Текст книги "Великие химики. Том 2"

Автор книги: К. Манолов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Вскоре Вильгельм Оствальд выступил с краткой публикацией, в которой сообщалось, что применяя закон действующих масс к слабым электролитам, ему удалось вывести простую зависимость, названную им законом разведения. К этой же зависимости пришли Вант-Гофф и Райхер после обработки результатов своих измерений.

– Это неоспоримое доказательство правильности вашей теории, – поздравил шведского ученого Вант-Гофф.

Через некоторое время Аррениус закончил намеченные им опыты и уехал в Лейпциг. Он хотел снова встретиться со своим старым другом Оствальдом, который руководил теперь Лейпцигским институтом физической химии, и провести некоторые измерения в его лаборатории.

Институт физической химии находился в старом здании, где прежде размещался Сельскохозяйственный институт. Помещения были тесными и неудобными, но в институте кипела напряженная научная работа. Под руководством Оствальда здесь занимались молодые энтузиасты, которые внесли свой вклад в развитие появившейся новой науки – физической химии – и впоследствии приобрели всемирную известность. Вальтер Нернст создавал основы осмотической теории гальванических элементов. Эрнст Бекманн конструировал приборы для определения молекулярных весов различных веществ [созданный им специальный термометр (термометр Бекмана) и в наши дни широко применяется в физико-химических лабораториях]; Георг Бредиг[356]356
  Георг Бредиг (1868–1944) – немецкий ученый, профессор Высшей технической школы в Цюрихе (1910 г.) и Карлсруэ (с 1911 г.); иностранный чл.-корр. АН СССР с 1929 г.; проводил детальные исследования взаимосвязи подвижности ионов с другими свойствами растворов, разработал метод приготовления коллоидальной платины и других металлов («неорганические ферменты»), изучал явление катализа и структуру катализаторов, адиабатические реакции, жидкие кристаллы. О Бредиге см.: Partington J. R., ук. соч., т. 4, с. 681; Джуа М., ук. соч., с. 402; Волков и др., ук. соч., с. 78.


[Закрыть] определял константы диссоциации органических кислот.

В Лейпциге Аррениус провел новые исследования, которые расширили теорию электролитической диссоциации. Самыми существенными из них были определения теплового эффекта диссоциации. Установив влияние температуры на изменение электропроводности растворов различных электролитов, Аррениус вычислил тепловой эффект их диссоциации. С другой стороны, теория предусматривала, что теплота нейтрализации концентрированных кислоты и щелочи должна быть постоянной, независимо от природы реагирующих кислоты и щелочи, так как процесс протекает только между водородными и гидроксильными ионами и практически не зависит от остальных ионов раствора. Опыты подтвердили это предположение. Во всех случаях теплота нейтрализации оказалась равной 13 800 калорий.

При изучении влияния температуры на инверсию сахара Аррениус впервые заговорил об энергии активации химических реакций. В процессе теоретической обработки результатов он вывел уравнение, связывающее константу равновесия с энергией активации данной реакции и температурой. Сегодня это уравнение называется уравнением Аррениуса и является одним из основополагающих в физической химии.

К концу летнего семестра 1888 года сотрудники Оствальда разъехались на каникулы. Аррениус тоже уехал на родину. Он любил Швецию и мечтал о том дне, когда сможет остаться там навсегда, но шведские ученые все еще не признавали заслуг своего соотечественника. Только старый профессор Эдлунд радовался возвращению любимого ученика. Он поделился с Аррениусом проблемами, которые волновали его в последнее время.

– Нужно дать правильное объяснение атмосферному электричеству, процессу образования молнии. Земля – магнит, и она вращается. А когда магнит вращается, в окружающей его обмотке возникает ток. Вам понятна моя мысль?

– Вполне. Но земную атмосферу нельзя считать проводником.

Этот разговор оставил свой след. Постепенно новая проблема овладела мыслями Аррениуса. Идея профессора Эдлунда неверна, причину надо искать в другом! Аррениус вспомнил об опытах с газами, которые он проводил у Кольрауша и Больцмана.

«Несомненно, причина заключается в Солнце! Ультрафиолетовые лучи, которые оно посылает на Землю, ионизируют атмосферу, и образуются электрические заряды…». Аррениус изложил свои взгляды в статье и передал ее профессору, чтобы тот рекомендовал ее к печати. Эдлунд, однако, отказался это сделать, восприняв высказывания Аррениуса как выпад против него, заслуженного профессора. Тогда Сванте послал статью в Германию. Почти одновременно с ним подобную теорию выдвинул берлинский метеоролог Бецольд. Это объяснение природы атмосферного электричества и сегодня известно под названием теории Бецольда – Аррениуса.

Незадолго до выхода в свет статьи профессор Эдлунд умер. Его место в Стокгольмском университете оказалось вакантным, и Аррениус надеялся получить его.

И снова разочарование! Родина все еще не хотела принять и признать его. Тогда Аррениус решил уехать в Лейпциг. Германия стала его второй родиной. Там он получил признание, добился одного из самых больших своих успехов. В Германии Аррениус продолжал работать над теорией электролитической диссоциации у Оствальда, которому удалось добиться для друга места ассистента.

И все же его по-прежнему тянуло на север, на родину. Поэтому, дождавшись окончания учебного года, он поспешил вернуться в Упсалу. Профессор Клеве не согласился принять его в качестве ассистента, но физиолог Гаммарстен оказался более благосклонным. Хотя место это и не подходило молодому ученому, он его принял. Аррениус был согласен на все, лишь бы работать в родной Упсале!

Оствальд не одобрил поступка коллеги, считая, что Аррениус – ученый, заслуживающий много большего, и как старый друг постарался помочь ему. В 1891 году по рекомендации Оствальда Аррениус получил приглашение занять место профессора физической химии в Гисенском университете. И только теперь Сванте оценили на его родине и попытались удержать его – ректор Стокгольмского университета в свою очередь предложил Аррениусу место доцента по физике, которое в ближайшем будущем могло стать и местом профессора. Это предложение настолько обрадовало Аррениуса, что он тут же написал письмо Оствальду:

«13 марта 1893 г.

Со вчерашнего дня я опьянен неизмеримой радостью. Думаю, что у меня никогда не было более счастливого дня. За все, что было удачного в моей судьбе, я должен благодарить тебя. Благодаря тебе я стал приват-доцентом в Упсале, благодаря тебе меня пригласили в Гисен, что дало мне возможность получить настоящее, хотя и скромное место… Чувствую себя бедным – я не смогу за все отблагодарить тебя».

Теперь у него была возможность развернуть более широкую исследовательскую деятельность. Под его руководством работали студенты, дипломники, ассистенты, сотрудники. Уже на следующий год на стажировку приехали и первые ученые из-за рубежа. И здесь явно не обошлось без рекомендаций Оствальда, это он советовал молодым ученым ехать в Стокгольм, учиться у Аррениуса. Одним из первых был Брединг, с которым Сванте познакомился в Лейпциге. Потом приехали поляк Рошковской, немец Вит…

Многочислен и разнообразен был круг вопросов, над которыми они работали: электрокапиллярные явления, катодная поляризация, коррозия металлов в кислотах… Материал этих исследований Аррениус обобщил в «Учебнике электрохимии».

Среди его ассистентов особенно выделялась Софья фон Рудбек. Она была не только великолепным помощником, но и интересным собеседником. Аррениус часто и подолгу беседовал с ней. Иногда к Сванте заходил отец Софьи, старинный друг отца Сванте. Он питал тайную надежду, что дружба Сванте с его дочерью закончится браком, и мечты старого фон Рудбека сбылись. В 1894 году молодые люди обвенчались, а на следующий год у них родился сын Олаф… Однако брак оказался неудачным. С различиями во взглядах как-то еще можно было смириться, но изменить свои характеры, привычки… это оказалось не под силу обоим. Сванте был свободолюбив, общителен, беззаботен, а Софья – строга и бескомпромиссна. Семейная жизнь не сложилась, и поэтому вскоре после рождения сына они решили расстаться.

1895 год принес Аррениусу много разочарований, но и много радостей. Его мучила разлука с сыном. Еще больше терзала связанные с разводом сплетни, которые раздували его противники, желая помешать ему получить место профессора физики. Однако все усилия недругов оказались тщетными. Аррениуо получил первое международное признание – Немецкое электрохимическое общество избрало его своим почетным членом.

Постепенно таяла и холодность коллег. В 1896 году Аррениус стал ректором Стокгольмского университета!

Тесная дружба завязалась между Аррениусом и метеорологом Нильсом Экголльмом, который в свое время обратил внимание Сванте на некоторые геофизические проблемы. По-прежнему не удавалось объяснить изменения температуры земной поверхности, и по этой причине не находилось удовлетворительного объяснения периодической смене ледниковых периодов периодами потепления.

– Искать причину в различной силе солнечного излучения неправильно, Экголльм. Объяснение кроется где-то здесь, на Земле, – твердил Аррениус.

– Если причина температурных изменений на Земле, то она, вероятно, в атмосфере. Луиджи де Марчи объясняет температурные изменения различным количеством влаги в атмосфере, но это более чем сомнительно.

– Количество облаков действительно может влиять на температуру, но не в такой степени, – согласился Аррениус.

Некоторое время они молчали, потом вдруг Аррениус оживился.

– Кроме воды, в атмосфере есть и другие составные части. Почему бы не допустить, что углекислый газ является причиной температурных изменений? Ведь изменение температуры связано не только с увеличением или уменьшением количества тепла, которое получает земная поверхность, но и с изменением количества излучаемого тепла. Углекислый газ интенсивно поглощает тепловые лучи в инфракрасной области. Это означает, что когда его количество в атмосфере увеличивается, тепловое излучение Земли уменьшается и температура повышается. При большом содержании углекислого газа растения развиваются быстрее. Следовательно, через определенный промежуток времени вследствие увеличения растительности количество углекислого газа в атмосфере уменьшится, излучение тепла с поверхности Земли станет интенсивнее и температура начнет понижаться.

В одной из статей Аррениус изложил свои взгляды и провел ряд опытов по количественному определению способности углекислого газа поглощать тепло. Его гипотеза имела как сторонников, так и немало противников, во всяком случае она стала предметом горячих споров.

Некоторые из сотрудников Аррениуса тоже занимались геофизическими и метеорологическими проблемами. Один из них, Стриндберг, настолько увлекся метеорологией, что когда узнал о намерении Андре[357]357
  Соломон Андре (1854–1897) – шведский путешественник, географ и метеоролог. Об Андре см.: Трешников А. Ф., Пасецкий В. М. Соломон Андре. – М.: Географгиз, 1957.


[Закрыть] совершить перелет на аэростате через Северный полюс, тут же добился, чтобы его взяли в эту экспедицию. Лететь от Шпицбергена через Северный полюс в Сибирь! Такая экспедиция могла дать богатый фактический материал, с помощью которого можно будет решить ряд метеорологических проблем.

– Я тоже полечу, – решил Аррениус.

Начались длительные приготовления. Необходима была специальная одежда, аппаратура, ничего нельзя было упустить.

На Шпицберген приехали, согласно договоренности, немного раньше. Вместо предсказанной благоприятной погоды там бушевала буря. Прошло две недели, а направление ветра не менялось.

– Надо отложить полет, – советовал Аррениус. – Даже если направление ветра изменится, этот полет сейчас просто самоубийство, приближается период штормов.

– Как мне кажется, он уже наступил, – добавил Стриндберг. – В этом году он начался раньше обычного.

– И что же теперь? Неужели возвращаться?

– Другого выхода нет.

– А я нашел его, – вдруг оживился Аррениус. – Можно ли допустить, чтобы столько трудов и приготовлений пропали даром! Мое предложение – отправимся на север на корабле. Вместо аэростата у нас будет корабль.

…Корабль «Вирго», снаряженный к плаванию в северных широтах, шел к Шпицбергену. Но ему не суждено было достичь щели на этот раз. Непрерывные штормы, движение льдов делали продвижение на север невозможным, наконец, «Вирго» развернулся и взял курс на юг – к родным берегам.

Геофизические и метеорологические исследования не мешали продолжению работ по электролитам. Напротив, круг вопросов в этой области расширялся. Нерешенным оставался вопрос о сильных электролитах, растворы которых не подчинялись закону, установленному для слабых электролитов, даже в сильно разбавленном состоянии. Аррениус не смог использовать это важное наблюдение, чтобы расширить рамки теории электролитической диссоциации и применить ее к сильным электролитам. Теорию сильных электролитов создали намного позже Де-бай[358]358
  Петер Йозеф Вильгельм Дебай (1884–1966) – выдающийся немецкий физик и физико-химик, родился в Голландии, с 1940 г. до конца жизни жил в США; основные исследования посвящены квантовой теории твердых тел («температура Дебая»), открыл «закон Дебая», обосновал дипольную теорию диэлектриков (1912 г.), разработал теорию и метод наблюдения интерференции рентгеновских лучей («метод Дебая – Шеррера», 1910 г.), исследовал дипольные моменты молекул в растворах (единица измерения дипольного момента – дебай), в 1923 г. разработал (совместно с Хюккелем) теорию сильных электролитов, дополненную в 1926 г. Ларсом Онсагером; в последние годы изучал структуры полимеров; с 1924 г. иностранный чл.-корр. АН СССР, в 1936 г. получил Нобелевскую премию по химии «за вклад в науку о структуре молекул, связанный е открытием дипольных моментов и дифракции рентгеновских лучей и электронов в газах». О Дебае см.: Рязанов В. С. ЖВХО, № 6, 649 (1975). Davies M. J. Chem. Educ, 45, 467–473 (1968); История учения о химическом процессе, ук. соч., с. 151–154 и др.; Храмов Ю. А., ук. соч., с. 99? Eicke H. F. Phys. BL, 40, № 4, 106–108 (1984); Афанасьев В. А., Завков Г. Е. Физические методы в химии. – М.: Наука, 1984; Волков В. А., ук. соч., с. 164–165.


[Закрыть] и Хюккель[359]359
  Эрих Арманд Артур Хюккель (1896–1980) – немецкий физико-химик, брат известного немецкого химика-органика Вальтера Хюккеля, специалист по теории растворов; в 1923 г. (совместно с Дебаем) разработал теорию сильных электролитов (теория Дебая – Хюккеля), в 1930 г. на основании метода молекулярных орбиталей объяснил устойчивость ароматического секстета (правило Хюккеля). О Хюккеле см.: Быков Г. В. История органической химии: Структурная теория, ук. соч., с. 72–80 и др.; История учения о химическом процессе, ук. соч., с. 151–154 и др.; Волков В. А. и др., ук. соч., с. 547–548.


[Закрыть].

Горячо любивший свою родину, Сванте Аррениус внес немалый вклад в развитие ее экономики. В качестве выдающегося ученого-физика он был включен в комиссию по изучению водных ресурсов страны и созданию сети электростанций, в которых использовалась бы энергия водопадов. Успех использования энергии Ниагарского водопада показал, что и Швеция могла бы перенять этот опыт. Комиссия посетила крупные электростанции в Швейцарии и Италии. В отчетном докладе Аррениус наметил ряд важных мероприятий, которые были постепенно осуществлены – Швеция покрылась сетью электростанций.

Вклад Аррениуса в развитие экономики Швеции окончательно утвердил его признание соотечественниками. В 1898 году на юбилее по случаю 50-летия со дня смерти великого Берцелиуса профессор Клеве выступил с большой речью, в которой, в частности, сказал: «Знамя, которое выпало из рук Берцелиуса после его смерти, сегодня снова поднято другим выдающимся шведским ученым – Аррениусом». Этим заявлением Клеве подчеркнул, что он отныне становится сторонником Аррениуса и целиком признает его теорию электролитической диссоциации. Вскоре было выдвинуто предложение избрать Аррениуса членом Шведской Академии наук, но ученый отказался, так как предлагалось место по отделению химии, а Аррениус хотел сохранить свое место профессора физики. В следующем, 1901 году он был избран членом Академии по отделению физики.

И все-таки самые значительные научные достижения Аррениуса были больше связаны с химией, чем с физикой. Это мнение мировой научной общественности нашло отражение в высокой награде, которой ученый удостоился в 1903 году – Нобелевской премии по химии[360]360
  Аррениус удостоен Нобелевской премии «в признание особого значения теории электролитической диссоциации для развития химии» (Les Prix Nobel en 1903. Stockholm, 1904).


[Закрыть]. До сих пор она была присуждена лишь двум химикам – Вант-Гоффу и Эмилю Фишеру. Аррениус – первый шведский ученый, удостоенный такого высокого отличия! Это был триумф не только самого ученого, но и всей страны. Во всех университетах и научных обществах читались лекции о научных достижениях Аррениуса, его портреты висели на самых видных местах. Швеция гордилась своим великим сыном[361]361
  В 1903 г. Аррениус был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук, а в 1925 г. – почетным членом АН СССР.


[Закрыть].

А интересы Аррениуса уже обратились к проблемам токсикологии. Он давно, хотя и поверхностно, был знаком с этими вопросами; в частности, немало интересных бесед на эту тему было с профессором физиологии Йенсом Иоганссоном, другом Аррениуса. Свойства ядов, их действие на организм, а также способы их обнаружения и обезвреживания, – таков был круг вопросов, заинтересовавших Аррениуса, особенно после того, как к нему на стажировку приехал Торвальд Мадсен, работавший прежде в Институте токсикологии в Копенгагене. Он приехал в Стокгольм, чтобы провести ряд исследований в области растворов и ознакомиться с точными измерительными методами. Мадсен рассказал Аррениусу о теории Пауля Эрлиха[362]362
  Пауль Эрлих (1854–1915) – выдающийся немецкий врач, бактериолог, патологоанатом, терапевт, биолог и биохимик, с 1899 г. работал в Институте экспериментальной терапии во Франкфурте-на-Майне (с 1903 г. директор института); изучал строение и функции крови, за работы по иммунитету удостоен Нобелевской премии по физиологии и медияргае в 1908 г. (вместе с И. И. Мечниковым); ввел методы лечения спирохетозов мышьяковистыми органическими соединениями, создал препарат сальварсан (1907 г.), изучал злокачественные опухоли. Об Эрлихе см.: Библиографический словарь, т. 2, ук. соч^ с. 413–414; Les Prix Nobel en 4908. – Stockholm: Nordstedt, 1909.


[Закрыть], касающейся токсинов и антитоксинов, но Аррениус усомнился в ее справедливости и решил провести ряд опытов, чтобы доказать верность своих взглядов. Часть работ он провел в Копенгагене вместе с Мадсеном. Здесь, в день открытия нового Института токсикологии, Аррениус встретился с Эрлихом. Не зная, в каком направлении ведет свои исследования шведский ученый, Эрлих пригласил его приехать во Франкфурт-на-Майне и провести несколько опытов в своей лаборатории. Аррениус воспользовался приглашением и пробыл там большую часть 1903 и начало 1904 года. Однако вскоре стало ясно, что взгляды Аррениуса противоречат теории Эрлиха. Между двумя учеными возник ожесточенный спор, который с особой силой вспыхнул во время заседания Бунзеновского химического общества в Бонне 24 мая 1904 года. В поддержку Эрлиха выступил Нернст, атмосфера была весьма накаленной. Спор закончился ничем, обе стороны решили, что будущее покажет, кто из них прав.

Возвратившись в Стокгольм, Аррениус приступил к сбору и систематизации материалов по вопросам токсикологии, которые он изложил позднее в «Учебнике иммунохимии».

В доме профессора Йенса Иоганссона часто говорилось об этой книге, поскольку профессор был другом Аррениуса и, главное, его единомышленником. Аррениус с неистощимым юмором рассказывал о жаркой дискуссии, развернувшейся на заседании химического общества в Бонне. Профессор Иоганссон и его сестра Майя слушали Сванте с живейшим интересом.

Майя Иоганссон совсем недавно познакомилась с другом брата. Аррениус сразу же привлек ее внимание. Майя, так же как и Йене, чувствовала себя легко и непринужденно с этим жизнерадостным, энергичным и обаятельным человеком. Да и Сванте не скрывал явной симпатии к девушке. Вскоре Аррениус и Майя Иоганссон решили связать свои судьбы. Помолвка состоялась в конце марта 1905 года, а свадьбу назначили на осень. Летом ожидалось солнечное затмение, которое можно было полностью наблюдать лишь в Испании. Аррениус не мог пропустить такое исключительное событие. Явление это давно интересовало Сванте, он посвятил ему немало научных публикаций. Он надеялся, что во время затмения сумеет провести наблюдения солнечной короны. Четыре года назад, во время своего первого путешествия в Америку, он изучал солнечную корону в обсерватории Лик. Проведенные вычисления дали неожиданный результат: масса солнечной короны оказалась не больше 50000 тонн.

– Это примерно столько, сколько весит большой трансатлантический пароход! – удивился тогда Аррениус.

Принимая во внимание огромные размеры солнечной короны, ученый пришел к выводу, что она состоит, скорее всего, ив сильно разреженных газов[363]363
  Большое место в своих космогонических теориях Аррениус уделял давлению света, которое обусловливает, по его мнению, хвосты комет, зодикальный свет, солнечную корону, северное сияние. Несмотря на то что почти все эти идеи устарели, предсказание Аррениуса о том, что синтез атомов гелия из атомов водорода есть неисчерпаемый источник энергии Солнца и звезд, полностью подтвердилось (Мусабеков Ю. С, Червяк А. Я., ук. соч., с. 297).


[Закрыть]. В этот раз Аррениус хотел проверить свою гипотезу.

Аррениус отправился с экспедицией, которой руководил известный астроном Камбель. К счастью, погода в окрестностях Алгамы де Арагон была безоблачной, и все намеченные наблюдения прошли успешно.

Осенью отпраздновали свадьбу, и молодая семья поселилась в трехкомнатной квартире на Бергсгатане, 18. В нижних этажах здания помещался недавно открытый Нобелевский институт[364]364
  Нобелевский фонд официально утвержден на Королевском совете «Стокгольме 29 июня 1900 г., т. е. через три с половиной года после смерти А. Нобеля. 1 октября 1905 г. начал работу первый Нобелевский физико-химический институт, который Аррениус возглавлял до 1927 г.


[Закрыть], руководителем которого был назначен Аррениус.

Теперь он мог больше заниматься научными проблемами, хотя у него появились и новые обязанности: предстояло разработать план нового здания института; много времени отнимало участие в работе комиссии по присуждению Нобелевских премий.

Новое здание Нобелевского института было построено в 1908 году в невероятно короткий срок. Весьма скромное па внешнему виду, это здание, расположенное на живописном' холме между Академией наук и Лесной академией, предоставляло прекрасные возможности для работы. В центральной части находились просторные залы библиотеки. В двух боковых, крыльях помещались лаборатории. Читальный зал сообщался» с квартирой Аррениуса. Официальное открытие Института состоялось на следующий год, на церемонии присутствовали лауреаты Нобелевских премий за 1909 год, в том числе Вильгельм Оствальд. Помимо официальной церемонии и приема» было устроено празднество в квартире Аррениуса.

Собрались ученые многих стран Европы. Их привело сюда не только вручение Нобелевских премий, они приехали обменяться мыслями с прославленным ученым, который для многих оставался по-прежнему просто Сванте. Окруженный друзьями» Аррениус не скрывал своей радости и удовлетворения. У него действительно было немало поводов радоваться. И новый институт, и новая просторная квартира, двери которой с этого момента будут всегда гостеприимно распахнуты для многочисленных друзей ученого, и рождение сына Свена.

В Нобелевский институт вместе с Аррениусом пришли его давние сотрудники: ассистент Харальд Лунден и смотритель лаборатории Олоф Линдби. Последний с любовью выполнял свои обязанности: следил за аппаратурой, готовил реактивы, а нередко по просьбе Аррениуса присматривал за ходом реакций. Лунден предполагал закончить некоторые исследования, начатые им в университете.

Наряду с проблемами электролитической диссоциации сильных электролитов, которым все еще не было найдено удовлетворительного объяснения, Аррениус занимался вопросами адсорбции, а также акустикой; не оставлял он и иммунохимии. Однако с годами интерес Аррениуса к экспериментальной работе постепенно начал гаснуть. Теперь его больше привлекала литературная деятельность и теоретические исследования. Возможно, этому способствовали многочисленные поездки за границу по приглашению иностранных научных обществ – они отрывали его от лаборатории, хотя и высвобождали время для занятий теорией.

Не было конгресса, торжества или юбилея, на который не был бы приглашен Аррениус – один из самых знаменитых ученых. Всюду у него были друзья, и всюду его встречали не только с почтением как выдающегося ученого, но и весело и любовно как жизнерадостного, открытого человека.

В последние годы Аррениус все больше времени стал отводить обобщению своих наблюдений. Особенно многочисленными и обширными были его географические и метеорологические исследования. Еще со времени основания Нобелевского института Аррениус ежедневно выкраивал время для систематизации и теоретической обработки результатов этих исследований.

Вскоре вышел из печати его «Учебник космической физией» – первая в этом роде книга, положившая начало новой науке. Аррениус все чаще обращался к проблемам астрономии[365]365
  См.: Аррениус С. Физико-химические закономерности химических процессов в космосе. – Л.: НХТИ, 1924; Аррениус С. Проблемы физической и космической химии. – Л.: НХТИ, 1925.


[Закрыть]. Его интересовали теперь уже не только Солнце и солнечная корона, но и многие другие вопросы астрономии. Человек с богатым воображением, Аррениус смело и решительно высказывал свое мнение по различным проблемам астрономии, пытался дать ответ на многочисленные нерешенные вопросы: существует ли жизнь на других планетах, каково происхождение Земли, что представляют собой кометы…

Исключительную популярность завоевала его книга «Возникновение мира». Увлекательно написанная, насыщенная фантазией и научными фактами, она привлекла внимание не только специалистов. Всего за несколько лет книга была переведена на многие языки – имя Аррениуса-писателя стало не менее известным, чем имена Жюля Верна и Майн Рида. Новые издания выходили одно за другим, а каждое новое издание требовало труда и времени. Аррениус постоянно переписывал отдельные главы, перерабатывал их, вносил дополнения, изменения. Он взял за правило подниматься на рассвете и с четырех до восьми часов работать над рукописями и корректурами. После завтрака начинались бесконечные заседания и совещания. Являясь членом Академии наук и председателем комитета по Нобелевским премиям, Аррениус был обязан присутствовать почти на всех официальных заседаниях. А он, кроме того, еще был председателем Главного научного совета целлюлозно-бумажной фабрики в Иоребо.

Уже не раз случалось так, что научные интересы ученого приводили его на промышленные предприятия. На целлюлозно-бумажной фабрике никак не удавалось наладить производство целлюлозы. Причина была в том, что процессы разрушения древесины проводились вслепую, под наблюдением мастеров-ремесленников. Несмотря на занятость, Аррениус нашел время глубоко и всесторонне изучить механизм переработки древесины в целлюлозу и сделать ценные практические выводы.

Непосильная нагрузка не могла не отразиться на здоровье ученого. Врачи установили полное истощение, требовалось длительное лечение.

…Только спустя год Аррениус мог вернуться к работе. Он опять участвовал в заседаниях, много ездил, занялся переработкой второго тома «Возникновение мира».

Однако в сентябре 1927 года болезнь возобновилась в еще более острой форме, и 2 октября 1927 года Сванте Аррениуса не стало.