Текст книги "Рискни ради любви"

Автор книги: Кара Эллиот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24

Ветер разгулялся в высоких живых изгородях, к его пронзительному свисту примешивался рокот приближающейся грозы. Штормовые тучи скользили по небу, придавая ему синевато-серый оттенок.

Джек чертыхнулся, когда спустя минуту небеса все-таки разверзлись и дождь стал хлестать его по лицу. Крепче сжав поводья, Джек чуть пригнулся, чтобы лучше видеть дорогу в густеющем тумане.

Лошади захрипели, выбивая копытами огромные комья грязи, когда он свернул за угол по полуразмытой дороге. Колеса заскользили, и экипаж оказался в опасной близости к скалистому обрыву. «Глупо разгоняться до головокружительной скорости», – сказал себе Джек. И снова все возрастающая тревога заставила его взмахнуть кнутом, и лошади побежали еще быстрее.

Уж лучше удивить окружающих, влетев в Бат на бешеной скорости с видом вымокшей речной крысы, чем игнорировать ощущение опасности, ползущее по его спине. Ко всему прочему Джек уже начал привыкать к тому, что его кожа постоянно где-то мокнет.

Его обдало жаром, когда он вспомнил грот, минеральные источники с облаками пара и обнаженное тело Алессандры, белеющее в слабом свете фонаря. Воспоминание было столь живым, что у Джека перехватило дыхание. Можно ли выразить словами чистое, простое чувство? И все же…

Внезапно оно буквально ударило его, как огромная ревущая волна. Его чувства не имеют отношения к страсти. О да, он действительно наслаждался их близостью. Но дело не только в физическом желании. Истина в том, что он по уши влюбился в Алессандру.

Любовь… Он полюбил ее блестящий ум, неукротимый темперамент и отвагу. Ему нравился ее острый язычок!

А Изабелла? Джек смахнул с ресниц крупные капли, не понимая, то ли это дождь замочил ему лицо, то ли слезы навернулись на глаза. В его жизни есть только две женщины. И если с ними что-то случится…

Тут за шумом ветра он расслышал где-то позади экипажа цокот копыт. Чувствуя, что нервы на пределе, Джек резко оглянулся, нащупывая в кармане пистолет. Сам дьявол, наводнение – ничто не встанет у него на пути, когда он торопится помочь Алессандре и ее дочери.

Какая-то черная фигура материализовалась из туманной мглы – одинокий всадник, низко склонившийся над шеей вороного скакуна, с каждым ударом копыт о землю приближался. Его фигура четко выделялась на фоне перламутровой измороси, а разлетающиеся в стороны полы плаща из клеенки делали его похожим на гигантскую летучую мышь.

Джек прикрыл пистолет от дождя, но взвел курок. На всякий случай. Причины подозревать опасность у него не было, но рисковать он не мог. Пустив лошадей более медленным аллюром, он съехал чуть в сторону, чтобы пропустить всадника.

Порыв ветра приподнял широкие поля шляпы незнакомца, когда тот поравнялся с Джеком, но и этого короткого мгновения оказалось достаточно, чтобы разглядеть его профиль.

– Дьявол! – пробормотал Джек. Сунув пистолет на место, он закричал что было сил: – Гираделли!

Марко оглянулся и приостановил своего скакуна.

– Как приятно встретить вас тут, лорд Джакомо! – промолвил он, убирая с лица мокрую прядь волос. – Лишь безумные собаки да англичане рискнут выйти из дома в такую непогоду.

– Будь у меня возможность, я бы сейчас попивал бренди у камина, – отозвался Джек. – Черт! Где ты был? Разве ты не получил письма Алессандры?

– Только сегодня утром.

Джек чуть было не зарычал от ярости.

– Может, тебе стоит застегнуть штаны и почаще выходить из будуаров, когда ты знаешь, что твоя кузина может нуждаться в твоей помощи.

– Дьявольщина, хватит читать мне нотации! – рассердился Марко. – А то одна из «сивилл» – подружка Алессы, мисс Кейт Кэтрин – тоже оттачивала на мне свой острый язычок. Да она едва не пригрозила мне отрезать яйца, если я не помчусь в Бат, бросив все на свете.

– Знаешь, у меня есть чудесный андалусийский кинжал, который я с удовольствием одолжу ей, – сказал Джек.

Марко поморщился:

– И ты, Брут? Кстати, имей в виду, что я вовсе не тратил время на фривольные развлечения. К большому разочарованию легиона моих страстных поклонниц, я выполнял непростую работу – собирал кое-какую важную информацию о… некоторых старых друзьях Алессы. – Ливень стал утихать. Взглянув на небо, Марко сбросил с головы капюшон. – Что тебе известно о прошлом моей кузины?

– Все, – ответил Джек.

– Правда? – Марко бросил на него задумчивый взгляд. – Кроме меня, она не доверила свои секреты ни единому мужчине. Да что там мужчине – она не поделилась ими даже со своими близкими подругами.

Этот человек был не только нераскаявшимся повесой, но еще и итальянцем, а итальянцы могут очень быстро меняться, когда речь идет о женщинах из их семьи. Поэтому, решив, что осторожность – лучшая часть отваги, Джек поспешил сменить тему разговора, чтобы не вдаваться в подробности их отношений с Алессандрой.

– Поскольку ты не отвечал ей, она была вынуждена искать у кого-то поддержки, – сказал он. – У Алессандры есть причина не доверять мужчинам, но я ее тайны никому не раскрою. – Дорога свернула в березовую рощу, а затем протянулась по засеянному пшеницей полю. Взмахнув кнутом, Джек пустил лошадей быстрее. – Мы надеялись, что ты поговоришь с Линсли от ее имени. Но, увидев, что ты ничего не предпринимаешь, я решил съездить в Лондон.

Пришпорив коня, чтобы не отстать от экипажа Джека, Марко подумал несколько мгновений, прежде чем ответить.

– Я здесь, конечно, человек чужой, но мне кажется, что Лондон совсем в другой стороне, – наконец проговорил он.

– Я… я передумал, – признался Джек.

Несмотря на легкий туман, он заметил, как напряглось лицо Марко.

– Почему? – спросил граф. – Алесса в опасности?

– Неужели ты считаешь, что я оставил бы ее, если бы это было так? – бросил Джек в ответ.

Марко извинился, но когда он чуть приподнялся в седле, его рука невольно погладила сундучок с кавалерийскими пистолетами, притороченный к сбруе.

– У меня нет причин подозревать, что что-то изменилось, – добавил Джек. – И все же я не могу избавиться от чувства… – Он помолчал, раздумывая, стоит ли ему рассказывать о своих смутных подозрениях. – Знаешь, – в конце концов признался он, – можешь надо мной смеяться, если хочешь, но внезапно мне пришло в голову, что я должен вернуться в Бат.

– Интуиция?

Джек кивнул.

– Как будто тебя внезапно ударили стальным клинком сюда?

Скакун помотал головой, разбрызгивая пену, когда Марко указал рукой на свой живот.

– Да, именно так, – ответил Джек.

– Тогда какого дьявола мы стоим тут и болтаем? Помчались быстрее!

Алессандра изо всех сил притворялась, что ею движет лишь холодный расчет, чтобы двое мужчин не догадались, как хрупка маска, которую она надела на себя.

– Я спокойно поеду с вами, – проговорила она. – Но только при условии, что вы оставите мою дочь здесь, в Бате.

Орричетти задумался.

– Это резонная просьба, – промолвил он наконец.

– Но где гарантия, что она будет сотрудничать с нами, когда мы доберемся до континента? – спросил Фредерико.

– Фредди, пора бы тебе получше узнать женщин, – усмехнулся граф. – Может, тебе стоит поглубже заглянуть в грот Венеры, но ты должен узнать, как они думают.

– К чему? – пожал плечами Фредерико. – Стоит чуть пригрозить им, и я получаю то, что нужно.

Орричетти поморщился.

– Потому что твои методы чересчур грубы, – сказал он. – Алесса стала более мудрой, так что мы должны полагаться не только на то, что у нее между ногами. – Он помолчал, чтобы поправить кремень у пистолета. – Как и каждая мать, она хочет увидеть, как ее дочь растет и превращается в женщину.

В приглушенном свете его лицо казалось высеченным из мрамора. Внешний лоск не скрывает внутреннего разложения, мрачно подумала Алессандра.

– Поэтому она сделает то, о чем мы ее попросим, – продолжал Орричетти. – Она понимает: у нас не будет причин сделать с нею что-то, как только она изготовит для нас маску. Обычное деловое соглашение. Алесса, ты же знаешь, что я не собираюсь причинять тебе вред, не так ли? Ты всегда очень нравилась мне, дорогая.

Алессандра едва не задала ему вопрос, который так и вертелся у нее на языке: «Так же, как тебе нравился Стефано?»

Похоже, Фредерико его слова не убедили.

– Но власти…

– Английские власти не посмеют нас тронуть, а австрийские… – Он пожал плечами. – Она слишком умна, чтобы вспоминать прошлое.

– Совершенно верно, – промолвила Алессандра с холодным презрением. – Прошлое – это прошлое. Я сама не заинтересована в том, чтобы раскапывать старые преступления.

– Ну вот, видишь, какими рассудительными мы можем быть, – произнес граф, обращаясь к своему спутнику. – Так что никакой неприятной интерлюдии не потребуется.

Алессандре удавалось держаться спокойно, хотя при виде улыбки Орричетти ей больше всего хотелось вскочить и изо всех сил ударить его.

Фредерико сердито посмотрел на него, но, хотя на виске у него запульсировала крохотная жилка, казалось, слова графа все-таки убедили его.

Огонь в лампе замерцал, когда полуденный ветерок зашелестел в листве плюща, увивающего стену за окном.

– Экипаж, Фредди, – напомнил ему Орричетти. Говорил он деланно ласковым голосом, в котором звучали приказные нотки.

Фредерико хмыкнул, показывая, что он сдается, и быстро вышел из гостиной.

– Надеюсь, ты простишь мне, если я буду держать его наготове, пока мы не уедем, – сказал граф, словно речь шла о табакерке или карманных часах, а не о смертоносном оружии. – Не то чтобы я не доверял тебе, но есть у меня одна черта: я довольно цинично отношусь к человеческой натуре вообще.

– Пожалуй, мне стоит взять с тебя пример, – проговорила Алессандра.

Орричетти тяжело вздохнул.

– Не сердись на меня из-за Стефано, – произнес он. – Он действительно был болен, и доктора говорили мне, что ему осталось жить всего несколько месяцев.

– Это не давало тебе права изображать из себя Бога, – прошептала маркиза.

– Я бы сказал, что работаю лучше Всевышнего, который допустил такой хаос, который творится сейчас в Европе. Для того чтобы восстановить порядок и процветание, необходима твердая рука. А Стефано не мог этого понять.

Спорить с ним бесполезно. Все демагоги считают, что они обладают огромной силой. Пускай купается в лучах собственных заблуждений, решила Алессандра. Это лучше, чем вызывать его гнев. Она наклонилась и принялась собирать упавшие листки.

Орричетти смягчился и снова заговорил дружелюбным тоном. Ни дать ни взять эрудированный аристократ, который обладает такими обширными познаниями об изящных искусствах и редких винах.

– У нас будет много времени для разговоров во время путешествия, – промолвил он. – И я абсолютно уверен, что ты обязательно поймешь, что я имею в виду.

Что ж, даже преисподняя может заледенеть! Алессандра аккуратно уложила листки в папку и завязала шнурки.

– Благодарю тебя, дорогая.

Орричетти подошел к ней, предусмотрительно отведя пистолет подальше, чтобы она не схватила его, и протянул маркизе руку.

Ах, как трудно ей было делать вид, что она ничуть не волнуется! Алессандра повернулась, надеясь, что за шелестом ее юбок он не расслышит шороха листка, спрятанного в рукав.

– Пора спускаться вниз, – сказал он. – Надеюсь, у тебя есть плащ?

– Да, – ответила она. – Он в кладовке.

– Мы его принесем. Однако я сожалею о том, что мы не сможем заехать к тебе еще за какими-нибудь вещами. Прошу прощения за это неудобство и обещаю, что как только мы доберемся до континента, я позабочусь о том, чтобы у тебя появился гардероб для путешествий.

– Как это мило с твоей стороны, – промолвила Алессандра, с трудом скрывая сарказм.

Когда они вышли в коридор, он подтолкнул ее дулом пистолета.

– Я очень доверяю твоему разуму, Алесса, – сказал граф. – Но все-таки мне хочется напомнить тебе, чтобы ты не совершила какой-нибудь глупости. – Взяв маркизу под руку.

Орричетти спрятал пистолет в складках собственного сюртука.

– Не хочешь же ты, чтобы Изабелла выросла сиротой.

Алессандру охватил гнев, однако она уверенно шла вперед, а когда заговорила, голос ее звучал спокойно.

– Мы же обо всем договорились.

– Не беспокойся, дорогая, – успокоил он ее. – Скоро ты снова встретишься со своей дочерью.

У Алессандры не было иллюзий насчет того, что эта парочка оставит ее в живых. Но она обязательно попытается бежать, когда они доберутся до Бристоля. Или, может, Джек…

«Не думай о Джеке!»

«Не вспоминай, каковы на ощупь его темные кудрявые волосы!»

«Не думай о вкусе его поцелуев!»

«Не тоскуй о нем!»

Чтобы не упасть, Алессандра ухватилась за резные перила и стала медленно спускаться по винтовой лестнице. Орричетти не отставал от нее ни на шаг. Стук его каблуков по мраморным ступенькам казался невероятно громким в пустом вестибюле. Не считая их, в доме больше никого не было: последние из ученых уехали около часа назад.

Для того чтобы выйти на улицу, им пришлось миновать узкую галерею. Свет был погашен, свечи, мерцая, горели лишь в двух настенных подсвечниках, освещая арочный вход в кладовые комнаты. Тени играли на выставленных там пьедесталах и мраморных бюстах римских императоров, которые, словно призраки, белели в полумраке. Заваленные деревянными подносами и инструментами, рабочие столы зловеще темнели на фоне окон.

Орричетти на мгновение замедлил шаг, обвел комнату взглядом, а потом отошел в боковой проход.

– Давай-ка поскорее найдем твой плащ, дорогая, – проговорил он. – Как ты, должно быть, заметила, Фредди на грани срыва. Лучше не заставлять его ждать слишком долго.

Алессандра тоскливо посмотрела на столы, прикидывая, сможет ли на мгновение задержаться у одного из них и спрятать в юбках нож или скальпель. Хотя… Конечно, завладеть оружием было бы неплохо, но очень рискованно. Несмотря на любезную улыбку, граф Орричетти был начеку и мог пустить в ход пистолет в любую секунду.

Словно в доказательство этого, Орричетти замер на месте, когда в кладовой заскрипела половица. Он крепче сжал ее руку, и Алессандра почувствовала, что дуло пистолета высунулось из складок его сюртука.

Граф в мгновение ока взвел курок, как только в полумраке появилась чья-то фигура.

– Ради Бога, убери это, – шепотом проговорила Алессандра. – Это всего лишь кто-то из мальчишек-носильщиков.

В полумраке она узнала того самого мальчика, которого Джек вытащил из реки.

– Эй ты! – сердито окликнул его граф. – Что ты тут делаешь в такой поздний час?

– Мистер Дуайт Дэвис приказал мне сложить брезент и прибрать в шкафах, сэр. Но я… я заснул, сэр. – Мальчик всхлипнул и поднес к лицу кулак. – Пожалуйста, сэр, не говорите ему об этом, ладно? Я не хочу потерять работу.

– Ты не сделал ничего плохого, Дэви, – ласково произнесла Алессандра. – Принеси мне плащ, а потом возвращайся домой.

Отпустив маркизу, Орричетти позволил ей шагнуть вперед и взять плащ.

Когда ее руки коснулись ладоней Дэви, Алессандра решила предпринять отчаянную попытку: она сунула в руки мальчику то самое письмо, которое ей удалось вынести из гостиной Орричетти.

– Для лорда Джеймса, – едва слышно прошептала она.

К ее огромному облегчению, мальчик заморгал, но не промолвил ни слова.

Одним движением Алессандра накинула плащ на плечи, надеясь, что ее сердце бьется не так громко, как ей кажется.

– Спасибо, – быстро добавила она.

– А теперь можешь идти, – сказал граф, мотнув головой.

Мальчик, не оглядываясь, побежал по галерее.

Маркиза расправила складочки на плаще, а граф дождался, пока хлопнет передняя дверь, и лишь после этого снова схватил ее за руку.

– Отличная работа, Алесса, – промолвил он. – Вот видишь, если ты будешь хорошо играть свою роль, не возникнет необходимости причинять кому-то вред.

Глава 25

Тяжелые железные ворота перед домом Алессандры со скрипом закрылись у него за спиной, и этот звук с болью отозвался в отяжелевшем от тревоги сердце Джека. Ускорив шаг, он перешел улицу, где его поджидал Марко, державший под уздцы взмыленных лошадей.

– Дворецкий сказал, что она вышла из кареты у штаб-квартиры общества, но она не вернулась оттуда, – сказал Джек.

– За работой Алесса часто теряет счет времени, – заметил Марко.

Джек покачал головой:

– Нет… Нет, это невозможно, когда дело касается Изабеллы. Алессандра должна была забрать ее после урока рисования, но она не пришла. Герр Лутц сам привел ее домой, – сообщил он.

Марко тихо выругался.

– А где находится штаб-квартира общества? – спросил он.

– Недалеко. – Джек проверил запал пистолета. – Бери свое оружие. Предлагаю пойти пешком, чтобы не попасть в беду, хотя я не думаю, что Беллазони осмелится сделать что-нибудь там. Учитывая, что Орричетти живет в этом доме на верхнем этаже.

– Она должна быть там, не могла же она одна уехать на раскопки.

– Я представить себе не могу, чтобы она сделала такую глупость. – Беда в том, что именно это он вполне мог себе представить. Для того чтобы заманить ее туда, Беллазони мог воспользоваться множеством способов, причем таких, что она забыла бы о собственной безопасности. Если Алессандра подумала, что Изабелла в беде… Если ей сообщили, что кто-то из рабочих ранен…

Прогнав прочь все опасения, Джек резко повернулся.

– Пойдем скорее, – сказал он Марко. – Есть короткий путь через Бофорт-сквер.

Когда они дошли до Гай-стрит, Джек заметил, что лишь в одном из окон на верхнем этаже горит слабый свет.

– В мастерских свет не горит, – пробормотал он. – Куда она, к черту, запропастилась? Слава Богу, Орричетти дома. Надеюсь, он нам поможет.

Однако беглый осмотр показал, что обе галереи на первом этаже и покои Орричетти на самом верхнем пусты.

– Здесь нет ни души, – подтвердил Марко, показываясь наверху черной лестницы. – Кладовые пусты, чердак заперт снаружи. – Он оглянулся на гостиную Орричетти, прежде чем закрыть дверь. – И все вроде на месте, хотя такое ощущение, что он только-только ушел.

Джек направился к двери.

– Давай вернемся к дому Алессандры, а потом я схожу к Хейверстику – может, он знает, где она. Ну а потом я оседлаю коня и поеду к месту раскопок.

– Подожди… я с тобой, – произнес Марко.

Джек пытался выработать стратегию поведения. Но оставалось так много вопросов, на которые он не получил ответов… Может, что-то заставило Фредерико запаниковать? Или Алессандра была так напугана, что решила рискнуть, забыв об опасности?

Хлопнув перчатками по ладони, он чертыхнулся. Может, поискать ее на месте раскопок, однако Джек чувствовал, что она может находиться где угодно.

Пытаясь избавиться от чувства беспомощности, Джек перешел улицу и вернулся на Бофорт-сквер.

– Лорд Джакомо… Джек. – Приблизившись, Марко положил руку на его рукав. – Мы можем не найти Алессу на месте раскопок…

– Я знаю, черт возьми! – бросил Джек, стряхивая его руку. – Если ее там нет, мы подумаем, где еще можно поискать ее. Ты свяжешься с Линсли и убедишь его с помощью своей сети разыскать Алессандру, а я попрошу братьев и отца обратиться за помощью к военным.

Он старался не думать о том, что этого может быть недостаточно.

– Лорд Джеймс!

Подняв голову, Джек увидел Дуайт Дэвиса, который спешил к нему, держа в руках большой сверток.

– Боже мой, как бы мне хотелось бодро маршировать, как военные! – Ученый поморщился. – К несчастью, приходится довольствоваться собственной походкой.

Джек замедлил шаг.

– Не самая лучшая погодка для прогулки, – продолжал Дуайт Дэвис. – Но, как говорится, sciencia est lux lucis – знание – это просвещение. Я только что получил из Лондона эти новые справочники и теперь хочу отнести их в Античное общество, чтобы воспользоваться ими завтра на работе. Леди Джаматти обычно приезжает на рассвете, поэтому я не хочу, чтобы она меня ждала.

– А вы не знаете, где она сейчас?

– Видите ли, мне пришлось уехать с раскопок около полудня, но Юстас видел, что примерно полчаса назад она уехала с графом Орричетти.

Джек облегченно выдохнул. Если она поехала куда-то с графом Орричетти, тревожиться не о чем.

– Ах да, еще с ними был Беллазони.

У Джека перехватило дыхание.

– Должен сказать, что мы так загрузили их работой, что у них даже не было времени вспомнить прошлое, – произнес Дуайт Дэвис.

– А Юстас не знает, куда они поехали? – спросил Джек.

Ученый покачал головой.

– Боюсь, что нет, – сказал он.

– Ну, это не важно.

Встретившись глазами с Марко, Джек кивком указал на дальние ворота, ведущие к площади.

– Кстати, то эссе, которое вы посоветовали мне прочесть, лорд Джеймс…

– Вам лучше поскорее унести книги в дом, – перебил его Джек, смахнув щелчком каплю дождя с обертки, – а то они промокнут.

– В самом деле, в самом деле… – Дуайт Дэвис сердито посмотрел на тучи, проносящиеся по небу у них над головами.

– Пойдем, быстрее, – бросил Джек кузену Алессандры. – Не доверяю я Беллазони.

В этот момент Джек заметил маленькую фигурку, спешившую следом за ними. Он знаком попросил Марко остановиться.

– Эй, приятель! – крикнул Джек.

– Я повсюду искал вас… – запыхавшись, скороговоркой выпалил мальчик.

– Остановись, передохни.

Мальчик сделал несколько глубоких вздохов, а затем утер нос рукавом.

– Прошу прощения, сэр. Я повсюду искал вас, сэр, – произнес паренек. – Леди… – Он разжал кулак и показал Джеку сложенный листок бумаги. – Она тайком передана это мне и шепотом попросила отдать вам.

Схватив листок, Джек развернул его и разгладил складочки. Пробежав написанное глазами, он сунул листок в карман сюртука.

– Ты знаешь, где живет леди, – промолвил Джек. – Беги туда как можно быстрее и скажи дворецкому – его зовут Ферраро, – чтобы дверь заперли на засов и никого даже близко не подпускали к Изабелле, пока я не вернусь. Никого! – повторил он. – Ты понял?

– Да, сэр!

Повернувшись, Джек сказал Марко:

– Пойдем!

– Но…

– Объясню позднее! Нельзя терять ни минуты!

Пахло морем. Когда карета покатилась по предместьям Бристоля, небо посветлело, а потом снова появились тучи. Алессандра смотрела в окно на приближавшуюся гавань.

Алессандра перестала смотреть в окно. Она была в отчаянии, понимая, что, как только выйдет на палубу яхты, судьба ее будет решена.

Она никогда больше не увидит Изабеллу. Странно, но мысль об этом придала ей сил.

Пьетро и Фредерико убили ее мужа, лишили ее доброго имени, и вот уже больше года у нее нет ни минуты покоя. Но она не позволит им отнять у нее дочь. Мысли о Джеймсе Джекхарте Пирсоне дарили ей надежду. И радость. И любовь.

По иронии судьбы этого человека прозвали «Черный Джек», но именно он подарил ее сердцу этот яркий свет. Алессандра чувствовала, как этот свет сияет в глубине ее существа, разгоняя дневную тьму.

Да, настало время дать им отпор.

Но как?

Сквозь полуопущенные ресницы Алессандра посмотрела на сидевших напротив нее мужчин. Неугомонный Фредерико не мог сидеть спокойно. Он постоянно ерзал: скрещивал и выпрямлял ноги, грыз ноготь на большом пальце, поигрывал пистолетом, щелкая курком, и при этом то и дело бросал на нее мрачные взгляды. Может, ему все-таки был не по нраву план графа и он придумывал что-то свое? Алессандра знала, что он любил играть в одиночку.

А вот Орричетти дремал. Во всяком случае, так казалось со стороны. Он положил голову на подушки и закрыл глаза, но на губах играла легкая улыбка. Но почему-то Алессандра сомневалась в том, что он спит.

Орричетти пугал ее гораздо больше, чем Фредерико.

Щелк-щелк.

– Мы уже почти на месте.

Щелк-щелк. Словно в подтверждение своих слов, Фредерико несколько раз зарядил и разрядил пистолет.

– Да-да, – зевая, подтвердил Орричетти. – Перестань играть с пистолетом, пока не прострелил свое достоинство.

Щелканье прекратилось. В гнетущей тишине Алессандре казалось, что ее сердце оказалось в плену полированного дерева. В слабом свете фонаря, освещавшего карету, окружающее пространство словно сжималось вокруг нее. В какое-то мгновение она подумала о том, что можно выхватить у Фредерико пистолет. Впрочем, его у нее тут же отнимут. Но если ей все равно суждено умереть, то лучше уж пусть это произойдет тут и именно таким образом.

И уж если она взведет курок, то не пожалеет пули для достоинства Фредерико.

Нет! Положив руки на колени, Алессандра замерла. Ее бывшие друзья считают себя дьявольски умными. Так что ей надо придумать способ, как бы обвести их вокруг пальца.

– А что, если команда откажется вести яхту во Францию? – внезапно спросил Фредерико.

– Не откажется. – Орричетти наконец открыл глаза и грациозно, по-женски потянулся. – Они англичане до мозга костей. И их капитан будет следовать кодексу чести. Поверь мне, они зайдут во врата ада, если на карту поставлена жизнь леди.

– Англичане… До чего же просто ими манипулировать, – произнес Фредерико с гнусной ухмылкой. – Даже жалко их порой. – В полумраке его глаза напоминали глаза змеи с узкими зрачками. Равнодушные, абсолютно лишенные каких бы то ни было чувств. – Они почти так же примитивны, как и ты, Алесса. Впрочем, не стоит забывать, что и в твоих жилах течет такая же кровь, как и у них.

– Да. У меня лишь половина ума Макиавелли. Только не думай, что хитрость может совладать с умом.

– Но ум всегда одолевает мускулы, – промолвил Орричетти. – Помни об этом, Алесса. – Он выглянул в окно. – Ага, мы уже въезжаем в доки. Фредди, ты останешься здесь и составишь нашей очаровательной компаньонке компанию, а я пока осмотрюсь, погляжу, что да как. – Удовлетворенная улыбка заиграла на его губах, когда он взглянул на карманные часы. – Насколько мне известно, команда яхты обычно собирается в это время в камбузе пить чай. – Сунув золотой овал назад в карман жилета, граф снова откинулся на сиденье и постучал в стенку, чтобы кучер остановил карету. – Это еще одно слабое место англичан. По их ритуалам часы можно выставлять.

Фредерико засмеялся.

– Это ты верно приметил, – сказал он. – Они предсказуемы. Так точно придерживаются своих правил и обычаев. – Он насмешливо выписал рукой в воздухе несколько завитков. – Англичане напрочь лишены воображения. Возьми хотя бы лорда Джеймса. Сколько недель мы выполняли свой план рядом с ним, а он понятия не имеет о том, что происходило прямо у него под носом.

– Он мог бы удивить вас, – проговорила Алессандра.

Дуло пистолета тут же заплясало перед ее лицом.

– Тебе лучше молиться о том, чтобы этого не произошло, – пригрозил ей итальянец.

– Довольно, Фредди. – Орричетти отвел пистолет Фредерико в сторону. – Ни к чему вам ссориться. А ты, Алесса, постарайся не дразнить его.

Пробормотав под нос грязное ругательство, Фредерико прислонился к плюшевой драпировке кареты.

– Хочу еще раз напомнить вам, что всем нам выгодно сотрудничать. – Мы уже зашли очень далеко, причем без единой неприятности, так что давайте продолжать в том же духе.

Мягкий тон Орричетти не обманул членов команды. За любым неповиновением последует быстрое и неминуемое наказание.

Дверца экипажа приоткрылась ровно настолько, чтобы Орричетти смог выскользнуть из него. Но тут Алессандра взмахнула полой своего плаща, так что уголок ткани попал в щель между дверцей и стенкой кареты. Щелка была совсем небольшой, но запереть щеколду стало невозможно.

Фредерико по-прежнему разговаривал сам с собой и то и дело посматривал на свое отражение в зеркале, поэтому ничего не заметил. Его презрительное отношение к ней было очевидным.

Этот крохотный мятеж зажег в Алессандре искру уверенности. Ей больше не надо тянуться к медной ручке, достаточно толкнуть дверцу – и она откроется. Правда, она пока не придумала плана, который помог бы ей воспользоваться этим.

Еще нет. Но если она собирается бежать, это надо сделать быстро, до возвращения графа.

«Думай!»

Алессандра медленно обвела взором карету, нанятую Орричетти. Ни полированные панели, ни медные детали не могут послужить оружием. Тяжелый бархат, из которого сделаны чехлы на подушки и шторки, тоже едва ли можно использовать как кремень и сталь. Алессандра задумчиво посмотрела на кобуру, висевшую на стенке кареты, – в таких обычно на всякий случай держали пистолеты. Но Орричетти не дурак: кобура была пуста.

Алессандра посмотрела на слабый огонь, мерцающий в стеклянном шаре.

Последний раз поправив растрепанные кудри, Фредерико вытащил из кармана плаща фляжку с бренди и сделал большой глоток.

– М-можно и мне сделать глоток? – спросила Алессандра.

Ей было нетрудно изображать дрожь в голосе.

– Попроси меня хорошенько, сага, – сказал Фредерико.

– Prego, – прошептала она. – Пожалуйста.

Фредерико рассмеялся таким медленным, распутным смехом, что у нее волосы на затылке встали дыбом.

– Ох, есть у меня такое чувство, что ты очень часто будешь говорить это слово во время грядущего путешествия в Италию, – самодовольно произнес он. – Вспомни-ка, Алесса, как ты раньше молила меня о внимании. – Он наклонился ближе к ней – так близко, что она ощутила и сходящий от него запах спиртного. – А может, нам стоит вспомнить былое, а, дорогуша? Помнится, мне была по нраву твоя страсть.

Алессандра не сводила глаз с фляги.

– Выпьем за старые времена?

Он сделал еще один глоток прежде, чем передать ей флягу.

– Вот видишь, сага, я тоже могу быть любезным.

Алессандра поднесла флягу к губам, но наклонила ее чуть ниже, и бренди потек у нее по пальцам.

Она отвела руку настолько, чтобы струйка полилась на сиденье рядом с ней.

– Дьявольщина! – завопил Фредерико, выхватив флягу у нее из рук, и пришел в ярость, когда взболтал содержимое фляги, чтобы проверить, сколько там осталось. – Черт, она же почти пустая!

– Из… извини, – нарочито заикаясь, промолвила Алессандра. – Но ты даже не представляешь, как я напугана.

Фредерико нравится чувствовать свое превосходство над женщинами. Суть в том, чтобы превратить его силу в слабость. Она вспомнила, как Джек говорил, что такая стратегия может служить ключом к тому, чтобы победить сильного врага.

Немного успокоившись, Фредерико протянул ей носовой платок.

– Уверен, что на борту яхты ты будешь чувствовать себя лучше, – сказал он.

Запах бренди, пропитавшего сиденье, распространился по карете. Алессандра судорожно сглотнула, понимая, что следующее движение должна сделать в ближайшие мгновения. Кровь стучала у нее в ушах, и казалось, этот шум становится все громче и громче.

– Что это? – Фредерико повернулся и вытянул шею, чтобы увидеть окно на противоположной дверце.

Сейчас или никогда. Алессандра, притворно закашлявшись, вскочила на ноги.

– Боже мой, меня сейчас вырвет!

Она качнулась и взмахнула руками, чтобы не упасть. При этом ей удалось подтолкнуть лампу. Та выпала из подставки, стеклянный шар разбился. Масло расплескалось по намоченной бренди подушке, искра упала на бархат, и вспыхнуло пламя.

– Сядь! – заорал Фредерико, пытаясь найти пистолет.

Из-под сиденья пополз черный дым. Алессандра толкнула дверцу и услышала стук шагов по мостовой.

Орричетти! Черт, черт, черт, она опоздала всего на мгновение!

Хотя, возможно, ей еще удастся убежать.

Алессандра спустилась вниз по железным ступеням, но как только ее ноги коснулись земли, он обхватил ее за шею и холодная сталь прикоснулась к ее щеке.