Текст книги "Второй шанс (СИ)"
Автор книги: К. Лопухов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Надо сказать, что такого поворота Два Че не ожидала и потому задумалась. Я же решил окончательно расставить все точки над ё:
– Согласна, согласна! А на самом деле ты согласилась ещё раньше, когда правила мне мозги возле умывальников.
Алиса опустила глаза и очень тихо ответила:
– Тогда всё было просто. Только я и ты. Ты боялся себя, боялся мне навредить. И, почему-то, я была тебе очень нужна. Настолько, что ты готов был из-за этого повеситься.
– Почему была? – спросил я. – И я тебе тоже нужен. Иначе ты бы не бросилась меня вытаскивать. И ты ведь серьёзно тогда говорила. Я это видел! Что изменилось? У меня рога выросли? Или щупальца из ушей?
– Да при чем здесь это? Ты могущественный маг. О таких в сказках рассказывают...
– Я?!!
– А что, нет? А ещё, большая шишка, член какой-то крутой ложи, и не последний там человек. Вон, просто сидя на бережку можешь выдумывать будущее целого мира. А я кто?
– А ты, Алиса, Два Че, та, ради кого я вообще взялся за эту работу, – также тихо ответил я.
Дальше мы стояли и молчали.
– Отбрось всё это, – сказал я в конце концов. – Есть только ты и я. Я нужен тебе, уж не знаю зачем. А ты нужна мне. Просто потому что ты. Что ещё надо?
– Ничего, – тихо выдохнула Алиса, прижимаясь ко мне.
Но уже через секунду её деятельная натура снова пробудилась:
– Так, ладно, быстро одеваемся и пошли! А то ведь и правда, кушать хочется!
И мы пошли. Сначала зашли в домик Ольги Дмитриевны, где на столике у окна лежала связка ключей и записка. Ключи взял я, а записку выхватила Алиса и принялась читать вслух:
– Семён, ты свинья!... Ну это ты и сам знаешь... Хотя... Может и правда стоит присмотреться к тебе внимательнее? А то мало ли что? Ладно, что там дальше?... Мало того, что нагло игнорировал сегодня линейку и инструктаж дежурных, так ещё и Двачевскую совратил... Хм.. это ещё кто кого... Так что изволь сам прочитать инструкцию, она в библиотеке в столе библиотекаря. И только попробуйте не показать образцовую пионерскую семью! Я...
– Клац!
Это я зубками лязгнул. Алиса подняла на меня взгляд, полный ехидства и скрытого торжества:
– Что? «Хьюстон, у нас проблемы!»?
– Да... нет... наверное... – ответил я, почёсывая затылок.
– Ага, вижу! – ответила Два Че хихикая. – Наколдовал что-то такое, что теперь не знаешь, что с этим делать. Что, не так?
– Это не я! Это оно само!
– Кто?
– Мироздание. Я только задал... ну... направление, что-ли, граничные условия. А оно...
– Выдало тебе что-то такое, что ты теперь и не знаешь, что с этим делать.
– Да нет...
– Наверное?
– Да безо всяких! Даже хорошо получилось. Лучше чем я думал. Честно!
– Честно? – Алиса была искренне удивлена.
– Абсолютно! – ответил я весело, сгребая её в охапку. – Помнишь, ты сказала что веришь в меня? Сейчас мне необходимо, чтобы ты поверила мне.
– Необходимо? – спросила она с подозрением, но не попыталась отстраниться.
– Потому что иначе...
Я не договорил, потому что Алиса прижала мне палец к губам:
– Я попробую. Но если ты хоть раз обманешь меня или устроишь какой подвох...
– Разве что в шутку, – выговорил я себе условие.
– Но решать насколько это серьёзно буду я!
Я бы развёл руками, но для этого пришлось бы выпустить Алису. Поэтому я только молча наклонил голову в знак согласия.
Мы ещё постояли так немного и я начал собирать свои шмотки. Правда почти сразу Алиса взвизгнула:
– Ну-ка! Быстро! Прекратил этот акт вандализма!
– А что такого? – удивился я. – Я всегда так собираюсь...
Алиса на это только тихо рыкнула и взяла процесс в свои руки. И... В детстве я всегда удивлялся, как такое получается? Когда мама собирала мне рюкзак или чемодан, в ёмкости всегда всё помещалось без особых проблем. Когда же я собирался обратно, приходилось чуть ли не ногами трамбовать шмотки и всё равно, оставалось что-то, чтобы тащить в руках. При том, что что-то в лагере я обязательно забывал. Наверное, женщины владеют какой-особой магией расширения пространства. И вот сегодня, наблюдая за Алисой, я понял, что это у них генетическое и используют они эту магию совершенно бессознательно. И, что самое интересное, как я не напрягал своё магическое зрение, я так и не смог понять, как она это делает. В какой-то момент Два Че возмутилась, что она собирает мои шмотки, а я только пялюсь на неё как дурак. Я объяснил, что пытаюсь понять, какой такой магией она умудряется запихнуть все эти шмотки в явно недостаточную по размерам ёмкость. На это Алиса глубоко вдохнула, явно собираясь сказать мне что-то нелицеприятное, но в конце концов только шумно выдохнула и, сунув мне в руки уже собранный рюкзак, сказала:
– Пошли уже, поедим.
Нет! Я явно что-то не понимаю в этом мире...
В столовой нас ждала заботливо укутанная полотенцами кастрюля о семи литрах заполненная картошкой с тушёнкой и объёмистый сотейник с лечо местного приготовления. Не, если грешников в Аду и правда травят именно так, то нафиг ещё какая-то благодать нужна.
– Странный ты всё-таки, – сказала Алиса, – усаживаясь напротив меня за столиком. – Иногда такой взрослый, Ольга Дмитриевна по сравнению с тобой словно девчонка. А иногда, вот честное слово! Как будто младше Ульянки. Как такое может быть? Кто ты такой на самом деле?
Я задумался. А и правда, кто я такой? Шелуха облетела и истина стала ясна мне во всём своём безобразии. Говорить это было неприятно, но я решил быть честным с Алисой до конца:
– Неудачник. Такой неудачник, что на всемирном конкурсе неудачников я бы занял второе место.
– Почему второе? – удивилась Алиса.
– Потому что неудачник... – на этих словах меня реально перекосило. – За всю мою жизнь только один раз повезло. Выиграл в лотерею поездку в Совёнок. Хотя... При чём тут повезло! Просто понадобился такой...
– И много было этой всей жизни? – на этом вопросе Алиса попыталась изобразить равнодушие, но получилось у неё плохо. Впрочем, это уже не имело значения, ибо я не собирался ничего скрывать:
– Сорок лет.
– И ты правда один из тех самых Девяти неизвестных?
– Как выяснилось, да.
– Как выяснилось?
– Угу. Совершенно неожиданно.
– Бредятина.
– Да я и сам в трансе.
– Странное какое-то общество.
– Тайное! Даже его участники не знают что в нём состоят... Хотя, в этом есть своя логика. Судя по всему, должность писаря Книги судеб самая расходная.
– В смысле? – Алиса даже оживилась. А вот меня начала потихоньку захлёстывать депрессия:
– В прямом. Писари чаще прочих идут в расход. Так что жених я явно безперспективный.
– А мне не нужны перспективы. Мне нужен ты. Ладно, детали потом обсудим. Давай дальше рассказывай! Что не так с этим Совёнком?
– А всё не так. Это химера.
– Что?!
Я объяснил что такое химера.
– Значит... – сказала она медленно, но в голосе начали проскальзывать истеричные нотки, – Пионерский лагерь, которого нет, но мог бы быть... и все мы здесь тоже... нас нет, но могли бы быть... Значит я всё правильно поняла. Ты здесь один настоящий. Я ведь ещё позавчера... перед сном... думала и поняла. Я ведь не помню ничего до этого лагеря... ни маму, ни папу, ни Москву... знаю только, что они есть и всё. Знаю что мы с Ленкой дружим, но... Знаю и всё! А как, что... не помню! Словно не было этого. Ты просил не копаться, я не стала... Но знаешь, это обидно! Быть девочкой, которой нет и никогда не было!
Я потянулся через стол и сжал её кулачок в своей ладони.
– Всё совсем не так, – сказал я тихо.
– А как?
– Здесь все... идеальные, что ли. Вот я такой, каким был бы в четырнадцать – пятнадцать лет, если бы вообще не болел, всё что я умел когда-то я умею идеально... ну, может идеально, как если бы я тренировался для этого всю жизнь идеальным образом.
– Всё? – в глазах Два Че проступило удивление. Уже хорошо.
– Всё я не проверял, но на турнике я, например, никогда так не подтягивался, плаваю тоже лучше, чем в лучшие свои годы, рисую... да я никогда так не рисовал! Вот в фехтовании себя не проверял.
На последнем Алиса заметно оживилась:
– Фехтование? Рапира? Шпага? Самурайский меч?
– Ятаган! Я же орк!
– Пф! Снова эльфятник!
– А ты, кстати, о нём откуда знаешь?
– Ещё один такой вопрос, и я начну выдумывать!
Мы рассмеялись. Однако Алиса очень быстро вернула себе серьёзное состояние и заявила:
– Но это ничего не меняет в отношении меня. Меня никогда не было. Слепили невесть из чего и подсунули сюда. Специально для тебя. Для развлечения? Или что-то серьёзнее?
Я глубоко вздохнул. Я очень не хотел, чтобы Алиса ещё раз переживала собственную смерть, но сказать ей правду было необходимо:
– Тебя убили в октябре 93-его...
– Белый дом? – перебила она, сжав кулаки, да так, что костяшки пальцев побелели. И процедила сквозь сжатые зубы: – Нас предали!
– Нас всех предали... – ответил я тихо. – И в девяносто первом, и в девяносто третьем. И раньше.
– Ты можешь это исправить? – спросила она с надеждой.
– Мы всё исправим. И будет лучше чем прежде, – ответил я. И уточнил: – Ты что-то вспомнила?
Алиса в ответ только покачала головой:
– Только ощущения... Знаешь... – она шумно выдохнула, не в силах выразить обрушившиеся на неё эмоции. – А ещё я знаю... просто знаю... Белый дом, Москва...
Я снова пожал ей руку:
– Может и хорошо. Это не тот опыт, который стоит хранить.
– А ты что-то видел. Тогда, когда мы под гитару пели, – она не спрашивала, утверждала.
– Видел, – согласился я. – А ещё вспомнил, что ждёт Союз в ближайшее время. Какой сейчас год?
– Восемьдесят... чёрт! Я почему-то знаю, что восемьдесят какой-то... А вот какой?
– Наверное, это должны решить мы.
– А почему мы?
– Наверное потому, что мы простые советские люди, по которым вся эта перестройка со всем, что после и прокатилась. Потому что мы видели обычную жизнь изнутри, а власть и олигархов снаружи. Мы жертвовали ради всех этих перемен, а те кто наверху получали от них прибыль. И теперь нам решать, что и как будет дальше. Такие дивиденды за наш взнос.
Алиса молча кивнула и мы сидели так, взявшись за руки. И нам было хорошо. Но нельзя же так сидеть вечно! Первой встрепенулась Алиса:
– Ну хорошо. Предположим какие-то там высшие или низшие, или вообще параллельные силы решили спасти Союз. Но как мы будем это делать... Хотя... Это ведь ты будешь делать, а я...
– Дудки! Одному скучно! Да и тебе будет скучно стоять на обочине! Так что, только вместе!
– Но я же ничего не умею!
– Да я тоже не слишком много. Основам научу, а остальное, вместе разберёмся!
Алиса притворно вздохнула:
– Ну не бросать же тебя одного! Когда начнём?
Но начинать мы решили не сегодня. Время было уже за полдень, всё это выяснение отношений отняло изрядное количество сил, да и просто вот именно сейчас, когда мы наконец расставили все точки над ё в своих отношениях, очень хотелось посвятить время друг другу. И мы решили отправиться на пляж. Но когда мы вошли в домик, возникла совершенно неожиданная заминка. Порывшись в своих вещах, Два Че, глядя на меня с подозрением, спросила:
– А где мой купальник?!!
Я подумал и выдал вполне правдоподобное предположение:
– Думаю, ты его просто не взяла.
– Что значит не взяла? Я же помню как... или это опять: «Хьюстон, у нас проблемы!»?
– Да нет...
– Наверное? – уточнила Алиса и у неё в глазах стал разгораться нехороший огонёк.
– Да нет... просто...
– Оно само? В смысле мироздание?
– Нет! Погоди драться! – воскликнул я, видя как она снимает с ноги сандалю, – я всё объясню!
– Ну? – сандаля уже была в руке и готова к применению.
– Вчера в библиотеке, я немножко похулиганил с Книгой судеб... сделал так, что теперь в Союзе есть нудистские пляжи... вернее, на любом пляже можно загорать и купаться нагишом.
– Можно? Хорошо хоть не обязательно. Но я-то тут при чём?
– Ну а ты представь, как ты могла бы собираться в этот Совёнок. На всё лето, на вольный выгул...
– Ну да... эдакая девочка-я-против... наверняка обхамила маму, хорошо если до слёз не довела, – сказав это, Алиса вздохнула и села на кровать. – А она наверняка говорила: «Возьми, а там решишь. Сможешь выбирать, купаться тебе в купальнике или без.»...
– Ничего, ты с ней ещё помиришься, – сказал я, садясь рядом.
– А сейчас как?
– А какие проблемы? Мы здесь с тобой одни, можем позволить себе что угодно. А когда начнётся новая смена, думаю, здесь половина будет... нудистами.
– Ладно, разберёмся, – отмахнулась Алиса, возвращая себе обычное жизнерадостное настроение. И тут же бросила на меня взгляд, очень похожий на тот, которым наградила меня, когда я троллил вожатую по поводу ботинка Шурика. И с усмешкой произнесла: – Знаешь, а ведь за тобой и правда надо присматривать. А то ты такого навыдумываешь...
– Вот завтра и начнём выдумывать. А сейчас, пошли купаться!
– Пошли... Только объясни мне, почему я точно помню, что купалась в купальнике? Ведь ты, по ходу, изменил прошлое.
Я задумался. И правда, почему? Может потому, что тот, кто пишет в Книге, сам находится вне времени и смотрит на него «сбоку»? А Алиса сейчас, как это говорят, «находится в моём поле» и потому тоже видит поток времени сбоку, сохраняя в памяти всю свою личную историю, как она была до всех внесённых изменений. Я высказал все эти соображения Алисе, она задумалась на секунду и выдала вердикт:
– Мутная всё это субстанция какая-то. Ладно, по ходу разберёмся! Пошли, наконец, купаться!
И мы пошли.
И потянулись у нас светлые рабочие будни. Просыпались мы рано, устраивали себе пробежку и зарядку. Хоть и даровали нам Губительные Силы идеальную физическую форму, но при должном небрежении её легко испортить. Вот мы и проявили бережное отношение к дарам всевышних. Позавтракав, мы плескались в реке, плавали наперегонки к Ближнему острову, делали себе еду на несколько дней вперёд. Между делом я учил Алису медитациям, ясновидению, психометрии и прочим оккультным премудростям. Заодно осторожно, в одно касание, пытался лечить её руку. И оставленный Виолой анатомический атлас оказался на редкость полезной книгой. Ясновидеть, как выяснилось, можно всё что угодно, но вот понять, что ты видишь, без посторонней помощи получается не всегда.
После обеда мы забирались в библиотеку и погружались в Зеркальный Лабиринт Десяти Тысяч Будущих. Вот тут присутствие Алисы сказалось самым благоприятным образом: она частенько шлёпала меня по шаловливым ручкам, не давая влезать сходу в исторический процесс. Бывало, мы по несколько дней только тем и занимались, что перебирали нити возможного будущего и настоящего, отчаянно спорили, а в конце концов я, под её внимательным присмотром, подправлял какую-то совершенно незаметную мелочь. Но в конечном итоге всё получалось намного лучше, чем мой первый, откровенно топорный, опыт.
Ну а вечерами, поужинав, мы либо плескались в реке под неизменно полной Луной, либо сидели на эстраде и пели под гитару, иногда совершали налёт на залежи видеокассет в административном корпусе и смотрели кино в домике, где размещались технические кружки: там, в полном соответствии со сценарием, обнаружился видеомагнитофон. И ни утром, ни вечером не прекращалось обсуждение судьбы страны, которую мы активно строили.
И, надо сказать, у нас получалось! Без революций и эксцессов, страна обновилась и омолодилась. Леонид Ильич ушёл на пенсию в конце 70-х. Вы будете смеяться, но его не ушли, а отпустили. Вслед за ним ушли и многие другие заслуженные пенсионеры. А на их место пришли люди, о которых я раньше никогда не слышал. Но это были очень решительные люди, истинные новаторы и патриоты. Прошла серия чисток, в том числе и в КГБ, вскоре после этого были отпущены гайки, ослаблена плановая система, появились и производственные кооперативы, и индивидуальная трудовая деятельность, в отведённых рамках и под контролем, но люди получили возможность проявлять инициативу и реализовывать свои идеи. Советский Союз ожил, зашевелился, даже начала возрождаться лунная программа! И всё это происходило именно сейчас! Именно в те дни когда мы отдыхали в Совёнке.
И вот тут мы наткнулись на проблему. Сценарий уже написан, мы дописали Книгу судеб до начала лета 1980 года и остановились. Вернее нас остановило. Что-то. Что-то не давало нам двигаться дальше.
– Наверное, мы должны как-то запустить время. Перенести всё что мы там написали в реальную жизнь, – предположила Алиса.
Кто бы спорил. Но всё же:
– Вроде бы, то, что я написал, заработало само.
– Не совсем. Это отразилось на том, что здесь происходит. Но Совёнок так и остаётся химерой. Как ты там говорил? «Вся Земля из одного Совёнка и состоит.»?
Я задумался.
– То-есть надо сделать что-то, чтобы то, что мы тут понаписали создалось? Но это уже задача божественного уровня. Даже не для демон-принцев.
– Надо совершить какое-то особое богослужение? – встрепенулась Два Че.
– Да мы и так тут славим Сияющего Принца на чём свет стоит, – хмыкнул я. – Да и Меняющий Пути не обижен нашими трудами. Столько ереси в Книгу судеб понаписали!
На это Алиса хихикнула, но при этом очень серьёзно заявила, что мы всё-таки что-то упускаем.
А ночью мне приснился сон. Мы с Алисой сидели в большой аудитории какого-то средневекового университета. Профессор фон Больштедт читал очень интересную лекцию о свойствах перенасыщенных растворов. Увы, но половину этой лекции я не понял, всё-таки моя специализация это информатика и математика, но зато узнал, что трансмутацию[1] впервые обнаружили именно при кристаллизации перенасыщенных растворов. А знаменитый философский камень – тоже перенасыщенный раствор, только в твёрдой фазе, потому и трансмутация в нём идёт гораздо эффективнее. И что это за раствор такой, в твёрдой фазе, в котором происходит лавинообразная кристаллизация? Непонятно... А вот Два Че, казалось, была в своей стихии и поняла почти всё. Даже задала пару вопросов, суть которых осталась за пределами моего понимания. Наконец настало время для практической демонстрации. Профессор сдёрнул чёрное шёлковое покрывало со стоящих на столе объёмистых химических стаканов. Каждый был накрыт сверху чашкой Петри и в каждом находилась прозрачная, на первый взгляд, вода.
