Текст книги "Скрытое пламя (ЛП)"

Автор книги: К. С. Линн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

То, что меня не воспринимают всерьез, более чем очевидно всем, кроме СиСи. Ее улыбка не увядает ни на секунду.

Она действительно ничего не замечает.

От чего мне следовало бы злиться, но я не злюсь. Она не понимает подобное, и не думаю, что когда-то поймет.

– Я сейчас вернусь, хорошо?

Когда я киваю, она встает на цыпочки и целует меня в щеку.

Стоит ей исчезнуть в толпе, я иду в пустой угол комнаты, нуждаясь в небольшой передышке. По пути я все же решаю умыкнуть бокал шампанского. Ослабив галстук, одним глотком выпиваю шипучую жидкость.

– Судя по всему, ты наслаждаешься своими обязанностями так же, как и я, – говорит Райдер, подходя, чтобы присоединиться ко мне.

– Обязанности не напрягают меня так сильно, как люди, – я замолкаю, думая о том, как плохо это звучит, и смотрю в его сторону. – Без обид.

Он ухмыляется.

– Я не в обиде. Я вписываюсь сюда примерно так же, как и ты. Но моя жена вписывается везде, куда бы она ни пошла, так что я смирился с этим ради нее.

Могу это понять, потому что именно так и пытаюсь сделать.

– Итак, CиCи сказала, что вы, ребята, знакомы друг с другом со средней школы, – говорю я, решая немного поболтать.

– Да. Большую часть жизни мы ходили в школу вместе, но, давай просто скажем, зависали совсем в разных компаниях.

По крайней мере, эта информация не удивляет меня. Он совсем не похож на парня, который стал бы общаться с какой-то компанией.

– Так было до выпускного класса, пока она не избила меня сумкой, и вот тогда мы впервые поговорили друг с другом.

Весело смотрю на него и ухмыляюсь.

– Она упоминала об этом.

– Уверен в этом. Ей нравится рассказывать всем эту историю и чрезмерно драматизировать.

Я усмехаюсь.

– В этом вся Блондиночка.

Телефон в кармане вибрирует, прерывая наш разговор. Вынимая его, я вижу, что это моя мать. Последнее, чего я хочу, это ответить на звонок, но она звонила, по крайней мере, четыре раза, и, зная ее, она, вероятно, беспокоится, что я уже лежу мертвый в канаве.

Извинившись, я направляюсь к задней части комнаты для уединения и ненароком задеваю плечо какого-то парня, стоящего с группой людей, выпивая и общаясь. Извиняюсь, но останавливаюсь, когда он вручает мне пустой бокал.

– Я возьму еще один, – говорит он, даже не удосуживаясь взглянуть на меня, его глаза прикованы к группе мужчин перед ним.

Смотрю на пустой бокал, не делая никакой попытки взять его.

– Простите?

Наконец, он смотрит на меня, его раздражение и неодобрение очевидны.

– Еще одно шампанское, – говорит он. – Ты говоришь по-английски?

Каждый мускул в моем теле напрягается, кровь ревет в ушах.

Когда я не отвечаю, он возвращается к остальным.

– Языковой барьер в наши дни переходит все границы.

Его слова уничтожают то, что осталось от моего драгоценного контроля, и у меня перед глазами все краснеет. Мой кулак приземляется на его лицо, сразу же отправляя его на пол.

– Как тебе такой языковой барьер, козел!

Присутствующие ахают от ужаса, и кучка людей спешит, чтобы помочь ему встать на ноги.

СиСи проталкивается сквозь толпу, ужас и смущение искажает ее черты. Она смотрит то на меня, то на мужчину, боль и неверие в ее взгляде.

– Что, скажи на милость, ты творишь?

На кончике языка вертятся слова объяснения, но вид презрения на лицах всех остальных заставляет меня закрыть рот. Никакое объяснение их не устроит, поэтому не буду даже пытаться.

Качая головой, я начинаю идти к двери, мои туфли стучат по паркету, пока все расступаются передо мной.

– Гейб, подожди, – кричит СиСи, выбегая за мной.

Я поворачиваюсь и опустошение, которое вижу на ее лице, уничтожает другую часть меня, ту, которую я берег только для нее.

– Что с тобой происходит? Как ты мог сделать такое? Именно сегодня.

– Он думал, что я чертов официант! Что я должен был делать? Не обращать внимания?

– Конечно, нет, но неужели было необходимо прибегать к насилию? Теперь моя вечеринка разрушена.

Вина наполняет меня, когда я вижу слезы, текущие по ее щеке, но это было неизбежно.

– Именно поэтому мне не надо было приходить.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я, бл*дь, не вписываюсь сюда, СиСи, и никогда не впишусь! – Сняв душный пиджак, я срываю с шеи галстук и бросаю его в открытое окно. – Ничего не выйдет.

Она смотрит на меня, боль и смятение написаны на ее лице.

– О чем ты говоришь?

– Я, ты, – указываю на бутик, – это. Разве ты не видишь? Это никогда не сработает. Мы слишком разные.

– Но мы подходим друг другу, помнишь? Ты и я. Нам хорошо вместе.

– Больше нет, Блондиночка.

– Не делай этого, – шепчет она, ее губы дрожат. Мне хочется протянуть руку, прикоснуться к ней, но я решаю не делать этого. Оттягивание неизбежного лишь ухудшит ситуацию.

– Прости.

Как бы тяжело мне не было, я залезаю в грузовик и убираюсь прочь. Позволяю себе лишь раз посмотреть в зеркало заднего вида, наблюдая, как единственная женщина, которую я когда-либо любил, исчезает в ночи, оставляя позади мое сердце и погружая меня в темное место, из которого я, возможно, никогда не выберусь.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДВА

СиСи

Опустошенная и шокированная, я двигаюсь по магазину, наводя порядок, пока слезы продолжают течь по лицу. С тех пор, как Гейб выскочил с вечеринки и исчез из моей жизни, я не перестаю плакать.

Вечер превратился в полную катастрофу. Вероятно, моей карьере тоже пришел конец. Моя репутация никогда не будет прежней. Мне бы следует расстраиваться из-за этого, но это не так. Ничего из этого не имеет значения. Ни тогда, когда мужчина, который сумел украсть мое сердце, только чтобы сломать его, навсегда ушел от меня.

Нежная рука касается моего плеча, и я поворачиваюсь к Эмили, которая сочувствующе улыбается.

– Твоя мама провожает последних гостей.

Я киваю, не в силах произнести ни слова из-за боли в горле.

– С тобой все будет в порядке? – спрашивает она.

Я собираюсь солгать и сказать «да», но вместо этого вырывается всхлип.

Она крепко обнимет меня.

– Мне очень жаль, СиСи.

– Не могу поверить, что он сделал такое... со мной... с нами.

– А стоит ли винить его?

Я резко поднимаю голову, видя, как Райдер выходит из задней комнаты.

Он прислоняется к стене, ослабляя галстук.

– Парень принял Гейба за официанта из-за цвета кожи. Если спросишь меня, этот мудак получил то, что заслужил.

– Что не даёт ему права вести себя так, как повёл он, – встаёт на мою защиту Эмили. – Дело касалось не его, Райдер. Сегодняшний вечер принадлежал СиСи и ее карьере.

– Извини, Эм, но тут ты ошибаешься. То, что произошло, имело отношение к нему, – возражает Райдер. – Вы двое не понимаете. Вам это не дано, потому что вы росли с подобными козлами. С вами никогда не обращались так, словно вы недостаточно хороши, чтобы дышать тем же воздухом, что и они. Я знаю, каково это, и, если Гейб до этого не знал, что это такое, теперь, чертовски уверен, он в курсе.

– Он прав, – подходя ко мне, добавляет мама. – Я не оправдываю Гейба, ему следовало лучше справиться с ситуацией, но, уверена, ему очень больно.

Так и есть. Боль в его глазах, когда он выскочил – взгляд, который я никогда не забуду.

– То, как Виктор обращался с ним, было совершенно неуместно.

– Да, это так, – соглашаюсь я. – Я злюсь и на него тоже. Но я бы разобралась с этим. Я бы никогда никому не позволила относиться к нему таким образом. Он даже не дал мне шанса.

У мамы грустное лицо, когда она подходит и обнимает меня за плечи.

– Просто дай ему немного времени остыть, дорогая. Уверена, он поймет, что совершил ошибку.

Я качаю головой, чувствуя неуверенность.

– Не знаю. Может быть, в конце концов, мы и правда разные.

Доводы кажутся слабыми даже для меня. Мы не слишком разные, когда смеемся вместе или прикасаемся друг к другу. Когда мы вдвоем, все кажется очень даже правильным.

– Посмотрите на нас с Райдером, – говорит Эмили, глядя на своего мужа. – Мы вышли из разных слоев, и заставили все это работать. Если он заботится о тебе так, как я думаю, он вернется, CиCи.

Хотела бы я чувствовать такую же надежду, какую чувствуют они, потому что даже сама мысль о том, что я больше не увижу его, причиняет мне боль.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ

Гейб

Непрерывный стук пробуждает меня от мучительного сна. Едва приоткрываю глаза, прежде чем зажмуриться, яркий солнечный свет приносит мне головную боль.

Напиваться в течении двух ночей – не очень хорошая идея, особенно учитывая, что это не помогло облегчить тяжесть в груди или стереть болезненные воспоминания, которые появились с тех пор, как нарисовался этот ублюдок.

А еще образ прекрасной женщины, от которой я ушел прошлой ночью. Именно это воспоминание преследует меня чаще всего.

Когда стук продолжается, я заставляю себя встать с кровати и неуклюже натягиваю джинсы и футболку, прежде чем спуститься вниз. К тому времени, как добираюсь до двери, я вынужден прижать руку к стене, чтобы успокоиться, пол под ногами дрожит.

Пока я тянусь к ручке, проблеск надежды появляется в груди, и я молюсь, что там окажется единственная женщина, о которой я не могу перестать думать. Проблеск исчезает, когда я открываю дверь и обнаруживаю маму.

– Mijo, – приветствует она меня шепотом. Видя опустошение на ее лице, пока она стоит на моих передних ступенях, я засовываю раздирающие меня эмоции подальше. – Я звонила тебе.

– Я был занят.

Пытался напиться до беспамятства и забыть последние пару дней жизни. Оказывается, никакое количество алкоголя не способно помочь забыть те чувства, что бушуют во мне.

– Могу я войти? – спрашивает она.

Последнее, чего я хочу, это выяснять с ней отношения, потому что тогда мне придется поговорить о нем, что я делать не намерен. Я хочу притвориться, что его не существует, так, как я и поступал последние пятнадцать лет. Однако, когда я смотрю на женщину, которая подарила мне жизнь, я не могу отказать ее просьбе.

Отхожу в сторону, позволяя ей войти, а затем прохожу и сажусь на диван, потому что меня мутит. Откидываю голову назад, закрываю глаза, пока пытаюсь собраться с силами.

Подушка рядом со мной падает, когда мама садится на диван. Она тянется ко мне и поворачивает мое лицо так, чтобы видеть его.

– Ты ужасно выглядишь.

Я открываю глаза, встречаюсь с ней взглядом.

– Вот что делает с людьми предательство.

Боль искажает ее лицо.

– Я не предавала тебя, mijo.

– Именно так и казалось, когда мне сказали уйти, чтобы он мог остаться.

– Что было ради твоей же безопасности. Ты был ужасно зол, – шепчет она.

– Чертовски верно, был, и у меня есть полное право злиться.

– Да, так есть, но тебе нужно научиться контролировать свой нрав. Он будет поглощать и разрушать тебя, если ты позволишь. Он может уничтожить все вокруг тебя, включая тебя самого.

Моя челюсть напрягается, когда я борюсь с желанием поспорить, но не могу. В конце концов, из-за своего нрава я потерял единственную девушку, которую любил.

– Ты позволила ему находиться в нашем доме, ма. Почему ты так поступила?

– Потому что я хотела услышать то, что он должен был сказать.

– Кому какое дело до того, что он должен был сказать?

– Мне! – парирует она. – Я заслуживаю объяснения того, что он сделал, Габриэль, даже если они непростительны. Все мы заслуживаем.

– Никакие его слова не способны отменить нанесенный им ущерб. Зачем вообще давать ему шанс?

– Потому что мне нужно успокоение, – еле слышно произносит она. Слезы, которые она пыталась удержать, начинают течь по ее лицу. – Даже после всех этих лет я все еще люблю его.

Каждая мышца в моем теле напрягается, недоверие поражает меня.

– Ты не можешь говорить серьезно.

– Часть меня всегда будет любить его. А почему нет? Он подарил мне пять самых ценных подарков на свете.

– Ага, только вот потом тебе пришлось растить их самостоятельно, – напоминаю ей твёрдым голосом.

Она вытирает слезы ладонью.

– Да. Но ты должен понять, мужчина, который покинул меня в тот день это не тот мужчина, в которого я влюбилась. Я всегда буду любить первого, но не того, кем он стал.

– Что ты такое говоришь? Ты, правда, думаешь принять его обратно? – От этой мысли меня начинает мутить ещё сильнее.

– Нет. Несмотря на противоречивые чувства, которые испытываю, я никогда не смогу принять его назад. Потому что никогда снова не смогу доверять ему.

Я благодарен за это, потому что не смог бы справиться с ситуацией, если бы она так поступила. Из-за этого наши отношения изменились бы.

– Прости, – шепчет она, беря мою руку. – Не только за то, как сильно он ранил тебя, но и за то, что много лет назад ты был вынужден взять на себя ответственность. Это было несправедливо. Ты заслуживал больше, ты ведь был ребенком, и я действительно сожалею об этом.

– Тебе не за что извиняться, – говорю ей хриплым голосом. – У меня было хорошее детство и отличная мама. Я ни о чем не жалею.

Она всхлипывает, когда тянется, чтобы обнять меня.

– Я люблю тебя, Габриэль. Я бы никогда не справилась без тебя. Ты был моей скалой.

Весь гнев, который я питал к ней минуты назад, тает под ее объятиями.

– Нам было лучше без него, ма. Ты была слишком хороша для него, и ничего не изменилось. Он тебя не заслуживает.

Она откидывается назад, ее наполненные слезами глаза смотрят на меня.

– Я не приму его назад, mijo, и он это знает. Но он хочет общаться со своими детьми.

Ярость снова проносится по венам.

– Ни за что.

Да быстрее ад замерзнем, чем я позволю этому мужчине снова присутствовать в моей жизни.

Она кивает.

– Я так и думала, и это твой выбор, но кто-то из твоих братьев может чувствовать себя по-другому. Я знаю, что Луис подумывает об этом. Ты должен уважать его право, даже если не одобряешь его выбор.

У меня в голове не укладывается, как кто-то может дать такому человеку еще один шанс. Мой младший брат, возможно, не помнит, как он ушел от нас, но он помнит, что значит расти без отца.

– А теперь расскажи, что произошло с СиСи.

Я смотрю на маму, жжение в груди усиливается.

– Как ты узнала?

– Ты не отвечал на мои звонки, я искала тебя и позвонила ей, а она сказала, что вы больше не вместе. И казалась при этом очень расстроенной.

Вина и сожаление сражаются в моей груди, когда я вспоминаю, как оставил ее в слезах.

– Что ты сделал, mijo?

– Все испортил, – отвечаю я, не трудясь подсластить пилюлю.

– Тогда тебе надо все исправить.

– Не думаю, что могу, и мне вообще следует. Мы слишком разные, ма.

– Глупости, – с жаром возражает она.

Я качаю головой. Мама не понимает, она не видела, как сильно я выделялся на той вечеринке.

Беря мое лицо в руки, она заставляет посмотреть ей в глаза.

– Ты ее любишь?

Мне не надо даже думать над этим вопросом.

– Да. Я люблю ее.

– Тогда исправь все, mijo, или будешь жалеть об этом всю жизнь.

– Как?

Грустная улыбка появляется на ее губах.

– Это то, с чем тебе придется определиться самостоятельно, но я не сомневаюсь, что у тебя получиться. Если кто и может исправить свои ошибки, это ты, Габриэль. Покажите ей, как сильно ты сожалеешь. Завоюй ее снова, и как только тебе удастся... никогда не отпускай ее.

В груди появляется новообретенная надежда. Будем надеяться, что я не слишком опоздал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ

ЧЕТЫРЕ

СиСи

Я приезжаю в бутик немного раньше обычного. Предпочитаю начать с самого утра, чем провести еще один день в постели. Похоже, последние пять дней я только этим и занималась

Мое сердце разбито и, кажется, никогда не будет в порядке. Я знала, что сильно влюблена в Гейба, но случившееся показало мне, что за прошедшие пару месяцев я действительно потеряла свое сердце. Без него у меня больше нет энергии и сил, даже работа в бутике не поднимает мне настроение.

Я скучаю по его красивому лицу и дерзкой ухмылке. Теплым глазам цвета шоколада, которые навсегда останутся в моей памяти и моем сердце. Я была в таком раздрае, что даже пошла, купила темный шоколад и съела. Заработав проклятые пять фунтов.

Вот подонок.

Его запах, оставшийся на моей подушке, тоже не помогает. А словно насмехается надо мной и играет с моими чувствами.

Я подумывала связаться с ним, особенно после того, как узнала о его отце. Когда его мама рассказала мне, что случилось в ее доме, я стала еще больше переживать за Гейба. Неудивительно, почему он был так расстроен, когда приехал на вечеринку. В таком случае, грубое предположение Виктора только усугубило ситуацию.

Я хочу связаться с ним и проверить, как он, но, поскольку он не пытался поговорить со мной, продолжу оставаться в стороне. Как сильно бы я не скучала по нему, я не готова снова рисковать своим разбитым сердцем. Не думаю, что оно способно пережить еще одно подобное событие.

Вздыхая, забираю Пеппа с пассажирского сиденья, а затем вылезаю из машины.

– По крайней мере, у меня есть ты, мальчик, – шепчу я, целуя его крошечную голову.

Миссис Нельсон из цветочного высовывает голову из магазина и с воодушевленной улыбкой на лице машет мне.

Я машу в ответ, но у меня нет сил улыбнуться. Добираясь до двери, открываю ее и захожу внутрь. Когда двигаюсь к сигнализации, замираю, понимая, что система уже отключена.

Мои ноги словно прирастают к полу, и меня охватывает страх. Я поворачиваюсь, чтобы побежать назад, но останавливаюсь, когда замечаю под ногами лепестки роз. Сердце пропускает удар, когда я вижу радугу из цветов на полу передо мной. Надежда наполняет меня, пока я ставлю Пеппа на пол и иду дальше.

Напряжение нарастает, когда я поворачиваю за угол и вижу, что весь мой бутик заполнен цветами. Десятки ваз стоят на каждой свободной поверхности. А самое лучшее, от чего моя душа практически поет, мужчина, стоящий посередине с белой розой в руках.

Я моргаю несколько раз, молясь, чтобы все происходило не во сне. Но, когда он посылает мне эту сексуальную кривую ухмылку, я понимаю, что все очень даже реально.

– Привет, Блондиночка. – От его глубокого голоса у меня теплеет на сердце.

Я дышу, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание, но как бы не старалась, ничто не может остановить слезы, текущие по моим щекам.

– Как ты вошёл? – спрашиваю я, голос едва громче шёпота.

– Джил меня впустила.

Милая маленькая предательница.

– Почему ты здесь? – спрашиваю я, складывая руки перед собой и боясь услышать ответ.

– Потому что мне нужно было увидеть тебя. Я хотел извиниться за то, что натворил тем вечером.

Закрываю глаза от наплыва эмоций, надежда и страх борются во мне. Я очень хочу поверить в то, что он говорит, но все же боюсь, ведь однажды он уже разбил мне сердце.

Он делает шаг вперёд, большие, теплые руки обнимают мои мокрые щеки. Этого маленького прикосновения достаточно, чтобы я приблизилась к разрушению.

– Посмотри на меня, Bella.

Я открываю глаза, его красивое лицо размыто передо мной.

– Прости меня за то, что сделал. Я был зол после того, как увидел отца, и, когда тот мудак сказал то, что сказал... – он замолкает, его челюсть напрягается. – Я взбесился, и хотя не жалею о том, что врезал ему, я сожалею о том, что испортил твою вечеринку.

– Вечеринка не имеет значения, – выдавливаю я. – Бутик много значит для меня, но ты тоже, и я никогда не позволю никому обращаться с тобой вот так. Я бы выгнала его, даже если бы потом потеряла возможность сотрудничать с ним. Но ты даже не дал мне шанса сделать это, Гейб. Ты просто ушел от меня, словно последние пару месяцев ничего не значили для тебя.

Он упирается лбом в мой лоб, раскаяние отражается в его темных глазах.

– Я знаю, и поверь мне, я сожалел об этом каждую секунду каждого дня. Но можешь не сомневаться, СиСи, они имеют для меня значение, ты имеешь для меня значение. Ты самое важное, что есть в моей жизни... Я люблю тебя.

Я резко выдыхаю.

– Что ты только что сказал?

– Я сказал, что люблю тебя. – Его пальцы касаются моей щеки, вытирая слезы. – Люблю все в тебе. Твою собаку, нелепого размера сумки, даже твой нахальный ротик, – добавляет он с ухмылкой. – Нет ничего, что я бы не любил в тебе.

Всхлип, который я пытаюсь сдержать, срывается с моих губ. Я упираюсь лбом ему в грудь и бормочу, как дурочка.

– Я тоже тебя люблю, даже если на этой неделе из-за тебя набрала пять фунтов.

Смех вибрирует в его груди, когда он заключает меня в объятия, они приносят мне комфорт, по которому я скучала.

Удерживая мое лицо, он заставляет меня посмотреть ему в глаза.

– Cásate conmigo, – шепчет он, слова звучат очень красиво, пока его теплые глаза проникают мне в душу

Шмыгая носом, я в замешательстве смотрю на него.

– Можешь ты хоть на секунду перестать быть сексуальным и сказать это по-английски? На этой неделе я совсем не занималась испанским.

Привлекательная усмешка изгибает его губы, но быстро исчезает, выражение лица становится серьезным.

– Выходи за меня.

Я застываю на месте от шока.

– Выслушай меня, – поднимая руку, начинает он.– Я знаю, все происходит очень быстро, и ты, вероятно, думаешь, что я сошел с ума. Я мог бы подождать и спросить тебя об этом через год или даже два, но вопрос не изменится, CиСи. Я хочу, чтобы ты навсегда стала моей.

Внутри меня все трепещет от волнения, пока мозг пытается осознать происходящее.

– Есть много того, что я не могу тебе дать, – продолжает он. – Например, дорогой Барбимобиль или платье за три тысячи баксов от той цыпочки Веры.

Маленькая улыбка танцует на моих губах.

– Но, ради тебя, я пройду сквозь огонь. Ради тебя вбегу в горящее здание. – Он тянется, сжимая мою шею и поглаживая большим пальцем кожу. – Я умру ради тебя, СиСи.

От его красивых слов я начинаю паниковать.

Потянувшись назад, он берет белую подарочную коробку с красным атласным бантом, лежащую рядом с вазой с цветами.

– У меня нет кольца, потому что я провел по несколько часов в каждом ювелирном магазине в этом проклятом городе и не смог найти хотя бы одно, достойное тебя. Поэтому, вместо кольца, я принес вот это. – Он протягивает мне подарок.

– Что это? – спрашиваю я.

– Открой. Это часть моей речи.

Стягиваю красную ленточку, прежде чем поднять крышку. И охаю, когда вижу, что там внутри.

– Боже мой.

Хрустальная туфелька лежит на атласной подушке, сверкая обещанием.

– Я знаю, ты всегда будешь папиной принцессой, но я хочу, чтоб ты стала моей королевой.

Всхлип срывается с моих губ, голова кружится от его заявления и продуманного подарка.

– Если скажешь «да», я обещаю построить для тебя дворец. Буду каждый вечер готовить, давать тебе углубленные уроки испанского и подарю кучу нескончаемых оргазмов.

Я смеюсь, мое сердце наполнено любовью.

– Что скажешь, Bella? – спрашивает он, заключая меня в объятия.

Улыбаясь, я смотрю на него сквозь слезы.

– Скажу, что Барбимобили переоценены. Я лучше соглашусь на оргазмы.

Хриплый смех, вибрирующий у него в горле, проникает в меня, когда он целует меня поцелуем, подтверждающим то, что я и так знаю. Этот мужчина все, что мне нужно. Я мечтала о подобной любви и буду лелеять ее до конца жизни.

– Я скучала по тебе, – говорю ему между горячими поцелуями.

– Тоже скучал по тебе, детка. – Он отрывается от меня, большим пальцем потирая мою нижнюю губу. – Скоро пойдём и вместе выберем для тебя кольцо.

Обхватывая его запястье, я наклоняюсь к нему.

– Мне не нужно кольцо. Мне не нужно ничего, кроме тебя.

– Я твой, навсегда.

Слезы радости текут по моему лицу, когда я представляю наше будущее. Дворец или обычный дом, деньги или нет, он принц, которого я ждала.

Его руки вокруг меня сжимаются.

– Как насчет того, чтобы ты позволила мне отвезти тебя домой и разрешила начать дарить все те оргазмы, которые я обещал? – говорит он с дерзкой ухмылкой.

Ухмылкой, которая раньше раздражала меня, но теперь я мечтаю увидеть ее.

– Джил ждет звонка и готова сегодня поработать, – соблазнительно добавляет он.

Не могу упустить возможность провести весь день в его объятиях. Поднимаясь на цыпочки, целую его в губы.

– Давай, Пожарничек. Посмотрим, что у тебя есть.

– Ох, Блондиночка, ты ведь знаешь, как я люблю вызов. – Наклоняясь, он берет меня на руки, от чего я начинаю смеяться.

Я обнимаю его за шею, улыбка сияет на моем лице, когда я смотрю в его завораживающие карие глаза.

– Готова? – спрашивает он.

– Более чем.

Почти уверена, что вся моя жизнь была подготовкой к этому моменту.

Когда мы выходим, я вешаю табличку «Закрыто», Пепп плетется за нами. Смотрю на фиолетовую корону на витрине моего бутика, и сердце наполняется теплом, когда я понимаю, что, наконец, получила сказку, о которой всегда мечтала. Только мой прекрасный принц оказался самоуверенным пожарным, который понятия не имеет, насколько важны отпадные каблуки или дизайнерские сумочки, но он знает, как любить меня, и для меня это важнее даже пары Jimmy’s или моего друга Louis.

ЭПИЛОГ

СиСи

Солнце, яркое и теплое, сияет над нами, когда мы все собираемся, чтобы отпраздновать четвертый день рождения Розы. На заднем дворе Эмили и Райдера самые близкие друзья, и еще, по меньшей мере, дюжина детей бегают с шоколадом, размазанным по их маленьким личикам.

Я испытываю волнение и трепет, думая о том, что когда-нибудь и наш задний двор будет наполнен огромной любовью и счастьем.

– Это только я или вы тоже счастливые стервы? – спрашивает Кайла, подруга Эмили, живущая здесь, в Чарльстоне. Она указывает на наших мужей, стоящих в кругу и пьющих пиво. – У нас есть шериф, – говорит она, указывая на своего мужа. – Агенты ФБР, «морские котики», а теперь еще и пожарный... Нет зрелища приятнее на свете.

– Согласна. – Улыбается Эмили. – Нам очень повезло, и, если когда-то попадём в беду, нас точно выручат.

– Мой муж привык вытаскивать меня из передряг, – замечает Кайла. – Хотя, если мне действительно повезет, именно он будет тем, кто арестует меня. – Ее ухмылка заставляет нас всех рассмеяться.

Она невероятно забавная, немного напоминает меня, и очень мне нравится. Мы с Гейбом отлично вписались в эту компанию. Наш дом в Атланте, но, если я когда-нибудь перееду куда-нибудь, только в этот причудливый городок, где живет моя лучшая подруга.

– Мама, – кричит Роза через лужайку, – можно я открою подарки сейчас?

– Конечно, милая. Садись на свой стул, а я принесу подарки.

Роза бежит к стулу, украшенному розовым тюлем и разноцветными воздушными шарами. Все ее друзья собираются вокруг ее ног, вставая бок о бок, чтобы оказаться как можно ближе. Эмили надевает ей на голову тиару и вручает первый подарок, в то время как остальные подходят ближе.

Я смотрю на своего мужа, пока он идет, наблюдая за его целеустремленными шагами. У него на глазах очки авиаторы, но клянусь, я ощущаю, как его взгляд блуждает по моему телу, так же, как и мои глаза блуждают по нему.

Он встает позади меня, обнимая меня за талию.

– Продолжай смотреть на меня так, как сейчас, Bella, и мы покинем эту вечеринку до того, как она закончится.

Я дрожу от его горячего дыхания у моего уха, тело жаждет его прикосновений. Не имеет значения, что мы занимались любовью этим утром, я желаю этого мужчину каждую секунду каждого дня.

– Прости, – шепчу я, хотя мне совсем не жаль. – Когда ты рядом, мои гормоны живут собственной жизнью.

Он касается губами моей щеки.

– Не волнуйся, детка. Я тоже пялился на тебя.

Ха! Я знала.

Его руки двигаются по моему животу, прикосновения нежные и оберегающие. Он не перестает делать так с тех пор, как узнал о маленькой жизни, растущей внутри меня. Сюрприз, который никто из нас не ждал. Мы говорили о том, чтобы немного насладиться супружеской жизнью, прежде чем сделать такой важный шаг. Однако, кажется, двух месяцев было достаточно, по крайней мере, судьба решила именно так. Какой бы неожиданной не была эта новость, мы безумно счастливы.

– Ты привлекаешь внимание, – шепчу я, опираясь спиной на его грудь. – Если не будешь вести себя осторожно, люди начнут задавать вопросы.

– Ничего не могу поделать. Меня возбуждает мысль о том, что ты носишь моего ребёнка в этом прекрасном теле.

От этого я чувствую всевозможные вещи, которые не могу объяснить. Чувство полного удовлетворения и счастья, которые я никогда не знала. Меня убивает то, что я не могу рассказать другим, особенно Эмили, так как она снова беременна. На четыре месяца дольше, чем я. Но мы сами узнали о ребенке лишь несколько дней назад и хотим подождать, пока не пройдет немного времени.

Улыбаясь, я наблюдаю за тем, как Роза, заметно волнуясь, продолжает разрывать подарки.

– Не могу дождаться, когда же она откроет наш, – шепчу я.

– Ей понравится, а вот Райдеру... – Усмехается Гейб.

Без сомнения, сначала он будет ворчать, думая, что я порчу его милую девочку, но, как только увидит улыбку на ее лице, он оценит подарок, даже Эмили в восторге.

К тому времени, как Роза заканчивает открывать остальные подарки, я практически подпрыгиваю от нетерпения.

– Последний от тети СиСи и дяди Гейба, – объявляет Эмили, вручая ей большой подарок в блестящей упаковке.

Светло-голубые глазки Розы смотрят на меня, на лице появляется полная надежды улыбка.

– Это то, о чем я думаю? – взволнованно спрашивает она.

– Думаю, стоит открыть и проверить.

Она начинает рвать бумагу.

– И почему я так боюсь этого подарка? – бормочет Райдер, но я слышу его. За что получает локтем в бок от своей жены.

Посылаю ему лучшую улыбку.

– Потому что это от меня, и ты знаешь, что он потрясающий.

По иронии, написанной на его лице, ясно, что это не так, но моя улыбка не исчезает, и я продолжаю смотреть на Розу.

Ее визг наполняет воздух, когда она вытаскивает розовую сумочку с игрушечным чихуахуа.

– Ты сделала его для меня! – Роза вытаскивает собаку из сумочки и обнимает игрушку. – Мой собственный Пепп и сумочка.

– Покопайся внутри, там есть кое-что еще, – говорю ей.

Она кладет собачку на колени и снова тянется в коробку, вытаскивая пару крошечных солнцезащитных очков Coach, схожих с моими, блеск для губ и... ключи.

– Зачем они?

– Почему бы тебе не пойти в гараж и не посмотреть, – говорит Эмили со знающей улыбкой на лице.

Райдер, однако, совершенно растерян и нервно смотрит на меня.

– Гараж? Что, черт возьми, ты купила?

Когда он получает от меня лишь ухмылку, переводит взгляд на Гейба.

– Не смотри на меня, мужик. Это была ее идея. Я просто хочу, чтоб меня считали классным дядей.

Райдер что-то ворчит, я не могу разобрать, что именно, но игнорирую его и следую за визжащей маленькой девочкой.

Когда мы доходим до гаража, Эмили нажимает на кнопку открытия дверей, показывая розовый детский кабриолет «Фольксваген».

– Да ты издеваешься надо мной!

Совсем не восторженная реакция Райдера бледнеет по сравнению с радостным криком Розы.

– Моя собственная машина, как у тебя! – Она бросается ко мне, обнимая меня. – Спасибо, спасибо, спасибо. И тебе, дядя Гейб! – говорит она и обнимает его.

Гейб поднимает ее, прижимая ближе.

– Пожалуйста, niña hermosa. Только одно правило.

– Какое?

– Никаких мальчиков в этой машине. Никогда.

Она смеется вместе со всеми остальными.

– Идет!

Как только Гейб ставит ее на ноги, она бежит к маленькой машине и забирается внутрь, некоторые из ее друзей втискиваются вместе с ней.