Текст книги "Свободный мужчина"

Автор книги: Камилла Хенкинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Спокойной ночи, Айвен. – Она дружески потрепала его по руке.

Джина тоже поднялась, сказав, что намерена прогуляться перед сном. Ну и накаленная атмосфера в этом доме! А Вирджиния какова! Неужели и вправду надеется пленить кузена и стать полновластной хозяйкой «Цветка магнолии»?

До чего приятно было покинуть эту арену страстей и оказаться в саду перед домом! Стояла дивная ночь, огромная луна заливала сиянием кущи деревьев, мириады цветов насыщали воздух благоуханными ароматами. Для прогулки Джина выбрала широкую, усыпанную гравием дорожку, идущую вокруг дома. Было бы сущим безумием отправляться одной, тем более ночью, в огромный сад, где так легко заблудиться. Чуть в отдалении поблескивала в лунном свете водная гладь. Джина испытывала острое искушение спуститься к воде, но она знала: пока не изучишь окрестности, лучше в буквальном смысле слова не сходить с дорожек.

Непостижимо, чтобы бывшая жена Джейкоба потратила столько усилий на то, чтобы выяснить, кто она, Джина, такая. Должно быть, у нее всюду шпионы.

Телма, Фанни, Вирджиния. Три женщины сходят с ума по одному и тому же мужчине. Похоже, Джейкоб Стенли для слабого пола просто неотразим. И дело отнюдь не в его красоте. Дело в окружающей его ауре. Джина чувствовала, что и сама все глубже и глубже тонет в этой пучине. Даже авария словно бы потеряла прежнее значение. Девушка прижала руку к пылающей щеке. Она так далеко от родных, от всех, кого она любит, – от отца, от Вайолет, от Артура и Марго. Она одна, совсем одна, ни единого союзника.

О, она прекрасно понимала, что произошло с Вирджинией. Иначе зачем та столько времени живет здесь, почему не уедет? Не ради же брата она остается на плантации?

Погрузившись в свои мысли, Джина медленно брела по дорожке. Вот уж не ожидала она, что работа гувернантки будет чревата столькими осложнениями. Как раз сам Бобби оказался на удивление дружелюбным и покладистым мальчиком. Показывая Джине дом, он изумил ее не по годам широким кругозором и образованностью.

И с едой оказалось не так уж плохо. Чтобы предотвратить скандал, девушка уговорила миссис Форк приготовить крошечные фрикадельки и красиво разложила их на таких же крохотных картофельных оладушках. А с краю поместила салфетку, искусно свернутую в виде кораблика. Бобби пришел в восторг и заставил раз пятнадцать подряд показывать, как именно надо складывать салфетку, пока не смог повторить это сам. Миссис Форк так обрадовалась хорошему аппетиту мальчика, что торжественно подошла к буфету, извлекла оттуда большую накрахмаленную салфетку, сложила из нее треуголку и водрузила на голову Бобби. Мальчуган захлопал в ладоши, а миссис Форк польщено заулыбалась. Маленькие хитрости, а какие действенные!..

Минут через двадцать, вдоволь надышавшись ароматным вечерним воздухом, девушка решила возвратиться. Огромный дом, сияющий огнями, радовал взгляд. Подумать только, какое необычайное приключение. Тропическое приключение! Вот как нужно ко всему этому относиться. А сколько открытий, касающихся ее самой, она сделала. Джина и не подозревала, что в крови ее способен бушевать свирепый огонь. Что можно испытывать испепеляющее наслаждение, просто глядя на мужчину, изучая каждую черточку его лица, любуясь разворотом широких плеч, силой и грацией могучего тела. Слушать его голос. Ловить его улыбку. Тонуть в глубине искрящихся глаз. Как тут не понять голодное желание, что сквозит в каждом взгляде Вирджинии Брендайн. Она горит на том же огне.

Джина как раз проходила мимо окон библиотеки, как вдруг замерла точно громом пораженная. Сердце сжал ледяной ужас. Не в силах оторваться, она впилась глазами в сцену, происходящую за стеклом. Там были двое: Джейкоб Стенли и Вирджиния. Он яростно – или страстно! – сжимал ее плечи. Лицо его, обычно невозмутимое, пылало гневным огнем. Женщина же, запрокинув голову, глядела ему в глаза – отчаянно, ошеломленно, умоляюще? О чем бы ни шла между ними речь, явно было одно: оба крайне возбуждены.

Удар был слишком силен. Немного опомнившись, девушка отшатнулась, метнулась в сторону и, сбежав с дорожки, помчалась, сама не зная куда, держась за бешено бьющееся, готовое выпрыгнуть из груди сердце.

– Не может быть! Не может быть! – Она кричала эти слова вслух, как обиженный ребенок.

Нет дыма без огня, ответила ей ночь.

Ноги сами собой несли девушку вниз по пологому склону к воде. В горле стояла горечь, все внутри сжалось в единый тугой клубок. Ноги путались в густой высокой тропе. Но вот под подошвами захлюпала вода, в ноздри ударил запах влаги, выброшенных на берег водорослей. Это отрезвило беглянку: около воды всегда полно змей.

Что же теперь делать? Ответ мог быть только один. Подождать, пока сердце уймется, и вернуться на дорожку, тем же путем, что и пришла. Быть может, стоит напевать какую-нибудь песенку, чтобы предупредить тех двоих о своем приближении. Неужели Вирджиния не сказала своему сообщнику, что гувернантка ушла прогуляться? Или оба были настолько поглощены друг другом, что их уже больше ничто не волновало?

Дрожа всем телом, Джина стояла в тени у кромки воды. Вот она, роль тайного соглядатая. Сколько драм и трагедий можно увидеть, подглядывая в чужие окна. Достаточно, чтобы разбить не одну жизнь! Кругом царила тьма. Ее саму из дома увидеть было никак нельзя, однако через несколько секунд в ярком пятне света на террасе возник высокий силуэт. Джейкоб на миг помедлил, а потом решительно зашагал вниз по ступеням с видом человека, которому отчаянно требуется подышать свежим воздухом.

О Боже! Забыв обо всем, кроме необходимости любыми силами избежать встречи с ним, Джина помчалась вдоль края озера к росшим поодаль кипарисам. Лишь укрывшись в их тени, она осмелилась перевести дух. Ну вот, теперь можно слегка отдохнуть, отдышаться, а потом попробовать украдкой проскользнуть обратно в дом. Первый вечер на новом месте, а она вынуждена пробираться в дом тайком, как воровка.

Ее трясло. А все ты, Джейкоб Стенли, виноват, думала она, вспоминая сцену в библиотеке. Что двигало виденными ею людьми? Желание? Вина? Гнев? Смесь всех трех этих эмоций? Дыхание со свистом вырывалось у нее из груди, больную ногу жгло как огнем – похоже, она умудрилась потянуть поврежденные связки. Что за ночь кошмаров!

– Боже мой!

Глубокий мужской голос, раздавшийся у нее над ухом, заставил бедняжку подпрыгнуть. Джейкоб! Откуда он тут взялся? Первым побуждением Джины было обратиться в бег, однако сильные руки, стальными обручами сжавшиеся у нее на талии, заставили ее остановиться.

– До ста лет доживу, а так, наверное, и не пойму, почему женщины делают некоторые вещи, – с иронией произнес Джейкоб.

Она попыталась рассмеяться, но не смогла. С губ слетел лишь еле слышный, почти бессвязный лепет.

– Простите, я… я просто сбилась в темноте.

– Вы что, не могли идти по дорожке?

Он чувствовал, как трепещет хрупкое тело под его руками. В свете луны на лбу у девушки поблескивали крошечные капельки пота.

– Мне захотелось полюбоваться водой. – Джина изо всех сил пыталась совладать с собой.

– Послушайте, – Джейкоб не выпускал ее, еле подавляя желание хорошенько встряхнуть неразумную девчонку, – я не могу повторять по сто раз. Не сходите с тропинки ночью. И уж тем более не подходите к воде. Вы могли попасть в трясину и завязнуть. Я-то думал, в вас больше здравого смысла. Вы хоть посмотрите, во что обуты! Какие-то жалкие тесемочки на тонкой подошве. И это защита от змей?

– Я не подумала. Простите. – В кольце его рук она притихла, точно пойманная птичка, но сердце у нее билось точь-в-точь, как у птички – быстро и неровно. – Больше такого не повторится.

– Черт возьми, я ведь за вас отвечаю! – раздраженно прорычал он. – За вас и вашу безопасность!

– Послушайте, ничего страшного не случилось. – Джина почувствовала, что силы понемногу возвращаются к ней, как будто, находясь рядом с Джейкобом, она черпала энергию из его бездонного источника. – И вполне сумею сама добраться обратно.

Он повернул ее так, чтобы лучше видеть лицо.

– Вас что-то сильно взволновало.

– Пустяки. – Худенькое тело в его объятиях заметно напряглось.

– Рассказывайте.

– Я лучше умру! – В ней разгорелся гнев.

– Ах, вот оно что… Занятно. Вы гуляли по тропинке вокруг дома, верно? – В голосе его прорезалась презрительная нотка.

– Надеюсь, я не обязана давать вам отчет о каждом моем шаге?

– Ах-ах, маленькая вспышка враждебности! Вот вы сами себя и выдали.

– Я не желаю об этом разговаривать. – Ей хотелось только одного – уйти, остаться в том странном, наглухо отрезанном от всего мира уголке своей потрясенной души, куда она попала после невольно подсмотренной сцены.

– Боюсь, вам не удастся ничего скрыть от меня, – усмехнулся Джейкоб. – У вас все на лице написано. Вы увидели – или вам показалось, что вы увидели, – нечто такое, от чего совсем потеряли голову и помчались куда глаза глядят.

– Может, хватит об этом? – Джина и сама чувствовала, как напряженно, осуждающе звучит ее голос.

– К черту недомолвки! – Он крепче сжал ее плечи. – Не будьте ханжой! Хватит об этом – о чем именно?

Она опустила голову так, что волосы закрыли лицо.

– Не всякую правду хочется говорить вслух.

– А вы уверены, что располагаете достаточным количеством фактов, чтобы знать правду? Хорошо, Джина, я пощажу ваши чувства и скажу сам. Вы заглянули в окно библиотеки и увидели, как между мной и Вирджинией происходит довольно бурная сцена.

– Ну, примерно так все и было, – еле слышно призналась девушка.

Однако Джейкоб все равно не успокоился.

– И почему увиденное лишило вас душевного равновесия? – Он смотрел на нее в упор. – Это ведь совершенно не ваше дело.

– Безусловно. Просто я смутилась.

– Решили, что стали свидетельницей свидания преступных любовников под покровом ночи? – презрительно улыбнулся Джейкоб.

– К чему столько яда в голосе? – Джину охватили стыд и злость.

– А к чему разыгрывать из себя твердыню сияющей добродетели? – возразил он. – Святая невинность. К вашему сведению, мисс Уайт, у меня нет тайной связи с моей кузиной, если вы успели прийти именно к этому скороспелому выводу. Вы что, и впрямь так подумали?

Она убито помотала головой.

– Нет. То есть я не хотела так думать. Но она явно влюблена в вас. Не можете же вы этого не замечать.

– Что, именно так все и выглядит? – спросил он тихим, каким-то усталым голосом.

– Именно это мне и дают понять всеми возможными способами с тех самых пор, как я здесь появилась.

– Поздравляю, – почти простонал он.

– А что вы ей говорили? – не удержалась Джина.

– Эй, да кто вы, по вашему мнению, такая? – изумленно спросил Джейкоб, стараясь обуздать свои чувства. – Похоже, роль простой гувернантки вас никак не устраивает.

– Послушайте, я ни за кем не шпионила и не подглядывала. – Джина снова начала злиться. Она не собиралась покорно стоять и позволять себя унижать. – Мне просто случилось ненароком оказаться в неподходящем месте в неподходящий момент. Я всего лишь проходила мимо ярко освещенного окна.

– И вы сразу же вынесли свое веское суждение об увиденном.

Джина подняла взгляд на луну, точно ища поддержки.

– Я очень сожалею о случившемся. Очень сожалею, если случайно оскорбила вас. – Она умолкла, собираясь с силами.

– Больше ничего добавить не хотите? – Пальцы его до боли впились в ее запястье.

– Хочу. Пожалуйста, не сердитесь на меня.

Джейкоб резко ослабил хватку.

– Ну ладно, мой маленький степной пожарчик. – Он легонько, почти рассеянно поглаживал пальцем тонкую кожу девичьего запястья. – Давайте возвращаться. Только сначала позвольте заверить, что идея, будто Вирджиния любит меня, сплошное недоразумение. Нелепая и смешная ошибка. Существует масса литературы про женщин, обуреваемых мучительными, но смехотворными желаниями. Грубо говоря, Вирджинии просто не хватает секса и она жаждет получить его именно в моем исполнении. Однако не получит. Теперь это известно уже всем заинтересованным лицам. Я объяснил ей все настолько недвусмысленно, что, думаю, она возненавидит меня до конца своих дней.

– Боже! – ахнула Джина. – Любовь – это какая-то болезнь.

– Не любовь.

– Ну, почти то же самое. Сексуальное смятение. Неужели Вирджиния не может куда-нибудь отсюда уехать?

– Она утверждает, будто после постигшей ее драмы хочет жить рядом с братом. Хотя, честно говоря, особой любви между ними нет.

– А он ничего не замечает? Неужели он не может повлиять на нее. Айвен очень милый человек.

– И в отличие от меня добрый. Но он до сих пор слишком поглощен своим горем.

– Как… грустно. – Голос Джины дрогнул, но отнюдь не от печали. Небрежная ласка Джейкоба безумно будоражила и волновала ее.

– Да, пожалуй, однако мне от этого не легче. Пока он в таком состоянии я даже не могу нормально поговорить с ним о его сестрице. Боюсь огорчить его еще больше.

Джина подумывала, не выдернуть ли руку, но не стала.

– Мы с ним хороша парочка. – В голосе Джейкоба прорезалась убийственная и горькая самоирония. – Его жизнь разбита потому, что он не успел жениться на той, кого любил, моя – потому что успел, но эта любовь оказалась ошибкой. Фальшивкой.

– Вы еще встретите, непременно встретите свою вторую половину! – Девушке хотелось как-то смягчить его горечь.

– Думаете купить меня этими банальными заверениями? – Похоже, она преуспела лишь частично: Джейкоб перенес иронию с себя на нее.

– Нет, просто хотела вас ободрить.

– Как мило с вашей стороны. – Он глядел на вырисовывающийся в лунном сиянии красивый профиль, на шелковистые волосы, посеребренные мерцающим светом.

– Не иронизируйте. Даже самые умные люди порой совершают ужасные ошибки.

К ее удивлению, он вдруг рассмеялся – искренне и без малейшей горечи.

– Джина, для ваших юных лет вы потрясающе прозорливы.

– Да, я такая, – тоже засмеялась девушка.

Не успела она понять, что происходит, как Джейкоб уже обхватил ладонями ее лицо.

– Ох, Джина, что вы-то делаете в моей жизни?

Даже будь у нее ответ на сей оригинальный вопрос, ответить бы она все равно не смогла: Джейкоб нагнул голову и поцеловал ее. Нежно, очень нежно… однако ее бедное сердце словно обезумело. Он легонько покусывал ее полуоткрытые губы, как будто лакомился лесными ягодами. Неповторимое, невозможное, околдовывающее ощущение. Джине хотелось кричать. Она готова была провести всю жизнь, целуясь с ним. Однако когда он наконец оторвался от нее, сил у бедняжки хватило разве что на слабый прерывистый шепот.

– Вы сказали, что больше не будете меня целовать, – задыхаясь напомнила девушка.

Он кивнул.

– Я и не собирался… Тогда.

Он аккуратно взял двумя пальцами упавшую ей на лицо прядь волос и заправил за ухо. Голос его был ласков и в то же время эротичен, а от мимолетного прикосновения его пальца к мочке уха Джину бросило в жар.

– Вот и не надо было. А то я совершенно уже ничего не соображаю, – ответила она.

– А это вам в наказание, – усмехнулся он. – Впредь никогда, никогда не шпионьте за мной. Я в конце концов ваш работодатель. Стыдно, Джина, стыдно!

Джейкоб снова взял ее за руку и потянул за собой к дому.

– А с моими предшественницами у вас были точно такие же проблемы? – не выдержав искушения, поинтересовалась Джина, когда они уже выходили к тропинке.

– Нет. Они, видите ли, были далеко не столь неотразимы и прелестны, как вы. – Было непонятно, над кем он смеется – над ней или над собой. – С ума сойти! Ведь еще две недели назад я вас в глаза не видел.

– Мне тоже все происходящее кажется странным, – тихо призналась Джина. Странным – это еще слабо сказано! Внезапно, после долгих месяцев горького разочарования и невыносимой тоски, мир вдруг разительно переменился. Она доверчиво подняла лицо к своему спутнику.

– Взгляните только на эти звезды. – Джейкоб остановился и легонько обнял ее за плечи. – Сколько их, этих сияющих в небесах далеких миров. Что бы ни происходило с нами, они не меняются. Они неколебимы.

– Как могли бы быть и мы, – еле слышно сказала Джина.

Его прикосновения словно заряжали ее новой энергией, наделяли новой решимостью. Она должна, должна справиться со своей трагедией, преодолеть душевный надлом. Не зря ее столько лет учили владеть собой!

– Вы же знаете, Джина, эту пословицу: всего темнее в час перед рассветом. – Похоже, он читает ее мысли! – Вы должны бороться.

– Да. Я буду бороться.

Они еще немного постояли на тропе, тихо беседуя. Говорил больше Джейкоб, а девушка слушала, но между ними сейчас царила полная душевная гармония.

И никто из них не заметил женщины, что стояла в тени на балконе у них над головой. Никто из них не знал, давно ли она там стоит.

7

К всеобщей радости, Бобби буквально за одну ночь, образно выражаясь, стал другим человеком. Его было не узнать – милый, покладистый ребенок, цветущий и радующийся жизни под мягким и снисходительным надзором Джины. Лишенный ласки и материнской заботы мальчуган наконец-то нашел любящую душу.

Не прошло и месяца, как жизнь их наладилась настолько, что, казалось, так было всегда. У них сам собой установился отличный и всех устраивающий распорядок занятий: три часа утром, два вечером. Вопреки всему, что говорили Джине, Бобби оказался способным учеником и схватывал все на лету. Девушка из давнего своего опыта общения с детьми знала, как важно сделать урок интересным для ребенка.

Как оказалось, Бобби, что часто случается с мальчишками его возраста, сходил с ума по путешествиям и жизнеописаниям великих путешественников. Теперь они с Джиной из урока в урок странствовали по разным землям и, играя, приобретали знания, необходимые ребенку его возраста. Малыш приятно удивил ее богатством словарного запаса – даже после того, как Джине удалось исключить оттуда ругательства, хотя они еще время от времени соскальзывали с его языка.

Единственное, что не очень давалось Бобби, – это правописание. Но и с ним дело помаленьку шло на лад благодаря двум уловкам гувернантки: во-первых, красивым, ярким карточкам со сложными словами, а во-вторых, «Дневнику путешествий по диким странам», который они с Бобби ежедневно заполняли захватывающими историями воображаемых странствий.

Разумеется, помимо учебы хватало у них и развлечений – игры, купания, прогулки и непременное чтение детских книг по вечерам. У них вошло в обыкновение устраивать небольшие пикники: Джейкоб выделил в полное распоряжение Джины небольшую машину, благодаря которой область, доступная для их с Бобби вылазок, значительно расширилась. Правда, накануне они непременно оговаривали маршрут с отцом Бобби. Джейкоб им никогда ни в чем не отказывал. Порой девушке казалось: он готов дать ей все, что угодно, лишь бы они с Бобби были довольны и счастливы.

Мальчуган обожал эти вылазки на природу. Но был у него один недостаток, просто-таки постыдный для отважного путешественника, – великий первопроходец боялся воды. Нет, на мелководье он плескался с огромным удовольствием, но ни за какие блага не позволял Джине учить его плавать. В саду был отличный бассейн для купания, не говоря уж о пляже на берегу озера. Однако гораздо больше обоим, и воспитаннику, и воспитательнице, нравилась потрясающая заводь в нескольких милях от дома. Питал эту заводь бьющий из скал родник, а сама она, ровная, почти идеально овальной формы, даже в жару оставалась прохладной и свежей.

В один прекрасный день они в очередной раз отправились туда на пикник. Покончив с ланчем – на природе у Бобби появлялся аппетит, сделавший бы честь любому мальчишке, – пошли купаться. Правда, Бобби очень скоро вылез и растянулся на солнышке на возвышающемся над водой плоском валуне.

– Вы похожи на русалку! – крикнул он Джине, заплывшей на середину заводи.

– Здесь здорово! – прокричала она в ответ, желая соблазнить Бобби поплавать.

– Нет-нет! – Мальчик яростно замотал головой. – Там на дне живут водяные.

– Водяные? – Джина удивилась: откуда у него вдруг такие глупые мысли? – Да что ты, Бобби!

– Их тут полным-полно. Р-раз – и утащат! Вы там поосторожнее.

– Разве водяные могут водиться в таком красивом месте, Бобби? Посмотри, как тут тихо и спокойно. Чувствуешь?

– Я-то чувствую, – ответил Бобби. – Но тут все равно много всяких чудовищ.

– Да кто это тебе сказал?

Джина вышла на берег. Со стройного, длинноногого тела, обтянутого зеленым купальником, стекала вода. Она и впрямь была похожа на морскую царевну.

Бобби вприпрыжку помчался за ее полотенцем и, кинув его девушке, остановился, взирая на нее с откровенным восхищением.

– У вас великолепная фигура.

Джина улыбнулась. В устах маленького мальчика подобный комплимент звучал очень забавно.

– Спасибо, Бобби. Я польщена.

– Дядя Айвен говорит, что вы самая красивая девушка, которую он только видел. Вирджиния прямо позеленела, она-то считает, что на свете никого краше ее нет.

– Ох, Бобби, тебе не следует так говорить! – Джина энергично растиралась полотенцем.

– Дядя Айвен всегда говорит то, что думает. – Бобби пропустил замечание мимо ушей. – Он славный, только очень ти-и-ихий.

– Он просто прелесть, – признала Джина, уже успевшая получше познакомиться с Айвеном Муром. – Думаю, он такой из-за неизбывной печали.

Бобби, гордящийся своим словарным запасом, чуть-чуть растерялся.

– А что это значит?

– Неизбывная печаль?

Мальчик кивнул.

– Неизбывная печаль, это когда с ней никак не получается свыкнуться и смириться. Когда твой дядя Айвен потерял невесту, он испытал такое горе, что оно оказалось сильнее его. И он никак не может с ним справиться. Так иногда бывает. – Джина вспомнила о своем отце и его тоске по матери. – Мужчины очень глубоко переживают подобные утраты.

Бобби кивнул с очень взрослым видом.

– А Вирджиния, она тоже переживает, что ее бросил муж? Почему тогда у нее печаль не неизбывная? Я люблю дядю Айвена, а Вирджинию – нет.

Джина замялась, подбирая слова. Ну как объяснить ребенку всю сложность человеческих взаимоотношений?

– Понимаешь, Бобби, здесь совсем другое дело. Вирджиния с мужем рассталась, но оба они живы и здоровы, ничего непоправимого не произошло. Оба еще могут быть счастливы. Вирджиния красивая женщина и наверняка скоро найдет себе нового мужа.

– Красивая! – фыркнул Бобби. – Да у нее волосы крашеные. Посмотрите только на корни!

– Очень многие женщины красят волосы. Так получается красивее.

– Зато теперь она перестала меня пугать. – Бобби принялся кидать камешки в воду.

– Неужели она тебя нарочно пугала? – не поверила девушка.

– Да-а! Рассказывала мне про всяких злых духов. Что их где только нет – и дома, и в воде. Ухватят за ногу и утянут на дно, только тебя и видели. Она знает, что я не умею плавать.

Джина тут же решила непременно поговорить на эту тему с Вирджинией.

– Бобби, только согласись, я тебя в два счета научу плавать. Со мной ты ведь не будешь бояться?

– С вами, может, и не буду. Ладно, только не сегодня. Как-нибудь в другой раз.

– Значит, договорились. – Девушка была довольна уже и таким успехом. Собрав рассыпавшиеся по плечам мокрые волосы, она заколола их на затылке и с сожалением огляделась вокруг. – Наверное, пора возвращаться.

– А вам не надо сначала обсохнуть? – спросил Бобби, которому не хотелось никуда ехать.

– Ну-у… пожалуй, – сдалась Джина.

Бобби вздохнул с видом полного довольства жизнью, когда Джина легла на полотенце, расстеленное в тени раскидистого дерева. Некоторое время оба молчали. Наконец мальчуган снова заговорил:

– А вы знаете, что у нас тут водятся крокодилы?

У девушки перехватило дыхание.

– Что? – Она проворно села и подобрала под себя ноги, как будто огромная чешуйчатая рептилия уже приноравливалась ухватить ее за пятку.

– Да не прямо здесь, – захихикал Бобби. – Тут же камни, им сюда лезть незачем. Да и вообще они больше в лесных реках водятся, в болотах и озерах всяких. Думаете, папа позволил бы нам купаться там, где может оказаться крокодил?

– Ох, ну ты меня и напугал, маленький негодник! – У Джины до сих пор руки дрожали. – Нет, конечно, не пустил бы.

– Ладно, простите. – Правда, вид у Бобби был отнюдь не пристыженный. – Я не хотел. Просто надеялся, может, вы попросите папу как-нибудь свозить нас на какое-нибудь озеро с крокодилами.

– Не уверена, что мне так уж хочется познакомиться с твоими зелеными приятелями, – суховато заметила девушка.

– Они классные! – выдохнул Бобби. – Представляете, когда я первый раз увидел крокодила, то принял его за бревно!

– Брр! – Девушка передернула плечами и вдруг заметила, что к ним приближается всадник.

Когда он подъехал, выяснилось, что это Ред Картер, жакеро, один из работников с плантации.

– Привет! – жизнерадостно окликнул он их, спешиваясь и привязывая лошадь к тонкому деревцу.

– А разве тебе не полагается сейчас работать в поте лица? – смеясь отозвался Бобби. – Вот я все скажу папе!

– Да ладно тебе, дай человеку дух перевести, – в тон ему отозвался Ред, высокий стройный парень, с роскошной рыжей шевелюрой, уймой веснушек и с широкой открытой улыбкой.

Они с Джиной уже несколько раз встречались и успели завязать приятельские отношения, хотя у нее и сложилось впечатление, что парень грешит легкомыслием. Он и сам говорил, что не хочет упустить ни крупицы веселья или любое из развлечений, какие только можно найти в этом, как он выражался, Богом забытом захолустье.

– Как дела, Джина? – Он с подчеркнутым восхищением смотрел на девушку, буквально впиваясь в нее взглядом. Джина уже успела привыкнуть к его манере ухаживать – забавной смеси легкого нахальства и откровенного обожания.

– Отлично, Ред. – Она приветливо улыбнулась. – А это не подпадает под категорию напрасной траты времени?

Он добродушно рассмеялся.

– Беседа с хорошенькой девушкой никогда не бывает напрасной тратой времени.

Бобби тряхнул головой.

– Недаром папа называет тебя записным волокитой.

У Реда покраснели уши.

– Бобби, ты просто бесенок. Джина еще не выучила тебя плавать?

– Вода на глубине пока не прогрелась, – важно объяснил мальчуган. – Хочешь апельсин?

– Не могу же я лишать тебя витаминов.

– У меня есть еще. – Бобби метко запустил в него апельсином. – Так что тебе, собственно, надо?

Ред хмуро покосился на Джину.

– Клянусь, этот ребенок родился взрослым. Я просто хотел спросить Джину, не хочет ли она прогуляться верхом в эти выходные. Я знаю много отличных маршрутов. В субботу у меня выходной.

– Спасибо, мы с удовольствием поедем, – быстро ответил Бобби за двоих.

– Что-то не помню, чтобы я приглашал и тебя, – деликатно напомнил Ред. – Да и все равно ты слишком мал для верховых прогулок.

– Ничего подобного! – возмутился Бобби. – Может, раньше я и был еще слишком маленьким, но теперь вырос. И вообще, я уже научился ездить верхом.

– Что-то мне кажется, Джине не хватает времени на себя, – заметил Ред.

– В конце концов, она же моя гувернантка, – резонно возразил ему мальчик. – Куда поедем? К Серым холмам?

– Почему бы и нет, – сжалилась над Редом Джина. – Тебя это устроит?

Она одарила его ленивой улыбкой, жалея, что ее приглашает на верховую прогулку Ред Картер, а не Джейкоб Стенли.

– Послушай, а ты не можешь хотя бы на день сбыть с рук этого прелестного крошку? – Ред только наполовину шутил.

– Нет, не может! – отрезал Бобби и ухмыльнулся, продемонстрировав отсутствие двух передних зубов. – Я буду… буду… Ну, как это называется?

– Дуэньей? – саркастически подсказал жакеро.

– Точно! – просиял Бобби.

Джина с Редом залились дружным смехом. Такими их и застал Джейкоб Стенли. Ну и картинка! Невинное и жизнерадостное веселье юности. Однако по какой-то совершенно непонятной причине это зрелище вызвало в нем неимоверное раздражение.

Ред – вышвырнуть бы наглеца с плантации, жаль, работник хороший! – так и пожирает глазами весьма легко одетую, чтобы не сказать, полуобнаженную Джину. Девушка – медовая кожа, гибкие тонкие руки, стройные длинные ноги, поверх купальника небрежно повязан пестрый платок на манер саронга – явно не сознает, что является предметом нескромных взоров. И третий участник пасторальной сценки – Бобби, этакий тощенький херувимчик, только лука со стрелами не хватает, – сияет щербатой улыбкой, сидя на валуне.

Осадив вороного жеребца, Джейкоб неласково поглядел на своего работника.

– Ред, разве тебе сейчас не полагается находиться при деле?

Жакеро круто развернулся к нему, вмиг преобразившись. Теперь он являл собой воплощение почтительности.

– Простите, босс. Просто я услыхал, как они тут плещутся, вот и решил завернуть и поздороваться.

– Не сомневаюсь, они в должной степени оценили твой порыв, – процедил Джейкоб. – А теперь попрощайся и шагай. У тебя полно работы.

Вообще-то Ред был отличным работником, только вот эта его легкомысленность…

– Значит, Джина, до субботы? – поспешно пробормотал Ред, искоса поглядывая на спешивающегося мистера Стенли.

– Ох, Ред, ты лучше и впрямь поторапливайся. – Девушка видела, как раздражен Джейкоб. – Встретимся в два у конюшни.

– Отлично!

– Пока-пока, Ред! – жизнерадостно крикнул ему Бобби. – Вот увидишь, у нас будет чудесный пикник!

– Пикник? – переспросил Джейкоб.

Когда Ред проходил мимо него, он дал ему несколько коротких инструкций и в свою очередь подошел к берегу, любуясь игрой солнечных бликов на воде.

– Как дела? – Больше, чем игра солнечных бликов, взгляд его пленяла красота Джины. Девушка потуже завязывала саронг на узких изящных бедрах.

– Спасибо, хорошо, – шутливо-светским тоном отозвался Бобби.

Джейкоб с удовольствием отметил, каким довольным и спокойным выглядит его сын. Глаза мальчика сияли, а на хрупких цыплячьих косточках вроде бы чуть-чуть прибавилось мяса.

– И давно тут Ред? – спросил Джейкоб, стараясь говорить не слишком строго.

– Всего несколько минут, – ответила Джина.

Совершенно непонятно, почему это при Реде Картере она чувствует себя в купальнике непринужденно, а под сверкающим взором Джейкоба – чуть ли не нагой. И не то чтобы он смотрел на нее с вожделением. Сейчас, например, в глазах его смешались досада и нетерпение.

– Он нас пригласил в субботу на пикник, – похвастался Бобби.

– Да не может быть. Врешь, небось?

– А вот и не вру, правда, Джина? – Мальчик усиленно закивал. – Ведь правда? По-моему, – добавил он чуть снисходительно, – Ред в нее втюрился.

– Ерунда, – отозвалась Джина, впрочем ничуть не сердясь.

– Послушайте, но он же в субботу занят!

– Занят? Вот досада! А нам он сказал, что у него выходной.

– Прекрасно представляю, как вы разочарованы. – Джейкоб покосился на Джину, как никогда напоминающую утреннюю фиалку. – Должно быть, он просто перепутал. У него было два выходных на прошлой неделе.

– Ой-ой-ой, а как же пикник? – приуныл Бобби.

– Ну ладно, я вас свожу, – решил Джейкоб.

Бобби одним прыжком взлетел ему на шею.

– Правда? Обещаешь?

– Бобби, я человек слова. – Он ласково опустил сына на землю.