Текст книги "Второй шанс (СИ)"
Автор книги: К. Лопухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
– Стоя на вершине оглянись вокруг и найди следующую вершину. Или подними глаза к небу, там звёзды, которые тоже надо достичь, – изрёк я своё кредо. – Потому у нас, смертных, всегда будет к чему стремится и твоя жажда навсегда останется неутолённой.
– Вот! Вот! Я же всегда знал, что ты мой! – взвился Лаош Змей. – Самую суть понимаешь! Да не умом! Печёнкой!
Я промолчал, а Змей хохотнул снова:
– Ладно, ладно лыбиться! Сам всё понимаешь. Ты только рисовать не бросай. А то знаешь, вырастают такие как ты, а там надо настоящую профессию получить, потом работа, семья...
Мне только показалось, или в Его голосе звучали просящие нотки?
– Да я, знаешь ли, и так уже не маленький.
– Это тебе сейчас так кажется...
– Ну а дальше, увы, не всё от меня зависит. Жить-то ведь тоже как-то надо.
– Вот так и бывает... Ты творишь сейчас прекрасный мир, человек. Не бросай его!
– Но я ведь только затравка. Дальше...
– А дальше, у тебя в руках есть могучий инструмент, чтобы направлять его пути. Вы оба, Художник и Певица, могущественная пара. Твоя книжка, в которой ты сейчас пишешь, это так, подправить что по ходу, а то, что создадите вы, твои картины и её песни, будут определять пути мира в веках.
Слова Змея заставили меня ещё раз пересмотреть некоторые свои мысли и идеи. Это порождало новые вопросы, но именно в этот момент машина остановилась. Лаош Змей кивнул на здание, к которому мы подъехали: «Районный телефонный узел».
– Не бросай этот мир, Человек! Он стоит того, чтобы о нём позаботиться! – сказал мне напоследок Сияющий Принц, после чего жигули цвета бешеного баклажана сорвались с места и умчали куда-то в пыльную даль...
Ну а я направился внутрь здания, не ожидая по ходу никаких особых проблем. Ведь это мой мир, не так ли? Это я создал его законы, слепил под себя, даже саму ситуацию с моим пребыванием в Совёнке и легализацией наших с Алисой отношений я простроил. Вернее, я построил весь мир вокруг этого. Ведь не зря же мы сидели над книгой судеб, выстраивая для себя благоприятный финал, по крайней мере для этого конкретного лета. Потому спокойно меняю монетки, короткая очередь... и вот я в заветной кабинке, набираю неожиданно всплывший в памяти мой старый московский номер и слышу голос, который уже и не чаял снова услышать...
– Семён! Почему не звонил?!
– Так телефон в лагере не работает. Я тебе сейчас из райцентра звоню.
– Что?! Ты поехал в райцентр только чтобы позвонить?!
– Не только. На самом деле я заявление в телефонный узел привёз, чтоб нам телефон починили, заодно и тебе звоню.
– А кроме тебя отвезти это заявление некому?
– А кому? Мы с Алисой остались дежурными на пересменок, не девчонку же гнать до райцентра?
– А вы там сейчас одни?
– Ага. А послезавтра должны приехать вожатые, готовить лагерь к следующей смене. Да, мам...
– Ты мне смотри, внуков оттуда не привези!
– Ма-а-ама! Мы современные ответственные молодые люди. Мы думаем о последствиях и принимаем меры, чтобы ничего не случилось.
На том конце провода раздался звук, словно кто-то подавился. Уточняю на всякий случай:
– Мам...
– Вот так, значит... Не так, что приличным молодым людям в вашем возрасте и думать об этом рано, а принимаем меры... А что вожатые скажут на эту тему?
– Ну, Совёнок же идёт по эксперименту, так что вожатая сказала, что если мы не покажем образцовую пионерскую семью, вот тогда будет больно и обидно.
На той стороне провода раздаётся сдавленное шипение и мамин голос цедит сквозь зубы:
– Знаешь что... Я с тобой ещё поговорю!
– Знаю, знаю, – усмехаюсь я. – Ты езжай спокойно к папе, работайте там спокойно, а как приедете, так и поговорим.
Знаю, мама, конечно знаю... Все твои фобии знаю. А ещё знаю:
"–... её ненавижу!
– Но у вас же мальчик родился!
– Сноху свою ненавижу!..."
Так что извини, мама, но второй раз я на тех же граблях плясать не стану. Я тебя люблю, но это моя жизнь. А мама тем временем шипит ещё какое-то время, но более-менее успокаивается, начинает выяснять детали:
– Ладно, хоть что это за Алиса такая?
Ну вот, наконец и конструктив пошёл! Я начинаю разъяснять:
– Умная, красивая, мы с ней в одном отряде, из Москвы...
– Ну хоть что-то...
– Живут на Ленинском, папа у неё военный, сама играет на гитаре, даже музыку пишет.
– Ладно, я с тобой ещё поговорю! И, знаешь, ты ведёшь себя совершенно безответно!
Конечно, конечно, поговоришь, но насколько я помню папу – он будет на моей стороне, да и дедушка тоже.
– Наоборот, предельно ответственно. Так что не волнуйся, всё будет хорошо.
На том конце провода слышен шумный выдох и мама, напряжённым таким голосом говорит:
– Ладно, у тебя там наверное, уже монетки заканчиваются...
– Вот! – говорю я: – Запиши телефон! – и диктую номер, который дала мне Алиса. – Это родители Алисы. Скажи им, что у нас тут всё в порядке, не звонили потому, что телефон в лагере не работает...
– Угу... Уже всё на двоих...
– ...а ещё передай, что Алиса просит, чтобы ей купальники прислали. Её мама знает какие.
– Ну да, всё лето будете там, и на пляж не сходить...
– Да сейчас половина народу так на пляже сидит. Алиса тоже сначала хотела так загорать, но сейчас передумала.
– Ну, хоть передумала...
...короче, обсуждение грозило пойти по второму кругу, поэтому я быстро говорю:
– Извини, у меня монетки кончаются. Ты езжай спокойно к папе, привет ему передавай. Ну а мы тут как-нибудь разберёмся.
На этом собственно общение и заканчивается. По ходу думаю: а она не накрутит бабушку, чтобы та забрала меня в Москву, дабы на корню пресечь все мои похождения? Не накрутит. Во первых, мы с Алисой вроде как отсекли эту ветку вероятного будущего, а во вторых, бабушку вот конкретно в этой ситуации привлекать – значит устроить грандиозный скандал на пол страны, дедушка будет нервничать, а он сердечник, не приведи Господи, что случится. А результатом по любому будет сорванная заганкомандировка со всеми вытекающими косяками для карьеры. Мама на это не пойдёт. Успокаивая себя такими мыслями, вешаю трубку. Теперь надо идти и разбираться с заявкой о неработающем телефоне.
Короткая цепочка выспрашиваний и блужданий вывела меня в приёмную начальника телефонного узла. Там уже сидели пять скучающих граждан. Я мог, конечно, пробить пробку, обратившись к Книге, но что-то шепнуло мне, что сейчас лучше подождать ибо меня ждёт какой-то сюрприз. Ну что же, подождём, хотя и не понаглеть немного я просто не мог:
– Товарищи! А можно я пройду без очереди? Мне ещё в пионерлагерь возвращаться, а сегодня только один автобус туда идёт.
– Да какой вопрос! Проходи, конечно! – ответил молодой парень в сапогах и пиджаке, эдакий типичный тракторист. – Только чего тебя-то послали, а не сами вожатые поехали?
Отвечаю безо всякой задней мысли:
– Да у на сейчас пересменок, а я дежурный. Вот нам и оставили задание. Алиса там осталась, а я сюда.
– Вот и спешит обратно, развратничать! – вредным голосом сказала весьма благообразного вида старушка.
На это дедок с палочкой, скромно сидящий в углу, не менее ехидно заметил:
– Ох, Авдотьична! Ты ж уже старая! Уже бы пора и перестать думать о таких вещах, а всё туда же.
– Действительно, хоть я и не одобряю все эти эксперименты, но оставлять девушку одну, в глуши, да ещё и без телефона, нехорошо, – вклинилась в разговор благообразная дама, несколько старше пресловутой Авдотьичны. – Пропустим, конечно, как вызовут, так сразу и заходите.
– А-вот-не-пущу! – взвилась вредная старуха. – Нечего тут разврат поощрять! Пусть сидит в общей очереди!
На это дедок аж встал, стукнул палкой по полу:
– Ох, достала ты меня, Авдотьична! Не люблю я этим трясти, но придётся!
На этом он достал какую-то красную книжку и сунул в нос той самой Авдотьичне:
– Видишь, героям Советского Союза везде без очереди! Так что я иду без очереди, но пропускаю перед собой сначала пионера, потом всех в порядке очереди, а ты, старая карга, идёшь после меня!
Авдотьична начала надуваться, а дедок с тяжёлым вздохом заявил: – Только тебе, малец, это мало поможет. Сидим тут с утра, а всего одного принял. Начальник у нас важный.
Авдотьична же к концу его ремарки надулась до положенного объёма и заголосила:
– Да что ж ето деется! Да как же так можно!...
– Товарищи! Товарищи! Не надо так ссориться! И что вообще тут происходит? – неожиданно раздалось от входа.
У дверей стоял пожилой мужчина в выглаженном, словно на приём в посольство пришёл, костюме. Я во всех этих тряпичных делах не разбираюсь, так что сказать дорогой ли это костюм или ординарное творчество московской «Большевички» не могу, но вот выглядел этот тип как Джеймс Бонд на парадном приёме. Ну и выправка выдавала в нём старого служаку. Все притихли и только Авдотьична продолжала звучать:
– Вот, молодёжь наглая пошла, лезет без очереди!
– Да ничего я не лезу! – возмутился я. – Мне и правда ещё обратно ехать!
– А зовут вас как? – уточнил новенький.
– Семён. А вас?
– Кондрат Вениаминыч, в общем-то начальник местного КГБ.
Тут я тоже подобрался и перешёл на официальный тон:
– Семён Персунов, дежурный по пионерлагерю Совёнок. Привёз заявку на ремонт телефонной линии.
– Можно взглянуть? – уточнил КГБшник.
А чего ж нет-то? Дал ему бумагу. Он пробежал глазами бумагу и такая лёгкая-легкая тень по его лицу пробежала.
– Товарищи! Давайте позволим дежурному пройти без очереди. Тем более, что он не просто так, а при исполнении.
Авдотьична и здесь не могла не вякнуть, а дедок только тяжело вздохнул:
– Только толку-то. Сидим тут с утра, а оне всего одного принять соизволили...
– Обещаю, всех вас сегодня примут! – решительно заявил комитетчик. И что-то мне подсказывало, что не только примут, но и все проблемы решат. И будет сегодня у руководства телефонного узла не самый приятный день в жизни. А Кондрат Вениаминыч неожиданно обратился ко мне: – Только одно маленькое дело, юноша. Попробуйте прямо отсюда включить свет в комнате. Ни за что не поверю, что вы не пытались развивать свои способности.
Ну просят, так от чего ж нет-то? Тем более, что судя по уверенному тону он уже примерно понял мой уровень. Я потянулся волей к выключателю и надавил. Лампы дневного света мигнули и загорелись.
– Блестяще! – прокомментировал КГБшник и... выключатель щёлкнул и лампы выключились.
Странно. Народ в приёмной несколько оживился, но никакого ажиотажа от столь явного проявления сверхспособностей не было. Как будто псайкеры всякие тут дело обычное. Но я-то этого не заказывал! Это мир так кристаллизуется? Впрочем, я тоже не рыжий и хочу кое-что понять. Делаю шаг назад и сканирую ауру своего визави. И что это? Аура намного слабее среднего, а телекинезом он владеет на очень высоком уровне. Как же так? Недоумение, похоже было написано на моём лице, потому что комитетчик хитро мне подмигнул и... его аура полыхнула на всю комнату, да так, что мне захотелось проморгаться своим третьим глазом. Сияние продержалось не более секунды, после чего снова свернулось в серое невзрачное нечто.
– Но как?! – вырвалось у меня.
– А вот этому, Семён, у нас учат в первую очередь. Поступите в Высшую школу КГБ, увидите.
– Но я как-то не собирался идти по линии... – начал было я, но Кондрат Вениаминыч меня перебил:
– У нас готовят псиоников и для народного хозяйства, и для научной работы. Вы, кстати, кем хотите стать?
И тут на меня накатило. Ещё в самом начале я подумал, что Губительные силы даровали мне второй шанс. Потом, увлёкшись интригой Совёнка, я как-то забыл об этом. Даже в последние дни, строя будущее страны вместе с Алисой, я как-то не связывал себя с этим миром. Вернее, связывал, но как-то абстрактно, очень умозрительно. А сейчас меня пробрало: Это действительно мой мир и мне в нём жить! И у меня на руках действительно второй шанс, шанс прожить эту жизнь счастливо и осмысленно. И для этого у меня есть всё! Мне всего четырнадцать лет, у меня уже есть Алиса, я псайкер, да похоже по исходным данным – выше среднего... Все пути открыты и всё ещё впереди. И лето, и вся жизнь!
Наверное, что-то из этих размышлений отразилось на лице, потому что Кондрат Вениаминыч участливо уточнил:
– Не решили ещё? Ничего, у вас ещё есть время. Не слишком много, так что не тратьте его зря. Вы кстати, откуда?
– Из Москвы.
– Вот, как приедете, сразу идите в Дом пионеров. Там отличная секция биолокации и ведут её наши люди. А я о вас предупрежу.
– Спасибо, – только и выдавил я.
– А теперь не будем терять время и испытывать терпение наших товарищей, – милостиво кивнул он, приглашающим жестом показывая мне на дверь кабинета начальника телефонного узла.
Входил он в дверь, тем не менее, первым. Без стука. Сидящий за столом полноватый мужчина с усиками а-ля фюрер резко встрепенулся, но как только увидел, кто к нему пожаловал, резко сменил надменное выражение лица на угодливое:
– Кондрат Вениаминыч! Рад вас видеть!
И тут оне изволили увидеть меня, идущего следом. И совершенно другим уже тоном:
– А ты куда!
– А, Александр Николаевич, этот милый юноша передо мой в очереди, я просто зашёл с ним вместе. Давайте, молодой человек, смелее, решайте вашу проблему.
На лице Высокого Начальника появилось некоторое недоумение. Ну я подхожу к столу, представляюсь:
– Дежурный по пионерскому лагерю Совёнок, привез заявку на ремонт телефонной линии...
И подаю ему бумаги. Он отмахивается так, мимоходом:
– Ну, положите сюда...
А КГБшник ему так, с укоризною:
– Александр Николаевич! Вы прям как будто забыли всё делопроизводство. Входящий-то номер поставьте... Вот так... Теперь подпись... Дата... И на втором экземпляре.
По ходу регистрации моей заявки, взгляд начальничка становился всё более затравленным. Видать почуял, что дело не в случайно забредшем к нему пионере и отвечать теперь придётся за многое, очень многое.
– Кстати, второй экземпляр вам, – мимоходом так уточняет Кондрат Вениаминыч и даёт понять, что мне пора выметаться: – Вы все свои задачи выполнили?
– Так точно! – отвечаю по военному.
– Тогда вам следует поторопиться на автобус.
Ну что же, я понятливый. Иду к выходу и слышу за спиной:
– И сколько у тебя таких Совё...
Моя попытка притормозить и услышать чуть больше терпит полное фиаско: дверь сама собой приходит в движение и я вылетаю в приёмную с некоторым ускорением.
– А ты его телепатически, телепатически подслушай! – подначивает Авдотьична.
– Его?!!! – уточняю я. – Да вы что?! Он так по рукам даст, что ой.
– Тоже телепат? – не унимается старуха.
– Да такой силы, что лучше не связываться.
На сём я раскланиваюсь с публикой и линяю. Мне ещё мороженое покупать и на автобус надо успеть. Ларёк с мороженым я нашёл быстро, а там – о щщаастье! – было по 48 в стаканчиках. Беру два и любезная мороженщица мало что положила их в полиэтиленовый пакет, так ещё и отсыпала мне сколько-то сухого льда. Вот теперь можно и на остановку.
И всё это время я пребывал в некоторой задумчивости. Сегодня этот мир выбросил несколько весьма занятных фортелей. Оказывается, в этом СССР вполне официально работают экстрасенсы. Это вообще никак не было мной заложено! Побочный результат моего творчества, типа как фокус с «пионерскими семьями»? Или Жаждущие Боги (подозреваю, что конкретно Архитектор Судеб) так по доброму подшутили? Или?... Похоже, этот мир действительно кристаллизовался по своим законам, большую часть которых я не знаю. И меня ещё ждёт много сюрпризов, боюсь, большей частью не таких приятных, как сегодняшняя встреча с местным КГБ. И к этому надо быть готовым.
Второе, что меня сейчас занимало – занятие, которое я в той, старой своей жизни забыл уже лет двадцать как. Строить планы на будущее. Слова Кондрата Вениаминыча: «Вы, кстати, кем хотите стать?», всё так же тревожили меня. У меня сейчас действительно всё впереди! И лето, и вся жизнь. И если с летом всё ясно, этот праздник длиной в три месяца я честно заслужил, то вот к жизни следует отнестись ответственно. Чтобы не получилось как в той моей, прошлой жизни. И мне действительно предстоит решить: Кем стать? Не в какой ВУЗ пойти, а именно в какой области работать, становиться специалистом, реализовывать свои многочисленные способности. Писарь Книги Судеб это, конечно, солидно, но за это зарплату не платят, да и для души надо что-то.
Идею быть профессиональным сенсом я отмёл сразу. Мне, почему-то хотелось работать в какой-нибудь области, где экстрасенсорные способности будут подспорьем. Типа как не экстрасенс, приданный геологической партии, а геолог с экстрасенсорными способностями. Так, мне кажется, интереснее. И пользы больше. Также отмёл я идею быть профессиональным художником. Живопись есть писание жизни. А чтобы писать жизнь, надо её увидеть изнутри, прожить на самом деле, а не подсмотреть, как живут другие. Кто у нас лучшие писатели? Пушкин – придворный (это в те года была такая профессия), Грибоедов – придворный и дипломат, причём дипломат очень высокого полёта, Лермонтов – боевой офицер, Ефремов – палеонтолог с мировым именем... А писательством они занимались в свободное от основной работы время. С художествами в этом вопросе сложнее, там и требования к навыку выше, и знания в технологии хоть какие нужны, но всё равно, лучше Леонова космос никто не изобразил. Так-то вот! Так что пока ещё в школе – побалуюсь всякими кружками, а потом – только в свободное от основной работы время.
Мысли мои прервал подошедший автобус. 411-й, какой же ещё! Захожу в сало и... Ба! Знакомые всё лица! Вернее лицо за рулём.
– И чтоб тебе век не скучать, Красный Король! – говорю одноглазому верзиле за рулём.
– Узнал таки! – лыбится тот в ответ. – И чем-то недоволен...
Тут я малость смутился поначалу:
– Ну как тебе сказать... С одной стороны, ну её, мою прошлую жизнь к Доброму Дедушке, хай подавится, да и за второй шанс благодарствую. Но с другой, не хорошо так получается: бросили сюда человека, с важным заданием, а ему даже о задании не сообщили...
– Так надо было, – ответил Магнус очень серьёзно.
– ...и даже без связи!
– А вот это ты молодец, напомнил!
И вытянул откуда-то из воздуха черный такой приборчик, очень напоминающий то-ли мелкий планшетник, то-ли большой смартфон.
– Держи, вокс с коггитатором[1].
– Типа, смартвокс? – уточняю я.
