Текст книги "Свободный мужчина"

Автор книги: Камилла Хенкинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Увы, нет. Телма не испытывает ни любви, ни привязанности к ребенку просто потому, что не хотела его. Она сотни раз это наглядно демонстрировала. Роберт рос, не зная материнской любви.

Джина покачала головой.

– Ужасно, просто ужасно. Зато, должно быть, мальчуган очень привязан к вам.

– Не то слово. – Тон Джейкоба смягчился. – Однако, к несчастью, это приводит к постоянным скандалам и истерикам. Он хочет постоянно быть со мной, а я не могу повсюду возить с собой маленького ребенка, особенно на всякие деловые встречи. У меня очень много работы, и я поневоле вынужден проводить целые дни вне дома. Я не могу неотлучно находиться при Роберте, а он не может и не хочет этого понять. Кстати, в этом отношении он очень похож на свою мать. Телму тоже всегда называли «гиперчувствительной». Я думал, это просто избалованность, но скоро понял, что это не так.

– Боюсь, эта встреча испортила вам вечер.

– Вам тоже. – Теперь он говорил совсем тихо. – Вы побледнели.

– Она все еще любит вас, – произнесла Джина.

В глазах Джейкоба зажглась убийственная ирония.

– О нет. Просто Телма всегда была ужасной собственницей. Она ни за что не откажется ни от чего, что считает своим. Любовь тут ни при чем. Обладание – вот что ей надо.

Джина была отнюдь не убеждена в его правоте.

– А ее сестра, тетя Роберта, тоже сегодня с ними? Не хочу поворачивать голову, но чувствую, что на меня смотрят.

– Все четверо, – согласился он. – Мужчины тоже, потому что вы очень красивы. Телма с Фанни состязаются между собой, сколько я их помню, а я их знаю всю жизнь. Но победительницей чаще выходит все-таки Телма… Послушайте, а почему бы нам не выпить кофе где-нибудь в другом месте? – внезапно предложил он, меняя тему.

– Ну что вы, не стоит беспокоиться из-за меня. Правда, я чудесно провела время и теперь с удовольствием вернусь домой.

– Полагаю, про «удовольствие» вы лишь ради проформы сказали? – Он вопросительно поднял бровь.

– Ну да, – с невольной улыбкой призналась Джина. – Я имела в виду, что готова отправиться домой.

Джейкоб небрежным жестом подозвал официанта.

– Нет, кофе мы выпьем обязательно. Куда спешить. Только выбор за вами, потому что вы лучше знаете город.

– Где подают хороший кофе, я и впрямь знаю, – согласилась она. – Но право же…

– Вот и договорились.

Они уже собирались уходить, когда в игру вступила Фанни, младшая сестра Телмы. Чуть запыхавшись, она подлетела к их столику, хотя Джейкоб уже успел едва заметно кивнуть ей чуть раньше.

– О, Джейкоб! – защебетала она. – Как здорово тебя встретить! Что привело тебя в город?

– Дела, разумеется. – Она по-сестрински поцеловала его в щеку, а он очаровательно улыбнулся. – Как поживаешь?

Джейкоб опять пренебрег правилами приличия и не стал знакомить дам. Джина поняла намек и чуть отстранилась, с напускным интересом разглядывая картины на стенах.

Сестры были очень похожи – обе высокие, яркие блондинки, тонкие и гибкие, как лианы. Обе невыразимо элегантны и со вкусом накрашены. Правда, Телма была куда блистательнее, резче, чувственнее сестры, зато последняя казалась более непосредственной и открытой. Там, где Телма выступала в роли царицы, Фанни брала свое, разыгрывая простодушную наивность.

Джина прекрасно понимала: одной из целей этого внезапного набега было выяснить, кто же такая загадочная спутница Джейкоба. Возможно даже, Телма сама подослала Фанни. В этой паре явно главенствовала старшая сестра.

Наконец Джейкоб распрощался с Фанни и взял свою спутницу за локоть.

– Ей-богу, мне очень, очень жаль, что так все произошло, – повторил он. – Вы должны простить мне дурные манеры, я не представил вас, но ужасно не хотелось втягивать вас во все эти дрязги.

Он не сказал этого, но девушка и сама догадалась, что бывшая жена Джейкоба не успокоится, пока не выяснит, кто Джина такая. Любыми путями, вплоть до частного детектива.

– Вот уж не думала, что могу вызывать столь бурный интерес, – беззаботно отозвалась она, хотя все тело ее с необычайной остротой реагировало на его прикосновение.

– Еще какой бурный! Хотя в данном случае интерес вызвала бы любая женщина рядом со мной, – сухо ответил Джейкоб.

Они молча вышли из ресторана и побрели по бульвару средь вечерней толпы. Джейкоб нарочно припарковал машину чуть в отдалении, чтобы они могли прогуляться. Внезапно совсем рядом с ними с места сорвался спортивный автомобиль. Джина невольно вздрогнула и отшатнулась. За год после аварии ее страх перед машинами не только не уменьшился, а, наоборот, возрос.

– Джина, все в порядке. – Рука его обвила ее талию. Еще не опомнившись от пережитого испуга, девушка сама прильнула к спутнику, уткнувшись головой ему в плечо. – Всегда найдется юный осел, желающий покрасоваться перед своей подружкой.

Джина с трудом кивнула. Она словно таяла. Неужели это он вызывает в ней такие ощущения? Она точно превратилась в воск. Джина всегда была слишком поглощена своими занятиями, чтобы заводить с кем-то близкие отношения, но все же достаточно разбиралась в таких вещах, чтобы понимать: настоящее желание, жгучая, беспощадная страсть ей еще незнакома.

Была незнакома. До сих пор.

Рука Джейкоба все еще лежала у нее на талии. Девушке оставалось лишь поднять голову, чтобы припасть губами к крепкой загорелой шее. Джина знала, что вся дрожит. Коварное тело предало, бессовестно выдавая ее состояние – извечное женское желание сдаться на милость победителя. Она упоенно вдыхала будоражащий аромат мужского одеколона, чувствовала скрытое под одеждой мускулистое тело. Она пробормотала что-то или с губ ее слетел лишь слабый стон? Этот мужчина мог разбить ей сердце.

Если Джина изнемогала под бременем страсти, то и Джейкоба Стенли жег не менее жестокий огонь. Трепещущее в его объятиях тело было таким нежным, теплым и женственно-хрупким. Он сгорал от желания положить руку на эту мягко вздымающуюся грудь, прижаться губами к беззащитной жилке на шее, покрыть поцелуями божественные уста. И многое, многое другое… О нет, он не хранил целомудрия с тех пор, как Телма оставила его, но до сих пор всегда умел сдерживать свои порывы.

До сих пор.

Охватившая его внезапная жажда была сравнима лишь с той, что испытывает путник, много дней блуждавший по пустыне без воды и внезапно обнаруживший пред собой хрустально-чистый родник. И Джейкобу хотелось испить каждую серебристую каплю этой бесценной влаги.

О, если бы мгновение длилось вечно! Джейкоб заставил себя глубоко вдохнуть и сказать себе, что это просто примитивная реакция любого мужчины на близость прекрасной женщины. Однако адреналин по-прежнему будоражил ему кровь, и совладать с собственным телом никак не удавалось. В ушах гулко отдавалось учащенное дыхание Джины.

О Боже, что же с нами творится, беспомощно думал он, захваченный силой и стремительностью происходящего. Это было все равно что попасть в бурный поток, выбраться из которого невозможно. Можно лишь отдаться на его волю. Рука Джейкоба поднялась по спине девушки, пальцы зарылись в шелк волос…

Прекрати! Немыслимым усилием Джейкоб принудил себя оторваться от Джины. Щеки девушки полыхали румянцем. Желание – ад, оно рушит жизни, губит людей. Откашлявшись, он снова поглядел на нее.

– Джина, я готов простоять так вечность, но нас вот-вот переедет велосипед.

Голос Джейкоба срывался, но звучал с напускной небрежностью. Строго говоря, велосипедист шел, ведя велосипед рядом с собой, поэтому ничто не угрожало их жизням. Но это не важно. Важно – держать себя в руках, не совершить непоправимого. Он не может, не должен погубить эту девушку. Боже, да ведь они знакомы всего день! Она новая гувернантка его сына. У нее полно собственных душевных проблем. И забывать об этом нельзя ни под каким видом.

4

Джина сидела напротив отца в его кабинете. Воздух в комнате буквально искрился и трещал от напряжения.

– Гувернанткой?! – Лицо Росса Уайта побагровело. – Что за вздорная идея? Скажи на милость, Джина, да как тебе в голову пришло? – В его устах слово «гувернантка» звучало так, точно более унизительного занятия нельзя и придумать. – Столько лет учиться танцевать, чтобы потом похоронить себя в глуши! Не понимаю, просто не понимаю. Тут что-то кроется. Скажи честно, ты влюбилась в этого типа, как там его… Джейкоба Стенли?

Джина молча смотрела на отца. Нет, не влюбилась. Нет-нет, совсем не влюбилась. Ни за что, никогда!.. Однако вчера вечером она была готова идти за ним хоть на край света. Роковое влечение? Да, оно самое. А почему бы, собственно, и нет? Ничего удивительного, достаточно только поглядеть на него.

– Джина, ты собираешься отвечать или нет? – Отец был вне себя.

Девушка с усилием вернулась к происходящему.

– Прости, папа. Я знаю, ты меня любишь, ты желаешь мне всего лучшего. Но ты просто не совсем понимаешь, что для меня означала та травма. Возможно, тебе покажется, что я преувеличиваю, но мой мир перевернулся. Я лишь хочу на время уехать отсюда. Хочу убраться подальше от всего, что связано с балетом.

Росс Уайт недоверчиво проворчал и попробовал подступить к делу с другой стороны.

– Подумай только, сколько денег было потрачено на эти разнесчастные пляски! Одни только преподаватели влетели в кругленькую сумму! Боже праведный, да какой отец заплатит столько денег? – Он в отчаянии воздел руки к небу. – Не знаю, и как это ты думаешь, будто мне наплевать! Я о тебе же забочусь. И я никогда этого не допущу!

Джина сжала руки, стараясь унять дрожь. С отцом всегда было трудно иметь дело, когда он вот так не желал ничего слушать.

– Папа, мне уже двадцать два, – тихо проговорила она. – Я уже взрослая. И мне надо самой найти место в мире.

– Без гроша в кармане? – сердито бросил он. – Ты никогда не умела относиться к деньгам серьезно. Ну еще бы, я их для тебя никогда не жалел.

Она вздохнула.

– Папа, я всегда буду у тебя в долгу. Но насчет денег можешь не волноваться. Мне предоставляют стол, жилье и щедрую плату. А на крайний случай у меня остаются бабушкины деньги.

– Ты просто не понимаешь! – с мукой в голосе произнес Росс. – Я не вынесу твоего отъезда. Ты светоч моей жизни, Джина. Моя первенькая. Самое драгоценное наследство, оставленное мне твоей матерью!

На глазах у нее выступили слезы.

– Папа, у тебя есть еще одна дочь, которая тебя очень любит. Очень-очень любит. И у тебя есть Сара.

Отец отвернулся.

– Знаю, и я тоже их очень люблю. Но, черт возьми, больше всех я люблю тебя!

Прямо-таки навязчивая идея, грустно подумала Джина.

– Папа, пойми: у нас получается треугольник. Я на вершине, а Сара с Вай по бокам.

Этот ответ вновь разбудил в ее отце гнев.

– Надеюсь, твоя сестра не имеет никакого отношения к твоему отъезду? – прорычал он. – Даже слепому видно, как она ревнует.

Джине сделалось дурно.

– Вай не имеет к моему отъезду никакого отношения, – твердо заявила она. – Это мое решение и только мое. Я должна пожить своей жизнью. Мистер Стенли, – Джина решила, что лучше придерживаться официального обращения, когда речь идет о Джейкобе, – зайдет сегодня к тебе в офис, а сначала позвонит, чтобы удостовериться, удобно ли тебе с ним встретиться.

– Отлично! – воскликнул Росс. – Уж я с ним повидаюсь! Уж я с ним поговорю! Очень мне хочется взглянуть на этого твоего Стенли. Он может нанять себе хоть дюжину гувернанток. Может обратиться в агентство. Так нет же, подавай ему тебя и только тебя! Сара говорит, он развелся с женой.

Джина смотрела на отца, и сердце ее разрывалось от любви и жалости.

– Так бывает, папа. И никто в этом не виноват.

– И ребенок есть?

– Ну да, Роберт, как раз тот самый мой воспитанник, – ровным голосом отозвалась девушка.

– Да это просто смешно! – вскричал Росс Уайт. – Только Артур способен заварить такую кашу. Он меня никогда не любил, вот и подстроил это нарочно. Должно быть, этот Стенли в тебя влюбился. Ты красива, молода, у тебя куча всяких достоинств. Убейте меня, не могу понять, и как это ему даже в голову пришло нанять тебя в гувернантки. Сильно подозреваю, что он просто хочет заполучить тебя, но пытается соблюсти видимость приличий. Я этого не допущу!

Он с такой силой ударил кулаком по столу, что лежавшие там папки с бумагами подпрыгнули.

Джина вскочила на ноги, отец поднялся вслед за ней. Несколько мгновений оба стояли, меряя друг друга взглядами. Наконец девушка с усилием взяла себя в руки.

– Папа, ты совершенно неправильно оцениваешь ситуацию, – ровным голосом произнесла она. – Мистер Стенли и в самом деле очень добр ко мне. Он представлял себе гувернантку совсем иначе, сам сказал. Это мне позарез требовалась какая-нибудь работа. Мне нужно уехать как можно дальше от всего, что так или иначе связано с моим прежним образом жизни. Мне нужно сменить абсолютно все. Ну пожалуйста, пойми же это наконец. Ведь ты говоришь, что любишь меня.

Она умолкла, не в силах продолжать. Горло сдавили слезы.

– Джина, милая! – Ярость Росса мгновенно улеглась, в глазах появилась искренняя озабоченность. – Я и не думал, что ты так остро все это переживаешь. Ну не надо, не могу видеть тебя в таком расстроенном состоянии. У меня просто сердце разрывается. Тебе нужна поддержка семьи. Возможно, каникулы. Подумай, куда бы тебе хотелось поехать, а? Сара с Вай могут отправиться с тобой. Будете жить в лучших отелях, осматривать всякие там достопримечательности, отдыхать, купаться и загорать. Глядишь, и развеешься. И как это я раньше не подумал!

– Папа, я не хочу путешествовать. – Тем более в обществе Сары, мысленно добавила она.

– Депрессия, вот как это называется, – поставил диагноз отец. – Уж я-то знаю, что это такое. Когда умерла твоя мать, я прошел через самый настоящий ад. Ад! – повторил он с такой силой, будто горе до сих пор давило ему на плечи невыносимым грузом. – Ну ладно, я поговорю с этим твоим Стенли. Я в людях разбираюсь. Сара мне тут немного рассказала про него. Богат, как Крёз, и все такое. – Росс Уайт нежно похлопал дочь по плечу. – Предоставь это мне, Джина. Положись на твоего папочку. Может, тебе и вправду стоит ненадолго сменить обстановку, но только совсем ненадолго.

Он поцеловал дочь и вышел из кабинета – дела ждать не будут. Джина еще несколько минут подождала, чтобы окончательно справиться со слезами, и тоже вышла. В холле на нее налетела Сара.

– Ну что? Поговорили? – По-видимому, супруг не удосужился перед уходом посвятить ее в произошедшее. – Что сказал твой отец?

– Дай мне хотя бы собраться с мыслями. – Девушка устало провела рукой по лбу. – Папа не хочет, чтобы я уезжала, но я все равно намерена согласиться на предложенную работу.

Сара просияла от облегчения, но все равно умудрилась презрительно фыркнуть:

– Работа! Знаем мы, что это за работа. Нет, моя милая, меня не проведешь. Ты что, думаешь, я такая дура и не вижу очевидных вещей? Ты хочешь сбежать к этому твоему красавчику.

– Если ты так считаешь, то ты и впрямь дура, – холодно возразила Джина.

У Сары аж дыхание перехватило от неожиданности и возмущения.

– Ага, вот как ты теперь запела! Правильно, сколько можно притворяться паинькой. – Впервые Джина осмелилась дать ей открытый отпор. Мачеха с падчерицей с вызывающим видом стояли друг против друга. – Ты всегда старалась испортить мне жизнь. Я все для тебя сделала, все, что могла, я заменила тебе мать. А чем ты отплатила мне за заботу и ласку? Ты лишаешь Вай любви отца. Ты пыталась настроить его против меня.

В первый раз за много лет Джина почувствовала себя совершенно свободной.

– Да хватит врать, Сара! – Девушка так решительно шагнула вперед, что мачеха попятилась. – Я не в ответе за поведение отца. Я постоянно старалась стушеваться и отойти на задний план. И не обманывай себя мыслью, будто заменила мне мать. О какой заботе и ласке ты говоришь? Только ты, низкая твоя душонка, могла с первого дня невзлюбить несчастного, ни в чем не повинного ребенка. Я бы любила тебя, но тебе не нужна была моя любовь. Помнишь Берти Ноттля из моего класса? У него тоже была мачеха, так она его просто обожала. Счастливый Берти! А теперь слушай: я проведу в этом доме еще несколько дней. И если ты или Вай хоть один косой взгляд на меня бросите, я расскажу папе, как гнусно ты обращалась со мной все эти годы. И знаешь что, Сара? Он мне поверит.

Она повернулась и ушла, оставив мачеху в остолбенении стоять и глядеть ей вслед.

Джина так и не узнала, что произошло тем утром между ее отцом и Джейкобом Стенли, но результат этого разговора был просто поразителен. Куда делось былое предубеждение Росса? Теперь он был чуть ли не в восторге от нового знакомого и потенциального работодателя дочери. А ведь в деловых кругах недоверчивость и упрямство мистера Уайта едва ли не вошли в поговорку.

По-видимому, рассказы Джейкоба о его семье окончательно развеяли сомнения Росса. И он решил, что плантация «Цветок магнолии» – именно то место, где Джина исцелится от овладевшей ею депрессии.

Он даже сам отвез дочь в аэропорт и, скрывая волнение за бодрой улыбкой, напутственно похлопал по спине. Если что вдруг пойдет не так, доченька, на сотни ладов твердил он, помни: тебя всегда ждет родной дом и любящая семья. Джина не знала, смеяться ей или плакать. Росс Уайт, этот прозорливый делец и удачливый бизнесмен, был слеп как крот во всем, что касалось его семьи.

Самолет перенес Джину в настоящие тропики. Пока он шел на посадку, девушка глядела в иллюминатор на расстилающийся внизу зеленый ковер, не веря, что она вообще тут очутилась. Как же быстро и как кардинально изменилась вся ее жизнь!

Уехать с Джейкобом на следующий день после их ужина в ресторане она, разумеется, не смогла: требовалось хоть небольшое, но все же время на сборы. Накануне отъезда она дала телеграмму, сообщая время прибытия и номер рейса. Наверное, Джейкоб либо сам приедет за ней, либо, если слишком занят, кого-нибудь пришлет.

Разрумянившись от волнения, Джина озирала зал прилета. Если ждать и придется, то наверняка недолго. Джейкоб Стенли из тех людей, что успевают позаботиться обо всем.

Я – гувернантка, думала она со все не проходящим изумлением. Гувернантка. Скажи ей кто такое пару недель назад – ни за что бы не поверила. Таланты ее, пусть и несомненные, лежали в абсолютно иных областях. Однако девушка твердо вознамерилась достойно проявить себя на новом месте. В конце концов, так ли трудно давать уроки маленькому мальчику? Чего-чего, а знаний у нее хватит, она сама получила отличное образование. Главное – суметь подружиться со своим воспитанником, завоевать его привязанность и доверие. Но она ведь всегда умела находить общий язык с детьми. Правда, Роберта Стенли даже пристрастный отец назвал «сущим наказанием», но при этом на губах его играла улыбка. Как бы там ни было, а она приложит все силы к тому, чтобы справиться со своей ролью. Ей нужно, позарез нужно это место – даже если Джейкоб Стенли никогда больше не бросит ни единого взгляда в ее сторону.

Время шло, а никто так и не появлялся забрать ее. Ни сам Джейкоб, ни кто-либо с плантации. Девушка терпеливо ждала. Прошел уже почти час, успели приземлиться еще два-три самолета. Пестрая толпа пассажиров нахлынула и схлынула вновь. Джина начала нервничать. Неужели про нее просто забыли? Конечно, у Джейкоба Стенли множество дел, но все же… Не случилось ли чего на плантации? Пожар? Какое-нибудь несчастье? В мозгу Джины вихрем пронеслись видения самых разнообразных катастроф, одна ужаснее другой, но она усилием воли взяла себя в руки.

Казалось, минуты еле плетутся. Полтора часа. Бедняжка волновалась уже не на шутку. Одна из служащих аэропорта подошла к ней справиться, все ли в порядке.

– Меня должны были встретить, – растерянно объяснила девушка. – Мне надо на плантацию «Цветок магнолии». Честно говоря, я уже нервничаю. А вы знаете эту плантацию?

Лицо служащей просветлело.

– Ну конечно, у нас тут ее любой знает. Семейство Стенли в наших краях очень уважают. А вы знакомы с мистером Джейкобом Стенли? – Произнося это имя, молодая женщина аж трепетала.

Джина кивнула.

– Я буду гувернанткой у его сына.

Служащая остолбенела от изумления.

– Ой, да вы меня разыгрываете! Вы совсем не похожи на гувернантку.

– Почему? – в свою очередь удивилась Джина. Ей казалось, гувернанткой может быть любая в меру образованная и сообразительная молодая особа.

– Да когда вы вышли из самолета, я приняла вас за телезвезду… Слушайте, а почему бы вам не позвонить на плантацию? – воскликнула доброжелательная служащая. – Выясните, отправляли ли за вами кого-нибудь. Ехать туда часа два, а скоро стемнеет. Телефоны вон там. А я пригляжу за вашим багажом.

– Спасибо. Пожалуй, так я и сделаю. – Джина ответила ей дружеской улыбкой. – Я быстро.

В голосе снявшей трубку домоправительницы удивление смешалось с недоверием.

– Но, дорогая моя, я абсолютно уверена, что мистер Стенли не знает о вашем приезде. Почему вы не поставили нас в известность? Крайне неразумно с вашей стороны.

Джина поспешила заверить, что еще вчера утром отослала телеграмму со всеми нужными сведениями. Однако суровая собеседница ей откровенно не поверила. Отчитав ее, как напроказившую школьницу, она велела девушке отправиться в город и снять номер в отеле «Жемчужина моря». Мистера Стенли уведомят, как только он появится на плантации. И он будет очень, очень недоволен тем, что новая гувернантка не удосужилась никому сообщить о своем приезде.

– Запомнили – «Жемчужина моря», – несколько раз повторила домоправительница, точно имела дело с недоразвитым ребенком.

– Да-да, благодарю вас.

– Скажите им, что едете на плантацию «Цветок магнолии», – продолжала наставления домоправительница. – Вам не придется ни за что платить.

Джина в изнеможении опустила трубку. Вот уж поистине неудачное начало новой жизни. А домоправительница – настоящий дракон.

Сидя на балконе, она любовалась полыханием красок южного заката. Должно быть, администратор отеля принял ее за гостью семейства Стенли, потому что номер ей отвели наироскошнейший. Ну и ладно, в конце концов, если потребуется, она оплатит разницу между этими апартаментами и теми, что полагаются скромной гувернантке.

Интересно, что же случилось с ее телеграммой? Загадка, непостижимая загадка!

К семи часам она успела уже изрядно проголодаться. С утра у нее во рту маковой росинки не было. Добавить ли к немалому счету за номер еще и ужин? Да, со всей определенностью, да. И пусть, на худой конец, мистер Стенли потом вычитает у нее из жалованья.

Девушка как раз собиралась спуститься вниз и пообедать, как в дверь постучали. Кто бы это мог быть? Она ничего не заказывала и никого не ждала. Бросив беглый взгляд в зеркало, Джина пошла открывать.

Как и тогда, когда она увидела Джейкоба Стенли впервые, Джина на миг забыла о времени. Он возвышался в дверном проеме, красивый и неотразимый, одетый в джинсы, в легкую рубашку и в запыленные ботинки. Чуть растрепанные волосы падали на загорелый лоб, серовато-зеленые глаза пристально смотрели на девушку. О, эта свойственная ему сексуальная притягательность…

Однако первые его слова звучали не слишком приветливо.

– Почему вы никого не предупредили?

– Да предупреждала я! – Джина едва не закричала. Ну сколько можно повторять!

– И как же именно, позвольте спросить? – Он смерил ее тяжелым взглядом.

А она смотрела на него, заново поражаясь эффекту, что производило сочетание бьющей через край мужественности и легкой, почти звериной пластики. И сейчас, когда он был не в городском, а в рабочем костюме, эффект получался еще сногсшибательнее. Не хватало разве что запыленного джипа.

– Телеграммой, – ответила она. – И даже могу это доказать. Ну, то есть скорее всего. Может, я выкинула квитанцию, когда убиралась перед отъездом. Мне хотелось оставить все дома в полном порядке.

– Вы посылали телеграмму? – Он неожиданно с размаху уселся в ближайшее кресло и вытянул перед собой длинные ноги.

– Вы мне не верите? – Джина вызывающе вздернула подбородок.

В серых глазах вспыхнули искорки.

– Разве гувернанткам полагается так разговаривать?

– Как? – Она утратила нить разговора.

– Я не привык, чтобы предо мной задирали нос всякие девчонки.

– Хорошо, буду смотреть в пол. – Не она ли с самого начала решила, что с таким хозяином, как Стенли, гувернантки должны разговаривать, скромно потупившись? – Мне очень жаль, что вы не получили моей телеграммы. Я ее посылала. Должно быть, она потерялась.

– Чепуха! – Он взъерошил волосы на затылке. – У нас с телеграммами все очень четко.

– Тогда не понимаю, – слабо развела руками Джина.

– Я тоже. Как бы там ни было, я здесь.

– Вы специально сюда приехали?

– Уж не прилетел, – сухо отозвался он. – Дорога, конечно, довольно длинная, но не настолько, чтобы лететь на самолете.

– Как мило с вашей стороны, – пробормотала она.

– Еще бы! Кстати, я чертовски хочу есть. День выдался тяжелый. Вы ужинали?

Джина отрицательно покачала головой.

– Как раз собиралась совершить очередной смертный грех и добавить к счету за номер еще и счет за ужин.

Он засмеялся.

– Мне надо освежиться с дороги. – Джейкоб поднялся, каждым движением излучая энергию. – Мы останемся здесь на ночь, а с утра двинем в путь. Вас устраивает?

– Меня устраивает все, что устраивает вас, мистер Стенли.

Она не пыталась провоцировать его, но серовато-зеленые глаза снова сверкнули.

– Помнится, тем вечером вы называли меня Джейкобом. – Он словно пробовал свое имя на вкус.

– Это совсем другое дело. Теперь вы мой босс.

– Пустяки. Лично я не возражаю, чтобы вы и впредь звали меня по имени.

– Скажем, мистер Джейкоб?

Он окинул ее медленным, одобряющим взглядом.

– Ладно-ладно, веселитесь, я не против. – Джейкоб шагнул к двери, но на пороге обернулся. – Я не заставлю вас долго ждать. Двадцать минут. Я уже заказал столик в ресторане.

Подумать только, я знаю его считанные дни, а уже увязла по уши, подумала Джина, разрываясь между восторгом и ужасом.

Когда они появились в ресторане, сидящие за столиками приветственно окликали Джейкоба и махали ему рукой. Судя по всему, он и впрямь был крайне популярной здесь личностью. Со всех сторон на Джину были устремлены любопытные взгляды. Что и побудило ее заметить, что гувернанток обычно не водят по ресторанам.

– А я вас и не вожу. – Он надменно повел бровью. – Просто вам случилось оказаться тут, и вы голодны. Не говоря уже о том, что по вашей милости мне пришлось провести два часа за рулем после напряженного дня. По-хорошему, следовало бы отправить вас в постель без ужина.

– Спасибо, что вы этого не сделали, – сказала она и покраснела.

– И о чем вы думали те часы, что ждали, пока за вами приедут? – Джейкоб на миг оторвал взгляд от меню.

– Что жизнь вообще нелегкая штука, – беззаботно ответила она.

Он тихонько засмеялся.

– Интересно, удастся ли мне заставить вас отведать фирменные блюда этого ресторана?

– Только не крокодила. Пожалуйста, не крокодила! – взмолилась Джина.

– Если бы я вас не предупредил, вы бы и не знали, что именно едите.

– А я-то вам доверяла. Что, именно крокодила вы и задумывали мне подсунуть? – В глазах ее сверкали золотистые искорки смеха.

– Знали бы вы, как они тут их готовят. Тушат с маисом. А какие у них анаконды в соевом соусе… Пальчики оближешь! Не хотите для начала?

– Спасибо, пожалуй, для начала я ограничусь салатом из авокадо, – пробормотала она. – А в качестве основного блюда возьму банальный бифштекс.

После ужина они отправились прогуляться по парку возле отеля. Ветерок ласково шелестел в кронах деревьев. Одурманивающе пахло цветами. Над головой сияли ослепительные, невероятные звезды. Было так красиво, что у Джины вдруг защемило сердце.

Она потрясенно осознала, что встреча с Джейкобом заставила ее сдвинуться с мертвой точки, решительно изменила ее взгляд на свое состояние. Трагедия, постигшая ее год назад, как ни удивительно, утратила свою остроту. Ей было просто некогда об этом думать, ведь мысли ее неустанно были заняты одним: Джейкоб, Джейкоб и еще раз Джейкоб. Что же порой так притягивает женщин к мужчинам определенного типа? Суровая красота? Яркая мужественность? Контраст между стальными мускулами и шелковистой мягкостью кожи?

Даже сам воздух вокруг Джейкоба Стенли был словно пронизан электричеством. Сексуальная притягательность – вот как принято это называть. Джейкоб был наделен этой самой притягательностью в избытке. И все же его брак распался. Джина видела, какая горечь появлялась на этом красивом лице, когда речь заходила о прошлом. Видела и голодную тоску в глазах его бывшей жены. Женщины, которая не любит собственного ребенка. Боже, как все запутано!

Молодые люди бесцельно брели по полутемным аллеям. Постепенно разговор сошел на нет, и они молча шли рядом друг с другом. Однако в их душах бушевали яростные, почти первобытные страсти. Каждый понимал: этому надо положить конец. Однако Джине чудилось, что весь мир вокруг преобразился. Она не шла, а словно парила в облаках.

– Пожалуй, пора возвращаться, – наконец нарушил молчание Джейкоб. – Завтра предстоит рано встать. Жаль будить вас на рассвете, но вам придется поставить будильник на шесть, а в половине седьмого позавтракаем. Сразу после завтрака отправляемся в дорогу. Днем ко мне приезжают несколько покупателей, и мне надо быть на месте.

– А ваш родственник с этим не справится? – Неужели он абсолютно все привык делать сам?

– Этим лучше все-таки заняться мне, – коротко ответил Джейкоб.

Они прошли уже почти половину обратного пути, когда в темноте под ногами Джины что-то вдруг зашуршало. Змея! – вскричал панический голосок у нее в голове. Взвизгнув, она метнулась в сторону, прямо в объятия Джейкоба, ища защиты на его надежной груди.

Как же она была посрамлена! Сгусток тьмы под ногами укоризненно мяукнул и, поняв, что от этих людей ничего вкусненького не дождаться, скользнул прочь по своим таинственным кошачьим делам.

– Какая же я дурочка! – Голос девушки дрожал, но уже не от страха.

– Ничего. Тут всякий бы испугался. – Ситуация явно забавляла Джейкоба. – Вы как, в порядке?

Каждая жилка ее тела трепетала от близости Джейкоба.

– О да, конечно.

Боже, какая она гибкая, быстрая, чутко-настороженная, точно готовая в любую секунду обратиться в бегство лесная лань. В ночном полумраке ее лицо, обращенное к нему, белело, словно лик молодой луны. И на этом бледном лице темнели огромные, ставшие темнее ночью глаза.

В порыве паники она на миг прижалась к нему, и он успел ощутить стук бешено бьющегося сердца, тепло хрупкого тела. Как же хотелось зарыться лицом в облако пушистых волос, коснуться рукой нежной девичьей кожи…

Безумие! Настоящее безумие! Наваждение. Столько лет отчаянно выбираться из хаоса, в который он превратил свою жизнь, и лишь для того, чтобы попасть в очередную ловушку. Джина Уайт, новая гувернантка. Выдержанная и хладнокровная в одну секунду, и объятая ужасом маленькая девочка в следующую. Подобное сочетание трогало и будоражило одновременно. Какое же острое желание оно в нем возбуждало!