Текст книги "Второй шанс (СИ)"
Автор книги: К. Лопухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Как-нибудь в другой раз. А что-нибудь ещё у тебя есть?
– Ну... я тут рисовал немного. Есть несколько работ. Можно устроить что-то типа выставки. Да вот в том же музыкальном кружке! Соберём там все искусства. И Славя пусть там свой гербарий покажет.
Ольга Дмитриевна бросает хмурый взгляд на Два Че и заявляет:
– Не будем валить всё в одну кучу. Семён и Славяна представляют свои работы в библиотеке, а музыка пусть сама по себе. Так, кто у нас ещё?
Упс... А она не только педагог никакой, но и организатор хреновый. Так бы собрались все в одном месте и надували бы щёки друг перед другом. А если разогнать всех по углам, то и будем сидеть каждый над своим, как хомяки над крупой.
Пока я размышлял, вожатая о чём-то договорилась с электрониками и мы все отправились завтракать.
За столиком мы опять осели вчетвером: я, Алиса, Ульяна и Лена, выглядевшая смущённой и потерянной. Алиса наоборот, была собрана и решительна. Но разговор начала всё-таки Лена:
– Спасибо что вчера меня... вытащили... – сказала она, мрачно глядя в тарелку.
Алиса подняла на неё взгляд и в этом взгляде вдруг протаяли теплота и забота.
– Для того и друзья, – сказала она и в голосе тоже звучали тепло и забота.
– А я вела себя как свинья... – вздохнула Лена.
– Что было, то прошло. Только давай договоримся: Хочешь посоветовать, советуй. Я тебя выслушаю, но решать буду сама.
– Договорились, – кивнула Лена и девочки пожали над столом руки.
Дальше мы завтракали молча, а я думал и сопоставлял. Несомненно, что все девчонки тут были собраны для меня. И, похоже, от того, которую я выберу, зависело, какими путями я поведу судьбы этого мира. Ведь, как ни крути, а мне придётся подстраивать этот мир под свой выбор. Чтобы обеспечить себе максимальный комфорт. Да и подругу я не собираюсь держать в стороне от своей работы. Вместе будем писать судьбы мира сего. Так веселее. Пришла шальная мысль, смоделировать что было бы, если бы я выбрал... но я отложил эти размышлизмы на потом. Не то, чтобы я опасался передумать в отношении Два Че, но здесь слишком сильны энергетические токи, слишком легко измысленное может стать явленным. Особенно в моих руках. Я решил не рисковать. И, наверное в первый раз в жизни, это моё «не рисковать» пошло на пользу. Тем более, что на долго задумываться мне не дали, из размышлений меня вывел голос Два Че:
– Опять белочка?
– Нет, просто задумался, – с облегчением ответил я. А вот Лена встрепенулась:
– Что за белочка?
Алиса отмахнулась:
– Это так, личное, не заморачивайся.
Лена кивнула, но вдруг снова оживилась:
– Слушайте! А вам никогда не казалось что с нашим лагерем что-то не так? Я не знаю что и почему, но мне иногда кажется, что здесь что-то неправильно!
– П-ф-ф! Это тебя после вчерашнего плющит. Отдохнёшь, искупаешься и всё пройдёт! – радостно влезла Пакость. А Алиса возмущённо заявила:
– Ещё бы здесь было так! Тут колдуны внаглую колдуют, прям на площади, инопланетяне здесь работают. Официально, с трудовой книжкой. А ещё и тайные общества здесь свои дела обтяпывают, тоже внаглую, никого не стесняясь!
Я бы мог внести свои 5 копеек про демонеток на кухне, но решил не травмировать лишний раз Лену. Ей и без того досталось, да и стабилизировать её лишний раз после того как её вырвали из лап Гниющего Сада, будет полезно:
– Не заморачивайся. Просто помни, всё будет хорошо.
–Ну да. А вдруг мы уедем отсюда и просто пропадём? Вдруг...
– Ты не пропадёшь, – успокоил я и вдруг понял: да, это в моей власти. А Алиса посмотрела на меня с подозрением. Ну и правильно.
На этом мы, собственно, дозавтракали и был поднят вопрос: а дальше-то что?
– Я веду Команданте к врачу...
– Веду? – Алиса нехорошо прищурилась и постучала ложкой по столу.
– Пардон, обшибся! Разрешите исправиться? Не веду, а сопровождаю!
– Так-то лучше! – усмехнулась Алиса и я продолжил:
– А после на пляж.
– А картины развешивать? – удивилась Лена.
– А что там развешивать? У меня всего пяток этюдов. Вот сразу после обеда и разберусь.
– А я тогда...
– К Шурику, готовить ракету к старту, – поддержал я Ульяну.
На том мы и разошлись.
Для Алисы лечение прошло на удивление легко. Виола сняла с руки шину, сделала какой-то укольчик, потом я помогал согнуть и разогнуть руку в локте, плечо, кисть. Уже через пять минут, Два Че уже бодренько так сама шевелила рукой. Но как выглядела эта рука! Всё предплечье и кисть были синие, огромный синяк расплывался и вокруг плечевого сустава, переходя на тело и доходя до середины груди.
– А играть на гитаре мне можно? – уточнила Алиса.
– Попробуй, – после минутного размышления ответила гомунукла, – но если почувствуешь перенапряжение – минимальное! – сразу прекращай!
А ещё она прописала Два Че прогревание горячим песком. Естественно, я направил наше движение как было запланировано, на пляж, но тут возникло неожиданное препятствие: Два Че упёрлась:
– Не пойду... Что я там буду синей лапой сверкать...
– Ты всё равно самая красивая. А руку, между прочим, надо прогреть горячим песочком. Где ещё это сделаешь?
– А что все подумают? Скажут, что ты со мной из жалости.
– Нет! Все поймут, что ты такая красивая, что даже с этими синяками всех красивей.
Так, под эти препирательства мы дошли да её домика, где она таки соизволила переодеться в купальник и мы пошли на пляж. И... Мне только показалось, или Два Че и в самом деле понравилось, как я её уговариваю?
Для начала мы искупались, потом принялись выполнять медицинские указания: я прикопал Два Че в тёплый песочек. Не целиком, только руку. Ну и зонтик подвинул, от перегрева. Лежим балдеем...
– Семён! Ты что тут делаешь?
Я аж подпрыгнул. Вот как лежал, так и подпрыгнул, единой слитной конвульсией. А потом плашмя об песок. Между прочим, больно.
– Ольга Дмитриевна! Нельзя же так пугать! Ведь мало ли что! Может у меня...
– Ладно, ладно! Хватит зубы заговаривать! Ты что сейчас должен делать?
– Вот сейчас я провожу физиотерапевтическую процедуру. Согласно медицинским указаниям.
– И что же тебе Виола прописала на сегодня?
– Не мне, Алисе. Прогревать травмированную руку горячим песком.
К этому моменту Два Че выкопалась таки из песка, села и принялась отряхиваться. Вожатая соблаговолила взглянуть на неё и икнула. Зычно так, на весь пляж. Так-то, Ольга Дмитриевна! Одно дело вот так, абстрактно подозревать всех вокруг в симуляции и безделье и совсем другое – зримо увидеть, чем человек болеет. Глядя на этот ужас, вожатая пробормотала:
– Досталось же тебе там...
Два Че на это буркнула:
– Сама дура. Сказано было не лезть вперёд, а я полезла.
А я добавил:
– А вы думали, про ампутацию Виола говорила для красного словца?
Долго Ольга Дмитриевна переваривала увиденное, а когда наконец переварила, тихонько так сказала:
– Ладно, ребята, но вы всё-таки подготовьтесь до обеда. Самим же будет приятно показать свои достижения.
Вот что бы сразу так? Ну и я, соответственно, не стал лезть в бутылку:
– Конечно! Только окунёмся ещё разок и побежали.
Вожатая на том слиняла, а мы побултыхались и пошли делать дела. Два Че сразу в музыкальный кружок, а я в библиотеку. Отпускал я её к этой нинзя с некоторой опаской, но всё же понадеялся, что Виола провела профилактическую работу. Впрочем, опасения оказались напрасными и мы с Алисой встретились в столовой.
А там, когда народец подсобрался, слово взяла розовая от смущения Ульяна:
– Товарищи! После обеда, на центральной площади нашего лагеря, будет произведён запуск ракеты! Приглашаю всех посмотреть!
– Когда успела-то? – уточнила Алиса, когда Ульянка подсела к нам.
– Да вот вчера и сделала, пока вы там то отсыпались, то в обнимашки игрались.
Лена на это грустно вздохнула:
– Да, все что-то сделали, всем есть чем похвастаться. Одна я не у дел.
– Забей, – отмахиваюсь я. – Мы сюда приехали отдыхать, вот и отдыхаем. Ульяне взрывать в радость, Команданте – на музыке играть, мне – рисовать. А тебе читать. Вот мы и занимались тем, что нравится. Так что тут ты как все.
–Ну да, только на выходе, у кого-то гербарий, у кого-то ракета. А у меня ничего.
– Ну и что, – влезает Алиса, – может ты писательницей станешь. Или журналисткой. Так что не парься, подруга. Всё хорошо.
– Спасибо что успокоили, – грустно улыбнулась Лена, но в её глазах поселилась некоторая задумчивость. Похоже, она уже прикидывала планы: чем бы таким увлечься? Значит, ещё один корешок из Гниющего Сада в её душе отсох. Хорошо-то как!
После обеда пионеры толпой высыпали на площадь. Половина площади была отгорожена, где-то на пол пути от толпы пионеров до бронзового Икари стояла конструкция из толстой доски и торчащей из неё тонкой вертикальной спицы, типа, направляющая. Ульяна вышла вперёд перед толпой пионеров и начала обстоятельно объяснять:
– Ну вот, это моя ракета, – она подняла над головой склеенную из бумаги ракету с тремя стабилизаторами. Ракета была сантиметров 20 длинной, где-то 3 в толщину и с коническим головным обтекателем. Вдоль корпуса было написано крупными буквами «СССР». – Эту ракету я назвала Н-2. Наши космонавты должны были лететь на Луну на ракете Н-1[3], но она не полетела. А Н-2 полетит! В ракете я использовала пороховой двигатель. Основной заряд разгоняет ракету, от него загорается замедлитель...
Ульяна самозабвенно объясняла детали конструкции, а я молча удивлялся: та, которую все воспринимали только как мелкую пакость, сделала хотя и вполне стандартную, но полноценную модель ракеты с примитивной автоматикой и системой возвращения. В кружках такие клепают тысячами, но вот именно она сделала это сама, от начала и до конца. В том числе и порох для двигателя.
Пока я размышлял, Ульяна закончила свои объяснения:
– Ну а теперь мы запустим Н-2!
На пару с Шуриком они установили ракету на пусковой установке, Ульяна зажгла фитиль и оба быстро отбежали.
– Пуф! – сказала ракета и ушла с направляющей в голубую высь.
Я начал считать: «Раз! Два! Три! Чет...»
– Бабах! – донеслось с неба и метрах в тридцати над землёй развернулась алая атласная лента.
Не думаю, что тормозная лента сильно замедлила падение Н-2, которая по сути была просто свёрнутым листом чертёжной бумаги. Но одна польза от тормозной ленты явно была: она чётко указала место падения ракеты. Толпа пионеров рванула вперёд, но я был первым и уже через несколько секунд вручал Ульяне её ракету.
– Товарищ главный конструктор! Поздравляю с первым успешным пуском! – торжественно произнёс я. А про себя подумал, что сегодня Ульяна сделала первый шаг к тому самому люку в форме пятиугольника. Что это будет? Люк лунной орбитальной станции? Или, может, дверь в прихожую её марсианского дома? Вот и четвёртая причина удержать в своих руках Перо судьбы.
Тут все стали разбредаться по своим выставочным площадкам. Алиса чмокнула меня в щёчку и убежала в музыкальный салон, а я направился в библиотеку.
В библиотеке уже тусовалась одинокая Славяна. Я набрался наглости и подвалил к ней с вопросом:
– Так значит, ты настоящая яга?
– Пф! Скажешь тоже! Это моя бабка яга, а я только учусь. И вообще-то я учусь на берегиню, моя сила ближе к Живе чем к Маре.
Она посмотрела на меня прищурившись и добавила:
– А ты ведь тоже не прост!
– Так, самоучка, – отмахнулся я.
– Ага. Верю. Буйного усмирил, Два Че по кусочкам собрал, из Ленки гниль вытравил. Так, мимоходом. Знаешь сколько волхвы с такими как Лена бьются? А ты так, пшик и всё вычистил.
– Мне помогли, – признался я.
– Так и волхвы не сами всё делают. Знаешь, в паре с берегиней ты многого добьёшься.
– Ага, Директором завода? Или сразу генсеком? – хмыкнул я, а сам подумал: «Ну вот! Началось!».
– Волхвы ждут перемен. Возрождение древней веры не за горами, возможно и возрождение Империи.
– Ага. И император Сёмка Первый... Сама-то в это веришь?
– С учётом того, что ты один из Девяти... Писарь? Я права?
– Вот-вот, лучше я сбоку. Не люблю официальных должностей.
– Но ты подумай, подумай, – мило улыбнулась мне Славяна. А тут и Виола зашла, разговор сам собой закончился.
Гомунукла заглянула в гербарий Славяны и между ними завязалась высокоинтеллектуальная беседа о действующих веществах, энергетических акцентах и прочих магических соответствиях. Мне, конечно, это было интересно и, несомненно было бы полезно, если бы через пару минут обсуждение не ушло в такие выси, что я полностью потерял его нить. Что поделаешь, я и в самом деле самоучка. Оставшись не у дел, я прошёлся вдоль полок и вдруг, в конце одного из проходов...
...на потёртом письменном столе, покрытом зелёным сукном, лежала толстая и весьма обширного формата Книга в старом кожаном переплёте. Рядом стояла золотая Чернильница и лежало простое гусиное... да нет, не простое и не гусиное, Перо. Очень, очень узнаваемые предметы. Кто видел их хоть раз, никогда ни с чем не спутает.
Время пришло. Если я сейчас пройду мимо, значит я откажусь от этой работы. Сажусь за стол. Но что писать? И я решил немного похулиганить во славу Сияющего Принца. Да и старый я уже, чтобы тискаться с Два Че по тёмным подъездам. Хочу, чтобы всё было легально, цивильно, красиво! Да и была такая ветка в возможной советской истории, вспомните знаменитое: «Долой стыд и невежество!». Вот только как?
Взгляд упал на зеркало, сантиметров 30 высотой, стоящее на столе. Но стоило к нему присмотреться и... я снова оказался среди вращающихся зеркал. Очень быстро понял, что ветка, где стыд действительно долой, слишком далека от моего родного совка. А если тронуть чуть по ближе. Да и начать с малого. Например, пусть будут в СССР нудистские пляжи. Да не как допустимая экзотика, а как массовая норма. И начнём, пожалуй, с хрущёвской «оттепели». Там вообще надо будет крупно поработать, но вот именно сейчас пока просто похулиганю!
Итак, смотрим эту ветку: где кого тронуть, кто успел сказать, кто закашлялся вовремя... надо же, от каких мелочей зависят великие дела!
Кто-то из комсомольских бонз съездил в ГДР обменяться опытом... ну и обменялся. А дома поделился. Впечатлениями. С теми, кто не ездил. А им завидно. А у нас бы так. Попробовали... полуофициально. Например... эй! Это не я про Коктебель выдумал! Они сами догадались!
А дальше обсудим! Например... Кто у нас тут главный еретик? В смысле, в прессе официозной. Не всё же «Технике Молодёжи» про НЛО и снежных людей печатать. Можно разок и про голых тёток на пляжу. И ещё про мораль, научно и объективно. А то что-то советская мораль сильно смахивает на церковно-религиозную. Да-да! Вот так, открытым текстом. ЛЕТ'С СРАЧ БЕГИН! А учитывая особенности советских официозных дискуссий, такое обвинение, даже разок сказанное, сильно подрезало крылья и лапки пуританам. А можно ведь и не разок. И в разной форме.
Эх, жалко времени мало! Так бы и смотрел эти бурные обсуждения на комсомольских конференциях. Петросян с Задорновым нервно курят в сторонке. А так приходится только ключевые точки: где надо нужным людям то камушек под ногу подбросить, то в горле в нужный момент запершить. А кому наоборот, хорошую мысль подсказать. Не опосля, а заранее.
В общем, не буду вдаваться в детали, но к началу 80-х купаться без одежды стало в СССР нормой. Даже в пионерских лагерях. А ещё я увидел как из этой... ну пусть будет идеи, вырастает целый куст интереснейших вариантов. Не стал его оформлять сходу, тут подумать надо, просто закрепил как генеральную линию. На том и вынырнул из транса.
Передо мной лежала открытая Книга, в руках я держал Перо, а на страницах Книги подсыхали начертанные моей рукой Знаки. Я никогда их не видел и не знал об их существовании, но я только что выводил их собственной рукой и прекрасно понимал написанное.
– Ну, отпустила тебя чудо-трава? Или, как там говорит Виола, к тебе и без травы белочка заходит?
Два Че сидела напротив и внимательно смотрела на меня. На всякий случай уточняю:
– И долго я был в отключке?
Два Че смотрит на часы...
– Чёрт! Остановились!
Начинает яростно крутить завод, но я придерживаю её руку:
– Не остановились. Вернее, это не часы остановились.
Алиса трясёт головой:
– Бррр... Бредятина! Впрочем, с тобой и не в такое верить начнёшь. А это та самая книга...
– Судеб, – заканчиваю за неё я.
– Ну и что ты тут понаписал? Чьи судьбы?
На это я хитро улыбаюсь:
– Скоро узнаешь!
– А если серьёзно?
– Абсолютно серьёзно. А ты бы, что хотела?
– А меня кто-то спрашивает?
– Спрашиваю же.
Команданте задумалась.
– Знаешь... а это сложно, вот так сразу. Вроде вертится что-то в голове, а ухватить никак не выходит. Ну... наверное... если по большому... надо у нас что-то изменить...
Она снова задумалась, потом стала говорить очень медленно, подбирая слова и формулировки:
– Знаешь... чтобы было как в 20-е или 30-е. Чтобы снова верили в идею. Чтобы снова как тогда... пионер – на планер, комсомолец на самолёт... Вот! Мы сейчас страна какая-то... старая! Вот! А надо чтобы снова стать молодой! Ну... не знаю как это сказать! – воскликнула она в отчаянье. А я вот всё понял и воскликнул:
– Ты гений, Два Че!
– Да ладно.
– Да честно!
– Ладно, ладно, знаю как ты умеешь зубы заговаривать.
– А я не заговариваю.
– Тогда расскажи, что здесь происходит. На самом деле.
Я задумался. Что рассказать? И как? И снова что-то у меня в башке щёлкнуло и... нет! Не сейчас! Завтра, когда мы останемся тут одни и можно будет спокойно работать. Поэтому:
– Обязательно. Но не сейчас. Очень скоро.
– Когда? Мы же завтра уезжаем. И все пропадём. Исчезнем. Просто растаем, как дым. Один ты тут настоящий.
– Представь себе, здесь всё настоящее. Даже более настоящее, чем настоящее настоящее.
– Опять зубы заговариваешь.
– Вот так скажешь правду, а тебе никто не верит.
