Текст книги "Друзья"

Автор книги: Кадзуми Юмото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

13

Небо было высоченным. Четко очерченные, как огромные острова на бескрайней карте, плыли куда-то облака. В небе парил черный коршун. Осень уже начала свой путь вниз – с небесных высот на землю.

На острове были холмы. На холмах рос лес. А в лесу, совершенно неожиданно, было большое поле. Внешне оно напоминало пустырь, но, в отличие от пустыря, на обоих краях этого поля стояли футбольные ворота. Несмотря на то, что кругом был лес, звук моря долетал даже сюда.

Утром мы отрабатывали дриблинг, чеканку мяча и пасовку. После обеда разбивались на две команды и играли в футбол. В моей команде, кроме меня, Ямашты и Кавабэ были еще два шестиклассника. Остальные были пятиклассники и четвероклассники. Мы специально делились на команды так, чтобы было примерно равное количество игроков из разных классов.

– Ямашта – вратарь. Очень хорошо!

– Что, опять?! – Ямашта плохо бегает, вот его и ставят все время на ворота. Но, похоже, быть вратарем ему уже порядком надоело. Он вздыхает: – Это для меня слишком большая ответственность.

– Хорош жаловаться. Вот увидишь – мы обеспечим тебе отличную защиту.

На эти слова Кавабэ Ямашта ничего не ответил.

Я сказал ему: «Я очень тебя прошу», и похлопал по плечу. В конце концов, никто из нас не хотел проиграть команде Сугиты и Мацушты. Ямашта обреченно вздохнул.

– Тебе очень подходит быть вратарем. Ты отлично справляешься!

– Это потому что я широкий, – кинул Ямашта на прощание и направился к воротам.

– Эй, где ваш боевой дух? – заорал Сугита. Гадкий тип.

Я подумал было крикнуть что-нибудь в ответ, но не знал что. А пока придумывал, раздался свисток и матч начался.

Кавабэ бегает очень быстро. Как молния, он проносится сквозь ряды противника. Обходит приставучего Сугиту, пасует мне, и я оказываюсь один на один с вражеским вратарем Мацуштой. Точный, молниеносный удар – Мацушта даже не успевает сдвинуться с места, не то что остановить мяч. Идеальная командная игра.

– Чего ты стоишь, как истукан? – орет Сугита. Будто это он тренер. Он всегда так – почему-то думает, что он самый крутой и все должны его слушаться. И особенно во время игры в футбол.

Сугита тоже бегает довольно быстро, хотя с Кавабэ ему, понятное дело, не сравниться. К тому же он очень умело обращается с мячом. Например, он легко может начеканить сто, а то и больше раз. И если уж мяч достался ему, то все – он будет бежать через все поле, а мяч послушной собачкой будет катиться у его ног. Как приклеенный.

В его команде все, кроме него, запасные – Сугита владеет мячом безраздельно. Он ловко обходит нашу защиту. И третий раз подряд забивает нам гол.

В первый раз я попытался задержать мяч, но он прокатился у меня между ног прямо в ворота. Чуть погодя Сугита снова завладел мячом, ударил второй раз и забил второй гол. Затем Сугита расположился напротив ворот и совершенно деморализовал Ямашту одним своим видом. Было такое ощущение, что руки и ноги Ямашты полностью потеряли способность двигаться – только глаза бегали из стороны в сторону.

– Ямашта, чего застыл?! – крикнул тренер. И Ямашта принялся обреченно ходить перед воротами туда-сюда.

Сугита приготовился к нападению. Всем своим видом он демонстрировал, что для него это – детская забава. Немного выпятив подбородок, он откинул назад челку. Этот выпендрежный жест нехорошо подействовал на Кавабэ – у него начала дергаться нога.

– У тебя сейчас штаны спадут, – попытался успокоить его я. А он вдруг заорал страшным голосом: «Киийя!» и начал рубить воздух руками и ногами наподобие каратэ.

Гораздо более крупные, чем Кавабэ, пятиклассники захихикали. А я, вместо того чтобы крикнуть Ямаште что-нибудь ободряющее, типа «Держись!», «Давай!», «Не сдавайся», в самый нужный момент не нашел слов и только покачал головой – исход противостояния Сугиты и Ямашты был предрешен.

Какой-то четвероклашка упал и заплакал. Как мы ни старались, нашей команде никак не удавалось забить второй гол.

Сугита рванул к нашим воротам. Я – задний центральный защитник – приготовился к контратаке. Кавабэ упорно висел у Сугиты на хвосте, не отставал ни на шаг.

В этот момент немного в стороне, почти у самых наших ворот, я заметил пятиклассника из команды Сугиты. Он махал обеими руками, делая какие-то знаки Сугите, который пока находился на порядочном расстоянии от линии ворот.

– Перехват! – заорал я четвероклашке, нашему заднему правому защитнику, задумчиво ковырявшему в носу.

– Сугита, пасуй! – крикнул тренер. И тут же слева от меня просвистел мяч. Это был супердальний удар. Сугита не обратил на пятиклассника ровным счетом никакого внимания.

– Готовься! – крикнул я, обернувшись, и увидел побледневшего Ямашту – он стоял столбом у ворот. Глаза его были широко распахнуты – ни дать ни взять кот, ослепленный фарами приближающегося автомобиля. То, что произошло дальше, заняло буквально пару секунд, но я видел это как в замедленном кино – по кадрам: щух-щух-щух… мяч преодолевал сопротивление воздуха. На лице Ямашты отразился страх, потом его глаза остекленели, он крепко сжал губы и закрыл глаза.

– Чего стоишь? Нет, стой! Не двигайся! Лови-и-и-и-и-и! – отчаянно орал тренер. В следующее мгновение мяч прекратил свой полет, впечатавшись Ямаште прямо в лицо.

Отскочив от Ямашты, мяч сильно ударился о землю, бодро скакнул несколько раз и остановился в ногах у Кавабэ. Игроки замерли. Все смотрели как зачарованные на ярко-красную физиономию остолбеневшего Ямашты.

– Ямашта, ты молодец! Классно сыграл! – завопил Кавабэ и что есть силы пнул мяч.

– Славная у вас компания, мальчишки. Очень я вами доволен! – с чувством сказал тренер.

За ужином Сугита подошел к нам – мы втроем сидели рядком на татами – и посмотрел на нас с издевкой. Наверное, ему было очень обидно, что его команда проиграла – после эпизода с Ямаштой у нас словно открылось второе дыхание, и в итоге матч мы выиграли.

– Как это трогательно, вы даже в туалет втроем ходите… – Он делано вздохнул и заговорил громко, так чтобы было слышно всем: – Понимаю, понимаю… Одному до унитаза не добежать: кругом духи, призраки, чего доброго помрешь со страху по дороге.

Его прихвостень Мацушта будто только того и ждал.

– Мамочка, отведи меня на горшок! – тоненьким голоском пропищал он.

Ямашта моментально скис. Когда ему мячом заехало по физиономии, у него из носа пошла кровь, и он до сих пор сидел с ватой в носу.

Тренер, сидевший за соседним столом, расхохотался. Мне было неприятно – он как будто нас предал. Взрослые вообще иногда на редкость толстокожи.

– Что, боитесь духов, а?

Я вспомнил, что комната Сугиты была как раз рядом с туалетом. Наверное, прошлой ночью он нас засек.

– А ты, что ли, не боишься? – недобрым голосом сказал Кавабэ.

Смех и шушуканье, доносившиеся с соседних столов, не утихали.

– Нет, не боюсь, – сказал Сугита с видом превосходства. – Духов не бывает. И призраков тоже.

– А если бывают?

– Послушай, люди просто умирают, и все. На этом жизнь заканчивается. После смерти ничего нет, а следовательно, нет ни духов, ни призраков, ни оборотней – никого. Ад, рай – это все слабаки и неудачники придумали, чтобы хоть как-то себя утешить. – Сугита говорил все это очень медленно, тщательно выговаривая каждое слово, будто с детсадовцами разговаривал. Ужасно противный тип! Мне захотелось со всей силы дернуть его за тощий нос.

– Кому добавки мисо-супа? – в комнату вошла сгорбленная старушка с большой кастрюлей. Бабушка нашего тренера.

– Мне, пожалуйста! – Ямашта обрадовался возможности закончить перебранку с Сугитой и протянул старушке пиалу. Та, поставив кастрюлю на стол и присев рядом, от души налила ему супа, в котором плавали белые аппетитные кусочки рыбы.

Интересно, сколько ей лет? Восемьдесят? А может, девяносто? Или даже больше… По виду определить было невозможно. Старушка, натурально, была согнута почти вдвое, так что голова у нее оказалась на уровне живота. Она как будто принадлежала уже какому-то другому, надчеловеческому миру. Наверное, она была самым старым человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни.

Конечно, я видел ее и в прошлом году, и в позапрошлом, но тогда она была для меня просто старой бабушкой. Теперь все по-другому. И мне понятно как день, что бабушка нашего тренера и дед, с которым мы дружим, – это не одно и то же.

То ли от возраста, то ли от близости моря ее черное от загара лицо покрылось глубокими морщинами. Вокруг рта их столько, что казалось, будто губ у нее нет вовсе – они потерялись в морщинах. Зато зубы здоровые, крепкие. На левой щеке – большая родинка. Все эти подробности сейчас отчего-то сразу бросились мне в глаза.

– Очень вкусный суп! – сказал Ямашта, который, получив назад свою пиалу, тут же сделал из нее большой глоток.

Старушка протянула руку за моей пиалой. Пальцы у нее были немного скрюченные, на вид окостеневшие. Я передал старушке пиалу.

– Суп очень вкусный! Очень! – сказал еще раз Ямашта и сам себе кивнул.

– А пасту-мисо вы прямо здесь готовите? Ну, чтобы суп варить.

– Нет, здесь мы уже давно мисо не готовим. Да и нельзя тут готовить.

– Почему?

Прежде чем ответить, старушка передала мне пиалу, полную супа.

– А потому, – начала было она, но вдруг остановилась. – Вообще-то, это неважно.

– Ну расскажите! Расскажите, пожалуйста! – взмолился Кавабэ, как будто от этого зависела его жизнь.

Мы знали про старушку, что она отлично рассказывает страшные истории. Причем не выдуманные, а такие, которые действительно происходили на этом острове. Она рассказывала нам свои истории каждый год, и вот в этом году, кажется, нам наконец откроется страшная тайна этого дома! Мы буквально подпрыгивали от нетерпения.

– Ну хорошо, только никому ни слова, ладно? – старушка сделала большие глаза и внимательно посмотрела на нас пятерых. Мы с Ямаштой и Кавабэ, а вслед за нами Сугита и Мацушта, отложили палочки в сторону и, подавшись всем телом вперед, приготовились слушать. Мальчишки за соседними столиками продолжали болтать, не обращая внимания на то, что творится за нашим столиком. А может, им просто не было слышно.

– Когда-то давно, когда в этом доме еще умели готовить пасту-мисо, эта паста считалась лучшей, самой вкусной на острове. Так почему же, спросите вы, хозяева перестали делать свою замечательную пасту? Эту историю я услышала от своей старшей сестры, по несчастью, безвременно ушедшей.

На этом месте старушка остановилась и вздохнула – отличный и безотказный способ приковать к себе наше внимание.

– А причина, скажу я вам, в том, что в хранилище для мисо умерла молодая женщина.

– Ого! – сказал Кавабэ, а Ямашта, как девчонка, прикрыл от страха рот рукой. Сугита с усталым видом посмотрел на Мацушту, словно говоря: «И кто бы сомневался?». Но Мацушта в ответ только нервно хихикнул.

– Много лет назад хозяином этого дома был мужчина по имени Сададзи. Он вошел в семью, женившись на одной из дочерей старого хозяина, и поначалу был усердным и хорошим работником. Но время шло, и стал Сададзи лениться, а потом, сам не зная как, наделал долгов и, чтобы расплатиться, позвал свою соседку – разведенную женщину-процентщицу, – чтобы она ссудила его деньгами. Позвал он ее к себе в дом… – тут старушка – хлоп! – и закрыла свой тут же утонувший в морщинах рот.

– И изменил жене! – воскликнул Сугита.

Старушка испытующе посмотрела на Сугиту, а потом, сделав страшное лицо, утвердительно кивнула.

– И стал он ее водить к себе через черный ход и встречаться с ней в хранилище для мисо.

Старушка говорила очень тихо, однако, несмотря на шум, который стоял вокруг, слышно было каждое слово.

– Как-то раз, когда они были в хранилище, он услышал, что кто-то ходит по дому и ищет его. Сададзи пообещал любовнице, что вскоре придет за ней, и вышел из хранилища, оставив ее там одну. А дверь закрыл на замок. Как он и подозревал, его искала жена. Как раз в этот день был у них заказ – доставить бочки пасты-мисо в деревню за горой. А надо сказать, что их единственный работник в тот день, как назло, заболел корью и слег. Вот жена и говорит: «Извини, муженек, ты – хозяин, придется тебе груз доставлять». Делать нечего, впрягся Сададзи в тележку, погрузил на нее бочки и двинулся в путь. Никто не знает, как это получилось, да только тележка эта упала с крутого обрыва в море да и потонула там вместе с бочками и самим Сададзи.

– Ха, – Кавабэ фыркнул, – это ему за то, что жене изменял!

Старушка закрыла глаза и медленно кивнула. Как большая старая мудрая лягушка.

– Когда выловили из моря его труп, он был как треснувший надвое гранат. Глубокая рана зияла прямо под животом. Это, конечно, ужасная смерть…

– После смерти хозяина ключ от хранилища передали вдове. А вдова не спешила открывать хранилище, хоть и непонятно было, знает она о процентщице или нет. Сперва из-за толстой двери раздавался скрежет ногтей, но потом звуки прекратились. В хранилище воцарилась тишина.

– После этого в нашей семье перестали делать мисо. А вдова Сададзи решила переделать дом в постоялый двор. Потому что кто приезжает на постоялый двор? Чужаки. А чужакам нет дела до слухов о какой-то там процентщице, которая вдруг неожиданно пропала, словно испарилась.

Старушка снова закрыла рот и тихонько засмеялась, посматривая на нас, будто желая убедиться, что мы разделяем ее чувства. Продольные морщины вдоль ее рта натянулись, как резинки, а глаза, наоборот, спрятались в тени надвинувшихся морщин. Эффект был потрясающий! Как будто человек, которого ты сто лет знаешь, раз – и стаскивает с себя лицо, и оказывается, что все это время он ходил в маске, а ты и не подозревал. У меня по спине пробежал легкий холодок.

– Во время перестройки дома все работы по дереву выполнял один плотник. Дошла очередь и до хранилища, только начал он там работать, как вдруг взял и умер. Говорят, что умер он оттого, что случайно нашел в пасте-мисо женскую голову и тут же на месте и околел от страха. Женщина бедная еще и с ума, похоже, сошла перед смертью. Лицо ее сохранилось в мисо, как в бальзаме, – нисколько не подгнило. А хранить мисо в этом доме с тех пор нельзя. Оно сразу портится и загнивает и начинает ужасно вонять. Это оттого, что примешивается к нему гнев погибшей. Так что мы уже и не пытаемся здесь не то что делать мисо, но даже и хранить…

Мы сидели тихо-тихо. Белые кусочки рыбы, плавающие в мисо, напоминали набеленную женскую кожу.

– Но самое странное, – старушка, выкатив глаза, повела ими из стороны в сторону, – моя сестра рассказывала, что не раз слышала звук скребущихся ногтей, доносящийся из хранилища.

– А разве… это ведь старая история, правда? – Я собирался спросить это как бы между прочим, но собственный голос меня подвел.

– Да, история старая. Но тем не менее сестра слышала скрежет очень отчетливо. «Я не могу этого забыть», – говорила она мне. Вот я и думаю, что, может статься, ее безвременная кончина напрямую связана с тем, что она слышала эти звуки. Я почти уверена, что причина в этом.

Старушка прикрыла глаза и опять кивнула, будто соглашаясь сама с собой.

– А это хранилище мисо, – с опаской спросил Сугита, – оно в какой комнате было?

– В какой комнате? Вообще-то я эту историю слышала от сестры еще когда была совсем маленькой девочкой, так что ручаться точно не могу. Но…

– Но?

– Один из наших постояльцев, который недавно тут останавливался, сказал, что ночью недалеко от уборной… слышал какое-то поскребывание и поскрипывание… скрып-скрып, скрып-скрып.

– В какой комнате?!! – Сугита побледнел, как мертвец.

– Бабушка, милая, все. Хватит. Хорошенького помаленьку, – раздался вдруг сзади чей-то бас. Мы вздрогнули от неожиданности. Это к нам подошел отец нашего тренера.

– Это все неправда. Бабушка наша великая сочинительница. У нее хобби такое, ну или не хобби, а привычка. Да вы же и сами знаете не хуже меня.

– Конечно, знаем. Кто же верит этим глупым россказням? – громко засмеялся Сугита, но прозвучало это не очень убедительно. Кавабэ сидел и тряс, как ненормальный, ногой. Ямашта уткнулся носом в пиалу и зачарованно глядел в мисо-суп, не в силах оторвать от него взгляд. У Мацушты отвисла нижняя челюсть.

– Ну хватит, так хватит, – сказала бабушка и встала, прихватив кастрюлю.

– Это ведь неправда? – спросил я. Но она ничего не ответила, только усмехнулась на прощание.

– Фу, какая вредная старушенция. Сегодня она просто превзошла саму себя. Надо будет ее как-нибудь проучить, – отец нашего тренера засмеялся. Но ни Кавабэ, ни Ямаште, ни мне, ни даже Сугите с Мацуштой после этого рассказа как-то больше не хотелось спорить о существовании духов и призраков.

Этой ночью мы опять пошли в туалет втроем. Ну а что делать, если страшно?!

Первое, что мы увидели, войдя в туалет, были Сугита и Мацушта. Они стояли спиной к двери и справляли нужду. Тоже, значит, боятся ходить поодиночке. Мало того – они еще и двоих пятиклассников, которые с ними в комнате спят, в туалет приволокли. По заспанным лицам пятиклассников, с отсутствующим видом смотрящих на лампочку над раковиной, нетрудно было догадаться, что их только-только разбудили и что они с трудом понимают, где находятся и как сюда попали. Так что это было уже даже не трио, а самый натуральный квартет.

Я поскреб ногтем по дверному стеклу. Скрып-скрып, скрып-скрып. Вы бы только видели лица этих двоих! Услышав скрип, они, как стояли у писсуаров, так и подпрыгнули аж на полметра. Разумеется, замочив пижамные штаны. Красота!

– Эй, эй, на пол-то не лейте, – сказал Кавабэ.

А уже в следующую секунду Сугита подскочил к нему и схватил за шиворот. От неожиданности Кавабэ растерялся. Сугита вытолкнул его в коридор, успев сорвать у него с носа очки. Кавабэ не удержался на ногах и упал на пол, а очки остались в руках у Сугиты. Тот размахнулся, собираясь разбить очки о стену.

– Ах ты, трус! – Я схватил его за руку и навалился на него всей тяжестью. Он отбросил очки куда-то в сторону и вцепился мне в волосы. Я что есть силы навесил ему сбоку. Он взбрыкнул ногами и дернул меня за волосы так, будто собирался снять скальп. От боли мне сделалось горячо.

Началась нешуточная драка. Мы сцепились в клубок: пинали друг друга ногами, били кулаками и кусали. Все, что меня обычно сдерживало, бесследно исчезло, теперь я был полностью сосредоточен лишь на том, чтобы одолеть противника. Я чувствовал, что меня переполняет сила. Если бы Сугита не попытался сломать Кавабэ очки, я бы, наверное, так не рассердился. Но об этом я подумал уже много позже, а в тот момент вдруг почувствовал, что внутри меня как будто открылась какая-то потайная дверь, о существовании которой я до этого не подозревал. Я вдруг вспомнил, как удерживал Кавабэ, когда тот пытался наскочить на Сугиту. Это было в тот раз, когда Сугита насмехался над его отцом. Нет, в этот раз я доведу дело до конца, чтобы потом не было обидно!

– Эй, что у вас тут происходит?! – раздался рассерженный голос тренера. Но мы с Сугитой не остановились.

Шлеп! Оплеуха, которую отвесил мне тренер, оказалась на редкость звонкой.

Когда наконец нас растащили, оказалось, что в коридоре уже горит свет. Тренер, держа за шиворот все еще рвущихся в бой Ямашту и Мацушту, тряхнул их хорошенько и, чтобы привести в чувство, сунул каждому под нос кулак для острастки. Затем помог ползающему по полу Кавабэ найти очки. Два пятиклассника все еще стояли у раковины в сомнамбулическом состоянии, немного раскачиваясь из стороны в сторону, как зомби.

У Сугиты текла из носа кровь. «Будешь знать», – подумал я. Он выглядел изрядно потрепанным, пижама у него была измята, но пуговицы чудом остались на месте. Что же касается моей пижамы, то пуговицы на ней оторвались все до единой.

Тренер продолжал кипятиться:

– Что вы тут устроили посреди ночи, а? Что это вообще такое?!

И словно ему в ответ, ударили где-то в глубине дома часы: дон-н-н. С легким дребезжанием, но беззаботно.

– Так, все зеваки, к которым это не имеет отношения, быстро спать!

Показавшиеся было в дверных проемах заспанные головы моментально исчезли.

Губы у меня прямо-таки горели. Я их потрогал и даже не поверил, что это мои. Разве они у меня такие?

– Кияма! – тренер сурово посмотрел на меня.

Что он думает, мне приятно, что ли? Я глянул на него исподлобья.

– Ну и морда, – сказал он наконец. – Посмотрись в зеркало.

Покачиваясь, я поднялся на ноги и подошел к зеркалу. Да-а-а… ну и морда! Губы раздулись и стали как сардельки.

После этого тренер отвел нас в свой кабинет и смазал перекисью водорода все полученные во время потасовки раны. Щипало неимоверно. Мацушта, которому всего лишь помазали ссадину на руке, начал скулить, как щенок, и получил от тренера подзатыльник. Я, плотно сжав зубы, терпел, ни на секунду не сводя взгляда с Сугиты. У Сугиты из носа торчала вата. Он тоже смотрел на меня не отрываясь.

– Вижу, вам тренировки и матча не хватило, – сказал тренер. – Ну что ж, раз у вас осталось столько неизрасходованных сил, вперед! Идите мойте сортир.

– Что? – сказали Ямашта, Кавабэ и Мацушта в один голос.

– Это Кияма начал!

– Сугита, гад! Из-за тебя же все!

Мы с Сугитой заголосили одновременно.

– А ну, умолкните оба! – это было похоже на сильный раскат грома. Мы моментально притихли. – И ванну тоже чтоб надраили, когда туалет закончите. Пока не помоете – спать не пойдете, ясно? И чтобы все сияло!

Я молча встал. В такие моменты побеждает тот, кто сильнее духом. Понятно?