Текст книги "Скрытое пламя (ЛП)"

Автор книги: К. С. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Скоро. – Обещаю я.

– Никогда бы не подумала, что пожарный – твой тип, – шутит она, играя бровями.

– Как и я, но, оказывается, пожарные латиноамериканцы мои любимчики.

И мы обе смеемся.

– Не могу дождаться, когда узнаю больше, – говорит она. – Ты делай то, что должна, а я пойду и найду нам столик.

– Звучит здорово. Я не долго.

Она собирается выбежать из двери, но, в конце концов, возвращается и снова обнимает меня.

– Люблю тебя.

Слезы снова обжигают мои глаза, но я стараюсь сдержать их.

– Я тоже тебя люблю.

Как только она уходит, я запираю магазин, а затем направляюсь к своей машине. Пока еду, чтобы увидеть Гейба, улыбка не сходит с моего лица, и любовь не покидает мое сердце.

Вот теперь в моей жизни все правильно.

Подъезжая к пожарной части, я обнаруживаю, что подъемные двери открыты, а на улице стоят два грузовика, которые опрыскивают несколько пожарных.

Паркуюсь через улицу, убедившись, что не помешаю, если они получат вызов. Вылезая из машины, снова начинаю нервничать. Некоторые из пожарных замечают меня, когда я приближаюсь, их глаза расширяются с одобрением.

– Ладно, кто из вас, придурков, преподнес мне подарок на день рождения? – спрашивает один, его взгляд дрейфует по мне.

Насколько сильно бы я не нервничала, не могу сдержать улыбку, появляющуюся на губах, от чего становлюсь немного смелее.

Другой парень делает шаг вперед, чтобы поприветствовать меня, и протягивает руку.

– Привет. Чем можем вам помочь?

– Привет. Я ищу Гейба.

– Гейба?

– Да, Габриэля Мартинеса, – уточняю я, надеясь, что нахожусь в правильном месте.

Насколько это неловко? Он ведь точно сказал, что работает именно на этой станции.

Другой пожарный высовывает голову из грузовика, и я узнаю его, это он принес мне одеяло в ту первую ночь. Бэнкс, помню как Гейб разговаривал с ним.

Узнавание озаряет его глаза, когда он выпрыгивает из грузовика.

– Матерь божья. Это ведь любительница сумочек.

Любительница сумочек?

– Не узнал тебя в одежде.

Мои щеки краснеют, но я стараюсь оставаться невозмутимой.

– Ха-ха, – сухо говорю я.

– Подождите, – бормочет именинник, поднимая руку вверх. – Она та девушка, которую Мартинес нашел в ту ночь?

– Единственная и неповторимая, – подтверждает Бэнкс.

– Этому засранцу повезло, – ворчит тот, у которого день рождение.

Откашливаясь, я возвращаюсь к теме своего визита.

– Хорошо, теперь, когда мы все установили, что я та девушка, которую Гейб нашел в нижнем белье, могу я, пожалуйста, поговорить с ним?

Ухмылка появляется на лице Бэнкса.

– Да, сейчас. Я позову его. – Он делает несколько шагов к стальной двери и открывает ее: – Эй, Мартинес. Тащи сюда свою задницу. Тебе посылка.

Все остальные остаются там, где стоят, и продолжают глазеть на меня. Уверена, этот момент не может стать еще более неудобным.

Через несколько секунд выходит Гейб, выглядя в униформе сексуально, как и всегда.

– Какого черта ты орешь?

Бэнкс указывает туда, где стою я.

– Привет. – Смущенно машу ему, переступая с пятки на пятку.

Улыбка, появляющаяся на его красивом лице, развеивает мои опасения.

– Блондиночка. – Его шаги решительные, когда он направляется ко мне. Гейб отталкивает именинника – все еще смотрящего на меня – с дороги, достаточно сильно, чтобы тот упал на грузовик. – Хватит пялиться, придурок.

Хихиканье срывается с моих губ до того, как я успеваю остановить его.

Гейб оборачивает руки вокруг моей талии и крепко целует меня прямо на глазах у остальных.

– Позер, – ворчит парень, у которого день рождения.

Улыбаясь, я вглядываюсь в его пленительные карие глаза.

– Надеюсь, ты не против, что я заявилась вот так.

– Тебе всегда рады здесь, Bella.

– Да, в любое время, – говорит именинник. – И приводи с собой столько горячих подружек, сколько хочешь.

Это заявление заставляет Гейба повернуться лицом к группе парней.

– Эти грубияны тебе еще не представились?

– Нет, но мы установили, что я – любительница сумочек и та, кого ты нашел в нижнем белье.

– Роман думал, что она – его подарок на день рождение, – веселясь, говорит Бэнкс.

Гейб хмурится на именинника.

– Мечтай-мечтай.

А тот кивает.

– Я и мечтаю.

Гейб хмыкает и начинает знакомство с него.

– Этот неадекватный придурок – Роман Брэдли. Сегодня у него день рождения, и он хочет убедится, что все в курсе.

– С днем рождения, – говорю я

– Спасибо, но день уже не такой удачный, как пять минут назад, когда я думал, что ты свободна.

Его честный ответ заставляет меня рассмеяться.

Гейб лишь качает головой, затем переходит к следующему парню.

– Это – Курт Нгуен, – говорит он, указывая на парня, чью руку я пожала, когда только подошла к ним.

Приветствую его снова, когда машу ему, он вежливо машет в ответ.

– В задней части грузовика Блэр Дэвис.

Парень кивает мне.

– И последний – Кевин Бэнкс. Уверен, ты его помнишь.

– Помню. Спасибо за одеяло и за то, что позаботился о моей собаке.

– В любое время, любительница сумочек.

Думаю «любительницы сумочек» не худшее прозвище, которое он мог дать мне, учитывая, что видел меня в нижнем белье.

Гейб игнорирует их, притягивая меня ближе.

– Хочешь остаться на ужин?

– Будет пицца и праздничный торт, – заманчиво добавляет Роман.

Гейб раздраженно смотрит на него за то, что прервал нас.

– Спасибо за приглашение, но у меня уже есть планы, – с сожалением отвечаю я. – Можешь уделить мне минутку?

– Да, пойдем. Провожу тебя до машины.

Я прощаюсь с остальными, они отвечают мне, но Роман не может не бросить последний прощальный комментарий:

– Если когда-нибудь решишь расстаться с ним, позвони мне, – кричит он мне вслед.

Я смеюсь, но Гейб, кажется, не находит его таким же забавным, как я.

– Похоже, по большей части, вы все ладите, – улыбаясь ему, замечаю я.

– Так и есть, если только они не пялятся на мою женщину.

Поднимаю брови.

– Ревнуешь, Мартинес?

Что-то темное вспыхивает в его глазах, то, от чего у меня перехватывает дыхание.

Когда мы доходим до моей машины, он поворачивает меня и прижимает к ней, его руки лежат по обеим сторонам от моих бедер.

– Нет, Bella, я не ревную, потому что мы оба знаем, что никому кроме меня не получить тебя.

Я встаю на цыпочки и обнимаю его за шею.

– Верно. Я вся твоя, Пожарничек.

Он целует меня длинным, глубоким поцелуем, который не сравнится с теми, что были раньше. К тому времени, когда он отступает, я еле стою на ногах.

– Так о чем нам надо поговорить? – спрашивает он.

– Поговорить? – повторяю я, с трудом приходя в себя. Мой разум и сердце все еще поглощены поцелуем.

На его губах греховная ухмылка.

– Ты сказала, что нам нужно поговорить. Или ты приехала сюда лишь ради поцелуя? Если так, то я не возражаю.

Качаю головой, пытаясь избавиться от тумана, заполняющего мой разум.

– Точно, я пришла и за этим, но главная причина моего визита – отдать тебе это. – Достаю из сумки запечатанный черный конверт и протягиваю ему.

– Что это? – спрашивает он, забирая конверт у меня.

– Твое персональное приглашение на мой фуршет. Мне нужен сексуальный мужчина в качестве пары. Можешь помочь мне с этим?

– Черт, да. Ни единого шанса, что с тобой рядом будет кто-то еще.

Его собственнические слова заставляют бабочек в моем животе танцевать.

– Когда мероприятие? – спрашивает он.

– В эту субботу. Подумала, ты можешь пригласить и свою маму. Как думаешь, она придет?

Он пожимает плечами.

– Не вижу причин, почему нет. Насколько шикарно там все будут одеты? Мы с мамой простые люди. У нас нет ничего, что могло бы стоить три тысячи долларов.

Я держусь, чтобы не закатить глаза. Клянусь, он никогда не забудет мне то платье.

– Не стоит беспокоиться об этом. Некоторые люди будут одеты официально, другие более повседневно, но я позаботилась о тебе.

Неуверенность видна на его лице.

– Что это значит?

– Я надеюсь, что ты наденешь один из костюмов из моей новой линии и покажешь его для меня... – говорю я, с надеждой глядя на него.

– Не знаю, Блондиночка. Я не очень люблю костюмы. Предпочитаю джинсы и футболки.

– И мне это нравится, но никто не будет выглядеть так же хорошо в костюме, который я для тебя выбрала, как ты. Надень его для меня... пожалуйста? – хлопая ресницами, добавляю я.

– Ладно, – тяжело вздыхает он.

Я бросаюсь к нему, крепко целуя его в щеку.

– Спасибо.

– Для тебя все, что угодно.

Этот мужчина творит невообразимые вещи с моим сердцем.

– Итак, куда собираешься на ужин сегодня вечером? – спрашивает он, ставя меня на ноги.

– Вообще-то, я встречаюсь с мамой, – говорю ему, счастье наполняет меня.

– Я думал, она приедет не раньше следующей недели?

– Я тоже, но, оказывается, она взяла билет на ранний рейс. Не могла больше ждать, чтобы увидеть меня. – Мой голос становится мягче, как и моя улыбка.

Он протягивает руку, убирая прядь волос с моего лица.

– Рад слышать. Знаю, как сильно ты скучала по ней.

– Так и есть, и я рассказала ей о тебе. Она будет на вечеринке.

– Хорошо, рад, что, наконец, познакомлюсь с ней.

Мы смотрим друг на друга, потребность друг в друге невозможно отрицать, и мои пальцы хватают его накрахмаленную рабочую рубашку.

– Приходи вечером после смены, – шепчу я.

Его шоколадные глаза темнеют, руки вокруг меня сжимаются.

– Я поздно закончу. После полуночи.

– Мне все равно. Я скучаю по тебе и хочу спать в твоих объятиях.

– Тоже скучаю по тебе, детка. – Он притягивает меня ближе, и невозможно не ощущать его эрекцию напротив моего живота. – Я приеду. Дайте мне ключ, чтобы я не разбудил тебя.

Отдаю ему запасной, который висит у меня на брелке. После этого он снова целует меня, прежде чем, самодовольно шагая, снова отправить свою сексуальную задницу на станцию.

Я абсолютно счастлива, когда еду, чтобы встретиться с мамой в ресторане, и вечер становится лишь лучше. Мы замечательно ужинаем, несколько часов проводя за столиком. Я рассказываю ей больше о Гейбе и о том, что происходит в бутике. Она рассказывает о своей поездке и сумасшедших шалостями, которые вытворяла с моими тетями. Но, что лучше всего, мы говорим о папе. Разделяем некоторые из наших любимых воспоминаний о нем. Лучшее лекарство для наших заживающих сердец.

Позже, в тот же вечер, я ложусь в постель, одетая в самый сексуальный комплект белья, который у меня есть. Красное кружево с, украшенной камнями, застежкой спереди на лифчике и подходящие стразы на бедрах. У меня уходит целый час на то, чтобы заснуть, мое тело и ум с нетерпением ожидают того, что должно произойти.

Следующее, что я понимаю, шум заставляет меня проснуться, пробуждая меня ото сна.

– Это всего лишь я, Bella, – глубокий голос Гейба ласкает меня, успокаивая мое безумно бьющееся сердце.

Он включает лампу рядом с кроватью, мягкое свечение освещает его красивое лицо. Протягивает руку, скользя пальцами по моей щеке, и от этого жеста мое сердце трепещет.

Я накрываю его руку своей и поворачиваю лицо в сторону, целуя его ладонь, прежде чем сбрасываю с себя одеяло и открываю то, что под ним.

Его резкий вдох наполняет комнату, когда в глазах загорается огонь, распространяясь по моему полуобнажённому телу. Он снимает рубашку, затем брюки, при этом не сводя с меня глаз, а затем заползает на меня. Я едва могу дышать, а ощущение его темной кожи напротив моей изменяет мой мир.

Его движения крайне медлительны, когда он снимает одежду с моего тела. Он любит меня своим ртом, доставляя мне умопомрачительный оргазм, прежде чем входит в меня, заявляя права не только на тело, но и на мою душу.

Хватая мою руку, он сплетает наши пальцы, прежде чем поднять руки над моей головой, его глаза не покидают мои, пока он занимается со мной любовью так, как никогда прежде.

Нежно и интимно, каждое его движение крадет частичку моего сердца.

Его губы ласкают мое ухо, пока он шепчет фразы по-испански. Они слетают с его языка самым красивым способом. Понятия не имею, что он говорит, но мне и не нужно, потому что его прикосновения говорят сами за себя.

В этот момент я, без всякого сомнения, знаю, что безоговорочно влюбилась в Габриэля Мартинеса и сделаю все, что нужно, чтобы он всегда принадлежал мне.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Гейб

Сидя за рулем грузовика, я еду по улице, где вырос, направляясь к дому мамы. На мне идиотский обезьяний костюм, который я согласился надеть, в котором я чувствую себя нелепо. Он сковывает меня, но я затыкаюсь и натягиваю улыбку на лицо, потому что это для CиCи. Не существует ничего такого, что бы я не сделал ради нее.

Красный спортивный автомобиль, припаркованный на подъездной дорожке моей матери, заставляет меня нахмуриться. Не только потому что я не узнаю его, но и из-за того, что подобная машина на этой улице выглядит совершенно неуместно. Мое замешательство превращается в беспокойство, когда я вижу Луиса, сидящего на передних ступенях. Голова и плечи опущены.

Что этот засранец натворил на этот раз?

Паркуясь через улицу, я вылезаю из грузовика и захлопываю дверь. Луис резко поднимает голову. Его глаза широко раскрыты, когда он вскакивает на ноги. От страха в его взгляде, я ощущаю тревогу.

– Привет, – здороваюсь я, поднимаясь по подъездной дорожке.

– Что ты здесь делаешь?

– Приехал, чтобы забрать маму на вечеринку СиСи.

Он тяжело сглатывает.

– Не думаю, что она пойдет туда теперь.

Нервный взгляд, который он бросает через плечо, лишь усиливает мое беспокойство.

– Что происходит? Чья это машина? – спрашиваю я.

Его молчание побуждает меня двинуться вперед.

Он встает у меня на пути, кладя руку мне на грудь.

– Поверь мне, Гейб, не стоит ходить туда.

Гнев начинает пробуждаться, и я отбрасываю его руку, отталкивая его назад.

– Убери от меня руки. Что, черт возьми, с тобой не так?

– Говорю тебе, мужик, ты не захочешь туда заходить!

От взгляда на его лице мне становится не по себе.

– Убирайся, нахрен с моего пути, Луис!

Когда он не двигается, я отталкиваю его в сторону и, врываясь в дом, замираю на месте.

Кровь кипит, миллион эмоций бушует во мне, когда я смотрю на мужчину, сидящего за кухонным столом с моей мамой. Мужчину, которого я не видел пятнадцать лет.

Того, кого ненавижу больше всего на свете.

Моя мать быстро встает.

– Mijo! – нежное прозвище срывается с ее дрожащих губ, но я не смотрю на нее. Не могу. Мои прищуренные глаза сосредоточены на мужчине передо мной.

Медленно вставая, он поднимается.

– Сын, – кивает в знак приветствия.

– Не смей так меня называть, – выплевываю я, – какого черта ты здесь делаешь?

Прочищая горло, он нервно переступает с ноги на ногу.

– Знаю, это должно быть шоком для тебя, но, если позволишь, я все объясню.

– Черта с два. Убирайся из этого дома, прежде чем я сам тебя вышвырну.

– Mijo, пожалуйста, – умоляет мама.

Переключая, наконец, внимание на нее, я вижу, что она плачет, слезы опустошения текут по ее щекам. Я сразу же вспоминаю прошлое, все ночи, когда она рыдала из-за этого мудака.

Снова смотря на него, ощущаю ярость настолько сильную, что она уничтожает все крупицы самоконтроля, которые были у меня до этого момента. Потянувшись вперед, я хватаю его за горло и прижимаю к стене.

– Что ты с ней сделал?

– Габриэль, остановись!

Игнорирую полную ужаса мольбу мамы и сжимаю пальцы. Мужчина передо мной впивает ногтями мне в руку, пытаясь освободиться. Я смотрю в его выпученные глаза. Глаза того же цвета, что и мои, те, из-за которых я плакал, будучи ребенком, когда он ушел и ни разу не оглянулся.

– Тебе здесь не рады, – выдавливаю я.

Мама пытается оттащить меня, но безрезультатно.

– Луис, помоги мне!

Брату удается влезть между нами и оттолкнуть меня назад с силой достаточной для того, чтобы я отпустил шею этого ублюдка.

Кашляя и хватая ртом воздух, он падает на колени.

– Что, черт возьми, ты творишь, чувак? – орет Луис, направляя свой гнев на меня, а не на кусок дерьма, который этого заслуживает.

– Что я творю? – возмущаюсь я. – Что ты, черт возьми, творишь? Зачем ты позволил ему войти в дом?

– Потому что он хочет поговорить с ней. Он пытается сделать все правильно, Гейб.

Я моргаю, не веря в дерьмо, которое слышу.

– Ты действительно настолько глуп? Он ушел, Луис, потому что ему до нас нет дела. Ни до меня, ни до тебя, и, определенно, не до мамы!

– Неправда, – мой отец выпрямляется, потирая горло. – Я совершил ошибку. Я знаю это, и пришел, чтобы исправить то, что натворил.

Смотрю на него.

– С чего бы? Стерва устала от тебя и теперь наслаждается новым садовником?

Правда в его глазах говорит мне все.

Я издаю горький смешок, полное противоречие с горячей яростью, кипящей внутри.

– Ты сумасшедший, если считаешь, что можешь сделать все правильно. Это не твой дом и не твоя семья, и так всегда будет. А теперь, убирайся отсюда, а то тебе придется покинуть дом в мешке для трупов.

– Габриэль, перестань. Пожалуйста.

Я переключаю внимание на маму, она стоит, обнимая себя руками и глядя в пол.

– О чем ты думаешь, Ма? – спрашиваю я, наклоняясь, чтобы посмотреть ей в лицо. – Ты серьезно рассматриваешь возможность услышать то, что он скажет? Ты забыла, через что мы прошли по его воле?

Она молчит, лишь продолжая плакать.

Луис выходит вперед, закрывая ее от моего взгляда.

– Отвали, Гейб. Это ее право, если она хочет услышать, что он скажет. Тебе нужно уйти. Ты делаешь все лишь хуже.

Предательство растекается по моим венам, когда я смотрю на своего брата.

– Да вы все, бл*дь, спятили. – Отступая, я оборачиваюсь и пинком открываю дверь. Она слетает с петель и падает на лужайку.

Слезы мамы слышны позади, когда я несусь к своему грузовику.

– Гейб, подожди! – вылетая из дома, зовет Луис.

Я продолжаю двигаться вперед, яростно ступая на траву. Если не уйду сейчас, не смогу контролировать то, что произойдет дальше. Эмоции слишком сильны, они душат меня, угрожая вырваться наружу.

Но брат не понимает намека.

– Ты можешь послушать хоть одну чертову секунду?

Когда он оказывается рядом, я хватаю его за рубашку и прижимаю к грузовику.

– Не хочу слышать ни одного долбанного слова. Ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня простить его.

Его взгляд напряжен.

– Люди ошибаются, Гейб.

– Ошибаются? – повторяю я, недоверие проходит через меня. – Ты не понимаешь. Ты был всего лишь ребенком. Не ты наблюдал за тем, как, не оглядываясь назад, с чемоданом в руке он проходил мимо каждой комнаты в этом доме. Не ты слушал, как Ма плакала каждую ночь, пока у нее не оставалось слез. И я уверен, что ты, черт возьми, не знал, что значит голодать и из кожи вон лезть, чтобы убедиться, что твоей семье есть что поесть, пока он трахал какую-то богатую шлюху и строил с ней новую жизнь!

Его губы крепко сжаты, но, в конце концов, этого недостаточно, чтобы сдержать эмоции, которые он так отчаянно пытается удержать. Они выходят из него с помощью слез, текущих по лицу.

Отпуская его рубашку, я делаю шаг назад.

– Это, мой братец, не гребаная ошибка. Такое непростительно.

Это последнее, что я говорю ему, прежде чем запрыгнуть в грузовик и уехать. Стоит мне повернуть за угол, как узел, образовавшийся у меня в горле, нестерпимо сжимается, и мои глаза адски горят. Стискивая зубы, я стараюсь похоронить эту боль.

Я не плакал с одиннадцати лет, и, будь я проклят, если пролью хоть одну чертову слезу из-за этого подонка.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

СиСи

В бутике всплеск активности, пока рабочие перемещаются, готовя все для вечеринки. Стоя посреди хаоса, нервы на пределе, я начинаю волноваться, что взяла на себя слишком много, пытаясь организовать эту вечеринку.

Дыши глубже, СиСи, у тебя все получится.

Почему именно в эти выходные Джил пришлось покинуть город? Этим вечером мне бы очень пригодились ее спокойствие и собранность.

Шум доносится из дверей, вырывая меня из моих беспорядочных мыслей.

– Смотри куда идешь, придурок. Ты чуть не сбил мою жену.

Слыша грубый голос, принадлежащий мужу моей подруги, я поднимаю голову. Огромная улыбка появляется у меня на лице, а сердце поет, при виде Райдера и Эмили, стоящих в дверях.

Эмили кладет руку на грудь Райдера, успокаивая его, прежде чем улыбнуться работнику. Она оглядывается по сторонам, пока не замечает меня, и на ее лице появляется соответствующая улыбка.

Мы бросаемся навстречу друг другу, наши каблуки цокают по плитке, пока не оказываемся в объятиях друг друга.

– Я так рада, что ты здесь, – шепчу я, крепко обнимая ее.

– Ни за что не пропустила бы такое событие.

Потому что она знает, что такое преданность. Вот почему она моя лучшая подруга.

Когда мы отрываемся друг от друга, я обращаю внимание на ее угрюмого мужа.

– Отлично выглядишь, Секретный агент.

– Кенсингтон, всегда рад тебя видеть. – его сухой тон говорит об обратном, от чего мы с Эмили начинаем смеяться.

– Где моя милая маленькая Роза? – спрашиваю я.

– Мы оставили ее на ночь с Ником и Кейтлин, – говорит Эмили, имея в виду напарника Райдера и его жену. – Мы не были уверены, насколько хорошо она перенесет поездку на машине, и, к тому же, у нас будет ночь для нас двоих. – Она обнимает своего мужа, и в ее глазах сияет любовь.

– Я также не хотел, чтобы, помешанная на сумочках, тетя СиСи испортила ее, – с ухмылкой добавляет Райдер.

– Ой, что случилось? Видя все эти сказочные сумочки, к тебе возвращаются плохие воспоминания?

Он хмыкает.

– Да ими убить можно.

– Тем более, Розе нужна хотя бы одна.

– Ей не нужна защита. Для этого у нее есть отец, – возражает он.

Тут я не стану спорить. Никогда не думала, что когда-нибудь увижу, как он смотрит на другого человека так, как смотрит на мою лучшую подругу, но я ошибалась. Малышка вертит им как хочет. И я очень горжусь ей.

– Как насчет размера поменьше? – предлагаю я. – Готова поспорить, Michael и Louis будут отличными друзьями.

Он выглядит не впечатленным моим предложением, и я начинаю смеяться.

– Да ладно, я просто дразнюсь, – говорю я, легонько пихая его локтем. – Рада, что ты пришел, даже если только ради моей лучшей подруги.

– Я пришел не только ради нее.

С сомнением смотрю на него, ожидая очередного выпада, но его нет.

– Шутки в сторону, Кенсингтон, хорошая работа. Место отличное, даже если это не мой стиль.

У меня становится тепло на душе, я удивлена его трогательными словами.

– Так и есть, – добавляет Эмили, обнимая меня за плечи. – Мы действительно гордимся тобой, и я знаю, что эта линия будет успешной, как и все остальное.

Несколько подобных слов способны сотворить чудеса.

– Спасибо, ребята, – шепчу я, голос хриплый от эмоций.

В этот момент в дверь заходит мама, на ней бирюзовое платье Marc Jacobs, которое я одолжила ей для сегодняшнего вечера, и она выглядит так же блестяще, как и всегда.

– А вот и моя красавица дочь. – Она обнимает меня и приветствует, целуя в щеку.

– Привет, мам. Отлично выглядишь.

– Спасибо, как и ты, но на мне нет ничего нового.

«Она такая скромная, – с улыбкой думаю я».

– Эмили, рада тебя видеть, – говорит она, обнимая мою лучшую подругу.

– Как и я вас. Прошло столько времени.

– Слишком много, – соглашается мама.

Они обнимают друг друга немного дольше, чем необходимо, и меня снова одолевают эмоции. Эмили достаточно долго беспокоилась, что моя мать винила ее в смерти папы, но все было наоборот. Как бы мы не грустили о том, что потеряли папу, мы гордимся тем, что он боролся за правильные вещи и спас жизнь моей лучшей подруге.

Затем мама двигается к Райдеру, пожимая ему руку.

– Мистер Джеймсон, рада снова видеть вас.

– Взаимно.

Она поворачивается ко мне, беря меня за плечи.

– Как ты держишься?

– Нервничаю, но в восторге, – честно отвечаю я.

– Все будет потрясающе. Ты будешь сиять, как всегда, – говорит она. – А, где твой знаменитый пожарный? Он уже здесь?

– Ещё нет, но скоро должен приехать.

Слава богу за это. Я не сомневаюсь, что его присутствие рядом со мной – именно то, что нужно мне, чтобы помочь пережить этот нервный вечер.

– Не могу дождаться, когда же познакомлюсь с ним.

– Я тоже, – добавляет Эмили. – Умираю, как хочется увидеть мужчину, которому удалось украсть сердце моей лучшей подруги.

О да, он абсолютно точно украл его, и, если мне повезёт, я не верну его себе обратно.

Наш разговор прекращается, когда позади мамы я вижу, как мужчина поднимается по высокой лестнице, чтобы повесить большую фотографию, которую я поместила в рамку. Фотографию, заставляющую мое сердце практически выскочить из груди.

– Милая, что такое? – спрашивает мама, пытаясь понять, почему я плачу.

Когда я указываю назад, она оборачивается и у неё перехватывает дыхание от вида фотографии моего отца в золотой рамке.

Памяти Пола Кенсингтона.

Преуспей в делах. Живи правильно. Одевайся хорошо.

– О, СиСи, это прекрасно, – бормочет мама, ища в сумочке платок.

– Так и есть, – шепчет Эмили, сжимая мою руку

Мы все молчим, и, когда я смотрю на фотографию папы, начинаю вспоминать…

– Папочка, – бегу в его раскрытые руки так быстро, как позволяют мои маленькие ножки. Он поднимает меня, прижимая ближе к груди.

– Моя принцесса. Как прошёл твой день во дворце?

– Хорошо, но я скучала по тебе.

– Ну, теперь я дома, там, где и должен быть.

Слеза катится по моей щеке, но, впервые после смерти моего отца, эта слеза не символ печали. Это слеза мира и восхищения.

Я горжусь тем, что продолжаю чтить его память, назвав бутик его именем, и он всегда будет частью моих мечтаний.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ОДИН

Гейб

Спустя несколько часов гнев все еще пылает в венах, когда я сижу на темной парковке перед бутиком, издалека наблюдая за вечеринкой. Вечеринкой, на которой я больше не горю желанием присутствовать. Я опоздал на час и даже думал вообще не появляться, но мысль о том, чтобы продинамить CиCи лишь заставляет меня почувствовать себя еще хуже.

Сегодняшняя ночь касается ее, не меня.

Так что я здесь, пытаюсь успокоиться, прежде чем пойти туда и провести вечер с богатыми и заносчивыми, в гребанном костюме, который в любое другое время ни за что не надел бы.

Желудок скручивает от страха, когда я заставляю себя выбраться из грузовика. Приближаясь, я наблюдаю за CиCи через окно, ее улыбка освещает чертово место, пока она позирует для фотографии. Она выглядит красивой в длинном золотом платье. Наряд мерцает, ловя каждый луч свет в комнате, точно так же, как и сама девушка.

В тот момент, когда я вхожу, приближается официант и предлагает мне бокал шампанского. Он тоже одет в костюм обезьяны, как и все остальные здесь

Вот тебе и скромная вечеринка.

Отклоняю его предложение, хотя действительно мог бы выпить прямо сейчас. Шампанское – не мой напиток, тем более сегодня.

Ощущая мое присутствие, CиCи поворачивает голову в мою сторону. Ее улыбка становится шире, когда она извиняется перед людьми, с которыми разговаривала, и направляется ко мне.

– Вот ты где, я волновалась, – говорит она, обнимая меня за шею.

Притягиваю ее ближе, ощущение стройного тела напротив моего, уменьшает мое смятение.

– Прости, я опоздал, – бормочу я, уткнувшись лицом ей в волосы.

От моего резкого тона она делает шаг назад и касается рукой моей челюсти, глаза наполнены беспокойством.

– Все в порядке?

Мне очень хочется ответить «нет. Рассказать ей обо всем, что произошло, но я держусь, зная, что сейчас не время. Не хочу испортить ей вечер.

– Угу, Bella. Я в порядке.

В ее глазах мелькает сомнение, но, к счастью, она не настаивает.

– Где твоя мама? – спрашивает она, глядя мне за спину.

Вопрос усиливает боль в моей груди.

– Она не смогла прийти.

– Очень плохо, – замечает она, и в ее голосе звучит разочарование. – Ладно, я оставила для нее VIP-пакет. Там есть винтажный шелковый шарф, потому что я знаю, как сильно тебе нравится этот материал, – ее тон поддразнивающий, когда она ударяет меня плечом.

– Она не нуждается в этом дерьме, CиCи. Она простая. Я же тебе говорил.

Ее улыбка дрожит, боль отражается в глазах.

Я качаю головой, от чувства вины все в груди сжимается.

– Прости. Не хотел грубить. Просто сегодня плохой день.

– Что произошло? – спрашивает она, потянувшись к моей руке. – Расскажи мне.

– Не здесь, Bella. Прямо сейчас я хочу забыть об этом и наслаждаться вечером с тобой, – чтобы показать ей, что именно это имею в виду, я поднимаю ее руку ко рту и целую пальцы.

– Ладно. Но позже мы поговорим об этом.

Киваю, соглашаясь с ней.

– Пойдем, – улыбается она и тянет меня за руку. – Мама и Эмили с нетерпением ждали твоего приезда.

Когда она ведет меня через толпу людей, женщина оборачивается через плечо, замечает нас и направляется к нам. Судя по светлым волосами, зеленым глазами и характерным чертам, я не сомневаюсь, что это мама СиСи. Все в ней кричит о богатстве, но у нее такая же улыбка, как и у ее дочери.

– Именно с этим мужчиной я так долго ждала встречи? – спрашивает она, глядя мне в глаза.

– Да. Мам, это Гейб. Гейб – моя мама, Элизабет Кенсингтон.

Я протягиваю руку.

– Миссис Кенсингтон, приятно, наконец, познакомиться с вами.

– А мне с тобой, Гейб. Моя дочь говорит о тебе только хорошее. Спасибо, что позаботился о ней, пока меня не было.

– Мне это доставило удовольствие.

CиCи посылает мне одну из своих фирменных улыбок, которая поражает меня в самое сердце, и все дерьмо, случившееся ранее, уходит на второй план.

Другая пара подходит к нам, чтобы познакомиться, и я узнаю в них Райдера и Эмили со свадебной фотографии СиСи в ее квартире.

– Это он? – спрашивает Эмили.

– Это он, – гордо улыбается СиСи, – Гейб – моя лучшая подруга Эмили.

– Приятно познакомиться, – говорю я, пожимая ей руку.

– Мне тоже, Гейб. Я много слышала о тебе последние несколько недель.

Судя по улыбкам, которыми они обмениваются с СиСи, у меня не остается сомнений, что она знает все.

CиСи указывает на Райдера.

– А этот жизнерадостный парень – ее муж, секретный агент Коди Бэнкс. Он крутой. Даже носит пистолет.

Он, кажется, не очень рад нахальному представлению, но не удивлен.

– Райдер, – поясняет он, пожимая мне руку. – Тебе очень повезло, что ты нашел такое сокровище, как она.

Впервые после катастрофы, произошедшей в доме матери, я чувствую, как у меня на губах появляется улыбка.

CиСи усмехается, нисколько не оскорбленная его холодным сарказмом.

– Пойдем, позволь мне представить тебя всем остальным.

К сожалению, другие люди, с которыми я знакомлюсь, не такие классные и открытые, как ее мать и друзья. Некоторые смотрят на меня с неодобрением, некоторые даже задирают нос. СиСи не обращает на это внимания.

Вечер продолжается, и я чувствую себя еще более неуместно. Не в первый раз ко мне подкрадывается мелочное чувство сомнения, когда я думаю как, черт возьми, она и я сможем быть вместе, когда мы родом из двух совершенно разных миров. Пока я рос, я ненавидел тот мир, в котором росла она.

Просто продержись следующие пару часов, а затем никогда не соглашайся делать это снова.

В конце концов, подходит фотограф из какого-то модного журнала и спрашивает CиCи, может ли он сделать еще несколько фотографий с ней. Сиси соглашается и кладет руку мне на талию, но леди неловко прочищает горло и спрашивает, может ли она сфотографировать лишь ее.