Текст книги "Скрытое пламя (ЛП)"

Автор книги: К. С. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Рычание вибрирует в его груди, руки хватаются мои бедра, чтобы поднять меня. Я оборачиваю ноги вокруг его талии, когда он сажает меня на прилавок, располагаясь между моих бедер. Грубая ткань его джинсов трется о мои шелковые трусики, заставляя меня порадоваться, что сегодня утром я решила надеть юбку.

– Скучала по мне, детка? – спрашивает он.

– Нет.

Он усмехается этой вопиющей лжи и снова приближается, его великолепное лицо вблизи моего. Время, похоже, стоит на месте, когда мы смотрим друг на друга, лишь звук моего тяжелого дыхания заполняет пространство между нами. Он же, с другой стороны, кажется совершенно не взвинченным.

Придурок.

– Давай встретимся где-нибудь.

– А? – спрашиваю я, думая, что неправильно его расслышала.

– Завтра вечером. Пойдём, поужинаем вместе.

– Ты хочешь пригласить меня на ужин? – медленно спрашиваю я.

– Да. Почему тебе так трудно поверить в это?

– Потому что мы терпеть друг друга не можем.

Улыбаясь, он приближает лицо ко мне, губами задевая мочку моего уха.

– Думаю, мы отлично умеем ладить, Блондиночка, – его теплая рука, лежащая на моем бедре, порхает по моей коже, скользя мне под юбку. – Скажи да.

– Я подумаю, – отказываюсь так легко сдаваться. Ему придётся потрудиться, чтобы заработать мое согласие.

– Хочешь, чтоб тебя уговаривали, да? – его пальцы дразнят край моих трусиков, превращая медленный огонь в моем теле в бушующий ад. – Готов поспорить, ты сейчас очень мокрая для меня, – высокомерно говорит он, эти эротичные слова щекочут мне ухо.

– Может совсем чуть-чуть, – шепотом признаюсь я, быстро дыша от нетерпения.

– Скажи лишь слово, и я о тебе позабочусь.

Я стону, мое тело дрожит от необходимости снова ощутить его прикосновения.

– Нам правда не стоит. У меня клиент, – слабое оправдание, мой ум и тело сражаются друг с другом.

– Не переживай. Я быстро.

Это единственное предупреждение, которое я получаю до того, как его пальцы скользят в мои трусики и пробираются к мокрой щелочке.

– Ох, – хныканье срывается с моих губ, и я опускаю голову к плечу.

Он принимает мое движение за приглашение и проходится зубами по моей шее, покусывая чувствительную кожу.

– Я знал. Охрененно мокрая, – его губы спускаются к моей ключице, пробираясь к возбужденному соску, утыкающемуся в тонкую майку.

У меня перехватывает дыхание, и я извиваюсь, когда он берет его в рот, прикусывая зубами, пока одновременно с этим вводит в меня два пальца.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы заглушить крик удовольствия.

– Эта горячая маленькая киска все, о чем я думаю, детка. О том, как мой член наполняет, трахает ее...

Он любит грязные разговорчики, и мне это нравится.

Мои бедра двигаются в такт с его пальцами, ища освобождение, которого я так отчаянно жажду, но оно все ускользает и ускользает...

– Вот это моя девочка, трахни мои пальцы, покажи мне, как сильно ты этого хочешь.

– Гейб, – его имя выходит как мольба, пока я отчаянно прошу, чтобы меня вырвали из этого сладкого страдания.

– Я держу тебя, детка, – как только слова покидают его рот, он крутит пальцами во мне, поглаживая тайное местечко. Добавьте восхитительные вещи, которые большим пальцем он проделывает с моим клитором, и я падаю через край, мой разум и тело уплывают в прекрасный мир удовольствия, в котором я побывала той ночью.

Его рот накрывает мой, проглатывая мои горячие стоны. Я обнимаю его шею, пока цепляюсь за единственную реальность, за которую в силах ухватиться.

В конце концов, моя голова падает ему на плечо, когда я борюсь, чтобы восстановить дыхание. Он поворачивает лицо к моей шее, губы оставляют нежный поцелуй, пока он вытаскивает руку из моих трусиков.

Что вызывает у меня чувство холода, пока он не обнимает меня. Его ласка – противоречие тому, что мы только что сделали. Это мило, но немного нервирует, потому что я не знаю, что делать с этими чувствами. Не когда дело касается его. Мужчины, которого я ненавижу.

– Итак, дорогая. Я, наконец, одела первое, и думаю, оно может быть нашим победителем.

Со вздохом поднимаю голову, вспоминая о миссис Нельсон.

– Блин, – шепчу я. Отталкиваю Гейба и поспешно начинаю поправлять одежду.

Он наблюдает за мной с весельем в глазах.

– Это не смешно, – бормочу я. Ему и его искусному языку надо проваливать, прежде чем он принесёт мне ещё больше проблем.

Не говоря ни слова, он подходит к стойке, притягивая меня для еще одного пылкого поцелуя, прежде чем прижаться лбом к моему лбу.

– Заберу тебя завтра в семь.

Сексуальный, самонадеянный поганец даже не удосуживается дождаться ответа, прежде чем выходит из комнаты. Наверное, потому что мы оба знаем, что с самого начала мой ответ был «да».

– Эй, а я вас знаю, – голос миссис Нельсон слышен позади, когда она замечает Гейба. – Ты один из пожарных, которые на прошлой неделе приезжали в мой цветочный магазин.

– Да. Как вы? – обыденно спрашивает он, ведя себя так, словно его пальцы только что не побывали во мне.

Я быстро спрыгиваю с прилавка и заканчиваю, поправлять юбку, прежде чем выйти и присоединиться к ним.

– Все очень хорошо, спасибо. Что вы здесь делаете?

Я открываю рот, чтобы выпалить быстрое объяснение, но он опережает меня.

– У мисс Кенсингтон в подсобке было мокрое местечко, о котором надо было позаботиться.

О-мой-Бог.

Прищуриваясь, я смотрю на него, щеки краснеют от смущения.

– О, нет. Что-то серьёзное? – спрашивает миссис Нельсон, совершенно не обращая внимания на мое смущение.

– Ничего, с чем я не мог бы справиться, – его внимание переключается на меня, и ублюдок дерзко подмигивает. – Хорошего дня, дамы, – прощается он, а затем убирает свою сексуальную задницу из моего магазина.

– Что за приятный молодой человек, – комментирует миссис Нельсон. – Думаю, ты ему нравишься.

Все, что я могу сделать, улыбнуться ей, мой разум все еще приходит в себя от всего того, что произошло за последние пять минут.

У меня такое чувство, что я влипла, но перспектива никогда не была более волнующей.

ГЛАВА ВОСЕМЬ

Гейб

Предвкушение наполняет меня, когда я поднимаюсь на лифте к квартире CиCи. Улыбаясь, я вспоминаю, как оказался здесь в первый раз и нашел ее, сидящей на полу попой кверху, пока она рылась в поисках сумочки.

Кто бы мог подумать, что я вернусь сюда, чтобы отвезти ее на свидание? Я был, черт возьми, уверен, что такого не случиться, но претенциозная девушка, которую я встретил две недели назад, забралась мне под кожу, как никто до нее. Я не могу перестать думать о ней или о той ночи, которую мы провели вместе. Ночи, которая навсегда отпечаталась в моей памяти.

Мне кажется, я едва начал узнавать, какая она на самом деле, но планирую продолжать выяснять это, пока не узнаю все, что мне нужно знать о ней.

Это превратилось в своего рода одержимость, которая чертовски пугает, потому что обычно я не одержим женщинами. Я из тех, кто предпочитает легкие отношения. Так проще, особенно с моей работой, но есть что-то в Блондиночке, что привлекает меня. Я не могу понять, что это, потому что, честно признаться, мы совершенно разные. Мы воспитывались по-разному, пришли из разных концов спектра. Вещи, важные для нее, не имеют значения для меня, но, невзирая на то, что у девушки со мной нет ничего общего, я не могу не воображать, каково ей будет в моем мире.

Останавливаясь у ее квартиры, я громко стучу, собака-крыска громко тявкает за дверью.

– Тише, тише, Пепп. Все хорошо, мальчик.

Дверь распахивается, открывая моему взору прекрасную женщину, которая занимает все мои мысли. Я едва замечаю собаку, которую она бережно держит, потому что мое внимание сосредоточено только на ней и розово-золотом мерцающем платье. Достаточно короткое платье, открывающее ноги длинною в милю и подчеркивающее каждый изгиб ее тела. Длинные светлые волосы каскадом опускаются по плечам, делая акцент на низком вырезе платья, демонстрирующем ложбинку.

Мой рот наполняется слюной от воспоминания о том, как эти мягкие половинки ощущались в моих руках и каковы они были на вкус.

– Ой, привет, – здоровается она, притворяясь удивленной. – Что тебя привело?

Она самая большая задира, которую я знаю, и по какой-то причине мне это чертовски нравится.

– Я пришел, чтобы забрать одну дерзкую девушку, которая живет здесь, и отвезти ее на ужин.

– Ты об ужине, на который я не соглашалась?

– Ты, совершенно точно, выглядишь так, словно готова пойти со мной, – замечание звучит с рычание, мои глаза путешествуют вниз по ее телу.

– Ой, ты об этом старье? – движением руки она указывает на свой наряд. – Я так всегда одеваюсь по средам. У нас в Пеппом сегодня вечером большие планы.

Моя кровь закипает от необходимости попробовать ее нахальный ротик.

– Тащи сюда свою симпатичную попку, Блондиночка, и позволь мне отвезти тебя на ужин.

Она выпячивает бедро.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты само очарование?

– А тебе кто-нибудь говорил, какая ты заноза в заднице?

– Неа, потому что я берегу это особое отношение лишь для тебя.

Я хмыкаю.

– Повезло мне.

– Знаю.

Я ухмыляюсь, ожидая, когда она выйдет в коридор, потому что мы оба знаем, именно это она и собирается сделать.

СиСи драматично закатывает глаза.

– Отлично, твоя взяла. Можешь отвезти меня на ужин, – поцеловав голову своей собачки, она прощается с ним, а затем выходит из квартиры, но не забывает свою кошмарную сумочку. Отворачивается от меня, когда запирает дверь, показывая мне платье без спины, ее идеальная кожа так и манит меня.

Как только она снова оказывается ко мне лицом, я притягиваю ее к себе и набрасываюсь на ее рот так, слово умираю. Она тает в моих объятиях, руки обнимают мою шею, пока она издаёт самый сексуальный звук в мире, от которого моя кровь бежит быстрее и практически воспламеняется.

Я собираюсь послать ужин к чертям и выбить дверь ее квартиры, когда звук приглушенного смеха прерывает наши горячие объятия. Мы смотрим налево и видим двух подростков, которые наслаждаются нашим случайным шоу.

– Невероятно, – бормочет СиСи. – Пойдем, – хватая меня за руку, она тащит меня за собой, глядя на мальчиков. – Хватит глазеть на то, что не следует!– грозно говорит им, гневно топая в лифт.

Как только двери закрываются, я смотрю на неё.

– Немного слишком сурово, Блондиночка, не находишь?

Она фыркает.

– Едва ли, эти маленькие засранцы настоящие извращенцы. Каждый раз, стоит мне отвернуться, они шпионят за мной. В лифте они даже имели наглость попытаться заглянуть мне под платье.

Мое тело напрягается от этой мысли. И теперь мне хочется вернуться и надавать подзатыльников этим маленьким засранцам.

– Так или иначе, – говорит она, как бы отмахиваясь от этой ситуации. – Куда мы идём ужинать?

Прислоняюсь к стене, скрещивая руки на груди.

– В лучший мексиканский ресторан в штате Джорджия.

Она поднимает бровь.

– Неужели?

– Ага, он принадлежит семье.

– У тебя есть ресторан? – спрашивает она, явно удивляясь.

– Не у меня, у тети с дядей.

– Ааа, – пожимает плечами. – Я попробую эту еду.

Непонимающе смотрю на неё.

– Попробуешь? В смысле?

– Это значит, что я никогда не пробовала ничего мексиканского. Самое близкое, что я пробовала – Тако Белл, когда веселилась допоздна на вечеринках в колледже.

Смотрю на нее, не веря в ерунду, которую она несёт.

– Прежде всего, гребаный Тако Белл – не мексиканская еда. Так что выкинь эту мысль из головы прямо сейчас. А во-вторых, ты пробовала кое-что мексиканское, тебе это понравилось, и уверен, сделаешь это снова.

Она закатывает глаза, но я не пропускаю огонь, пылающий в них.

– В любом случае, Ромео, не обольщайся, – отбрасывая назад волосы, она выходит из лифта, каждое движение ее бедер в этом платье насмехается надо мной.

Это будет чертовски длинный вечер.

Мы немного болтаем во время поездки в ресторан, в основном обсуждая пожар в ее здании. Оказывается, он возник, потому что кто-то заснул с сигаретой в руке – одна из самых распространённых причин домашних пожаров. А еще часто причиной пожара становится оставленная включенной плойка для волос. Столько разрушений вызвано тем, чего легко можно было бы избежать.

Беззаботное поведение СиСи меняется, когда я въезжаю на стоянку ресторана, ее глаза смотрят на старый захудалый район, в котором находится здание. Вероятно, потому, что она никогда не ступала ногой в эту часть города.

– Здесь безопасно? – спрашивает она, беспокойство слышно в голосе.

– Со мной ты всегда в безопасности.

Она поворачивает голову, взгляд смягчается, но в глазах все ещё видна неуверенность.

– Здесь живут бедняки, СиСи. А не преступники.

– Я не это имела в виду, – шепчет она.

Это так, но это то, к чему я привык, и она не единственный человек, который так думает. Многие размышляют точно так же. Интересно, что бы она подумала, если бы узнала, что я вырос в этом районе.

Отбрасывая мысли в сторону, я выхожу из грузовика и обхожу его, чтобы открыть ей дверь. Мои пальцы обхватывают ее, когда мы идем в ресторан, и я не могу отрицать, насколько правильно ощущается то, что я держу ее за руку.

Господи, да я определенно рехнулся.

Здесь, как обычно, полно народу. Музыка льется из громкоговорителей, и яркие огни пронзают потолок, создавая сияние. Атмосфера громкая и дружелюбная.

Мой дядя Гектор сразу же замечает нас и тут же появляется перед нами.

– А вот и мой любимый мальчик, – громко говорит он, крепко обнимая меня. Он всегда был для меня скорее отцом, чем дядей, главным образом потому, что мой отец – кусок дерьма.

– Привет, дядя, рад тебя видеть.

– Я тебя тоже, – он несколько раз хлопает меня по плечу мускулистой рукой, прежде чем отпустить. – А это кто? – спрашивает он, его взгляд переходит на СиСи.

Я обнимаю ее за талию, представляя дяде.

– Это СиСи, я говорил тебе, что приведу ее на ужин.

СиСи протягивает руку.

– Рада с вами познакомиться.

Дядя отмахивается от ее руки.

– К черту. В нашей семье принято обниматься, – он обнимает ее так же крепко, как только что обнимал меня, от чего она теперь еле дышит.

Я усмехаюсь тому, как она неловко похлопывает его по спине.

Дядя Гектор делает шаг назад, оглядывая ее.

– Какого черта такая симпатичная девушка водится с таким, как он? – спрашивает он, указывая головой в мою сторону.

– До сих пор сама пытаюсь это выяснить, – ее глаза устремляются ко мне, на губах кокетливая улыбка.

Он находит ее забавной, и его шумный смех эхом проносится через весь проклятый ресторан.

– Она мне нравится. Красивая и бойкая.

Верно подмечено.

Через мгновение из-за угла показывается моя тетя Камилла, ее глаза загораются, как фейерверки на четвертое июля.

– Мой красивый mijo. – Мальчик. Она бросается ко мне, целуя в каждую щеку. Без сомнения оставляя красную помаду по всему моему лицу.

– Привет, тетя.

Она быстро отпускает меня и движется к СиСи, удерживая ее лицо в руках.

– О, ты великолепна. Посмотри, какая она красавица, Гектор.

– Она прекрасна, – соглашается дядя.

СиСи выдает лучшую улыбку, на которую способна, учитывая, что ее лицо сжато двумя руками.

– Красивая, но худая.

– Тетя, – рычу я, не стараясь скрыть раздражение.

Она с невинным видом поднимает руки.

– Что? Так и есть, – ее внимание возвращается к CиCи, когда она похлопывает ее по плечу. – Не волнуйся, дорогая. Когда ты уйдешь отсюда, у тебя будет еще парочка фунтов.

Я смотрю на дядю в поисках помощи.

– Ладно, Камилла, оставь девушку. Пойдем, – говорит он, жестом показывая нам, следовать за ним. – Я оставил вам столик в углу в задней части.

Схватив руку СиСи, я быстро чмокаю тетю в щеку, а затем следую за дядей.

– Извини за это. Люди в моей семье говорят не думая, – оправдываюсь я, чувствуя необходимость извиниться.

Она пожимает плечами, не выглядя обиженной,

– Могло быть и хуже. Она могла сказать, что мне надо сбросить парочку фунтов.

Я хмыкаю.

– Поверь мне, ты никогда не услышишь такое от женщин в моей семье, ты идеальна такая, какая есть.

Улыбка, появляющаяся на ее губах, говорит мне о том, что я выбрал правильные слова.

Мой дядя отодвигает для нее стул, прежде чем у меня появляется шанс.

– Что я могу предложить вам выпить? – спрашивает он. – Камилла делает потрясающую «Маргариту».

– «Маргарита» звучит отлично. Спасибо.

Дядя переключается на меня.

– Как обычно?

Я киваю.

– Одно «Модело» и одна «Маргарита» скоро будут.

Как только он уходит, СиСи открывает свое меню, просматривая несколько страниц. Я даже не тружусь открыть свое, потому что всегда беру одно и то же.

– Понятия не имею, что это все такое.

Я качаю головой, все еще с трудом осознавая подобное.

– Как тебе удалось всю жизнь прожить в этом городе и не попробовать мексиканскую кухню?

Она пожимает плечами.

– Мы не часто ели вместе всей семьей, а если такое бывало, то посещали загородный клуб.

Вполне ожидаемо. Вероятно, она росла, питаясь деликатесами, которые стоят больше, чем я зарабатываю за месяц.

– Что ты порекомендуешь? – спрашивает она.

– Флаутас, – отвечает моя тетя, подходя к нашему столу. Она ставит перед нами наши напитки вместе с корзиной с чипсами и сальсой. – С Флаутас (прим. пер. традиционное блюдо мексиканской кухни – лепешка с различными начинками, свернутая в виде трубочек) ты никогда не прогадаешь.

– Хорошо, тогда это и возьму, – говорит СиСи, закрывая меню.

Моя тетя берет оба меню, зажимая их под мышкой.

– И я уже знаю, что будет mi mijo, свое любимое. Тостадос де тинго (прим. пер. блюдо с соусом, соленым луком и измельченной курицей, подается на хрустящей лепешке), – она треплет меня за щеку, прежде чем уйти.

СиСи наклоняется над столом и похлопывает меня по другой щеке.

– Mi mijo, – она произносит слова неправильно, но все равно смеется.

Я хмыкаю, нисколько не удивляясь.

Ее сексуальные губки обнимают трубочку, когда она делает глоток своего напитка. Мой член твердеет, пока я представляю, как эти же губы ласкают мой...

– У тебя большая семья? – спрашивает она.

Прочищая горло, ерзаю на стуле, пытаясь облегчить давление в джинсах.

– Четыре брата, девять теть и дядь, и даже не спрашивай, сколько кузенов и кузин.

– Четыре брата? – пищит она.

Киваю.

– И ни одной сестры?

– Неа.

И слава богу. Мне хватило детства в окружении кузин.

– Бедная твоя мама, особенно если они хоть немного похожи на тебя, – подначивает она.

– Я ее любимчик.

Посмеиваясь, она закатывает глаза.

– Сколько твоим братьям?

– Двадцать четыре, двадцать один, восемнадцать и шестнадцать.

– Ты самый старший?

– И самый мудрый.

Это приносит мне еще одну милую улыбку.

– Чем занимается твоя мама?

– Убирает дома, и время от времени помогает здесь. А так же посещает колледж, чтобы стать учителем.

– Вау, – говорит она, впечатленная. – Определенно звучит, как супер мама.

– Так и есть.

Я очень сильно уважаю свою маму, и рад, что после всего того, что она принесла в жертву ради нас, я в состоянии отправить ее учиться, чтобы она смогла делать то, что всегда хотела.

– А твой отец?

Мои мышцы напрягаются, ненависть кипит в крови.

СиСи морщиться, выражение лица смягчается.

– Больная тема?

– Больше похоже на запретную, – говорю я, умудряясь говорить спокойно.

– Поняла.

– А как насчет тебя? – спрашиваю я. – Братья, сестры?

– Неа. Единственный ребенок.

Информация меня совсем не удивляет.

– В большинстве случаев это было здорово. У меня была любовь и внимание родителей, особенно отца, – говорит она, задумчивая улыбка появляется на ее губах. – Но я росла со своей лучшей подругой Эмили, которая тоже была единственным ребенком, и мы всегда были больше похожи на сестер. Поэтому я не была полностью одинока.

– А что насчет твоего бутика?

– А что с ним?

– Как давно ты им владеешь?

– Почти три года, и все идет даже лучше, чем я представляла, – говорит она, с гордостью улыбаясь.

Ей и следует гордиться. Если и есть что-то, что я узнал благодаря этому ресторану, так это то, что владеть собственным бизнесом – непросто. Быть такой молодой и успешной – это восхитительно, но меня подобное не удивляет, ни когда дело касается ее. По ней можно сказать, что она управляет каждым аспектом своей жизни.

– На самом деле, я на полпути к расширению. Рано утром у меня встреча в банке по поводу кредита для моей мужской линии. Если будешь милым, я, возможно, позволю тебе быть моделью.

– Нет уж, черт возьми, спасибо.

Мой менее чем восторженный ответ заставляет ее разразиться смехом, прекрасная мелодия, заставляющая меня почувствовать нечто незнакомое.

– А название, – интересуюсь я, – почему «Кенсингтонский дворец».

Выражение ее лица смягчается, глаза темнеют от боли.

– Мой отец всегда называл меня принцессой и говорил, что наш дом был моим дворцом, – она пожимает плечами, но я не пропускаю, как она с усилием сглатывает. – Это мой способ сохранить частичку папы в своем магазине. Он умер до того, как смог его увидеть.

Я вспоминаю, как мы стояли перед цветочным магазином, и как она практически вздрогнула, когда я назвал ее принцессой. Теперь я чувствую себя самым большим идиотом в мире.

– Как он умер?

Начинаю сожалеть о своём вопросе, когда боль в ее глазах становится глубже.

– Как насчёт того, чтобы сегодня вечером поместить разговоры о наших отцах в запретную зону? – предлагает она.

Я поднимаю пиво, наклоняя его в ее сторону.

– Справедливо, Bella.

Она прищуриваются в раздражении.

– Зачем ты это делаешь?

– Делаю что?

– Называешь меня неправильным именем. Хочешь, чтобы я бросила чипсы тебе в лицо?

Ухмыляясь, я потираю челюсть и решаю сжалиться над отсутствием у нее знаний.

– Я называю тебя Bella, потому что это ещё один способ назвать тебя красивой на испанском.

– Ой, – она прочищает горло и застенчиво смотрит на меня. – На случай, если ты не заметил, я полный профан в испанском.

Я смеюсь и молчу, решая не говорить, что я это определённо заметил.

– Подожди секундочку, – снова говорит она, – Ты назвал меня Bella в тот день около цветочного, когда мы ругались.

– И?

– А это значит, ты даже тогда думал, что я красивая.

Хмыкаю в ответ.

– Я подумал, что ты красива ещё в самую первую ночь, когда нашёл твою наполовину прикрытую попку, торчащую в воздухе, пока ты спасала ту чёртову сумку. Нелепая, но красивая.

На ее лице отражаются разные эмоции, и от одной ее улыбка тускнеет.

– Ладно, Пожарничек. Настало время для правды.

Я поднимаю бровь.

– Эта чёртова сумка была последним подарком моего отца, – говорит она. – Он сделал на ней гравировку, и я не собиралась бросать ее.

Вина скручивает мой желудок в узел, когда я осознаю, насколько сильно ошибался на ее счёт.

Удерживая ее взгляд, я откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди.

– Хорошо. Признаю. Я мудак. Я недооценил тебя и ситуацию.

Она поднимает подбородок.

– Да, так и есть.

– Мне жаль.

– Извинение принято.

– Но...

Она выпрямляет спину.

– Что ты имеешь в виду под «но»? Ты не можешь закончить извинение словом «но».

Локтями опираюсь на стол, когда наклоняюсь ближе.

– Я понимаю, почему ты не хотела бросать ту сумочку. Но эта вещь не будет иметь значения, если ты погибнешь.

Мысль о том, что могло бы случится с ней, если бы пожар был более серьезным, заставляет меня испытать физическую боль. Я видел, как выглядит обугленное тело, и надеюсь никогда не увидеть подобное, особенно если дело касается ее тела.

– Пообещай, что никогда снова так не сделаешь, СиСи. Нет ничего важнее человеческой жизни, и, уверен, если бы твой отец был здесь, он бы сказал то же самое.

– Это правда, – шепотом признает она.

– Значит ли это, что у меня есть твоё слово?

– А у меня все ещё есть твоё извинение за то, что был такой осуждающей задницей?

Ухмыляюсь ей.

– Конечно.

– Хорошо, потому что ты именно таким и был. Но, так как в ту ночь ты подарил мне семь оргазмов, ты прощён.

Мне очень хочется вернуться к этому. Я безумно хочу всю ночь лакомиться ее киской, чтобы лишь увидеть как она снова и снова распадается на части.

– Скажи-ка мне, Блондиночка. Как, черт подери, вышло так, что ты все ещё одинока?

Я много размышлял об этом. Она красива, успешна, и ее ротик способен заставить любого мужчину упасть на колени.

– А ты почему все ещё один? – оскорбленная вопросом спрашивает она.

– Потому что у меня не было желания остепениться.

– А сейчас? – выгибая бровь, продолжает она допрос.

– Я не против этой идеи, если встречу правильную женщину.

– Та же история, – говорит она.

Качаю головой.

– Это моя причина, какая у тебя?

Секунды идут, прежде чем она сдается и отвечает:

– Потому что большую часть времени я занята. Бутик занимает все мое время, и всякий раз, когда я иду с кем-то на свидание, мне приходится слушать, как парень без умолку болтает о себе, весь вечер пялясь на мою грудь, – она пожимает плечами, но, вполне очевидно, это больная тема. – Не совсем та сказка, которую я ищу.

– Хотя у тебя классная грудь, – говорю я, надеясь развеселить ее.

– Смотри мне в глаза, Пожарничек, и тогда сегодня все будет хорошо.

– Поверь, совсем не трудно смотреть на такое лицо, как у тебя.

Застенчивая улыбка появляется на ее губах.

– Это была приятная лесть.

– Детка, я наполовину пуэрториканец и наполовину мексиканец. Мы льстивые подонки.

Ее прекрасный смех наполняет воздух, но быстро исчезает.

– Не удивлена, услышав такое. После нашей ночи вместе я так и подумала.

Я нахмуриваюсь.

– Что это значит?

Она пожимает плечами.

– Просто говорю, что, судя по нашей ночи вместе, для тебя это обычное явление.

Я смотрю на нее, и мне не нравится, куда ведёт этот разговор.

– Ты, правда, хочешь знать, сколько у меня было девушек, СиСи? – мысль заставляет меня съежиться. Не потому, что я не знаю точной цифры, просто это не то, что я хочу обсуждать с ней, особенно во время свидания.

Вздохнув, она качает головой, и кажется при этом смущённой.

– Нет. Я не. Прости; Я неправильно выразилась. Это обо мне. Я чувствую необходимость прояснить ситуацию.

– О чем бы ни шла речь, просто скажи.

Ее внимание сосредоточено на напитке, пока она помешивает его соломинкой.

– Просто хочу, чтоб ты знал, независимо от того, как я вела себя той ночью, я не сплю со всеми подряд.

– У меня даже и в мыслях этого не было.

– Хорошо. Просто хотела прояснить ситуацию, – она продолжает избегать моего взгляда, когда делает ещё один глоток напитка.

– СиСи, посмотри на меня.

Ее ресницы поднимаются, глаза встречаются с моими, и в ее взгляде я вижу неуверенность, которую не привык видеть там. Ни когда дело касается ее.

– Я попросил тебя сегодня о встрече, потому что хочу поужинать с тобой. А не по какой-то другой причине, – удерживаю ее взгляд, позволяя увидеть правду. – Я хотел провести время в твоей компании, и хочу, чтоб ты это знала. Поняла?

– Поняла, – кивая, говорит она. – Но для записи, мы можем заняться сексом после ужина. Просто забудь, что я говорила.

Моя усмешка превращается в болезненный стон.

Эта женщина станет моей погибелью.

Наклоняясь вперёд, я понижаю голос.

– Как бы мне не хотелось снова похоронить себя глубоко в тебе, Bella, после того, как мы уедем отсюда, я отвезу тебя домой, поцелую на прощанье этот соблазнительный ротик, а затем попрошу тебя о ещё одном свидании. Вот и все.

Я совру, если скажу, что не надеялся, что наша ночь закончиться в постели, но теперь отказываюсь. Как бы мне не нравилось то, чем мы занимались, я уважаю ее и удостоверюсь, что она в курсе этого до того, как снова притронусь к ней.

– Ты делаешь так, что мне становится трудно так сильно тебя ненавидеть, – говорит она, выражение её лица смягчается.

– Хорошо, потому что насколько сильно мне не нравилось бы то, как мы ненавидим друг друга, ты начинаешь мне нравиться.

Улыбка, которую я получаю в награду, стоит той боли, которую мой член почувствует сегодня вечером, когда я оставлю ее.

Момент прерывается, когда моя тетя приносит наши блюда. Мы не тратим время и набрасываемся на еду, и удовлетворение наполняет меня, когда я вижу, как СиСи стонет, пока наслаждается пищей, тем самым нанося ущерб моим благим намерениям.

Наш разговор продолжается за ужином. Она немного говорит о своей маме и обо всех ее путешествиях, а затем рассказывает мне больше о целях и желаниях, которые у нее есть в связи с мужской линией, в то время как я болтаю о своей работе и о том, насколько люблю бороться с огнем. Все идет легко и просто, и, прежде чем мы понимаем, проходит три часа, и остается лишь парочка клиентов. Вот тогда мы и решаем, что пора заканчивать, хотя последнее, чего я хочу, это прощаться с ней.

Перед тем, как уйти, мы прощаемся с тетей и дядей, а затем выходим во влажную ночь.

– Ладно, признаюсь, это была лучшая еда, что я пробовала. Моя «Маргарита» была во-о-осхитительна, – вздыхает она.

Я посмеиваюсь, наблюдая, как СиСи пошатывается на своих «трахни меня» туфлях.

Она смотрит на меня через плечо, глаза немного стеклянные от выпитых напитков.

– Нашёл что-то смешное, Пожарничек?

Наглое замечание заводит меня. Оборачивая руки вокруг ее талии, я притягиваю ее для поцелуя, мне необходимо прикоснуться к ней...

Попробовать ее.

Ее руки двигаются к краю моей рубашки, скользя под материал. Контакт кожа к коже подводит меня к долбанному краю.

– Уверен, что не хочешь передумать насчёт этого «никакого секса» принципа? – шепчет она мне в рот.

– Ты портишь все мои благие намерения, Блондиночка.

– Хорошо, потому что мне нравится, когда ты плохо себя ведёшь.

Стону и неохотно отодвигаюсь, хмурясь, пока смотрю на ее припухшие, раскрытые губы. Закрываю глаза, лбом упираясь в ее лоб, пока пытаюсь найти силы остановиться. Как только я их открываю, взгляд карих глаз ударяет меня в самое сердце.

– Я хочу тебя больше, чем ты можешь себе представить, но собираюсь сдержать своё слово.

– Отлично, прям-таки настоящий джентльмен, – ворчит она.

Я обнимаю ее лицо, удерживая ее на месте.

– Не ошибайся, СиСи. Я определённо намереваюсь снова потерять себя в твоем теплом теле... Только не сегодня.

– Полагаю, это значит, что я ещё тебя увижу? – она произносит это как утверждение, но выходит больше похоже на вопрос.

– Да, Bella. Мы часто будем видеть друг друга, – обещаю я.

– Идет. Я переговорю с Пеппом и мы посмотрим, впишешься ли ты в наш напряжённый график, – говорит она с дразнящей улыбкой.

Качая головой, я глажу ее по щеке.

– Забирайся в грузовик, дерзкая девчонка, тогда я смогу снова поцеловать тебя у твоей двери.

Она выполняет мое требование, хихикая, когда я открываю для неё дверь.

По дороге к ее квартире, мне трудно отвести от нее взгляд, особенно от длинных загорелых ног, направленных мою сторону. Память о том, как они ощущались, будучи обернутыми вокруг моих бедер – абсолютная пытка.

Как только мы подъезжаем к ее комплексу, я подвожу ее к двери, как и обещал, и прикладываю все усилия, чтобы держать себя под контролем. А она словно бросает мне вызов, глядя на меня страстным взглядом.

– Ты случайно не передумал? Может, хочешь зайти?