: «Это все твоя вина».

Как однажды заметила Алессандра, не существует какого-то логичного объяснения тому, что между ними постоянно вспыхивают стычки. Или его непростительным попыткам вызвать ее гнев.

– Восхитительная женщина! – восторженно пробормотал сэр Реджинальд. Надув щеки, он запустил пятерню в пушок своих серебристых волос. – Будь я так же молод, как вы, завел бы с ней не только ученую дружбу.

– Леди Джаматти не производит на меня такого впечатления, – проворчал Джек.

– Да, похоже, она действительно гордится собственным профессионализмом, – задумчиво промолвил сэр Реджинальд. – И все же, учитывая ваш взаимный интерес к древнему искусству… – Он кашлянул. – Мне показалось, что вы обменивались впечатлениями о картинах, которые мы недавно приобрели.

– Некоторым образом. – Джек одним глотком допил остатки вина. – В этом и заключается прелесть искусства: каждое произведение можно обсуждать без конца и истолковывать как угодно.

Казалось, его слова немного удивили сэра Реджинальда, однако он глубокомысленно кивнул:

– Да-да, вы совершенно правы, лорд Джеймс! Совершенно правы, – повторил он. И, крепче сжав папку, вздохнул: – Ну что ж, мне, пожалуй, тоже пора. Несмотря на божественную помощь леди Джаматти, я вынужден приложить титанические усилия, чтобы вовремя написать статью для «Королевского археологического вестника».

– Возможно, боги улыбаются, глядя на ваши старания, – пробормотал Джек.

– И на ваши, лорд Джеймс, – кивнул сэр Реджинальд, направляясь в гардеробную.

Джек еще раз сердито посмотрел на Минерву. Это игра воображения, или эта распутница действительно подмигнула ему?

– Женщины… – вполголоса произнес он.

Как выясняется, отдам благородного происхождения одни неприятности. Так что, возможно, настала пора заглянуть в гости к нимфам «Пещеры Купидона».

В обитых шелком гротах этого заведения все просто и понятно. Желание… Физическая близость… Там все сделано для того, чтобы человек получил удовольствие.

Ах, если бы в мире за пределами красных бархатных стен «Пещеры» все было так просто!

Глава 5

Алессандра вздохнула, подняв глаза от списка покупок. Пигменты, пастель, бумага… Когда она дома обсуждала с недавно нанятым учителем рисования из Швейцарии список всего необходимого Изабелле для занятий, все казалось так просто. Но здесь, в огромном магазине «Эс энд Джей Фуллерз эмпориум» на Рэтбоун-плейс, полки так и ломились от всевозможных товаров для живописи.

Выбор, выбор…

Алессандра на мгновение задумалась, уносясь мыслями от списка к встрече с Марко, состоявшейся на прошлой неделе. Неужели она ошибалась, решив сбежать в Бат? Ее кузен в открытую заявил, что она попросту избегает принятия некоторых трудных решений. Алессандра судорожно сглотнула. Возможно, он прав. Так просто спрятаться от неприятностей, погрузившись в работу.

Однако довольно! Здесь не время и не место для подобных сложных головоломок.

Оглядевшись по сторонам, она увидела, что продавец по-прежнему занимается с покупателем в алькове, где полки были битком забиты склянками со скипидаром и льняным маслом. И, судя по их разговору, он будет занят еще некоторое время.

– Хотелось бы знать, это очень трудно? – пробормотала она себе под нос, обходя ряд свернутых в рулоны холстов. И хотя материальная сторона искусства была ей мало знакома, Алессандра решила сама выбирать товары. А если в чем-то и ошибется, продавец поможет ей, когда она будет расплачиваться за покупки.

Жженая охра, ализарин, небесная лазурь… Алессандра задумчиво рассматривала коробки с акварельными красками. Подумать только, каждая краска – аккуратные кубики сухого пигмента – могла превратиться в целый мир разнообразных оттенков. Быстро оглядев цены, Алессандра приподняла брови. Разница потрясающая! Некоторые краски совсем дешевые, а другие стоят целое состояние.

Наклонившись, чтобы получше разглядеть краски, Алессандра шагнула в сторону, где было чуть светлее…

И тут ее спина натолкнулась на чье-то мускулистое бедро. Алессандра услышала сдавленное ругательство, а затем на пол посыпались какие-то коробки.

– Ох, прошу вас, простите меня… – заговорила было она, но быстро осеклась, повернув голову.

Лорд Джеймс Джекхарт Пирсон удивленно приподнял брови. Полускрытое в тени полок, выражение его лица казалось столь же темным, как пигмент, на этикетке которого было написано: «Черный Марс».

«Именно так», – подумала Алессандра, стараясь держаться приветливо. Похоже, они находятся в постоянном состоянии войны друг с другом.

– Интересно, что меня ударит в следующий раз? – Джек опасливо огляделся по сторонам, словно ожидая, что за контейнерами с бычьей желчью взорвутся и разлетятся по сторонам коробки с канифолью. – Может, ваша дочь лежит в засаде за ведрами с гипсом?

– Изабелла дома, – тихо ответила Алессандра. – Так что нападение вам не грозит, сэр. – Наклонив голову, она принялась собирать упавшие товары. – И, что бы вы там ни думали, я толкнула вас случайно, а не специально. Сами видите, проход тут совсем узкий, а света мало.

– Полагаю, вы снова обвините меня в том, что я прячусь в темных углах, чтобы за вами шпионить, – недовольно промолвил Джек.

Алессандра почувствовала, что у нее задрожали губы. Учитывая, при каких обстоятельствах произошла их недавняя встреча в поместье сэра Генри, у Джека есть полное право считать ее гарпией. И все же саркастические нотки в его голосе были обидными. А что касается его шокирующе грубых комментариев прошлым вечером…

Ничего не ответив, она прикусила губу и продолжала собирать рассыпавшиеся товары.

– Это было бы несправедливо, – тихо продолжал Джек. – Впрочем, я заслуживаю того, чтобы меня поставили на место за мое вчерашнее поведение. Поэтому прошу вас принять мои извинения.

– Да, разумеется.

Господи, да где же, где этот ее чертов список? Отставив корзину в сторону, Алессандра принялась осматривать все уголки вокруг и пространство под полками. Ей хотелось найти пропавший листок и поскорее ретироваться. Она вернется сюда позднее, когда ее щеки не будут цвета ярко-красного кадмия.

– Что это?

Внезапно Алессандра поняла, что Джек стоит рядом с ней на коленях и старается ей помочь.

– Мой список, – быстро ответила она, попытавшись выхватить листок из его руки.

Джек отвел руку в сторону и стал изучать список.

– Я и не знал, что вы художница, леди Джаматти, – промолвил он.

– А я не художница, – призналась она. – Все это необходимо моей дочери – со следующей недели к ней будет приходить учитель рисования.

На его губах заиграла слабая улыбка, когда он передавал маркизе листок.

– Надеюсь, этот парень глухой, – сказал он.

Алессандра понимала, что Джек пошутил, однако она нервничала и была раздражена, а потому его слова задели ее.

– Прошу вас, сэр, ради Бога, она же еще ребенок, – процедила маркиза сквозь зубы. – Ребенок! Все дети совершают ошибки и порой плохо себя ведут. И это вовсе не означает, что Изабелла – как вы однажды ее назвали – сатанинское отродье. – Подобрав с пола последнюю жестянку, Алессандра с такой силой поставила ее на полку, что металл зазвенел. – Спросите об этом вашего друга лорда Хэдли. Он отлично с ней ладит!

Джек опустился на корточки, выпрямил спину, подбородок напряженно застыл. Из-за клубов пыли и теней невозможно было разглядеть выражение его глаз.

– К сожалению, я не обладаю даром Хэдли, который умеет соглашаться и быть милым со всеми, включая детей. Он очень легкий человек, а я… – Джек замолчал на мгновение, чтобы заправить за ухо прядь волос. – Я, как вы, на мою беду, изволили заметить, черен, как сам дьявол.

Это правда: в полумраке из-за его оливковой кожи и длинных черных волос он весьма походил на жителя преисподней.

– Обаяние Хэдли никак не связано с его физическим обликом, – заметила Алессандра. – Волосы у него такие же черные, как и у вас. Но у него есть чувство юмора. Он улыбается. Может посмеяться над самим собой. – Она помолчала. – А вы всегда мрачный, глаза горят от ярости, от одного выражения ваших глаз тестикулы дьявола могли бы подрумяниться до корочки.

Она услышала его резкий вдох. Потом он быстро выдохнул. Нет-нет, Алессандра не может ошибиться: этот человек не способен усмехнуться.

– Вообще-то, как знаток итальянской кухни, я предпочел бы поджарить яички на оливковом масле, – тихо произнес он. – Приправив щепоткой нарубленного чеснока и орегано.

Алессандра с трудом сдержала улыбку. Она ошибается: чувство юмора у него все-таки есть. Выходит, Черный Джек Пирсон не такой уж зануда.

Джек потянулся за жестянкой, которую она не заметила, и при этом его рука в перчатке случайно прикоснулась к ее коже, оставив на ней пылающий след.

Святая Мадонна, у него такие красивые руки с длинными тонкими пальцами! Такие изящные мужские руки производят впечатление. При этом их грацию не назвать женоподобной. Нет, как ни парадоксально, она одновременно какая-то мягкая и жесткая. Алессандра слишком хорошо помнила силу этих рук, когда Джек заключил ее в объятия.

Невольно поежившись при воспоминании об этом, Алессандра потерла костяшки пальцев. Ну почему этот мужчина оказывает на нее такое действие? Маркиза даже не понимала, то ли ей хочется дать ему пощечину, то ли… умолять, чтобы он положил свои безупречно очерченные ладони на ее груди.

Возможно, все дело в едва ощутимой ауре силы, которая, кажется, исходит от каждой клеточки его тела. Алессандра знала, что Джек был героем войны, получившим целый сундук медалей за отвагу, проявленную на полях сражений. При этом кажется, что его совершенно не заботят плоть и богатство. Как раз наоборот. Похоже, он вполне уверен в своих способностях и отлично чувствует себя в своей собственной шкуре.

Алессандра с усилием отвела взор от его подбородка, где белизна накрахмаленного воротничка сорочки и галстука так удачно подчеркивала тени на его лице.

– Прошу прощения за то, что заставил вас так долго ждать, мадам. – Клерк быстрыми шагами направился к ним из другого конца магазина, но изумленно замер, увидев, что Алессандра и Джек как-то неуклюже сидят на корточках на полу. – М-м-м… Вам нужна моя помощь?

– Да, спасибо. – Маркиза поспешно поднялась и расправила юбки, надеясь, что не растеряла в пыли остатки собственного достоинства. – У меня есть список вещей, которые я должна у вас купить.

Джек тоже встал и отряхнул брюки.

– Каждая встреча с вами надолго остается у меня в памяти, – произнес он с подчеркнутой вежливостью. Заметив на полу корзину для покупок, принадлежавшую Алессандре, он поднял ее. – Всего вам доброго, леди… – начал было Джек, но тут же замолчал, увидев в корзине кубик сухой акварельной краски. – Вы специально выбрали именно эту краску?

– Я… Дело в том, что… – К ужасу Алессандры, она почувствовала, что снова краснеет. – Я решила, что самая дорогая краска должна быть и самой лучшей.

– Да нет, не обязательно, – заметил Джек. – Для начинающего лучший выбор – это краски Ньютона.

– Почему? – поинтересовалась маркиза.

– Потому что они более яркие и матовые, а именно эти качества красок необходимы тем, кто только начинает брать уроки рисования. А в более дорогих пигментах используют редкие ингредиенты, что позволяет добиться при смешивании множества оттенков, – объяснил Джек. – Поэтому нет необходимости попусту тратить деньги.

Джек внимательно осмотрел содержимое ее корзины.

– Эти угольные палочки слишком мягкие для ребенка. – Он заменил их на другую коробку. – Более твердые легче удержать в руке. А вот альбомы для набросков лучше выберите те, что производит Ватман: у него самая гладкая и прочная бумага.

– Большое вам спасибо, – прошептала Алессандра.

– Не стоит благодарности. – Чуть понизив голос, Джек добавил: – Я так шокирован вашими словами благодарности, что, того и гляди, снова упаду на свою culo [5]  [5]Задница (ит.).


[Закрыть].

Дьявол! Он стремится пробудить в ней самое худшее! Джек передал корзину продавцу.

– Леди Джаматти покупает все необходимое для своей дочери, Дженкинс, – сказал он. – Помоги ей выбрать те принадлежности для рисования, которые подойдут восьмилетней девочке. – С этими словами он насмешливо отсалютовал ей и вышел из магазина.

– Да, сэр, разумеется, – поспешил заверить его клерк, когда дверь за Джеком стала закрываться.

Только сейчас Алессандра впервые задумалась о том, что, собственно, Джек делал в магазине. Без сомнения, он знаком с продавцом и знает, чем тут торгуют.

– Этот джентльмен – ваш постоянный клиент? – спросила она.

– Да, мадам.

Не поднимая головы, Дженкинс пошел по проходу, добавляя в корзину кисточки и коробку цветных карандашей.

– А зачем он приходит?

– Как это зачем? – удивился Дженкинс. – Ну как же… Он покупает краски и кисточки, мадам. И разумеется, бумагу.

– Он что, художник?

Почему-то Алессандра не могла себе представить лорда Джеймса Джекхарта Пирсона, живущего в студии на чердаке и рисующего натюрморты с мертвыми фазанами и вазами с фруктами.

– Не знаю, – пожал плечами продавец. – Я никогда не спрашивал его об этом.

Видимо, этого джентльмена окружает ореол таинственности. Но, поняв, что большего ей от Дженкинса не добиться, Алессандра прекратила расспросы.

У всех есть свои тайны, вздохнув, подумала она.

С помощью молодого человека все необходимые предметы были быстро собраны и разложены на прилавке. Последним, что выбрала Алессандра, оказался большой ящичек из красного дерева с инкрустацией, предназначенный для хранения красок и кисточек. Расплатившись за покупки, маркиза зажала сверток под мышкой и вернулась в свой экипаж. Но, устраиваясь на сиденье, она никак не могла выбросить из головы мысли о недавнем эпизоде в магазине. Возможно, ее знакомые «сивиллы» правы и в лорде Джеймсе Джекхарте Пирсоне есть нечто такое, чего не заметишь с первого взгляда.

Нет, нет, нет! Она не должна и мысли допускать о том, что Принц Тьмы способен творить добро и кого-то спасать.

Si grand nero diavolo! [6]  [6]Такой огромный черный дьявол! (ит.)


[Закрыть]Человека с такой дьявольской внешностью нельзя впускать в свою жизнь. И какая бы необъяснимая сила ни сталкивала их вместе, она должна ей сопротивляться.

Черный Джек не может быть другом. Поэтому пусть остается врагом.

Поразмыслив, Джек пришел к выводу, что женская компания ему сейчас ни к чему. Он постучал кучеру своего экипажа и велел ему сменить направление. Да, дорогостоящие нимфы из «Пещеры Купидона» – особенно Дженнифер, – без сомнения, нашли бы немало восхитительных способов поднять ему настроение. Однако недавняя встреча с леди Алессандрой делла Джаматти заставила его изменить первоначальный план.

Некоторое время он находился в каком-то непонятном состоянии. Даже его друг Лукас, которого не назовешь сдержанным, заметил, что Джек стал слишком много пить и увлекаться шлюхами. Но удивительно ли это? Ничто вокруг не давало пищи его воображению, вот он и чувствовал себя утомленным и разбитым.

Джек откинулся на подушки, положил ладонь на запотевшее, залитое дождем стекло и стер с него влагу. Стекло было холодным, и он поежился, по его спине пробежали мурашки.

В неровном свете масляной лампы он мог разглядеть на стекле только свое отражение. Джек наклонился ближе и ухмыльнулся.

Итак, маркиза ошибается: он умеет улыбаться.

Правда, сейчас его улыбка больше походила на ухмылку, но это не важно. Она не имеет права критиковать его, особенно в те мгновения, когда смотрит на него и ее лицо обретает резкое, как лезвие бритвы, выражение.

Язвительное. Презрительное.

И все же он не мог не восхищаться ее глазами цвета изумруда, в которых поблескивали золотистые огоньки. Ее точеными высокими скулами, красиво изогнутыми бровями. Ее округлыми бедрами, грациозными движениями.

Черт, ему необходимо выпить. Выйдя из кареты, Джек отправился в читальную комнату своего клуба и приказал лакею принести, ему бутылочку бренди. Оглядевшись, он понял, что скорее всего будет пить в одиночестве, отчего ему стало еще хуже на душе.

Осушив бокал одним глотком, Джек налил себе еще один. Потом еще.

– Что это ты такой мрачный?

Джек поднял глаза и увидел старшего брата.

– Не знаю, что делать… Я паршивая овца в семье.

Джордж покосился на почти опустевшую бутылку и пододвинул себе стул. У него были светлые волосы и бледный, нордический цвет лица, унаследованный от предков-викингов. Одним словом, на вид он был полной противоположностью своему брату. Джордж должен был унаследовать герцогство Ледьярдов.

– Верно, ты единственный из нас, кто унаследовал черты наших латинских предков, – заметил Джордж. – Но ты должен признать, что это весьма романическая история: адмирал потерпевшего крушение судна Испанской армады доплывает до английского берега, и там сраженная стрелами Амура знатная дама ухаживает за ним и возвращает его к жизни…

Джек недовольно фыркнул.

– Прости, но я сейчас не расположен выслушивать сказочные романтические истории, – промолвил он.

– Мама уверяла меня, что это правда. – Джордж налил себе бренди. – А в чем, собственно, дело? У тебя какие-то неприятности с Дженни? Или как ее? С Джанетт?

В ответ Джек заказал еще одну бутылку – на сей раз очень дорогого портвейна.

– И запишите ее на счет маркиза, – добавил он. – Его светлость может себе это позволить.

– Несомненно. Если хочешь утопить печаль в вине, лучше использовать для этого хорошее спиртное. – Джордж задумчиво посмотрел на брата. – Хотя, может, с тебя на сегодня достаточно? А то выглядишь ты неважно…

– Черт возьми, на себя посмотри! – разозлился Джек.

– Да что с тобой? Почему ты в таком дурном расположении духа?

Пожав плечами, Джек медленно допил остатки бренди.

– Скажи-ка мне вот что, – неожиданно попросил он. – Неужели в детстве я никогда не смеялся?

Джордж недоуменно приподнял брови.

– Да у тебя было четверо старших братьев, которые постоянно колотили тебя, – промолвил он. – Насколько я помню, ты постоянно плакал.

Джек усмехнулся, несмотря на свое мрачное настроение.

– Но я не мирился с этим и давал им сдачи, – сказал он.

– Да уж, ты был негодником. – Джордж похлопал кончиками пальцев. – Что касается твоего вопроса… Ты всегда был самым серьезным из нас. Но это вовсе не означает, что ты был занудой. – Он на мгновение задумался. – По правде говоря, с тобой было всегда куда интересней, чем с Уильямом, Чарлзом или Эдвардом. Джек был удивлен словами брата.

– Я всегда считал, что ты больше всего любишь Уилла, – заметил он.

– Я люблю всех своих братьев, они отличные парни, – сказал Джордж. – Просто я хочу сказать, что Бог дал тебе больше талантов, чем всем нам. – Он поставил ногу на медную каминную решетку. – И все-таки, почему ты спросил меня, смеялся ли я в детстве?

Странно, но от похвалы брата он ощутил еще большую печаль.

– Это не важно.

Несколько минут они сидели молча. Наконец Джордж нарушил молчание.

– Знаешь, на днях я разговаривал с Киллингуортом, и он сказал мне, что Райт попросил тебя съездить с ним в Египет, – промолвил он. – Он сказал, что им в экспедиции нужен художник, но ты отказался.

– А ты представь себе, как отреагировал бы отец, скажи я ему, что собираюсь поехать в далекую пустыню для того, чтобы рисовать осколки камней. – Джек поморщился. – Вряд ли он пришел бы в восторг от моих слов.

– И что?

– Наш отец герцог, а не божество, Джек. И не следует относиться к его желанию как к слову Божьему, -проговорил Джордж. – Ты поддержал семейную традицию – честно служил в армии, у тебя множество наград. Так что ты до конца жизни можешь поступать как тебе заблагорассудится в любой ситуации.

– Я… Мне всегда казалось, что в нашей семье все будут против того, чтобы среди нас появился ученый.

– Только из-за того, что это мужское занятие? – Джордж покачал головой. – Приятель, да я бы предпочел иметь дело с обезьяной, если бы у нее были такие же мозги, как у тебя, чем с болваном, который только и умеет, что стрелять, ездить верхом и размахивать саблей.

Джек заморгал: он неожиданно увидел своего брата в совершенно новом свете.

– Кстати, раз уж ты заговорил об отце… – задумчиво промолвил Джордж. – Почему ты ни разу не позволил мне потолковать с ним об искусстве?

– Не вздумай сделать это, когда он находится в Оружейной комнате, если не хочешь, чтобы он приперчил тебе задницу хорошим зарядом дроби, – остерег Джек.

– Но я ведь наследник, так что не думаю, что отец сделает из меня мишень для летающих дробинок, – сказал Джордж. – Полагаю, он меня послушает, особенно когда я сообщу ему, что многие знаменитые генералы прославились также своим знанием искусства и литературы. Примеров тому множество: Петр Великий, Фредерик Барбаросса, император Священной Римской империи Карл Четвертый. – Джордж откашлялся. – И Ганнибал, – добавил он.

– Ганнибал? – ошеломленно переспросил Джек.

– Ну, его имя я назвал просто так. Однако не думаю, что отец захочет копаться в исторических справочниках. – Джордж сделал глоток вина. – Как бы то ни было, уверен, что отныне ты не должен скрывать своего увлечения классической античностью. Изучай ее, занимайся ею, сколько хочешь, исследуй то, что может сделать тебя счастливым. А если Уилл, Чаз или Недди хоть что-то скажут, я превращу их в пюре.

Джек ощутил какой-то странный трепет в груди. Но поскольку мужчины из рода Пирсонов всегда отличались завидной сдержанностью, он воздержался от желания обхватить Джорджа руками и подбросить его к лепному потолку. Вместо этого он махнул рукой проходившему мимо лакею.

– Вот что, Хоббс, я подумал и пришел к выводу, что вы можете записать портвейн на мой счет, – проговорил Джек. – Кажется, он оказал мне услугу, и теперь я у него в долгу.

Джордж с улыбкой принял косвенную благодарность.

– Полагаю, услуга была немалой, – промолвил он.

Джек поднял бокал с портвейном.

– И последнее. Ты слышал о том, что через неделю в римских руинах возле Бата начинаются раскопки? – спросил Джордж.

Джек кивнул.

– На последнем собрании в Обществе Юлия Цезаря все только об этом и говорили. Предварительные исследования показывают, что это очень важное открытие. Несколько высокопоставленных членов общества были приглашены в Комитет по проведению раскопок.

– Да. Накануне вечером я встретил на дипломатическом приеме лорда Фаннинга, и он сказал что-то о том, что не может принять участие в этом деле из-за внезапной болезни кого-то из близких. – Джордж помолчал. – Ну вот я и взял на себя смелость предложить ему, чтобы он, в свою очередь, предложил тебе занять его место.

– Мне? – На мгновение у Джека перехватило дыхание, а потом он покачал головой: – Черт, получить такое место – огромная честь. В обществе есть немало намного более опытных членов, которым не понравится, если я обойду их.

– Ни один из них не обладает твоим талантом художника, к которому ты можешь добавить серьезные познания в античной архитектуре, – заметил его брат. – Фаннинг согласился, что человек, который сможет делать зарисовки находок, принесет проекту огромную пользу.

Упустить шанс увидеть за работой самых опытных экспертов? Второго шанса может не быть.

– Святой Господь, да я должен тебе целый ящик такого портвейна, – пробормотал Джек.

– Я договорюсь, чтобы мне отдали одну из твоих акварелей из Храма Сатурна, – промолвил Джордж.

– Меня не оставляет чувство, что в этой сделке я буду в выигрыше, – отозвался Джек. – Ты получишь всего лишь жалкую работу, а я – ответ на свои мольбы.

Его брат усмехнулся.

– Да ты подожди, не благодари меня как своего спасителя, – вымолвил он. – Возможно, что тебе не понравится на раскопках.

– Поверь, Джордж, это место станет для меня земным раем!

– Несмотря на то, что тебе придется на несколько недель оставить лондонские игорные дома и бордели?

– Надеюсь, что смогу некоторое время воздерживаться от секса и пьянства, – сухо промолвил Джек. – И направлю все свои основные инстинкты на серьезное изучение искусства.

– Тогда тебе придется расстаться и следи Мэри Стайлз, – помолчав, заметил Джордж.

Джеку потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить брату.

– Ах, ты о ней! – Он пожал плечами. – Между нами нет какого-то официального соглашения. Это отец всегда считал ее возможной парой для меня.

– А как ты к ней на самом деле относишься?

– Сам не знаю, – пожал плечами Джек. – Но я приближаюсь к тому возрасту, когда я обязан подумать о женитьбе.

Подлив себе портвейна, Джордж задумчиво покачал бокал.

– Поскольку я младший сын, мне не нужно очень серьезно относиться к выбору невесты, – продолжил Джек. – Отец сказал мне, что для него главное, чтобы у моей будущей жены было достойное происхождение и приличное приданое. Это нужно для того, чтобы я не зависел от твоего кошелька, когда он отправится к праотцам.

– Можно подумать, что, получив титул, я внезапно стану скупердяем и буду просить денег у своих братьев.

– Ты более чем щедр, – заметил Джек. – Но мне бы не хотелось всю жизнь залезать к тебе в карман. Полагаю, леди Мэри станет очень хорошей женой. Она очень мила, манеры ее безупречны.

Джек замолчал: он вдруг представил себе свое будущее. Столовая комната для завтраков, беседа с леди Мэри о… да ни о чем, так, обо всяких пустяках. «Оставь надежду на то, что хорошо воспитанная молодая леди осмелится высказать собственное мнение или оригинальное суждение о чем-то. Она должна вести домашнее хозяйство и родить наследника».

– Похоже, такая перспектива тебя не слишком радует, – произнес Джордж. – Но мне кажется, настроение тебе слегка портит твой товарищ по загулам, который совсем недавно женился.

– Хэдли не находит брак обременительным, – сказал Джек. – И его молодая жена… довольно интересна.

– Да, я слышал, что она – женщина необыкновенная.

– Возможно, – с досадой проговорил Джек. – Но у меня пока что нет ни малейшего желания вступать в брак. В жизни есть множество других занятий.

– Ну да, слоняться без дела, дурачиться, – пробормотал Джордж вполголоса.

– Да, представь себе! Именно слоняться без дела и дурачиться! Так что пусть отец не ищет мне невесту. Когда я вздумаю сковать себя оковами брака, то, черт возьми, сам выберу себе и цепи, и девушку.