Текст книги "Вознесение (ЛП)"
Автор книги: К. Кроуфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 33. Лилит
От боли сложно было мыслить связно. Я отчаянно желала отключить свои эмоции, вновь вернуть себе контроль.
– Первым делом тебе нужно знать, что я не покорная! – прокричала нефилимка. – Тут ты ошибаешься, бл*дь. Во-вторых, тебе надо знать, что я обращаюсь уже не к тебе. Я говорю с Лилой. Лила, у вас не одна и та же душа. Душа создана из наших воспоминаний и переживаний, как коллекция мелькающих образов в альбоме. Если у вас разные переживания, значит, у вас разные души.
Что, бл*дь, она несёт?
– У вас два потока воспоминаний. Две истории жизни. Значит, у вас две разные души. И я обращаюсь к душе Лилы, потому что другая – абсолютная засранка, бл*дь. Лила, тебе надо захватить контроль!
Мне это вообще не нравилось. Как мне заблокировать боль, которую я ощущала? Мои лёгкие горели.
«Убей или будешь убита». Таков мой девиз.
Я с силой пнула нефилимку в живот, и та отлетела назад, врезавшись в противоположную стену.
Я согнулась пополам, и боль пронизывала моё горло. Когда я заговорила, мой голос звучал хриплым и слабым.
– О, она не получит контроль. Лилы больше здесь нет. Она слабее меня, – я дотронулась до своей шеи, вздрогнув. – Хотя я явно не в форме, – пошатнувшись, я пошла в её сторону, затем поморщилась. Стекло опять рассекало мои ступни. – Чёрт подери!
Омерзительная нефилимка ещё не закончила. Она схватила лампу с комода и швырнула её в меня. Я увернула, но лампа ударила меня в плечо. Масло разлилось по мне, пламя вспыхнуло на моей коже.
Боль раздирала мой разум на куски. Я горела; моя спина, руки, кожа пожирались огнём…
Мой разум резко вернулся ко времени с охотниками на ведьм, и мной овладел неудержимый страх. Они нашли меня за городом, подвесили на городской стене с помощью цепей. Они хотели, чтобы все видели, что бывает с ведьмами. Когда-то я была богиней…
Паника взорвалась в моём сознании.
Горю.
В моём мозгу щёлкнул переключатель, и я наконец-то отключила свои чувства.
Ничего. Теперь я ничего не чувствовала. Острая боль в ступнях пропала, как и агония воспламенившейся кожи. Судя по запаху горелого, я знала, что огонь на мне ещё не потух. Но это не причиняло боли, и я не умру.
Только когда нефилимка бросила на меня одеяло, огонь погас, но мне было уже всё равно.
Я сбросила с себя одеяло, и это наверняка причинило бы адскую боль, если бы я могла это почувствовать. Я посмотрела на свою кожу – всюду волдыри, но заживление уже началось.
– Как я и говорила, – рявкнула она. – Я обращаюсь к Лиле. Потому что если бы не ты, Лила, я бы позволила этой демонической суке гореть. И особенно если бы Самаэль не любил тебя всем сердцем, я бы позволила ей гореть, – она показала на меня. – Позволь мне кое-что сказать тебе, Лила. Самаэль любит тебя, и я знаю, что ты где-то там. Ты в курсе, как сильно он тебя любит? Он ходил и собирал тебе жёлуди. Ангел Смерти каждое утро на рассвете ковырялся в земле, чтобы достать тебе долбанные жёлуди, потому что он думал, что с ними ты почувствуешь себя в безопасности.
Я пошатнулась на ногах, стараясь сосредоточиться на ней. По какой-то причине её безумная тирада привлекла моё внимание. Я пристально смотрела на неё, пока ледяной ветер играл с моими волосами.
– Он собирал жёлуди, – повторила я.
Какое мне дело?
– Да. И вот что ещё – он запомнил тот момент разговора, когда ты болтала со мной и Освальдом о фруктовых пирогах. Кофе с виски и сливками, говорила ты. Фруктовые пироги, говорила ты. И вот он уже внезапно кладёт выпечку на твой поднос! Он сделал это сам – заказал фруктовые пироги. Послал Освальда с подносом. Чёртов Ангел Смерти. Заботится о пирожках. Ты думаешь, проклятый Яд Божий когда-либо переживал о том, какая выпечка нравится людям? Думаешь, он обращал внимание на такое? – она фыркнула. – Нет, конечно. Точно тебе говорю, Лила, ему было плевать на чьи-либо предпочтения в выпечке. А потом он встретил тебя, и вот внезапно он начинает переживать о таких мелочах. О маленьких деталях. Так что поэтому я обращаюсь к тебе. Я знаю, что ты где-то там. Я знаю, что ты под поверхностью, как раньше была Лилит. Внутри твоего тела две души, и если Лилит сумела вырваться из погребения в твоём разуме, ты тоже сможешь это сделать.
Новая тупая боль начала постепенно глодать мою грудь.
Теперь я ничего не должна была чувствовать. Но чувствовала. Это было приглушённое, смутное ощущение, но с моим сердцем что-то было не то.
Я уставилась на нефилимку, заворожённая ею. Она обладала силой, которой я завидовала и которую не понимала.
– Эмма, – прошептала я.
Почему я вспомнила её имя? Это воспоминание Лилы. Королеве Сева вовсе не надо, чтобы её отвлекали смертные мысли.
Она сделала шаг в мою сторону, её глаза сверкнули.
– Лила?
Моё сердце затрепетало, забилось слишком часто. Это страх?
Я стиснула свою грудь.
– Что-то… не так с моим сердцем, – возвращение в сознание в этом теле шло не так, как планировалось. Я чувствовала себя абсолютно выбитой из колеи. Две секунды назад я хотела убить эту женщину в рамках прославленного возвращения Сеющей Королевы. Теперь я говорила ей, что мне немножко нехорошо, как ребёнок, просящий маму о помощи.
Мне надо взять себя в руки.
В моём сознании промелькнул непрошеный образ Самаэля, ищущего жёлуди в грязи. От видения у меня как будто перехватило дыхание, и я пошатнулась, ухватившись за столбик кровати для равновесия.
Эмма стояла передо мной.
– Твоё сердце болит, Лила, потому что оно разрывается на части. Потому что ты любишь Самаэля. И ты знаешь, что они будут его пытать. Они пытают его прямо сейчас, – её глаза раскрылись шире, когда она снова посмотрела на моё голое тело. – Ты перепихнулась с ним?
Я прислонилась к столбику кровати.
– Ты можешь винить Лилу в его нынешней смертности. Эта маленькая грязная девчонка. Не могла держать при себе руки, даже когда они были связаны, – это был один из невезучих моментов, когда моё сознание всплыло на поверхность. Я задрожала.
– Он сейчас смертный? – Эмма покачала головой. – Свободный Народ убьёт его. И даже если он выживет, он превратится в безумного жнеца. Куда они его забрали?
– Откуда мне знать? Я не имею никакого отношения к смертным и их психотическим повадкам, – это ложь. Я точно знала, куда они его забрали, потому что сама собиралась направиться туда.
Свободный Народ согласился призвать меня лишь в том случае, если я им помогу. И в их распоряжении имелось достаточно магии, чтобы я не хотела им противостоять. Пока что.
Ветер со свистом врывался в разбитое окно, взмётывая мои волосы. Я посмотрела на свои руки, видя, как кожа на глазах исцеляется.
– Видишь? Уже не смертная. Можешь начинать впадать в благоговение.
Эмма всё ещё сверлила меня гневным взглядом.
– Ты правда думаешь, что Свободный Народ позволит демонам жить? Свободный Народ ненавидит демонов. Они не позволят тебе жить, как только ты выполнишь своё предназначение. Они найдут способ покончить с тобой. И все твои маленькие посеянные демоны отправятся следом за тобой.
Она схватила с кровати простыню и бросила на меня. Моя нагота как будто раздражала её, что вызывало у меня лишь больше желания расхаживать голой. Так что я позволила простыне упасть.
Я бросилась вперёд и с такой силой ударила её кулаком в подбородок, что она отлетела назад. Её голова ударилась о комод, и звук гулким эхом прокатился по комнате. Она свалилась на пол. Замертво, подумала я.
Я отряхнула пыль с рук.
– Ты недооценила меня, Эмма.
Тупая боль вновь пульсировала в моей грудной клетке. Нахмурившись, я прижала ладонь к груди. Сквозь онемение мне казалось, будто моё сердце разрывается надвое.
Если Лила была отдельной душой, заставлявшей меня чувствовать вещи, которые я не хотела чувствовать, возможно, мне надо её изгнать. Я не могла и дальше чувствовать вещи. Ну серьёзно.
Я вздохнула, слегка нахмурившись при виде крови, вытекавшей из затылка Эммы. Кому-то придётся это убрать.
Свободный Народ хотел, чтобы я пришла к телескопу огня, известному мне как Колонна Пламени. Но до начала Сева мне правда стоило надеть на себя что-нибудь.
Отбросив волосы через плечо, я обыскала комнату в поисках одежды. Тут почти ничего не было, только брошенный халат да смятое чёрное платье в изножье постели.
В чём мать родила я вышла из комнаты. Прохладный воздух замка холодил мою кожу, пока я шла. Как только подниму свою армию демонов у Колонны Огня, я с радостью убью Самаэля, если Свободный Народ этого ещё не сделал.
Затем начнётся истинный сев. Я призову своих демонов из земли. Они убьют нефилимов и любых смертных, которые встанут на нашем пути.
Шагая по коридорам, я выглядывала в окна. Сейчас стояла зима, но я всё равно понимала, что за садами не ухаживали. Теперь там были лишь колючие мёртвые кустарники, заросшие и неухоженные. С неба падали снежинки, искрившие в лунном свете.
Я прижала ладони к холодному стеклу. Когда магия затрещала во мне, я воззвала к растениям на улице. Я хотела, чтобы они снова ожили. Расцвели в зимнем воздухе.
Довольно смерти. Вновь пришло время жизни.
Магия пульсировала вверх по моим ногам, расходилась по конечностям. Я смотрела наружу, где тёмные кусты шиповника начали распускаться красными бутонами.
«Вот так». Я верну красоту этому месту.
Улыбнувшись, я повернулась, чтобы снова пойти по коридору, но моя грудь заныла. Настойчивая боль в сердце постоянно отвлекала меня от торжества возвращения. Я стиснула зубы, стараясь её игнорировать.
Теперь я находилась в своём старом крыле, чувствуя себя как дома среди высоких окон и не менее высокого каменного потолка. Наконец, я добралась до своей старой комнаты, и резьба на двери была восхитительно знакомой. На мгновение я подняла руку и провела кончиками пальцев по узору в виде ворона и луны.
Затем я толкнула дверь. Вид этого места поразил меня. Самаэль оставил всё в точности так, как было при мне. А значит, мои инстинкты верны, и здесь я найду одежду. Достойную Королевы Сева.
Я подошла к гардеробу и распахнула дверцы. Пошарившись в нарядах, я выбрала шёлковое платье полночно-синего цвета, испещрённое маленькими нитями серебра и расшитое полумесяцами. Прекрасно.
Я надела его на голое тело, и шёлк нежно шелестел по моим бёдрам, опускаясь до лодыжек. Действительно, приятно снова иметь тело.
Затем я повернулась, и мой взгляд упал на высушенные цветы на стене, перевязанные маленькими серебристыми ленточками. Это единственное, что изменилось в комнате. Что они тут делали?
Я заворожённо подошла к ним.
Не совсем понимая, зачем, я сдёрнула один из них со стены. Словно в тумане я приколола его к своему платью.
По какой-то причине маленькие высушенные сорняки имели для меня некое значение.
Глава 34. Лилит
Я посмотрела на резьбу над зеркалом и склонила голову набок. Я чувствовала здесь присутствие Вороньего Короля. Я смутно осознавала, что он мною недоволен, но что он мог поделать? Он же мёртв.
Я повернулась обратно к гардеробу. Нельзя забывать про обувь. Мои ступни уже исцелялись, и я не почувствую холод, но туфли завершат образ. Маленькие серебристые туфли-лодочки. Поистине поразительно, что Самаэль сохранил всё на прежних местах. Он словно ждал моего возвращения.
Я посмотрела на подол, покружилась туда-сюда, глядя, как он колыхается. Надев своё очаровательное платье, я снова зашагала по дворцу. Здесь всё ощущалось пустым.
Пусто. Моя грудь тоже ощущалась пустой… ныла.
Мои кулаки сжались, пока я шла по блёклым коридорам. Лишь цветы снаружи были прекрасными и яркими.
Когда я жила здесь, намного больше слуг сновало по коридорам. Я находила для них работёнку.
Я быстро спустилась по лестницам. Я уже представляла, каково это будет, когда я призову свою армию из земли. Вся эта погребённая магия желала восстать. Я снова оживлю Альбию.
У подножья лестниц я распахнула парадную дверь и вышла наружу, пересекая мостик через ров. От реки поднимался туман, моросил лёгкий дождик. Призрачная дымка окружала уличные фонари, и тихое постукивание моих каблуков эхом отражалось от брусчатки.
Свободный Народ называл это Ночью Сева. Они верили, что Колонна Огня – хорошее место для начала. Когда-то там закончился пожар. Сегодня оттуда начнёт расходиться очищающее пламя. С моей армией демонов они будут жечь и убивать, и всё начнётся с Самаэля.
Они хотели сделать спектакль из его смерти.
Круг замкнулся, не так ли? Когда-то он оборвал мою жизнь, а теперь я оборву его жизнь.
Я на ходу дотронулась до маленького букетика сушёных цветов на своём платье. Острая боль пронзила мою грудь. В темноте ночи я шла по петляющим улицам к Колонне Огня. Я замечала граффити на стенах. Альбия Пробудилась.
Я чувствовала свою связь с погребённым миром Доврена. Под брусчаткой жил мир силы. Забытые. Убитые. Брошенные. Я могла вновь вернуть мёртвых к жизни.
Я готова была пожать урожай магии, посеянной под улицами города.
Я подняла руки над головой.
– Сеющая Королева вернулась! – мой голос эхом отразился от каменных стен.
Но я всё равно жаждала толп.
У Колонны Огня меня будут ждать толпы.
Моя голова то и дело делалась пустой, пока я двигалась в дымке онемения. В моём разуме было холодно; единственным, что отвлекало меня, был тот болезненный трепет в груди. Образы наполнили мою голову: фруктовый пирог; серые невинные глаза, пытающиеся прочесть меня и скрытые тенью капюшона.
Наконец, я добралась до одной из старых каменных улиц, которые вели к Колонне Огня. Пять древних улиц встречались на месте, где стоял монумент. Небольшой холм поднимался за ним к основной части города. Сам монумент пронизывал ночное небо.
Я слегка слышала скандирование, доносившееся изнутри колонны.
Я подошла и дёрнула дверь, которая вела внутрь монумента. Там я обнаружила Самаэля, прикованного к стене. Кровь стекала по его груди.
Перед ним стоял мужчина с ножом. А возле него находилась женщина с бледными волосами, которые покрывали её спину подобно языку пламени. Элис.
– Лила, – сказала она.
В моём разуме вспыхнула злость, и я осознала, что хватаю её за горло и с силой впечатываю в стену.
– Это не моё имя, – прошипела я. – Теперь я Лилит, но ты можешь называть меня Сеющей Королевой, – я позволила ей упасть на каменный пол и повернулась к остальным лицам. Здесь я наконец-то увидела благоговение, которого жаждала.
Я с лёгкой улыбкой повернулась к лестнице, которая по спирали поднималась вверх.
– Мы заключили сделку, не так ли? Вы призвали меня, и вы хотите, чтобы я призвала из земли свою армию потерянных. Где Барон?
– Его здесь нет, – Элис сердито посмотрела на меня. – Довожу до твоего сведения, что Свободный Народ – это великое множество, и в нашем распоряжении имеется Мистериум Либер. Мы призвали тебя. Мы можем захватить контроль над демонами, которых ты поднимешь.
– Это угроза?
Она захлопнула рот.
Я снова глянула на Самаэля, и он смотрел на меня в ответ. Его глаза блестели невинностью. От пронизывающей остроты в моей груди перехватило дыхание.
– Я убью его, – прошептала я. – Через несколько минут.
Выражение его лица было таким скорбным…
Моя грудь так болела, что я толком не могла дышать. Я пошатнулась, заставляя себя пойти к лестнице.
Я не могла позволить, чтобы его красота отвлекла меня. Но пока я поднималась, мой разум то и дело возвращался к непрошеному образу того, как Самаэль ищет жёлуди.
Почему это видение так пронизывало меня? Я ненавидела жёлуди. Лила использовала их, чтобы затолкать меня обратно, когда я начала всплывать на поверхность. Так почему я постоянно думаю о том, как Самаэль их искал? Это было дорого Лиле, не мне. И в данный момент она мне мешала.
Фруктовый пирог, который упомянула Эмма – черника и малина выглядели как маленькие драгоценные камушки и сверкали поверх заварного крема словно величественная корона.
Я заскрежетала зубами, стараясь прогнать образ.
«Я твой, а ты моя».
Это чистой воды идиотизм. Я здесь для того, чтобы начать Сев, а не для того, чтобы задумываться над смертными мелочами. Жёлуди и маленькие золотые колечки…
Я осознала, что поднимаю руку и смотрю на кольцо на моём пальце.
– Прекрати, Лилит, – пробормотала я про себя как сумасшедшая.
Я вытолкнула эти мысли из головы, когда наконец-то дошла до вершины колонны. Здесь имелся маленький балкончик, откуда открывался вид на город, и я вышла в холодную ветреную ночь. Сам камень передаст мою магию в землю. Я хотела увидеть, как эти узкие петляющие улочки переполнятся моими детьми.
Ледяной ветер хлестал по мне, пока я смотрела на Доврен – изгибающаяся река к югу, возвышающийся город к северу, зазубренная сеть каменных улочек всюду вокруг меня. Этот город вырос из меня, и я выросла из него.
Я стиснула каменные перила. Я уже чувствовала погребённую силу города, вибрировавшую в камнях. Смертные были разрушительными существами. Они перерезали всех волков, срубили все деревья. Они убивали лосей и оленей. Они вымостили брусчатку поверх травы и растений. Я, может, и злобная, но я была духом жизни. Я всё верну. Я заставлю их восстать ещё более могущественными, чем когда-либо.
Я пять столетий жила среди похороненных. Теперь моё тело вибрировало силой, и я слышала песнь их духов, которая начинала гудеть под землёй.
Пока моя магия работала, я смотрела, как колючие лианы змеятся вверх и обвивают монумент. Красные цветы распускались на их лозах.
Свободный Народ, одетый в чёрное, вышел на улицу к основанию монумента. Наконец-то я получила желанную аудиторию. Что толку иметь магию, если не в кого вселить страх перед ней?
Отдалённое завывание разносилось по воздуху. Я знала, что они придут ко мне, мои потерянные дети. В тени по извилистым улочкам крались светящиеся глаза. После всех этих лет зарезанные волки вновь обретут дом здесь, в городе Доврен. Лоси и олени начали возвращаться, маршируя по петляющим улочкам, и их тела дымились тёмной магией.
Хоть и шёл снег, цветущие растения пробивались сквозь брусчатку. Среди цветов вырастали шипы – отдельная армия под моим командованием. Улицы скоро будут кишеть древней жизнью.
Сев начался.
Затем смертные начали просачиваться на улицы среди моих марширующих детей. Они были одеты в чёрное и несли факелы. Шагая вперёд, они скандировали:
– Альбия Пробудилась!
Я крепче стиснула перила. Мне не нравились смертные среди моей армии. Вместо победы, которой я жаждала, я ощущала себя по большей части пустой.
Я повернулась обратно к дверному проёму и начала спускаться по лестнице. Теперь, подняв свою армию, я первым делом выслежу ангелов. Потом нефилимов, затем их смертных друзей.
Смерть начнётся с Самаэля.
В моём разуме промелькнул образ Самаэля, пьющего чай…
Плевать мне, что ему нравилось. Я снова оживлю город. Этот город был таким тихим; теперь я слышала вокруг себя тихую музыку жизни. Вот это истинная сила.
Добравшись до основания монумента, я обнаружила, что там пусто, если не считать лужи крови на полу.
Самаэль… где он, бл*дь?
Я бросилась на улицу и там увидела перед собой свою прославленную армию, заполонившую улицу. Но что более важно, там, буквально в нескольких метрах от меня, был Самаэль, и его руки оставались скованными за спиной. Его голова свесилась, и его поддерживали два члена Свободного Народа. Наготове, чтобы я его убила.
Но первым делом я посмотрела на толпу. Этой ночью тени были живыми. Стаи волков и оленей, растения всюду прорастали сквозь брусчатку. Жизнь вновь отвоёвывала себе место в городе камня. И хоть я ненавидела смертных, я оценила, что они пришли почитать меня.
Я подняла руки над головой и прокричала:
– Сеющая Королева вернулась!
И теперь я наконец-то услышала рёв толпы, которого жаждала. Свободный Народ кричал мне и ликовал.
– Да начнётся Ночь Сева, – прокричала я. – И начнётся она с Ангела Смерти.
Он стоял без рубашки, со скованными за спиной руками. Я повернулась к нему и посмотрела на кровь, стекавшую по его рёбрам и плечам, на глубокие раны, рассекавшие кожу.
Я протянула руку к Свободному Народу, и мой взгляд со зловещей заворожённостью не отрывался от Самаэля.
– Дай мне нож, смертный.
Кто-то вложил в мою ладонь гладкую деревянную рукоятку.
Я подошла к Самаэлю и приподняла его подбородок, чтобы посмотреть ему в глаза. Этот серый, этот идеально холодный серый взгляд пронизывал меня насквозь.
По какой-то причине я не могла дышать.
Но я должна была сохранять контроль.
– Ты можешь думать, что я ничего не почувствовала, когда ты вырезал мне сердце, но я чувствовала. Я чувствовала предательство.
Он сощурился, и я видела в его глазах тлеющее пламя.
– Ты пыталась убить меня, Лилит. Ты планировала казнить всех ангелов. У меня имелись весомые причины вырезать тебе сердце. И я сделал бы это снова. Но мне нужно, чтобы Лила жила.
Я нахмурилась.
– Может, у меня имелись весомые причины желать смерти всем ангелам. И ты ошибаешься. У меня всегда была душа. Мне пришлось похоронить её подо льдом. Если бы ты достаточно любил её, ты бы вновь выманил её на поверхность. Но ты потерпел неудачу, – я прижала нож к его груди.
Он действительно был поразительно красив, даже если я его ненавидела. Я прижала лезвие к его коже, но казалось, будто моё сердце пронзает тот же самый нож.
Моя рука начала дрожать. Признак слабости.
Я убрала нож от его груди и на мгновение закрыла глаза. В моём сознании расцвёл образ Самаэля, усевшегося, чтобы аккуратно сложить маленькие засушенные цветочки и перевязать их серебристой ленточкой. Это он сделал украшение из цветов, которое я носила на своём платье.
Я в смятении дотронулась до сухих цветов.
– Почему это важно? – спросила я. – Почему я продолжаю думать об этом маленьком цветочном украшении?
– Потому что оно важно для Лилы, – ответил он. – Потому что эти цветы напоминали мне об её человечности. Потому что они вызвали у меня желание быть таким, как она. Милосердным. Заботливым.
Что-то внутри меня трескалось.
– Ты собирал жёлуди.
Элис подошла ближе.
– Ты обязана убить его, чтобы начался Сев. Этого требует Барон. С этого всё начнётся. Очищающее пламя. Такова сделка, которую Барон заключил с тобой.
Я развернулась и со всей силы ударила её наотмашь по лицу. Она отлетела, упав на землю. Я чувствовала что-то к ней. Глубинную, пылающую ненависть. Это эмоции Лилы пробивались на поверхность?
– Ты не повелеваешь мной, девчонка. Я, может, и выгляжу как женщина, которая когда-то была твоей сестрой, но я не она. Вы призвали меня, но это не означает, что вы можете меня контролировать.
Не поднимаясь с земли, она одарила меня маленькой усмешкой, которая вызвала у меня желание сокрушить её череп.
– Напротив… ты правда думаешь, что мы пробудили бы тебя, если бы не могли тебя контролировать? Мы дали тебе твою магию, и мы можем отнять её обратно.
Я не знала, блефует ли она, но может, рисковать не стоило. В конце концов, у нас была единая цель. Всё началось с Самаэля, верно?
Я повернулась обратно к нему и приготовила нож. Вся армия Свободного Народа наблюдала за мной, и отсветы факелов плясали на их благоговеющих лицах.
– Яд Божий умрёт сегодня! – прокричала я.
Свободный Народ скандировал «Альбия Пробудилась». Вой моей армии заполнил воздух вокруг. Ветер хлестал по мне, и весь город как будто задержал дыхание.
Лёгкая нервозность шёпотом пронеслась по мне, когда я снова посмотрела в глаза Самаэля. В этих невинных серых глазах проступал огонь.
Но ради этого я и пришла. Всё то время, пока мой дух спал в почве, я мечтала о мести.
Он поднял подбородок, глядя мне в глаза. Теперь пламя сделалось интенсивным, его золотистые татуировки закружили по скулам.
– Вот и ты, – сказала я. – Я снова вижу, как проступает настоящий Самаэль. Может, Лила и заставила тебя искать жёлуди. Может, она думала, что это настоящий ты. Но ты обманываешь сам себя. Я знаю тебя настоящего. И настоящий ты – это чистая смерть.
Холодная серость его глаз сменилась ярким пламенем, яростью, местью, злостью. Как, чёрт возьми, Лила умудрялась не сбегать от него с криками? Он создан для смерти, и он должен ужасать каждого смертного. Фантомные цепи появились вокруг его голой груди, полыхая пламенем. Они начали двигаться, змеиться вокруг него. Небесный огонь полыхал в его глазах, и он сделался неподвижным как камень.
Вот это настоящий Самаэль, воплощение ужаса. На такую силу сложно было смотреть в упор, и люди вокруг меня начали кричать. Я чуяла едкую вонь их страха.
Но я же не такая, как они, верно? Сложно было вспомнить, когда я смотрела в истинное лицо Самаэля.
Я одарила его неуверенной улыбкой, пытаясь выдержать его взгляд, хотя для меня это было слишком. Смертные, демоны… мы не должны видеть это. Когда-то я сошлась с ним в схватке и победила его. И всё равно он пробуждал ужас, пронизывавший меня до костей.
– Я гадала, когда появится жнец. Ты, наверное, мало что помнишь до падения, но однажды я сокрушила тебя в пыль. Здорово будет повторить это. Но я хочу увидеть жнеца, и я не думаю, что он уже здесь. Пока что нет. Я хотела ещё раз увидеть его перед тем, как убью тебя. В конце концов, именно жнеца я впервые встретила много лет назад. Но потом ты изменился, не так ли? Ты стал скучным.
Я прочистила горло, стараясь сохранять контроль. Под этим онемением моё сердце трепетало, и я дотронулась до своей груди
– Мы с тобой не так уж и отличаемся. Если что-то становится чересчур сильным для тебя, если ты не в состоянии справиться с чувствами, ты превращаешься в жнеца. Жнец уже не чувствует боль в прежней манере. Я всего лишь сделала то же самое, Самаэль. Я отключила боль. Я заглушила её. Мы – существа инстинктов, не так ли? И это способ сбежать. Ты делаешь то же самое, что и я. Ты просто никогда не хотел признавать, что мы похожи. Но почему бы не освободить себя от боли?
– Где Лила? – его голос напоминал ледяной ветер.
Я задрожала, пытаясь сохранить лёгкую улыбку на лице.
– Лила. Вечно Лила. Если бы я могла что-то чувствовать, я бы приревновала. Хорошо, что теперь её нет, – стиснув зубы, я шагнула ближе к нему. Его руки сковывались цепями. Он был смертным и не мог мне навредить. Вдохнув его запах, я прильнула поближе. Он правда пах изумительно. Я поцеловала его в шею и заметила, как он задрожал. Тут я контролировала ситуацию.
– Лилы больше нет. Она мертва, Самаэль. Может, ты увидишься с ней на том свете. Ну разве не мило будет?
Интенсивный импульс силы вырвался из него и вибрацией пронёсся по моим костям.
Сделав шаг назад, я увидела, как что-то в его глазах полностью изменилось – нечто, чего я не видела, когда в прошлый раз одержала над ним победу – таким он был после его падения. Это полное отсутствие милосердия и раскаяния. Я сломала Самаэля, и я не была уверена, что он когда-либо вернётся.
Жнец здесь.
Я лучше всех знала, что как только ты отключаешь всё, пути назад нет. Зачем чувствовать боль, если нет необходимости? Зачем позволять себе мучиться чувствами, если можно выйти в мир без них? Рая не существовало, кроме блаженного онемения.
Я вновь почувствовала что-то, глядя на него. На сей раз это был страх, раздиравший моё сердце. Даже теперь, под онемением, он немного пугал меня.
Я снова прижала нож к его груди, но одно из воспоминаний Лилы пустило корни в моём сознании: Самаэль накрывает одеялом обмякшее тело пьяной женщины в монастыре. Он не хотел, чтобы она замёрзла.
Моя рука сильно дрожала. Так тряслась, что я уже не могла удержать нож. Чёрт возьми… это делала Лила, и она оказалась сильнее, чем я представляла. Теперь я теряла контроль; мои мысли переполнились образами того, как Самаэль целует меня…
А потом я почувствовала, как она пробивается сквозь лёд, загоняя меня обратно в глубину.
