Текст книги "Рискни ради любви"
Автор книги: Кара Эллиот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)
Джек встал.
– Ваша дочь очень талантлива к живописи, леди Джаматти, – сказал он.
– Похвала из ваших уст? – Алессандра насмешливо улыбнулась. – Да я сейчас лишусь чувств от изумления.
– Вы не похожи на женщину, которая часто падает в обморок, – сказал он. – Но вчера вечером вы были близки к этому.
Алессандра на мгновение побледнела, но ей удалось быстро взять себя в руки.
– Я очень устала в дороге, – проговорила она.
Джек подозревал, что дело тут не только в усталости, однако кивнул:
– Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше после отдыха.
– Да, лучше, благодарю вас.
Опустив глаза, Алессандра села на расстеленное на земле одеяло рядом с дочерью.
Джек тоже сел и был тут же вознагражден недовольным взглядом Алессандры.
– Мама, ты только посмотри на эти рисунки. – Изабелла протянула матери альбом, прежде чем та успела сказать еще что-то, – Мне кажется, лорд Джеймс просто потрясающий художник, не так ли?
– Я бы не стала на твоем месте называть его потрясающим, это грубоватое слово, tesoro, – сказала маркиза. – Истинные леди таких слов не произносят.
– Мне не нравится быть леди, – со вздохом произнесла Изабелла. – Слишком многое им запрещено.
Джек улыбнулся.
– А кем бы ты предпочла быть? – спросил он.
Девочка на мгновение задумалась.
– Пиратом! Я плавала бы на корабле по морям и искала спрятанные сокровища!
– Тебе нравятся корабли?
– Я… Я не знаю, – призналась Изабелла. – Я плавала на корабле лишь однажды – из Кале в Дувр.
– У моего старшего брата есть яхта, она стоит на якоре в Бристоле. Я был бы счастлив устроить вам круиз на целый день. Кстати, на побережье полно интересных видов, которые можно нарисовать.
– Ох, это же… потрясающее… то есть чудесное предложение, сэр! – Изабелла умоляюще посмотрела на мать: – Мама, можно мы поедем?
– Весьма великодушное предложение, сэр, – проговорила Алессандра.
Джек заметил, что она с любопытством посмотрела в его альбом, но лишь потому, что Изабелла принялась перелистывать страницы прямо у нее перед носом.
– Но я не могу тебе ничего обещать, Иза, – продолжила она. – Из-за раскопок я буду очень занята следующие несколько недель. Да и лорд Джеймс тоже. Так что не уверена, что у нас будет достаточно времени на экскурсии.
Девочка расстроилась. Она ничего не сказала, лишь аккуратно закрыла альбом Джека и положила его ему на колени. Алессандра прикусила губу.
– Скоро пора пить чай, tesoro, – сказала она. – Хочешь, купим клубничного мороженого по пути домой?
– Не хочу, – тихо ответила Изабелла.
Джек вовсе не хотел, чтобы дело обернулось таким образом. Впрочем, эта леди наверняка уверена, что он нарочно поставил ее в дурацкое положение.
Но когда Алессандра подняла голову, в ее красивых глазах не было упрека. Лишь боль. В это мгновение Алессандра делла Джаматти не была похожа на самоуверенного ученого. Маска с ее лица упала, позволив ему увидеть ее истинные чувства. Сожаление, к которому примешивалась досада.
Внезапно Джек почувствовал к ней симпатию. Наверняка у нее нелегкая жизнь. Вдова, вдали от друзей, пытается в одиночку поднять ребенка. Интересно, подумал он, почему вдруг она решила оставить родные места и привычную жизнь…
– Тогда мы отправимся прямо домой, и кухарка приготовит тебе чашку горячего шоколада, – сказала Алессандра, убирая прядь волос со лба дочери. – Смотри, земля стала влажной и ты, кажется, немного замерзла. – Она быстро собрала принадлежности Изабеллы для рисования. – Всего вам доброго, лорд Джеймс.
Ее послание было понятным, как звон корабельного колокола: Алессандра намерена пережить этот шторм в одиночку.
Любой моряк, вкусивший морской соли, сразу понял бы, что ему следует поскорее отвести свое судно подальше от матери и дочери. К чему плавать в столь опасных водах?
Джек тихо вздохнул и поднялся со своего места.
– Позвольте мне взять это, леди Джаматти.
И не успела Алессандра возразить, как он взял у нее из рук ящичек Изабеллы для красок.
– Прошу вас, сэр, у вас и без того руки заняты собственными…
Маркиза не договорила: свободная рука Джека уже прикоснулась к ее руке и помогла ей подняться.
Несмотря на то что ее рука пряталась под несколькими слоями шерсти и муслина, Алессандра ощутила уверенную силу, исходящую от Джека. Господи, этот человек поднял ее с такой легкостью, будто она весит не больше перышка! Впрочем, она уже довольно хорошо представляла себе, какие развитые мышцы прячутся под его одеждой. Когда плечо маркизы коснулось плеча Джека, она набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать. Однако все слова вылетели из головы, когда она ощутила аромат сандалового дерева, табака и накрахмаленного льна.
Алессандра промолчала. У нее голова пошла кругом от этого истинно мужского запаха, к которому примешивался мускусный аромат его тела.
Она отпрянула назад и едва не споткнулась о собственные юбки.
– Все в порядке, – заверил ее Джек. – Мы идем в одну сторону.
– Я… я… – Осознав, что ее, как напроказившую школьницу, внезапно охватила робость, Алессандра стала поправлять воротничок Изабеллы. – Мы остановились на Трим-стрит, – объявила Изабелла. – А вы где поселились, сэр?
– На Куин-стрит, – ответил Джек. Подняв с земли клеенку, на которой они сидели, он сложил ее и добавил к остальным вещам. – Выходит, мы с вами соседи.
Услышав это, Изабелла заулыбалась:
– Надеюсь, вы как-нибудь к нам зайдете, и я покажу вам портреты Перри и лорда Хэдли. Я…
– Изабелла! – прервала дочку маркиза, стараясь говорить не слишком рассерженным тоном. – Ты не должна докучать лорду Джеймсу. У него полно дел в городе:
– На искусство у меня всегда хватает времени, – возразил Джек. – И я был бы счастлив принять твое предложение, если твоя мама не возражает. – Понизив голос, он добавил: – Даю вам слово, что не привяжу вашу дочь к дереву или любому другому предмету.
– Вам следует дважды подумать, прежде чем давать такие обещания, сэр, – предупредила его маркиза делла Джаматти. – Полагаю, у вас мало опыта общения с детьми, иначе вы бы знали, что им нельзя давать подобные обещания.
Джек усмехнулся. Это был низкий чувственный звук, от которого по спине у Алессандры поползли мурашки.
– Неужели вы хотите сказать, леди Джаматти, что и сами пользуетесь временами веревкой?
– Бывали случаи, когда мне хотелось сделать что-нибудь недопустимое, – ответила она.
Вроде нынешнего эпизода.
И тут ей безумно захотелось оказаться еще ближе к нему, чтобы получше рассмотреть скульптурный изгиб его рта. Было что-то греховно-чувственное в его верхней губе, и воспоминание о том, как его губы касались ее губ…
Грех… Алессандра быстро опустила глаза. Да, этот человек дьявольски привлекателен. Но разве она недостаточно нагрешила?
Он снова усмехнулся.
– Похоже, в воспитании ребенка и муштре солдат гораздо больше общего, чем можно подумать, – проговорил Джек.
– А вы научите меня стрелять из пистолета? – спросила Изабелла. – И пользоваться саблей?
Слава Богу, что Изабелла вмешалась в разговор! Веселый смех девочки напомнил Алессандре, что будущее дочери целиком зависит от нее. Она не может совершить еще одну ошибку, это недопустимо.
– Если я стану пираткой, то мне надо будет еще научиться захватывать корабли с сокровищами, – сказала малышка.
– Нет, этого не будет, иначе твоя мама выбросит меня за борт, – ответил Джек. – Но я могу объяснить тебе, какие краски надо смешать, чтобы получить лучший оттенок голубого, которым ты сможешь написать небо.
Изабелла задумалась над его предложением.
– Что ж, хорошо, – наконец кивнула она. – Думаю, у пиратов полно времени на рисование, когда они плавают по морям.
– Видимо, сын леди Шеффилд давал моей дочери почитать свою книжку о пиратах. До сих пор я не понимала, какими кровожадными могут быть мальчишки.
– Как один из пяти братьев, могу вас заверить, что вы использовали самое мягкое определение, леди Джаматти, – сказал Джек. – Думаю, моя мать не возражала бы против слова, которое вы использовали ранее, – дьяволами. Пусть и не черными. Потому что все остальные мои братья светловолосые.
– У вас четыре брата? – удивилась Алессандра.
– Четыре старших брата, – кивнул Джек, сделав ударение на слове «старших». Его брови чуть дрогнули, смягчая суровое выражение его точеного лица. – И их героями были рыцари, покоряющие драконов, а не пираты-хулиганы. Учитывая то, что я был самым маленьким из всего выводка, можете себе представить, кому доставались все толчки и уколы самодельными саблями. Я порой даже удивляюсь, как мне удалось пережить детство.
Алессандра едва сдержала улыбку, представляя себе, как компания из четырех светловолосых дикарей колотит младшего брата. Впрочем, было довольно трудно представить себе высокого широкоплечего лорда Джеймса маленьким мальчиком.
А еще сложнее было представить себе, что его кто-то мог напугать.
– Драконы! – воскликнула Изабелла, закружившись на месте. – Вот кого я нарисую в следующий раз! С огромными, острыми зубами, как у льва, которого я видела в Лондоне.
Алессандра заметила, что в глазах Джека вспыхнуло удивление.
– Льва… – рассеянно повторил он. – Мисс Изабелла говорила о том, что занимается в Лондоне с учителем рисования. Это, случайно, не Герхард Лутц?
– Да-а… – кивнула Алессандра. – А как вы догадались?
– Во время последнего урока я видел в его альбоме рисунки вашей дочери, – объяснил Джек.
Алессандра смущенно нахмурилась. Короткое знакомство с лондонским высшим обществом свидетельствовало о том, что великосветские дамы и кавалеры предпочитают не тратить времени на уроки живописи.
– Так вы ученик герра Лутца? – спросила она. – Или вы, как обычно, подшучиваете надо мной, сэр? Я хорошо знаю, что британские пэры не считают изучение искусства… мужским занятием.
– Мужским… – Его губы тронула улыбка. – Вот что я вам скажу, леди Джаматти, я считаю, что не должен ничего никому объяснять. В том числе и вам.
– Почему? – спросила Алессандра, пытаясь спрятать за этим вопросом смущение.
Его губы дернулись.
– Я бы не сказал, что кто-то пытался выяснить, какой я мужчина, – шепнул он.
Этот тихий звук внезапно заставил ее представить себе Джека без одежды. Порочные мысли… Но вопреки всем рациональным законам физики Алессандра ощутила, как внутри у нее что-то зашевелилось, заскользило, заискрилось.
Быстро отведя взгляд от его завораживающих губ, Алессандра постаралась взять себя в руки.
– Знаете, мне тоже не особенно интересно, что обо мне думают другие, – сказала она.
– Что ж, хоть в чем-то мы с вами похожи друг на друга, – улыбнулся Джек.
– Полагаю, мы одинаково оцениваем таланты Герхарда Лутца. А может, у нас вообще много общего с вами?
Алессандру бросило в жар.
Джек заметил, в каком она состоянии, но виду не подал.
– Лутц – прекрасный художник и великолепный учитель, – продолжал он. – На его услуги всегда есть спрос. И нам с Изабеллой очень повезло, что он согласился принять нас в число своих учеников.
Алессандре наконец удалось совладать со своими чувствами.
– А как получилось, что вы стали брать у него уроки? – поинтересовалась она.
– Мы с Лутцем познакомились в Италии и провели вместе несколько дней – путешествовали и писали альпийские пейзажи. Узнав, что он собирается в Лондон, я попросил его взять меня в ученики.
– Вы посещали его занятия в академии?
– Нет, я беру у него индивидуальные уроки.
Нуда, без сомнения, самодовольный лорд Джеймс Джекхарт Пирсон – воплощение напыщенности и высоких привилегий – не захотел находиться с менее знатными учениками в одной мастерской. Из этого сам собой напрашивался вопрос о том, что он, собственно, делает на раскопках.
Алессандра даже не пыталась притвориться, что понимает смысл его поступков, однако ей не хотелось слишком уж глубоко проникать в его мысли. Ее подруга Кьяра как-то намекала, что Джек умеет хорошо скрывать тайные черты собственного характера, однако для нее лучше, чтобы они так и оставались необнаруженными.
К чему провоцировать новую беду?
– А-а… – протянула она. – Полагаю, вам не хотелось находиться рядом с другими учениками.
Несмотря на то что поля шляпы затеняли лицо Джека, Алессандра заметила, что его взор потемнел. Это гнев? В этом она не была уверена. Он отлично скрывает свои чувства.
– Знаете, я предпочитаю исправлять свои слабые места, а это лучше делать под индивидуальным присмотром, – объяснил Джек. – Мне еще нужно многое узнать о нюансах изображения перспективы…
Он продолжал объяснять какие-то технические аспекты, а маркиза невольно вспомнила его рисунки, на которые ей удалось бросить беглый взгляд. Судя по тому, что она мельком увидела, лорд Джеймс – очень неплохой художник. В этом было непросто признаться себе.
Ну почему он не хочет вписаться в ту простую схему общения, которую она ему предложила?
Резко остановившись, Алессандра протянула руку к ящику с красками и клеенке, на которой сидела Изабелла.
– Ох, знаете, я только что вспомнила, что мне еще надо завернуть на Милсом-стрит. Благодарю вас за помощь, но сейчас нам действительно нужно расстаться с вами, – сказала она.
Он бросил на нее этот свой мрачный взгляд, который теперь показался ей полным неодобрения.
– Леди не должна сама таскать по улицам такие тяжелые вещи, – заметил Джек.
Разумеется, так оно и есть. И то, что она предлагает, – это полный абсурд. Поэтому Алессандра проговорила еще более резким тоном:
– Я археолог, сэр. И привыкла таскать тяжести – камни и корзины с грязью.
.– Ну а я как ученый предлагаю вам наиболее практичный выход из положения, – промолвил Джек. – Я занесу эти вещи к вам домой, а вы пойдете по своим делам.
Спорить с таким предложением просто бессмысленно, иначе она покажется ему полной дурочкой.
– Если вы уверены, что это вас не затруднит…
– Ничуть, – заверил ее Джек.
– Спасибо вам, это очень мило с вашей стороны, – проговорила маркиза.
Насмешливое выражение его глаз сказало Алессандре о том, что, несмотря на светские любезности, он не поверил ни единому ее слову.
– Всего вам доброго, леди Джаматти. – Джек кивнул. – И вам, мисс Изабелла. Хороших вам покупок.
Глядя вслед медленно уходящим от него матери и дочери, Джек вдруг понял, что улыбается. Трудно объяснить, почему он так долго был недружелюбен с ними – самыми темпераментными женщинами из всех, кого он знал. Но, как ни странно, эта последняя встреча с ними не оставила у него неприятного осадка. Более того, ему даже понравилось общаться с Изабеллой. Джек уже успел забыть, каким непредсказуемым может быть детское воображение – мысли Изабеллы то и дело перескакивали с одного на другое, и это не поддавалось логике воспитанного взрослого человека.
Свобода духа!
Возможно, нет ничего плохого в том, чтобы время от времени пренебрегать сложившимися правилами. Живость непоседливой Изабеллы чем-то напоминала ему акварели, которые он видел в мастерской мистера Тернера, – смелые, расплывающиеся мазки, сделанные с детской непосредственностью.
Важно чувство, а не сам предмет.
Подняв глаза, Джек увидел взмах темных юбок, мелькнувших у ворот. Можно не сомневаться: маркиза с легкостью нарушает общепринятые правила. Одаренная выдающимся интеллектом, Алессандра решила развивать свои таланты, несмотря на то что высший свет неодобрительно относится к женщинам, обладающим интеллектом.
Это требовало смелости и убежденности.
Перехватив вещи в руках, Джек продолжил путь. Он не был уверен в том, стоит ли ему и дальше мыслить в этом же направлении. Куда проще считать Алессандру делла Джаматти гарпией или ведьмой, чем думать о ней как о… друге. Она недвусмысленно дала ему понять, что ей не нравятся его заигрывания.
Джек не считал себя самодовольным хлыщом, но какому мужчине понравится, если его галантность отшвырнут ему же в лицо?!
Взять хотя бы леди Мэри Стайлз. Отец намекал, что она составит отличную пару для его сына-герцога. Она следовала каждому правилу этикета, мило улыбалась и соглашалась с каждым словом, которое слетало с его уст. О столь безупречном поведении хотелось что-нибудь сказать.
«Например, то, что она ужасно скучна», – прошептал ему внутренний голос.
Джек покачал головой, чтобы назойливый бесенок затих.
Как раз наоборот, сказал он себе. Безупречность приятна. Любая женщина, а тем более жена, должна быть как фон на картине. Полотно просто покрывается каким-то цветом, и это необходимая составляющая часть для того, чтобы за нее могли зацепиться другие, более интересные детали живописной композиции. Сама по себе она внимания не привлекает.
И разве картина не хороша?
Джек заставил себя улыбнуться. Разумеется, хороша. Рассматривая такую в семейной картинной галерее, никто не почувствует, что у него хотя бы один волосок встал дыбом. Закрыв глаза, он вдруг обнаружил, что может без особого труда представить себе длинный ряд собственных предков. Проблема была лишь в том, что одно лицо нельзя отличить от другого. Казалось, все они смешались в скучную размытую кляксу.
Поэтому покорность – возможно, не самое лучшее.
Глава 10
– Знаешь, мама, здесь, в Англии, так много всего, чего люди боятся, – пожаловалась на следующее утро Изабелла, доедая свой завтрак.
В это мгновение Алессандра готова была согласиться с дочерью. Всю ночь она не спала, размышляя о том, каким образом присутствие Фредерико повлияет на ее жизнь. Одной из причин, побудивших ее согласиться принять участие в раскопках, было желание спрятаться от настоящего и с головой уйти в прошлое.
Однако ее прежняя жизнь, видимо, не желала оставаться похороненной.
– Леди не должна говорить, пока к ней не обратятся. Леди не должна возражать джентльмену. Леди не должна кататься по перилам. И это только начало! Правила повсюду, они касаются всего! – Изабелла пнула ковер, пока Алессандра укладывала в полотняную сумку свои мастерки и молотки. – Да я бы лучше в земле с тобой копалась, чем проводила время в компании мисс Уолкотт, которая учит меня, как быть деликатной и скромной.
– Не думаю, что нам следует опасаться того, что ты превратишься в образец достойного поведения, – сухо промолвила Алессандра.
– Марко говорит, что благопристойность – это скучно, – отозвалась дочь.
– Марко говорит много такого, что не предназначено для ушей восьмилетней девочки, – возразила Алессандра.
– Мне почти девять!
– Что ж, может быть, когда тебе исполнится двадцать девять, ты сможешь слушать его и не браниться вслед за ним.
Изабелла закатила глаза.
– Извини, tesoro, но раскопки – не самое подходящее место для ребенка, – проговорила маркиза. – Там опасно. Археологи роют землю, образуются открытые и глубокие траншеи, так что может произойти несчастный случай. А я не смогу присматривать и за рабочими, и за тобой.
– Я могла бы помогать лорду Джеймсу с рисунками,– с надеждой промолвила девочка.
Алессандра с трудом сдержала тяжелый вздох.
– Лорд Джеймс и сам новичок на раскопках, – сказала она. – Ему будет нелегко найти место даже для себя, а уж если рядом окажется ученица… – Алессандра представила себе, какое выражение появилось бы на лице лорда Джеймса, попроси она его выступить в роли няньки для ее дочери. – К тому же мне казалось, что тебе не нравится этот «большой черный дьявол».
– Оказывается, он не такой уж страшный, – заявила Изабелла. – Я перестала обзывать его, поэтому он больше не привяжет меня к дереву.
Алессандра подумала о том, что существует еще немало вещей, которые заставили бы взрослого джентльмена потянуться за веревкой.
– Обещаю устроить тебе экскурсию на место раскопок в один из выходных дней, – сказала Алессандра. – Мы начинаем откапывать храм и подземные термы. Наверняка там будет много чудесных мозаик и скульптур.
– А колонны? – спросила Изабелла. – По-моему, лорду Джеймсу нравится рисовать колонны.
– Лорду Джеймсу придется много работать с камнями, так что дел у него невпроворот. – Взяв сумку, Алессандра запечатлела на щеке дочери поцелуй. – Веди себя хорошо. Увидимся за ужином.
– Смотрите под ноги, сэр. Земля тут влажная, – предупредил Дуайт Дэвис. – И пожалуйста, не сходите с тропинки, впереди болото. Именно по этой причине это место оставалось неоткрытым так долго.
Джек перешагнул через ручей.
– Благодарю вас, но не надо обращаться со мной как с ребенком, который играет у воды. Я, знаете ли, пережил войну на Пиренеях, так что уж как-нибудь справлюсь с английским болотом.
Его собеседник побагровел.
– Простите меня, лорд Джеймс. Magna res et vocis et silenti temperamentum – очень важно знать, когда говорить, а когда хранить молчание. Я вовсе не хотел оскорбить вас…
– Вы и не оскорбили меня, мистер Дуайт Дэвис, но я попросил бы вас обращаться со мной также, как и с остальными членами экспедиции, – сказал Джек. – А если вы будете носиться со мной и я буду пользоваться какими-то особыми привилегиями, друзья-рабочие этого не поймут.
– Хм! Кажется, я вас понял. – Дуайт Дэвис усмехнулся. – Видите ли, дело в том, что я никогда в жизни не шлепал по грязи в сопровождении сына герцога.
– Учитывая, что я хочу изучить археологию с самых азов, земля – это самое подходящее место для начала, – парировал Джек. – К тому же я не боюсь запачкать руки.
– Что ж, если вы в этом уверены…
Впрочем, когда через полчаса Джек все-таки оступился и оказался в траншее, по щиколотку наполненной водой с отвратительным запахом, он пожалел о своем высокомерии.
– Могу я предложить вам руку, милорд? – сказал кто-то с легким итальянским акцентом.
Подняв голову, Джек увидел итальянского друга Алессандры – не то Бередзолли, не то Беллазони, – протягивавшего ему руку.
– Будьте осторожны, сэр, тут очень скользко.
– Благодарю вас, я уже догадался, – бросил Джек в ответ.
– Хотите, я в следующий раз дам вам сапоги с подбитыми к подошвам гвоздями? – предложил итальянец.
Джек понял, что выглядит тут довольно нелепо в своей городской одежде. Все дело в том, что он собирался приступить к работе лишь на следующий День, но возле павильона встретил Дуайт Дэвиса, который предложил, ему осмотреть место раскопок, и Джек не смог отказаться. Но он не захотел задерживать ученого, а потому не пошел домой переодеться.
– Это был спонтанный поход, – проговорил Джек, топча грязь ботфортами. – У меня уже есть все необходимое для работы на раскопках, синьор…
– Беллазони, милорд, – подсказал его собеседник. – Но поскольку нам обоим предстоит работать тут рука об руку, да еще и в неформальных условиях, предлагаю перейти на ты и называть меня просто Фредерико.
– Ну, раз уж вы заговорили о формальностях, должен заметить, что меня не стоит называть «милордом», – заметил Джек. – К тому же я младший сын в семье и не имею никакого титула. – Произнося эти слова, Джек показался даже самому себе напыщенным индюком. – Лучше всего обращаться ко мне как к лорду Джеймсу.
– Прошу вас принять мои извинения! – воскликнул Фредерико. – Я абсолютный невежа во всем, что касается жизни пэров, их правил.
Беллазони говорил с ним вежливым и приветливым тоном, отчего Джек чувствовал себя еще большим грубияном. Господи, да совершенно не в его духе рассуждать о каких-то мелочах, касающихся его титула и ранга. И он всегда предпочитал, чтобы о нем судили по его поступкам, а не по тому, из какой он семьи и кто его отец. Неужели такая реакция может быть вызвана самым примитивным мужским инстинктом?
Это зависть?
Большие пальцы его ног подогнулись под мокрой кожей ботфортов. Это же смешно! Он рассудительный, умный джентльмен, а не какое-нибудь животное…
– Простите меня, ради Бога, за то, что отвлекаю вас от разговора, но не могли бы вы перенести вашу лекцию о правах перворожденных детей в какое-нибудь другое место, лорд Джеймс?
Джек мог и не оборачиваться. Какое-то первородное языческое чувство всякий раз вспыхивало в нем, когда Алессандра оказывалась рядом.
– Ничуть не сомневаюсь в том, что все это очень интересно, – продолжала она. – Однако мне надо разметить места раскопок, а вы, джентльмены, оказались на моем пути. – Заглянув в карту, она махнула одному из рабочих: – Хопкинс, я хочу, чтобы первое отверстие выкопали здесь. – С этими словами маркиза воткнула в землю маленький колышек всего в нескольких дюймах от сапога Джека. – На глубину сапога – пока этого будет достаточно, – добавила Алессандра.
Джеку захотелось провалиться сквозь землю – и лучше всего прямо в Гадес.
– А потом я отмерю сто шагов на запад и каждые десять шагов буду выставлять знак, – сказала Алессандра.
– Да, мадам. – Лопата вонзилась во влажную землю.
– Я посоветовала бы вам завтра надеть более подходящие сапоги, лорд Джеймс, – сказала Алессандра и повернулась, чтобы продолжить свой путь. – Ручная работа Хоби – это что-то потрясающее, – добавила она, выразительно приподняв брови и глядя на дорогие, но, увы, испорченные ботфорты Джека. – Однако вы приехали сюда работать, а не танцевать.
– К вашему сведению, джентльмен не ходит на бал в сапогах, – процедил сквозь зубы Джек.
Алессандра не слышала его, зато услышала Фредерико.
– Вы увязнете в словесной перепалке еще глубже, если попытаетесь сказать последнее слово в споре с итальянкой, – заметил он.
– Она наполовину англичанка, – отозвался Джек.
– Да. Но то, что вы слышали, – это слова истинной тосканки. А все уроженки Тосканы известны своим упрямством и независимостью духа. – Фредерико улыбнулся. – И опыт подсказывает мне, что с ними проще, когда действуешь на них шармом, а не вступаешь с ними в спор.
Великолепно, подумалось Джеку. Он только что опустился еще на один уровень вниз. Мало того что ему прочли лекцию по основам археологии, так еще и бывший любовник этой женщины дает ему советы по амурным делам.
А что касается их нынешних взаимоотношений…
– Что ж, меня это вполне устраивает, поскольку я не имею ни малейшего желания добиваться ее благосклонности.
Резко повернувшись, Джек пошел прочь, чтобы не предстать перед своим собеседником еще большим глупцом. Таким идиотом он не был со времен своей прыщавой юности.
– Черт возьми!
Выругавшись вполголоса, Джек свернул с тропинки и стал пробираться вперед сквозь наставленные один на другой деревянные ящики с необходимым оборудованием и инструменты для раскопок. За местом, где все это выгрузили, был невысокий крутой холм, отделявший две основные секции от древнего государства. Несмотря на то что поверхность холма была сплошь в буграх, он стал взбираться наверх. Ночной дождь промочил землю, и она была местами очень скользкой. Его бриджи перепачкались в грязи, а в ткани пальто застревали шипы. Чтобы удержаться, Джек хватался за ветви кустов и пробирался вперед все быстрее.
Черт!
Все еще проклиная себя за идиотское вступление в мир археологии, Джек едва не оступился на мокрых острых камнях, по которым спускался к месту раскопок на восточной стороне холма.
Спокойно, спокойно! Лебедь, нырнувший в руины римского храма, лишь подтвердит то, о чем и без того думали члены экспедиции: лорд Джеймс Джекхарт Пирсон – всего лишь богатенький дилетант, который приехал сюда, чтобы удовлетворить свою прихоть. Занял выгодное местечко, а из-за него какой-нибудь другой, заслуживающий уважения, ученый не смог попасть на раскопки.
Джек недовольно поморщился. Следует признать, что он пока еще не сделал ничего такого, что могло бы разубедить скептиков.
Он на мгновение замер, наблюдая за суетой вокруг светлых каменных колонн, постепенно открывающихся взору, когда рабочие откапывали их из-под земли. И, глядя на это зрелище, он начал забывать собственные мелкие проблемы. Несколько опытных рабочих под руководством мистера Хайтауэра, эксперта из Кембриджа, бережно отбрасывали землю от входа в святилище. Неподалеку выстроившиеся в линию мальчишки передавали друг другу по цепочке корзины с землей и каменными фрагментами, которые должны были потом осмотреть трое местных ученых. Осколки глиняной посуды, обломки черепицы, бронзовые наконечники для стрел, серебряные монетки – все это будет тщательно очищено, осмотрено и занесено в каталог.
Раскопки этой секции начались в прошлом сезоне, поэтому очертания построек уже начинали приобретать форму. Даже своим неопытным взглядом Джек мог оценить важность открытия археологов. Он читал данные предварительных исследований, в которых говорилось о том, что эти постройки скорее всего служили штаб-квартирой Второго легиона Августа. Джек стал вспоминать, что ему известно о римской оккупации Британии.
Главные силы противника расположились в Уэльсе, возле Карлеона. Возможно, в этом месте сохранились самые известные римские развалины в Британии, которые к тому же считались еще и легендарным обиталищем короля Артура – Камелотом. В течение почти четырехсот лет, начиная с 47 года нашей эры, римляне правили Британией и держали там от двух до четырех легионов. А если учесть, что каждый легион состоял из шести тысяч человек, то становится понятно, что это была сила, с которой считались.
Увидев принадлежавшие римлянам постройки собственными глазами, Джек понял, почему ученые были так уверены в том, что они нашли их важную базу. Ее расположение было идеальным: ровный луг, окруженный известняковыми холмами и лесами. Джек перевел взгляд в сторону. Совсем рядом поблескивала река Эйвон, чьи воды прорывались через узкое ущелье в скалах.
– Помогите!
Крик раздавался совсем близко от берега. Мальчик неистово размахивал руками, пытаясь привлечь его внимание к скалам, выглядывавшим из воды в середине водного потока.
– Черт!
Джек заметил маленькую голову, то поднимавшуюся из воды, то исчезавшую под бушующей поверхностью реки. Забыв о том, что под ногами у него скользкая бугристая почва, Джек бегом бросился вниз по склону, а на берег и вовсе скатился по мокрой земле.
– Дэви! Он не умеет плавать! – Лицо мальчика побелело от страха. – Мой брат не умеет плавать!
Джек сбросил с себя пальто и бросился в ледяную воду.
Алессандра оторвалась от своей карты.
– Что там происходит? – спросила она, услышав крики, доносившиеся с противоположной стороны холма.
– Понятия не имею, мадам. – Рабочий прислушался. – Но, похоже, там что-то случилось.
Наверняка так оно и есть. Раскопки – место опасное. Вырытые в земле отверстия могут провалиться в пещеру или полость, веревки могут оборваться, древние камни – сдвинуться с места и раздавить человека…
Приподняв юбки, Алессандра побежала в ту сторону, откуда доносились крики. В отличие от лорда Джеймса она надела подходящую обувь: пару грубых полусапог, с подошвами, подбитыми гвоздями. Металл с цоканьем задевал камни, когда она, сбежав с тропинки, стала взбираться вверх по склону холма. Оказавшись на его гребне, она увидела, что на берегу собралась целая толпа.
Святой Господь!
Подпитанная весенними ливнями, река представляла собой ревущий поток чернильно-черной воды. Алессандра видела, как мощные потоки обрушивались на выглядывающие из воды скалы с неровной поверхностью и, пенясь, бурлили вокруг них. Маркиза стала, спотыкаясь, спускаться вниз с крутого склона. Она всегда уделяла большое внимание мерам безопасности на раскопках.
